Для двадцатидвухлетней девушки у меня было странное хобби — примерно раз в месяц я выбиралась поздно вечером на кладбище и бродила среди могил приблизительно до полуночи, чтобы успеть вернуться домой и хоть немного поспать. Родители кривились. На самом деле хобби было скорее вынужденной мерой безопасности, но кого это волновало? Кто хотел слышать, что могилы меня зовут?

Я переехала в Хельбург, не слишком большой город, жившей своей маленькой тихой жизнью и радушно встречавший приезжих. Я намеревалась начать жизнь с чистого листа. Позади остались серое детство, молчаливое родительское неодобрение, брезгливое фырканье младшеньких братишек и с треском провалившаяся попытка жить как все нормальные, за которой последовал грандиозный скандал. Да, в семье меня не жаловали.

Хельбург мне понравился тишиной, медлительностью и приземистостью. Здесь почти не было домов выше двух этажей, зато было много зелени и парков, а перед домами жители устраивали клумбы. Существовало даже негласное соревнование, чья делянка краше. Я приобрела трёхэтажный домик, походивший на скромный особнячок. Нет, богачкой я не являлась. У меня имелись весьма скромные сбережения, доставшиеся в наследство от бабушки по папиной линии.

А домиком я разжилась почти за бесценок. Дело в том, что хозяева давно мечтали от него избавиться, но покупателей-дураков не находилось. Дом стоял на холме, за чертой города, его окружал пустырь, к крыльцу вела грунтовая дорога. Словом, до горизонта ни души.

Первый недостаток, который я расценила как основное достоинство здания, заключался в том, что окна северной стороны выходили на старое кладбище. Более того, кладбище фактически располагалось на приусадебной территории. Я специально с планом сверилась.

Вторым недостатком особнячка была дурная слава. Пару лет назад в доме произошло убийство. Зверски растерзали сестру тогдашнего владельца, её мужа и четверых гостей. Мне сказали, ковёр чавкал от крови, его выбросили, а вот знаки со стен смыли с трудом. Кажется, убийство имело сверхъестественную подоплёку, но это не моя забота.

Когда я вошла, почувствовала смерть и зло, пропитавшее здание. Неприятно, но решаемо. Достаточно хорошенько очистить помещение. Можно и самой попробовать, но я сразу решила, что обращусь к профессионалу.

Мы с продавцом быстро подписали документы. Вдогонку за копейки я забрала старую зелёную машинку, место которой было на свалке металлолома, но машина была с этим категорически не согласна и продолжала ездить. Распрощавшись с бесконечно довольным уже бывшим хозяином особнячка, я спрятала ключи в карман и достала мобильный телефон.

Номер я набрала на память. Ответ, как всегда, последовал после третьего гудка:

— Да?

— Леда, Тина беспокоит.

— И чего тебе? Судя по безмятежному голосу, звонишь по ерунде.

— Можно и так сказать, — согласилась я, — Я купила дом, где было совершено крайне неприятное убийство.

На том конце послышалось неразборчивое ворчание, но Леда, я знала, не откажет. Спустя минуту она недовольным тоном потребовала адрес. Леда, как и все прочие, тоже меня не любила. Она была ведьмой и по характеру, и по профессии.

Однажды я появилась на пороге её дома как конкурентка, получила внимание и авансы от тех, кого Леда безоговорочно считала своими постоянными и даже вечными клиентами. А оказалась я пустышкой. Со мной вежливо попрощались.

Теперь я отрывала Леду от её важных дел. Я сидела за столиком кафе и глотала безнадёжно остывший кофе. Леда потребовала ждать её в центре города, и она запаздывала. Я не волновалась. Скорее всего, ведьма втиснула меня в свои планы между клиентами, платившими ей деньги. Где-то она задержалась, но уже ехала сюда. Я сделала очередной глоток и вновь посмотрела на улицу. Из-за угла выезжал широкий тёмно-синий джип с тонированными стёклами и знакомыми номерами. Я непроизвольно улыбнулась, не смотря ни на какие заскоки, к Леде я относилась хорошо. Машина подъехала и остановилась.

Первым выбрался шкафообразный мужчина в лёгкой коричневой куртке. Погода не настолько прохладная, чтобы надевать верхнюю одежду, но у Плеча, как прозвали мужчину, куртка служила ширмой для пистолета, заряженного серебряными пулями.

Следом появилась Леда. Она была одета в серый брючный костюм, а на плече держала большую клетчатую сумку. Если учесть, что свои снадобья она никому не доверяла, я присвистнула, оценив привезённый запас. Им можно очистить полгорода, а не скромный домик в три этажа.

Последним выбрался низкий, худющий вертлявый парень с хохолком русых волос на темечке. Издали он напоминал подростка, нацепившего отцовский пиджак. Я чуть улыбнулась. Под пиджаком наверняка скрывались не менее двух пистолетов и набор ножей. Этот вертлявый поопасней Плеча будет. Мне хватило одного раза посмотреть на него в действии.

На самом деле увидеть его я не ожидала. Алик — птица высокого полёта. Его присутствие могло означать две вещи. Во-первых, у Леды сложности, и за безопасность взялся отвечать настоящий профессионал. Во-вторых, что недавно Алик получил очередную травму, и большую добычу ему сейчас не проглотить, вот и охраняет Леду. Алик ко мне неплохо относился, но это не помешает ему однажды меня убить.

Леда приблизилась и легко перескочила три деревянные ступени, ведущие на летнюю террасу кафе, где я и сидела. Я постаралась изобразить приветливую улыбку и поднялась навстречу. Она остановилась, щёлкнув каблуками, оглядела меня с ног до головы, фыркнула, досадливо скривилась, а затем присела за мой столик и, махнув официанту, попросила чай. Кофе Леда не признавала.

— Значит, решила поселиться в глуши?

— А что мне остаётся? — пожала я плечами, разглядывая чёрный ежик её курчавых волос, ни разу не видела её с длинными волосами. Я почти знала, что Леда ответит. И угадала.

— Ты могла стать одной из них, — она кивнула на своих телохранителей. Я помотала головой. Телохранителями ребята трудились в дополнительную нагрузку. Их призванием была охота на нежить и прочие инфернальные порождения, да даже на ведьм, которые, по их мнению, перешли черту дозволенного. Судьи и палачи в одном флаконе, гремучая смесь.

Я в охотники не хотела. Хватило мне тренировок с ними и пары настоящих вылазок. Я в тайне порадовалась, что толку от меня не было, одни проблемы, иначе бы мне не вырваться из той тёпленькой компании.

Леда допила чай, мы расплатились, оставив скупые чаевые, и вышли из кафе. Леда вновь скривилась, глядя на мою машину, и быстро забралась в джип, а я плюхнулась в зеленушку, как я прозвала про себя недавно приобретённый транспорт. Пусть фыркают, мне всё равно. Не на своих двоих же мне от города до дома добираться?

Через полчаса Леда по-хозяйски вошла в мой дом и присвистнула. Помимо способности к ведьмовству, она обладала повышенной способностью чувствовать окружающий мир.

— Знатную работёнку ты мне подобрала.

— Старалась.

— Думаю, управлюсь за час. Накинь полчаса. Словом, топай.

Я хмыкнула. По идее, присутствие при чистке мне повредить не должно, просто будет очень неприятно, но проверять не тянуло. Слишком мало было известно о таких, как я. Я вышла из дома, плюхнулась на капот зеленушки и невольно задумалась.

Мои легендарные коллеги слыли обладателями немереной силы. А потом извелись. Ремесло пришло в упадок. От былого остались черепки. Я задавалась вопросом, было ли могущество реальностью или вымыслом тех, кто, не имея ничего, придумал себе великое прошлое. У меня до сих пор получалось только чувствовать могилы в ночной темноте.

Какое моё дело до прошлого? Важно, что здесь и сейчас моя жизнь не задалась. Меня воспитали слишком нормальной, чтобы я с головой ушла в мир магии и колдовства. Он меня не привлекал, скорее, вызывал отторжение. Я родилась с даром и была обречена жить жизнью, далёкой от нормы. Ночные прогулки по кладбищу — это цветочки.

— Итак, подающая надежды Тина собирается схорониться в глуши, — голос был неприятный и принадлежал мальчику в большом пиджаке. Я поёжилась, словно от холода. На самом деле, никогда мерзлявой не была.

— Решила, Алик, — я медленно обернулась. Чего от меня хочет этот крайне опасный тип? С него станется убить в качестве превентивной меры.

— Ты не сможешь в одиночку научиться использовать свои способности.

— Мне достаточно того, что я смогу здесь держать их под контролем.

— Да уж, кладбище рядом, — он криво улыбнулся и замолчал.

Я почти ожидала, что Алик уйдёт, но он продолжал стоять рядом. Не знаю, что творилось в это время в его голове и не хочу знать. Он заговорил минут через пять, медленно роняя слова, словно они давались с трудом:

— Мне жаль, что ты не с нами. Если тебя подучить… Ты бы стала прекрасной охотницей.

— Может, я хочу стать прекрасной матерью и хранительницей домашнего очага?

— Ты? Не ври. Да и не светит тебе это. В лучшем случае матерью одиночкой или женой психопата.

Я отвернулась. Обсуждать больную для себя тему с посторонним мне было неприятно. Алик продолжил.

— Мне тебя не переубедить. Повторюсь, жаль. Но право просидеть в этом захолустье до конца дней у тебя, безусловно, есть.

Кто назначил его судьёй?

— Понадобится помощь — звони. А если надумаешь, дай знать. Обещаю лично заняться твоей подготовкой.

Вот теперь Алик ушёл, а я продолжала сидеть на капоте и мысленно отвечать ему, что нет, спасибо, не хочу. Меня не интересует сто один способ убить оборотня с первого выстрела пистолета. И разница между винтовкой и револьвером меня также не беспокоит.

Я таращилась на пустырь и краем сознания отмечала, что в доме работает Леда. Я чувствовала отголосок её магии, и мне было чуть завидно. Такие как Леда могли беспрепятственно вести нормальную жизнь. Все, кого я знала, дар развивали, я сдерживала.

Часа через полтора вновь появился Алик.

— Леда закончила и зовёт.

Я кивнула, неуклюже сползла с капота и пошла за охотником в дом. Если честно, то, что Леда закончила, я почувствовала и без него, но привлекать к своим способностям лишнее внимание не хотелось. Безопасней слыть бездарностью. Тем более, что это слишком близко к истине.

Теперь в доме не чувствовалось ни зла, ни смерти. Он сиял первозданной пустотой. Леда постаралась от души. Я рассеянно поблагодарила и поёжилась, атмосфера царила стерильная. Леда в ответ на дежурную благодарность хмуро кивнула, побросала свои принадлежности в сумку и поспешила на выход.

— Не нравится мне, что ты затеяла будь осторожней. А меня ещё денежные клиенты ждут, — буркнула она. Охотникам Леда помогала бесплатно. Говорили, что её мужа убила сверхъестественная тварь. Они-то и являлись её вечными клиентами, теми самыми, которых я чуть у неё не отбила.

— Спасибо, — отозвалась я. Я Леде не платила.

Дверь хлопнула, отрезая меня от улицы. Послышался шум двигателя. Я подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Тёмно-синий джип уже катился прочь, увозя Леду, Алика, моё прошлое. Я обернулась к холлу. Можно поздравить себя с новосельем.

В воздухе витал запах сожжённых трав, а на полу остались шесть огарков свечей. Я подобрала их, отнесла в мусорку на кухне и вновь вернулась в холл. Я подумала, что раз мне здесь жить, стоит познакомиться с домом особым образом. Я обратилась к своему дару, и холодная сила потекла из меня, как разливается речная вода в половодье. Моя сила невидимыми щупальцами исследовала каждый закуток. Обшаривала сантиметр за сантиметром. Сила растекалась по этажам, поднималась к чердаку и уходила к фундаменту. Зацепиться было абсолютно не за что. Дом был чист, я проверила его от кончика крыши до подвала. От давешнего зла не осталось ничего.

Даже неповторимая атмосфера, которую может создать только близость старого кладбища, была начисто развеяна. Что же, Леда даже перестаралась, оставив после себя лишь стерильность. Я вобрала выпущенную силу обратно. В доме теперь не было ничего привлекательного для меня, а именно в доме не было ничего мёртвого. Впрочем, я уже чувствовала, как в дом вновь проникают токи смерти. А ещё я никогда до сих пор не ощущала свою силу так ясно в дневное время.

Я часто слышала, что ведьмы, экстрасенсы и шаманы прикладывают усилие, чтобы магия заработала и что-то начало происходить. Со мной было не так. Во-первых, я не владела магией. Во-вторых, я прикладывала усилие, чтобы не происходило ничего. Я ощущала свою силу как сжатый внутри кулак. Время от времени мне необходимо было сбрасывать излишки напряжения. Например, на кладбищах.

Это я усвоила на очень горьком опыте, попытавшись жить как все. В марте я не пошла на кладбище. Родители изумились и обрадовались.

— Мне это больше ни к чему, — сказала я.

Напряжение внутри росло с каждым днём, а потом я перестала обращать на него внимание. В апреле у меня начались головные боли, они прогрессировали. Врачи не могли поставить диагноз, а мне становилось всё хуже.

В то утро я проснулась с первыми лучами солнца. Я потянулась и улыбнулась. Утро отличалось от всех предыдущих, но я не могла взять в толк, что не так. Я встала, умылась, подмигнула своему отражению в зеркале, и меня осенило: у меня не болела голова, наоборот, я чувствовала себя как никогда хорошо. И напряжение ушло. Я поверить не могла, что освободилась от своего проклятия. Я счастливо засмеялась. Я готова была хлопать в ладоши и кружиться, я готова была обнять и расцеловать весь мир.

Закричал мой младший брат. Я подскочила и бросилась к нему. Веселье слетело разом. Братишка стоял у окна и кричал. Я подлетела к нему, попыталась обнять за плечи и посмотреть, что его напугало. Брат шарахнулся.

— Ты это нарочно, я знаю, — сказал он и перестал кричать.

Я медленно повернулась к нему спиной, лицом к оконному стеклу. Во дворе стоял наш недавно умерший сосед. Его костюм и волосы были залеплены землёй и глиной, а на лице зияли трупные пятна.

На крик прибежали родители. Скандал разразился жуткий. Они считали, что это я нарочно призвала мертвеца. Мне не верили.

Не знаю как, но я соседа ощущала и смогла приказать ему вернуться туда, откуда он пришёл. Труп развернулся и ушёл в сторону кладбища, где неделю назад я присутствовала на его похоронах. Помнится, когда гроб опустили в землю, я особенно остро ощутила мёртвое тело, еле сдержалась, чтоб не выпустить свою силу, даже упала.

Тогда я впервые узнала, что могу не просто чувствовать мертвецов, но и поднимать мёртвых, призывать зомби, совершать невозможное. И с тех пор мне время от времени снится, что девушка Зоя в истлевшем саване ждёт меня, сидя на крышке своего саркофага, куда её положили не одно тысячелетие назад.