В Улье планам не место. Меня разбудил едва уловимый кислый запах. Рассвет только занимался. Я открыла глаза, медленно села, пытаясь осознать, что не так. На улице было тихо, лишь где-то через два-три дома послышался человеческий крик. Кажется, катастрофа пришла-таки в «Чёртики». Ещё не осознав до конца происходящее, я на автомате оделась, прикрепила к поясу «клюв», закинула на спину рюкзак. Пока я собиралась, во рту появился лёгкий химический привкус, мозг окончательно проснулся, и я осознала, что чувствую кисляк, которому в стабе не место, ведь кисляк – предвестник перезагрузки. Проклятие! «Адова мозаика»! Сколько этот фрагмент не перезагружался? Сто лет? Двести? И ведь надо же, ни с того ни с сего процесс запустился именно сейчас, когда я тут! Не могло чёртово поселение помереть на несколько дней позже?!

Я выскочила на улицу. Задача первая – убраться с кластера и не попасть под откат. Задача вторая – избежать встречи с жаждущими моей крови рейдерами. Закон о ненападении в стабе им больше не указ, ибо стаб накрылся.

Люди ломились прочь с опасной территории. Короткая перестрелка определила, кому стать трупом, а кому получить джип. Чуть в стороне сразу семеро схватились за право оседлать велосипед. Нечего и думать заполучить колёса. Эх, мне бы роликовые коньки, но взять негде. Я припустила по улице на своих двоих. Кто-то хапал, что плохо лежит, сработанная бригада рейдеров перегружала запасы из склада в грузовую машину. Кажется, это был «КамАЗ». У стены пивнушки раскинулся труп, убийца забрал спораны, но далеко не ушёл и был убит мастерским ударом топора по голове другим рейдером. Виноград и горох нужны всем.

Самое трудное, пожалуй, пройти поле ловушек. Мина взорвётся независимо от того, наступил на неё иммунный или заражённый. Безопасный проход не обозначен или обозначен способом, известным лишь местным. Придётся сыграть в лотерею смерти.

А планам действительно конец. Кто-то собирался жить в «Чёртиках» долго и счастливо. Мои мечты ограничивались плотным завтраком Машкиного приготовления. Князь хотел втянуть меня в новую авантюру. Облом!

Между тем, туман сгущался. В воздухе затрещало, как бывает при коротком замыкании. До перезагрузки оставалось не больше пятнадцати – двадцати минут. Я шарахнулась в сторону, пропуская грузовую машину. За корпус бы зацепиться…

– Чернышиха! Вон она!

Проклятие!

Деться совершенно некуда. Эти придурки, вместо того чтобы спасаться, решили открыть сезон охоты. Я метнулась за здание.

– Тварь, ты и этот стаб угробила!

Я?! Совсем обалдели!

Скользнув взглядом по ближайшим трупам, я заметила, что обобрали их не слишком тщательно и мне есть чем поживиться. Например, из кармана рейдера с проломленной головой торчит знакомый и очень симпатичный предмет, твёрдый, ребристый, приятно тяжёлый. Жаль, что один. Улыбнувшись, я выдернула чеку и отскочила обратно к стене.

Преследователи приближались. Я высунулась из укрытия, метнула гранату, отбежала и упала ничком. Секунду спустя раздался взрыв. Я вскочила и побежала прочь. Враги обойдутся, в приоритете покинуть кластер. Осознание, что время на исходе, придало сил. Ничего, я выберусь всем назло.

– Никта!

Рядом со мной остановился невесть откуда взявшийся пикап.

– Ну!

Я рыбкой прыгнула в салон.

– Знаешь, каково справляться с управлением одной рукой?!

За рулём сидел Князь. Выматерившись по поводу моей медлительности, он поднажал, проскочил ворота, и мы оказались на минном поле. Лотерея началась. Я покрепче вцепилась в сиденье. Повезёт? Не повезёт? В отличие от меня Князь не нервничал, а уверенно маневрировал.

– Я запомнил, как мы ехали, – снисходительно пояснил он, ни капли не сомневаясь в успехе.

Пикап ещё ускорился, мы, наконец, оказались за пределами кластера, и почти сразу Князь ударил по тормозам. Машину тряхнуло. Я чуть не влетела головой в лобовое стекло. Медленно выдохнув, посмотрела на Князя. Надо же, жива! Сегодня фортуна меня любит. Князь выждал минуту, позволяя мне прийти в себя, и задал единственный интересовавший его вопрос:

– За работу возьмёшься?

А разве у меня есть выбор? Князь вытащил меня, и теперь я ему должна. Теоретически, отказать я могу, но это, во-первых, неправильно: пусть и из своих корыстных целей, но Князь меня спас. Во-вторых, наживать такого врага не полезно для здоровья.

– Согласна.

– Так и знал! – довольно улыбнулся Князь. – О, гляди!

Я обернулась. Кисляк начал рассеиваться, открывая для взглядов обновившийся кластер. Исчезли вышки, заграждения, строения, трупы. На месте, где пару минут назад были «Чёртики», появилась безжизненная каменистая пустошь с небольшой возвышенностью по центру. Интересно, Машка выбралась? Когда уходила, я её не видела. Впрочем, о ней пусть жених переживает.

Ловить на пустоши нечего, я отвернулась и выпрямилась. Что делать дальше, решать Князю. Месяц начался, отсчёт пошёл. Что можно найти в сплошной черноте? Теоретически, всё, что угодно. Учитывая, что Князь предложил мне работу ещё вчера, очевидно, что он торопится. Увы, знание, что у загадочной миссии есть временной лимит, ни о чём не говорит. Допустим, некоторая точка – это обычный кластер. Как в пустыне бывают оазисы, так и в черноте встречаются крохотные островки жизни. Искомый кластер скоро перезагрузится, и нечто ценное будет уничтожено. Общий расклад ясен, но к пониманию цели я не приблизилась ни на шаг. Поход Князя за белым жемчугом и вовсе выбивается из общей картины. Не сомневаюсь, что жемчуг – часть головоломки. Зачем его тащить в черноту? Кому он там нужен? Или Князь его уже принял? Нет. Если бы принял, его бы не преследовали, чтобы отобрать. А ещё Князь упоминал группу, но пока мы вдвоём. Непонятно…

Загудел мотор, и пикап тронулся. Крупных тварей в окрестностях нет, несколько километров проедем на машине, дальше – без вариантов, пешком. Я прикрыла глаза. Пока есть возможность, доберу пять-семь минут сна. Князь цыкнул, но ничего не сказал, а где-то через четверть часа объявил:

– Станция конечная. Поезд дальше не идёт, просим проснуться и покинуть вагоны.

Пикап мягко остановился. Я лениво открыла глаза, потянулась, огляделась. Мы встали посреди парковки торгово-развлекательного центра с погасшей вывеской и разбитыми окнами. Князь первым выбрался наружу. Я достала из рюкзака бутылку воды и сделала два глотка. О минимальных запасах провизии я позаботилась сразу же: стаб или не стаб, а готовность выйти в рейд должна быть максимум трехминутная. Я убрала бутылку, вылезла из машины под недовольным прищуром Князя и, скорчив рожицу, пожаловалась:

– Я не завтракала.

– Это ещё что! Тебе ещё ни обедать, ни ужинать не придётся.

Надеюсь, Князь шутит.

Мы не стали заходить в торговый комплекс. Кластер относится к угодьям павших «Чёртиков», сразу после обновления магазины прочистили профессиональные бригады, сливки сняты, а копаться в объедках нет никакого желания.

Я шла, отставая на шаг, и чем дальше мы продвигались, тем отчётливее у меня появлялось ощущение, словно чего-то не хватало. Через пару минут до меня дошло.

– Князь, а где Вейцер?

– Понятия не имею. Ночевать он не пришёл. Последний раз я видел его при тебе у Жожо.

– Вей…

– Никта, в мамочку решила поиграть? Если бы тебя всерьёз беспокоила судьба парня, ты бы вспомнила о нём раньше. Он – взрослый мужчина, получивший вводную по Улью и проведший здесь несколько дней. Не выжил – его проблема. Закрыли тему.

Закрыли.

Из-за автобусной остановки выскочил бегун, и я встретила его ударом «клюва» в голову. Минус один. Затылочный мешок порадовал аж тремя виноградинами. Убрав добычу во внутренний карман безрукавки, я отряхнула ладони и вернула «клюв» на пояс. Ради взявшегося невесть откуда ползуна даже напрягаться не стала. Князь прикончил двух «своих» заражённых, и мы продолжили путь.

Твари попадались редко, в основном пустыши, и лишь иногда высовывались бегуны, да и то не слишком шустрые. Мы спокойно прошли кластер насквозь. На границе половинка безликой девятиэтажки стыковалась с частью старинного особняка. Девятиэтажка была уже и выше, сочетание получилось уродливое – классика «адской мозаики». Я полюбовалась выставленным в окне особняка белым платьем с широченной, отделанной кружевом юбкой. Видать, первый этаж когда-то оккупировал салон вечерних нарядов. Нам попадались офисы, магазины, кафе. На круглой площади гордо стоял памятник Владимиру Маяковскому, а под ногами поэта валялись обглоданные человеческие кости.

– Никта, вниз! К дому!

Я исполнила приказ молниеносно. Упала, перекатилась. В место, где я была, удирала пуля. Ещё один перекат, и я укрылась от стрелка в здании.

– Князь! – услышала я. – Друг, ты ошибаешься. Эта девка – Чернышиха, убившая Шумака. Она нам ответит. Уйди миром.

– У нас с ней договор о краткосрочном сотрудничестве. Полтора месяца – и она ваша. Отложите разборки, и разойдёмся миром.

Неизвестные ответили своеобразно: стрельбой. Ругнувшись, Князь ввалился в помещение.

– Какая ты всё-таки проблемная, Никта!

– Так вали, – буркнула я.

– Щас. Даже не надейся. Ты мне нужна.

Я оптимизма Князя не разделяла. Положение у нас аховое: загнали сами себя в ловушку. Выследившим меня мужчинам достаточно просто подойти и расстрелять в упор. Самое гадкое, что у них, похоже, кто-то с даром обнаружения, сколько ни убегай, не уйдёшь, да и спрятаться не получится, равно как и напасть из засады. Неприятно чувствовать себя кроликом. Почему-то почудилось, что раньше было иначе, словно это я запускала зубы в чью-то незащищённую шею. Я прижалась к стене, борясь со слишком ярким ощущением.

– Чернышиха, я тебя вижу!

Стена хорошо прикрывает от пуль и глаз, значит, дар, как я подумала.

– Черны-ши-ха!

Бесит!

Грохнул выстрел. Князь достал пистолет и прицелился. Дальше события закрутились с бешеной скоростью. В проёме мелькнула тень, последовала целая очередь выстрелов. Рядом со мной оказался бородач. Я ухитрилась отвести удар ножом, наши руки соприкоснулись. Хочу его жизнь! Бородач закричал, отбросил меня на пол. Снова выстрелы. Ещё один противник. Князь снял его идеальным попаданием в висок. Враги резко кончились, только бородач продолжал кричать, очумело глядя на чернеющую конечность.

– Интересное умение, – прокомментировал Князь с любопытством энтомолога, обнаружившего неизвестную науке букашку и наблюдающего за процессом. – Так и знал, что ты Лана.

– Лана?

– Поздно притворяться. Все знают, что под ласковыми ручками Чернышихи чернеют. Или ты передумала и теперь предпочитаешь кличку?

Получается, Лана – моё прежнее имя. Сойдёт.

– Теперь я предпочитаю зваться Никтой. Надеюсь, с этим проблем нет?

– Да хоть Афродитой! Лучше скажи, как ты ментат-карту изменила.

Бородач перестал орать, окончательно превратившись в статую.

– Без понятия.

– Да ну?

Основная тайна вскрылась, и мелочи скрывать бессмысленно.

– Предположительно, за счёт полного стирания памяти. Об Улье помню всё, а о себе – ничего. Незадолго до нашей встречи я очнулась на черноте с абсолютной амнезией. Даже сейчас, когда ты назвал меня Ланой, в памяти ничего не всколыхнулось. Понятия не имею, кто я и на что способна.

Нас прервали самым бесцеремонным образом. В Улье шуметь нельзя, это аксиома. Стрельба привлекает заражённых – тоже аксиома. Зачастую в Стиксе выживает не тот, у кого ружьё, а тот, кто умеет обходиться без него. Судя по характерному звуку, к нам, цокая костяными пятками, спешили топтуны. Выглянув в окно, я насчитала двоих. Немного отставал жрач, а в арьергарде тащились бегуны. Запаздывают ребята. Таиться смысла не было. Князь перекинул мне автомат, а сам предпочёл остаться с пистолетом.

Счастье, что мы ещё недалеко от «Чёртиков». Руберов и элиты в окрестностях просто нет, да и простых споровиков мало. Не сомневаюсь, что отобьёмся. Патронов я не жалела, стреляла в головы, и заражённые быстро падали. Князь пристрелил последнего, самого вялого, видать, сильно оголодавшего и ослабшего. Всё, бой окончен.

Надо уходить, но сначала… Я подскочила к статуе бородача и врезала по ней «клювом». Статуя – слишком явная улика, чтобы её оставлять. Всё равно что написать на стене: «Здесь была Чернышиха». Пока я превращала бородача в порошок и маскировала чёрное крошево грязью, Князь наскоро обобрал остальные трупы. Не оставлять же спораны, патроны и фляги с живцом. Убитым заражённым мы тоже уделили внимание. Потрошить расстрелянных мутантов пошли вместе – так безопасней. Князь следил за обстановкой, я вскрывала охотничьим ножом затылочные мешки. Мясницкая работа – дело нехитрое и быстрое. За полторы минуты мы стали богаче на две горошины и шестнадцать виноградин. Очень недурственный результат!

Не задерживаясь больше ни на минуту, мы поспешили покинуть кластер старинных особняков. Снова потянулись штампованные многоэтажки, за ними оказался клинический центр с изрядно заросшей парковой территорией, с которой стыковался хвойный лес.

– Привал! – скомандовал Князь.

Согласна, отдохнуть не помешает. Доводить до усталости ни в коем случае нельзя, силы следует восстанавливать заранее, иначе они, по закону подлости, кончатся в самый неподходящий момент. Мы устроились на улице в небольшой декоративной нише, удачно прикрывавшей нас от чужих взглядов. Клинический центр прилетел довольно давно, и толп заражённых не предвиделось. Я с удовольствием вытянула ноги, достала из рюкзака тульский пряник и нехотя откусила.

– Чего кривишься? – полюбопытствовал Князь, бодро вскрывая консервную банку.

– Я так и не попробовала Машины сырники. Она обещала со сметаной.

– У-у…

Я покосилась на Князя. Сегодня он был хорош: свежий после бани, гладко выбритый, в новой одежде, которую он без сожаления заляпал соусом. Да уж, глаз радовать он будет очень недолго. Я отвернулась, доела пряник и запила водой.

– Ты бывал в этих местах?

– Нет. Раньше я всегда делал крюк, а сейчас мы пойдём напрямую. Время поджимает. Мы же хотим уложиться в четыре недели?

– Лично я – нет. Ты обещал посуточную оплату.

Князь посмотрел на меня чуть расширившимися глазами, качнул головой:

– Ну, ты и…

В ответ я тихо рассмеялась и легко поднялась. Привал окончен, пора идти дальше.