Новый год пришел, встретили его по-домашнему, у Вики. Надя салатов и выпивки отнесла Вовушке. Сделала ему и подарок — теплые носки и трикотажную шапку, которую он тут же надел на свою голую мерзнувшую голову. Выпила с ним, посидела маленько. Ей хотелось утешить его в своем одиночестве, а слов утешения не находилось.

— Выберемся, не горюй, мы из этого немецкого плена. — Подбадривала она брата. — Выберемся.

— Твоими бы устами… Да крутит этот материнский капитал кто-то! Его и придумали для отмывки денег, для своего удовольствия. Они же там сидят… очень умные. Только для себя, не для народа.

— Может и так. Но ведь у нас так всегда… Это же Россия — страна наша… Хочется, как лучше. А получается, как всегда… Любаню жалко. Погибла подруга через проклятый этот материнский капитал.

Помянули Любаню. Где, в каких пределах обретается сейчас ее грешная душа?

Потом она отправилась к Вике, а Вовушка остался в своем кресле с кроссвордами слушать праздничную программу по радио.