Всю ночь я не сомкнула глаз. Князь выдохся, пусть отдыхает вволю. Чем быстрее он придёт в норму, тем безопаснее будет наш дальнейший путь, а мне и двух-трёх часов хватит. Незадолго до рассвета мой работодатель проснулся сам. Резко сел, остервенело растёр лицо ладонями:

– Никта? Ты почему меня не разбудила?

– Пф-ф. Впрочем, уговорил, пойду на боковую. Не скучай.

Князь поднялся, уступая мне диван, но я лишь отрицательно качнула головой и демонстративно скривилась. Не все такие варвары. Лично я хочу кровать с ортопедическим матрасом. Когда ещё такой перепадёт? Пользоваться надо! Впрочем, не могу утверждать, что матрас именно такой. Я провалилась в сон, как только моя голова коснулась подушки. Подозреваю, из-за усталости и привычки на полу мне бы спалось ничуть не хуже. Зачем тогда спальня? Да хотя бы из вредности.

По ощущениям, Князь не тревожил меня три с небольшим часа, потом поднялся наверх и негромко позвал:

– Никта.

Этого хватило, чтобы открыть глаза, вспомнить, где я нахожусь, и собраться с мыслями. Несмотря на бессонную ночь, на первый этаж я спустилась в приподнятом настроении.

– Чай или кофе? Кофе или чай? – напевала я, когда обогнала Князя на лестнице.

– Эм-м?

– Хочу дрова, – объявила я вместо пояснений.

– С ума сошла?

– Всё будет тип-топ, у меня план и опыт топки по-чёрному. – Я улыбнулась, вспомнив, как относительно недавно затопила дымом другой коттедж.

Князь не стал со мной спорить, и мебель ломать он тоже не стал; притащил несколько десятков книг, включая полное собрание сочинений Пушкина, историю Коммунистической партии и детскую раскраску. Огонь жадно лизнул старые страницы, расцвёл и ровно запылал. К потолку потянулась струйка дыма, и скоро в санузле будет не продохнуть. Я водрузила на ванную металлическую решётку, сверху поставила кастрюлю с водой (чайник был только электрический, и пришлось обходиться тем, что есть) и кастрюлю с макаронами. Представляю, какие страшненькие комки получатся – масла-то у нас нет. Но зато горячие. Когда я вернулась с кастрюлями, Князь ждал.

– Так тебе чай или кофе? – спросил он, указав ложкой на выставленные на столе банки.

Пить растворимый не хотелось, но взбодриться мне не помешает, поэтому я сказала:

– И то, и то.

Из-за возни с готовкой вышли мы несколько позже, чем обычно, но оно того стоило. Снова потянулись кластеры: городские, промышленные, природные. По мере продвижения на восток они становились всё мельче. Мы приближались к сплошной черноте. Я ожидала, что добираться до неё будем несколько дольше – с Вейцером мы топали прилично, но получилось быстрее: во-первых, мы чесали на пределе скорости, во-вторых, шли кратчайшим маршрутом, почти не отклоняясь, в-третьих, что самое главное, граница черноты – не сплошная линия, прочерченная по линейке строго с севера на юг, а ломаная. На одних участках чернота далеко вдаётся на обитаемые территории, на других – отступает, и амплитуда бывает очень большой.

Князь подтвердил мои предположения, буркнув, что к вечеру мы обязаны дойти. Заночевать он хотел на примыкающем к черноте кластере. Я не возражала. Я бы и на самой черноте заночевала.

– Как думаешь, те, кто меня ищут, потеряли след? – спросила я во время обеденного привала.

– Никта, хуже. Они примерно знают, куда ты шла. Сопоставить твой дар и направление несложно. И не забывай про списки. Тебе ни в одни стаб соваться теперь нельзя.

– Чёрт!

Зачем мне понадобилось менять ментат-карту? До сих пор я над этим особо не задумывалось. Казалось логичным, что раз меня ищут, нужно измениться настолько, чтобы сойти за другого человека. Чернышиха исчезает навсегда, и появляется чистая перед законом Никта. Логично? Ни разу. Если ксер был тем ещё уродом, как упоминала Маша, то разумнее всего было бы обратиться к ментату за помощью, настоять на проведении полноценного разбирательства. С меня бы сняли обвинения… Жертвовать памятью излишне. Но раз я поступила иначе, значит, вина на мне? Впрочем, это дело прошлое и уже не имеющее никакого значения. Что сделано, то сделано. Князь прервал мои размышления вполне закономерным вопросом:

– А как ты хотела? Стаб накрылся из-за тебя, и оставшимся не у дел людям нужно чем-то заняться. Почему бы не тобой?

Я ничего не ответила. Так-то оно так, но у меня и без мстителей полно проблем.

К вечеру до черноты мы не дошли. И виной тому отнюдь не устроенное мною чаепитие. Князь раньше ходил другим путём, время и расстояние прикинул на глаз, и расчёт не оправдался.

Ночевать мы забрались на второй этаж торгового центра. Из составленных вместе столиков ресторанного дворика, которые я застелила свитерами, получилась неплохая лежанка. В Улье вечное лето, редкие «зимние» кластеры не в счёт, потому что после загрузки в течение нескольких часов температура выравнивается, а снег стаивает. Меховые и шерстяные вещи рейдеры игнорируют, так что почти всегда остаётся, из чего свить гнездо.

Ночь прошла спокойно, а утро принесло неприятности. Мы завтракали, когда тишину нарушил гул мотора. Тушёнка тотчас же была отставлена. Князь осторожно подполз к окну и выглянул наружу. Я застыла в ожидании команды.

– Хре-ень, – выдохнул Князь, отодвигаясь. – Две машины муров, и с ними минимум один сенс. Он прям на меня ладонь выставил. Сильный, гад!

– Муры?

– Вооруженные. Их явно снабжают внешники. Будь дело западнее, я бы ещё допустил, что это отряд крутого стаба-государства, но здесь, у самой черноты, это могут быть только муры. Никта, надо избавиться от сенса во что бы то ни стало.

– Князь, я не первый день замужем.

Он не обратил внимания.

– Приметы: рыжий, борода лопатой.

Ресторанный дворик располагался по центру второго этажа – удачно для муров и неудачно для нас. Был бы третий этаж, мы бы, возможно, сумели уйти. Муры разделились и начали подниматься по обоим эскалаторам, мимо не проскочить. Периметр здания наверняка под контролем, по пожарной лестнице не спуститься. Нас брали в кольцо.

– Прорываемся, – глухо скомандовал Князь.

Эх, а я бы предпочла игру в прятки!

Впрочем, ошиблись мы оба. Муры не полезли в лоб, а применили химию. Я честно пыталась задержать дыхание и куда-нибудь деться, даже о Князе забыла – о себе пусть заботится сам, – но организм подвёл. Я боролась с рефлексом из последних сил, шарахнулась в секцию канцтоваров. Лёгкие уже жгло. Я смочила платок живцом, прижала к лицу. Ясно, что не поможет, но хоть как-то… Перед глазами мельтешили разноцветные точки, я вдохнула отравленный воздух и через несколько секунд отключилась.

Не знаю, сколько я провалялась без сознания, но не меньше четверти часа. Просыпалась с трудом, с ощущением тяжелейшего похмелья. Голова раскалывалась, во рту – мексиканская пустыня. Я несколько раз моргнула. Рядом кто-то дышит, на меня реакции ноль. Пошевелиться не получилось. Руки оказались скованы. Зато воспоминания на месте. Хоть память цела. Дурнота постепенно проходила, и я смогла более или менее сориентироваться.

Меня поймали, это факт. Рядом я ожидала увидеть Князя, но вместо него обнаружила скованного по рукам и ногам незнакомца. А Князь? Князя не было. Видимо, свой план он воплотил и всё-таки ушёл. Ну да, живая легенда. Впрочем, больше подходит «живучая». Неудивительно. Я мысленно фыркнула и поморщилась от прострелившей висок боли. Думала бросить Князя и улепётывать, а вышло наоборот. Печально. Вариант, что Князь погиб, я отмела как маловероятный: труп муры тоже бы взяли, даже мёртвые иммунные у внешников в цене. Трупа нет. Есть незнакомец. В сознании или нет, непонятно. Окликать я поостереглась, потому что рядом крутились муры.

Мы находились в машине. По военной технике я, похоже, не спец, память буксовала, да и обзор крошечный. Вроде бы, грузовой отсек бронеавтомобиля, а там кто знает, но выглядит внушительно.

– Очнулась, – сообщил остальным один из команды.

Осторожничать дальше не было смысла. Вывернув шею, присмотрелась. О как, тот самый сенс! Сказать ему, что он – труп? Уж его я точно к праотцам отправлю.

– Не дёргается, – восхитился кто-то. – Давно в Улье? Кажется, за неё неплохо заплатят.

– Со вторым было бы больше.

Вывод напрашивался однозначный: все первоначальные предложения подтвердились, и откладывать собственное спасение ни в коем случае нельзя. Я осторожно ещё раз проверила руки. Рассчитывать на помощь Князя? Наивно и глупо. Свою шкуру он подставлять не станет. К тому же не так уж я и ценна для него. Полезна, да, но не незаменима. Он предложил работу случайно, из соображений удобства, в изначальном плане меня не было. Незнакомец в плане помощи тоже бесполезен. Кто он и что собой представляет, я не знаю, следовательно, рассчитывать на него противопоказано.

– Слышь, а чё мы без дела сидим? – Ко мне приблизился один из муров и больно ухватил за лицо, вынуждая меня посмотреть на его небритую рожу. – Нравлюсь?

– Не лезь к ней.

– Чё это?

– Товарный вид. Прошлый раз за покоцанного меньше дали.

– Рубер справа, – прервал перепалку сенс, и меня временно оставили в покое.

Надо пользоваться, пока муры отвлеклись. Я попыталась сесть. В тело впились не замеченные раньше ремни. Упс, недооценила я упаковку! Я дёрнулась излишне резко.

– Ну-ка, тихо! – Надо мною нависла очередная харя. – Сосед твой тоже дергался. Хочешь, как он?

Мне продемонстрировали шприц.

– Не хочу.

– Тогда веди себя хорошо.

Урод осклабился, потрепал меня по щеке и, к счастью для него, отодвинулся. Иначе бы убила. Какая, в сущности, разница, какой частью тела сбросить в будущую статую черноту? Что ладонью шлёпнуть, что лбом боднуть, лишь бы результат был. Останавливало одно: ограничиваться единственным трупом я не собираюсь. Хочу много-много антрацитово-чёрных статуй, хрупких, как стекло, чтоб покрошить потом ломиком в своё удовольствие.

Сложно судить, сколько заняла дорога. Машина остановилась, и муры начали выгружаться. Первым забрали безучастного незнакомца. Что-то убойное ему вкололи, раз организм до сих пор не поборол отраву. Меня забрали второй. Оказалось, я была примотана к каким-то хитрым носилкам, так меня на них и вытащили. Не удивлюсь, если это оборудование из психушки для буйных.

Обзор значительно улучшился. Я бегло осмотрелась. Небольшой пустырь – судя по всему, стаб. Черноты нет и в помине. Травка зеленеет, солнце скрылось за облаком. Словом, тихо, мирно и спокойно, если бы не некоторые детали пейзажа, например, бронеавтомобили и будущие статуи. Ещё идиллию нарушил пролетевший над нами беспилотник. Муры встрепенулись, и вскоре в небе показался самый настоящий вертолёт. Вау!

Летать в Улье можно, если осторожно. Я досадливо прикусила губу. Топали-топали к мёртвой зоне – и, пожалуйста: все усилия насмарку, потому что чернота и авиация несовместимы в принципе. Кстати, о ней, о черноте родимой. Зачем мне приспичило сливать её именно в живых существ?! Та же одежда тоже чернеет, пусть и не так быстро, как человеческая плоть.

Додумывать до конца я не стала. Потянулась к дару, вспомнила ощущение, как внутри ворочается что-то убийственное, и выплеснула накопленное в носилки, в землю.

Получилось или нет, непонятно. На меня слабость накатила, чуть ли не до потери сознания. Пульс зачастил, воздуха стало не хватать, перед глазами всё поплыло, а в уши, казалось, затычки вставили. Я пьяно улыбнулась:

– Кому-то будет больно.

– Что?!

Мне безумно повезло: муры не разобрали, что именно я бормочу. Вертолёт внешников снижался, производимый им гул заглушил все прочие звуки, а читать по губам эти уроды не умели. Я отстранённо подумала, что сейчас в стаб со всех ног несутся все окрестные твари. Внешникам плевать, они улетят, как прилетели. Но о чём думали муры? Вертолёт вильнул, опасно накренился и пошёл в разнос. Я даже не удивилась, только улыбнулась шире: у меня получилось! От зрелища падающей машины даже в голове прояснилось. Острая боль вспыхнула в последний раз и сменилась ноющей, с которой можно и смириться. Муры завороженно смотрели на авиакатастрофу, а я между тем спокойно освободилась от почерневших и оттого ставших бесполезными оков, встала, отряхнулась.

Первым среагировал сенс, как и положено ходячему радару, но не успел ничего сделать. Я без затей напала со спины и свернула ему шею. Хрум – и нет больше торговца живым биоматериалом! Его дружки похватались за стволы, но были недостаточно проворны. Я успела нырнуть за машину.

Упущенная инициатива смерти подобна. Сейчас они очухаются, и будет расклад семеро на одну, причём у меня голова по-прежнему далека от нормы, а дар на нуле. Эх, надо было попробовать снять оружие с трупа… Не теряя времени, я залезла на водительское место. Как заводить, разобралась: чтобы рулить по пустырю, много ума не надо, а умение тормозить станет актуальным значительно позже. Мотор послушно заурчал, машина тронулась, и я радостно направила её прямиком на муров.

Есть игра «я угадаю эту мелодию за столько-то нот», а у меня будет «я задавлю этих тварей за пять минут». Машина, несмотря на габариты, оказалась маневренной, разворачивалась шустро, и муры гибли под колёсами. Минус два, минус один, снова минус два, и ещё последняя пара уродов. Угадала! В смысле, задавила! Приз «жизнь» получен. Руки задрожали.

Кое-как удалось остановиться. Умом я понимала, что оставаться в прогремевшем на всю округу стабе совершенно не стоит, но организм взбунтовался. Пока в крови играл адреналин, я держалась, а сейчас вместе с пониманием, что всё закончилось, пришёл откат. Пальцы подрагивали всё сильнее. В висках стрельнуло особенно сильно, будто иголку в мозг воткнули. Я аж подпрыгнула. А ещё пить до одури хочется. Значит, так: ищу воду, быстро проверяю, где тут есть какие полезности. Наверное, надо проверить незнакомца – по крайней мере, хороший человек на моём месте попытался бы помочь товарищу по несчастью. А я хорошая? Да какая разница!

Взгляд мой упал на сумку. Из внешнего кармана торчала пластиковая бутылка. Вода! Я вцепилась в добычу и залпом залила в себя неполный литр. Вода закончилась раньше, чем я напилась, но искать вторую бутылку я не стала. Хватит скулить, пора делом заняться!

Я выбралась из машины, проверила муров. Один, с раздавленными ногами, потянулся за пистолетом. Не-а. Выбила ствол, подобрала и не пожалела семи пуль на семь контрольных выстрелов.

Там, где я раньше лежала, появился островок черноты, угробивший вертолёт внешников. Да я, оказывается, талант! «Стеклянная» трава раскрошилась под подошвой. Эх, а ведь хотела муров перекрасить! Твари! Я вспомнила о незнакомце, присела над ним на корточки и тотчас встала. Спасать некого, и виной тому не дрянь из шприца. Помню, был белый, а теперь кожу словно замазали слоем пепла – признак, что человек уже готов.

За спиной протяжно застонали.