И все же Татьяна придумала, как купить красную машину и уйти от матери. Это было озарение, вспышка в ее голове. Она исписала цифрами уже второй листок, и все у нее сходилось, как нельзя лучше. Она же знала, знала, что за это деньги платят. Почему же отказываться?

Уже утром она явилась в городской отдел опеки. Начальником отдела была Оксана Юрьевна, молодая, холодная девица, с чувственными, как малороссийские гоголевские вареники губами.

— Хочу деток на опеку принять. Четверых. Девочек. — Радостно выпалила Татьяна. Она искренне думала, что уже осчастливила, всех чиновников, и саму Оксану Юрьевну и тех четверых бедняжек, не знающих о ее благодеянии.

Вообще она любила выглядеть для людей хорошенькой и пригоженькой, как девочка в детстве. Ей нравилось, чтоб ею любовались и хвалили. Вся ее пышная ухоженная внешность словно говорила: «Кто похвалит меня лучше всех, тот получит сладкую конфету».

Оксана смотрела на нее с нескрываемым удивлением.

— Почему четверых? Может, пока одну, попробовать? Вы хоть представляете, что это такое?! — стараясь скрыть раздражение, вкладывая в свои слова особый контекст, проговорила чиновница.

— Да. У меня же двое своих. Я же… мама со стажем.

— Но это совсем другое. Вы хотите взять в свой дом чужих неблагополучных детей! Не-бла-го-по-луч-ных… Они далеко не ангелы…

— Чужие дети могут стать своими! — Рекламным слогоном ответила новоявленная оптимистка. И с облегчением вздохнула, словно главное дело сделано. Масличные глаза ее при этом повлажнели. Она искренне верила в свой успех.

— Вас не смущает, что это будут дети с задержкой в развитии?

— Но не дебилы же… — не сдавалась кандидатка. — У нас полдеревни с отставанием в развитии. Живут.

— С ними нужно много заниматься. Создавать им особые условия. Мы же контролируем. Будем контролировать.

Татьяна стала убедительно описывать свои возможности — медицинского работника. И дом у них большой. И мать с отцом в силе. Корова, двух поросят всегда держат. Куры. Индоутки. Детям будет очень хорошо.

Оксана уже давно устала от этого наивного родительского приема. Все они хвалят себя и свои условия, свои физические и нравственные возможности преувеличивают. А потом будут лупить этих деток, и орать на них матерно. Впрочем, она была совершенно равнодушна и к детям, которые проходили через ее руки, и тем более к тем взрослым недоумкам, которые ради каких-то жалких денег покупали в мешке бешеного котенка. На долгие годы. В милосердие циничная молодка, сама не раз обманутая в своих женских надеждах, не верила. Что-то подсказывало ей, что давать детей этой вполне благополучной мамаше нельзя. Но она не имела права отказать сразу.

— Насчет девочек сложно. Их мало. Быстро разбирают. — Оксана попыталась склонить ее в нужную сторону. Мальчишек, действительно, в детских домах пруд пруди. В детдоме статистика другая. — У нас на праздниках в детских домах девчонки не сидят в сторонке. И у мальчишек они нарасхват.

— Нет. Лучше я подожду. Мне только девочек.

— А почему не хотите мальчиков?

Татьянин язык опять же не повернулся сказать, что мальчиков она не любит. Насмотрелась на деревенских пацанов. Пьяницы и хулиганы.

— Сразу четверых девочек подобрать невозможно. Это я вам ответственно говорю.

— Ну, тогда по одной… остальных буду ждать.

Когда надо она умела быть упрямой.

Когда дверь закрылась, Оксана вздохнула с облегчением.