Фарамор, Блэсс и Винк вышли на проселочную дорогу. Утро было таким же мрачным и ветреным, как вчерашний вечер и прошедшая ночь. Обреченно шумел лес, тучи застилали небо ровной серой пеленой.

— Дальше мы пойдем вдвоем, — сообщил Фарамор. — А ты, — обратился он к Винку, — вернешься в Аронг.

Глаза мальчика округлились. Он перевел удивленный взгляд с Фарамора на Блэсса и попытался что-то сказать, но вышло невнятное мычание.

Чернокнижник развел руками.

— Нет, парень, мы не возьмем тебя с собой. Вернешься в город. Ратиш мертв и все его добро — дом, лавка, теперь твое.

Винк схватил Блэсса за руку. В мычании мальчика послышалось слово, отдаленно похожее на «пожалуйста».

— Эдак, ты скоро говорить научишься, — равнодушно заметил Фарамор.

Блэсс высвободил руку и строго проговорил:

— Иди домой!

Мальчик опустил голову, попятился, после чего развернулся и поплелся прочь. Ветер трепал полы его плаща и заметал пылью следы.

— Парня обманут, — произнес Фарамор. — Он беззащитен перед людьми. Ты ему сказал, что все добро Ратиша теперь его… Возможно, по закону так и есть, но люди лишат Винка всего.

— Знаю, — буркнул Блэсс. — И люди за это поплатятся.

Фарамор посмотрел на чернокнижника.

— Хочу тебя спросить… Ты поднял кладбище, чтобы мертвецы уничтожили целую деревню. Там погибли дети, женщины, старики. В тебе не было жалости и поверь, меня удивило, что ты заботился о каком-то мальчишке.

— У меня была семья, — сказал Блэсс, глядя на удаляющуюся фигуру Винка. — Жена, сын. Мы жили в горах, неподалеку от деревни рудокопов. Однажды жена с сыном отправились в эту деревню и не вернулись. Я их искал, ходил по деревне и расспрашивал. Все только качали головами и говорили что их не видели, но знаешь, Фарамор, — в голосе Блэсса сквозили злобные интонации, — я знал что они лгут… читал это в их поганых глазах. С помощью нехитрой магии я выведал у одного старика правду: рудокопы принесли в жертву горным духам жену и сына. Проклятые рудокопы верят во всякую чушь! В шахте усилились обвалы, вот они и решили ублажить горных духов. Мои жена и сын оказались не в том месте и не в то время. Да, Фарамор, у меня есть свои причины ненавидеть людей. Ты спросил, почему я заботился о Винке? Здесь все просто: он очень похож на моего погибшего сына.

— Ты отомстил? — спросил Фарамор, почему-то зная, каков будет ответ.

— Да, я поднял все кладбища в округе и натравил мертвецов на эту деревню. Это был первый раз, когда я использовал свои знания для убийства, — Блэсс невесело усмехнулся. — Горные духи… Не существует никаких горных духов!

— Мне жаль твою семью, — сказал Фарамор.

— Нет, не жаль. Сэдра убила в тебе жалость. В этом мы с тобой чем-то схожи.

Фарамор подумал, что колдун прав, ему действительно не было жалко. История Блэсса лишь вызвала легкий всплеск гнева на людей.

* * *

— Странно, какой уже день небо затянуто тучами, но не пролилось ни капли дождя, — заметила Севера. — Воздух совершенно сухой. А еще этот запах… даже не пойму, чем пахнет?

— Подгнившими яблоками, — уверенно произнесла Невея.

— Яблоками?

— Да, возле Алтавира есть огромный яблоневый сад. В прошлом году был хороший урожай — ветви гнулись от спелых плодов. Конечно, их собрали, но много яблок упало на землю и начало гнить. Так вот там стоял такой же запах.

— Теперь так пахнет повсюду, — недовольно проговорила Севера, но через мгновение усмехнулась. — Что-то я стала ворчливой, совсем как Гая.

Невея посмотрела на послушницу и улыбнулась.

Прошло три дня как они покинули Аронг. Ночевать приходилось в лесу, кутаясь от ветра в плащи. Вчера вечером прошли мимо сгоревших развалин — то, во что превратилась какая-то деревушка. Лишь пара грязных собак бродило по пепелищу. А сегодня утром видели опрокинутую карету, возле которой лежали две мертвые лошади. У одной было разорвано горло, у другой — вспорото брюхо, а голова представляла сплошное кровавое месиво. Выломанная резная дверь кареты лежала рядом, в пыли. Севера тогда подумала, что к этой трагедии не причастны ни разбойники, ни дикие звери. К чему разбойникам убивать лошадей? Да и звери обглодали бы трупы. Она заглянула внутрь кареты. Там оказалось пусто, но Севера увидела на сиденье смазанный кровавый отпечаток ладони.

— Смотри, впереди какой-то дом, — сказала Невея.

— Похоже, постоялый двор, — обрадовалась Севера. — Значит, ночевать в лесу нам сегодня не придется.

Конечно, Невее тоже хотелось провести ночь в тепле, но она не разделяла радость послушницы — при виде бревенчатого двухэтажного строения с множеством пристроек, сердце сильно заколотилось, сознание всколыхнула волна тревоги.

— Что-то не так, — настороженно проговорила она.

— Не так? — Севера удивленно посмотрела на Невею. — Ты о чем?

— Не знаю, какое-то предчувствие.

Севера нахмурилась.

— Что ж, сейчас выясним, что к чему.

Они вошли в обнесенный низким забором двор. Справа стоял полуразрушенный сарай, на земле валялись обломки досок — видимо последствие прошедшей бури. Завалившаяся поленница, каменный круглый колодец, собачья будка.

— Да, здесь явно что-то не так, — согласилась Севера. — Нет собаки и тихо слишком. Знаешь, что сделаем? Ты подождешь меня здесь, а я пойду в дом и взгляну…

— Я с тобой! — твердо сказала Невея.

Севера вздохнула, ей меньше всего сейчас хотелось спорить.

— Хорошо, пойдем, — она отодвинула полу плаща и положила ладонь на рукоять меча.

Они поднялись по широкому крыльцу, прислушались. Все было тихо. Потом Севера осторожно открыла дверь, и они вошли в мягкий полумрак гостиной. Перед их взором предстал полный кавардак: разломанные столы и лавки, разбитая посуда, покосившийся шкаф с оторванными дверцами. С ведущей на второй этаж лестницы сорваны перила. У стены лежал погнутый канделябр с рассыпанными по полу свечами. В очаге печально завывал ветер.

— Святая Дара, что здесь произошло? — с тревогой произнесла Севера.

Она сделала пару осторожных шагов к центру гостиной. Скрип досок под ее ногами походил на стоны старика. Под лестницей послышался шорох, и через мгновение оттуда выскочила крыса. Злобно сверкнув глазами-бусинками, она пробежала вдоль стены и скрылась под портьерой, которая закрывала проем в соседнюю комнату.

Не убирая ладонь с рукояти меча, Севера прошла через гостиную и отодвинула портьеру. Их взору открылась небольшая кухня. На широком столе лежала засохшая морковь и серый от плесени кочан капусты. Возле стены стояли две бочки, над которыми на крюках висели сковороды, котлы и черпаки.

Невея наступила на осколок глиняной тарелки. Тот хрустнул под ее сапогом, и девочка вздрогнула.

— Похоже, дом пуст, — произнесла Севера.

Будто опровергая ее слова, над головой раздался приглушенный грохот и скрип досок. Глядя на аркообразный проем в конце лестницы ведущей на второй этаж, Севера и Невея отошли к середине гостиной. Размеренное поскрипывание наверху было явно вызвано шагами.

— Кто-то в доме все-таки есть, — прошептала Севера. В голосе слышались тревожные нотки. Она отстранила себе за спину Невею и крепче сжала рукоять меча.

В сумерках аркообразного проема, будто из мутной воды выплыл темный силуэт. Ветер в трубе издал воющий вздох, и из очага взметнулось облако пепла. Невее замерла от страха. Затаив дыхание, она смотрела наверх лестницы.

Словно в мутном зеркале в проеме появилось серое, обрамленное спутанными седыми волосами морщинистое лицо. В глубоко посаженных черных глазах мерцали холодные огоньки. Послышалось хриплое тяжелое дыхание.

Невея с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Севера попятилась, медленно вытягивая меч из ножен и отстраняя собой девочку.

На небольшую площадку вверху лестницы из проема вышла горбатая старуха. На ней были серые лохмотья и сквозь дыры в этом рванье проступало морщинистое тело. Руки старухи мелко дрожали. Она смотрела прямо перед собой. При каждом хриплом вдохе крылья носа вздувались, а на переносице появлялись глубокие складки.

Севера и Невея медленно отступали к выходу. Дарния вынула меч — в мутном свете блеснула сталь.

Старуха вздрогнула и быстро, с хрустом шейных позвонков, повернула голову в сторону Невеи и Северы. Седые волосы взметнулись, спутанная прядь упала на правую сторону лица. Старуха с видимым напряжением начала открывать рот. Верхняя губа поползла вверх, обнажая острые, нечеловеческие иглы зубов. По челюсти потекла темная жижа, старуха зашипела, задрожала, глаза стали большие как плошки…

Волчья стая, следуя за вожаком, приближалась к человеческому жилью. Матерый знал, что надо спешить, ведь девочке, которую он видел несколько дней назад, грозила опасность. Волк помнил ощущения от той встречи. Он не понимал, откуда взялась девочка на той поляне и куда потом исчезла, но это было не важно. Важно то, что он чувствовал тогда, глядя ей в глаза — безопасность для себя, для стаи. Будто избежав ловушек зверобоев, вернулся в глухую спокойную чащобу. Тогда на поляне вожак получил знание: если этой девочки не станет, исчезнет все! Мир уже стремительно менялся в худшую сторону. В воздухе воняло смертью, во вкусе воды ощущалась смерть, даже в затянутом тучами небе виделась погибель. Тот, кто ко всему этому причастен сейчас был далеко, но вожак чувствовал его незримое присутствие.

Волк боялся, как боялась и вся стая. Когда он думал о том страшном человеке с белыми волосами, шерсть на загривке вставала дыбом, и хотелось скулить как щенок. Но теперь, благодаря девочке, все могло измениться в лучшую сторону. Одна мысль о ней подавляла страх и матерый сделает все, чтобы никто не причинил ей вреда. Не только он, но и вся стая понимала: девочку нужно защитить любой ценой! Как единый организм волки были причастны к этому пониманию. Их связывало с девочкой до невероятности обострившееся звериное чутье и сейчас оно говорило: «Надо спешить!».

Человеческое жилье уже было совсем рядом. Вожак знал, что девочка там, и он ощущал еще что-то — запах страшного человека, его частицу.

— Уходим! — крикнула Севера.

Они развернулись готовые броситься прочь из дома, но снаружи раздался треск, грохот и жуткий звериный рев. Эти звуки заставили их остановиться. В окне мелькнула тень. Там за дверью было что-то страшнее, чем горбатая старуха с черными глазами.

Невея вскрикнула и прижалась к подруге. Они начали пробираться через разломанные лавки к кухне. Севера держала меч перед собой, готовая в любой момент пустить его в ход. Старуха перестала шипеть и с поразительной ловкостью спрыгнула с лестницы. Под босыми ногами хрустнули доски.

С улицы послышался глухой удар и треск, будто ломалось какое-то строение. В диком зверином реве ощущалось безумие.

Старуха уперлась руками в пол, из оскаленного рта вырывались хрипы. Взгляд не отрывался от женщины и девочки. В сознании Северы мелькнула мысль: «Пробираться на кухню нет смысла, там тупик. Выход — лестница!».

— Я ее прикончу! — сквозь стиснутые зубы прошипела Севера.

Она резко отстранила Невею и двинулась к лестнице. Старуха пронзительно заверещала и отпрыгнула. Горб с омерзительным сухим хрустом разорвался — в разные стороны полетели черные ошметки, — из спины с чавканьем начали вылезать суставчатые, похожие на паучьи лапы отростки с изогнутыми когтями на конце. Их было десятки. Они уперлись в пол, приподняв тело старухи. Несколько отростков зацепили обломок лавки и швырнули в Северу. Дарния увернулась, обломок с грохотом ударился в стену над очагом. Изо рта твари хлестала черная жижа, голова металась на жилистой шее.

Севера перескочила через искореженный стол, меч взметнулся вверх…

— Сдохни! — закричала она.

— … лезвие наискосок разрубило голову старухи. Половина черепа с зубастой челюстью повисла на уцелевших сухожилиях и обрывках кожи. Из левой глазницы брызнула слизь.

Севера быстро сделала шаг в сторону, взмахнула мечом и рубанула по шее твари. То, что осталось от головы упало на пол. Отростки в спине старухи затрепетали. Под осевшим телом расплывалась черная зловонная лужа.

Снаружи продолжало реветь нечто чудовищное — совсем рядом с домом.

Дарния с отвращением отпихнула ногой от лестницы тело старухи.

— Быстрее наверх! — крикнула она.

Невея стояла в оцепенении, глядя на дергающиеся в конвульсиях отростки в спине твари. Севера тряхнула мечом, сбрасывая с лезвия мутную жижу, сунула оружие в ножны и твердо произнесла:

— Невея!

Девочка встрепенулась.

— Да, да наверх…

Они забежали по лестнице и вошли в арку. Справа находилась комната с окнами, которые выходили во двор.

— Надо взглянуть, что там за тварь снаружи, — сказала Севера. Это было не любопытство. Она хотела знать, с чем придется иметь дело, если что-то пойдет не так.

Они подбежали к окну и посмотрели вниз. По двору расхаживал огромный медведь. Движения зверя были порывистые, нервные. Грязно-бурая шерсть с пятнами парши торчала клочьями. Медведь, раскрыл пасть и заревел как безумный. Половину морды покрывала серая пена. Черные глаза походили на капли дегтя, обрамленные гнойной коростой.

От сарая остался лишь скалящийся обломками досок остов. Навес над поленницей и собачья будка — разломаны. Через покореженный, прижатый к земле забор ветер выдувал со двора щепу вперемежку с пылью. Разрушительная ярость зверя довершила то, что не закончила буря.

Медведь вспорол когтистой лапой землю и, разбрызгивая пену, замотал головой. Из пасти, подобно громовым раскатам, вырывался урчащий рокот.

— Это похуже, чем старуха, — прошептала Севера. — С таким зверем мне не справиться, — и поморщившись, добавила: — Надеюсь, и не придется.

— Хорошо, что он не догадался выломать дверь, — тоже шепотом сказала Невея. Девочка представила, как медведь вламывается в дом, когда она и Севера еще находились на первом этаже. Чтобы с ними сейчас было? Ее передернуло от этой мысли.

— Видимо боги нас все же берегут, — невесело усмехнулась Севера. — Мы можем подождать, когда зверь уйдет, а можем попытаться выбраться из окна с другой стороны дома, но тогда медведь может нас почуять.

Зверь захрипел, понюхал воздух и, подняв морду, заревел. Затем подошел к крыльцу и ударом мощной лапы снес половину нижней ступени, которая с треском разлетелась на множество щеп.

— Он знает, что мы в доме, — уверенно сказала Невея. — Это уже не медведь… что-то другое, как та старуха. Он знает, что я здесь и рано или поздно догадается вломиться в дом.

Севера удивленно посмотрела на девочку.

— Эта тварь чувствует тебя?

— Да, поверь, это так!

Дарния подумала, что у Невеи после всего этого кошмара повредился рассудок, но потом вспомнила: ведь девочка предупреждала об опасности, которая исходила от постоялого двора. Странное чутье, даже знание! «Пора уже полностью доверять словам Невеи и признать, что она более чем необычная девочка», — попрекнула себя Севера.

— Я верю тебе, — мягко произнесла она. — Что же, тогда первый вариант отпадает, ждать, когда эта тварь уйдет не имеет смысла. Да и второй вариант теперь под сомнением.

Невея встрепенулась, нахмурилась, но через мгновение лицо озарила улыбка, а в глазах заискрились огоньки.

— Есть третий вариант! — сообщила она. — Я чувствую… да-да, скоро придет помощь! Они уже близко!

Медведь схватил зубами доску с крыльца и резко швырнул в другой конец двора.

— Кто близко? — спросила ошарашенная Севера.

Невея вытянула руку и указала пальцем в окно.

— Они!

Вдалеке из сгущающихся сумерек хлынула темная волна. Десятки волков мчались в сторону постоялого двора. Точки глаз сверкали серебряным блеском. За стаей клубилось облако пыли, растворяясь в вечернем воздухе.

— Волки?! — воскликнула Севера.

— Да! — Невея взяла подругу за руку.

Медведь выбежал на середину двора, нервно помотал головой, поднялся на задние лапы и заревел.

Стая ворвалась во двор серым мощным потоком. Десяток волков с оскаленными пастями и яростным хрипом бросились на бурого зверя. Медведь с неожиданной скоростью ударил лапой и один из волков со вспоротым брюхом подлетел в воздухе и упал возле разрушенного сарая.

Вожак прыгнул на спину бурому зверю и вырвал кусок мяса вместе с шерстью. Трое волков сомкнули пасти на задних лапах медведя, еще двое вцепились в бока. Дикий рев зверя заглушил хриплое рычание стаи. Медведь закружился на месте в попытке сбросить с себя волков.

Спрыгнув со спины зверя, вожак развернулся и снова ринулся в бой. Один из молодых волков рванул вперед, намереваясь вцепиться в горло медведю, но тот перехватил смельчака вспененной пастью — челюсти с хрустом сомкнулись на шее, рывок головой и мертвый волк, пролетев над своими собратьями, упал возле искореженного крыльца.

Ветер взметнул облако пыли и швырнул в окно. Невея и Севера отпрянули и тут же услышали за спиной скрежет. Они резко, одновременно повернулись и увидели то, что заставило обоих содрогнуться: в полумраке коридора на полу вздрагивало безголовое тело старухи. Отростки из ее спины тянулись в комнату как чудовищные черви. Когти на концах отростков скребли по доскам пола, медленно втягивая тело внутрь.

С улицы продолжали доноситься рев, рычание и хрипы.

— Так она что же, не сдохла?! — сквозь стиснутые зубы прошипела Севера и вытянула из ножен меч. — Вот падаль живучая! Я ее на куски покромсаю!

— Постой, — Невея коснулась руки Северы. — Думаю, я знаю, что надо делать.

За окном послышался свирепый рык, перешедший в скулеж.

Держа меч перед собой, Севера быстро перевела взгляд на Невею, затем обратно на тварь.

— Что делать? Ты…

Девочка, повинуясь странному порыву, метнулась вперед прежде, чем Севера смогла ее остановить. Отростки из тела старухи мгновенно вытянулись в ее сторону как копья.

Дарния охнула и двинулась за девочкой, занося меч для удара.

Невея с ловкостью кошки схватила один из отростков чуть ниже когтя. От тела старухи раздался пронзительный визг. Севера остановилась с занесенным мечом, она была сплошным натянутым нервом. Невея вцепилась в другой отросток. Тело твари трепыхалось, чавкая черной жижей, визг становился тише, он перешел в протяжный стон. Лицо Невеи стало будто бы из мрамора, черты обострились. Она смотрела исподлобья прямо перед собой, в глазах мерцали искры.

Во дворе раздался долгий рев, в котором смешались боль и ярость.

Отростки обмякли. Тело старухи перестало дергаться. Оно походило на истекающее темной слизью огромное насекомое. В воздухе стояла густая вонь гнили.

Севера открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрыла. Она медленно опустила руку с занесенным мечом.

Невея разжала пальцы, и отростки упали на пол. Девочка попятилась, глядя на свои ладони. В ее взгляде были удивление и растерянность, словно она не могла поверить в то, что сейчас случилось. Севера взглянула на девочку.

— Ты это сделала, — сдавленным голосом произнесла она. — Ты прикончила тварь!

— Да… я, — только и сумела прошептать изумленная Невея.

Шум схватки на улице стал тише. Оттуда доносились урчание и хрипы.

Девочка тряхнула головой, сбрасывая с себя оцепенение, и подбежала к окну. За ней последовала Севера.

В окружении волков, посреди двора на боку лежал медведь. Пасть медленно открывалась и закрывалась. Шея выглядела как сплошная рваная рана. Из вспоротого живота вывалились внутренности — они шевелились, будто клубок змей, переливаясь иссиня-черной слизью. Передняя лапа была почти оторвана, уцелевшие клочья шерсти на изуродованном теле слиплись от крови.

Дюжина волков, скалясь и рыча, ходили кругами вокруг медведя. Остальные — нервно расхаживали по двору и за сломанным забором. Несколько сидели возле погибших собратьев — бурый зверь собрал немалую кровавую жатву.

К горлу Невеи подступила тошнота. Какое-то время она боролась с рвотными позывами, сглатывая густую слюну, но не выдержала и ее вырвало. Тяжело дыша, Невея вытерла ладонью рот, снова взглянула в окно и устало произнесла:

— Я должна выйти к волкам.

Первым порывом Северы было возразить, но неожиданно для самой себя она сказала:

— Ты ведь знаешь, что делать, — слова прозвучали как утверждение, а не вопрос. — Мы пойдем вместе.

— Нет, — мягко возразила Невея и посмотрела в глаза подруги. — Эти волки на нашей стороне, вот только они были и остаются дикими зверьми. Я уверена… нет, знаю, что волки не тронут меня, но…

— Но не меня, — печально улыбнулась Севера. — Хорошо, пойдем вниз. Я останусь в доме.

Они обошли застывшие отростки, перешагнули через осклизлую груду плоти и тряпья, которая лежала на пороге — все, что осталось от старухи, — и спустились по лестнице, стараясь не наступать на черную жижу, на ступенях.

— Как же эта тварь воняет, — проворчала Севера. — Мерзость!

Они перебрались через обломки столов и лавок, и подошли к выходу. Невея уверенно открыла дверь.

— Со мной все будет в порядке, волки меня не тронут, — повторила она.

Севера кивнула на меч в своей руке.

— Я буду приглядывать, — в горле пересохло, и голос прозвучал хрипло. В лице проступало сильное волнение.

Невея вышла за порог и медленно спустилась по покореженной лестнице. Волки смотрели на девочку, ветер ерошил их шерсть. Севера сжимала рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев. Дарния готова была в любой момент броситься на помощь девочке, если что-то пойдет не так.

Волки расступались перед Невеей. В их поведении не было угрозы. Многие выглядели потрепанными, с вырванной шерстью и ранами на телах. Девочка увидела медведя. Зверь вздрагивал, на изодранной морде блестели черные глаза. Вывалившийся из пасти язык медленно шевелился.

Невея подошла к медведю, присела на корточки и осторожно коснулась пальцами когтя на задней лапе. Зверь задрожал, черная жижа в ужасающих ранах начала пузыриться, из пасти вырвался визг. Язык бешено метался, как выброшенный на берег угорь. Глаза выпучились и с мерзким звуком лопнули. Медведь дернулся еще несколько раз и затих.

Волки, которые начали снова нервничать, успокоились. Севера все это время стоявшая с затаенным дыханием, облегченно выдохнула. Невея выпрямилась и отошла от медведя. Она чувствовала себя изможденной, ей очень хотелось пить.

Девочка осмотрела стаю и увидела его — волка с белой полосой шерсти на лбу, вожака. Они встретились взглядами и долго смотрели друг другу в глаза. Наконец, Невея произнесла:

— Мне жаль, что погибли твои собратья и… — она замолчала, собираясь с мыслями. — Я никогда не забуду, что ты сделал! Все вы сделали!

Волк развернулся и неторопливо начал пробираться сквозь стаю, прочь со двора. Он больше не чувствовал здесь угрозы. Девочка была в безопасности, по крайней мере — пока. Только что он стал свидетелем того, как частицы Страшного человека растворилась в воздухе и это сделала девочка. Вожак чувствовал удовлетворение с примесью тоски. Стая одержала победу, но далась она дорогой ценой.

Невея смотрела вслед уходящему вожаку. Волки, один за другим, начали покидать место схватки. Севера расслабилась, вложила меч в ножны и вышла на крыльцо. Дарния подумала, что ни она, ни Невея больше не войдут в этот проклятый, воняющий гнилью дом. За ее спиной в темной гостиной тоскливо завывал ветер в холодном очаге. Севера поморщилась, развернулась и резко закрыла дверь, прекратив доступ этому печальному звуку. Она спустилась с крыльца, подошла к подруге и положила руку ей на плечо. Стая исчезла в сумерках. Лишь несколько волков остались сидеть возле погибших сородичей.