Курсистки дружно отвечали, что положительная энергия ничего дурного нести не может, пара девушек предпочли отмолчатся. Видимо, догадались, что вопрос с подвохом.

– Курсистка Кирадина, а вы что скажете? – обратилась ко мне леди Фьёон.

– Положительная энергия неоднородна. Сама по себе она вреда не несёт, но может входить в конфликт с окружающим пространством, что приводит к негативным последствиям. Например, красный цвет символизирует бурную, активную энергию. Если в красных тонах отделать спальню, то выспаться в такой комнате не получится. Или, например, если привлечь умиротворяющую энергию в рабочий кабинет, то работоспособность владельца кабинета понизится, дела будут идти вяло, хотя и успешно.

– Верно, курсистка, даже добавлять ничего не нужно. Записываем, девушки. Если первая задача специалиста «Ветра перемен» добиться, чтобы в доме была положительная энергетика, то задача номер два – обеспечить соответствие характера энергетики конкретного помещения целям, с которыми это помещение используют. Кстати, с красным цветом советую быть очень осторожной. С одной стороны, красный означает активность, с другой – красный символизирует огонь, который, если его много не согревает, а выжигает.

Первую половину лекции мы старательно записывали, в каком помещении какая энергетика должна быть. Нового я для себя ничего не нашла. По-моему, очевидно, что библиотеку нужно превратить в обитель мудрости, в рабочий кабинет привлечь энергию богатства, а малую гостиную, где по вечерам собираются члены семьи, посвятить укреплению родственных отношений, например, нарисовать на стене красивое родословное древо.

Вторая половина лекции была не в пример интересней. Мы разбирали, что обозначают те или иные цвета, материалы, предметы. Оказалось, что на плите, когда ничего не готовится, должна стоять красивая кастрюля. На языке тонких энергий это означает: «Еда в доме в изобилии». Правда, я рано обрадовалась. С плитой всё сложно. Её, связанную со стихией огня, нельзя ставить рядом с раковиной, над плитой не должно быть балок или скошенной крыши. Если есть верхний этаж, то нельзя, чтобы над плитой располагалась ванная.

– Самое последнее, – с упоением рассказывала леди Фьёон, я едва поспевала записывать, – энергия, которую даёт плита или печь, может уйти из дома, если плита находится напротив двери.

С кухни мы перебрались в спальню.

– Кровать ставим по диагонали от входа в комнату и помним, что ни в коем случае не изголовьем к окну. Поступающая через него энергия будет «заливать» человека, что очень и очень нехорошо. Надеюсь, не нужно напоминать, что если кровать принадлежала умершему человеку, или человеку, который тяжело болел, мы её выбрасываем?

– Леди Фьёон, – подала голос одна из девушек, – А какого цвета постельное бельё допустимо?

– Зависит от ваших целей, курсистка, – усмехнулась директриса. – Если вы ищете жаркой ночи, то сочно-розовые простыни, а на них алые подушки в форме сердца будут идеальны. Не забудьте пару горящих свечей. Спокойный сон – спокойные тона, лучше светлые. Есть только один категорический запрет, записываем и обводим в рамочку: никаких символов воды в спальне. Никаких, никогда. В частности, это означает, что простыни, пододеяльники и наволочки не могут быть чёрными или синими.

Остаток лекции леди Фьёон посвятила ванной комнате, которая должна быть безупречно чистой, светлой, но в которой ни в коем случае нельзя применять талисманы «Ветра перемен» и пытаться активировать те или иные виды энергии – удачу смоет.

По окончанию лекции леди Фьёон ещё раз напомнила, чтобы я задержалась. Я дождалась, когда девушки выйдут и подошла к преподавательскому столу. Леди Фьёон прищурилась, взгляд у неё стал цепким, деловым, она быстро оглядела меня с ног до головы и распорядилась:

– Бери стул, садись и говори.

– Что говорить? – не поняла я, усаживаясь рядом.

– А что ты хотела мне сказать? Думаю, ты поняла, что ваша помолвка с Арсамом моих рук дело. Узнав, что Его Величество будет на том же балу, что и вы, я попросила об услуге его фаворитку. Леди поделилась с Его Величеством сплетнями, и очень удачно поделилась.

– Я не пойду за Арсама замуж, – твёрдо произнесла я. – Не пойду даже под угрозой отчисления. Вы меня приняли с условием, что я буду учиться и работать, устройство моей личной жизни в договорённостях не значится.

– Какие ужасы ты напридумывала, Кира, – упрекнула она тоном любящей тётушки, – Я не собираюсь тебя отчислять, ты чудесная девушка. Лучше скажи, замуж почему не хочешь? Я же вижу, что ты в Арсама влюблена. Бери и радуйся.

– Потому что как женщина я его не интересую. Знаете, я посмотрела на аристократов и пришла в ужас от того, как они выстраивают семейные отношения. Я понимаю, что судить по нескольким неблагополучным примерам нельзя, но… Леди Фьёон, у меня семья хоть и бедная, но дружная и счастливая. Наверное, это вопрос приоритетов. Кому-то важнее деньги, кому-то возможность вести красивый образ жизни. Я не буду устраивать свою жизнь за счёт брака, потому что для меня главное в семье не блага, которые предоставит мне муж, а отношения, атмосфера.

Леди Фьёон покивала:

– Кира, в чём-то я с тобой соглашусь. Если я сама надумаю выйти замуж, то выберу человека, который мне приятен и который любит меня. Но речь не об этом. Ты сказала, что причина твоего отказа – отсутствие интереса у Арсама к тебе как женщине.

– Да.

– С чего ты взяла, что ты ему не нравишься? Он тебе сам сказал?

Я хотела ответить, но леди Фьёон подняла указательный палец, прося не перебивать.

– Арсам, Кира, благородный мальчик. Возможно, ты ему не интересна, но я склоняюсь к другому варианту. Зная, что не может предложить тебе ничего, кроме роли любовницы, он тщательно скрывал свои подлинные эмоции даже от себя.

Леди Фьёон улыбнулась, дала мне осмыслить сказанное и продолжила:

– Кира, Арсаму с тобой очень повезло. Ты будешь ему прекрасной женой, да и он будет хорошим мужем. Послушайся совета умной женщины: не торопись. Помолвка уже состоялась, жениться вас пока никто не гонит. Дай Арсаму осознать случившееся, подумать. Дай ему время сделать шаг тебе навстречу.

Совет показался разумным.

– Твоя ошибка в том, Кира, – продолжила нравоучение леди Фьёон. – что ситуация изменилась, а твоё отношение к ней осталось прежним. Это как будто ты привыкла каждое утро завтракать в кафе на три линара, заказывая оладьи с мёдом и чашку чая, пришла в очередной раз, обнаружила, что в кармане на один линар меньше, но попыталась сделать прежний заказ. А теперь поговорим о том, как прошла твоя первая практика. Отчёт написала?

Она смеётся?

– Простите, леди Фьёон, я ещё не успела…

– А зачем так лепетать? Ты должна была сейчас твёрдо напомнить мне, что сроки, отведённые на оформление бумаг, ещё не вышли. В данном случае правда на твоей стороне, и не имеет значения, что я директор, а ты курсистка. Первое. Бумаги оформляешь к сроку по всем домам, которые посетила, причём учишься делать это «правильно». Официальный отчёт должен быть красивым, независимо от того, что там было в реальности. Догадываешься, что в отчёте главное?

– Проанализировать энергетику пространства домов? – предположила я.

– Тю!

Я пожала плечами и виновато покосилась на леди Фьёон.

– Твоя практика, Кира, оплачивалась из бюджета Академии. Каждый, кто возьмёт в руки твой отчёт, должен увидеть, как ты работала, должен получить неопровержимое доказательство, что деньги не потрачены впустую. Ясно?

Я кивнула.

– Тренируйся. Что касается анализа, о котором ты заговорила, то его ты сделаешь грамотно и достоверно. В данном случае придумывать ничего не нужно, но не потому что нельзя, а потому что лично мне нужны достоверные сведения, с которыми будет работать исследовательский центр. Второе. Разбирать конкретно, что и как ты проделала, мы будем после того, как ты составишь отчёт по последнему посещённому тобой дому. Почему именно последний дом, думаю, понятно. Относись к разбору практики как к обычному уроку. Третье, последнее. Твои впечатления от поездки.

– Простите, что? – я даже несколько опешила.

– Как тебе столица? Что успела посмотреть? Понравилось ли? Что можешь сказать о своих первых клиентах? Как тебе бал?

Вряд ли леди Фьёон спрашивает просто так, и вряд ли ей интересны услышать, что трава в столице зелёная, а небо – голубое.

– Столица мне не понравилась. Люди злые. Не все, конечно, много, больше, чем в моём родном городе.

– Это логично, – согласилась леди, – В столицу со всего королевства приезжают те, кто желает забраться повыше. Они не стесняются работать локтями, остаются на виду, их проще выделить в безликой толпе. В маленьких городах подобные личности не задерживаются.

– Обман, ложь, – продолжила я. – Взять хотя бы семью Ханисов. Хозяйку дома интересует лишь следование моде, услышать, что помещение имеет нелучшую энергетику, она не пожелала.

– И что ты сделала? – живо заинтересовалась леди Фьёон.

– Уступила, но ограничилась обтекаемой формулировкой.

– Умница! – леди буквально в ладоши захлопала. – Чтобы усидеть на двух стульях требуется особое мастерство: профессиональную репутацию нужно беречь как зеницу ока, но вместе с тем важно выполнять ровно ту работу, на которую тебя пригласили. Одни платят за то, что ты им скажешь, как улучшить жизнь, другие – за похвалу их дома. Ты молодец, Кира. Я очень рада, что во время практики ты сделала главное – поняла, что есть неписанные правила и тонкости, о которых нет ни слова ни в одном учебнике. И последний вопрос. Ты поняла, какую ошибку допустила с леди Лаэль?

– Арсам объяснил. Как консультант я должна была руководить слугами или ограничиться общими указаниями, но никак не сама мыть помещение.

– Верно. Помимо прочего, стирка и уборка вредна для кожи рук, которая у консультанта, приглашаемого в дома аристократии, должна быть безупречная, – леди Фьёон поднялась из-за стола, подошла к стене и шагнула в открывшийся светящийся переход, который тотчас схлопнулся за её спиной.

Я вздохнула. По-хорошему нужно пойти поработать в библиотеке, но настроение совершенно нерабочее. Я собрала конспекты, старательно сложила ровной стопочкой и подумала об Арсаме. Наверное, нужно его найти, поговорить. Я настолько увлеклась мыслями о внезапной помолвке, что, как последняя эгоистка, забыла, что у него есть проблемы и посерьёзнее: вчера его чуть не убили по заказу родственников жены брата, и это не первое в его жизни покушение. Ему самому поддержка нужна, а Арсам меня успокаивал. Стыдно. Вспомнив, как в темноте убегали от нападавших, как прятались, я передёрнулась всем телом.

– Курсистка Кирадина?

Я вздрогнула и обернулась.

– Дежурный администратор Сонори, – представилась девушка, – Я должна проводить вас к следователю, расследующему нападение на студента Арсама, и выдать поступившие на ваше имя вещи.

– Конечно, – кивнула я.

Девушка дежурно улыбнулась, сделала приглашающий жест и, вытянув из-под ворота такую же как у меня подвеску-ключ, открыла переход.

В помещении, куда мы пришли, кроме следователя, приятного на вид мужчины лет тридцати пяти, находился Арсам. Госпожа Сонори представила меня следователю, уточнила, не может ли она быть полезна чем-то ещё и, услышав, что она уже сделала более чем достаточно, за что ей следователь очень признателен, вышла.

– Студент Арсам, вы тоже можете идти, мы с вами продолжим беседу несколько позднее, – распорядился следователь.

– Исключено.

Следователь воззрился на Арсама с нескрываемым изумлением.

– Курсистка моя невеста, – пояснил Арсам. – и разговаривать с вами будет только в моём присутствии.

– И давно у вас изменилось семейное положение, студент?

– Долгих и счастливых лет семейной жизни нам пожелал Его Величество вчера на балу.

– Его Величество принял участие в судьбе курсистки? Тогда мне ясна причина вашего беспокойства.

Не понимаю, что на Арсама нашло. Зачем столь категорично настаивать на своём присутствии? Следователь лучше знает, с кем и как ему разговаривать, чтобы найти доказательства вины заказчика покушений. Не съест же он меня в конце концов.

Мужчина предложил мне присесть, справился о моём самочувствии и перешёл к делу:

– Курсистка, для начала опишите мне вчерашние события, как вы их помните. Сейчас я спрашивать ничего не буду, говорите, что в голову придёт.

Беседа? Мне показалось, что следователь устроил самый настоящий выматывающий все жилы допрос. Нет, наверняка, с преступниками и подозреваемыми он ведёт себя не в пример жёстче, но для меня и это было слишком: следователь раз за разом задавал одни и те же вопросы разными словами, переспрашивал, просил повторить, сбивал и путал. Если бы не Арсам, который сидел рядом и крепко сжимал мою ладонь, когда становилось особенно тяжело, я бы не выдержала. Когда именно всё кончилось, я так и не уловила, просто в какой-то момент обнаружила, что мы с Арсамом в помещении одни.

– Легче, Кира? – встревоженно спросил жених.

– Да…

– Идёмте, – и Арсам совершенно неожиданно подхватил меня на руки.

– Куда…, – говорить было тяжело, во рту пересохло, мысли путались, вырваться и встать я даже не пыталась, наоборот, обмякла и уткнулась носом Арсаму в плечо.

– К целителям, – ответил он, – следователь применил к вам ментальную магию.

Странно. Насколько я знала, без особого разрешения, выданного Королевским судом, ментальное воздействие строжайше запрещено. В законах я пока почти не разбираюсь, но чуть больше года назад всё королевство целый месяц обсуждало казнь мага из лордов за ментальное вторжение в память хозяйки кондитерской. Госпожа была любовницей мага, мужчина заподозрил её в измене и считал память, в результате девушка сошла с ума. Сумели ли целители её спасти, не знаю.

Арсам на долю секунды прижал меня крепче и осторожно положил на кушетку, поправил подушку и отступил, освободив место целительнице. Женщина преклонного возраста присела на край кушетки, выставила надо мной засветившуюся ладонь, и я провалилась в сон.

Когда я открыла глаза, рядом со мной вместо целительницы сидел Арсам.

– Кира, – он подался ко мне, – как вы себя чувствуете? Как голова?

– Всё хорошо, – я действительно почувствовала себя на редкость отдохнувшей и полной сил.

– Да всё с вашей невестой замечательно, – вмешалась в разговор целительница. – Вы такую плотную завесу вокруг девушки удерживали, что мне делать почти ничего не пришлось. Студент, лучше проводите курсистку и помогите получить вещи, про которые администратор говорил. Пусть девушка минут пять ещё посидит, и забирайте её отсюда, обедом накормите, – выдав эти довольно сумбурные указания, целительница вышла.

Арсам взял меня за руку и пощупал пульс, удовлетворённо кивнул, и, не выпуская моей ладони, уточнил:

– Точно всё хорошо?

– Да, Арсам, спасибо. А вы мне объясните, что случилось? Следователь смотрел мои воспоминания?

– Разумеется, нет, – Арсам даже удивился моему вопросу. – Проникновение в сознание человека без разрешения, выданного Королевским судом, карается смертной казнью. Следователь пытался восстановить картину нападения по так называемому «следу мысли». Попробую объяснить простыми словами. Тело человека излучает тепло, верно? У мозга тоже есть своего рода излучение, и некоторые менталисты могут его улавливать, а затем переводить в образы. Кира, вы извините, что вам пришлось отвечать. Следователь бы не стал вас тревожить, но мой «след мысли» он уловить не смог, пришлось позвать вас.

– Я рада, что смогла быть полезна, – улыбнулась я.

Арсам по-прежнему держал меня за руку.

– Кира, я бы хотел поговорить о нашей помолвке.

– Да? – я внутренне напряглась. – Вы придумали, как её расторгнуть?

Арсам помрачнел и отрицательно покачал головой.

– Кира, я обязательно придумаю, но… Я прошу вас подождать.

– Конечно, я не тороплю.

Арсам нахмурился ещё больше.

– Нет, Кира, вы меня не поняли. Я прошу вас дать мне время и не разрывать помолвку. Я прошу дать мне возможность поухаживать за вами. Подарите мне надежду, что, возможно, вы однажды увидите во мне не только друга.

– Арсам…

Его слова потрясли меня до глубины души, и самое страшное заключалось в том, что я не могла понять Арсама. Он пытался сказать, что я ему нравлюсь или дело в том, что он решил исполнить волю короля?

– Я вас понял, Кира, – Арсам отпустил мою ладонь и поднялся с кушетки. – Пять минут, о которых говорила целительница, прошли, идёмте в столовую.

Неужто дело не в Его Величестве? Поверить не могу.

– Арсам, я не отказываю, я не понимаю причин, по которым вы хотите за мной ухаживать.

– Не понимаете? Какие же по-вашему могут быть причины?

Я опустила голову:

– Можно я не буду отвечать? Я не хочу вас обидеть.

Арсам снова присел на кушетку.

– Скажите, Кира. Я хочу вас понять. Обещаю не обижаться.

Я тоже понять хочу.

– Это из-за короля, а не потому что нужна именно я, – я больше утверждала, нежели спрашивала.

Арсам молчал мучительно долгое мгновение, а затем попросил:

– Кира, посмотрите на меня, пожалуйста.

Я послушно оторвала взгляд от края рукава, который неосознанно теребила. Арсам улыбался нежно и капельку грустно. Моё предположение его явно зацепило.

– Кира, если бы я решил исполнить волю Его Величества и ничего более, я бы сказал вам об этом прямо. Я бы никогда не опустился до того, чтобы врать о чувствах. Подлинная причина моей просьбы одна: вы мне очень-очень нравитесь.