Читать рецензии — самое бесполезное занятие на свете. Испытываешь весьма странные чувства — словно тебя уже нет, а есть другой человек, взволнованный и страстный путешественник по иному миру. Ты проникаешь сквозь завесу этой удивительной тайны, и вот уже перед тобой его пальцы, слегка касаясь теплых клавиш, рисуют акварельные пейзажи или темперные натюрморты под равномерный бит дождя за окном. Ты становишься соучастником этого священнодействия. Под нарастающий ритм ливня полупрозрачная сумеречная вуаль медленно слетает с уставшего вечера на взбудораженный урчащий город, и он замирает в предчувствии отдыха и созерцания ночи…

Я погружалась в этот таинственный мир, стараясь смыть с себя осадок, оставшийся после нашего последнего разговора…

@

Маргарита всплыла на экране сказочной эльфийской принцессой, испугав меня до смерти. Она покачивалась, опутанная серебрящейся паутиной. Глаза ее прикрывала узкая кружевная маска, обычная резкость и вызов исчезли — передо мной было изображение в лучших традициях Джона Хоу. Жестом я пригласила серебряную Ведьму за стол. Она покосилась на венский стул, стоящий сбоку, и уже через секунду сидела на нем, поджав под себя ноги.

— Ревность? — выдохнула она.

Я отвернулась, не выдержав пронзительного взгляда ядовито-зеленых глаз.

— Ты ревнуешь, детка!.. Но у тебя нет повода и не может быть. У него ни с кем ничего не будет… здесь, по крайней мере… — уточнила Ведьма. — Он вообще не понимает и половины того, что происходит с тобой. Он путает нас! Еще не известно, кого и к кому следует ревновать. Так что веселимся сегодня! — Она хлопнула в ладоши и тут же превратилась в золотую пери, укутанную в легкую полупрозрачную накидку со стразами. Ни дать ни взять, опереточная стареющая дива.

Я скривилась, раздраженная театральным блеском и дешевизной.

— Я не хочу веселиться.

— Перестань, — вкрадчиво прошептала Маргарита, — у тебя просто нет настроения. Если будешь так реагировать на все, потеряешь сердце и не сможешь найти. Станешь никому не нужной деревянной куклой. — Она улыбнулась, продемонстрировав два хищных резца. — Пойдем со мной! Я покажу тебе настоящие чудеса — сделаю ведьмой на одну ночь.

Не принимая никаких возражений, она поднялась и накинула на меня свой плащ.

@

Полная пыльная темнота и шуршание портьер. Кто-то невидимый, громко чихнув, кричит:

— Включите свет! Королева ослепла!

Внезапно вспыхивают тысячи люстр, плохо настроенные скрипки визжат мелодией некогда популярной передачи о животных. Передо мной роскошно убранный зал, полный странных мистических существ. Приглядываюсь — это же маскоты с головами животных! Живые, двигающиеся монстрики. Несоразмерные туловищам головы — птичьи, кошачьи, ослиные, черепашьи, какие-то еще, их и не узнать с первого взгляда. У некоторых недостает важного: глаза, носа или ушной раковины, а еще этих персонажей отличают гипертрофированные конечности. Фантастическая графика… Хотелось бы верить, что графика, поправляю себя и ищу глазами свою Ведьму. Мне не по себе: одно дело — рассматривать чьи-то фантазии, сидя в удобном кресле перед монитором, а другое… находиться среди них. Мечта любого художника. Хотя… как сказать.

Марго болтала с парой чудаковатых персонажей — пузатым типом с головой мопса, в клетчатом канареечном пиджаке, и вторым — полугусем-получеловеком. Поправляя пенсне, мопс безостановочно поддакивал ей, а гусь пялился по сторонам красными неподвижными зрачками, то и дело вытягивая непомерно длинную шею. В руке Маргариты дымился папироской тонкий прозрачный мундштук. Она лениво стряхивала пепел в позолоченную пепельницу, изредка отвечая на приветствия едва заметным кивком. Растерявшись, я разглядывала маскотов с любопытством миссионера, попавшего в неведомую страну. На меня же никто не обращает внимания. Возможно, я была невидима — или живые люди всего лишь тени в мире монстров.

Обменявшись новостями, троица направилась в сторону двери с табличкой «Exit». Я мгновенно сориентировалась и ринулась следом, боясь упустить их из виду. Перспектива остаться «своей среди чужих» не радовала, даже с моей безграничной любовью придумывать новые миры. Стараясь не задевать страшилок, я неслась через зал. Но пространство зала, визуально очерченное периметром, не заканчивалось. Мой бег был похож на психоделическую флешку без конца и начала. Остановил меня кролик-альбинос в бархатном зеленом фраке. Ухмыльнувшись, он указал в обратную сторону. Сообразив, что тут, вероятно, действуют зеркальные законы, я резко развернулась и полетела обратно.

Тем временем Ведьма и ее спутники поднимались по круглой винтовой лесенке на второй этаж. Едва переведя дух, я вскарабкалась за ними и тут же оказалась на площадке второго этажа, заставленной столиками со странными предметами, отдаленно напоминающими сосуды разных эпох и назначений. Единственное, что их обобщало, — прозрачность. Содержимое заставило меня остановиться — в каждом что-то рождалось, трансформируясь из одной формы в другую, и это рождение не было материальным. Так, наверное, рождаются любовь, примирение, честолюбие, ненависть, месть — вдобавок к тому, что называют чувствами.

Наверное, я застряла бы там надолго, но сухое покашливание вывело меня из ступора. Ведьма в нетерпении поглядывала на маленькие часики, висевшие в виде кулона у нее на груди. Она указала глазами на дверь, которую я не заметила. Створки бесшумно открылись, и мы вошли в комнату, полную зеркал и стекол, расставленных в беспорядке по стенам. Странные провожатые моей ведьмы остались за дверью.

— Послушай, ты ведешь себя по меньшей мере странно… объясни мне…

Маргарита загадочно улыбнулась и показала глазами на самое большое зеркало в белой витой оправе Я заглянула в него, ожидая подвоха, — так и есть, там не было меня, лишь многократно повторяющиеся отражения.

— Что это? — Я изо всех сил всматривалась в зеркальную гладь, ничего не понимая. — Где я?

— В «Небе», — мечтательно прошептала Ведьма.

Я оглянулась, ожидая объяснений. Маргарита не была бы той, кем являлась, если бы не преобразилась. Должно быть, в этот момент ей позавидовали бы Пола Негри и Теда Бара, а с ними все модницы начала модерна. Своим новым туалетом Марго воплощала самую роковую женщину того времени. На голове у нее переливалась тиара, украшенная живой змеей. Бордовые губы, темные тени над глазами, едва заметное платье с длинной ниткой жемчуга придавали ее облику чарующие нотки феерий Бакста. Ничего не оставалось, как всплеснуть руками, — передо мной стояла настоящая королева модерна.

— Чудо как хороша, просто чудо… — шелестела я, не находя других эпитетов.

— И ты там ничего не видишь? — Довольная произведенным эффектом, Ведьма кивнула на зеркало. Змея в тиаре зашевелилась и, подняв голову, уставилась на меня изумленным взглядом. — Посмотри внимательно!

— Нет смысла выискивать то, чего нет на самом деле, — огрызнулась я, обидевшись. Подумаешь, виртуальная королева. Дайте волю любому, и он нарисует получше. А эта копия Мириам Сигар в «непомнюкакназывается» фильме вообразила из себя невесть что.

— О чем ты думаешь, идиотка? — Зашипев, Марго больно схватила меня за волосы и силой ткнула в зеркало.

Там улыбался он, по-мальчишески щурясь. Во мне что-то перевернулось, и я с размаху ударила по стеклу. И сразу, ожидая неминуемой кары, обернулась, прикрывая голову от удара. Но комната была пуста, за исключением ее отражений в сотне зеркальных поверхностей. И везде она была разная… Через некоторое время зеркала начали покрываться трещинами и — кр-рак! — разлетелись на миллиарды картинок, брызгая осколками в разные стороны. Они летели сквозь меня, словно меня и не было вовсе. Маргарита появилась так же неожиданно, как исчезла. Примостившись на крошечном круглом пуфе, она презрительно усмехалась, затем выудила из глубокого декольте целлофановый пакетик, полный белого порошка, и протянула мне:

— Съешь, станет легче.

— Что это?

— Выжимка из твоих таблеток. — Сняв головной убор, Маргарита шикнула на змею, и та покорно уползла.

— Я не хочу… зависимости.

— А с чего ты решила, что сейчас не зависима? Еще ни один зависимый индивидуум не признался себе, что крепко подсел.

— Пожалуйста, не заставляй меня! Я не хочу…

— Дура… — с нажимом произнесла она, — никто тебя не заставляет. Твоей голове нужна разрядка. Придумала страшное наказание — истязать себя виртуальностью. Смотри, к кому ты его ревнуешь!

Марго подняла с пола осколок и сунула мне в лицо. Оттуда пялилась круглолицая дама с пергидрольной челкой и плохо накрашенным глазом.

— Кто это?! Убери ее! — Я отвернулась.

— Это та, вчерашняя. — Марго истерически рассмеялась. — Ну что, успокоилась?

Я дышала, словно пробежала стометровку.

— Мы сейчас пойдем в зал, и ты будешь послушной девочкой, хорошо? — Она протянула мне руку.

— Что это за люди с тобой?.. Я не хочу мужчин… Вообще ничего не хочу.

— А тебе никто никого не предлагает… Ты не узнала их? — Ведьма кокетливо поправила прическу.

— Нет! Откуда мне знать?! — Я топнула ногой. — Хочу домой. Немедленно.

— Вот как? Ты же сама придумала мне ник, или наша игра отменяется? Между прочим, о таких мужчинах можно только мечтать!

Створки неслышно открылись, и мы вышли. Спутники Маргариты терпеливо прогуливались между столиками, дегустируя содержимое сосудов. Ведьма ловко подхватила мопса под руку и направилась к лесенке. Ко мне тут же пристроился гусь. Гул, стоящий внизу, давил на уши. В какой-то момент мне даже показалось, что я оглохла.

— Может быть, Богиня чё-нить желают-с? — отчетливо произнес мой красноглазый кавалер.

— Я бы хотела увидеть себя в зеркале, если можно, конечно.

— О… — гусь обескураженно забил крыльями, — ваши желания поражают скромностью. Это нужно запомнить, надо же увидеть сие в зеркале, ах-ах-ах…

Перед нами выросло зеркало, похожее на то, что я разбила. На этот раз в нем отражалась сладкая парочка — претенциозная девица с гипертрофированным бюстом и платиновыми длинными волосами под руку с брутальным латиносом. Последний, наклонив голову к девичьему уху, тараторил, коверкая слова:

— О, мой королефа! Вас приводили в порядок в салоне Cosmetics Philosophy. Мейкап — двести у.е., причефка с оквашиванием — пятьсот у.е., пьедикюр, маникюр…

Я с отвращением пихнула своего спутника в бок, заставив заткнуться. Скривив отвратительную мину, набриолиненный мачо без слов развернул меня к другому зеркалу. Там стояли мы с Андреем. Да. Я и он. Просто, без каких-либо фантазий. Такая вот история. Мне ничего не оставалось, как заплакать. Не часто увидишь свою мечту в зеркале, тем более если рядом совсем чужой человек. То есть не человек, а обыкновенный маскот.

— Прекратите рыдать, — зашипел чертов гусь, — на нас смотрят люди. Пойдемте-ка лучше танцевать! — И он потянул меня в центр зала.

Это все порошок Марго… Наверное, так сходят с ума.

@

Мы вылетели из «Неба», как пробки из хорошего шампанского. Какая глупость проводить время в обществе монстров.

— А ты неплохо танцуешь… Респект тебе, душечка! — Маргарита попыталась изобразить несколько шагов из сальсы, чем насмешила мопса. Тот залился смехом, больше похожим на скрип старой телеги. — Мы тут посоветовались, и я решила… — Взглянув на часы, Марго совершенно серьезно сказала: — У нас осталось немного времени. Мы полетим к твоей Мечте. И… чтобы ты там не застряла… мы будем рядом. Обернуться нужно до трех утра.

— Ты согласна? — залопотал гусь, вытащив из нагрудного кармана будильник.

— Конечно согласна! — Клетчатый мопс поправил очки. — Куда бы она делась, интересно мне знать?! Маргарита вдруг завертелась, и образовавшаяся от ее кружения воронка втянула нас в свою спираль, превращая в мотыльков.

Через секунду мы летели на юг.

@

Лесная тьма приняла нас, гостеприимно распахивая крюкастые объятия. Где-то высоко ухали совы, осторожные шорохи перекликались с чьим-то плачем. Сквозь деревья виднелся деревянный сруб. В проеме распахнутой двери стоял Андрей, блаженно улыбаясь и насвистывая детскую песенку. Вдруг все вокруг облепило несчетное количество белых мотыльков. Я обрела вес, и кто-то больно ткнул меня в спину. Андрей с удивлением смотрел на белесый ковер. Мне показалось, на секунду он усомнился в реальности происходящего и… подумал обо мне…

Скорее всего, мне показалось.

@

Я подхожу к тебе и касаюсь пальцами твоего виска. Долго всматриваюсь в твое лицо, стараясь запомнить все твои черты до мельчайших деталей, чтобы потом рисовать снова и снова в разных ракурсах и поворотах. Во мне закипает нежность и еще одно чувство. Я знаю, как оно рождается…

Тишину нарушает крик совы. Чертова троица начинает беспокоиться, подавая знаки и сверля нас гневными взглядами. Тогда я прижимаюсь к тебе и шепчу: «Лю…б…лю».