Глава 1. О сбывшейся мечте, но не о том, кому она принадлежит

– Господин, – обратился Сэцунаи к колдуну Идзивару, появившись у него за спиной. – Не спешите входить в комнату Цветущей Печали.

– Ты против того, чтобы я вошёл в твою комнату?

– Нет, господин, но прежде чем вы там окажетесь, я должен вас предупредить…

– О чём таком меня можно сейчас предупреждать, чтобы это было так срочно и нельзя было бы это самое сказать мне потом, когда я выйду из комнаты Цветущей Печали? – с оттенком недовольства в голосе, перебил колдун Идзивару своего слугу Сэцунаи, возмутившись его поведением.

– Там сейчас за дверью вовсе не человек.

– Такехико сбежал?

– Ваш пленник, которого вы господин, называете Такехико, по-прежнему там за дверью, но именно он и есть тот, про кого я сказал вам, что он не человек.

– Ты, нарушив мой запрет, входил в комнату Цветущей Печали, пока меня тут не было?

– Я никогда в жизни не позволю себе нарушить ваш приказ, мой господин, – произнёс Сэцунаи, низко склонившись перед своим господином в знак его уважения и покорности ему.

– Тогда с чего ты взял, что там не человек? – едва не поддавшись откровенному удивлению, спросил колдун Идзивару у Сэцунаи, глядя на дверь комнаты Цветущей Печали.

– Мне пришло в голову, повторно понаблюдать за Такехико со стороны не входя в комнату, и уделив этому занятию гораздо больше времени, нежели я потратил, когда следил за ним в первый раз, я смог увидеть достаточно доказательств, что ваш пленник не принадлежит к роду людей.

– Прекрасно. Только какого-нибудь враждебного ко мне колдуна, в моём дворце, мне сейчас и не доставало.

– Господин, я также беру на себя смелость утверждать, что ваш пленник вовсе не колдун.

– Что-то слишком много у тебя уверенности на сегодня.

Сэцунаи замер в почтительном поклоне.

– Ладно, выкладывай, но только самую суть. Откуда у тебя появились твои подозрения?

– Я постарался проникнуть…

– Говори короче, без подробностей и лишних упоминаний о своих необычайных способностях!

– Во-первых, он ни разу не моргнул, а людям это несвойственно.

– Продолжай.

– Мне не удалось увидеть в его глазах то, что я обычно всегда видел в глазах людей.

– Есть что-нибудь ещё?

– Один раз он покинул комнату Цветущей Печали.

– Что значит, покинул? – удивлённо спросил колдун Идзивару и, не скрывая своего удивления, посмотрел на Сэцунаи.

– Он просто внезапно исчез, а потом спустя некоторое время, также внезапно появился обратно, что как вы знаете, мой господин, простому смертному не доступно.

– Всё это говорит о том, что он не человек, но указывает на то, что он колдун, хотя ты и возражаешь против этого. Как всё объяснишь?

– Когда он исчез, я прочёл одно маленькое старинное заклинание, которое даёт возможность почувствовать появление колдуна.

– Какие ты, оказывается, знаешь хитрые заклинания.

– Это очень простое, старинное заклинание, мой господин. Вся его ценность состоит лишь в том, что оно позволяет узнать в любом существе, принадлежность к чёрной или белой магии, если таковые в нём имеются.

– Ни разу о таком не слышал.

– Как я вам уже только что сказал, мой господин, это заклинание очень старинное.

– Я верю тебе, верю. Одно только меня поражает до глубины души, зачем ты мне плёл здесь сейчас про глаза, когда последнее твоё объяснение, всё как раз и разъясняет?

– Господин, вы сами попросили рассказать вам, всё как есть.

– Хорошо. Что посоветуешь?

– Понаблюдать за вашим пленником для начала, а потом уже и решить насчёт общения с ним, мой господин.

– А если сбежит?

– У него уже была такая возможность, после которой он сам же и вернулся обратно, мой господин. Значит у него другие планы.

– Правильно рассуждаешь. И мне нравится твоя идея. Пойдём в твою вторую комнату и вместе понаблюдаем за этим Лжетакехико, – сказал колдун Идзивару и сам, первым отправился в соседнюю с комнатой Цветущей Печали, комнату.

Сэцунаи молча последовал за своим господином.

Ну а мы, уважаемый читатель, поскольку в комнате, куда отправился колдун Идзивару со своим слугой Сэцунаи, ничего значительного далее не происходило, лучше заглянем с вами в комнату Цветущей Печали, поскольку томящийся там пленник, кем бы он ни был на самом деле, представляется на данный момент, куда более интересным объектом для нашего внимания.

Что происходило снаружи комнаты Цветущей Печали, когда под дверью были колдун Идзивару и его слуга Сэцунаи, пленник не слышал, поскольку ни один звук извне, а, равно как и отсюда, не мог проникать сквозь стены и дверь волшебной комнаты.

Единственное место, откуда можно было услышать любой звук, раздавшийся в комнате Цветущей Печали, была вторая комната Сэцунаи, куда сейчас и удалились два старых колдуна.

Так что её пленник, пока известный нам как Такехико, преспокойно сидел на стуле возле стола и всем своим видом больше напоминал обыкновенную куклу, статую, но только не живого человека, потому что никаких телодвижений сейчас не совершал. Даже дыхание у него было настолько не великим, что было также неуловимо, как и звуки его сердцебиения.

Для двух наблюдателей из соседней комнаты и вовсе перед глазами встала полная картина отсутствия жизни. Не удержавшись от соблазна колдовства, колдун Идзивару применил к своему пленнику заклятье Котэисуру, собравшись тотчас переместиться в комнату Цветущей Печали, но не успел этого сделать, поскольку сначала вовремя заметил лёгкое движение головы Такехико, а затем ещё и услышал его голос, сразу же поняв, что тот не превратился в живой камень.

– На меня колдовство не действует, – продолжая спокойно сидеть на прежнем месте, произнёс пленник.

Такая новость серьёзно насторожила старого колдуна Идзивару, натолкнув его на мысль временно поостеречься с чёрной магией против непонятного незнакомца, выдающего себя за Такехико.

Шутка ли сказать, за всю свою жизнь, колдун Идзивару впервые встретил существо, против которого заклятье Котэисуру оказалось бессильным.

– Может господин позволит мне ещё один раз поговорить с пленником Такехико? – спросил Сэцунаи у колдуна Идзивару, прерывая его размышления.

– Сначала посмотрим, что он будет теперь делать, – ответил колдун Идзивару.

Сэцунаи молча поклонился, и оба старика, господин и его слуга, продолжили наблюдение за пленником комнаты Цветущей Печали.

Чего именно ждал колдун Идзивару от странного незнакомца, осталось невыясненным. Скажу только, что ничего иного, необычного также не произошло, а потому по истечению некоторого времени, в комнате Цветущей Печали, вновь возник старик Сэцунаи.

– А я уж подумал, что обо мне забыли, – посмотрев на старика, спокойно проговорил Такехико.

– Мне случайно стало известно, что ты совсем не тот за кого себя выдаёшь, – обратился Сэцунаи к Такехико, присаживаясь на стул по другую сторону стола.

– И что же это за случайность, позволившая вам сначала увериться в некое пустое предположение, а потом на его же основании ещё и говорить мне что я, это не я?

– Это не предположение.

– Значит простая догадка.

– Отнюдь. Ты мне лучше ответь: если я сумею доказать верность своих слов, смогу я тогда рассчитывать на твою откровенность?

– И в чём же вам нужна моя откровенность?

– Рассказать мне, кто ты есть на самом деле.

– Странный вы, однако, старик. Сами мне говорите, что знаете о том, что я не Такехико, причём даже берётесь утверждать это, и сами же потом хотите услышать из моих уст, какие-то признания о которых я и понятия не имею, – развёл руками Такехико, посмотрев на Сэцунаи.

– Глаза у тебя и вправду пустые, – проговорил Сэцунаи, разглядывая лицо Такехико.

– Осталось только сказать, что и у вас они сейчас выглядят несколько иначе, нежели прежде, а стало быть, и выражают отныне, судя по внешнему виду, немногим больше моих глаз.

– Лишнее сравнение.

– Простите, зеркальца с собою нет, чтобы в доказательство своих слов, продемонстрировать вам сейчас, ваш же собственный взгляд.

– А вот это уже дерзость.

– Не буду отрицать последней вашей уверенности, но подмечу, что появляться перед своим, пусть даже и пленником, в образе собственного слуги, не самый лучший выход из затруднительного положения.

– О каком затруднительном положении ты мне сейчас говоришь? – придав своему голосу как можно больше простодушия, одновременно попытавшись отразить на своём лице откровенное удивление, спросил старик у Такехико.

– Вы действительно хотите сейчас услышать из моих уст не приятные для ваших ушей слова, суть которых и без моей помощи хорошо знаете?

– Ты первый затеял опасную игру.

– В таком случае и вы себе избрали не совсем подходящий, пример для подражания.

– Ну, вот что! – потеряв терпение, воскликнул колдун Идзивару, принимая своё обличие. – Довольно пустой болтовни! Кто ты?

– Как видите, я оказался прав, вы были сейчас под маской.

– Не испытывай моего терпения!

– Если вы о том, чтобы и я обнажил своё лицо, как это сейчас было проделано вами, то данный приём, знаете ли, мне непосилен. Вы видите перед собою истинный образ, без маски. Не снимать же мне с себя кожу.

– Но ты не Такехико! Ты не человек!

– И не колдун.

– Тогда кто же ты?

– Ваш пленник.

– Я готов тебя отпустить!

– Люблю когда слова, не расходятся с делом.

– Скажи, где желаешь, сейчас очутится, и я перемещу тебя туда сразу же, как только ты мне раскроешь тайну своего имени.

– Я в состоянии уйти сам. От вас сейчас требуется только одно: откройте мне дверь в знак того, что я свободен, а моё имя вы узнаете при нашей последующей встрече, которая, клятвенно обещаю вам, состоится в недалёком будущем.

С огромным камнем на сердце, колдун Идзивару, покорившись воле своего пленника, словно радушный хозяин, провожающий отгостившегося гостя, открыл дверь перед странным незнакомцем, выдававшим себя за человека по имени Такехико.

И единственным утешением для старого колдуна Идзивару, после ухода Лжетакехико, стал только сам уход странного незнакомца, ибо, что делать дальше с пленником, на которого не подействовало заклятье Котэисуру, он просто уже не знал.

 

Глава 2. Калейдоскоп событий, как новых, так и старых

– А я, представь себе, даже совсем позабыла, что тебе бывает, свойственна грусть, – произнесла колдунья Акаи, повернувшись от окна в сторону входной двери, когда в комнату, где она уже почти десять минут находилась вместе с монстром Каидзюу, вошёл владелец сего дворца, колдун Идзивару, так и не сбросивший со своего лица глубокую растерянность, причиной возникновения которой, стали события в комнате Цветущей Печали.

– Это и есть твой монстр Каидзюу? – спросил колдун Идзивару, посмотрев на монстра Каидзюу, после того как закрыв дверь, шагнул на середину комнаты.

– Он самый, – коротко ответила колдунья Акаи, присаживаясь на стул возле окна.

– Надеюсь, он уже успел тебе всё рассказать о своём пребывании в Чёрном лесу, – поинтересовался колдун Идзивару, начав медленно прохаживаться по комнате, перед сестрой.

– Разумеется.

– Тогда я желаю услышать, куда же вдруг пропали посланные тобою к демону Дааку люди?

– Они вовсе не пропали.

– Вот как!

– О том, что им помог исчезнуть из дворца демона Дааку именно колдун Хакару, ты, наверно и без меня уже знаешь.

Остановившись в центре комнаты, колдун Идзивару подтвердил слова своей сестры, молчаливым кивком головы, не сводя с неё глаз.

– В таком случае могу лишь добавить, что ко мне мои слуги, ещё не вернулись, и монстр Каидзюу, более их тоже не видел.

– Не густо, право слово, – вздохнул колдун Идзивару, и снова зашагал по комнате.

– Наберись терпения, ведь рано или поздно мои слуги вернутся ко мне, раз им удалось избежать тесного общения с демоном Дааку.

– А зачем ты вообще посылала людей в Чёрный лес? Колдовать они не умеют, а потому даже с великаном Оокина вряд ли справились бы, не говоря уже про его хозяина.

– Они должны были передать демону Дааку твою шкатулку, а поскольку большой угрозы в себе никак не представляют, то и вероятность выполнения моего приказа у них гораздо выше, нежели скажем у монстра Каидзюу, которого наш общий недруг уже прекрасно знает.

– Ну и каковы результаты?

– А ты не догадываешься?

– Предпочитаю вместо решения глупых загадок, слышать всё, что нужно о делах минувших, из уст главных лиц, причастных к интересующим меня событиям.

– Не пригодилась твоя шкатулка! Абсолютно! Могу даже её вернуть!

– Сделайте одолжение, дорогая сестра, при следующей нашей встрече, ибо сейчас я так понимаю, вы её с собою не прихватили. И кстати есть ещё один вопрос: а зачем Каидзюу был направлен в Чёрный лес, коли шкатулку, должны были передать люди? Привычка за всеми следить?

– В его обязанности входило довершение дела начатого людьми, и как я уже сказала, всё было напрасно.

– А мне кажется ваш верный монстр, вам, дорогая сестра, кое-что недоговаривает.

– Теперь это уже не имеет значения.

– Как знать, как знать. Если бы всё прошло как нужно, после вручения шкатулки демону Дааку, а люди её ему вручили, то глядишь, демон Дааку сейчас бы уже и не представлял своей личностью, какой-либо угрозы.

– Сдаётся мне, уважаемый братец, что вы там тоже были, в Чёрном лесу, в это же самое время. В крайнем случае, лично следили за всеми, издалека.

– Был я там или не был, выражаясь вашими же собственными словами, значения уже не имеет, а вот слугу своего молчаливого, допросите с пристрастием, может он чего тогда вам и поведает нового.

Колдунья Акаи перевела свой взгляд на монстра Каидзюу.

– Ты был во дворце демона Дааку, когда люди передавали ему мой подарок?

– Мне помешали туда войти, но встречу людей и демона, снаружи дворца, я видел лично. Больше моя госпожа, я ничего от вас не утаивал, и доказательством верности моих слов, служит принесённая обратно к вам, волшебная шкатулка.

– С возвращением моей шкатулки, спешить не стоило, – укоризненно проговорил колдун Идзивару.

– А никто и не спешил, – сказала колдунья Акаи. – Демон Дааку даже не стал её открывать, как видно почувствовав нежелательный сюрприз для себя.

– Откуда же тогда твой слуга её взял?

– Из подвала дворца демона Дааку, куда она попала из его библиотеки.

– Похоже, наш демон в последнее время, стал гораздо умнее.

– Лишь бы не стал сильнее, – вставила колдунья Акаи.

– Чтобы этого не произошло, дорогая сестра, необходимо узнать каким образом демон Дааку получает возможность постигать чужие секреты. И одним монстром Каидзюу, которого ты сейчас можешь уже отправить домой за ненадобностью, здесь не обойтись.

Согласившись с братом, колдунья Акаи с помощью заклинания, вернула монстра Каидзюу в Жёлтую Долину, прямо к входу в его мрачное подземелье.

– Теперь, когда мы остались здесь одни, суждено ли будет мне услышать от тебя простой ответ: почему ты не предложил и мне, покинуть твой дворец? – спросила колдунья Акаи, устремив свой взгляд на брата.

– Я не держу тебя, но полагаю, ты и сама бы хотела узнать, почему я сегодня в момент нашей встречи, находясь у себя во дворце, был так мрачен.

– Правда твоя, мне это интересно и я дабы тебя не беспокоить, не стала заводить, сей разговор.

– Так вот послушай о причине моего плохого настроения, уважаемая сестра, – сказал колдун Идзивару, прохаживаясь в центре комнаты, глядя себе под ноги.

И колдун Идзивару, рассказал своей сестре, всё, что было связано с Лжетакехико.

Внимательно выслушав своего брата и не найдя для него нужных слов, разъясняющих всё недавно случившееся с ним, колдунья Акаи, даже сама не зная почему, вдруг решила рассказать ему о своей встрече с добрым колдуном Доубуцу, на берегу Драконьего озера.

Здесь я, уважаемый читатель, для удобства своего повествования, перейду в рассказе о состоявшемся свидании колдуньи Акаи с добрым колдуном Доубуцу, так сказать от первого лица, к третьему лицу, чтобы представить вам всю встречу двух колдунов, кстати, давно знакомых друг с другом и только забросивших свои отношения в силу нынешних обстоятельств, он добрый, она злая, в том виде, как всё происходило.

Первой на месте назначенной встречи показалась колдунья Акаи. И это не, потому что кавалер был не воспитан, придя на свидание с дамой, позже неё, а потому что у дамы просто лопнуло терпение, из-за чего она опередила час свидания, на три четверти часа. А что касается кавалера, так он и так появился на берегу Драконьего озера за пятнадцать минут до назначенного времени, что никак не говорит о его дурной воспитанности.

– Признаюсь, удивлён твоему желанию видеть меня, после стольких лет разлуки, – произнёс колдун Доубуцу, приблизившись к колдунье Акаи.

– Надеюсь, ты пришёл сюда ведомый не собственным удивлением, а обещанием встретиться со мной.

– С тех пор как мы перестали с тобой общаться, я ни разу не изменял своим прежним привычкам и принципам, о которых ты была раньше хорошо осведомлена, и если мне приходиться что-то, кому-то обещать, так я стараюсь выполнять обещанное.

– Похвальное постоянство.

– Я, конечно, не тороплюсь, но всё же лучше будет, если ты сразу соизволишь перейти к тому делу, из-за которого два дня назад, уговорила меня на эту сегодняшнюю встречу.

– Мне нужна волшебная книга, доставшаяся тебе в наследство от твоих родителей, про которую ты мне когда-то давным-давно, сам же и рассказывал.

– Чтобы услышать мой отказ, вовсе не обязательно было приглашать меня на берег Драконьего озера.

– Кроме твоей книги, мне ещё нужен коготь живого дракона. Настоящего дракона, а не созданного колдовством!

– Выходит я не ошибся в своих догадках, подумав об этом ещё в тот день, когда ты мне назвала местом нашей встречи, берег Драконьего озера.

– И всё же ты согласился прийти на встречу со мной.

– Иначе бы ты от меня не отстала.

– А теперь думаешь, что-то изменится?

– Изменится или не изменится, мне признаться всё равно, потому что моё согласие встречи и сама встреча ничего не решает.

– Это как посмотреть. Или ты уже не властен над животным миром?

– Странный вопрос для доброго колдуна, посвятившего свою жизнь фауне родного края, – пробормотал себе под нос колдун Доубуцу и добавил, адресуя слова колдунье Акаи, – правда, мне никогда в голову не приходило, являться при этом ещё и царём зверей.

– Не играй словами. Тебя же никто не заставляет лишать дракона жизни.

– Могла бы даже и не упоминать при мне, ничего подобного.

– Не буду! Только скажи, как быть с моими просьбами?

– Я, конечно, не уверен, что смогу выполнить твою первую просьбу, но обещаю над ней подумать, если скажешь, зачем тебе понадобилась моя волшебная книга.

– Там есть одно заклинание, которое мне сейчас необходимо, а чтобы ты не задавал лишних вопросов, откуда я про него знаю, я тебе напомню, что было время, когда ты сам его передо мной продемонстрировал.

– Скажи о чём оно, и если я его помню, то возможно и поделюсь сим заклинанием с тобой, без всякой книги.

– Разумный ответ. А заклинание, думаю довольно простое, потому что всего-навсего, позволяет повелевать насекомыми.

– И каких же насекомых ты решила приручить?

– Гигантских шершней, или как их ещё называют – Судзумэбати.

– Хочешь с их помощью изгнать демона Дааку из Чёрного леса?

– При этом сделать сие дело желаю, в ясный солнечный день.

– А что так? Демон не любит солнца?

– Ты и вправду не знаешь его тайны?

– Я вообще о нём мало чего знаю.

– Демон Дааку не любит солнца, потому что в его лучах он сгинет в небытие.

– В таком случае не пойму, зачем тебе ещё и коготь дракона?

– Пригодится, если демон сумеет совладать с гигантскими шершнями. Он, знаешь ли, у нас, такой отменный выдумщик по части разнообразных вычурных проделок, что просто никакого сладу с ним нет.

– Совсем как ты!

– Я тебя сегодня пригласила сюда не для того чтобы ты обсуждал меня!

– Это я уже понял.

– Тогда я жду твоего ответа.

– Могу помочь только с заклинанием, которое предоставлю тебе завтра, когда найду его.

– Спасибо конечно за согласие хоть чем-то помочь мне, но всё же подумай насчёт второй моей просьбы, и пожалуйста, не торопись с решением, поскольку я хочу услышать твой окончательный ответ, при получении заклинания, за которым пожалую к тебе в конце недели.

– Не скажу, что буду рад нашей новой встрече, но обещание своё сдержу!

И вот на этой оптимистичной ноте, для колдуньи Акаи, конечно же, добрый колдун и злая колдунья, расстались, одновременно покинув берег Драконьего озера, удалившись друг от друга, в разные стороны.

Кратко пояснив для своего брата, что её история закончилась, колдунья Акаи лишь добавила, что второй встречи с колдуном Доубуцу пока ещё не было.

Так собственно в эту минуту и завершился, сначала разговор, а следом за ним и сама встреча брата с сестрой, к которой мне следует разве что сделать небольшое пояснение о том, что колдун Идзивару, не сдержавшись от собственного любопытства, не дожидаясь окончания рассказа, прервал речь колдуньи Акаи, задав ей один вопрос: «Для чего ей понадобился коготь дракона?»

На что ему был дан краткий и в то же время весьма, вразумительный ответ: «Узнаешь, когда добуду!», после чего рассказ был продолжен, по окончании которого ни колдун, ни колдунья, к вопросу о драконьем когте возвращаться уже не стали.

– Дождёмся конца недели, – произнёс на прощание колдун Идзивару, многозначительно взглянув сестре в глаза, на что она ничего, не ответив ему, отправилась в свои владения.

Вернувшись к себе во дворец, колдунья Акаи, узнала от Кэраи, что монстр Каидзюу вместо того чтобы отсиживаться в своём подземелье, пришёл на её кухню отобедать. Сердиться за это, на своего глазастого слугу, она не стала, но и обед его прервала, послав за ним Кэраи. А дальше, как только он явился к ней, устроила ему новый допрос.

– Прежде чем я отпущу тебя сейчас, и вообще разрешу вернуться на мою кухню, ты расскажешь мне подробности гибели великана Оо, про которые мне до сих пор ничего неизвестно. Прежний твой рассказ был слишком краток, и как правильно сегодня мне подсказал мой брат, ты не всё мне поведал.

– Госпожа, я не хотел портить вам настроение лишними подробностями, которые всё равно уже не воскресили бы каменного великана Оо…

– Ловко преподносишь, – спокойным голосом перебила своего слугу колдунья Акаи. – Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

– Так вот, когда мы попали в противостояние с демоном Дааку, я, желая направить ваше колдовство против хозяина Чёрного леса, случайно попал в каменного Оо, превратив того в стеклянного великана.

– Как это случайно?

– Находившийся между мной и каменным великаном Оо, демон Дааку исчез, как раз в тот момент, когда я бросил в него ваше волшебство. Оно, правда, не долетело до каменного великана Оо, но разбившись возле его ног, всё равно коснулось его своим действием.

– Понятно, – проговорила колдунья Акаи, сделав знак монстру Каидзюу замолчать. – А потом его разрушил или вернее сказать разбил демон Дааку.

– Совершенно верно госпожа.

– И что же ты? Попытался ли во второй раз применить моё колдовство?

– Не успел, потому что демон Дааку бесследно пропал и больше я его уже не видел.

– Или не искал, покидая Чёрный лес со всех ног?

– Владения демона Дааку большие и где он затаился, право же я не мог тогда понять.

– А что же ты не рассказываешь мне о своей встрече с колдуном Цуметаи, который вернул тебе твой прежний облик? Или ты рассчитывал, что я никогда не узнаю твой маленький секрет?

– Признаюсь честно, мне не хотелось вам этого рассказывать, моя госпожа.

– От чего же?

– Госпожа, я отбросил все мысли о демоне Дааку по той причине, что хотел как можно быстрее вернуть себе свой прежний облик и поэтому поспешил покинуть Чёрный лес. А встреча с колдуном Цуметаи произошла совершенно случайно…

– Об этом я знаю, – перебила своего слугу колдунья Акаи. – Мне Цуметаи всё рассказал.

– Одного я не понял госпожа, как колдун Цуметаи догадался, что я не демон Дааку?

– Когда вы повстречались, на ясном безоблачном небе, светило яркое солнце! – отчеканив слова, сказала колдунья Акаи, и уже сменив резковатую интонацию голоса на обычный свой голос, спросила, – а потом, когда тебе вернули твой облик, почему ты не вернулся обратно в Чёрный лес?

– Мне показалось, что было уже слишком поздно, и потом я хотел рассказать вам, госпожа, о гибели великана Оо.

– Да-да, утаив в своём рассказе самое главное.

Возразить что-либо дальше, монстр Каидзюу не решился, покорно промолчав, в ожидании, о чём же ещё, надумает его спросить, колдунья Акаи.

– На сегодня ты больше мне не нужен, и постарайся впредь, не утаивать от меня самого главного, тем более что я и так всё равно всё узнаю!

 

Глава 3. Борьба за людей

– Где же вы столько времени пропадали? – спросила колдунья Акаи у Такехико и Сузуме, как только её верный слуга Кэраи, приведя к ней вернувшихся из Чёрного леса людей, вышел вон.

– Нас задержал случайный попутчик Рёкоусуру, госпожа, – ответил Такехико.

– Не тот ли это попутчик, с которым вы позднее и явились к демону Дааку?

– Он самый, госпожа, – слегка поклонившись, вновь ответил Такехико, взяв на себя роль отвечать на заданные вопросы.

Его друг Сузуме, сохраняя молчание, просто в знак уважения госпожи, стоял рядом с Такехико, опустив голову в полупоклоне.

– И давно вы знакомы со своим попутчиком?

– Эта была наша вторая с ним встреча, госпожа, и как я уже сказал, случайная.

– А во время первой, он, поди, пытался вас разыграть, не так ли?

– Да, госпожа, – прямо ответил Такехико, поняв, что колдунье Акаи, благодаря её брату, стали известны не только подробности их пребывания во дворце демона Дааку, но также и то, кем являлся Рёкоусуру.

– То, что вы исполнили моё поручение, мне уже известно, а потому я желаю лишь узнать, что вы делали, когда покинули дворец демона Дааку, ведь времени после посещения Чёрного леса, прошло довольно много?

– Сначала мы попали в неизвестный для нас лес, где не сразу нашли дорогу, чтобы выйти из него, госпожа, – начал объяснения Такехико.

– Неужели колдун Хакару, таково настоящее имя Рёкоусуру, поддался искушению подшутить над вами во второй раз, вопреки собственным принципам? – не сдержавшись от улыбки, удивилась колдунья Акаи.

– Право слово, нам это неизвестно, госпожа, – поклонился Такехико.

А что касается Сузуме, так он, как и прежде, стоял рядом с Такехико, не поднимая своей головы.

– Я слушаю дальше, – произнесла колдунья Акаи, дополнив свои слова, жестом руки.

– Потом когда мы нашли дорогу, стало темнеть, отчего нам пришлось, прекратив наш путь, искать удобное место, для остановки на ночлег в лесу, госпожа.

– Нашли?

– Да, госпожа. Но утром мы снова продолжили наш путь.

– Видно далеко забросил вас Хакару, раз вам понадобилось столько времени, чтобы вернуться ко мне.

Такехико молча склонил голову.

– Возвращайтесь к своим обязанностям, – приказала колдунья Акаи, указывая рукой на дверь. – Кэраи уже получил указания, чем занять вас, чтобы вы не скучали без дела.

– Слушаемся госпожа, – в один голос ответили Такехико и Сузуме, поклонившись колдунье Акаи, после чего попятившись к двери, так и вышли из комнаты задом наперёд, не поднимая своих голов до тех пор, пока не закрыли за собой дверь.

Поиском Кэраи, друзьям заниматься не пришлось, ибо, получив все указания колдуньи Акаи ещё до появления людей, её верный слуга не стал никуда уходить от личных покоев своей госпожи в ожидании Такехико и Сузуме.

– Следуйте за мной, – коротко сказал Кэраи, и, повернувшись к людям спиной, сразу же направился к тем воротам дворца, за которыми располагался задний двор.

Ничуть не удивившись лаконичности Кэраи, Такехико и Сузуме молча последовали за верным слугой колдуньи Акаи, даже не помышляя задавать ему какие-либо вопросы, поскольку за всё то время пребывания у него в помощниках, уже прекрасно уяснили его манеру общения, которая, если вы уважаемый читатель не забыли, всегда выражалась в неизменной краткости.

Таким образом, все трое, сохраняя молчание, не спеша покинули дворец колдуньи Акаи, придя затем на задний двор, где остановившись, принялись изучать обстановку.

Кэраи, для того, чтобы более точно объяснить людям поставленную задачу, а Такехико и Сузуме оглядывались по сторонам, чтобы понять, зачем их сюда привели.

Внезапный голос Кэраи, заставил людей обернуться на него.

– Наведите здесь порядок. Сожгите весь мусор. После скажу, что делать дальше.

Такехико и Сузуме, молча поклонились и, дождавшись когда Кэраи уйдёт, принялись за работу, начав первым делом с разведения костра, чтобы сразу же сжигать мусор, а не образовывать большой кучи из всего того, что им предстояло здесь сегодня собрать, так как потом, если разом всё поджечь, огонь непременно был бы настолько огромным, что попросту стал бы небезопасным. И второй причиной поспешности в разведении костра, стали серые тучи, заполонившие собою всё небо над Жёлтой Долиной, низко опустившиеся к земле, грозящие своим видом, непременно изрыгнуть из себя обильный дождь.

Но едва только пламя костра охватило своими яркими жгучими языками первые собранные обломки какой-то старой деревянной телеги, как рядом с людьми появился колдун Идзивару.

– Чем же вы провинились перед своей госпожой, раз вас заставили делать то, что можно было бы справить при помощи самого пустякового колдовства?

– Мы не привыкли обсуждать приказы своей госпожи, – поклонившись, ответил Такехико.

– Я вас спросил не о том, как вы верны своей госпоже, а о том, почему вам поручили столь странное занятие.

– Так было угодно нашей госпоже, – подал голос Сузуме, склонив голову.

– Мне кажется, я смогу найти вам куда более практичное применение, нежели вам нашла моя сестра.

– Кто бы в этом сомневался! – громко воскликнула колдунья Акаи, возникнув позади своего брата.

– Как видите, за вами ко всему прочему ещё и следили, не доверяя выполнять самостоятельно даже такую простейшую работу, как уборка и сжигание мусора, где совсем нет какой-либо надобности в особой сноровке, – многозначительно поднял указательный палец вверх колдун Идзивару, повернувшись после своих слов, лицом к лицу колдуньи Акаи, и только когда одарил её широкой улыбкой, только тогда опустил руку вниз.

– А ты бы хотел, чтобы они мне весь дворец сожгли! – почти в лицо своего брата, произнесла слова колдунья Акаи, воскликнув по-прежнему громко.

– И в мыслях не было, но всё же, если вдруг, когда-нибудь с тобой произойдёт эта беда, то знай, что двери моего дворца всегда открыты для тебя и твоих слуг.

– Особенно для некоторых из моих слуг!

– Слуги без своей госпожи уже не слуги и здесь не может быть разделений.

– Зачем же ты тогда предлагаешь моим слугам работать на себя?

– Потому что у тебя они заняты делами, которые можно сделать и без них, поручив им куда более важные задания.

– И с этой целью, ты специально прибыл сегодня к моим слугам!

– Возле твоих слуг я оказался совершенно случайно.

– Поверю, если объяснишь мне, зачем ты вообще сегодня появился в моих владениях?

– Я пришёл, чтобы забрать свою шкатулку, – ответил колдун Идзивару, не снимая со своего лица простодушной улыбки. – Не будешь ли так любезна, вернуть её мне, согласно своему обещанию.

– В таком случае, прошу пройти со мной в мои покои, – ответно улыбнулась колдунья Акаи.

– С твоего позволения, мне бы хотелось остаться здесь, на свежем воздухе.

– И наедине с моими слугами?

– Если я просто, со стороны, понаблюдаю за их работой, неужели это сможет явиться предосудительным? – отобразив на своём лице маску удивления, проговорил колдун Идзивару, по-прежнему улыбаясь. – И к тому же так у тебя не будет повода, беспокоится насчёт пожара.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не поверить последнему твоему объяснению, и особенно подозрения на тайный умысел, указывает твоя, чрезмерно добродушная улыбка.

– Что же, мне, по-твоему, и улыбнуться теперь тебе нельзя?

– Конечно можно, но при условии, что улыбка твоя будет поскромнее.

– Хорошо, – согласно кивнул головой колдун Идзивару, перестав улыбаться. – А сейчас всё же будь добра, верни мне мою шкатулку.

– Ты заговорил о добре?

– А разве между собою мы не можем быть добрыми?

– Покажи пример, – сделав пригласительный жест рукой в сторону ворот дворца, сказала колдунья Акаи. – Согласись пойти за своей шкатулкой вместе со мной.

– Я уже сказал, что имею желание остаться здесь, и поэтому у меня есть другое предложение: давай останемся под окнами твоего дворца вместе, а шкатулку пусть принесёт один из твоих слуг, например Такехико.

Колдунья Акаи молча посмотрела в лицо брата, затем переведя свой взгляд на людей, окрикнула Сузуме.

– Сузуме!

– Что будет угодно госпоже? – быстро подскочив к колдунье Акаи, спросил Сузуме, склонившись в учтивом поклоне.

– Отправляйся во дворец и найди там Кэраи! Пусть он тебе передаст волшебную шкатулку, с которой вы ходили к демону Дааку! Кэраи знает, где её взять! Как только он передаст тебе шкатулку, принесёшь её сюда! Ступай!

– Будет исполнено госпожа, – ещё раз поклонился Сузуме и тотчас отправился выполнять полученное указание.

– Смотрел и слушал затаив дыхание, – сдерживая улыбку, изрёк колдун Идзивару, как только колдунья Акаи повернулась к нему лицом. – Столько экспрессии в голосе, что ни будь я вашим братом, сам бы бросился выполнять сие поручение.

– Ну-ну, – посмотрела на брата, колдунья Акаи. – Что-нибудь ещё желает мой братец?

– Ответ у меня есть, вот только не знаю, смогу ли я также рассчитывать на исполнение нового моего желания, если скажу, чего желаю?

– Сначала надо спросить, а там и видно будет, – сказала в ответ колдунья Акаи, взглянув прямо в глаза брата.

Колдун Идзивару, хладнокровно выдержав на себе пронзительный взгляд сестры, не отводя своих глаз от её взора, тихо и спокойно ответил ей:

– Уступи мне Такехико.

– Нет!

– Заметь, я мог бы его похитить сразу, как только появился сегодня здесь, и этого разговора между нами уже не было бы.

– Был бы он или нет, этот разговор, гадать не стану. А только напрасно заводить его вновь вряд ли стоит, ведь я тебе ещё в прошлый раз всё сказала.

– Я тебе его верну сразу же, как только в нём отпадёт всякая надобность!

– Ты говорил, что он твой должник. И когда же это он успел тебе задолжать, а главное что задолжал?

– Ну, всего я тебе сказать, конечно, не могу, но и без ответа тебя не оставлю. Он без спросу, побывал в моём старом, прости, нашем, родительском доме.

– В таком случае он и мой должник!

– Ты давно покинула отчий дом.

– Ты тоже!

– Тогда прибавь сюда обстоятельства, суть которых я пока не смогу тебе поведать.

Колдунья Акаи уже было открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но вместо этого обратилась к Сузуме, который в эту самую минуту, подошёл к ней с волшебной шкатулкой в руках.

– Сузуме, передай эту шкатулку, моему брату, колдуну Идзивару.

– Повинуюсь госпожа, – с поклоном произнёс Сузуме, и тут же подойдя к колдуну Идзивару, склонив перед ним голову, протянул ему волшебную шкатулку.

Сурово взглянув на сестру, колдун Идзивару молча забрал свою шкатулку из рук Сузуме.

– Продолжай уборку Сузуме, – произнесла колдунья Акаи, глядя на брата.

– Слушаюсь госпожа! – воскликнул Сузуме и, поклонившись колдунье Акаи, вернулся к прерванному занятию.

– Кстати, когда я тебе в прошлую нашу встречу рассказала, о том, как твоя волшебная шкатулка вернулась ко мне, ты не услышал от меня самого главного, – повернувшись лицом к своему брату, сказала колдунья Акаи.

– Что же именно мне, к моему великому сожалению, не довелось услышать? Шкатулка была в другом месте?

– Нет, как я в первый раз и говорила, шкатулка была в подвале дворца демона Дааку, и её действительно мне принёс обратно, мой слуга монстр Каидзюу. А вот кого я там нашла, ты не знаешь.

– Боюсь даже подумать…

– Там оказался какой-то слуга демона Дааку, который, судя посему, открыл её случайно, и вероятнее всего, из-за собственного чрезмерного любопытства, когда неожиданно наткнулся на шкатулку, в подвале дворца своего господина. Ну а дальше, повторюсь, мне шкатулку принёс монстр Каидзюу, который думал, что в ней сидит демон Дааку.

– Где тот слуга?

– Я превратила его в пыль!

– Для чего нужно было так спешить?

– От него всё равно было мало толку и потом, я сомневаюсь, что демон Дааку стал бы рисковать своей жизнью из-за такого слуги.

– У каждого слуги есть своя цена!

– Вот именно! И цена обращённого мною в пыль, слуги демона Дааку, прямое тому доказательство.

– Вечно ты спешишь, – недовольно проворчал колдун Идзивару.

– Когда у тебя во дворце окажутся незваные гости, да ещё имеющие прямое отношение к твоим кровным врагам, я посмотрю, как ты будешь с ними церемониться.

– Пригласи сюда Такехико, я в твоём присутствии задам ему несколько вопросов.

– Зачем его отрывать от уборки? К тому же он почти рядом с тобою, а потому просто повысь немного голос, и он сможет ответить тебе на них, не прекращая своей работы. Или скажи мне, что желаешь узнать от Такехико, и я сама задам ему твои вопросы.

– И откуда столько недоверия?

– А ты не догадываешься?

– Хорошо! Чтобы успокоить тебя, я свою шкатулку на время разговора с твоим слугой, поставлю на землю.

– Такехико, подойди сюда, – громко позвала колдунья Акаи слугу, не спуская глаз со своего брата, который в этот момент поставил свою шкатулку возле своих ног.

– Я здесь, госпожа, – склонился в поклоне Такехико, подойдя к колдунье Акаи.

– Мой брат хочет задать тебе несколько вопросов, на которые ты должен ответить предельно честно.

– На всё ваша воля, моя госпожа, – ответил Такехико, поклонившись колдунье Акаи, после чего повернулся лицом на колдуна Идзивару.

– Где вы расстались с Хакару? – задал вопрос старый колдун.

– В лесу, который ни мне, ни Сузуме, не был знаком, – с поклоном ответил Такехико.

– Больше вы с ним там, в лесу не виделись?

– Нет, потому что, найдя дорогу, покинули лес.

– Что у тебя под ногами? – резко спросил колдун Идзивару, пнув ногой шкатулку прямо в сторону Такехико.

– Не смотри! – громко воскликнула колдунья Акаи, но было уже поздно.

Такехико взглянул себе под ноги и был тотчас затянут в открывшуюся волшебную шкатулку, которая тут же сама и закрылась.

Ужас вселился в сердце Сузуме, заставив его застыть на месте возле костра, когда он увидел исчезновение своего друга Такехико.

– Дело сделано дорогая сестра! – радостно воскликнул колдун Идзивару, собираясь поднять шкатулку, но сделав шаг в её сторону, остановился из-за громкого возгласа сестры.

– Только не думай, что я позволю тебе исчезнуть вместе с моим слугой!

– Будь благоразумна! Не станем же мы воевать друг с другом? И потом, позднее, я верну тебе твоего слугу, причём раз и навсегда.

– Нет! Ты мне вернёшь его сейчас или пожалеешь, что решился на обман!

– Неужели я не вовремя? – спросил демон Дааку, возникнув чуть в стороне от колдуньи Акаи и колдуна Идзивару.

Колдунья Акаи коротко взглянула на небо.

– Да, солнца нет! – воскликнул демон Дааку, заметив её взгляд.

– Твоё счастье! – процедила сквозь зубы колдунья Акаи, глядя то на демона Дааку, то на своего брата.

– Собственно, вы можете не обращать на меня своего драгоценного внимания, продолжая разбираться между собой, как будто меня здесь вовсе нет, – сказал демон Дааку, оставаясь всё на том же месте, где только что появился.

Спокойствие демона Дааку в эту минуту, обуславливалось тем, что его враги были сейчас заняты друг другом, а потому не могли мгновенно напасть на него, ни вместе, ни тем более порознь, ведь тогда бы каждый из них оказался сразу меж двух огней. А возможность быстро договориться, отсутствовала.

– Зачем ты вообще сюда явился? – спросила колдунья Акаи.

– Я ищу людей, которых ты недавно посылала в мой лес, – ответил демон Дааку. – Одного из них я вижу, а где второй?

– Поинтересуйся у моего брата.

– Лучше бы спросила у него, для чего они ему нужны! – с заметным оттенком гнева в голосе, воскликнул колдун Идзивару.

– Сузуме, ступай в свою комнату! – воскликнула колдунья Акаи, не оборачиваясь на слугу.

– Хорошо госпожа, – ответил Сузуме, и коротко поклонившись, почти бегом удалился во дворец.

– Разумно! – воскликнул демон Дааку, проводив взглядом Сузуме. – И, не дожидаясь вопроса, охотно отвечу насчёт людей! Я сегодня не обнаружил у себя во дворце подарка, который они мне давеча приносили. Небольшая такая резная шкатулка, похожая на ту, что лежит сейчас на земле подле ваших ног. И есть подозрение, что её у меня банально выкрали.

– Я даже подскажу, кто это сделал! – обрадованно воскликнул колдун Идзивару, надеясь своими словами обратить внимание демона Дааку на сестру, дабы самому остаться в стороне. – Монстр Каидзюу!

– Была у меня такая догадка, – спокойно проговорил демон Дааку, не оправдав надежд колдуна Идзивару. – Только я думал, что он где-нибудь прячется, после того как я его заколдовал.

– Нашлись добрые колдуны, расколдовали, – просмеялся колдун Идзивару.

– Добрые колдуны? – переспросил демон Дааку.

– Да, – ответил колдун Идзивару. – Если быть точнее, один добрый колдун. Причём добрый, как в прямом, так и в метафорическом смысле этого слова.

– В другой раз заколдую сильнее.

– Если тебе очень нужен Такехико, мой второй слуга, то он в шкатулке, – показала рукой вниз, колдунья Акаи, сообразив, что так можно убить двух зайцев; освободить Такехико и поймать демона Дааку.

Быстро схватив шкатулку, колдун Идзивару воскликнул:

– Ценю твою своевременную сообразительность, сестра, но Такехико теперь принадлежит мне!

– Принадлежал! – воскликнул демон Дааку.

И в ту же секунду, промчавшаяся между братом и сестрой, чёрная, полупрозрачная тень, выхватила из рук старого колдуна, волшебную шкатулку.

Скрыться с добычей, демону Дааку не позволила колдунья Акаи, превратив шкатулку в громоздкий, кованный железом сундук, который тут же выпал из рук шустрого похитителя, тяжело упав на сухую землю.

Лёгкое облако поднятой пыли не помешало колдуну Идзивару с помощью колдовства сотворить железную клетку, в которой сразу оказалась его сестра и демон Дааку. Сундук соответственно тоже попал в клетку.

Заточение для новоявленных пленников прервалось также быстро, как и началось. Демон Дааку покинул клетку, обернувшись чёрной тенью, а колдунья Акаи после него, вышла наружу через наколдованную дверь.

Но то была не простая дверь. Колдунья Акаи использовала заклинание колдунов зазеркалья, с которыми некогда имела честь познакомиться.

Суть необычного колдовства была в том, что при его помощи, колдунья Акаи вышла на свободу из клетки, а все кто был рядом, наоборот, попали в клетку, где соответственно уже никакой двери не было.

На этот раз пленников было намного больше. Виной всему явился демон Дааку, который пытаясь запутать своих врагов, создал десятка полтора собственных копий, предоставив каждому из новых демонов, полную свободу действий, чем все они не преминули воспользоваться, прижав колдуна Идзивару, в прямом смысле этого слова, к прутьям клетки.

Ничуть не беспокоясь за брата, колдунья Акаи поторопилась к сундуку, путь ей преградил демон Дааку, вырвавшийся из клетки прежним образом.

– Лучше бы спасала брата, чем гоняться за сундуками, – съехидничал демон Дааку.

– А ты, видать, соскучился по обезьяньей шкуре! – в ответ воскликнула колдунья Акаи, и обратила демона Дааку в макаку.

К её удивлению владелец Чёрного леса в один миг вернул себе прежнее обличье и в свою очередь превратил старую колдунью в крысу, попытавшись незамедлительно поймать грызуна.

Появившийся перед ним колдун Цуметаи, оградил и себя и колдунью Акаи, толстой ледяной стеной, преодолеть которую демон Дааку, несмотря на всю применённую им колдовскую силу, сумел не сразу.

Когда же он разрушил ледяную преграду, к его услугам снова была колдунья Акаи, которая набросилась на него снежной метелью, засыпая демона Дааку с ног до головы, большими хлопьями колючего холодного снега, забивая этим снегом ему всё лицо, превращая тем самым его без дополнительного колдовства, в снеговика.

Напор колдуньи Акаи был настолько силён, что демон Дааку облепленный снегом пытался сейчас лишь освободиться из холодного плена, не предпринимая ответной атаки, а между тем из клетки, победив одного за другим всех наколдованных демонов, выбрался колдун Идзивару.

И что называется без передышки, снова вступил в бой. Только на этот раз не он себе выбирал противника, а противник, коим оказался колдун Цуметаи, выбрал его, воспользовавшись той же тактикой, что была у колдуньи Акаи, коли она оказалась столь результативной.

Разве что снежная метель приняла теперь силу снежной бури, да вместе со снегом температура окружающего воздуха упала так низко, что старый колдун, начав замерзать, уподобился демону Дааку; уже не нападал, а лишь защищался, причём только от навалившейся на него зимы.

Дальше положение демона Дааку и колдуна Идзивару из-за их отступлений стало только хуже, потому что, пятясь назад, не в силах разглядеть, что творится вокруг них, они сошлись вместе, и вместе соединились снежная метель и снежная буря, обратившись тем самым в снежный ураган.

Из последних сил, сначала демон Дааку, а затем и колдун Идзивару, естественно не сговариваясь, воспользовались возможностью просто удрать, оставив колдунью Акаи и колдуна Цуметаи победителями, чего те, даже не сразу заметили.

Когда же победители поняли, что противников перед ними нет, колдун Цуметаи исчез также внезапно, как и появился.

Вернувшееся в Жёлтую Долину тёплое лето, даже при пасмурном небе, начало растапливать наметённые сугробы, превращая весь задний двор дворца колдуньи Акаи, в одну большую лужу с железной клеткой в её середине.

Сундук колдунья Акаи обернула обратно в шкатулку, и, забрав её с собой, отправилась во дворец, где применив необходимое заклинание, освободила из неё своего слугу Такехико.

 

Глава 4. Идзивару и Хакару

Насколько сильно, каждая проигравшая в борьбе за право владения двумя друзьями, Такехико и Сузуме, злая, колдовская сторона собиралась мириться со своим поражением, сразу и не скажешь. Ни демон Дааку, ни колдун Идзивару, в конечном счёте, к таким ситуациям не привыкли.

Оба, как я их уже однажды назвал, «магистра злого дела», затаили в своих тёмных душах чёрную обиду, на сторону, победившую в недавнем колдовском противостоянии, то есть на колдунью Акаи, попутно терзаясь неукротимыми мыслями, о расправе друг над другом, и каждый по-своему, над маленькой местью четвёртому участнику стычки, колдуну Цуметаи.

Разница объёма затаённой обиды, правда, была у обеих проигравших сторон разной. У демона Дааку она представляла собой обычную для него ненависть, не имевшую каких-либо там степеней, слабая, средняя, сильная ненависть, потому как всегда характеризовалась одним и тем же вожделением мести. И месть эта, пропитанная чувством абсолютного зла, природой своей переходившая в прямое желание быть осуществлённой, дождавшись первого удобного случая, чтобы наказать своих обидчиков, воспользовавшись при этом непременно самым изощрённым способом, как и всегда в таких случаях, уже кипела в нём.

Другое дело было с колдуном Идзивару. Ну, во-первых, говоря сейчас о его отношении к победительнице, следует сказать, что люто ненавидеть в данной ситуации он уже не мог, поскольку его обидчица приходилась ему родной сестрой. Тут всё должно было ограничиться суровой нотацией и родственным подходом к наказанию. Во-вторых, он сам спровоцировал всю борьбу, и в третьих, виновником его поражения, непосредственно стал колдун Цуметаи, пришедший на помощь его сестре, предоставив ей, таким образом, свободу действий против демона Дааку, чем она собственно и не преминула воспользоваться. В последнем же, четвёртом пункте этого своеобразного списка причин ненависти колдуна Идзивару к теперешним своим обидчикам, значился его главный антагонист, демон Дааку. Его внезапное, благодаря пасмурной погоде, появление в Жёлтой Долине, с последующим участием в случившемся дележе прав, на захват Такехико, образно говоря, смело в его сторону, самую большую часть обиды с колдуньи Акаи. Но сей бесшабашный поступок демона Дааку не казался бы колдуну Идзивару столь вызывающим, если бы не тот безграничный азарт, с которым хозяин Чёрного леса посмел вмешаться в чужие разборки, откровенно нацелившись своими основными усилиями конкретно на него.

Такой выходки демону Дааку, колдун Идзивару, прощать уже не собирался ни за что, равно как и колдуну Цуметаи, с той только небольшой разницей, что добрый колдун не причинил ему никакой боли, а просто отвлёк от общей борьбы, а потому хоть и не мог бы рассчитывать на снисхождение, а всё же и участи сурового наказания, достоин был другой. И потом, именно своевременная помощь колдуна Цуметаи дала возможность колдунье Акаи одолеть демона Дааку, что также было в пользу доброго колдуна, несколько смягчая, как это не покажется вам уважаемый читатель странным, злое к себе отношение со стороны колдуна Идзивару.

Жаль только, что старый злой колдун Идзивару, не знал почему в последней встрече с демоном Дааку, ещё в самом начале всеобщей схватки, того заинтересовала в первую очередь именно его персона, когда там была ещё и колдунья Акаи, а то бы он хоть образно говоря, снял бы перед ним шляпу. Да-да, именно так нужно было сделать колдуну Идзивару в честь уважения своего недруга, потому что выбор со стороны хозяина Чёрного леса был осознанным по той простой причине, что старая дама казалась ему более слабым противником.

Но, так или иначе, имея давний зуб на демона Дааку, колдун Идзивару решил сначала отыграться всецело на нём за всю его прежнюю и нынешнюю дерзость, забыв при этом про грехи своей сестры и про колдуна Цуметаи.

Единственной существенной загвоздкой для колдуна Идзивару, чтобы выполнить задуманное, было бессмертие демона Дааку, учитывая которое, ему, как он себе представил, нужна была посторонняя колдовская помощь в связи, с чем он и отправился сегодня в гости к шутнику Хакару на переговоры.

Несколько странный выбор колдуна Идзивару в пользу колдуна Хакару был сделан не случайно, поскольку он хорошо знал, что колдун-шутник обладал большой колдовской силой, какую, зная его любовь к шуткам, можно было бы постараться направить в нужную сторону, избрав объектом для оной, именно демона Дааку, а там уж во время, воспользовавшись подходящим заклинанием, довершить задуманное.

К тому же колдун Хакару, давно хотел посмеяться над злым и самоуверенным владельцем Чёрного леса, которого, правда, как я уже говорил, если не считать первой и последней встречи с ним, когда он сопровождал Такехико и Сузуме к нему в гости, раньше не знал лично, имея сие желание пошутить над демоном Дааку, только благодаря известным ему слухам о нём. Ну и в крайнем случае, если ничем похожим заинтересовать Хакару никак не удастся, колдун Идзивару приготовился наговорить молодому шутнику чего-нибудь подходящего под тему разговора, лишь бы задев нужную струну в душе молодого колдуна, заручится его поддержкой.

Найти молодого колдуна в его лесу, стало для колдуна Идзивару делом довольно непростым, так как тот, являясь первоклассным шутником, даже родной дом, где жил с самых первых дней своей самостоятельной жизни, после того как покинув родительскую обитель, выстроил себе своё собственное жильё, вдали от родного края, снабдил всеми необходимыми атрибутами, для розыгрыша случайных гостей.

Но колдун Идзивару не был бы колдуном Идзивару, если бы не смог разгадать этой хитро представленной задачки, к тому же у Хакару не было желания прикладывать очень уж сложных приёмов по сокрытию своего дома, поскольку всё же жаждал видеть в нём гостей, хоть иногда.

На момент появления старого колдуна возле дома колдуна шутника, тот как раз возвращался к себе домой, используя для этого свои ноги. А поскольку путь был не слишком близким, то у колдуна Идзивару оказалось предостаточно времени для ожидания появления Хакару, и когда ему надоело дожидаться его прихода снаружи дома, он, что называется, вошёл в дом без спросу.

– Признаться честно никогда не предполагал увидеть в своём доме столь серьёзного колдуна как вы, – учтиво поклонившись, сказал Хакару, войдя в большую комнату первого этажа, находящуюся прямо за главными входными дверями дома, где его уже несколько минут, прохаживаясь из угла в угол, ожидал колдун Идзивару.

– Я и сам никогда об этом не думал, хотя с твоими родителями встречаться мне приходилось и не однажды, – придав голосу важности, произнёс колдун Идзивару.

– Мне это известно, – проговорил Хакару, жестом руки предлагая гостю присесть.

– И тебя я видел, в твоём детстве, – приняв приглашение хозяина, сел на небольшой табурет колдун Идзивару.

– Помню, конечно, неотчётливо, но отрицать не стану, – сказал Хакару, садясь напротив старого колдуна.

И это была правда. Хакару, свои детские встречи со старым колдуном, помнил весьма смутно.

Что же касалось колдуна Идзивару, то его подобные мелочи не волновали, а потому он обратился к Хакару, как ни в чём не бывало:

– Главное, что в памяти всё же есть мой образ. Значит, мы уже тем самым можем считать знакомство наше давно состоявшимся. Прежняя встреча во владениях демона Дааку, понятное дело не являлась таковой.

– Охотно соглашусь и в связи с этим сразу же поинтересуюсь целью вашего прихода ко мне, – равнодушно произнёс Хакару свой ответ на оптимистичный настрой колдуна Идзивару.

Разбираться в настроении молодого колдуна старый колдун не стал, а потому сразу же продолжил начатый разговор, излагая суть своих желаний, с которыми и явился к нему сегодня в гости.

– Не стану ходить вокруг да около, поскольку пришёл к тебе с одним единственным желанием немного досадить демону Дааку. Он в последнее время ведёт себя слишком вызывающе, что понятное дело никому не нравится. В том числе и мне, а потому было бы не плохо над ним подшутить, но так, чтобы он запомнил это на всю свою жизнь. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что мне до этого совершенно нет никакого дела.

– А собственное честолюбие, свой же отказ от розыгрыша, не задевает?

– Не задевает.

– И оно ни сколько не пострадает?

– Ну, разве что вы, покинув мой дом, станете рассказывать всем и каждому из числа тех, кого только в дальнейшем повстречаете на своём пути, о моём сегодняшнем отказе.

– Ещё ни разу не доводилось быть разносчиком новостей.

– А потому я спокоен в своём отказе, и по-прежнему питаю полное безразличие к личности демона Дааку, – невозмутимо солгал Хакару.

– Хорошо, тогда я буду говорить настолько прямо, что это тебе вряд ли понравится, – сдержав свою досаду, сказал колдун Идзивару, прекрасно понимая, что молодой колдун, отвечая ему своим отказом, бесхитростно обманывает его. – Твоим друзьям, возможно, грозит опасность со стороны демона Дааку.

– А кого вы считаете моими друзьями?

– Не думай, что я не знаю. Это моей сестре ты можешь говорить что угодно, а я прекрасно понял, почему Такехико и Сузуме так внезапно исчезли из дворца демона Дааку, после моего появления в нём.

– Допустим, мне знакомы эти люди, что дальше?

– Твоим друзьям следует опасаться демона Дааку.

– Это я понял. А вы, стало быть, полны самого горячего желания им помочь.

– Это не в моих правилах, о которых ты я думаю, предостаточно наслышан.

Вместо ответа Хакару молча кивнул головой в знак согласия.

– В таком случае, почему бы нам не обсудить компромиссный вариант спасения твоих друзей.

– Смотря, что сейчас под словом «компромиссный», имеется ввиду.

– Демон Дааку мой враг и для тебя я думаю это вовсе не секрет. Мне одному идти против бессмертного врага тяжеловато, нужна помощь. Твоим друзьям грозит опасность. Ты помогаешь мне избавиться от демона Дааку и тем самым спасаешь своих друзей.

– Идея хороша, но следует заметить, что если я отправлюсь спасать своих друзей один, у меня будет больше шансов им помочь.

– Почему это?

– Мы не враги с демоном Дааку.

– Стало быть, и здесь меня ждёт твой отказ.

– Мне надо подумать, а лучше всего встретится со своими друзьями. И кстати, почему вы не берёте в расчёт свою сестру. Мне кажется, она прекрасно сможет защитить своих слуг от посягательств со стороны какого-то демона и его бессмертие здесь, вряд ли сыграет существенную роль.

– Такехико и Сузуме сейчас выполняют очередной приказ моей сестры и не находятся под её защитой.

– И вы знаете, где они в настоящее время находятся?

– В данный момент нет, потому что перестал следить за ними, как только направился к тебе, – схитрил в своём ответе колдун Идзивару, прекрасно зная, где следует искать людей. – И потом их найти трудно даже при помощи колдовства, поскольку моя сестра заранее предусмотрев вероятность того, что за её слугами начнут охоту, защитила их от всякой слежки, при помощи особого заклинания.

– Тогда их надо сначала найти!

– Найдёшь демона Дааку, найдёшь и людей.

– А если будет поздно? И что делать с демоном Дааку? Следить за ним, чтобы он сам привёл нас к моим друзьям?

– Правильно мыслишь! – ухватился за продолжение возможности уговорить Хакару, действовать сообща, воскликнул колдун Идзивару.

В дверь комнаты постучали, и колдун Идзивару остановился на полуслове.

– Войдите! – громко воскликнул Хакару, чтобы его хорошо было слышно за дверью.

В комнату вошёл Симидзу, но увидев, что Хакару не один, чуть растерялся. Единственное что он всё же сделал, так это учтиво поклонился обоим колдунам.

Поняв замешательство Симидзу, Хакару поднялся с табурета и сам обратился к нему с вопросом:

– Ты принёс мне послание от своей госпожи?

– Да, – скромно ответил Симидзу.

– Можешь говорить, не опасаясь, колдун Идзивару всего лишь мой сегодняшний гость, – проговорил Хакару, несколько раз подмигнув Симидзу одним глазом, и пользуясь тем, что старый колдун находился у него за спиной, приложил на мгновение к своим губам указательный палец, после чего поправляя волосы на голове, повернулся на колдуна Идзивару.

– Моя госпожа приглашает вас к себе, – произнёс Симидзу, обратившись к Хакару.

– Это срочно? – непринуждённо спросил Хакару, присаживаясь обратно на табурет.

– Госпожа велела вам передать, что это касается ваших друзей, Такехико и Сузуме, – поклонившись, ответил Симидзу.

– Передай своей госпоже, я скоро буду у неё, – ответил Хакару, указав рукой Симидзу, что он может быть свободен.

Симидзу молча поклонился и сразу же ушёл. Хакару посмотрев ему вслед, медленно перевёл взгляд на колдуна Идзивару, который поняв, что его план окончательно рухнул, молча смотрел на него, растерянно подыскивая хоть какие-нибудь слова, дабы попытаться зацепится даже за самую маленькую, слабую надежду вернуть себе прежнюю позицию, когда он уже почти уговорил молодого колдуна, следовать за собой к демону Дааку.

Поиск нужных слов, прервал хозяин дома.

– Как видите, мне всё же придётся обойтись без вашего участия, поскольку только что покинувший мой дом слуга, чужой слуга, принёс мне известие от своей госпожи, проигнорировать которое я, соблюдая учтивость, не в состоянии.

– Как знаешь, – выдавил из себя колдун Идзивару, поднимаясь с табурета. – Не пришлось бы, потом жалеть.

– Вы всё слышали и больше мне добавить нечего, а потому продолжим наш разговор, если уж он очень важен для вас, при нашей следующей встрече, – сказал Хакару, также встав на ноги и поклонившись колдуну Идзивару.

– А чей это был слуга? – спросил колдун Идзивару на полном серьёзе, потому что и вправду не знал, кем являлся Симидзу.

– Одной моей давней знакомой, а кого именно, позвольте не отвечать, потому что она не поручала мне рассказывать о себе, кому попало.

Понимая прекрасно, что Хакару позволяет себе говорить много лишнего по причине своего колдовского могущества, колдун Идзивару предпочёл сделать вид, что подобные слова не терзают его слух, а потому перед тем как совсем уйти из сего дома, просто скромно произнёс:

– Не стоит беспокоиться. Я слишком стар, чтобы меня занимали молодые женщины.

На этом оба колдуна расстались. Идзивару вернулся в свой дворец, а Хакару после его ухода, отправился узнать, что ему хотела сообщить дочь колдуна Доубуцу.

 

Глава 5. Там где течёт лесной ручей

Торопившийся на встречу с дочерью колдуна Доубуцу, молодой колдун Хакару, никак не подозревал, что в это же самое время, встречи с ней ищет злая колдунья Акаи.

Причиной интереса старой колдуньи к дочери доброго колдуна Доубуцу, было желание, несмотря ни на что, заполучить коготь дракона. Раз ей в этом дважды отказал старый добрый колдун, не пожелавший помочь достать заветный коготь, то может быть молодая добрая колдунья будет посговорчивее. Во всяком случае, колдунья Акаи на это сильно надеялась.

Моё упоминание о том, что колдун Доубуцу дважды отказал колдунье Акаи раздобыть коготь дракона, означает, что она после событий стычки из-за Такехико и Сузуме между своим родным братом и демоном Дааку, наведалась в гости к доброму колдуну, за обещанным заклинанием, не позабыв ещё раз спросить его – согласен или не согласен её старый знакомый помочь ей в решении сей проблемы.

Заклинание, начертанное на свитке бумаги, она получила, а вот что касается заветного ответа; он был, как и в первый раз, отрицательным, и что только колдунья Акаи ни обещала колдуну Доубуцу в обмен за его услугу, всё оказалось напрасным.

Где точно следовало искать дочь колдуна Доубуцу, колдунья Акаи к своему собственному сожалению не знала, имея лишь сведения, что она проживала в том же лесу, что и её отец, и что именно там надлежит быть, чтобы встретиться с ней. Поэтому она сейчас и бродила по Цветущему лесу, ожидая в любой момент найти молодую колдунью, которая уже была предупреждена своими верными птицами о появлении в её владениях, старой злой колдуньи Акаи.

Последним кто доложил дочери колдуна Доубуцу о странной незнакомке, явно занимавшейся поисками кого-то или чего-то, был Симидзу. Он заметил её, когда возвращался к своей госпоже в её дом, с ответом от Хакару.

– Это злая колдунья Акаи, – пояснила Котори своему верному слуге Симидзу, когда он рассказал ей про неё. – Проследи за колдуньей, и постарайся сбить её с пути, запутай, отвлеки, но так чтобы она всё время кружила на одном месте. Удерживай колдунью в лесу, сколько сможешь.

– Сделаю всё, что в моих силах, госпожа, – поклонился Симидзу и незамедлительно отправился выполнять приказание, оставив свою госпожу, дожидаться появления Хакару.

Долго ждать не пришлось.

– Добрый день Котори, – с поклоном поприветствовал Хакару, дочь колдуна Доубуцу, встретившись с ней возле её дома. – Зачем я тебе понадобился?

– Здравствуй Хакару, – ответила Котори, улыбнувшись молодому колдуну своей чарующей улыбкой. – Мне снова нужна твоя помощь.

– Разве у тебя не хватает помощников?

– Все мои помощники хорошо понимают меня, так же как их понимаю я, но к великому моему сожалению, никто из них не умеет разговаривать на человеческом языке, без которого сейчас не обойтись.

– А что случилось с Симидзу? Он потерял дар речи?

– Симидзу, если ты не забыл, мой слуга, а я, когда упоминала тебе о своих помощниках, имела в виду лесных птиц и зверей.

– Я не отказываюсь тебе помочь, но любопытство меня снедает, и поводом к этому послужил твой выбор в мою пользу, против твоего верного слуги Симидзу.

– Ты уже дважды встречался с людьми и поэтому новая твоя встреча с ними не так сильно вызовет подозрения у колдуньи Акаи и её брата, как это произойдёт в том случае, если я отправлю в Жёлтую Долину Симидзу.

– Как скоро ты хочешь, чтобы я встретился с людьми?

– Вообще-то, чем раньше, тем лучше, но если можешь, то я бы хотела направить тебя к ним немедленно, потому что колдунья Акаи сейчас находится в нашем лесу и, следовательно, это самый удобный момент. Ты идёшь к людям, а я постараюсь задержать старую колдунью в нашем лесу, как можно дольше.

– Что им передать?

– Скажи Такехико и Сузуме, чтобы они пообещали колдунье Акаи достать коготь живого дракона. Он очень нужен ей и её брату. В обмен пусть просят снять заклятие с Такехико и отпустить их обоих на все четыре стороны. За такую услугу, она согласиться на любые условия, лишь бы заполучить коготь.

– А как они его достанут? Да ещё у живого дракона?

– Сейчас, пока с колдуньей Акаи нет договора, это не важно, а в дальнейшем, если старая колдунья согласиться, я им помогу.

– Значит у тебя не один вариант помощи людям?

– Совершенно верно! Я только не знаю, какой из них пригодится, поэтому веду приготовления для всех сразу, а там, как получится.

– И ты уверена в том, что колдунья Акаи жаждет получить коготь дракона?

– Об этом мне сегодня рассказал мой отец. Он недавно разговаривал с ней, и как раз темой её обращения к нему был коготь дракона.

– Тогда иди, встречай колдунью Акаи, – сказал Хакару, поклонившись молодой колдунье, после чего сразу же отправился в Жёлтую Долину.

– Симидзу сказал мне, что видел старую колдунью неподалёку от лесного озера, – промолвила сама себе Котори, выйдя из дома. – Если моему верному слуге Симидзу удалось задержать старуху, то он, скорее всего, водит её вокруг озера.

Дальше я пропущу небольшой отрезок времени дня текущего, опустив подробности того, как молодая и старая колдуньи искали друг друга, перейдя сразу к моменту, когда они повстречались вблизи лесного озера, где находчивый Симидзу, удерживал колдунью Акаи при помощи своего ручья.

– Или в этом лесу везде текут одинаковые ручьи, либо я постоянно не там сворачиваю? – глядя по сторонам, проворчала колдунья Акаи, в очередной раз, наткнувшись на ручей, похожий как две капли воды на тот, что остался позади неё. – Всё те же камушки, такой же поворот и та же высокая зелёная кочка с красным цветком на ней, в середине водного потока.

Колдовать колдунья Акаи сейчас не могла, ибо боялась отпугнуть от себя дочь колдуна Доубуцу, да и направление для колдовства ей выбрать было сложно, поскольку лес, в котором она находилась, был ей совсем незнаком, а потому, как ей было не тяжело передвигаться на своих ногах по неровной, испещрённой корнями, пригорками, овражками и кочками земле, всё же приходилось идти пешком.

Вдруг она увидела впереди себя, в двух десятках шагов от того места, где сейчас находилась, почти на самом берегу лесного озера, женщину, внешне схожую с обликом молодой колдуньи по имени Котори.

Замечу, что обе колдуньи, и молодая и старая, помнили друг друга смутно, поскольку встречались в своей жизни раза три-четыре, и то давно, к тому же ещё мельком, когда колдун Доубуцу вынужден был принимать у себя в доме колдунью Акаи.

Лично друг с другом им общаться не доводилось, и поэтому они могли сейчас рассчитывать на собственную память, как говорится постольку поскольку.

И если Котори ещё могла уповать на то, что нашла колдунью Акаи, видя рядом в траве знакомый ручей, доверяясь при этом ещё информации от перелётных птиц, что именно старая злая колдунья сейчас была здесь в её лесу, то такой же уверенности у самой колдуньи Акаи в том, что она видит перед собою дочь колдуна Доубуцу, никак не было.

И всё же первой разговор решила начать старая колдунья.

– Не будете ли так любезны, подсказать мне, где в этом лесу живёт дочь колдуна Доубуцу, колдунья Котори?

– Это я госпожа, и позвольте мне в свою очередь узнать, с кем я имею честь сейчас говорить? – остановившись, спросила Котори, притворившись, что и понятия не имеет, с кем повстречалась.

– Меня зовут колдунья Акаи, и я хорошо знаю вашего отца, – ответила колдунья Акаи, приближаясь к дочери колдуна Доубуцу.

– Я, кажется, припоминаю ваше имя, госпожа, отец иногда рассказывал мне про вас, – продолжая разыгрывать маленький спектакль, сказала Котори.

– Хотелось бы верить, что он не наговорил вам слишком много обо мне плохого, – подойдя к молодой колдунье, спокойно произнесла колдунья Акаи, совершенно не владея информацией на тот счёт, что колдун Доубуцу мог рассказать своей дочери про неё.

– Он давно не вспоминал о вас госпожа, при мне, а то, что было сказано раньше, мною уже позабылось и только ваше имя как-то задержалось в памяти. Наверно потому, что было связано с хорошими воспоминаниями моего отца.

Лесть в любом виде, почти всегда хороша. А если она к тому же ещё и произносится к месту, ну или хотя бы тогда, когда плохих слов в свой адрес никак не ждут, то не поверить в неё, просто нельзя. Так случилось и со старой, злой колдуньей Акаи, несмотря на всю её природную недоверчивость и осторожность.

– У меня с вашим добрейшим отцом, до сих пор сохранились самые дружеские отношения, – почти пропела колдунья Акаи, разглядывая молодую колдунью, дабы хорошо её запомнить, чтобы уже в будущем, если она ей вдруг снова понадобится, знать внешний облик дочери колдуна Доубуцу.

Здесь, как вы уже знаете уважаемый читатель, колдунья Акаи ничуть не соврала. Она лишь умолчала о том, что дружеские отношения между ней и колдуном Доубуцу, какими бы они дружескими не были, что называется, канули в лету, оставив о себе, на сей день, только воспоминания и не желание, враждовать между собой, как говорится в честь памяти о самой дружбе.

Странные конечно слова для злой колдуньи, но такова уж была колдунья Акаи. Дружить с колдуном Доубуцу, как прежде, когда её дружба с добрым колдуном была бескорыстной, она не собиралась, но и вражду затевать с ним явно не стоило, поскольку из прежнего знакомства, всё ещё можно было выудить для себя, пусть небольшую, но всё-таки выгоду. Примером является хотя бы получение заклинания, позволяющее управлять насекомыми, которое без колдуна Доубуцу, старой колдунье было бы так просто не раздобыть.

А то, что ей не повезло уговорить старого доброго колдуна, дать ей коготь дракона, так она старалась об этом больше не вспоминать, дабы не злиться на того, кто мог бы ещё не раз ей пригодиться.

– Вы искали именно меня или просто так совпало, что вы обратились ко мне, дабы я препроводила вас к моему отцу, госпожа? – спросила Котори также в свою очередь, изучая внешний облик злой колдуньи.

– С вашим отцом я недавно общалась, и только позабыла у него спросить, где вас можно найти, потому что хочу попросить вас о небольшой услуге, взамен которой постараюсь быть полезной вам.

– О какой услуге идёт речь, госпожа?

– Мне нужен коготь живого дракона.

– Ваша просьба госпожа, не легка.

– Но я смею надеяться, что для такой колдуньи, какой должна являться дочь колдуна Доубуцу, достать коготь дракона никоим образом не будет слишком серьёзной проблемой.

– И, тем не менее, надо подумать, где его взять, ведь не каждый дракон согласиться отдать свой коготь.

– А разве драконы не умирают? Если знать, где и когда, какой-нибудь старый дракон найдёт место для своего последнего дня на этом свете, неужели у вас не будет подходящих слов, чтобы он выполнил вашу просьбу? Драконы ценят красоту, и вряд ли где-то существует такой дракон, который в последний день своей жизни, прекрасно осознавая, сколько ему в действительности остаётся жить, откажет в подобной мелочи, столь юной прелестнице.

– Ваши слова госпожа, задевают мою душу. Общаться с драконом, хорошо зная, что ему от его жизни, остался последний день, нелегко.

– Разумеется, дракона будет жаль, но изменить-то уже всё равно ничего нельзя, – развела руками колдунья Акаи, не сводя взгляда с молодой колдуньи, пытаясь уловить малейшие изменения в выражении её лица.

– Я должна посоветоваться со своим отцом, госпожа, – ответила Котори, посмотрев на немного растерявшуюся колдунью Акаи, которая чуть забеспокоилась, услышав желание молодой колдуньи, обратиться за советом к колдуну Доубуцу.

– На твоём месте, я бы не стала по такому пустяку, тревожить старого отца. Зачем ему лишние расстройства, которые могут появиться у него после размышлений о старых драконах, ввиду того, что и его дни не так уж долги.

– Возможно, вы правы, госпожа, – отразив на своём лице задумчивость, произнесла Котори.

Её главной задачей сейчас было постараться не вызвать подозрений у колдуньи Акаи, тем, что она своей собственной не торопливостью прямого ответа на озвученную просьбу, просто на просто тянет время.

Ведь мы с вами уважаемый читатель отлично знаем, что Котори вовсе не была заинтересована в оказании помощи колдунье Акаи, общаясь с ней в этот день лишь затем, чтобы Хакару успел переговорить с людьми, пользуясь для этого удобной возможностью.

И поскольку события, происходившие в Жёлтой Долине, не являлись такими же медленными, как в случае с двумя колдуньями, молодой и старой, колдуну-шутнику Хакару, удалось вернуться обратно в дом, где жила Котори, ещё до исчезновения колдуньи Акаи с берега лесного озера.

Дальше Хакару решил ожидать встречи с молодой колдуньей в её доме, отлично зная, что охранявшие дом, лесные птицы, известят свою госпожу о его возвращении из Жёлтой Долины.

Так и случилось. Несколько самых проворных птичек, прошмыгнув по лесу, быстро долетели до лесного озера, где рассказали своей госпоже, на своём птичьем языке о появлении Хакару в её доме.

По счастью, колдунья Акаи не знала языка птиц, и не догадалась, о чём они перекликались, пролетая над её головой, и головой её молодой собеседницы.

Она также не смогла понять, почему только что размышлявшая над её предложением Котори, вдруг извинившись перед ней, заторопилась домой, якобы вспомнив про свои дела, заодно сославшись на то, что не сможет выполнить столь сложную для неё просьбу, в ближайшее время.

Но каким бы огромным не явилось чувство досады старой колдуньи, она всё же опять, вопреки собственному характеру, решила промолчать, сдержав свой темперамент внутри себя, полагая, что ссора с дочерью колдуна Доубуцу, лишь навредит общим её делам, если она вдруг надумает сейчас продемонстрировать перед молодой колдуньей, своё истинное лицо, переполненное злом. К тому же последние слова молодой колдуньи о том, что её просьба не может быть выполнена в ближайшее время, заронило в её душе, слабую надежду на исполнение своего желания в будущем.

А потому, как ни в чём не бывало, приняв извинения дочери колдуна Доубуцу, скромно простившись с ней, колдунья Акаи обернулась белым облаком, поднялась в небо над лесом, где, уже плавно полетев вперёд, отправилась в свою Жёлтую Долину, в свой дворец.

Дождавшись, когда старая колдунья исчезнет из виду, Котори поспешила к себе домой, где её спокойно продолжал ожидать Хакару.

Причин для волнения у него сейчас не было. Людям он всё передал без каких-либо проблем. На его удачу, они сами попались ему на глаза, когда вышли из дворца колдуньи Акаи совершенно одни.

Благодаря длительному отсутствию своей госпожи, все прежние её указания они уже выполнили, а новых дел Кэраи выдумывать сам не стал, предоставив Такехико и Сузуме, так сказать свободное время, которое они посвятили прогулке на свежем воздухе, предпочтя душному помещению своей комнаты, простое хождение вдоль стен дворца. Именно там, что называется без свидетелей, Хакару и рассказал людям о том, что если в ближайшее время им не сумеют помочь убежать из Жёлтой Долины, они должны будут предложить колдунье Акаи свою помощь, разъяснив, что для этого придётся пойти на какую-нибудь хитрость, чтобы старая колдунья сама завела при них разговор о когте дракона. В противном случае им следует набраться терпения, и молчать, иначе колдунья Акаи может заподозрить постороннее присутствие в своих делах, чего очень не любит.

Получив ответ Такехико и Сузуме, что им всё ясно, Хакару покинул Жёлтую Долину и как мы уже знаем, вернулся обратно в дом, где проживала Котори.

Когда же Хакару вновь увидел молодую колдунью, первое, с чем она к нему обратилась, был вопрос о его встрече с людьми, отвечая на который он заверил её в нормальном исходе дела.

– Тебя кроме Такехико и Сузуме, больше никто не видел в Жёлтой Долине?

– Никто.

– Ты уверен?

– Неужели ты забыла, что я всегда чувствую на себе постороннее внимание?

– Не забыла, но беспокойство берёт верх над всем.

– Меня всё же волнует, как ты будешь доставать коготь дракона, если другие твои варианты помощи людям, не удастся осуществить?

– Собираюсь поговорить об этом с отцом.

– Времени не так много.

– Я знаю. Ты лучше скажи, мне, почему не создал двойников Такехико и Сузуме ещё до того, как они попали во дворец демона Дааку, когда по моему поручению, взялся сопровождать их в Чёрном лесу?

– Была опасность, что сразу двух колдунов мне не провести. Я говорю о колдунье Акаи и демоне Дааку. А то, что должен был появиться ещё и колдун Идзивару, об этом вряд ли кто тогда догадывался. И потом ты забываешь, что за ними могли следить издалека. И как оказалось провидение уберегло меня от ошибки, потому что у них ещё было задание со шкатулкой, о котором я ничего не знал.

– А зачем ты так далеко забросил людей, когда увёл их из-под самого носа Идзивару?

– Простая случайность. У меня не было времени выбирать, куда отправить людей, поэтому я, нисколько не задумываясь, выбрал место подальше, где не каждый их потом найдёт.

– И лишний раз подтвердил правильность моего выбора, когда я приняла решение вовлечь тебя в свои дела.

– Всегда рад тебе хоть чем-нибудь помочь, – склонившись перед молодой колдуньей, произнёс Хакару.

 

Глава 6. Коготь дракона

Вот уже несколько дней, после разговора со своей сестрой, во время их последней встречи, колдун Идзивару пытался найти ответ на один единственный вопрос, не дававший ему покоя: что необходимо предпринять, чтобы коготь дракона помог справиться с неугодным противником, в данном случае с демоном Дааку?

Спрашивать свою сестру во второй раз он уже не стал, поняв, что нужного ответа от неё он всё равно не добьётся. Оставалось лишь самому добыть коготь дракона, а там либо, аргументируя перед сестрой свои слова веским основанием наличия у себя пресловутого когтя, поделиться с ним тайной его использования, либо потратив ещё энное количество времени, самому найти нужный ответ.

Оптимизма в задуманном деле ему прибавляло хорошее знание характера своей сестры. Раз она сама заикнулась о новом способе угомонить демона Дааку, значит, в нём есть резон, ради которого можно было отбросить на время все свои насущные дела. Ну а поскольку добиться нужного результата хотелось быстро и наверняка, колдун Идзивару не сильно полагаясь на сговорчивость своей сестры, пришёл к выводу, что следует идти сразу в двух направлениях: добывать коготь дракона и постоянно искать ответ, как им потом правильно воспользоваться.

А чтобы на его пути не возникло случайных преград, подстроенных родной сестрой, колдун Идзивару не стал посвящать её в свои новые планы, и даже более того, вообще решил делать всё в строжайшем секрете. И хоть он надумал начать сразу два дела, одно из них, а именно поиск живого дракона, всё же начал чуть раньше.

Единственным драконом, место обитания которого, само собой разумеется, хорошо знал колдун Идзивару, был, конечно же, дракон Тацу. И поскольку о его существовании не хуже него знала колдунья Акаи, колдун Идзивару решил поторопиться с визитом на Драконье озеро.

На свете естественно существовало ещё много разных драконов, но где их искать, старый колдун не ведал. Да и нужно ли было заниматься глупыми поисками какого-то дракона, ведь никто не знает, каким он может оказаться, добрым, злым, или ко всему прочему ужасно свирепым, когда совсем рядом проживал вполне обычный дракон Тацу, чья простодушная личность, давно уже стала известной всем колдунам здешних земель.

Поэтому в один прекрасный день, где-то между первыми часами начавшегося дня и его полуденного солнцестояния, старый злой колдун Идзивару, украсив своё морщинистое лицо сладостной наивностью и широкой улыбкой, от которой веяло простодушием, появился на берегу Драконьего озера, неподалёку от излучины Синей реки.

В голубых небесах, без какого-либо намёка на скорое появление облаков, светило приветливое яркое солнце, что было воспринято старым колдуном весьма положительно, особенно учитывая последнюю встречу с демоном Дааку.

– Полагаю, сейчас-то он уж точно здесь не появиться, – в полголоса проговорил сам себе колдун Идзивару, против своей воли, сразу же утратив маску добра, пока пугливо озирался по сторонам, словно не верил своим собственным выводам.

Оглядев все, что было доступно взору и, убедившись в том, что он сейчас находится на берегу Драконьего озера абсолютно один, старый колдун, вернув своему лицу, наивность и улыбку, приблизился к воде.

Поверхность озера в этот солнечный день, была во власти ярких бликов небесного светила и плавных небольших волн, которые лёгкий ветерок постоянно гнал к берегу.

Дополнялся водный пейзаж негромкими всплесками, которые постоянно слышались в полосе прибоя, когда вода, коснувшись небольших круглых валунов, покрывавших весь берег Драконьего озера, откатывалась назад.

Издавна зная, как следует поступить, чтобы привлечь внимание дракона Тацу, колдун Идзивару взяв в руки лёгкий, маленький камушек, ещё раз оглянулся по сторонам, и вновь удостоверившись, что он находится на берегу совершенно один, бросил его в воду.

Ничего не произошло.

Драконье озеро спокойно проглотило брошенный злым колдуном камушек, и даже кругов не появилось на поверхности воды из-за постоянных волн.

Немного подождав ещё, кроме того времени, что он потратил в надежде увидеть дракона Тацу после первого сигнала, колдун Идзивару бросил в озеро второй камушек, который также мягко булькнув, как и первый брошенный камушек, не привёл к ожидаемому результату.

Про третий камушек я уже никак не могу сказать, что это был маленький, лёгонький камушек. Это был уже настоящий булыжник, громко плюхнувшийся в озеро, с достаточно большим фонтаном брызг.

Но и на этот раз всё осталось без изменений.

Драконье озеро по-прежнему, благодаря слабому ветерку, плавно катило по своей поверхности небольшие волны, нарушая тишину лёгким всплеском воды о прибрежные валуны.

На сей раз ожидание не было столь долгим, как в предыдущие разы.

Сменив наивность лица и широкую улыбку на безмятежность, и скромность, отойдя от кромки воды на пару десятков шагов, колдун Идзивару, посредством своего колдовства, поднял с берега огромный валун, и уже совсем было собрался его бросить в озеро, да неожиданно вдруг передумал, решив, что подобной выходкой лишь рассердит дракона Тацу.

Отшвырнув камень в сторону, колдун Идзивару вернулся на прежнее место, откуда снова кинул в озеро, маленький, лёгонький камушек.

Внезапно осенившая мысль, подтолкнула колдуна Идзивару к новому решению создавшейся проблемы. Наклонившись, он поднял сразу горсть мелких камешков, которые и кинул в озеро размашистым движением руки.

Десятка полтора маленьких фонтанчиков и один за другим раздавшиеся дружные шлепки по воде, вот что предстало перед старым колдуном после его очередной попытки вызвать к себе дракона Тацу.

И снова немного обождав, колдун Идзивару бросил камушек в воду. Правда, на этот раз, он поступил мудрее. Подняв пригоршню мелкой гальки, он стал бросать её в озеро по одному камушку, с небольшими интервалами по времени.

Новая тактическая задумка, как впрочем, и все остальные последующие, разнообразные, но схожие в том, что и тут и там в воду летели всё те же маленькие и не очень маленькие камушки, ничего не дали старому колдуну, несмотря на различные приёмы размахивания руками, чтобы добиться нужного результата. Ни брошенные в воду рядом с берегом озера, ни те камушки, что улетели вдаль, так ничего и не изменили.

Перед старым колдуном, как и в момент его появления на берегу Драконьего озера, были только волны и солнечные блики, весело игравшие на поверхности воды.

Раздосадованный тем, что ему так и не удалось, не то чтобы поговорить с драконом Тацу, но даже и увидеть его не посчастливилось, колдун Идзивару угрюмо глядя на солнечные блики, весело игравшие на воде, прошептал что-то злобное себе под нос, после чего сразу же исчез с берега Драконьего озера, вернувшись к себе во дворец.

Сдаваться колдун Идзивару вовсе не собирался, намереваясь ещё вернуться на берег Драконьего озера, как-нибудь на днях, и если понадобится, то даже неоднократно.

А пока все его мысли были обращены к тому, где можно было бы найти какого-нибудь другого дракона, полагая, что запасной вариант в любом случае, всегда должен быть в наличии.

Ну а что же дракон Тацу? Почему он не появился перед старым колдуном, когда тот, используя известный всем колдунам способ, вызова дракона Тацу, бросал камешки в воду?

А всё дело в том, что когда ещё колдун Доубуцу предупреждал дракона Тацу о своём свидании с колдуньей Акаи на берегу Драконьего озера, он сразу же наказал ему, ни в коем случае не появляться перед колдуном Идзивару, который вероятнее всего, тоже скоро сюда пожалует.

И как нам уже теперь ясно, оказался полностью прав.

Так что, как ни старался колдун Идзивару добиться желаемого, а только дракон Тацу сидел в глубине озера, подальше от берега, дабы сыпавшиеся в воду камешки, не досаждали ему.

Злого колдуна дракон Тацу увидел ещё после первого брошенного камушка. Ему даже не пришлось всплывать для этого, потому что он спокойно спал под водой, как раз неподалёку от берега, и, проснувшись, пользуясь прозрачностью воды, сумел хорошо разглядеть старого колдуна, который из-за многочисленных солнечных бликов, весело игравших на поверхности озера, в свою очередь не смог увидеть дракона Тацу.

Осторожно, чтобы не вызвать подозрительного волнения воды на поверхности озера и тем самым не обнаружить себя, дракон Тацу отполз на глубину, где и скрылся, благополучно уплыв подальше от берега.

Лишь, ближе к вечеру дракон Тацу показался на поверхности озера и по случайному совпадению как раз в ту секунду, когда на берегу показалась Котори.

Узнав дочь колдуна Доубуцу, дракон Тацу моментально подплыл к ней, даже не думая о том, зачем она здесь появилась.

– Ты очень кстати, Тацу! – воскликнула Котори, обрадовавшись появлению дракона. – Я как раз хотела тебя увидеть, чтобы поговорить с тобою.

– Я весь во внимании, госпожа, – сказал Тацу, назвав её госпожой по причине глубокого уважения к ней, а также почитая красоту юной прелестницы.

– Насколько я знаю, ты знаком с Такехико и Сузуме, – начала Котори.

– Знаком, – подтвердил Тацу. – Они искали колдунью Акаи.

– И нашли её.

– Надеюсь, с ними ничего плохого не случилось? – с волнением в голосе спросил Тацу.

– С ними пока всё в порядке, – ответила Котори. – Но учитывая появление колдуна Идзивару, а также посягательства на их свободу со стороны демона Дааку, им грозит реальная опасность.

– Если я правильно понял, ты решила со мной поговорить, потому что я могу быть им полезен.

– Совершенно верно Тацу.

– Я слушаю тебя, дочь колдуна Доубуцу, – сделав лёгкий полупоклон, произнёс дракон Тацу.

 

Глава 7. И снова каменные лесорубы

Новый день всегда должен приносить с собою хоть что-то новое, хорошее или плохое, или же и то и другое сразу, иначе какой бы в нём был прок, когда бы жизнь вдруг в одночасье, взяла и замерла на месте.

Впрочем, каждый лично для себя сам определяет надобность в поворотах своей судьбы, куда она заведёт, но, если представить жизнь большим океаном, а свою судьбу маленьким корабликом, снующим по волнам не противясь ветру, то настоящими капитанами становятся лишь те, кто каждодневно пытается сам повернуть куда нужно, вопреки разгулявшейся стихии.

Таким упрямым капитаном, продолжая образно говорить, был и старый злой колдун Идзивару.

Не собираясь мириться с тем, что ему пока не довелось получить коготь дракона, он, на рассвете нового дня, отложив повторное посещение Драконьего озера, задуманного им ещё накануне вечером, обратился к своим волшебным книгам, чтобы с их помощью найти другого дракона.

Его поиски, едва начавшись, были прерваны появлением колдуньи Акаи, которая в силу своего коварства, додумалась, как ей тогда казалось, до неплохой идеи: направить родного брата к демону Дааку, с целой армией каменных лесорубов, где заранее отведя ему роль главнокомандующего, собиралась предложить, лично возглавить великое войско.

И заблаговременно придумала отговорку для себя: дескать, не женское это дело, руководить военными действиями столь великого масштаба.

Молча выслушав сестру, колдун Идзивару в качестве ответа, скромно спросил её:

– Идея, несомненно, хорошая, но где взять столько каменных лесорубов?

Произнося эти слова, колдун Идзивару вовсе не задумывался над тем, что лучше следовало сейчас сказать своей сестре, чтобы она не заподозрила в его ответе, наличие сугубо явного безразличия к озвученному предложению, поскольку в данный момент его больше волновали волшебные книги, изучение которых ему пришлось так неожиданно прекратить. Дополнительно он думал о том, чтобы его сестра, стоявшая всего в трёх шагах от стола на котором были разбросаны колдовские книги, не заметила среди них, старинный фолиант о драконах.

На его счастье, голова колдуньи Акаи сейчас была занята придуманным ею планом, который она непременно возжелала осуществить, причём, невзирая ни на что, и вдобавок ко всему, как можно скорее.

– Каменных лесорубов я тебе предоставлю, сколько хочешь. Назови только цифру. Двести, триста, пятьсот!

– Я думаю, не стоит мелочиться. Давай сразу тысяч пять.

– Как скажешь, – спокойно произнесла колдунья Акаи, словно разговор сейчас шёл, к примеру, о булавках, а не о создании новой армии.

Ответ сестры несколько обескуражил колдуна Идзивару, ибо, не зная, откуда она возьмёт такую пропасть лесорубов, да ещё к тому же каменных, полагал своим большим запросом остановить её безудержный порыв.

– На какой день, тебе собрать армию?

– Неужели это так безотлагательно? – удивился колдун Идзивару.

– Срочности, конечно же, нет никакой, да только каждый день промедления чреват тем, что демон Дааку сам может первым нанести свой удар. Или ты забыл тот день, когда он, явившись в мою Жёлтую Долину, с намерениями овладеть Такехико, вмешался в наш с тобою разговор?

– Представь себе, ещё не забыл.

– Тогда выбери день.

Поняв, что так просто сестра сейчас не оставит его в покое, плюсуя сюда отсутствие у себя драконьего когтя и нужного к нему волшебного заклинания, колдун Идзивару ответил, что утро следующего дня, ему вполне подходит.

– Завтра, так завтра, – согласилась колдунья Акаи. – Утром я тебе предоставлю армию лесорубов.

И чтобы не услышать от брата каких-нибудь ненужных ей указаний, тут же поспешила вернуться в свой дворец.

– Посмотрим, на что годятся эти лесорубы, – проговорил колдун Идзивару, собирая со стола волшебные книги, чтобы убрать их на полку, раз появилась возможность по-другому извести ненавистного демона.

Не скажу, что колдун Идзивару вот так легко отказался от своих идей, коли после ухода нетерпеливой сестры, можно было вполне спокойно продолжать собственные изыскания, не возлагая всех надежд на чужие планы, которые удадутся или нет, ещё неизвестно. Просто он захотел побродить по саду. Спокойно подумать над завтрашним днём. И книги он убрал всего лишь из опасения перед сестрой, если она вдруг вспомнив что-нибудь ещё, вернётся к нему, в его отсутствие, а там увидев раскиданное по столу собрание томов чёрной магии, разгадает его личные планы.

Беспокойство его было напрасным, потому что колдунья Акаи вовсе не собиралась возвращаться назад. Хотя бы из опасения, что её ненаглядный братец вдруг возьмёт, да и передумает идти в Чёрный лес.

День следующий, в плане возможного отказа от военных действий, волновал её не так сильно. Она целиком и полностью верила в то, что вид пятитысячного войска, сумеет лучше всяких слов убедить её брата, в правильности собственного выбора, который, конечно же, лично ею предусматривался, только как поход к демону Дааку.

И ничуть не ошиблась.

Когда утром следующего дня, колдун Идзивару выглянув в окно своей столовой, куда пожаловал на завтрак, увидел возле стен собственного дворца, в ярких солнечных лучах, несметное полчище каменных лесорубов, все мысли его о еде, улетучились в мгновение ока.

– Что скажешь? – спросила колдунья Акаи, появившись за спиной колдуна Идзивару.

– Скажу, что восхищён тобой! – воскликнул колдун Идзивару, отвечая на вопрос сестры, одновременно оборачиваясь к ней лицом. – Честно сказать, не представляя себе вчера, как должны были бы выглядеть эти каменные лесорубы, видя их сегодня у себя под окном, просто не нахожу нужных слов, как я удивлён твоим колдовством. А учитывая их размеры, плюс количество, и вовсе готов дар речи потерять.

– Ценю твоё восхищение моим колдовством, и надеюсь, что ты сейчас всё же не весь свой дар речи растеряешь, ибо каменные лесорубы нуждаются в твоих приказах.

– Полагаю, ты без труда переправишь каменных лесорубов во владения демона Дааку, – проговорил колдун Идзивару, глядя на сестру.

– Сразу же вслед за тобой! – ответила колдунья Акаи, также посмотрев на брата.

– Тогда вперёд! – воскликнул колдун Идзивару, и тут же позабыв про намеченный завтрак, перенёсся из своей столовой, на границу Чёрного леса.

Следом за ним, к началу владений демона Дааку, колдовством колдуньи Акаи, были доставлены и каменные лесорубы.

Приказ колдуна Идзивару для них был краток:

– Вырубить Чёрный лес!

Как вы уважаемый читатель полагаю, понимаете, дважды колдуну Идзивару свой приказ повторять не пришлось.

Дружно двинувшись вперёд, каменные лесорубы стали разбредаться по Чёрному лесу. Первые из них принялись рубить самые крайние деревья. Все остальные лесорубы были вынуждены, проходить мимо своих товарищей, уже занятых делом, и те из них, что шли впереди, начинали рубить деревья, растущие сразу за крайними деревьями. Следующие лесорубы были вынуждены идти ещё дальше. Все последующие лесорубы, проследовали дальше предыдущих своих товарищей.

И всё равно лесорубов было так много, что пока не занятые рубкой деревьев лесорубы, углублялись в лес, продвигаясь заодно ещё и вширь леса, ища для себя работу, самые первые, уже освободившись, присоединялись к безработным лесорубам, создавая тем самым толчею на пустом месте.

Тогда, чтобы не возникло хаоса, который вполне очевидно уже начал назревать, колдун Идзивару распорядился рубить все сваленные деревья на дрова.

Особенно, ненароком родившаяся в его голове идея, понравилась ему, когда он подумал о том, что, таким образом, в случае вынужденной необходимости, легче будет устроить гигантский пожар. Разумеется, конечно, если сила огня понадобится в ходе дальнейших действий против демона Дааку.

Ну а что же демон Дааку? Где в это время был он, и чем занимался? Где был его верный слуга великан Оокина?

А были они оба, и господин и слуга, во дворце Туюсимбу, в одной из его многочисленных комнат, откуда собственно и услышали доносившиеся из Чёрного леса, звуки лесоповала.

– Знакомый шум, – проговорил демон Дааку, делая жест рукой своему верному слуге великану Оокина, чтобы тот хранил молчание, не мешая ему слушать.

Когда же демон Дааку вновь заговорил, в его спокойном голосе отчётливо прозвучала, откровенная задумчивость:

– Единственно чем сегодняшний шум отличается от того, что мы слышали в нашем лесу самый первый раз, так это более частым и соответственно более громким перестуком, а стало быть, количество каменных лесорубов, ныне превосходит те жалкие полсотни голов, как мне думается, во много раз.

Видя желание преданного слуги что-то сказать, демон Дааку дал ему знак говорить, подтвердив своё разрешение словами:

– Можешь говорить мой верный Оокина.

– Позвольте мне господин вновь сразиться с каменными лесорубами.

– Боюсь на этот раз без моей колдовской помощи, тебе их не победить, а потому сначала давай узнаем, что творится в моих владениях, и только после этого примем соответствующие меры.

Подобные промедления были не по душе великану Оокина, но оспаривать решения своего любимого господина, он не собирался, а потому покорно согласился.

Лишь тяжкий вздох огласил комнату, где он сейчас пребывал вместе со своим господином.

– Не вздыхай мой верный Оокина, – сказал демон Дааку, готовясь произнести волшебное заклинание, при помощи которого хотел тайно узнать о происходящих событиях в Чёрном лесу. – У тебя ещё будет время для встречи со старыми знакомыми.

Каким же большим было его удивление, когда он увидел в наколдованном зеркале, несметную армию каменных лесорубов.

– Да их здесь несколько тысяч, – произнёс демон Дааку, не отрываясь взглядом от представшей перед ним картины.

Стоявший за его спиной великан Оокина, смотрел в эту минуту на каменных лесорубов, вовсе не думая об их количестве, ибо всё его сознание, как и всегда, противилось страху, а поэтому, видя в зеркале незваных гостей, которые нахально вырубали лес его господина, он желал сейчас лишь одного: получить приказ демона Дааку, отправиться в Чёрный лес.

– Вот те раз, – удивившись, проговорил демон Дааку, когда заметил среди поглощённых своей работой лесорубов, спокойно прогуливающегося колдуна Идзивару. – Я думал нынешнее появление каменных болванов в моём лесу, происки старой ведьмы, а оказывается, это её братец заявился в мои владения.

Немного помолчав и подумав, демон Дааку добавил, продолжая смотреть в волшебное зеркало:

– Впрочем, возможно старуха здесь тоже замешана.

– Какие будут приказания, господин? – спросил великан Оокина, глядя на демона Дааку.

– Будь здесь! Смотри в зеркало! Если увидишь, что колдун Идзивару, оставив своих лесорубов куда-нибудь направиться, просто коснись поверхности зеркала рукой, и я буду знать, что мне следует возвращаться обратно во дворец!

Отдав распоряжение, демон Дааку обернувшись полупрозрачной тенью, отправился к месту лесоповала.

Если бы лесорубы находились в его лесу одни, он бы предстал перед ними в своём обычном облике. Но поскольку рядом с ними присутствовал колдун Идзивару, владелец Чёрного леса был вынужден прибегнуть к маскировке.

И более того, оказавшись неподалёку от колдуна Идзивару и его армии, демон Дааку спрятался между двумя близко растущими дубами, до которых ещё не добрались каменные лесорубы.

Оценив масштабность всей, уже полностью проделанной работы, демон Дааку пришёл к выводу, что мешкать больше нельзя. Итак, на настоящий час, армия лесорубов колдуна Идзивару, несмотря на довольно большие размеры Чёрного леса, по самым скромным подсчётам его владельца, сумела извести около десятой части здешних, лесных угодий.

У демона Дааку, конечно же, имелось средство возрождения Чёрного леса, но для этого вначале нужно было избавиться от непрошеных гостей. И здесь следует отметить тот факт, что ситуация была просто парадоксальной. С одной стороны прямая угроза его Чёрному лесу исходила от каменных лесорубов, точнее сказать от их агрессивной деятельности, а с другой стороны, самой существенной проблемой сейчас являлся колдун Идзивару.

При этом, выражаясь образно, всех сразу одной метлой, и господина и его работящих слуг, вымести, не получалось. Требовалось разделить задачу на два этапа.

И хоть выбор, с кого следовало начать выпроваживание гостей, здесь был очевиден, демон Дааку всё же решил первое своё колдовство применить не против старого злого колдуна, а против его многочисленных подопечных.

Для начала он сделал так, что все деревья в его родном Чёрном лесу, в один миг стали каменными, при этом внешний вид у них остался не только прежним, но и просто неотличимым от камня.

Даже колдун Идзивару не сразу понял, в чём тут дело, когда услышал со всех сторон, громкий стук железа по камню.

Только подойдя ближе к одному из каменных лесорубов, он догадался о природе странного звука. Небольшие искры при ударе о дерево и глубокие зазубрины на топоре, сразу объяснили всё.

Вернуть деревьям прежнее состояние колдун Идзивару не смог, хоть и приложил к этому всё своё колдовское мастерство.

Пришлось в спешном порядке останавливать работу всех лесорубов, которые, не имея должного ума, продолжали без остановки портить свои топоры о каменные стволы деревьев Чёрного леса, даже не задумываясь над тем, почему вместо щепок, во все стороны летят мелкие каменные осколки, а сами деревья при этом, несмотря на многократные удары по ним, остаются стоять.

В Чёрном лесу наступила тишина.

Но продлилась она с полминуты. Именно столько времени понадобилось колдуну Идзивару, чтобы быстро всё осмыслив, выдать своим каменным лесорубам новый приказ, суть которого гласила: захват дворца демона Дааку.

Дружный топот десяти тысяч каменных ног и был тем самым звуком, который разом нарушил установившуюся тишину Чёрного леса.

Сам предводитель громадного войска, заняв место в его арьергарде, двинулся за лесорубами, плывя по воздуху, почти над самой землёй. При этом лицо его было озарено злорадной улыбкой, а сознание в предвкушении предстоящих событий, пребывало в сладостном упоении.

– Возвращайтесь господин, – в который раз касаясь поверхности зеркала, начиная с той секунды, как увидел грозное движение лесорубов в сторону дворца Туюсимбу, умоляюще повторял свои слова великан Оокина, не сводя своего взгляда с волшебного изображения.

– Успокойся Оокина, – проговорил демон Дааку, появившись рядом с великаном. – Я с первого твоего раза услышал тебя, но не мог вернуться.

– Я жду ваших приказаний, господин, – склонил голову великан Оокина.

– Ты по-прежнему остаёшься здесь, во дворце, потому что он нуждается в твоей защите, – твёрдо сказал демон Дааку, произнеся, в общем-то, слова правды, но на самом деле скрыл ими своё нежелание говорить верному слуге истину, касающуюся того, что он не может отдать ему приказ: идти в лес, сражаться с каменными лесорубами. Учитывая их большое количество, да ещё в придачу к их общей силе, колдовскую помощь колдуна Идзивару, это был бы последний бой в жизни великана Оокина.

– Господин, пока я буду жив, я не позволю вашим многочисленным врагам, что приближаются сейчас сюда, овладеть дворцом Туюсимбу, – не поднимая головы, заявил великан Оокина.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал демон Дааку, глядя на изображение в зеркале. – Защищай дворец изнутри, а я возвращаюсь в лес, чтобы защитить его снаружи.

Так что, появившись снова в лесу, неподалёку от тех каменных лесорубов, что возглавляли авангард всего отряда, демон Дааку стал готовиться к обороне собственного дворца.

Демону Дааку даже не надо было видеть грозно маршировавших к центру Чёрного леса, каменных лесорубов, поскольку их громкий топот, всем своим шумом, говорил отныне сам за себя, указывая ему на то, как уже близко, они сейчас находились от дворца Туюсимбу.

– Крушите всё, что только возможно будет сокрушить! – громко воскликнул колдун Идзивару, услышав во второй раз за этот день, многочисленные стуки металла по камню, мгновенно сообразив, что самые первые лесорубы, добрались-таки до дворца демона Дааку.

И как в подтверждении его догадки, к отзвуку ударов железа по камню, примешались глухие звуки, похожие на удары топора по дереву. Не желая оставаться в стороне, колдун Идзивару переместился к главному входу дворца Туюсимбу, где как раз в это время, с ужасающим треском и грохотом, усилиями его каменной армии, были выломаны входные ворота дворца.

Отведя свой радостный взгляд от выломанных ворот, и посмотрев на приближающихся к дворцу лесорубов, колдун Идзивару был так удивлён следующим зрелищем, что моментально помрачнел.

Выходящие из леса лесорубы, продвигались к дворцу демона Дааку по головам своих товарищей, увязнувших по самую грудь в трясине, куда те продолжали хоть и медленно, но без остановки погружаться дальше.

И всё время к уже застрявшим в трясине лесорубам, добавлялись новые и новые лесорубы, падавшие в неё с голов своих товарищей, тем самым в свою очередь, становясь частью переправы через болото для остальных лесорубов.

Чтобы уберечь своих солдат от пустой, напрасной гибели, колдун Идзивару напустил на болото лютый холод, мгновенно сковавший опасную трясину, благо знал для этого подходящее заклинание.

Кто явился создателем болота перед дворцом Туюсимбу, колдун Идзивару понял сразу, вот только пока сделать против демона Дааку лично сам, ничего не мог, целиком и полностью положившись сейчас лишь на действия своей огромной армии, топавшей отныне вперёд без потерь личного состава, потому что двигалась она теперь через замёрзшую трясину, в которой, не имея возможности выбраться из неё, оставались те лесорубы, что провалились в болото, до наступления зимнего холода.

Помочь застрявшим, колдун Идзивару пока тоже не мог, поскольку для этого понадобилось бы разморозить болото, что никак нельзя было делать, дабы другие лесорубы не заняли место освободившихся работников топора.

И потом, сбивать атаку своего войска, ненужными действиями, старый колдун побоялся, ибо к этому времени, как раз часть лесорубов, плотной массой стала проникать внутрь дворца, в то время как остальные лесорубы продолжали стучать топорами по каменным стенам, пытаясь дотянуться до окон первого этажа, расположение которых ввиду того что дворец Туюсимбу был на высоком фундаменте, являлось для каменных лесорубов недостижимым.

Чтобы не допускать повторения хаоса, колдун Идзивару не стал мешать действиям тех лесорубов, которые занялись каменными стенами, ведь их всё равно было слишком много даже на такой большой дворец, каким являлся дворец демона Дааку.

Но внезапная остановка входивших во дворец лесорубов, подтолкнула колдуна Идзивару к мысли о начавшемся внутри дворца сражении.

Чтобы оказать необходимую помощь уже ввязавшимся в бой лесорубам, с кем бы они там в данный момент ни воевали; имеется в виду, с демоном Дааку или же с его слугой великаном Оокина, колдун Идзивару наколдовал каменным лесорубам, стоявшим под окнами дворца, массивные, крепкие, деревянные лестницы.

А чтобы они не вздумали их разрубить, в приказном тоне подсказал своим каменным гвардейцам, способ применения деревянных лестниц.

В силу исключительной исполнительности, каменные лесорубы так и сделали. Приставив лестницы к стенам дворца, они один за другим, стали карабкаться наверх, где, уже самые первые лесорубы, разбив оконные рамы, влезали во внутренние помещения дворца, предоставляя свободную возможность следовавшим за ними товарищам, также забираться во дворец Туюсимбу.

Ну а дальше следовал обычный погром всего, что только попадалось каменным лесорубам на пути их варварского следования по коридорам, залам и комнатам дворца.

Всех поваров и прочих мелких слуг, демон Дааку заблаговременно удалил в безопасное место, где, конечно же, мог бы отсидеться и сам, но это уже противоречило его жизненным принципам. Так что пока демон Дааку был в Чёрном лесу, главным и единственным ополченцем против орды ворвавшихся во дворец Туюсимбу каменных лесорубов, выступил лишь великан Оокина, отчаянно защищавший от них обитель своего господина.

Это он в первые минуты вторжения каменных лесорубов во дворец Туюсимбу, остановил армию работников топора, возле его главного входа. И не только остановил, а ещё и начал отчаянно теснить обратно, применяя против них волшебный золотой шест бо, усыпая каменный пол дворца, каменными обломками поверженных врагов.

И вдобавок к своему успеху на поприще борьбы против каменных захватчиков, великан Оокина великолепно преуспел, сумев не только оттеснить назад к выходу настырных врагов, попутно повергнув на пол часть из них, а ещё и выдворил лесорубов вообще за пределы дворца, показавшись на глаза колдуну Идзивару.

Встретившись взглядами, угрюмый свирепый великан Оокина и старый злой колдун Идзивару, долго смотреть друг на друга не смогли. Точнее сказать не смог великан Оокина, итак смотревший на колдуна лишь урывками.

То, что великан Оокина почти не глядя на постоянно подступавших к нему всё новых и новых каменных лесорубов, ни на секунду не останавливаясь, разбивал их ударами шеста бо, не послужило с его стороны основной причиной прекращения своеобразной «стрельбы глазами». И даже когда ему из-за оголтелой атаки врагов, пришлось всё тем же шестом, лишь нанося мелкие увечья, просто отбрасывать лесорубов в сторону, где они, падая на своих товарищей, создавали дополнительную сумятицу, сдерживающую их общий натиск, причина была в ином.

К нему со спины, угрожая топорами, подступили те лесорубы, что попали во дворец Туюсимбу, через разбитые окна.

Резко обернувшись на перестук каменных ног по каменному полу, великан Оокина с глухим рычанием скрылся внутри дворца, обрушив на подступавших к нему лесорубов, вместе с волшебным шестом бо, свою ярость и мощь.

Но каким бы отчаянным ни было сопротивление слуги демона Дааку против окружавших его со всех сторон каменных лесорубов, они, пользуясь своим численным преимуществом, когда место поверженных лесорубов тут же занимали их товарищи, в конце концов, сумели, повалив великана Оокина на каменный пол дворца, лишить его жизни.

Дальше, появившийся в стенах дворца Туюсимбу, колдун Идзивару отдал своим лесорубам два приказа. Первый касался поисков демона Дааку, которого принялись искать по всему дворцу, заглядывая в каждый угол, что было сделано с учётом количества лесорубов, и их плохой сообразительности, по бесчисленному числу раз. Согласно второму приказу, бренное тело великана Оокина, было сброшено в дворцовый подвал, где, разумеется, тоже, был произведён самый тщательный поиск демона Дааку, с изучением каждой темницы.

А вдруг владелец Чёрного леса, как раз и прячется в подвале.

Но, как и следовало ожидать, демона Дааку нигде не было. Впрочем, такая новость нисколько не удивила колдуна Идзивару, который на другой исход дела, сейчас уже, особенно-то и не рассчитывал.

К тому же, первоначальный план, где демона должна была ждать встреча с небесным светилом по имени солнца, рухнул ещё в самом начале. Вот тогда-то, колдун Идзивару и подумал о том, что коли не добраться до господина, то может хотя бы слуга за всё ответит. Ведь погубить верного слугу, являвшегося личным телохранителем демона Дааку, оставив его, таким образом, без дополнительной защиты, тоже было делом подходящим, особенно учитывая, какая при этом будет нанесена моральная рана, ненавистному демону.

А чтобы досада демона Дааку не знала предела, колдун Идзивару позволил каменным лесорубам разрушить и разломать внутри дворца Туюсимбу всё, что только можно было там повредить, после чего приказал всем выходить наружу, дабы затем вернуть своей сестре всех уцелевших лесорубов.

Приказ его был выполнен, да только после окончания погрома, всех собравшихся перед дворцом Туюсимбу лесорубов, из неизвестно откуда взявшейся в голубом чистом небе, чёрной тучи, встретил обжигающий ливень.

На самом деле, дождь был холодным. А вот извергавшаяся из чёрной тучи дождевая вода, была заколдованной, и предназначалась сейчас целиком для каменных лесорубов, которые буквально за какие-то несколько секунд, растаяли все разом словно сахарные, прямо на глазах у колдуна Идзивару, спрятавшегося от нежданного дождя под волшебным зонтом. Даже каменные осколки недавних лесорубов, без малейшего остатка, съел необычный дождь, оголив всю землю перед опустошённым дворцом Туюсимбу, выглядящим теперь из-за выбитых в нём окон, страшно мрачным.

После этого дождь сразу же прекратился. Туча исчезла, как будто её вовсе и не было. А над Чёрным лесом, теперь уже каменным лесом, вновь засияло приветливое яркое солнце.

Закрыв волшебный зонт, колдун Идзивару огляделся по сторонам, и, несколько недовольно поджав губы, отправился к своей сестре, рассказывать о событиях сегодняшнего дня.

Как он и ожидал, его рассказ оказал двойственное воздействие на родную сестру.

С одной стороны она тихо, про себя радовалась, что демон Дааку потерял своего верного слугу, и по всей вероятности будет ещё долго терзаться сей потерей, изнывая по такому случаю от скорби, а с другой стороны, она также скромно про себя, жалела о том, что владелец Чёрного леса до сих пор ещё жив.

Вслух же она сказала брату, что постарается найти средство против самого демона Дааку, разумеется, не поясняя деталей.

После этого, и брат, и сестра, посетили Чёрный лес, где колдунья Акаи вместо скромного изучения владений демона Дааку посредством своего волшебства, сама лично захотела обозреть результаты минувших событий уже завершающегося дня, не преминув заглянуть и в подвал, куда ходила одна, поскольку колдун Идзивару вторично на бренное тело великана Оокина смотреть не пожелал.

– Перед тем как мы с тобою сейчас расстанемся, замечу, что в любое время, когда захочешь, сможешь получить от меня сколько угодно таких же каменных лесорубов, что у тебя сегодня были, – сказала колдунья Акаи, когда выйдя из дворца Туюсимбу, подошла к брату.

– Спасибо, учту, – ответил колдун Идзивару, несколько удивлённый быстрым возвращением своей сестры, так как предположил, что она может и задержаться в подвале, если случайно наткнётся там, на демона Дааку.

Об этом старый колдун, когда сестра только начала спускаться в подвал, не подумал, но вот когда она уже была там, его вдруг осенила мысль о возращении Дааку в свой дворец.

– Полагаю, нам здесь больше делать нечего, – произнёс колдун Идзивару, промолчав о своём внезапном предположении.

– Соглашусь с тобой, – кивая головой, ответила колдунья Акаи, поворачиваясь спиной к опустевшему дворцу Туюсимбу, собираясь отправиться в свою Жёлтую Долину.

Здесь я, конечно, мог бы и закончить эту главу, но чтобы мне потом не пришлось в дальнейшем пояснять вам уважаемый читатель, каким образом великан Оокина в ходе следующих событий предстанет перед нами живым и невредимым, расскажу сейчас сугубо кратко о том, что делал демон Дааку до появления каменных лесорубов возле дворца Туюсимбу, и во время самого вторжения в него.

То, что чёрная туча с заколдованным дождём принадлежала колдовству демона Дааку, думаю понятно и так, а вот обо всём остальном по порядку.

Отправившись обратно в Чёрный лес, навстречу каменным лесорубам и колдуну Идзивару, демон Дааку наложил колдовство на комнату, где пребывал великан Оокина, заперев его тем самым там, чтобы спасти ему жизнь. Для надёжности, он ещё и усыпил своего верного слугу. Потом дополнительно к этому, он всю комнату вместе с верным слугой, удалил из дворца в надёжное место, где уже были помещены все его ценные вещи, магическая библиотека и прислуга, состоящая из поваров и нескольких мелких помощников по хозяйству.

А чтобы колдун Идзивару ничего не заподозрил, демон Дааку воссоздал прежний интерьер дворца Туюсимбу с помощью своего колдовства. Все вещи и мебель соответствовали тому, что было раньше на самом деле. Только слуг не было.

Дальше создав двойника великана Оокина наделённого разумом, демон Дааку отправил ненастоящего великана, вооружённого волшебным шестом бо, в свой дворец, дожидаться прихода каменных лесорубов.

Прочее, о появлении колдуна Идзивару и его войска возле дворца Туюсимбу, а также происходившей там битвы, вам уважаемый читатель уже известно, и поэтому повторяться я не буду.

Последнее, что я должен сейчас сказать, относится к секрету демона Дааку: зачем ему была нужна битва ненастоящего великана Оокина, с каменными лесорубами?

Он должен был сначала узнать, из чего состоят каменные лесорубы? Откуда вообще их происхождение, и есть ли против них губительное средство?

Прошмыгнув по дворцу Туюсимбу незаметной тенью во время общей свалки сражения, демон Дааку раздобыл один осколок тела каменного лесоруба и благополучно вернулся к настоящему, крепко спящему великану Оокина, где поглядывая на картину происходящих в собственном дворце событий, при помощи всё того же волшебного зеркала, отыскал в магических книгах нужный ответ.

Набравшись терпения, демон Дааку спокойно глядя в зеркало, дождался победы каменных лесорубов над двойником великана Оокина, произнёс заклинание, чтобы вернуть себе волшебный шесть бо, и приготовился в нужный момент наколдовать чёрную тучу.

 

Глава 8. И в пустыне растут деревья

Как уже неоднократно мною в ходе сего повествования упоминалось, демон Дааку всегда относился ко всем своим кровным врагам одинаково, не проводя между ними какого-либо разделения, а потому я сейчас, пользуясь подходящей возможностью, лишь добавлю немного пояснений, не озвученных раньше и всплывших на поверхность только благодаря нынешним событиям. Он никогда не прощал обид, и если было нужно, мог долго, причём сколь угодно долго, ждать часа икс, когда наступало подходящее время для расплаты с так называемыми должниками, чего никак не скажешь об одном из них, а именно о колдунье Акаи, которая в прямой противоположности владельцу Чёрного леса, не умела столь долго и пассивно, словно паук в своей паутине, выжидать появления жертвы, вблизи расставленной ловушки с надеждой, что она вот-вот сама в неё попадёт.

Демон Дааку вообще был личностью обособленной. Вся его творческая натура, устремлённая на свершение злых дел, просто не знала даже понятия границ оригинальности, если конечно не считать, что всё его злое воздействие на всех подвернувшихся ему гостей Чёрного леса, случайно ли или же преднамеренно зашедших сюда, ограничивалось территорией его владений. Редкие вылазки за пределы родного леса, общую создавшуюся статистику поведения демона Дааку, никоим образом не портили.

Только теперь, под воздействием беспрестанных посягательств на свою жизнь, демон Дааку начиная терять простое терпение и всякое самообладание, довольно неожиданно для самого себя, додумался, как охолонуть столь настойчивого и строптивого врага.

Первое с чего начал грозный хозяин Чёрного леса, это находясь в тронном зале своего дворца Туюсимбу, пригласил к себе великана Оокина, после чего весьма точно и не слишком многословно объяснив ему предстоящую задачу, направил верного слугу на поклон к колдуну Кабоку, с одной единственной целью раздобыть у того волшебных семян.

Правда полной уверенности в том, что колдун Кабоку согласиться выдать запрашиваемое, демон Дааку не имел, но всё же надеялся сыграть на душевной струне любителя растительной природы, когда пусть хоть и таким образом, имеется в виду непосредственное участие великана Оокина в распространении зелёных насаждений, но будет достигнуто наибольшее развитие флоры в родном краю.

Вы только уважаемый читатель не подумайте, что у демона Дааку на почве ненависти к своим врагам, что называется, совсем съехала крыша, поскольку заняться несвойственным для него лесоводством он решил сугубо благодаря внимательному отношению к себе со стороны, обозлённой дамы, то есть колдуньи Акаи.

Она в последнее время, всячески при каждом удобном случае, пусть даже не всегда столь серьёзно, но лишь бы хоть как-нибудь или чем-нибудь, главное чтобы предоставлялась подходящая возможность, досаждала ему, и за это он окончательно рассердившись на неё, принял решение перенести все будущие боевые действия из своего родного Чёрного леса, в её любимую Жёлтую Долину.

Вот потому-то ему сейчас и понадобились волшебные семена, которые потом его верный слуга великан Оокина, претворяя в жизнь его коварную идею широкомасштабного лесоводства, и должен был высадить во владениях колдуньи Акаи, превратив тем самым её знойную пустыню в дремучий лес. Правда не в Чёрный лес, тут как говорится, какой уж есть, или правильнее сказать какой из посеянных семян вырастет, ибо вырастет непременно, вполне цветущий, сплошной и густой зелёный лес. Что тоже на начальной стадии новых военных дел, помимо остальной картины разворачивающегося милитаризма, вполне устраивало демона Дааку. К тому же, как ни крути, а с чего-то нужно было начинать боевые действия на чужой и малознакомой территории.

Больше, пока великан Оокина, быстро покинув Чёрный лес, торопливо шёл к дому доброго колдуна Кабоку, демон Дааку ни о чём другом уже не думал, весь без остатка отдавшись собственным мыслям о скорейшем возвращении верного слуги назад, с ценными семенами в руках.

– Представляю себе твою физиономию, старая ведьма, когда ты, проснувшись однажды поутру, вместо своей безжизненной пустыни, увидишь за окном густой лес, таящий в себе гораздо больше угроз, нежели открытое пространство, где каждый приближающийся к твоему жилью враг, виден тебе, как на ладони, – проговорил демон Дааку, вожделенно рисуя в своём воображении картину будущего огромного лесного массива, вкруг дворца колдуньи Акаи.

И как вы уважаемый читатель уже поняли из последних моих слов, превращение знойной пустыни в густой цветущий лес было намечено демоном Дааку на ночное время суток, дабы и незаметнее сделать дело, и одновременно усилить воздействие на колдунью Акаи, которая проснувшись поутру, первое, что должна была бы увидеть за окном своей спальни, непременно являлся бы вид роскошного лесного пейзажа. Удар, старую колдунью, конечно же, от созерцания растущих прямо за окном её дворца, высоких деревьев и густых кустарников, скорее всего не хватит, а вот большую чашу бурлящего отборнейшего зла, наполнит до краёв мгновенно.

Все эти мысли и многие другие, схожие между собой общей темой озеленения Жёлтой Долины, помогли демону Дааку, сидевшему на своём троне, незаметно скоротать всё то время, что его слуга был вне его владений.

Когда же он услышал знакомые шаги своего верного слуги, его сердце буквально замерло в ожидании появления великана Оокина в тронном зале.

Тихонько скрипнув, двери тронного зала отворились, и перед владельцем Чёрного леса предстало сияющее лицо великана Оокина. Оно выражало своим видом столько беззаботной, прямо-таки детской радости, что казалось, слуга демона Дааку состоял сейчас целиком и полностью, исключительно из одного лица.

В руках, широко улыбавшийся великан Оокина, держал увесистый холщовый мешок.

– Колдун Кабоку сказал, что если семян окажется мало, он готов предоставить их ещё, – сказал великан Оокина, опустив мешок с волшебными семенами на пол перед троном.

– Семена волшебные, дающие по несколько ростков от одного семечка, а поэтому нам должно хватить и этих, – обрадованно произнёс демон Дааку, соскочив с трона, чтобы заглянуть в мешок колдуна Кабоку.

Убедившись, что в мешке находятся именно семена, демон Дааку вернулся на свой трон:

– До вечера можешь отдыхать Оокина. В столовой для тебя приготовлен обед. Этой ночью тебе спать не придётся. Отправишься в Жёлтую Долину и посадишь там повсюду семена из этого мешка, а главное как можно больше вокруг дворца колдуньи Акаи. Посеешь все семена. После этого вернёшься назад.

– Будет сделано господин, – как всегда уверенно, ответил великан Оокина, ожидая дальнейших распоряжений.

– Ступай, а я пока сделаю дополнительные приготовления к твоему походу в Жёлтую Долину.

– Слушаюсь господин, – сказал великан Оокина и, поклонившись, вышел из тронного зала, направившись в столовую.

Ну а демон Дааку, как и обещал своему верному слуге, занялся дополнительной подготовкой к предстоящему ночному облагораживанию Жёлтой Долины, приступив для этого к собственному колдовству.

Результатом его колдовских занятий, благо вовремя нашлось новое заклинание, не имевшее ограничений на количество двойников, какое было у старого колдовства, во дворце Туюсимбу, появился ещё один великан Оокина, с которым оригинал, то есть настоящий великан Оокина, познакомился только вечером, когда вновь явился в тронный зал.

– Вот тебе мой верный Оокина, помощник, – начал демон Дааку. – С его помощью ты быстрее управишься с новым для тебя делом.

– Как он на меня похож, – проговорил великан Оокина, внимательно изучая безмолвного двойника, чья неподвижность даже нисколько не смутила верного слугу демона Дааку.

– Бери один из приготовленных мешков с волшебными семенами, я их разделил на две части, и веди своего двойника, который возьмёт вторую часть семян, в Жёлтую Долину. Что делать дальше, когда придёте туда, ты уже знаешь.

– Как мне обращаться к моему двойнику?

– Назовём его Отоуто. Он похож на тебя, значит он тебе как брат. А раз появился только сейчас, значит он младше тебя. Правильно Оокина?

– Вы как всегда правы господин. За мной Отоуто!

Но Отоуто и ухом не повёл. Как стоял на одном месте, так и продолжал стоять дальше.

Кто-то другой на месте настоящего великана Оокина, может и растерялся бы, поддавшись внезапно нахлынувшему удивлению, но только не великан Оокина. Быстро шагнув к своему двойнику, верный слуга демона Дааку, собрался почти в за шей вытолкать из тронного зала, бедного Отоуто. Но тот, как будто очнувшись от забвения, проворно подняв с каменного пола свой мешок со второй частью волшебных семян, бодро направился к выходу из тронного зала, да при этом столь стремительно, что настоящий великан Оокина, бросился за ним следом, едва успев поклониться демону Дааку.

Слегка усмехнувшись на поведение своего верного слуги великана Оокина, владелец Чёрного леса, злой демон Дааку поспешил на свой трон, где приняв удобную позу, всецело погрузился в колдовство, которое только что начал, оживив Отоуто.

Ещё когда он только надумал сделать двойника своего верного слуги, он сразу же решил, что руководить им будет сам, не предоставив тому шанс быть самостоятельным, что позволяло ему видеть напрямую всё, что произойдёт с обоими великанами, и во время пути, и в самой Жёлтой Долине.

Вот именно поэтому сначала Отоуто был неподвижен, и ожил только при содействии своего создателя. А чтобы новоявленный клон, когда уже вышел из тронного зала, был живее всех живых, демону Дааку понадобилось найти себе удобное место для того чтобы продолжить руководить двойником великана Оокина.

На этом уважаемый читатель, мы пока тоже покидаем дворец демона Дааку, оставив его владельца на собственном троне, в состоянии некоего колдовского анабиоза, и отправляемся вслед за двумя великанами, великаном Оокина и великаном Отоуто.

– То, что ты молчалив, мне даже нравится, – довольным голосом проговорил великан Оокина, шагая по Чёрному лесу, рядом с великаном Отоуто. – Вот только жаль господин не объяснил тебе, что главный из нас двоих в нашем походе, я!

– Ты старше меня, и поэтому ты главный, – неожиданно заговорил Отоуто.

– А ты оказывается, и разговаривать умеешь.

– Могу! – подтвердил Отоуто.

– Много только не болтай.

– Хорошо, я буду говорить лишь по делу.

– Вот это правильно! – воскликнул великан Оокина, потому что сейчас, пользуясь временем пути, он собрался, как это всегда бывало в похожих ситуациях, предшествующих выполнению любого приказа своего господина, погрузится в череду сладостных мыслей на тему, как он всё исполнит, а для этого ему вовсе не нужна была чья-то словесная трескотня.

Так что весь остаток пути до самой Жёлтой Долины, оба великана проделали в полном молчании и без каких-либо приключений.

Чёрный лес и без того тёмный, погрузившись в предвестье надвигавшейся ночи, понятное дело вообще не таил в себе опасности для двух великанов, а что касалось обычного зелёного леса, так и он в пору приближения времени забвения, как иногда тёмное время суток величали здешние колдуны, не отличался от владений демона Дааку, весельем и жизнерадостностью.

Когда же два великана пришли в Холодные горы, ночь, появившись на смену позднему вечеру, уже полновластно заявила о себе мерцанием звёзд на безлунном и безоблачном небе, а поскольку колдун Цуметаи с приближением ночи всегда укрывался в своём дворце, то и тут двое слуг демона Дааку никого не встретили, удачно преодолев заснеженные горы. После этого, они ступили на границу Жёлтой Долины, в точности выполнив желание демона Дааку, оказаться во владениях колдуньи Акаи, аккурат к полуночи.

Пользуясь полнейшей темнотой, два гиганта бесшумными тенями проскочили по Жёлтой Долине до самого дворца колдуньи Акаи, где остановились, достигнув его главных ворот.

– Время у нас лишь до рассвета, а потому к посадке деревьев приступаем немедля: я слева, ты справа, – еле слышно произнёс великан Оокина и сам первым, раскрыв мешок со своей частью полученных от колдуна Кабоку волшебных семян, начал их сеять прямо от главных ворот дворца колдуньи Акаи, уходя налево.

Великан Отоуто, последовавший примеру великана Оокина, начал сеять волшебные семена, уходя от главных ворот дворца вправо. Двигаться при этом они продолжали бесшумно, а потому во дворце даже никто не почувствовал и не заподозрил присутствия двух незваных лесоводов.

И не успели оба великана отойти от дворца колдуньи Акаи на десяток другой метров, как позади них уже выросла стена густого высокого леса, с широкими кустарниками у подножий гигантских дубов, сосен, кедров, елей, пихт, клёнов и берёз. Сухая потрескавшаяся земля под деревьями и кустами покрылась травой и густым ковром мягкого мха.

Обернувшись на шорохи исходящие от разраставшегося высокого леса, оба великана, конечно, не смогли досконально разглядеть в темноте быстро растущий лес, но все равно, понимая природу лёгкого шелеста, поддавшись чувству некоего восторга, на несколько секунд замерли на месте, после чего хладнокровно вернулись к своему занятию.

К середине ночи, вся территория владений колдуньи Акаи была засеяна волшебными семенами, и там где раньше находилась сухая пустыня, высился теперь густой зелёный лес.

Как и говорил демон Дааку, подарка колдуна Кабоку с лихвой хватило на всю Жёлтую Долину, а потому остаток семян был просто так развеян, где придётся, создав в новом и без того густом, зелёном лесу, непролазные трущобы.

Сами же новоявленные лесоводы, по завершению создания новой зелёной зоны, разделились. Великан Оокина, как ему велел демон Дааку, повернул обратно в сторону Чёрного леса, чтобы немедля вернуться домой, а великан Отоуто, пояснив своему собрату о дополнительном приказе их общего господина, сохранив в руке горстку самых последних волшебных семян, направился к главным воротам дворца колдуньи Акаи. Это демону Дааку вдруг пришла неожиданная идея создать ещё прямо перед воротами дворца колдуньи Акаи, высокий живой забор. А чтобы не заблудиться в ночном лесу, демон Дааку воспользовался своим колдовством, указав самому себе в лице великана Отоуто, правильную дорогу прямо к месту назначения, где потом, продолжая руководить двойником своего верного слуги, плотно засеял остатком семян, всю землю перед главными, парадными воротами дворца колдуньи Акаи.

Уводить Отоуто прочь, возвращая его обратно в свои владения, демон Дааку не стал, решив глазами великана, лично посмотреть на поведение колдуньи Акаи, когда та, проснувшись поутру, выглянет в окно своей спальни.

Здесь конечно для демона Дааку настало время томительного ожидания, которое уже занять было нечем, ибо опасаясь пропустить самый первый момент знакомства колдуньи Акаи с новым видом своей Жёлтой Долины, он не стал отвлекаться от управления великаном Отоуто.

И даже когда великан Оокина вернулся к нему в тронный зал, он не оставил Отоуто одного, кратко бросив фразу для верного слуги, что до утра тот может быть свободен.

Теперь, чтобы чуть ускорить время, скажу, что вторая половина ночи для всех обитателей Жёлтой Долины, прошла также спокойно, как и началась. И поскольку все обитатели Жёлтой Долины сейчас крепко спали, никто из них не почувствовал возникновения особо глубокой тишины внутри дворца колдуньи Акаи, так как ветер, гулявший ещё с вечера, теперь не сотрясал оконных рам, ибо плотная живая стена зелёного леса, уходившая вершинами деревьев высоко в небо, была выше каменного дворца колдуньи Акаи, и ему здесь просто неоткуда было взяться. А шелест листвы в кронах деревьев из-за высоты волшебных лесных гигантов, едва доходил до дворца, где уже исчезал, разбившись о каменные стены и крепко закрытые окна.

Так что проснулась хозяйка Жёлтой Долины в своей спальной комнате, в полнейшей тишине и не привычном для неё полумраке.

– Неужели сегодня настолько пасмурно, что в обычное для меня время пробуждения, за окном ещё довольно темно, – проговорила сама себе колдунья Акаи, уставившись в потолок.

После недолгих размышлений, всё ещё оставаясь в постели, по-прежнему глядя в потолок, колдунья Акаи сама же себе задала вопрос, ответ на который по её мнению хоть и мог бы прозвучать всего лишь у неё в голове, всё же представлялся ей сейчас, только положительным, ибо отрицательный ответ, вызывал у неё глубокие сомнения в возможной достоверности:

– Или я проснулась слишком рано?

Что ждало её снаружи собственного дворца, колдунья Акаи пока видеть не могла, поскольку на ночь она всегда закрывала окна своей спальни, лёгкой тканью способной не только в обычное солнечное утро, а и в хмурую дождливую погоду, пропустить через себя достаточно света, позволяющего не вставая с постели, заметить наступление нового дня.

Доверившись своему чувству, что уже наступило утро, а не тому что она сейчас видела, колдунья Акаи, будучи спокойной, встала с постели, сунула ноги в тапочки, потянулась, и, подойдя к окну, откинула в сторону лёгкую занавесь.

Не поверив своим глазам, колдунья Акаи резко распахнула окно. В спальню тотчас разом ворвался аромат лесных растений, вперемешку с ярко выраженным запахом хвойных деревьев.

Именно семена кедров, елей, сосен и пихт преобладали в подарке колдуна Кабоку, а потому и заглушали сейчас, представители семейства колючих, произраставшие отныне во всём новом лесу, в великом множестве, своим особым ароматом, и без того не сильно пахнущие лиственные деревья.

Этого душистого удара по весьма тонкому обонянию старой колдуньи, было вполне достаточно, чтобы у неё полностью и окончательно развеялись все сомнения насчёт зрительных галлюцинаций.

Однако торопиться с какими-либо действиями колдунья Акаи не спешила, спокойно стоя у раскрытого окна с невозмутимым видом, будто сегодняшняя ароматерапия являлась для неё обязательной и составляла на первые минуты после пробуждения от ночного сна, важную неотъемлемую часть её каждодневного утреннего моциона.

В остальном внешняя невозмутимость старой колдуньи сейчас скрывала за собой пока совсем незаметную, назревающую, словно вулканическое извержение, вспышку ярости, сокрытую где-то ещё в глубине её души. Причём эта ярость, таила в себе опасность, похожую по своему действию на айсберг, дрейфующий где-то в огромном океане и постепенно надвигающийся на проплывающий мимо него корабль, когда скромная, надводная, видимая снежно-ледовая шапка, не дающая полной картины для отважных мореплавателей о том, что же кроется под водой, может вводить в заблуждение об истинной угрозе столкновения с гигантским ледовым массивом.

Любой посторонний человек или колдун из числа тех, кто никогда раньше не видел колдунью Акаи и не слышал о ней, появись он вдруг сейчас под окнами её спальной комнаты, ни в коем разе не подумал бы, глядя на старую даму, что она вот-вот уже готова взорваться от негодования. А между тем начавшееся покраснение лица колдуньи Акаи, наоборот натолкнуло бы незнакомцев на мысль, что даме просто стало жарко, и она выглянула в окно, чтобы охладиться.

Только такой встрече в это утро не предстояло свершиться, но и без внимания вообще, колдунья Акаи тоже не осталась.

– Ну, скажи что-нибудь, не держи в себе, – обратился великан Отоуто, словами демона Дааку к старой колдунье, подойдя под окно её спальной комнаты.

– Ты! – только и смогла воскликнуть колдунья Акаи, выкатив глаза при виде возникшего под её окном, великана Отоуто, приняв его естественно за великана Оокина, которого недавно сама ощупывала, дабы удостовериться в том, что он умер.

Тут я должен крайне быстро, чтобы не затягивать с продолжением повествования наставших событий, отступив от своего рассказа, буквально в нескольких словах напомнить вам уважаемый читатель, что великан Оокина был именно великаном, в связи, с чем при своём росте, несмотря на весьма высокие потолки дворца колдуньи Акаи, почти доходил до окон его второго этажа.

– Я, – чуть ли не заглядывая в окно спальни, ответил великан Отоуто, широко улыбаясь. – Ты наверно хочешь спросить у меня, как я воскрес.

– А ты, стало быть, желаешь поделиться секретом? – не строя иллюзий на правдивость великана, спросила колдунья Акаи, изобразив в себе наивность.

– Спроси об этом у моего господина! – продолжая улыбаться, ответил великан.

Дальше последовала небольшая напряжённая молчаливая пауза, во время которой колдунья Акаи, окончательно поняла, что перед ней стоит живой великан Оокина.

– Твоих рук дело? – указав пальцем на деревья позади великана, спросила колдунья Акаи вовсе не из-за желания получить на свой вопрос ответ, поскольку просто тянула время.

А нужно ей это было для собственных размышлений, чтобы уж только затем приступить к безошибочным действиям, в силу того, что она опасалась какого-нибудь сюрприза от демона Дааку, наподобие новых для неё врагов, с которыми великан Оокина сегодня сюда и пришёл к ней.

Поводом для такого рода выводов, стало воскрешение великана Оокина.

Уж если коварному демону Дааку удалось возвернуть обратно к жизни своего верного слугу, то вполне логично было бы теперь ожидать от него, проявления в нём, ранее невиданной колдовской силы.

Всё это кружилось сейчас в голове у колдуньи Акаи благодаря уже имевшемуся горькому опыту общения со столь коварным противником, как демон Дааку.

– Ага, – ответил Отоуто, на вопрос старой колдуньи. – Нравится?

– Хвойных деревьев слишком много, – ответила колдунья Акаи, не ища серьёзных слов.

Не ускользнувшая от пристального внимания демона Дааку, короткая пауза между его вопросом и ответом колдуньи Акаи, послужила для него знаком, что ещё рано переходить на свершение физических действий, а потому он продолжил словесную игру.

– Надеюсь, аллергией на хвою не страдаете? – почти по-дружески поинтересовался великан Отоуто, не сводя глаз с колдуньи Акаи, в ожидании возможного казуса с её стороны.

– С этим у меня всё хорошо голубчик, и если весь созданный вами лес был запланирован, как губитель моего здоровья, то передай своему хозяину, что он зря старался, – едва сохраняя внешнее спокойствие, ответила ему колдунья Акаи, лицом своим к тому времени уже раскрасневшаяся, словно переспелый помидор, что положительно было воспринято демоном Дааку, однако на внешности великана Отоуто, радость его создателя не отразилась.

– В таком случае я прямо сейчас возвращаюсь домой, чтобы как можно скорее сообщить своему господину эту новость, – попятившись задом вглубь леса, сказал великан Отоуто.

Больше сносить издевательства над собой, колдунья Акаи была не в силах, а потому при помощи колдовства мгновенно облачилась в своё повседневное платье и также быстро покинула спальную комнату через открытое окно, опустившись вниз на землю, прямо перед великаном Отоуто, где сразу же накинула на него наколдованную, толстую и весьма прочную сеть.

– И что дальше? – остановившись на месте, спокойно спросил Отоуто.

Вместо ответа, колдунья Акаи, попыталась усыпить великана, но обнаружила, что данное колдовство на него не подействовало.

Удивляться сему факту старой колдунье не довелось, потому что всё своё удивление ей пришлось выразить в гримасе собственного лица, совсем по иному поводу.

Великан Отоуто, прямо у неё на глазах, даже нисколько не напрягаясь, спокойно порвал наброшенную на него сеть, отбросив её части по сторонам.

Что делать дальше ни колдунья Акаи, ни демон Дааку пока не знали. Колдунья Акаи, предполагавшая раньше, что великан Оокина пришёл сюда к ней в Жёлтую Долину не один, опасалась теперь ещё и того что он столь самоуверенно ведёт себя по причине колдовской защиты своего господина, который как ей думалось, наверняка прячется где-нибудь поблизости. Иначе как можно было порвать такую крепкую сеть.

Ну а демон Дааку не спешил с нападением, поскольку полагал действовать при помощи обмана, дабы колдунья Акаи просто-напросто не сбежала от двойника его слуги.

Но вдруг позади великана Отоуто, появился монстр Каидзюу.

– Выходит я напрасно следил за великаном Оокина, провожая его уход из Жёлтой Долины, вплоть до Холодных гор, в которые он ушёл, не оборачиваясь, раз я вижу, что он всё-таки взял и вернулся обратно.

– Ты не ошибся Каидзюу? – спросила колдунья Акаи, уставившись на великана Отоуто.

– Я видел его почти рядом с собою, когда он прошёл мимо меня.

Теперь настал черёд демона Дааку быстро обдумывать затруднительную ситуацию, которая в один миг критически изменившись, поставила под угрозу его коварную игру, которую он вёл сейчас в отношении колдуньи Акаи, подстраиваясь под ситуацию, с одной единственной целью досадить ей как можно больше.

Течение мыслей демона Дааку прервал монстр Каидзюу, попытавшийся проскочить мимо великана Отоуто, чтобы оказаться под защитой своей госпожи.

Резко подавшись вперёд, одновременно склонившись к земле, великан Отоуто ловко схватил монстра Каидзюу за шиворот, а чтобы тот ничего ему не сделал, поднял над землёй и выставил от себя на вытянутой руке, одновременно попятившись в густой лес.

Но уйти ему вместе с монстром Каидзюу не позволила колдунья Акаи, превратив своего слугу в огромное тяжёлое чудовище, чуть не раздавившее собственной массой великана Отоуто, едва успевшего отскочить в сторону лишь за краткое мгновение до момента соприкосновения с жирной и всё ещё увеличивающейся в размере туши, новоявленного монстра-великана.

Первое что пришло в голову демону Дааку, так это тоже прибавить великану Отоуто росту, чтобы тот смог совладать со слугой колдуньи Акаи, но быстро передумав, поступил наоборот. Взял да и уменьшил великана Отоуто до размеров мыши, что помогло ему скрыться в траве и от взгляда злой колдуньи и от её слуги переростка, который поняв, что добыча ускользает от него, принялся топтать всю землю на том месте, где только что находился великан.

– Не старайся Каидзюу понапрасну, – проговорила колдунья Акаи, ожидая возможного возвращения великана. – Здесь не обошлось без его хозяина, а стало быть, он уже успел сбежать из-под твоих ног.

– А что будет со мной госпожа, я навсегда останусь таким? – спросил монстр Каидзюу, глядя на колдунью Акаи с высоты.

– Не знаю, понравился ли тебе твой новый облик, да только мне таким ты будешь не нужен, а потому как всё уляжется, ты снова станешь прежним, – ответила колдунья Акаи, и тут же оставив своего слугу под окнами дворца, вернулась к себе в спальную комнату, откуда не спеша направилась изучать личные покои на наличие в них, незваных гостей.

И пусть читатель не думает, что старая колдунья бросила на произвол судьбы своего большеглазого слугу, во внешнем облике которого от прежнего монстра Каидзюу, теперь только и можно было увидеть разве что глаза способные менять свой цвет. Нет, она просто решила собственным уходом спровоцировать новое появление великана Оокина, если тому суждено было бы опять произойти. А чтобы она не пропустила сей момент, вокруг дворца в качестве невидимого сторожа, был пущен волшебный ветерок, чьё лёгкое дуновение, подобно тому, как тончайшая нить паутины передаёт своему хозяину посредством вибрации сигнал о попавшейся жертве, должно было прохладной волной известить колдунью Акаи о появлении её врагов.

Но никто, за всё то время, что колдунья Акаи изучала собственный дворец, не появился в его пределах. И даже после некоторого ожидания, всё оставалось по-прежнему спокойным. Поняв, что на этом можно было пока ставить точку, колдунья Акаи вернула своему глазастому слуге, его первоначальный облик, позвав затем за собою во дворец. Однако волшебный ветер, на всякий случай, она всё же решила оставить до утра следующего дня.

Ну а что с великаном Отоуто, куда делся он, как бы само собою напрашивается вопрос?

А с ним на самом деле всё гораздо проще, ибо его создатель демон Дааку, надумав сделать передышку для продумывания новых будущих военных действий в отношении колдуньи Акаи, просто-напросто самолично избавил этот мир от присутствия в нём двойника своего верного слуги великана Оокина, путём превращения того в простую горсть песка.

Он, конечно, мог бы поступить и совсем иначе. К примеру, послать Отоуто к колдунье Акаи, сразиться с ней, но тогда бы в случае провала, раскрылся бы его маленький секрет, что это вовсе не великан Оокина, чего пока демон Дааку представлять старой колдунье не хотел, полагая, ещё вернуться к сей затее с двойником, в будущих своих делах.

Это раньше, когда ещё в его лес приходил каменный великан Оо, демон Дааку знал заклинание по созданию двойников с ограничениями на количество и время жизни. Теперь же, после недавних долгих изучений волшебных книг, когда пытался вернуть своему верному слуге великану Оокина сознание, владелец Чёрного леса, нашёл более сильное колдовство, позволявшее не иметь прежних ограничений с двойниками, что и открывало перед ним отныне, новые возможности ведения войны.

Так что пока демон Дааку отставив в сторону активные боевые действия, стал предаваться спокойному обдумыванию новых затей против старой колдуньи, та в свою очередь, первым делом по возвращении в свою библиотеку, озаботилась нахождением подходящего, верного способа удаления из своей Жёлтой Долины, ненужных ей, зелёных насаждений.

Можно конечно было бы призвать целую армию каменных лесорубов, но тогда ещё потребовалось бы найти способ избавления от срубленных деревьев, что учитывая их общее, будущее количество, также представляло собою немалую проблему, а поэтому сей способ колдунья Акаи зачислила в запасные, продолжив свои изыскания.

Пребывавший в это время рядом с нею, её глазастый слуга монстр Каидзюу, изнывая от желания помочь своей госпоже в столь трудном вопросе, словно из рога изобилия, предлагал ей один за другим, различные варианты полнейшего искоренения зелёного леса. Только будто назло, ни один из предложенных вариантов глазастого слуги, не подходил колдунье Акаи, и она уже даже стала подумывать о том, чтобы на некоторое время прогнать от себя слишком разговорившегося монстра Каидзюу, дабы он не сбивал её с собственных мыслей, как вдруг в его словах блеснула подходящая идея.

– Я слышал госпожа, существуют такие насекомые, которые не прочь полакомиться древесиной, вот только не знаю, все ли виды деревьев им по вкусу.

– Короедам и прочим пожирателям древесины, которых ты имел в виду, говоря мне о них, может быть и не всё годится, а вот металлическим жукам, каких знаю я, и о которых я совсем позабыла, вспомнив сейчас как нельзя, кстати, благодаря правда только твоим словам, подойдёт любое дерево.

– Разве металлические жуки в природе бывают, госпожа? – спросил монстр Каидзюу, скрывая в себе радость за удачную подсказку.

– В природе, конечно, таких жуков нет, а вот колдовская магия знает, как их воссоздать, – ответила колдунья Акаи. – Просто я про них совсем позабыла.

– Всецело готов вам в этом помочь моя госпожа! – воскликнул монстр Каидзюу, излучая уже открыто, не только своим видом, а ещё и в интонации голоса, наплыв безудержной радости, что сумел случайными словами оказаться столь полезным своей госпоже.

– А вот это как раз лишнее, – охолонула колдунья Акаи чрезмерный порыв своего усердного слуги. – Ступай и спроси у Кэраи, чтобы он определил тебя на временное проживание в моём дворце, поскольку в твоём подземелье с момента появления в Жёлтой Долине армии металлических жуков, будет не безопасно.

– Слушаюсь госпожа, – сказал монстр Каидзюу и, поклонившись, вышел из комнаты, оставляя колдунью Акаи за приготовлениями к своему колдовству.

 

Глава 9. Сбежавшие слуги

– Госпожа, – обратился Кэраи, к колдунье Акаи, как только вошёл в комнату, где она, стоя у окна, умиротворённо улыбаясь, любовалась прежним пейзажем Жёлтой Долины. – Я нигде не могу найти Такехико и Сузуме, чтобы поручить им новое ваше распоряжение.

Стоявшая спиной к слуге, колдунья Акаи мгновенно сбросив улыбку со своего лица, обернулась на Кэраи, как ошпаренная.

– Сбежали! Пока вокруг моего дворца был лес, они воспользовались подходящей ситуацией. Я была занята, за ними никто не следил и они, сообразив, что лес прикроет их коварное бегство, спокойно удрали. Впрочем, они могли сбежать ещё даже ночью, догадавшись, что я не смогу их заметить в ночном лесу.

Набежавшая волна злости захлестнула сознание колдуньи Акаи. Прежняя радость от того, что все деревья, кустарники, трава, цветы и даже мох уничтожены армией волшебных металлических жуков подчистую, вернув её любимой Жёлтой Долине первоначальный вид, моментально схлынула в никуда, уступив место клокотавшей ярости.

– Теперь их, конечно не догнать! Искать при помощи колдовства тоже бесполезно, поскольку они явно уже скрылись во владениях колдуна Цуметаи. Он их уже однажды принимал у себя и так как живёт неподалёку, то вероятнее всего они направились именно к нему.

– Может госпожа, прикажете позвать монстра Каидзюу? – спросил Кэраи.

– На этот раз надо действовать по-другому. Цуметаи не позволит монстру Каидзюу напасть на людей, поэтому, пока меня не будет во дворце, следи здесь за порядком, а я навещу своего братца. Бьюсь об заклад, Такехико потащил своего друга именно к нему в гости, так пусть же Идзивару теперь узнает об этом и встретит их по достоинству, коли они, сильно жаждут встречи с ним.

И громко рассмеявшись, не взглянув на Кэраи склонившегося перед ней в поклоне, колдунья Акаи вышла из комнаты прямо сквозь наружную стену дворца, где, уже обернувшись чёрной птицей, полетела к Золотому озеру.

Не знаю, удивлён ли читатель тем обстоятельством, почему колдунья Акаи не воспользовалась своим колдовством для прямого перемещения во дворец колдуна Идзивару, я всё же сделаю к её поступку пояснение, тем более что выполнить это несложно.

Она решила, задержаться над Холодными горами, когда будет там пролетать, чтобы поискать оставленные на снегу следы людей, дабы убедиться в правоте своих слов насчёт того, что сбежавшие слуги прячутся у колдуна Цуметаи. Ну и заодно пользуясь временем полёта, колдунья Акаи собралась хорошо подумать над тем, что следует сказать своему брату о случившемся, законно теперь предполагая, вспышку его праведного гнева в свой адрес и то, как он будет при этом ещё браниться, когда узнает такую неприятную новость. Ведь он ещё до недавнего конфликта с участием демона Дааку и колдуна Цуметаи, вполне миролюбиво предъявлял свои права на Такехико и Сузуме, перед ней, а она отказала ему и не дала даже согласия подумать, когда он предложил поделить людей, намереваясь, конечно же, забрать Такехико себе.

Что конкретно руководило колдуньей Акаи в тот день, когда она наотрез отказалась от предложения своего братца, сейчас уже точно не сказать, поскольку никаких объяснений по этому поводу взбалмошная сестрица давать не стала, и вообще постаралась как можно скорее прекратить ненужный ей разговор, ни капли, не вникая и не задумываясь над последствиями собственного несогласия.

Теперь же, когда в свете последних событий, в её голове вертелся целый хоровод беспорядочных мыслей, часть которых, вопреки уверенности в том, что Такехико и Сузуме уже скрылись во дворце колдуна Цуметаи, всё ещё подталкивали злую колдунью на поиски своих слуг в надежде поймать их.

Она, конечно, могла бы отныне и не поддаваться на призрачную возможность вернуть себе сбежавших людей, да только слишком велико было желание избежать сложного разговора со своим родным братом, колдуном Идзивару.

Но сколь пристально колдунья Акаи сейчас не всматривалась в ослеплявший её глаза, своей исключительной белизной снег, она не смогла найти и намёка на оставленные человеком следы. Даже когда она опустилась ниже, делая круг за кругом над заснеженными горными склонами, она не увидела следов Такехико и Сузуме.

С покрасневшими глазами, полными слёз из-за того что она перенапрягла их глядя на белый искрящийся под ярким солнечным светом снег, к которому ещё в дополнение был и ветер, беспрестанно поднимавший мелкие снежинки, норовя запорошить ими её целиком, когда сильными порывами пытался прижать чёрную птицу к белоснежному покрывалу Холодных гор, колдунья Акаи поднялась высоко вверх, улетая в сторону Золотого озера, так и не догадавшись, что это колдун Цуметаи замёл все людские следы, скрыв Такехико и Сузуме в своём дворце.

Дальше старая колдунья медлить не стала, а потому пролетев ещё немного вперёд, удалившись от Холодных гор, дабы её не видел ни колдун Цуметаи, ни его сын Юки, применила своё колдовство, чтобы сразу очутиться на берегу Золотого озера, где ступив ногами на твёрдую землю, подошла к большому чёрному камню у воды.

С чего ей лучше было начинать беседу с родным братом, она уже придумала, а потому сразу же повернувшись спиной к камню, но, не отходя от него, прочла новое заклинание, явившее перед ней дворец колдуна Идзивару, который кроме неё, сейчас никто не видел.

– Ты неважно выглядишь, – встретил свою сестру колдун Идзивару сразу возле ворот, когда она вошла в его дворец.

Как осуждённый пытается оттянуть время приведения в исполнение назначенного ему приговора, так и колдунья Акаи, взглянув в глаза своего брата, молча прошла мимо него, не спеша с ответом и соответственно с рассказом о плохих новостях.

– Ты не ответила на мои слова, – вновь обратился колдун Идзивару к своей сестре, когда она, отойдя от него на пару шагов, остановилась, но не обернулась лицом к нему.

– Я приболела, – стараясь скрыть напряжённость в голосе, произнесла колдунья Акаи и после сказанных слов, медленно обернувшись, посмотрела на брата.

– Сколько тебя помню, тебе, и слово-то такое было незнакомо.

– С годами у всех всегда возникает что-то новое, что-то особенное, что-то из разряда того, чего не было раньше, и я никоим образом не исключение.

– Как раз именно твоя сегодняшняя грусть и есть исключение, только ты не берёшь сего факта в расчёт.

– Мы так и будет разговаривать на пороге твоего дома? – накинув на лицо маску недовольства, спросила колдунья Акаи, задав такой вопрос своему брату преднамеренно, чтобы хоть немного отвести от себя его чрезмерное внимание, и заодно для окончательного приведения собственных мыслей в порядок, воспользоваться тем временем, какое они потратят на то чтобы подняться на второй этаж в гостиную комнату.

– Прошу прощения любезная сестра, не угодно ли вам пройти в мою гостиную, что располагается на втором этаже моего дворца, – делая лёгкий поклон, едва улыбнувшись, пригласил колдун Идзивару.

– Угодно, – несколько резко сказала колдунья Акаи, направляясь к лестнице. – И то, что она расположена у тебя на втором этаже, я ещё не забыла, поэтому в другой раз, приглашая в неё пройти, уточнишь её местонахождение только в том случае, если обзаведёшься второй гостиной.

– Никак болезнь решила отступить? – с иронией в голосе спросил колдун Идзивару, последовав за сестрой.

– Придём в твою гостиную, расскажу, – не оборачиваясь и не останавливаясь, ответила колдунья Акаи.

Бесшумно усмехнувшись, колдун Идзивару сдержался от нового ироничного вопроса, продолжив путь до гостиной в молчании. Его сестра также не проронила ни единого слова на всём пути по коридорам дворца, но как только дверь просторной гостиной закрылась за спиной её брата, громко воскликнула, не желая больше томить себя омрачающим сознание умалчиванием:

– Такехико и Сузуме сбежали!

На удивление колдуньи Акаи, её брат нисколько не обозлился, не начал браниться, а просто громко рассмеялся.

– Я не шучу, – продолжая удивляться, произнесла колдунья Акаи, глядя на смеющегося брата.

– Именно поэтому я и смеюсь, – сквозь смех ответил колдун Идзивару.

– Когда они придут сюда, тебе будет не до смеха! – воскликнула колдунья Акаи в порыве недовольства.

И если в начале сей встречи со своим братом она использовала своё недовольство как маску, то теперь оно было абсолютно искренним.

– Полагаешь, у меня должны быть все основания их бояться? – спросил колдун Идзивару, перестав смеяться, но всё ещё сохраняя весёлость на своём морщинистом лице в виде широкой улыбки и озорных искр в серых стальных глазах.

– А-а, понимаю тебя, ты надеешься, что они не найдут твой дворец.

– Само собой, если только ты им не поможешь, – промолвил колдун Идзивару, постепенно теряя улыбку на своём лице.

– Зачем мне им помогать?

– Не знаю, но по-другому людям не найти мой дворец, а даже если вдруг и найдут, то меня это нисколько всё равно не пугает.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда они всё-таки придут в твой дворец, отыскать который им помогут твои враги.

– Какие враги? – распростившись полностью с былой весёлостью, и всё равно даже не насторожившись, как бы нехотя, спросил колдун Идзивару.

– У тебя, что нет врагов?

– Полно, но не все станут людям помогать, а те, кто бы и рискнул, находятся сейчас далеко отсюда.

– Ты, очевидно, думаешь сейчас только о злых колдунах, позабыв про добрых колдунов.

– Если знаешь или хотя бы догадываешься кто они, то почему бы тебе не сказать сейчас мне о них прямо.

– Нет ничего проще. Это Цуметаи и Хакару.

– Ну, допустим Цуметаи, я нисколько не боюсь, а вот насчёт Хакару ты права. Этот колдун достойный противник.

– Помню, мы уже с тобою однажды про него говорили. Правда, я до сих пор мало чего знаю об этом Хакару. Неужели он всё-таки необычайно силён?

– На себе я его не испытывал, но мне приходилось общаться с его родителями и его дедом, которые и должны были передать ему все свои колдовские навыки.

– Про источник его колдовских знаний я уже слышала.

– Об этом я не забыл. И поверь мне на слово, тут есть чего опасаться.

– Спасибо, что напомнил и предупредил. А то я когда впервые услышала имя Хакару, нисколько не приняла его в расчёт, полагая, что он силён лишь по части розыгрышей.

– Все колдуны в наших краях, только об этом и наслышаны. При этом никому из них невдомёк, что он всего лишь так развлекается. А в остальном превосходный колдун, и кто знает, кто знает, каким он будет, когда минует молодость, уступив черёд зрелости и мудрости.

– Свести дружбу с ним не пробовал?

– Подружиться с ним весьма трудно, поэтому лучше всего соблюдать к нему нейтралитет, тогда и проблем от него не будет.

– А если он станет вмешиваться в мои дела?

– Тут я тебе не советчик. Все твои поступки, какими бы они не оказались, или как бы ты не собралась поступить, будут представлять для тебя своеобразную лотерею, в которой, кто из вас двоих выиграет, я пока сказать точно не могу. И лишь предположу, что он.

– Ну а сам как думаешь поступить? – вновь спросила колдунья Акаи, проглотив последние слова брата, насчёт своего проигрыша.

– Постараюсь их встретить вдали от своего дворца, а дальше, станет ясно по ситуации.

– Помощь не нужна?

– Спасибо, попробую управиться сам.

– Как знаешь.

– Зато не придётся, потом доказывать, что имею полное право владеть пойманными людьми.

– Если конечно сам вдруг не станешь чьей-нибудь добычей.

– Значит такова судьба. И видя, что ты собираешься меня покинуть, спешу поблагодарить за предупреждение.

– Не за что, – коротко изрекла колдунья Акаи, взглянув на брата и тут же исчезла, внутренне радуясь тому, что необычайно легко, учитывая бегство собственных слуг, избежала сейчас трудного с ним разговора.

– Само собой не за что, – недовольно пробубнил колдун Идзивару, оставшись наедине с самим собой. – Новость, которую ты мне сегодня принесла, я и без тебя уже знаю, и будь ты прежде податливее, люди сидели бы сейчас в надёжной темнице, а так теперь только лишние проблемы.

И с этими словами, колдун Идзивару вышел из своей гостиной, отправившись в столовую обедать.

Принесённая его сестрой новость даже своим напоминанием не смогла испортить ему аппетит, поскольку весь свой гнев он уже излил в полной мере, когда только узнал о бегстве людей. Буянить он не стал. Поддаваться приступам ярости тоже, ибо перед ним не было на тот момент ни виновника случившегося, ни сестры, заслужившей словесной брани в свой адрес.

Поэтому он скромно выговорился в пустой комнате, поясню, скромно для него, после чего разметав со стола все бумаги, сломал пару кистей фудэ и тут же вышел из комнаты прогуляться по своему саду, где всегда предпочитал бывать, когда нужно было что-либо хорошенько обдумать. Свежий воздух и молчаливые каменные скульптуры, не нарушавшие тишины уединения, всегда были для колдуна Идзивару, вроде нектара вдохновения, только вместо творческих мыслей, его голова в эти минуты, наполнялась враждебными планами.

Продолжить данную главу, мне наверно стоит небольшим рассказом о том, как же всё-таки сбежали Такехико и Сузуме из дворца колдуньи Акаи, пока она решала проблему с растительной напастью.

А случилось всё следующим образом, уходя корнями истории в день, когда колдун Кабоку, выдал великану Оокина волшебные семена.

Как вы уважаемый читатель уже знаете, демон Дааку посылая великана Оокина на поклон к колдуну Кабоку за волшебными семенами, целиком и полностью полагался в тот раз на успешный исход дела, только благодаря самозабвенной любви доброго колдуна ко всему растительному, в чём нисколько не ошибся.

Одного лишь не учёл владелец Чёрного леса, что колдун Кабоку, когда его странный гость ушёл восвояси, неожиданно для самого себя, вдруг поддался лёгкому сомнению в добросердечных намерениях просителя, от чего принял решение тайно проследить за великаном Оокина на предмет использования волшебных семян. Благодаря своей слежке за великаном, он узнал, где суждено было появиться новому зелёному лесу, о чём сразу же, ещё задолго до рассвета, нарушив спокойный сон своего друга колдуна Доубуцу, рассказал тому во всех подробностях.

От таких нежданных новостей, у бедного колдуна Доубуцу, сразу же улетучился весь остаток былого сна, уступив место беспокойству. И было с чего взволноваться.

В свете последних происшествий, когда Такехико и Сузуме во время столкновения демона Дааку с колдуньей Акаи и колдуном Идзивару, чуть не пострадали, вдруг неожиданно появилась возможность незаметно спасти их из плена Жёлтой Долины.

– Вы правильно поступили мой друг, разбудив меня, – сказал колдун Доубуцу, поднявшись с постели. – С тех пор как я узнал о том, что колдун Идзивару жив, меня не покидала мысль, что Такехико теперь нечего делать у колдуньи Акаи, и только боязнь погубить людей мешала мне вмешаться в их судьбы.

– Именно поэтому, дорогой мой друг, я и пришёл к вам среди ночи рассказать о том, что люди могут уходить из Жёлтой Долины! – воскликнул колдун Кабоку. – Заклятье Такехико теперь можно будет снять и без помощи колдуньи Акаи. Правда придётся постараться перехитрить Идзивару, но это дело будущего, а пока надо торопиться, спасать людей, пользуясь подходящей возможностью для их побега.

– Я предупрежу свою дочь! – воскликнул колдун Доубуцу. – Она поможет людям бежать!

– А разве мы не в состоянии справиться сами? – недоумённо спросил колдун Кабоку.

– Нас не заметят в лесу, но увидят во дворце колдуньи Акаи. А ведь мы ещё, прежде чем поможем людям сбежать, должны будем сначала найти их, разбудить их, и всё это незаметно, тайно.

– Вы правы мой друг. Об этом я не подумал, и потому полагаясь на вас, говорю вам: не теряйте времени, отправляйтесь за вашей дочерью.

– Уже иду! А вы пока обождите меня в моём доме.

Поймав на себе взгляд колдуна Доубуцу, колдун Кабоку молча кивнул ему и тот незамедлительно исчез.

Долгим ожидание колдуна Кабоку не было. Появившись через четверть часа рядом со своим другом, колдун Доубуцу слегка улыбнувшись, опустился на табурет.

– Теперь нам осталось только ждать, когда моя дочь известит нас о том, что люди в безопасности.

– Она сама отправилась за ними?

– Нет! Она дала поручение своим друзьям и верному слуге Симидзу. В них я уверен, и поэтому предлагаю вам набраться терпения.

– Полагаюсь на вашу мудрость, – произнёс колдун Кабоку, присаживаясь рядом с колдуном Доубуцу.

И вновь потекли минуты ожидания. Только на этот раз они доставляли тягостное волнение обоим добрым колдунам.

– Скоро рассвет, – произнёс колдун Кабоку, посмотрев в открытое окно, где уже небо стало чуть светлее.

– Может оно и к лучшему, ведь ночной лес тоже опасен. Во всяком случае, я надеюсь на свою дочь, да и вы мой друг знаете её не хуже меня.

– Именно поэтому я и согласился доверить судьбу людей вашей дочери.

– Я вообще предлагаю вам мой верный друг, с этой минуты целиком положиться на мою дочь и её друзей, – вдумчиво произнёс колдун Доубуцу. – Лесные птицы и звери меньше вызывают подозрений, а её друзья колдуны, моложе нас и потому более расторопны.

– А что же тогда остаётся нам? – удивлённо разведя руками, спросил колдун Кабоку. – Наша мудрость уже не имеет значения?

– Мы с вами, будем наблюдать за всем со стороны, и советовать, когда в этом возникнет надобность, – сказал колдун Доубуцу. – Именно в подходящих советах и пригодится наша с вами мудрость.

На этом оба колдуна вновь замолкли, погрузившись каждый в свои мысли, время от времени поглядывая в окно, где небо продолжало светлеть. Напряжение в душах обоих колдунов увеличилось, когда уже на довольно светлом небе, начали гаснуть звёзды, а горизонт подёрнулся алой полоской утренней зари. Ещё тяжелее стало для обоих добрых колдунов осознавать опасность наступающего дня, когда солнце взошло на чистое голубое небо.

– Котори… – нарушил молчание колдун Доубуцу, одновременно вставая с табурета, когда почувствовал её приближение.

Колдун Кабоку оставаясь сидеть, напряжённо посмотрел на входную дверь.

В комнату, блеснув каштановыми, шелковистыми волосами в лучах утреннего солнца, светившего сейчас прямо в окно ярким золотистым светом, вошла молодая женщина.

– Люди на свободе, отец, – мягким голосом проговорила Котори. – Мои друзья нашли их, помогли покинуть дворец, после чего Симидзу доставил Такехико и Сузуме на границу Холодных гор и Жёлтой Долины, где они повстречались с Юки.

– Они пошли во дворец колдуна Цуметаи? – спросил колдун Доубуцу.

– Да отец.

– Поблагодари от нашего имени своих друзей и своего верного слугу Симидзу, – сказал колдун Доубуцу, опускаясь на табурет. – Я за эту ночь как будто постарел на сотню лет.

– Мой друг, я чувствую сейчас в самом себе, то же самое состояние, как и вы, – закивав головой, проговорил колдун Кабоку.

– Тогда нам обоим сейчас нужен отдых, – вздохнул колдун Доубуцу. – А за людей я думаю, пока они во владениях колдуна Цуметаи, переживать не стоит, и к тому же за ними продолжит следить Котори.

На этом я завершаю данную главу, чуть пояснив, про то, как именно люди покинули дворец колдуньи Акаи.

Едва только рассвет нового дня озарил небо над Жёлтой Долиной, самой первой проснулась колдунья Акаи. И как раз в тот момент, когда она увидела под окном своей спальни великана Отоуто, лесные птицы, найдя комнату в которой спали люди, разбудили Такехико, своими негромкими голосами.

Насвистывать и щебетать громко, птицы не стали, потому что их пение могли услышать в других комнатах дворца, остальные слуги колдуньи Акаи. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Такехико проснулся и подошёл к окну, удивляясь тому, что слышит сейчас птичьи голоса, чего раньше в Жёлтой Долине ему слышать не приходилось.

Когда же он увидел за окном густой лес и порхающих птиц, в его голове мелькнула мысль, что его разбудили не случайно, а потому он сразу же принялся, будит Сузуме.

– Что случилось? – спросил заспанным голосом Сузуме.

– Тихо! – полушёпотом сказал Такехико, приложив палец к губам своего друга. – Мне кажется, нас ждут друзья.

– Где ждут? – еле слышно спросил Сузуме.

– Подойди к окну, – продолжая шептать, ответил Такехико.

После того как Сузуме увидел за окном зелёный лес и всё ещё кружащих перед окном птиц, дальнейших объяснений не потребовалось.

Оба друга тихо собрались, и, стараясь ступать как можно тише, вышли из дворца, прямо на задний двор, где их уже поджидал Симидзу.

И как несколькими днями раньше, предполагала Котори в разговоре со своим другом Хакару, вовремя встречи с глазу на глаз у себя в доме, упоминая о нескольких вариантах спасения людей – всё произошло так, как смогло получиться.

 

Глава 10. Дорога к Золотому озеру

– Ты далеко нас будешь провожать? – поинтересовался Такехико у Юки, видя, что он продолжает идти рядом с ним и Сузуме, несмотря на то, что дворец его отца уже исчез из виду.

– До границы Холодных гор, – ответил Юки.

– Это правда, что твой отец, повстречав недавно монстра Каидзюу, вернул ему его прежний вид? – спросил Такехико у Юки, неожиданно вспомнив про слугу колдуньи Акаи.

– Правда, – улыбнулся Юки. – Он сначала принял его за демона Дааку, но, увидев на небе солнце, догадался, что перед ним сейчас кто-то другой.

– И зачем ему вообще понадобилось возвращать монстру Каидзюу его прежний вид? – в свою очередь спросил Сузуме.

– Я не интересовался у отца, почему он так поступил, но думаю виной всему его природная доброта.

– А поступил бы твой отец чуточку иначе, прошёл бы мимо монстра Каидзюу, не обращая на него своего внимания, так тоже ничего плохого бы в этом не было, – жестикулируя обеими руками, сказал Сузуме.

– Боюсь, он никогда не сможет в любой похожей ситуации, поступить иначе, – спокойно пояснил Юки, после чего воскликнул. – Передавайте от меня привет Хакару, когда повстречаете его!

– Передадим! – сразу же ответил Сузуме.

– Мы ещё вернёмся, – увидев зелёный лес, сказал Такехико, понимая, что настала минута расставания.

– Буду ждать! – воскликнул Юки, и, махнув на прощание рукой, обернулся снежным ветром.

Пробежавшись один раз вокруг своих друзей, обдавая их тела и лица морозной прохладой, Юки стремглав полетел наверх, в сторону отцовского дома, оставляя после себя, медленно опадавшие на белые заснеженные склоны Холодных гор, мириады юных снежинок.

Провожая своего друга взглядами, Такехико и Сузуме молча стояли возле границы Холодных гор и обычного зелёного леса. Но только снежный ветер скрылся где-то вдали, слившись с белыми снегами царства колдуна Цуметаи, друзья отправились дальше, войдя в лес, тянувшийся не только до Драконьего озера, но и продолжавшегося вкруг этого озера, по всей его северной стороне, вплоть до южного берега озера к тому месту, где к самой воде выходили высокие скалы.

И пока наши герои, следуя совету колдуна Цуметаи, спокойно шагают под сенью лесных деревьев в сторону Драконьего озера через лес, в котором на их счастье не проживал ни один злой колдун, я хочу вам уважаемый читатель, коротко рассказать о том, чем был сейчас занят колдун Идзивару, упомянув также и о том, кто собирался нарушить его планы.

Итак, в качестве главного занятия для себя на ближайшее время, начиная с утра сегодняшнего дня, колдун Идзивару выбрал подготовку к поимке сбежавших от его сестры людей.

Для этого он отбросил все свои былые дела, в том числе и поиск драконьего когтя, которым занимался всё последнее время, начав его заново, почти сразу же после возвращения из Чёрного леса. А в том, что Такехико и Сузуме придут к нему, колдун Идзивару нисколько не сомневался, как впрочем, сказать и не боялся, имея давнее желание встречи с ними.

Слова его сестры о том, что люди пожалуют к нему не одни, как вам уважаемый читатель уже известно, вовсе не пугали его, и уж тем более никоим образом не могли отразиться на его желании поймать Такехико и Сузуме. Ему, конечно же, нужен был один Такехико, но раз судьба сама предлагала сей небольшой довесок в виде его друга Сузуме, то отказываться в таком случае колдун Идзивару не собирался, ибо всегда был готов брать от жизни всё, что она так или иначе предлагает, не забывая ещё приготовиться к тому, чтобы забрать у неё всё, что она вообще может предложить.

И именно поэтому, хорошо зная все черты характера, а также склонности и желания колдуна Идзивару, добрые колдуны Кабоку и Доубуцу, прекрасно понимали, что появление людей в его владениях будет ожидаемо со стороны злого колдуна, вследствие чего тоже готовились к его встрече с Такехико и Сузуме.

– Я вот что подумал, – начал Сузуме, когда они вместе с Такехико всё ещё шли по лесу, – может нам не идти вокруг Драконьего озера через лес?

– Предлагаешь идти берегом? – спросил Такехико.

– Речь не о том, где идти вдоль озера. Есть возможность добраться до другого берега значительно быстрее.

– Чувствую, ты не зря начинаешь говорить загадками, вместо простой возможности сказать мне всё прямо, как есть.

– Давай попросим дракона Тацу перевезти нас на себе к другому берегу.

– Мне перед драконом Тацу даже неудобно об этом начинать разговор, не говоря уже о самой просьбе.

– Я могу один за нас двоих у него спросить, – сразу же предложил Сузуме.

– А если он обидится?

– Тогда я перед ним лично сам извинюсь и спрошу у него: чем можно будет загладить свою вину.

– Место куда мы направляемся не безопасно, а потому, стоит ли так туда торопиться? – не решаясь согласиться с предложением Сузуме, спросил Такехико.

– Да и особо затягивать с тем, что неизбежно, тоже не надо, – не сдавался Сузуме.

Чем бы закончился их разговор, сказать теперь трудно, потому, что выйдя на берег Драконьего озера, друзья сразу же повстречали дракона Тацу.

– Я давно вас дожидаюсь! – обрадованно воскликнул дракон Тацу, глядя на людей сияющими глазами.

– Ты знал, что мы здесь появимся? – спросил Такехико.

– Разумеется, – ответил дракон Тацу и добавил, – ваши друзья попросили меня доставить вас на другой берег озера.

Такехико и Сузуме молча переглянулись.

– Они просили вас поторопиться! – всё тем же обрадованным голосом воскликнул дракон Тацу, подплыв к самому берегу, и протянув в сторону людей свой хвост в качестве трапа. – Забирайтесь на меня скорее!

Сузуме не надо было просить дважды. Являясь автором такой же идеи, он, воспринимая дар судьбы с двойным удовольствием, моментально вскочил на спину дракону Тацу.

С Такехико дело обстояло по-другому. Нет, он тоже взошёл на спину дракону Тацу, только сделал он это более медленно и как бы виновато, будто молча просил извинения перед драконом Тацу, за предоставленные тому неудобства.

– Держитесь крепче за мои гребни! – воскликнул дракон Тацу и, выждав некоторое время, за которое люди крепко вцепились ему в спину, быстро помчался в сторону противоположного берега, скользя по поверхности озера.

Всё водное путешествие заняло считанные минуты, после которых Такехико и Сузуме сойдя со спины дракона Тацу на противоположном берегу озера, низко поклонившись ему, в один голос поблагодарили его за оказанную услугу.

– Всегда рад помочь своим друзьям! – продолжая пребывать в радостном настроении, воскликнул дракон Тацу. – Ещё меня просили вам передать, чтобы вы были теперь крайне осторожны и особенно после того, как пройдёте горное плато, на которое сейчас подниметесь. За ним вас ожидает спуск на равнину, где вам надо будет идти всё время прямо от берега, держась горы белого цвета с плоской вершиной. Путь ваш до неё не меньше одного дня, и вся ваша дорога будет проходить через лес. Не знаю, пригодится вам это или нет, но эту гору так и называют: Белой горой.

– За ней и расположено озеро Аммоку? – спросил Такехико у дракона Тацу.

– Совершенно верно! – ответил дракон Тацу. – Его также чаще называют Золотым озером.

– А на эту Белую гору, нам подниматься надо? – спросил Сузуме.

– По вашему желанию, – ответил Тацу. – У горы много удобных спусков и подъёмов. Можете обойти эту гору, потратив ещё четверть дня, а можете, подняться на её вершину, чтобы осмотреть Золотое озеро с высоты. Гора не очень высокая и поэтому я лично от себя, советую вам сделать выбор в сторону восхождения, нежели тратить время, обходя её вокруг.

– Ещё раз тебе спасибо Тацу! – поклонился Такехико перед драконом Тацу. – Мы решим, как быть, когда окажемся у подножия Белой горы.

Сузуме присоединившись к нему, тоже в очередной раз поклонился.

– До новой встречи и берегите себя! – воскликнул дракон Тацу, и тут же сделав головокружительное сальто назад, пролетев по воздуху несколько метров вверх ногами, нырнул в воды озера, скрывшись из виду.

Но уже через мгновение, показавшись на водной поверхности, поплыл с высокой скоростью, обратно в сторону северного берега Драконьего озера.

Место, где их высадил дракон Тацу, было также окружено скалами, как и весь остальной южный берег Драконьего озера, но, тем не менее, именно здесь в высоких и почти отвесных скалах имелся узкий проход, поднимавшийся постепенно наверх, благодаря чему, друзья сумели выйти на каменное плато. Дальше, по окончании пустынного, практически голого плато, где среди унылого каменного пейзажа, изредка можно было встретить упорно боровшиеся за своё скромное существование, мелкие кустарники и зелёные островки низкорослой травы, предстоял трудный спуск к подножию Серой горы. Это было единственное место, позволявшее сойти вниз к густому лесу, произраставшему на равнине, простиравшейся от Скалистых гор до Золотого озера, через который теперь и лежал дальнейший путь Такехико и Сузуме. Одинокая Белая гора, разделявшая эту равнину на две неравные части, возвышалась над лесом ближе к Золотому озеру.

– Мне кажется, что в лесу, где нам предстоит скоро оказаться, тебе снова придётся применить свои навыки ориентирования, иначе мы не сможем идти прямо на Белую гору, – сказал Сузуме своему другу Такехико, когда они начали спускаться вниз к подножию Серой горы.

– Меня эта мысль посетила ещё, когда мы были наверху, откуда обозревали новый лес, – ответил Такехико, осторожно ступая по узкой горной дорожке, всё время глядя себе под ноги.

– И слыша уверенность в твоём голосе, я в очередной раз обретаю пускай не такое большое, но всё-таки столь необходимое мне душевное спокойствие.

– А почему оно у тебя небольшое?

– Потому что до владений колдуна Идзивару, где нас ждут одни лишь неприятности, осталось не так уж и много, по сравнению с тем, что было раньше, и это внесло свою лепту в моё душевное равновесие. Только ты не думай, я иду с тобою до конца!

– Я в этом и не сомневаюсь! – воскликнул Такехико, остановившись и повернувшись лицом к своему другу Сузуме, который шёл у него за спиной почти по пятам и теперь также остановился.

– Наш путь неразделим! – добавляя к своим предыдущим словам, произнёс Сузуме, глядя другу в глаза.

– У нас в деревне говорят: друзья в трудную минуту, всегда вместе!

– И у нас есть своя поговорка: дружба дороже золота, даже когда золота много!

– Могу добавить и от себя, – сказал Хакару, появившись в нескольких шагах от Такехико и Сузуме, прямо на их пути. – Кто ищет себе друзей, должен и сам стать другом!

– Хакару, – проговорил Сузуме.

– Я забыл предупредить вас через дракона Тацу, что пока вы будете идти до Белой горы, моё колдовство должно будет защитить вас от взора колдуна Идзивару и его сестры колдуньи Акаи.

– Если я правильно понял, то возле Белой горы нас уже могут обнаружить? – спросил Такехико у Хакару.

– Заметят вас там или нет, не знаю, но мне уже делать вас невидимыми для колдуна Идзивару и его сестры в непосредственной близости от владений колдуна Идзивару будет нельзя. Старый колдун никоим образом не должен догадаться, что я вам помогаю. Пусть он думает, что вы идёте к его владениям одни. Простые предположения со стороны колдуна Идзивару, что я где-то поблизости, только насторожат его, а вот если он вдруг увидит, что я помогаю вам, ваша жизнь наполнится самой серьёзной опасностью. Колдун Идзивару пока ни разу до сих пор не покушался на вашу жизнь, а это значит, что вы ему нужны живыми.

– Нам тогда наверно тебя и в разговорах своих не стоит даже упоминать? – спросил Сузуме, глядя на Хакару.

– Отчасти. В остальном иногда спрашивайте друг друга: куда это я вдруг пропал? Иначе не вспоминая меня вслух, можно также вызвать подозрения. А сейчас я оставляю вас, дабы нас никто вместе не увидел.

И сказав последние слова, колдун Хакару растворился в воздухе, будто его на этом месте, сейчас и не было.

Здесь, пока Такехико и Сузуме продолжили свой спуск к подножию Серой горы, я вновь вернусь к старому злому колдуну Идзивару, тем более повод для возвращения к нему, появился самый подходящий.

Его, как и людей, тоже сейчас ждала новая встреча, правда не с колдуном Хакару, а с родной сестрой, которой вздумалось поделиться со своим братом, случайно раскрытым секретом.

– Чем обязан, твоему новому визиту ко мне? – спросил колдун Идзивару, глядя в глаза своей сестре, когда она без стука вошла к нему в комнату.

– Тебя начинает настораживать моё частое появление? – вместо ответа, спросила колдунья Акаи.

– Если бы мы с тобою были во вражде, то конечно бы я не был так сейчас спокоен, как бываю, спокоен, во всё остальное время, пока тебя нет рядом со мною, и всё же веских причин для нашего частого общения, представь себе, мне не найти.

– А между тем они снова есть!

– Что значит снова?

– Невзирая на твои заверения о твоей хорошей памяти, я начинаю в истине сих слов глубоко сомневаться.

– Надеюсь, ты пришла сегодня ко мне не затем чтобы сообщить мне эту потрясающую новость?

– Отнюдь. Я тут случайно узнала, кем являлся твой Лжетакехико, о котором ты мне сам же и рассказывал. Прости за напоминание, но вдруг ты об этом позабыл.

– Не забыл! – резко вставил колдун Идзивару, не сводя взгляда с колдуньи Акаи.

– Так вот ты его знаешь, – растягивая слова, сказала колдунья Акаи, следя за выражением лица своего брата.

Она ожидала увидеть в них растерянность, но вместо этого встретила взор горящих глаз.

– Имя!

– Хакару, – сдерживая улыбку, ответила колдунья Акаи.

Ей доставило удовольствие, что она знает о врагах брата больше, нежели он знает о своих врагах сам.

– Хакару, – медленно, чуть ли не по слогам, задумчиво повторил за сестрой колдун Идзивару. – Ты уверена?

– Абсолютно. Впрочем, ты при встрече с ним можешь и сам у него об этом спросить.

– Шутить изволишь?

– А что, разве он тебе не признается?

– Я как-нибудь познакомлю вас обоих друг с другом, чтобы ты лично сама, удостоверилась в правильности своего поведения по отношению к нему: стоит ли у него спрашивать о том, что он сам тебе не рассказывает.

– Так и ты со мной не всегда откровенен, пытаясь о многом умолчать.

– Я другое дело. Я если не скажу, так не скажу, а он и сказать может, да потом сто раз пожалеешь, что у него пришлось спросить.

– Боюсь даже предположить, какие у тебя с Хакару взаимоотношения на почве личного знакомства.

– И не нужно! Лучше скажи, откуда узнала про него?

– Друзья помогли.

– У тебя появились друзья?

– Ну, оговорилась. Старые знакомые, а какие не скажу.

– Видишь, ты тоже не очень откровенна. Ну да ладно. Не хочешь говорить не надо.

– Добавлю только, что к тебе в плен попал, причём специально, двойник Такехико. А Хакару лишь управлял им, разговаривая с тобой и твоим слугой, находясь в это время, далеко от твоего дворца. Подобным колдовством обычно балуется наш общий враг демон Дааку, да и тебе это заклинание должно быть знакомо.

– Припоминаю, знал такое заклинание когда-то, – промолвил колдун Идзивару, погружаясь в размышления.

– Вот, в общем-то, и всё что я хотела тебе сегодня сказать, и даже скажу, почему так поступила.

Колдун Идзивару перестав думать над словами сестры, посмотрел ей в лицо.

– Если встретишь Такехико, не торопись его ловить, вдруг это опять будет не он! – воскликнула колдунья Акаи и сразу же исчезла.

– Ничего не делать! – не выдержав, громко воскликнул колдун Идзивару, адресуя, конечно же, слова своей сестре, да только прекрасно понимая, что она его не слышит, злобно добавил, понизив голос, – ждать пока меня самого в полон, возьмут без боя.

И пусть сейчас в душе старого колдуна промелькнула искорка досады, он сумел собраться и с силами, и с нужными мыслями, чтобы начать все нужные приготовления к встрече не только людей, но также и добрых колдунов.

 

Глава 11. Поиски Адзамуку в Бамбуковом лесу

И продолжая для вас уважаемый читатель сейчас свой рассказ, я новую главу сразу же начну с того места, на котором остановился в предыдущей главе.

Помимо начатой подготовки к встрече с незваными гостями, будь это хоть добрые колдуны, хоть Такехико и его друг Сузуме, злого колдуна Идзивару внезапно одолело желание броситься на поиски сбежавших от его сестры слуг, чтобы поймать их сразу же, не дожидаясь момента, когда кто-нибудь другой вместо него, схватит людей, и именно эта мысль о возможных соперниках остановила старого колдуна, натолкнув его на новые размышления. Суть оных была в том, что его и вправду могут опередить. Такой расклад возможных событий никоим образом не устраивал злого колдуна, которому уже порядком поднадоели всякие провалы в его личных делах, кои участились за последнее время. Раньше с ним такого никогда не было, а поэтому, чтобы не привлекать к собственным делам внимания, а также оказаться первым возле приближавшихся к нему друзей, Такехико и Сузуме, колдун Идзивару досконально взвесив все за и против, решил, что ему нужны помощники, и всё равно какие, лишь бы своими действиями сумели, как можно серьёзнее, занять его соперников.

Ну, или хотя бы одного из них, демона Дааку, ибо его собственная сестра, колдунья Акаи пусть и являлась для него сейчас обычным соперником, а всё же надо было отдать ей должное, могла оказать своими действиями, направленными на поимку людей, неоценимую услугу. Во всяком случае, из двух зол всегда выбирают меньшее, и колдун Идзивару лишний раз подтверждая это воистину золотое правило, был тому не исключение, мысленно представив себе, что лучше уж потом за право обладание людьми тягаться с ней, нежели с бессмертным демоном.

И уже учитывая все особенности, всю совокупность характера пресловутого демона Дааку, злой колдун Идзивару недолго думая, вновь отправился в гости к колдуну Хакару.

Прежний отказ проучить злого демона, ничуть не смущал старого колдуна, и потом молодой колдун сам говорил ему о повторной встрече, во время которой можно будет продолжить прерванный разговор.

Где находится дом Хакару, колдун Идзивару, несмотря на то, что побывал там только всего один единственный раз, запомнил превосходно, а потому, что называется, и мгновения не прошло с той минуты, во время которой было принято решение возобновить прерванный разговор с молодым колдуном, как старый колдун появился перед порогом его дома.

И если в прошлый раз колдун Идзивару дожидался, когда Хакару возвратиться в свой дом, то на этот раз молодой колдун, очевидно, ещё только собирался идти по своим делам, потому что встретил старого колдуна на пороге собственного дома, как раз в тот момент, когда выходил из него.

Учтиво поприветствовав друг друга, оба колдуна расположились в маленькой беседке, находившейся в саду колдуна Хакару, куда гостеприимный хозяин и препроводил своего гостя, предложив тому провести намечавшийся разговор на свежем воздухе, благо их встреча случилась, говоря о погоде, в день, когда на небе среди редких пушистых облаков светило ласковое солнце, а в саду, шелестя листвой деревьев, гулял лёгкий тёплый ветерок.

– Я так понимаю, мы возвращаемся к нашему прежнему, не законченному разговору, – проговорил Хакару, глядя на птиц, порхающих среди деревьев его небольшого сада.

– Хотелось бы, – мягко произнёс гость глядя на хозяина беседки украдкой, и только ещё собираясь начать свою словесную игру, цель которой была им уже заранее строго предопределена.

– И по-прежнему в вас пребывает уверенность, что моим друзьям угрожает опасность от демона Дааку? – спросил Хакару, обращая свой взгляд на колдуна Идзивару.

– Не то чтобы какая-то опасность угрожает Такехико и Сузуме, и не так уж стоит прямо пугаться за жизнь своих друзей, да только ты и сам без моих разъяснений прекрасно знаешь, на что может быть способен демон Дааку.

– Когда наш разговор только завязался, я говорю о дне нашей первой встречи с глазу на глаз, вы мне сказали, что хотите досадить демону Дааку за его вызывающее поведение, которое мешает многим и в том числе вам. Во всяком случае, вы тогда мне сказали нечто похожее, из чего следует вопрос: сегодня прежнее намерение проучить демона является главной задачей, или же по нынешнему дню прибавилась ещё какая-нибудь новая, не терпящая отлагательства проблема?

– Всё без изменений! – живо ответил колдун Идзивару. – Я готов чем угодно поклясться, что меня просто настораживает бурная деятельность демона Дааку, в связи, с которой собственно, я и горю желанием проучить его.

– И что потом?

– Дальнейшая судьба демона Дааку меня мало интересует. Если он не будет высовывать свой нос за пределы своего родного Чёрного леса, я сразу же забуду о его существовании.

– У меня есть давний знакомый, которого я знаю ещё со своего детства, так он вам будет гораздо полезнее меня, если конечно сумеете с ним договориться.

– Он тоже колдун?

– И довольно не плохой. Правда живёт далеко от наших краёв, в силу чего вы, может быть, и не слышали о нём. Прибавим сюда его скрытность, уединённый образ жизни. Как его найти я расскажу.

– Трудно будет договориться с колдуном, который не любит бывать у всех на виду.

– Любовь к нахождению в одиночестве, для него свойственна лишь тогда, когда он бывает у себя дома, а в остальное время, выходя в лес, он почти всегда ищет любое живое разумное существо, над которым можно было бы всласть подшутить.

– Уж не он ли привил тебе любовь к розыгрышам?

– Вы угадали.

– Если я правильно тебя понял, ты всё же не желаешь идти к демону Дааку, но, тем не менее, согласен меня познакомить со своим другом детства, чтобы он помог мне.

– Верно, поняли. Меня сейчас волнуют собственные дела, которые я не собираюсь бросать из-за какого-то там демона.

– Тогда назови имя своего друга и расскажи мне, как обещал, где можно его найти.

– Его зовут Адзамуку. Найти его можно только в Бамбуковом лесу Оканэмоти.

– Ни первое, ни второе имя, мне не знакомо, – задумчиво произнёс колдун Идзивару.

– С колдуном Адзамуку для первого с ним знакомства, я думаю вам всё ясно, а насчёт того кто такой Оканэмоти, могу только сказать, что он не колдун, – спокойно проговорил Хакару.

– Человек?

– Да! И очень богатый, а малоизвестный, потому что богатым стал недавно, получив большое наследство, после чего и поселился возле Бамбукового леса, во дворце своего дяди, завещавшего ему свой дом и близлежащие земли.

– И где же находится Бамбуковый лес?

Хакару протянул колдуну Идзивару свиток бумаги.

– По этой карте вы без труда найдёте дом колдуна Адзамуку.

Развернув вручённый ему свиток, колдун Идзивару мельком взглянул на его содержание, после чего сразу же свернул обратно и, крайне скромно, почти сухо поблагодарив Хакару, простился с ним, вернувшись в свой дворец.

Что же касается Хакару, то он и вправду отправился по своим делам, начав их с поиска Симидзу, который должен был ему вручить шкатулку от своей госпожи.

Опасаясь привлечь внимание колдуна Идзивару и его сестры, Котори не стала лично передавать свою шкатулку Хакару, да и Симидзу приказала встретиться с молодым колдуном где-нибудь в лесу, как бы случайно.

Ну а что было в той шкатулке, вы уважаемый читатель узнаете как-нибудь несколько позднее, потому что сейчас, пока Хакару ищет встречи с Симидзу, мы отправляемся вслед за колдуном Идзивару, который, не теряя времени, быстро изучив полученную карту, оставил свой дворец, переместившись в Бамбуковый лес, где намеревался провести переговоры с колдуном Адзамуку.

Его, конечно, ещё нужно было найти, но это уже волновало старого колдуна несколько меньше, невзирая даже на такую деталь, что он и понятия не имел, как тот вообще выглядит, считая это мелочью по сравнению с тем, о чём сейчас думал, ибо думал сейчас лишь о том, как начать разговор с незнакомым ему колдуном. И главное, сразу за началом разговора, не выпуская инициативы из своих рук, умело продолжить общение, чтобы тот не только его выслушал до конца, но ещё и согласился отправиться в Чёрный лес к демону Дааку.

Все его размышления на эту тему, пока он искал дом колдуна Адзамуку, были прерваны появлением на его пути, горбатой старухи, которая деловито разглядывая у себя под ногами лесные растения, собирала целебные травы, складывая всё что находила, в плетёный короб за спиной.

Спокойно занимаясь своим делом, старуха нисколько не обращала внимания на колдуна Идзивару, который остановившись на месте, смотрел на её приближение к себе, собираясь узнать у неё, где находится дом колдуна Адзамуку, одновременно удивляясь тому, что она его просто не видит. Только когда она прошла мимо него, так и не заметив его присутствия, колдун Идзивару был вынужден окликнуть старую женщину. Да и то, сделать ему это пришлось несколько раз, постепенно повышая свой голос до тех пор, пока старуха, очевидно уже страдающая старческой тугоухостью, не услышала его, обернувшись к нему с выпученными от испуга глазами.

– От чего столь громко кричишь? – спросила старуха, оставаясь на том же месте, где услышав голос колдуна Идзивару, обернулась к нему.

Не собираясь давать старухе, каких-либо объяснений в ответ на её вопрос, колдун Идзивару сам обратился к ней с вопросом:

– Знаешь ли ты колдуна Адзамуку?

– Да кто же скажи на милость, его здесь не знает, – засмеялась старуха.

– Показать его дом сможешь?

– А чего тебе его дом показывать, когда ты и сам к нему дойти сможешь, если вот как сейчас стоишь, так прямо вперёд никуда не сворачивая и пойдёшь, – ответила горбатая старуха, продолжив своё прежнее занятие.

Не сочтя нужным благодарить старую женщину за её ответ, колдун Идзивару пустился в указанном направлении, проскочив за спиной у старухи, так близко от неё, что чуть не сбил её с ног.

И всё же, несмотря на его грубость, старуха крикнула ему вслед:

– Его дворец построен из белого камня!

Окрик старухи колдун Идзивару услышал, но останавливаться не стал, а наоборот, продолжил своё движение вперёд через бамбуковые заросли с удвоенной скоростью, благодаря чему за считанные минуты, преодолев их, достиг широкого, каменного, белого здания в два этажа, стоящего на огромном поле перед Бамбуковым лесом.

– Ещё бы теперь сразу найти колдуна Адзамуку, – проговорил колдун Идзивару, оглядывая каменное строение, вокруг которого не было видно ни единой души.

Но вот как на удачу, открылись ворота, и через них вышел неизвестный, в лице своём молодой, по фигуре высокий и худой. Заметив приближение к себе незнакомого старика, незнакомец остановился на месте.

После приветственных поклонов, первым заговорил колдун Идзивару.

– Я имею честь видеть перед собой владельца этого прекраснейшего дворца? – слащавым голосом и с улыбкой на лице, спросил колдун Идзивару, у незнакомца, полагая, конечно же, что видит сейчас колдуна Адзамуку.

– Да это я, – спокойно ответил незнакомец. – Что привело вас в мои владения?

– Желание познакомиться с вами, – не меняя интонации голоса, произнёс колдун Идзивару.

– Ну, раз вы знаете, кто я такой, то и мне бы в свою очередь хотелось узнать кто вы?

– Я колдун Идзивару… – начал колдун Идзивару, но сразу же замолчал, потому что отчётливо увидел на лице хозяина дворца испуг, также обратив своё внимание на то, что он, услышав его имя, вздрогнул.

– Мне не раз доводилось слышать о вас, а потому зная хорошо, на что вы бываете, способны, хочу сразу спросить: что вам понадобилось от меня, кроме желания знакомства со мной?

– Вам не стоит меня пугаться, поскольку я пришёл к вам за помощью.

– И чем же я могу помочь столь могущественному колдуну как вы?

– Знакомо ли вам имя Дааку?

– Если вы говорите сейчас о демоне, живущем в Чёрном лесу, то мой ответ: да!

– Вы не ошиблись, разговор о нём, – подтвердил догадку собеседника колдун Идзивару.

– Честно говоря, будь сейчас речь о ком-нибудь другом, я, может быть, и пребывал бы в спокойном расположении духа, нежели могу сказать о себе теперь, когда узнал имя того, кто вас интересует.

– Мне казалось, вас не должно было пугать имя владельца Чёрного леса.

– Очевидно, кто вам рассказал обо мне, ввёл вас в заблуждение.

– Только если преувеличили ваши колдовские способности.

– Колдовские способности?

– Ваше имя Адзамуку? – спросил колдун Идзивару своего собеседника, заподозрив, что старуха или что-то перепутала, или же неизвестно зачем, обманула его.

– Меня зовут Оканэмоти.

И уже в свою очередь, заметив на лице колдуна Идзивару перемену в сторону растерянности, сказал:

– Я даже догадываюсь, кто вам рассказал обо мне.

– Колдун Хакару.

– Возможно. Только я имел в виду сейчас колдуна Адзамуку.

– Меня сюда направила какая-то старуха.

– У Адзамуку столько разных масок, что вероятность именно его участия в обмане из-за которого вы оказались здесь, лично у меня не вызывает никаких сомнений.

– Где находится его дом, мне не трудно узнать при помощи, имеющейся у меня карты, на которую я не стал смотреть из-за старухи, указавшей мне дорогу. А вот как выглядит Адзамуку, мне совершенно неведомо.

– Из ваших слов я понимаю, что вы хотите услышать от меня описание внешнего вида Адзамуку.

– Если не затруднит, – неожиданно для самого себя, под воздействием растерянности, любезно проговорил колдун Идзивару.

– Молодой, полноватый, невысокий юноша, имеющий на своей голове волосы чёрного цвета. Глаза у него карие, нос прямой, но главная примета: любит носить одежду тёмно-синего цвета.

– То есть иной цвет на нём красуется крайне редко, – сделал вывод колдун Идзивару.

– Можно сказать и так. Где искать Адзамуку, желаете знать?

– Не откажусь.

– Покажите мне вашу карту.

Колдун Идзивару молча протянул свиток своему собеседнику, и тот внимательно изучив его, вернул назад.

– Можете искать дом Адзамуку по карте, а можете воспользоваться моей подсказкой. Как вы поступите дальше, дело ваше, но дорогу я вам покажу. Ступайте отсюда прямо на север, никуда не сворачивайте, и как раз придёте к его деревянному дворцу в три этажа, с пурпурной крышей. И последний совет: не спешите говорить с ним о демоне Дааку. Начните разговор издалека.

На этом, колдун Идзивару простившись с владельцем белого дворца, отправился в указанном направлении, на поиски Адзамуку.

Деревянный дворец, старый колдун нашёл также довольно быстро, как и предыдущий каменный, белый. На всякий случай он тут же сверился с картой и, убедившись по ней, что прибыл куда надо, стал ожидать появления кого-нибудь из обитателей дворца, дабы осведомиться у него или у них, кто уж там выйдет к нему навстречу, насчёт хозяина дворца.

На его счастье, вскоре из дворца вышел какой-то молодой слуга. По крайне мере колдун Идзивару посмотрев на одеяние юноши, принял его за слугу. И поскольку появившийся слуга никакого внимания не обращал на стоящего перед дворцом старика, колдуну Идзивару пришлось самому, первым заговорить с юношей.

– Перед чьим дворцом я сейчас нахожусь?

– Этот дворец принадлежит моему господину, великому колдуну Адзамуку! – после уважительного поклона, гордо ответил слуга.

– Не мог бы ты доложить своему господину, если конечно он сейчас находится во дворце, что колдун Идзивару ожидает встречи с ним.

Предложив старому колдуну подождать его возращения, слуга скрылся во дворце, но уже довольно быстро вернулся назад, сообщив гостю, что его согласны принять.

– Следуйте за мной господин, я провожу вас.

И отправившись обратно во дворец, слуга повёл за собой колдуна Идзивару, молча показывая ему дорогу. Вновь слуга заговорил, обращаясь к гостю, только когда остановился перед закрытыми дверями.

– Мы пришли господин, – кланяясь, сказал слуга, и уже открывая гостю двери небольшого зала, добавил, – дальше вы идёте один.

Колдун Идзивару, ничего не сказав слуге, вошёл в раскрытые двери, которые сразу же закрылись у него за спиной, как только он отступил от них на пару шагов вперёд.

Хозяин дворца, находясь в зале, куда был приглашён колдун Идзивару, стоял лицом к раскрытому окну, и повернулся в сторону гостя только после лёгкого хлопка закрывшихся дверей.

Встретившись глазами, и хозяин, и гость, учтиво поприветствовали друг друга. Также оба, после взаимных поклонов, окинули друг друга взглядами, в результате чего отметили про себя совпадение цвета одежды. И хозяин, и гость, были облачены в одежды тёмно-синего цвета.

Колдун Идзивару нарочно сменил цвет своего вафуку, чтобы больше понравиться колдуну Адзамуку.

– Так что же вас привело ко мне? – поинтересовался владелец дворца у своего гостя.

– Желание познакомиться с вами, – с поклоном ответил колдун Идзивару.

– Не скажу, что часто вижу желающих со мной знакомиться, но в последнее время вы не первый, и скорее всего не последний из числа жаждущих моей дружбы.

– Очевидно, вы заслужили возможность быть в центре всеобщего внимания.

– Хоть я и догадываюсь, от чего у всех проснулся интерес к моей личности, а всё же хотелось бы знать наверняка, что именно каждому соискателю на мою дружбу, в конечном итоге от меня надо! Тем более что каждый говорит много, и в то же время как мне кажется, столько же не договаривает.

– Вы подозреваете во всех корысть?

– Простите, но другого повода искать знакомства со мной, я пока не вижу.

– Смею вас уверить, что мой интерес к вам обоснован, прежде всего, из уважения к вашим способностям в коих я серьёзно нуждаюсь.

– С этим вы опоздали, поскольку с недавних пор у меня всё настолько изменилось в жизни, что я уже не собираюсь возвращаться к тому, что было раньше.

– Не хотел вам сразу об этом говорить, но коль уж так получается наш разговор, то вынужден изменив своё решение, сказать всё как есть. Я хотел предложить вам отправиться в Чёрный лес к демону Дааку.

– И что я там должен буду делать?

– Учитывая ваши способности, почти ничего. На некоторое время, просто отвлеките на себя внимание этого демона и всё.

– Странное у вас желание.

– Если я вам расскажу, как мне в моих делах мешает этот демон Дааку, вы тогда меня поймёте.

– Я конечно уже вам сказал, что отошёл от дел, но всё же любопытство заставляет меня спросить вас: как вы хотели, чтобы я отвлёк на себя вашего демона Дааку? И не легче ли будет пригласить кого-нибудь другого вместо меня, чтобы раз и навсегда решить проблему с вашим демоном?

– Вы с одной стороны отказываетесь мне помочь, ссылаясь на поиски кого-нибудь другого, и в то же время не задумываясь, предлагаете прекрасный вариант, сразу поставить точку в этом деле.

– Мне снова приходиться вам повторять, что я уже не занимаюсь прежним ремеслом.

– Да с вашими способностями, вы легко справитесь с поставленной задачей.

– И кто вам об этом сказал?

– Ваш друг Хакару.

– Простите, но я впервые слышу это имя.

На мгновение, колдун Идзивару осёкся.

– Он ваш друг детства, – медленно проговорил старый колдун.

– В моём детстве не было таких друзей, уверяю вас!

– Вы меня разыгрываете, – чуть улыбнулся колдун Идзивару, подумав, что над ним просто посмеиваются.

– Если вы плохо знаете что такое настоящий розыгрыш, то вам следует познакомиться с колдуном Адзамуку, который, кстати, также живёт в Бамбуковом лесу.

– Постойте-ка! Вы не колдун Адзамуку?

– Я местный землевладелец Оканэмоти!

Похоже я никогда не найду этого Адзамуку, – пробормотал колдун Идзивару, не зная зачем, направляясь к окну.

– Мне кажется, вы его уже сегодня несколько раз видели, – не двигаясь с места, сказал Оканэмоти.

В дверь зала постучали, и перед Оканэмоти и обернувшимся назад колдуном Идзивару, возник молодой слуга, тот, что привёл сюда Идзивару, солгав, что этот дворец принадлежит колдуну Адзамуку.

– Вот слуга, который сказал мне, что это дворец его господина колдуна Адзамуку!

– Я впервые вижу этого господина, – склонившись в поклоне, сказал Даику.

– Зато я тебя прекрасно видел! – воскликнул колдун Идзивару.

– Вероятнее всего, тот Даику, которого вы раньше видели, был не кто иной, как колдун Адзамуку. Он по части розыгрышей, великий мастер.

– А кто у вас проживает в белом дворце?

– Он и проживает. Вот только не спешите к нему, потому что помогать он вам не будет.

– Откуда такая уверенность?

– Адзамуку не общается с теми, кого разыграл! Да и дворец что вы видели, скорее всего, был не больше чем мираж, поскольку не каждому дано, вот так просто увидеть его дворец.

– Но я видел сегодня белый дворец неподалёку от вашего дворца, и буквально не больше четверти часа назад. Если посмотреть отсюда, то идти к нему следует в сторону юга.

– Адзамуку живёт на восточной стороне Бамбукового леса. И повторяю вам: не ищите его! Иначе вас будут снова ожидать одни лишь розыгрыши. Адзамуку никогда не упускает возможности продолжить свои шутки, над тем, кого уже разыграл и не прекращает их до тех пор, пока доведённая до отчаяния жертва его утех, не сбежит от него сама.

– Как же тогда вы здесь все живёте?

– Над теми, кто здесь живёт постоянно, он столько не подшучивает. Для этого ему хватает чужаков вроде вас.

 

Глава 12. Кому рыжие воробьи, кому гигантские шершни

Понятное дело, прислушавшись к совету землевладельца Оканэмоти, колдун Идзивару по выходу из его дворца, не стал больше искать Адзамуку, покинув Бамбуковый лес.

Только домой, в свой дворец на озере Аммоку он возвращаться не стал.

Жажда встречи с Хакару, привела колдуна Идзивару в Цветущий лес, где потеряв около получаса ожидания появления молодого колдуна возле его дома, старый колдун внезапно надумал возвратиться в свой дворец.

Причин для этого кроме оставленных дел у колдуна Идзивару не было и всё же хоть у него на душе по-прежнему висело желание непременно пообщаться с Хакару на предмет того – а знал ли молодой колдун заранее исход всего дела связанного с розыском его друга Адзамуку, старый колдун всё же передумал выяснять с ним свои отношения в этот день, отложив, сей вопрос на потом, ибо вновь решил заняться проблемой, касавшейся демона Дааку, являвшейся для него более главной.

И пока происходили последние события, коснувшиеся колдуна Идзивару, так сказать в это же самое время, когда Такехико и Сузуме проведя почти целый день в пути, проходившем через лес, почти подошли к Белой горе, неподалёку от них, как раз направляясь им навстречу, ещё даже не видя людей, появилась колдунья Акаи.

Была она одна, без верного монстра Каидзюу, потому что первоначально явилась во дворец своего брата, как бы под предлогом важного разговора, а на самом деле, ею сейчас руководило желание узнать, где в настоящее время, находятся или скрываются, Такехико и Сузуме. Этот вопрос волновал старую колдунью, ещё утром, когда она первый раз приходила к своему брату. Но тогда она побоялась применять своё колдовство из-за подозрительности, которую колдун Идзивару пусть и слегка, но всё-таки проявил к ней, ещё в самом начале их разговора. Теперь же, когда она, устав от угнетавшего всю её душу бездействия, твёрдо решила выяснить местонахождение сбежавших слуг, страх перед гневом брата отступил. И хоть поступок старой колдуньи не был благоразумным, она всё же пришла к нему во второй раз за сей день. А поскольку данное событие произошло, в момент, когда колдун Идзивару вернувшись из Бамбукового леса, отправился в Цветущий лес к Хакару, колдунья Акаи не смогла его увидеть. Зато моментально осознав, как ей повезло с подходящей возможностью спокойно, осмотреть хотя бы поверхностно, все подходы к Белой горе, в надежде напасть на след недавно сбежавших от неё слуг, не преминула этим воспользоваться.

Но сильное колдовство Хакару надёжно укрыло шагавших по лесу людей, от взора старой колдуньи. И, тем не менее, твёрдо уверившись в том, что Такехико и Сузуме просто должны были быть сейчас здесь, на пути к владениям её брата, колдунья Акаи продолжала самым тщательным образом их искать.

И когда действие колдовства Хакару на самом подходе к Белой горе прекратилось, о чём молодой колдун предупреждал Такехико и Сузуме, колдунья Акаи смогла обнаружить сбежавших от неё людей.

– И откуда в вас столько уверенности, что мой брат пожелает освободить Такехико от заклятья? – спросила колдунья Акаи, обращаясь сразу к обоим друзьям, когда внезапно появившись перед ними, преградила им дальнейший путь вперёд.

Спокойствие старой колдуньи объяснялось тем, что её встреча с людьми произошла между низкорослыми кустами на небольшой поляне, куда те вышли уверенные в том, что их до сих пор никто не видит.

– Что может нам предложить колдун Идзивару мы ещё не знаем, а вот что нас, в дальнейшем, скорее всего, ждало в вашей Жёлтой Долине, как-то уже само по себе начало проясняться, – ответил Такехико и за себя, и за своего друга Сузуме.

– Если это упрёк, то он напрасен, потому что я не обещала вам быстрого избавления от заклятия. Не захотите возвращаться сами, добровольно, я тогда верну вас силой!

Произнеся угрозу с повышением голоса, колдунья Акаи смолкла. Уставившись на людей, она ждала их покорности, приготовившись в случае отказа, немедленно напустить на них своё колдовство.

Но вдруг, откуда ни возьмись, весело чирикая, вымахнули рыжие воробьи. Их было так много, что пролетая перед колдуньей Акаи нескончаемым потоком, они всё летели и летели, постепенно превратившись в живую рыжую ленту, которая становясь всё плотнее, шире и шире, закрыла собою Такехико и Сузуме от взора старой колдуньи настолько, что она просто перестала видеть своих бывших слуг. Когда же шумная стая рыжих воробьёв пролетела вся, до последнего воробья, скрывшись в лесу, перед старой колдуньей уже никого не было.

Растерянно озираясь по сторонам, колдунья Акаи пыталась сообразить, куда могли подеваться люди. Решив сначала, что они просто спрятались за деревьями, воспользовавшись моментом пока она их не видела, старая колдунья принялась тщательно осматривать каждый куст и каждое дерево, что росли вокруг того места, где она в последний раз видела людей. Но убедившись в том, что ни людей, ни их следов нигде не было, она пришла к неприятному для себя выводу, что пропажа Такехико и Сузуме вероятнее всего связана с вмешательством какого-нибудь колдуна. То, что этим колдуном не был её родной брат, колдун Идзивару, старая колдунья была больше чем уверена, ибо хорошо его знала. Совершив подобное колдовство, он непременно бы появился перед ней, хотя бы ради того, чтобы победно посмотреть в её расстроенные глаза. А в остальном, он бы ещё ни за что не упустил подходящего случая, поделиться с ней на словах, чувством собственного удовлетворения, по поводу поимки людей.

Другой же колдун, похитивший людей, если конечно это была не колдунья, желания объявляться не проявил.

Хорошо осознавая, что делать здесь сейчас больше нечего, колдунья Акаи сочла лучшим решением для себя, скорее вернуться домой, пока родной братец, её не заметил. Ведь какой бы потом предстоял разговор, попадись она брату на глаза, и как бы пришлось тогда объяснять, что она позабыла вблизи его владений.

Другое дело бы, когда она поймала своих сбежавших слуг; за это можно было бы и пострадать. А так, оставшись с носом, попасть к брату на серьёзный разговор, ей никак не хотелось. Поэтому как ею было принято решение вернуться домой в Жёлтую Долину, так она и поступила.

И что называется, сделала это весьма вовремя, потому что её братец как раз появился в своём дворце, где сразу же обратился к волшебному зеркалу.

Убедившись, что в его владениях пока всё спокойно, колдун Идзивару позабыв об отдыхе, занялся приготовлением к тому, что собрался устроить демону Дааку что-нибудь эдакое, лишь бы тот хоть на некоторое время отбросил всякое желание покидать свой Чёрный лес.

Как говорится, раз собирался, так значит и устроил. Ещё при одной из встреч со своей сестрой колдуньей Акаи, старый колдун услышал от неё необычный совет: досадить владельцу Чёрного леса огромным количеством гигантских шершней Судзумэбати. В придачу к своему совету, колдунья Акаи вручила брату бумажный свиток с написанным на нём магическим заклинанием, позволявшим повелевать насекомыми, которое она, как вы помните уважаемый читатель, на днях получила от колдуна Доубуцу.

Когда колдунья Акаи ещё только выпрашивала это заклинание, она намеревалась использовать его лично, но в силу последних событий, спонтанно передумав, сочла, что её родной брат справиться с этим гораздо лучше неё.

Тем более для удачного исполнения задуманной ею каверзы, существовали все условия. Кормовая база для таких насекомых как гигантские шершни, во владениях демона Дааку, отсутствовала напрочь. Прибавить сюда, что вся колония будет озлоблена потерей своего гнезда, которое они так и не найдут, хоть перевернут весь Чёрный лес вверх дном. Плюс волшебное заклинание, с помощью которого шершни будут считать демона Дааку своим главным врагом, и всё. Огромная проблема для хозяина Чёрного леса готова.

Это окончательное изживание изворотливого врага, к тому же практически бессмертного, вещь затруднительная, и совершенно другое дело, когда всего-то на всего, требуется лишь занять его чем-нибудь серьёзным, чтобы он, в данном случае демон Дааку, всю свою силу, направленную в русло нападения проистекавшего далеко за пределы собственных владений, вернул назад, переведя на оборону родного дома. И большая колония злых шершней для этой миссии вполне годилась. Главное чтобы шершней было очень много, а также направленные против них различные колдовства, не могли бы остановить их. За создание необходимой защиты от заклинаний со стороны демона Дааку, колдун Идзивару взялся со всей серьёзностью, благо собственный колдовской опыт, был у него в избытке.

Когда всё по части колдовской защиты крылатых помощников было готово, колдун Идзивару не откладывая принятого решения в долгий ящик, разом, направил всю гигантскую, полосатую колонию голодных шершней Судзумэбати в Чёрный лес.

Здесь надо отметить, что хоть отменный слух демона Дааку и помог ему, заблаговременно услышав приближение колонии злых шершней, спрятаться вместе с великаном Оокина за толстыми каменными стенами дворца Туюсимбу, ожидания колдуна Идзивару полностью оправдались.

Владелец Чёрного леса, наглухо закрыв все окна и двери своего дворца, дополнительно с помощью колдовства законопатив каждую щель, занял в нём оборонительную позицию.

И если для демона Дааку с появлением шершней всё ещё только начиналось, фигурально выражаясь – открывалась новая страница его жизни, то для колдуна Идзивару переход к новым делам или же возвращение к другим старым, до сего дня на время отложенным, коих было ещё не мало, только-только намечался.

 

Глава 13. Встречи возле Белой горы и на её вершине

«Давненько я не был в собственном саду», – подумал колдун Идзивару, выходя из дворца, чтобы немного развеяться на свежем воздухе.

Мысль о прогулке, пришла к нему не случайно. От одного дела, он собирался перейти к другому, только не какому-нибудь новому, а к одному из прежних дел, оставить которое ему пришлось из-за проблемы с демоном Дааку. Во всяком случае, любимый сад нужен был ему сейчас, как раз для того, чтобы всё хорошо обдумать, немного отдохнуть и настроиться на дальнейшие свои дела.

Я уже упоминал вам уважаемый читатель, что колдун Идзивару использовал спокойные прогулки по саду для размышлений, когда ему требовалась особо подходящая обстановка, и сегодня он отправился на лоно природы, как раз для привидения собственных мыслей из хаотичного состояния, в состояние равновесия, в состояние глубокой гармонии, позволявшей старому колдуну настраиваться на принятие необходимых решений. Плавное, шаг за шагом передвижение по дорожкам сада, мимо многочисленных каменных скульптур ласкавших взор старого колдуна, каждый раз способствовало возникновению хорошего душевного настроения.

Так и хочется сказать «творческого настроения», потому что в эти минуты, злой колдун Идзивару и вправду уподоблялся гениальному творцу. Только результат творчества был, как бы это вернее выразиться – больше похож, к примеру, на идеи капризного палача, намеревавшегося новыми задумками и репутацию профессии поднять на более качественный уровень, и заодно разнообразить опостылевшие ему за многие годы верной службы, методы своей работы, чем, безусловно, полагал лишний раз сильнее запугать любую будущую жертву из числа тех, что ему потом приведут.

Разница сравнения была лишь в том, что каждую свою жертву, колдун Идзивару ловил сам. В остальном, не касаясь мелочей, многое было, схоже.

Итак, продолжая неспешную прогулку по собственному саду, колдун Идзивару обдумывал сейчас, как ему быть с Такехико и Сузуме. О том, как их поймать, он уже решал раньше, и не придя к точному плану, собрался действовать по обстановке. И если процесс поимки людей допускал разные варианты, то какую судьбу уготовить бывшим слугам своей сестры, старый колдун хотел знать ещё до встречи с ними. Виновницей нетерпеливости, я имею в виду желание колдуна Идзивару, заранее знать какая участь больше всего сгодиться для людей, была его родная сестра, которая своим появлением, случись такое, не дала бы ему времени на долгое раздумье. Демона Дааку по известным причинам, он временно снял со счетов, правда, не так чтобы уж совсем не думать о нём.

Сделав один круг по саду, колдун Идзивару остановился перед большой беседкой, которую окружали всё те же каменные скульптуры. Эта беседка была его любимым местом в саду, а поэтому и скульптуры были здесь подобраны с большей тщательностью, составляя собой композицию из людских образов.

– А вот, пожалуй, и подходящее место для твоих бывших слуг, уважаемая сестра, – проговорил колдун Идзивару, оглядывая скульптуры вокруг беседки, где в общей композиции, ещё были пустые постаменты. Как уже говорилось, сюда не ставили что попало, а поэтому композиция заполнялась крайне медленно.

– Я буду приходить в эту беседку отдыхать, и скульптуры сбежавших от тебя слуг, сестра моя, будут напоминать мне, что из нас двоих, я всё же оказался умнее.

Сказав эти слова, колдун Идзивару отправился во дворец, намереваясь разузнать, где сейчас находятся люди. Теперь, когда в общих чертах всё было придумано, поиск Такехико и Сузуме, стал последней отсутствующей гранью, для продолжения брошенного дела к которому вновь вернулся старый колдун.

Искать Такехико и его друга, колдун Идзивару стал в пределах собственных владений, прекрасно понимая, что в иных местах, любой другой колдун, обнаружив применённое им колдовство, непременно сильно насторожиться, что может повредить всему делу, а если тот колдун ещё окажется и могущественнее, то вообще тогда любые попытки поймать людей, могут оказаться безрезультатными.

Думая об этом, колдун Идзивару, прежде всего, опасался привлечь внимание Хакару, чьё знакомство с Такехико и Сузуме, ему не нравилось больше всего. И именно из-за Хакару, старый колдун ограничился просмотром одних только своих владений, не посмев нарушить чужих границ даже колдовским взглядом. А поэтому, бегло взглянув при помощи заклинания «Всевидящее Око», на территорию своих владений, и нигде не обнаружив присутствия людей, колдун Идзивару отправился в комнату Цветущей Печали.

– Что угодно моему господину? – спросил Сэцунаи, склонившись перед колдуном Идзивару, когда тот появился в его комнате.

– Немедленно отправляйся к Белой горе и оставайся там до тех пор, пока не дождёшься, появления Такехико, образ которого ты видел и думаю, ещё не забыл! С ним будет ещё его приятель. Как только их увидишь, сразу же поставишь меня в известность! После этого постарайся не потерять людей из виду.

– Прикажете познакомиться с ними, господин?

– Правильно говоришь. Они тебя не знают, и поэтому твоё знакомство с ними делу не повредит. Знакомься!

– Будет исполнено господин.

– Ступай, – обронил последнее слово колдун Идзивару, и не глядя на Сэцунаи, вышел из комнаты Цветущей Печали.

Теперь только оставалось ждать. А в том, что люди непременно придут к нему и скорее всего именно со стороны Белой горы, колдун Идзивару даже не сомневался. И так уж, совсем на всякий случай, пребывая в своём дворце, то в одних покоях, то в других, томясь в ожидании появления Такехико и Сузуме, старый колдун всё же время от времени, проверял с помощью заклинания «Всевидящего Ока», остальные подступы к берегам Золотого озера.

Ну а что же происходило возле Белой горы, когда туда прямо из своей комнаты Цветущей Печали переместился старик Сэцунаи?

Рядом с ним, ничего, предоставив ему возможность начать выполнение приказа своего господина. А вот чуть поодаль, там, где густые заросли лесной растительности не позволили постороннему глазу заметить возникновение людей, появились Такехико и Сузуме.

– Мне это приснилось или же мы действительно только что были воробьями? – спросил Сузуме у своего друга, после того как они, спустя полчаса после встречи с колдуньей Акаи, опять появились неподалёку от Белой горы.

– Я сам хотел спросить тебя об этом, – ответил Такехико, медленно ощупывая себя руками.

И взглянув на Сузуме воскликнул:

– Единственное что я понял, нас превратили в птиц, чтобы спасти от колдуньи Акаи!

– Но кто?

– Есть лишь предположения, что это был добрый колдун.

– Или колдуны. А может даже колдунья.

– Не исключено, – согласился Такехико.

– Что же нам теперь делать?

– Я думаю, раз нас вернули обратно в лес перед Белой горой, значит, нам следует идти прежней дорогой, как мы шли до встречи с колдуньей Акаи.

– Тогда выбирай направление, как ты это умеешь делать, чтобы мы не заблудились в лесу, и пойдём дальше, – сказал Сузуме, глядя на своего друга.

– Нет ничего проще, – проговорил Такехико, и, взглянув сначала на солнце, потом оглядевшись по сторонам, показал рукой прямо перед собой, – там Белая гора.

– Если быть точнее, то немного правее, чем ты сейчас показал своему другу, – произнёс Сэцунаи, появившись позади людей.

Буквально минуту назад, он обнаружил их появление, и, предупредив господина, что люди на подходе к его владениям, сам направился навстречу с Такехико и Сузуме.

Обернувшись, друзья, почтительно склонились перед седым старцем.

– Я случайно проходил мимо, следуя по своим делам, когда услышал ваш разговор насчёт Белой горы, – сказал Сэцунаи. – И если вы не возражаете, поскольку нам по пути, мы могли бы дальше идти втроём.

– Вы окажете нам честь своим обществом, – учтиво склонившись перед старцем во второй раз, произнёс Такехико.

– Я полностью согласен со своим другом, особенно учитывая из ваших слов, что вы хорошо знаете дорогу, – протараторил Сузуме, также вновь склонившись перед Сэцунаи.

– Вот и славно, – сказал слуга колдуна Идзивару, жестом руки указав направление к Белой горе. – Не будем же терять времени, ибо оно всё больше склоняется к ночи.

Говоря эти слова, Сэцунаи с минуты на минуту, ожидал появления рядом с собой, своего могущественного господина, нисколько не подозревая, что колдун Идзивару вовсе и не думал торопиться на встречу с людьми, опасаясь, как и прежде столкновения с Хакару.

Ведь не зря же он согласился с тем, чтобы его слуга свёл знакомство с людьми. Зная теперь, что Такехико и Сузуме отныне находятся под надёжным присмотром Сэцунаи, сам коварный душегуб, пребывая в своём дворце, ещё только дожидался подходящего момента для появления перед людьми, который, по его мнению, должен был настать лишь после того, как он твёрдо убедиться в том, что сейчас, людей никто кроме Сэцунаи, не сопровождает.

Правда небольшая тень сомнения в этой затее всё же закралась в душу колдуна Идзивару, когда он подумал, что Хакару увидев возле своих друзей, старика Сэцунаи, понимая, чей тот слуга, начнёт игру в прятки. Но тут же сам себя и успокоил тем, что если никто не будет вмешиваться в дела его слуги, тот преспокойно доставит ему людей прямо на берег Золотого озера, где уже не каждому колдуну, хватит сил тягаться с ним в колдовских приёмах. Ещё когда только колдун Идзивару затеял здесь строительство своего будущего нового дома, он сразу же превратил всю часть берега Золотого озера, на котором предстояло стоять его дворцу, в территорию, где не всякий колдун сумеет полноценно колдовать.

Так что для старого злого колдуна, тактика терпеливого ожидания, была сейчас самым правильным выбором. Ставить же своего слугу Сэцунаи в такие тонкости колдовской политики, он счёл не обязательным. К тому же не стоило забывать, что нет вернее и лучше способа добиться нужного результата от слуги, когда он выполняет серьёзное поручение, если вселить ему в душу, неисчерпаемый запас уверенности того, что господин не только где-то рядом, а ещё и не бросит его в трудную минуту.

Справедливости ради стоит заметить, что Сэцунаи не был столь уж наивным и хоть верил своему господину, а всё-таки ведя сейчас за собой Такехико и его друга Сузуме, к Белой горе, намереваясь идти с ними и дальше на берег Золотого озера, нет-нет, да и начинал волноваться.

Особенно его волнения усиливались в нём, когда он, разговаривая с людьми, пытался убедить их в том, что является простым странником и про Белую гору знает лишь по причине повторного посещения здешних земель, само собою, сказав про колдуна Идзивару, будто и не видел такого никогда.

Конец его переживаниям, наступил только после того, как он, доведя людей до Белой горы, поднялся вместе с ними на её вершину.

Ознаменовалось же спокойствие тем, что он, как и его два молодых спутника, увидели колдуна Идзивару.

– А я уж вас тут на вершине заждался, – проговорил старый колдун, вставая с камня на котором, прячась от солнца под тенью молодой пихты, сидел до того, как Сэцунаи, Такехико и Сузуме поднялись на верхнее плато Белой горы.

– Господин, я сделал всё, как вы приказывали, – склонившись перед колдуном Идзивару, произнёс Сэцунаи.

Такехико и Сузуме замерли на месте. Бежать куда-либо не имело смысла. Оставалось быть готовым к тому, что им дальше собиралась преподнести их судьба.

– Я вижу, Сэцунаи, – ответил старый колдун. – Ты можешь возвращаться в свою комнату Цветущей Печали, куда я тебе потом приведу этих людей.

– Будет исполнено, господин, – сказал Сэцунаи и вновь поклонился колдуну Идзивару, перед тем, как исчезнуть.

– Не торопись уходить Сэцунаи! – прозвучал возглас ещё одного колдуна Идзивару, который возникнув перед всей компанией, остановил чтеца человеческих душ.

– Да-да, останься, чтобы увидеть как твой господин, будет проявлять свою силу против беззащитных людей! – воскликнул тот колдун Идзивару, который оказался на вершине Белой горы первым.

– Не хотелось бы зря гадать, но есть предположение, что это ты Хакару, – произнёс второй колдун Идзивару, обращаясь к первому, пока и люди, и Сэцунаи, увидев сразу двух злых колдунов, молча ждали сброшенной маски с лица самозванца.

– Я то же самое могу сейчас сказать, что и вы не тот, за кого себя выдаёте, – ответил первый колдун Идзивару, глядя на людей и Сэцунаи.

– И, тем не менее, будь благоразумен. Ты можешь обмануть моего слугу, как уже однажды это сделал, но для меня тебе придётся быть хотя бы в ином образе. Согласись, что я прав.

Первый колдун Идзивару поклонился второму и тут же исчез. Но в следующий момент, когда настоящий колдун Идзивару повернулся в сторону людей и своего слуги, с его лица моментально улетучилось всё высокомерие, уступив место изумлению. И особенно это было заметно в его взгляде.

Перед ним стояли Такехико, Сузуме, Сэцунаи и ещё один Сэцунаи.

Немая пауза не была слишком долгой.

– Сэцунаи, возвращайся в комнату Цветущей Печали! – проявив завидную сообразительность, приказал колдун Идзивару.

Один из Сэцунаи низко поклонился и, не поднимая головы, медленно растаял в воздухе.

– Браво! – воскликнул оставшийся Сэцунаи, и тут же принял облик молодого колдуна Хакару. – Расчёт был верен. Или я тоже исчезну, оставив вас наедине с людьми, или же буду вынужден сбросить свой маскарад. Не окажете ли мне ничтожную услугу, ответив на один мой вопрос: какой вариант вас устраивал больше?

Проглотив насмешку молодого колдуна, старый колдун спросил его:

– И что же дальше?

– А дальше, когда к этим двоим, – Хакару показал рукой на Такехико и Сузуме, – вернётся их сознание, они примут свой прежний вид, и уверяю вас, рады вы не будете.

– Как скоро это случится? – заподозрив неладное, спросил колдун Идзивару.

– С минуты на минуту, но сначала на небе должно будет исчезнуть солнце.

Не сдержав порыв любопытства, колдун Идзивару, посмотрел на небо, где в это время, плотная пелена облаков прямо на его глазах, закрыла собою солнце. Следующее, что увидел старый колдун, когда опустил свой взгляд обратно, были демон Дааку и его свирепый слуга великан Оокина. Стояли они как раз на том самом месте, где только что стояли Такехико и Сузуме.

– Ну, я вас оставляю наедине! – намереваясь уйти, воскликнул Хакару, показав жестом руки сначала на колдуна Идзивару, потом на гостей из Чёрного леса. – Мне здесь делать больше нечего, поскольку моя миссия по доставке ваших друзей к месту ваших владений, мною исчерпана. Обождите ещё немного, и они, придя в себя, будут целиком в вашем распоряжении. Применять своё колдовство к ним, до их пробуждения, я вам не советую, потому что оно вернётся к вам обратно, только уже с удвоенной силой, поскольку и господин, и слуга его, защищены сейчас вполне надёжным заклинанием «Каменного щита».

– Погоди! – ещё больше растерялся колдун Идзивару, глядя на неподвижность демона Дааку и великана Оокина.– Откуда они здесь?

– Из Чёрного леса!

– Что им здесь надо?

– Сами спросите у них, когда они придут в себя, – ответил Хакару.

– Почему ты их привёл сюда?

– На этот вопрос я вам отвечать не буду, но скажу, что на то была чужая воля.

– Мне казалось ты ни от кого не зависишь.

– Хакару может быть и не зависит, но я другое дело, потому что я не Хакару, – ответил молодой колдун, сменив облик.

Увидев перед собой совсем незнакомого ему молодого колдуна, старый колдун Идзивару так и не выходя из состояния растерянности спросил:

– Кто ты?

– Адзамуку! – ответил ему молодой колдун. – Надеюсь, теперь я могу быть свободен и от вас и от ваших вопросов?

– Что мне сделать, чтобы ты забрал их отсюда? – показал колдун Идзивару полусогнутой рукой, на демона Дааку и великана Оокина.

– Вернитесь в свой дворец и не показывайтесь из него до завтрашнего утра, тогда эти двое за несколько минут до рассвета, сами исчезнут, возвратившись обратно в Чёрный лес. В противном случае они оживут.

Хорошо понимая, что ему всё равно без когтя дракона так просто не одолеть бессмертного демона, а со слугой из-за опасности разбудить его хозяина, и связываться сейчас не стоит, колдун Идзивару вместо какого-либо ответа, поклонившись перед Адзамуку, вернулся в свой дворец, откуда, протомившись там, в полном бездействии до наступления темноты, лишь с приходом ночи, используя заклинание «Всевидящего Ока», посмел мимолётно взглянуть на вершину Белой горы.

Демон Дааку и великан Оокина, словно две статуи, всё также стояли на прежнем месте. Исчезли они только на рассвете, что, конечно же, было проверено колдуном Идзивару, который под утро, опять применив заклинание «Всевидящего Ока», дождался наступления восхода солнца, и просто глаз своих не сводил с верхнего плато Белой горы, пока оно не опустело.

 

Глава 14. Силы добра против зла

– Я так понимаю, мы снова подвергались воздействию волшебства, только в этот раз гадать, кому принадлежало колдовство, нам не приходиться, потому что это был Хакару, – сказал Сузуме, оглядываясь по сторонам.

Эти слова из уст Сузуме, прозвучали сразу после того, как он вместе со своим другом Такехико, поутру нового дня, возник на вершине Белой горы в том самом месте, откуда они пропали накануне вечером.

Их возвращение на вершину Белой горы, произошло где-то часа через два после колдовского взгляда колдуна Идзивару, которое он совершил всё тем же заклинанием «Всевидящего ока» для того чтобы узнать, правду ему сказал Адзамуку или нет, насчёт исчезновения демона Дааку и его слуги великана Оокина в предрассветный час. И поскольку гости из Чёрного леса исчезли у него прямо на глазах, старый колдун перестал интересоваться Белой горой, вернувшись к своим незаконченным делам.

– На этот раз действительно всё понятно без объяснений и не вызывает никаких сомнений, что нас уберегли от колдуна Идзивару, – подтвердил Такехико догадку своего друга.

– И как прежде от нас ждут продолжения нашего пути к берегу Золотого озера, – проговорил Сузуме.

– Поэтому не станем терять времени, посмотрим сверху на владения колдуна Идзивару и сразу же спустимся с Белой горы.

– Назад или вперёд? – спросил для уточнения Сузуме.

– Только вперёд! – в ответ воскликнул Такехико, направляясь на южную сторону верхнего плато Белой горы. – Теперь, когда мы на вершине горы и нам остаётся лишь спуститься с неё, оттягивание момента встречи с колдуном Идзивару вряд ли можно назвать удачным решением.

Мною, уважаемый читатель, уже неоднократно, как и в последний раз, было озвучено словосочетание: верхнее плато Белой горы. Оговорки здесь нет, ибо как раз с южной стороны Белой горы, стороны смотревшей на берега Золотого озера, между вершиной горы и её подножием, находились ещё два небольших плато. Одно было ближе к востоку горы, имевшей продолговатую форму, другое соответственно к западу.

Спуститься на эти плато у людей возможности не было, потому что здесь Белая гора во многих местах представала почти отвесной, оставляя лишь в середине южной стороны, не слишком широкий, но зато достаточно пологий склон, удобный для схождения вниз.

К слову заметить и снизу все подступы к обоим плато, своей отвесностью, являли отменную безопасность всем птицам, поселившимся на этих почти голых, каменных площадках.

Людям до птиц не было никакого дела, а потому осмотрев берег Золотого озера, они, немного перекусив взятыми в дорогу фруктами, благополучно спустились к подножию Белой горы с её южной стороны.

То, что люди изучая берег Золотого озера, увидели его пустынным, не насторожило их, поскольку Юки во время последней встречи со своими друзьями, выполняя поручение отца, предупредил Такехико и Сузуме о том, что колдун Идзивару скрывает свой дворец от постороннего взгляда, и что необходимо раскрыть особый секрет для того чтобы найти его.

Секрета люди пока не знали. Эту тайну Идзивару, колдуну Цуметаи раскрыть не удалось.

И если ещё вчера, когда друзья, находясь по другую сторону Белой горы, шли через лес, про них можно было сказать, что они только-только подходили к владениям колдуна Идзивару, то сегодня, оказавшись на второй части равнины, упиравшейся в берег Золотого озера, друзья стали незваными гостями старого злого колдуна, который вместе с тем, давно их поджидал. Только нового, полного осмотра своих владений старый колдун сегодня не проводил, а потому момент появления гостей на равнине близь Золотого озера пропустил.

– Когда мы были по ту сторону горы, нас встретили, а здесь, похоже, мы никому не нужны, – произнёс Сузуме, разглядывая каждый куст шиповника, попадавшийся ему на глаза в том широком поле, через которое он сейчас шёл бок о бок с Такехико.

– Не расстраивайся, у тебя ещё будет возможность пообщаться с двумя давешними старичками, – сказал Такехико, с улыбкой посмотрев на своего друга.

– Первый старик мне показался не таким опасным, и всё же будь у нас возможность не видеть их обоих, я был бы только этому рад, – ответил Сузуме, продолжая изучать все ближайшие к нему и его другу кусты шиповника, мимо которых они сейчас проходили, шагая по широкому полю.

– И всё же я смотрю, ты ищешь стариков в зарослях дикого шиповника.

– Не умею быть таким же спокойным как ты!

– Ну, наконец-то я вас вновь нашла! – воскликнула колдунья Акаи, появившись перед людьми. – Надеюсь, теперь мне никакие воробьи не помешают вернуть вас к себе в Жёлтую Долину.

– Воробьи не помешают, а я даже очень! – воскликнул колдун Идзивару, появившись между людьми и колдуньей Акаи.

– Неужели мне, как и в прошлый раз, снова нужно говорить тебе, что это мои слуги? – спросила колдунья Акаи глядя на брата.

Она, конечно же, могла бы и, не задавая никаких вопросов, в один миг увести людей из-под носа своего родного брата, но тогда бы началась родственная вражда, чего ей никак не хотелось. Одно дело мелкие конфликты и совсем другой разговор, когда каждый новый день своей проблемой, походил бы на день уже прошедший.

– Раньше были твоими, пока не попали в мои владения! – парировал колдун Идзивару, встретившись взглядом со своей сестрой.

– Смотри, как бы опять демон Дааку не объявился, – проворчала колдунья Акаи, указав брату рукой на пасмурное небо.

– Скорее тебе стоит его бояться, – сказал колдун Идзивару.

– Знаешь причину?

– Я в своих владениях, а ты нет! И потом, это твой дворец сейчас остался без присмотра!

Колдунья Акаи вздрогнула. Мысль о том, что в прошлый раз демон Дааку не тронув её, напал на колдуна Идзивару, молнией сверкнула у неё в голове: а что если и вправду, злой демон избрал тогда её брата, потому что колдун Идзивару был не в своих владениях?

Думать о дворце она не стала, как впрочем, и помышлять о скорейшем возвращении в свою Жёлтую Долину тоже.

– Пугаешь меня, чтобы я сбежала, оставив тебе людей?

– Даже и не думал, – спокойно ответил колдун Идзивару, подойдя к колдунье Акаи так близко, что она из-за него перестала видеть людей.

– Не хочу, чтобы нас услышали твои бывшие слуги, – прошептал колдун Идзивару глядя в лицо колдунье Акаи. – Мне кажется, они заколдованы.

– И ты здесь, конечно же, не причём? – шёпотом спросила колдунья Акаи.

– Разумеется, иначе какой бы мне был смысл тебя ставить об этом в известность, – продолжая говорить шёпотом, произнёс колдун Идзивару.

– Как это узнать, придумал?

– Попробуй превратить их, к примеру, в зайцев. Если тебе это легко удастся, значит, я ошибся. В противном случае, иных доказательств уже не потребуется.

И с этими словами, колдун Идзивару отшагнул в сторону, предоставив колдунье Акаи лично проверить его догадку.

Короткий взмах рукой, прочтённое одними губами заклинание, и старая колдунья превратила своих бывших слуг в двух обыкновенных зайцев.

Укоризненному взгляду для колдуна Идзивару, на лице старой колдуньи места не нашлось, потому что растерянность и удивление отразились на нём раньше. Одного зайца унёс внезапно свалившийся с неба орёл, успевший исчезнуть вместе с добычей за ближайшими к нему деревьями; второй заяц, испугавшись нападения орла, убежал сам, скрывшись сначала за кустом шиповника, а оттуда за густой, высокой травой, прямо в лес.

Из-за неожиданности случившегося, старая колдунья даже не смогла применить своего колдовства в защиту людей, как быстро всё произошло.

– Доволен? – опомнившись, воскликнула колдунья Акаи, сердито взглянув на колдуна Идзивару, и тут же повернувшись к нему спиной, не дожидаясь его ответа, вернулась в свой дворец.

Как я уже говорил, затевать ссору с братом, пусть даже когда он и оказался виноватым, она не захотела.

– Доволен! – ответил Хакару, приняв свой внешний вид, после чего незамедлительно исчез.

Правда, ненадолго. Выждав некоторое время, он опять возник на прежнем месте, вернув сюда же и Такехико с Сузуме.

– Все объяснения потом, а сейчас, как и раньше, продолжайте свой путь, словно с вами ничего не было, – сказал Хакару, и вновь пропал.

Оставшись в очередной раз вдвоём, Такехико и Сузуме, выполняя волю Хакару, продолжили свой путь к берегу Золотого озера.

И какую бы тему для своих разговоров они дальше ни выбирали, ни разу даже словом не обмолвились о Хакару, избегая вообще каких-либо упоминаний о добрых колдунах.

Теперь для завершения этой главы, дорогой мой читатель, я должен хотя бы в нескольких словах, сказать вам о том, какие же ещё события произошли в этот минувший день во владениях колдуна Идзивару. Речь идёт о событиях, не представших для вас в ходе моего повествования, поскольку случились они, на момент последнего появления колдуньи Акаи во владениях своего брата и рассказать о них сразу же не отвлекаясь от основных моментов истории, просто не было подходящей возможности. Пропускать же их вообще без какого-либо внимания, ввиду не малой значимости для всей истории в целом, было бы с моей стороны неправильно.

И от слов пояснительных, к словам излагающим, которые одновременно дадут ответ на вопрос: почему настоящий колдун Идзивару не стал участником последней встречи своей сестры с её бывшими слугами, и чем он был в это время занят?

А занят он был тем, что тайно, и безотрывно следил за странным незнакомцем, чьё неожиданное возникновение на берегу Золотого озера заставило насторожиться старого колдуна. Если бы не Адзамуку и недавнее странное появление демона Дааку вместе со своим слугой великаном Оокина, колдун Идзивару предстал бы перед незнакомцем, чтобы выяснить, зачем тот пришёл в его владения, а так, опасаясь новых подвохов, он предпочёл разузнать о нём всё что будет возможно, не покидая своего дворца.

 

Глава 15. Время Казуки

Странным незнакомцем, был Казуки, возлюбленный сестры Такехико, Сайюри.

Он честно выполнил главное условие Такехико – «не отправляться на его поиски до дня рождения Сайюри».

И само собой Казуки оставался в деревне во время встречи дня рождения Сайюри, но уже на следующее утро, простившись со своей семьёй, с любимой Сайюри, он отправился на поиски Такехико.

Путь его был несколько иным. Он не был в Чёрном лесу. Не был в Жёлтой Долине. Да и у добрых колдунов можно сказать он не был. Случайно повстречавшись в лесу с колдуном Доубуцу, кратко рассказав о себе, Казуки узнал у него, где следует искать Такехико.

По времени, эти события совпали как раз с бегством людей из Жёлтой Долины, и поэтому Доубуцу, на тот момент уже узнавший, что колдун Идзивару живёт поблизости Золотого озера, посоветовал Казуки идти прямо туда. И даже воспользовавшись своим колдовством, помог тому добраться до границы владений колдуна Идзивару за день до появления на Белой горе Такехико и Сузуме.

На подобный шаг колдун Доубуцу отважился только из-за того, что Казуки в этих краях был никому не известен, а стало быть, и обоснованных подозрений со стороны колдуна Идзивару и колдуньи Акаи, на участие в его делах добрых колдунов, возникнуть не должно было.

Как вы помните уважаемый читатель, чтобы колдун Идзивару и его сестра ничего не заподозрили, добрые колдуны всячески пытались скрыть своё близкое присутствие возле Такехико и Сузуме.

Теперь, когда я немного пояснил, каким образом Казуки оказался на берегу Золотого озера, мы снова возвращаемся к колдуну Идзивару, который всё ещё следил за ним, оставаясь в стенах своего дворца.

– Никогда не думал, что мне придётся отсиживаться в собственном дворце, из опасения за свою жизнь, – недовольным голосом сам себе сказал колдун Идзивару, глядя на Казуки, который, по всей видимости, искал его дворец.

Во всяком случае, твёрдость и внимательность, с которой Казуки продолжал шаг за шагом исследовать берег Золотого озера, несмотря на то, что он был ещё очень далеко от дворца, серьёзно настораживали старого колдуна. Более того, колдун Идзивару терзаясь выбором своих дальнейших поступков, не мог решиться, на выполнение действий против странного незнакомца, думая как с ним быть. Идти к нему самому или же подослать к нему Сэцунаи. Оставлять же всё как есть, или же полагаться на то, что незнакомец не разгадает его секрет, он уже не хотел.

В конце концов, терпению колдуна Идзивару наступил предел и на берег Золотого озера был послан Сэцунаи.

Вот только увидеть, как дальше развивались события, как повёл себя незнакомец при появлении Сэцунаи, колдуну Идзивару не довелось, потому что именно в момент, когда его слуга отправился на встречу с незнакомцем, в дверь комнаты постучали, причём весьма настойчиво. Догадавшись по характеру стука, кто к нему пожаловал, колдун Идзивару поспешно возвращая зеркалу прежний вид, закрыл «Всевидящее око», и как раз, когда настойчивый стук в дверь вновь повторился с прежней настойчивостью, направился, чтобы впустить к себе в комнату свою сестру.

– Я, кажется, дождалась дня, когда мне почему-то не удалось попасть к тебе в комнату сразу, да ещё и дверь, представь себе, оказалась закрытой, – проворчала колдунья Акаи, увидев своего брата.

Причина её сердитости была в том, что ей действительно не удалось сразу оказаться в комнате своего брата, как это бывало раньше, да ещё и войти в неё ей не позволили. Именно поэтому-то она и стучала в дверь столь настойчиво.

Ну а что касается догадливости колдуна Идзивару по части того кто к нему пришёл, так тут всё было просто: ни один из его слуг никогда не решился бы стучать в хозяйские покои так настойчиво.

– Что ни говори, а всё же ты ко мне зачастила, – сказал колдун Идзивару, когда колдунья Акаи вошла к нему в комнату.

– Если я пришла к тебе сегодня второй раз, это не означает, что я стала слишком часто появляться перед тобой, – с оттенком раздражения в голосе сказала колдунья Акаи.

– Я не ослышался, ты сейчас сказала, что пришла ко мне сегодня второй раз?

– Извини, но не ты ли мне говорил, что у тебя хорошая память?

– Память у меня осталась прежней, и рассеяностью я ещё не страдаю.

– Тогда объясни мне, почему ты своим вопросом выражаешь удивление тому, что я пришла к тебе сегодня во второй раз?

– Погоди, я, кажется, всё понял. Ты уже видела меня сегодня?

– Возле Белой горы. Или ты всё же позабыл нашу встречу утром?

– Невозможно забыть то, чего не делал. Я не был сегодня утром, возле Белой горы!

– С кем же я тогда там разговаривала?

– Если ты расскажешь мне, как всё было, я может и смогу тебе дать хоть какой-нибудь ответ.

– Ладно, я расскажу тебе о своей утренней встрече с людьми возле Белой горы.

И колдунья Акаи рассказала колдуну Идзивару про свой утренний визит в его владения. Ну а так как опасаться, что кто-нибудь из участников сей истории когда-нибудь поведает старому колдуну всю правду, право же не стоило, она немного изменила ход событий, представив начало встречи с людьми случайностью, пояснив, что появилась возле Белой горы, разыскивая его, и, разумеется, понятия не имела, что видит перед собой двойника.

– Ты весьма правильно подметила, сказав, что видела возле Белой горы двойника, – проговорил колдун Идзивару, нервно прохаживаясь по комнате. – Я сам, буквально днём раньше, на вершине Белой горы, столкнулся со своим двойником.

– И до сих пор не знаешь кто это?

– В том-то и дело что знаю, да не уверен, что не ошибаюсь!

– Я смотрю у тебя тут прямо проходной двор, коли ты не всех своих гостей хорошо знаешь, да к тому же ещё в них сомневаешься.

– Вот в этом ты права. Я потому не знал о твоём утреннем визите, что следил за одним подозрительным типом, который внешне выглядит как человек, но при этом ведёт себя столь уверенно, будто не боится меня вообще.

– А я ведь тебя уже предупреждала о том, что вместе с людьми к тебе пожалуют и добрые колдуны, да ты из гордости своей, к моим словам и прислушиваться даже не захотел.

– Ты говорила мне о наших местных колдунах, а я вчера столкнулся с колдуном из дальних краёв, о котором ты наверняка ни разу даже и не слышала.

– Насчёт проходного двора, беру свои слова назад. У тебя здесь не проходной двор. У тебя здесь дом свиданий!

– Посмотрю, как ты будешь шутить, когда все мои гости придут в твою Жёлтую Долину.

– Насколько я понимаю, они как раз-таки наоборот, все рвутся именно к тебе.

В дверь комнаты постучали.

– Это случайно не один из них? – показав рукой на дверь, спросила колдунья Акаи.

– Можешь войти Сэцунаи! – воскликнул колдун Идзивару, проигнорировав вопрос сестры.

– Господин, я никого не нашёл, – произнёс Сэцунаи, склонившись перед своим господином.

– Не расстраивайтесь, ведь тот, кого вы оба сегодня потеряли, я думаю, ещё вернётся к вам, – сказала колдунья Акаи, присаживаясь на стул, стоявший около большого стола.

– Ты сегодня не торопишься? – спросил колдун Идзивару, увидев, что его сестра преспокойно сидит на стуле.

– Отпусти слугу, тогда и продолжим разговор, – ответила колдунья Акаи, коротким жестом руки указав на Сэцунаи, продолжавшего стоять в поклоне перед своим господином.

– Сэцунаи возвращайся к себе! Когда ты мне понадобишься вновь, я тебя позову!

И после того как его слуга исчез, колдун Идзивару опустился на стул по другую сторону стола возле которого сейчас сидела колдунья Акаи.

– Так о чём будет наш разговор, и что в нём особенного, раз он не предназначен для ушей моего доверенного слуги?

– Честно говоря, если бы твой слуга остался, страшного ничего бы не случилось, – начала колдунья Акаи. – Мне лишь не хотелось посторонних слушателей, потому что мои слова важны только для тебя.

– Я внимательно тебя слушаю.

– У меня есть все основания полагать, что добрые колдуны знают, как найти твой дворец.

Лёгкая улыбка мгновенно слетела с лица колдуна Идзивару. Глаза вспыхнули огнём, а по рукам пробежала мелкая дрожь.

– Этого не может быть!

– Хакару был у тебя?

– Он был в комнате Цветущей Печали, а оттуда без моей помощи никому не проникнуть в мой дворец!

– А как его туда привели, не вспомнишь? Твои враги теперь знают про чёрный камень, а что касается заклинания, то для сильного колдуна вроде Хакару это не станет препятствием!

Новый приступ страха, леденящим холодом пробежался по телу старого колдуна.

– Об этом я не подумал, – еле проговорил колдун Идзивару, и уставился в пол, хаотично перебирая нахлынувшие в голову мысли о том, что теперь делать.

– Не знаю, о чём ты в настоящее время думаешь, но единственным вариантом для тебя, я сейчас вижу, приготовление к появлению твоих врагов в этом дворце, – сказала колдунья Акаи, жестом руки показав на стены комнаты в которой она беседовала с братом. – Если ты не забыл, то один из людей, превращённый мною в зайца, избежал когтей орла. Кто он, мы не знаем. Зато твои враги легко вернут ему прежний человеческий вид, и ты прекрасно понимаешь, что вероятность того, что им окажется Такехико, не исключена.

– Меня сейчас больше всего настораживает Хакару и его друг Адзамуку. Я конечно про второго колдуна знаю мало, но если учитывать, что именно он привил Хакару любовь к розыгрышам, то нельзя сбрасывать со счетов и колдовские возможности Адзамуку, тем более что он мог в своё время побывать в учениках у старого Сюдзина.

– Это ты про деда Хакару?

– О нём самом. Его так называли за то, что он в своей семье был всегда самым главным, вплоть до последних дней.

– Тогда у тебя только один выход: погубить Такехико, и сбежать. После гибели человека, ты добрым колдунам будешь не сильно нужен, потому что они в отличие от нас, не знают слова месть!

 

Глава 16. Почему великан Оокина оказался на стороне добра

Уже несколько дней демон Дааку находясь взаперти собственного дворца, был вынужден, не покидая своей библиотеки, заниматься поиском ответа на вопрос: как ему быть с неисчислимой колонией гигантских шершней, которые не только поселились в его владениях, а ещё и с недавних пор, стали считать его родной Чёрный лес, своим. К тому же ситуация усложнялась тем, что к полосатым захватчикам его владений, никак не удавалось подобрать губительного для них колдовства.

Временами устав от беспрестанного чтения колдовских заклинаний, демон Дааку оставлял волшебные книги, подходил к окну библиотеки и, откинув в сторону занавеску, смотрел на нескончаемые попытки ненавистных ему шершней, проникнуть в его дворец. В эту минуту, привычный для демона Дааку взгляд чёрных глаз со вспыхивающими в них искорками огня ненависти в зрачках, становился больше похожим на взгляд, в котором одновременно угадывалась растерянность и тривиальная злость.

В такие моменты он даже раздражённо приговаривал, произнося каждый раз приблизительно одни и те же слова, цедя их сквозь зубы:

– Зажарить бы вас всех да на стол подать!

После этого, задёрнув занавеску на прежнее место, демон Дааку возвращался от окна к столу, и вновь принимался за чтение книг, не теряя надежды отыскать в них подходящее заклинание против Судзумэбати, из-за которых он, неустрашимый владелец Чёрного леса, в одночасье стал вынужденным пленником собственного дворца.

Разумеется, надумай демон Дааку покинуть границы своих владений, он мог бы легко это сделать благодаря своему колдовству, которое при этом заодно позволило бы ему избежать столкновения с гигантскими шершнями. Стоило, лишь воспользовался для перемещения за пределы Чёрного леса, любым подходящим заклинанием, но оставлять дворец Туюсимбу, который отныне постоянно нуждался в его колдовской защите, демон Дааку не хотел, и более того, из опасения, что шершни всё же найдя лазейку для проникновения во дворец, нападут на его верного слугу великана Оокина, он даже и думать забыл о каких-либо вылазках за пределы своих владений. К мысли о том, что за Судзумэбати необходимо постоянно следить, демон Дааку пришёл, когда понял, что жужжащие за окном его дворца гигантские шершни, прекрасно защищены от применяемого им колдовства.

Таким образом, единственным вариантом сношения с внешним колдовским миром, для демона Дааку остался его самый верный слуга, великан Оокина. И когда демону Дааку в очередной раз понадобилось серьёзно вмешаться в дела колдуна Идзивару, он, не задумываясь, послал великана Оокина на берег Золотого озера. А чтобы тому было удобнее представлять интересы своего господина, снабдил его защитным, заколдованным талисманом и волшебным, золотым шестом бо. Поводом для такого поступка стали последние события возле Белой горы, о которых демон Дааку узнал при помощи своего колдовства.

Так что к моменту выхода Такехико и Сузуме из леса на берег Золотого озера, их там уже терпеливо поджидал великан Оокина. Заметив его, люди невольно опешили, замерев на опушке леса, возле высоких кедров, мимо которых только что прошли.

– Спешу вас обрадовать! – пробасил великан Оокина, приближаясь к остановившимся на месте людям. – Меня послали к вам на помощь!

– Если ты, не приближаясь к нам, остановишься и объяснишь, зачем твоему хозяину понадобилось нам помогать, тебе не придётся искать нас в том лесу, из которого мы только что вышли, – сказал Такехико, указав рукой на деревья за своей спиной.

Великан Оокина остановился.

– Мой господин не может покинуть свой дворец, и виновником своего заточения считает колдуна Идзивару!

– Тогда выходит, не только ты нам будешь помогать, а ещё и мы окажем тебе услугу, выручая твоего господина, – сделал смелый вывод Сузуме.

– Для вас главное остаться в живых. Я же выполняю волю демона Дааку. И не вижу причин, мешающих нашей совместной выгоде.

– Хотелось бы весомых доказательств, что ты говоришь нам чистую правду! – воскликнул Такехико.

– Я не нападаю на вас!

– Нас двое, а ты один, и сразу двоих не поймаешь, – парировал Такехико ответ великана Оокина.

– У меня в руках волшебный шест бо, и я мог бы, не бегая за вами погубить вас! – прогремел великан Оокина, демонстрируя вытянутой вперёд рукой, своё волшебное оружие.

И чтобы лучше убедить людей в силе волшебного шеста бо, слуга демона Дааку слегка стукнул им по первому подвернувшемуся ему камню, разбив его с одного удара на множество мелких камешков.

– Впечатляет, – коротко согласился Такехико.

– Как вы сами только что видели, я разбил камень благодаря волшебству оружия, а не своей большой силе, – сказал великан Оокина, вертя в руках волшебный шест бо.

За спиной великана появился Хакару. Встретившись глазами с Такехико, он молча кивнул головой и тотчас исчез. Кроме Такехико, молодого колдуна никто не увидел, потому что, предприняв меры безопасности на случай появления колдуна Идзивару или его сестры колдуньи Акаи, а также любого другого врага людей, или же какой-нибудь слежки за ними, Хакару остался невидимым для всего остального мира.

– Мы верим тебе, – сказал Такехико, дав великану Оокина ответ и за себя и за растерявшегося друга Сузуме, которому, чтобы он не вздумал возражать, слегка сдавил руку. – Веди нас к Идзивару!

Поклонившись, великан Оокина, повернулся к людям спиной, и направился вдоль Золотого озера, едва передвигая ногами. Он не умел делать маленькие шаги, отчего ему пришлось сейчас идти очень медленно, чтобы следовавшие за ним люди не отстали от него.

– Ты точно знаешь, куда нас ведёшь? – спросил Такехико, поравнявшись с великаном Оокина по его левую руку, так как в правой руке у верного слуги демона Дааку, был волшебный шест бо.

– Мой господин сказал мне, где следует искать дворец колдуна Идзивару, – ответил великан Оокина, не останавливаясь и не глядя на Такехико.

– Мы также знаем, где искать, да вот секрет, благодаря которому становиться виден дворец, нам не известен! – воскликнул Сузуме, шагая возле Такехико слева от него.

– На этот счёт можете не переживать, – довольным голосом пробасил великан Оокина. – Мой господин рассказал мне секрет колдуна Идзивару.

– Замечательно! – воскликнул Сузуме. – Теперь главное, чтобы старый колдун был дома!

– К тебе вернулось чувство юмора? – спросил Такехико у Сузуме, взглянув на него.

– Оно меня не покидало, – ответил Сузуме и, понизив голос до шёпота, добавил, – просто с появлением великана Оокина, у меня прибавилось уверенности в успехе нашего дела.

– Не тот ли большой чёрный валун, что лежит у нас на пути, мы сейчас ищем? – спросил Такехико у великана Оокина, увидев издалека на берегу Золотого озера секретный камень колдуна Идзивару.

– Он самый! – рявкнул великан, и, позабыв про людей, ускорил свой шаг, заставив тем самым Такехико и Сузуме, бежать за собой.

Но как бы люди быстро ни бежали, а всё же великан Оокина пришёл к чёрному камню первым.

– Что случилось? – спросил Такехико у великана Оокина, появившись возле чёрного камня вторым.

Расстроенный вид слуги демона Дааку был более чем красноречив.

– Колдовство не действует! – качая головой, мрачно ответил великан Оокина.

– А ты ничего не перепутал? – спросил Сузуме, подоспевший к чёрному камню последним.

– У меня хорошая память! – заявил великан Оокина, пытаясь понять, почему дворец колдуна Идзивару так и не предстал перед ним, несмотря на то, что он выполнил все условия колдовства.

Не могу не подметить для вас уважаемый читатель, что при всех своих не выдающихся умственных способностях, великан Оокина всё же в действительности, как бы это странно не выглядело, соответствовал только что сделанному им утверждению.

Память у него и вправду была отменной, что, конечно же, на фоне общей преданности любимого слуги, очень ценилось демоном Дааку.

Возвращаясь назад к прерванным событиям, мы с вами уважаемый читатель снова узнаём, что и великан Оокина, и Такехико с Сузуме, до сих пор стояли возле чёрного камня, решая как им быть дальше.

– Может на этом берегу есть ещё такие же чёрные камни? – спросил Сузуме, обращая свой вопрос и к Такехико и к великану Оокина.

– Даже если и есть, – начал великан Оокина повернувшись лицом к чёрному камню, – другого такого же, чтобы совпадали размер, форма и местоположение, нет!

– Так сказал тебе твой господин? – спросил Такехико, разглядывая чёрный камень.

– Да! – кивнув головой, ответил великан Оокина.

– Значит, нас у камня ждали и нам помешали, – предположил Такехико.

– Почему же тогда колдун Идзивару скрывается от нас? – спросил Сузуме.

– Причина здесь может быть только одна, – ответил своему другу Такехико. – За нами пока ещё лишь наблюдают, решая как дальше быть.

И в этом Такехико оказался полностью прав.

За ним и его другом Сузуме, а, равно как и за великаном Оокина, действительно пристально наблюдали, начиная как раз с момента их встречи на берегу Золотого озера. Поначалу за ними следил только старый колдун Идзивару, но ему недолго пришлось одному заниматься подглядыванием за незваными гостями. Его скромное одиночество нарушила родная сестра, обеспокоенная тем, что братец может поймать её бывших слуг, появление которых на берегу Золотого озера она увидела, пребывая в своём дворце.

– Я так и думал, что ты не останешься в стороне! – проворчал колдун Идзивару, когда увидел прилетевшую к нему колдунью Акаи.

– Ты против моей помощи? – не обращая внимания на ворчливый тон брата, спросила колдунья Акаи, подойдя к волшебному зеркалу возле которого стоял колдун Идзивару, наблюдая за людьми и великаном.

– Помощь хороша, когда её просят и ждут, а я никаких просьб к тебе не обращал и ничего от тебя не ждал! – вновь проворчал колдун Идзивару, глядя на изображение в волшебном зеркале.

– Лично я расцениваю твоё поведение, как мужскую гордость, которая помешала тебе обратиться ко мне за помощью, – скрывая иронию, изрекла колдунья Акаи, присаживаясь перед волшебным зеркалом на стул, взятый возле стола, находящегося в центре комнаты.

Немного удивившись бесцеремонности своей сестры, колдун Идзивару поставил перед зеркалом второй стул, на который сел сам.

– Не будем спешить, – глядя в зеркало, спокойно сказал он, скрестив руки у себя на груди.

– Они же нашли твой чёрный камень! Не понимаю, чего ты сейчас ещё ждёшь! – воскликнула колдунья Акаи, не отрываясь от волшебного изображения в зеркале.

– Хочу твёрдо убедиться, что твои бывшие слуги, это всего лишь твои бывшие слуги, а великан Оокина, только великан Оокина. Иначе если вдруг кто-нибудь из них или все сразу, невзначай окажутся хорошо замаскировавшимися колдунами, я даже подумать боюсь, чем это может нам грозить.

– Не стоит меня примешивать к своим проблемам. Они пришли к тебе, и в первую очередь пострадаешь ты!

– Это как посмотреть. Если они всё же настоящие, или хотя бы великан Оокина настоящий, то не думай, что он пылает ненавистью только ко мне одному. В остальном надо быть готовым ко всему.

– Ты не слишком ли подозрителен?

– В меру! Тебя разве не насторожило отсутствие возможности услышать, о чём они говорят?

– Нисколько, потому что здесь наверняка постарался демон Дааку. А вот зачем великан Оокина свёл знакомство с людьми, мне непонятно.

– Как ты только что сама сказала – «здесь постарался демон Дааку». И поступил он так из-за того, что ему сейчас крайне трудно покинуть собственный дворец. Кстати, мешают ему выйти в Чёрный лес, твои шершни!

– Этих шершней призвал ты!

– С помощью заклинания, предоставленного тобой!

– Мне кажется, сейчас не время выяснять отношения, – оторвавшись от волшебного зеркала, повернулась к брату колдунья Акаи.

– Согласен! Что предлагаешь? – также отвернулся от зеркала колдун Идзивару.

– Напасть первым!

– Не узнав, кто они? Или ты уже позабыла, что одного из твоих бывших слуг унёс орёл?

– Об этом я просто не подумала, – смутилась колдунья Акаи, осознав, что допустила рассеяность. – Но если поискать разумное объяснение тому, что и Такехико и Сузуме живы оба, то на ум приходит лишь одно – заяц избежал когтей орла.

– При своевременной помощи добрых колдунов, – дополнил колдун Идзивару, предположение своей сестры. – А это говорит о том, что за людьми или за тобой следили.

– Не бросайся в крайности! – воскликнула колдунья Акаи. – Сбежал заяц от растяпы-орла и всё! И потом, не забывай, что зайцем был человек!

– Пусть даже и так, – согласился старый колдун, – только вот вернуться в облик человека сам он не мог, как и второй заяц.

– И я с тобой соглашусь, – тут же согласно кивнула головой колдунья Акаи. – Помогли им добрые колдуны, а дальше люди пришли сюда сами!

– Где я их уже ждал! – радостно заявил колдун Идзивару.

– Так нападай первым! – вскричала колдунья Акаи, не сдержавшись от эмоций.

– А разве они уже мне настолько угрожают, что я не могу продолжать следить за ними?

– Мне кажется, ты за своими врагами достаточно уже понаблюдал. К тому же начавшийся вечер скоро смениться ночной темнотой, которая поможет скрыться твоим гостям.

– И всё же может не стоит торопиться? Ночь она ведь для всех ночь и мои гости никуда не уйдут, а если даже и покинут берег Золотого озера, то завтра всё равно вернутся.

– Откуда такая уверенность?

– Ты же сама видела, что они хотят найти мой дворец.

– В таком случае тебе просто повезло, что они не смогли войти сюда до сих пор!

– Везение здесь совсем не причём, потому что я после твоей подсказки про Хакару, когда он был в моём дворце вместо Такехико, сменил свой секрет!

Лёгкое удивление промелькнуло на лице колдуньи Акаи.

– Ты как всегда непредсказуем!

– Это плохо?

– Разве я это имела в виду? Кажется, нет. Я только подчеркнула твою сообразительность, благодаря которой, твои враги повернули назад.

И колдунья Акаи показала рукой на волшебное зеркало, в котором только что увидела Такехико, Сузуме и великана Оокина, уходившими прочь от чёрного камня.

– Они перестали искать твой дворец!

– Зато кажется, ищут место для ночлега, – предположил колдун Идзивару, глядя в волшебное зеркало.

– В таком случае и я отправляюсь отдыхать, раз ты до завтрашнего утра не собираешься что-либо предпринимать. Или я ошибаюсь?

– Если я не напал на них при свете дня, то уж ночью и подавно делать этого не стану, пока не буду окончательно уверен в том, что это не колдуны, – скороговоркой ответил колдун Идзивару, продолжая смотреть на изображение в волшебном зеркале.

– Ну-ну, – напоследок обронила колдунья Акаи, перед тем как вернуться к себе во дворец.

Оторвавшись от наблюдения за своими незваными гостями спустя минуту, после того как услышал последние слова своей сестры, колдун Идзивару огляделся по сторонам, и обнаружил, что находится в комнате один.

– Вот так гораздо лучше, и никто не будет брюзжать над ухом, почему я ничего не делаю, – проговорил сам себе колдун Идзивару, вернувшись к волшебному зеркалу, чтобы наблюдая за своими гостями, убедиться в том, что они никуда далеко не уйдут.

И как говорится, проницательность колдуна Идзивару сослужила ему верную службу.

С приближением темноты, его незваные гости стали подыскивать себе место для ночлега.

– Может на ночь лучше вернуться в лес? – спросил Сузуме у Такехико.

– Надеешься, что там колдун Идзивару не сможет нас найти?

– Остаёмся здесь! – прогремел великан Оокина. – Под моей охраной можете спать спокойно!

– А ты разве не будешь спать? – удивился Сузуме.

– Когда я выполняю поручения своего господина, мне не нужен сон! Утром я вас разбужу, и мы продолжим искать дворец колдуна Идзивару!

Согласившись с предложением великана Оокина, люди легли спать. Никто из них не хотел спорить со слугой демона Дааку, потому что, обратив внимание на его горящий взгляд и каменное выражение лица, и Такехико и Сузуме сразу ощутили всю твёрдость решения великана Оокина.

Одного они только не могли сейчас знать – что хоть грозный слуга демона Дааку и был озабочен выполнением поручения своего господина, во время которого действительно мог очень долго не спать, а всё же истинной причиной его полного отказа от сна, был голод.

Конечно, отсутствие пищи для великана не являлось чем-то страшным, угрожавшим его жизни, а всё-таки по давно заведённому распорядку питания во дворце своего любимого господина демона Дааку, вечер каждого дня заканчивался для великана Оокина, роскошным ужином. Когда же великан Оокина был вынужден надолго покидать дворец Туюсимбу, для него не составляло никакого труда, утолять свой голод, ловлей диких животных, но только не в этот раз. Опасаясь потерять людей, великан Оокина подверг себя временному голоданию.

 

Глава 17. Поиски дворца на берегу Золотого озера

Ночь для незваных гостей колдуна Идзивару, была безмятежной. Люди спали. Великан Оокина сидел, прислушиваясь к тихим ночным звукам, опустившись на ворох мягкой травы, которую нарвал для себя здесь же на берегу. Временами он усиленно тянул носом ночной прохладный воздух, поскольку, где бы и когда бы с ним похожие ситуации ни случались, каждый раз попадая в темноту, больше доверял своему обонянию, нежели своим глазам, неприспособленным к жизни в тёмное время суток.

Что же касалось колдуна Идзивару, то он, продолжая опасаться подвоха со стороны добрых колдунов и в частности сюрпризов от Хакару и Адзамуку, не стал делать ночной вылазки на берег Золотого озера. Он вообще, прекратив наблюдение за незваными гостями, отправился спать до самого утра, ибо не мог обходиться без ночного отдыха, подобно слуге демона Дааку, да и ко всему прочему, способности хорошо видеть в темноте не имел.

А чтобы сон его никто не потревожил, он позакрывал все входные двери своего дворца, волшебными замками, поставив дополнительно за каждой дверью, ночных сторожей из числа дворцовых слуг.

Поэтому новое утро на берегу Золотого озера, говоря о расстановке добрых, не добрых, волшебных, не волшебных сил, предстало в том же виде, в каком ушёл в былое вчерашний вечер.

Первыми, едва солнце краем золотого диска показалось за горизонтом, озарив своим светом в высоком небе, пушистые редкие облака, проснулись люди. Причиной столь раннего их пробуждения, стал звук удара волшебным золотым шестом бо по большому камню, от чего на месте бывшего валуна, образовалась куча мелких камешков.

– Пора вставать! – вполголоса проговорил великан Оокина, поднимаясь с насиженного за ночь места, откуда и произвёл удар шестом бо по находящемуся возле себя, большому камню, дабы разбудить людей.

Как подумалось великану Оокина, внезапный шум будет, пожалуй, надёжнее любых окриков, в чём нисколько не ошибся. И Такехико и Сузуме проснулись разом, в первую же секунду после использования волшебного оружия.

– Даже не верится, что мы ещё живы, – потягиваясь, сказал Сузуме, когда раскрыв глаза, приподнялся со своего временного ложе, усевшись на плоский невысокий камень, возле которого проспал всю прошедшую ночь.

– Лично я был спокоен, когда вчера вечером ложился спать, – заявил Такехико, вставая на ноги. – Уверенность в том, что я проснусь на том же месте, где собирался провести всю ночь, подкреплялась для меня грозной силой нашего спутника, великана Оокина.

Слова, сказанные Такехико для верного слуги демона Дааку, были одновременно и лестью и правдой.

Но самое главное, они пришлись по нраву великану Оокина, за что он, как бы это не показалось странным, с дружественной улыбкой на лице, взглянул на Такехико.

– Я несколько раз за ночь обходил место нашего отдыха, и могу твёрдо сказать, что к нам никто не приближался, – доложил великан Оокина в ответ на слова Такехико. – Во всяком случае, никаких следов пребывания посторонних поблизости от нас, я не обнаружил.

– Всё это конечно хорошо, но прежняя наша задача найти дворец колдуна Идзивару осталась не выполненной, – сказал Такехико, оглядывая прибрежные камни Золотого озера.

– А мы разве не будем начинать новый день с завтрака? – спросил Сузуме у Такехико.

– Приём пищи устроим позднее, а пока все спят, самое время продолжить поиски дворца, – вместо Такехико ответил великан Оокина.

– Я согласен с Оокина, – сказал Такехико. – Мы конечно не знаем, привычек старого колдуна, но учитывая, что солнце только-только ещё поднимается над горизонтом, нельзя отрицать вероятности того, что он ещё пока спит. Во всяком случае, поиск его дворца важнее, чем завтрак, который мы отложим только на время.

– Ладно, согласился Сузуме и тут же воскликнул, – у нас же есть волшебная дудочка Юки! Пусть он узнает у своего отца, что нам дальше делать!

Имя Юки тяжёлым камнем прокатилось в душе великана Оокина, напомнив ему о ночном нападении на дворец хозяина Холодных гор, колдуна Цуметаи. Однако виду он не подал, хоть и с большим трудом отмёл от себя все нахлынувшие воспоминания о встрече с колдуньей Акаи, своём пребывании у неё в плену и о своём господине демоне Дааку, которому пришлось даже прибегнуть к помощи доброго колдуна, чтобы вернуть себе свой прежний облик.

– Что ж, пожалуй ты прав Сузуме, – согласился со своим другом Такехико, доставая волшебную дудочку Юки. – Без его отца нам сейчас не найти логово колдуна Идзивару.

Долго дудеть в маленькую волшебную дудочку Такехико не пришлось. Едва дудочка зазвучала, на берег Золотого озера явился Адзамуку.

– Это же не Юки! – воскликнул великан Оокина. – Мне никогда не доводилось видеть сына колдуна Цуметаи, зато я слышал о нём, что он также молод, как и вы, а этому господину не меньше трёх десятилетий.

– Мы и сами видим, что это не Юки, – проговорил Сузуме, не сводя глаз с незнакомца.

– Кто вы? – спросил Такехико, обращаясь к неизвестному ему колдуну, а в том, что перед ним сейчас стоял самый настоящий колдун, он ничуть не сомневался.

– Адзамуку, – спокойно ответил Адзамуку. – Вы ждали Юки, надеясь на помощь его отца, а пришёл я! Вас это взволновало, но прошу не расстраиваться, потому что меня сюда прислали по просьбе Юки. Причину, в связи с которой он лично не смог сейчас прибыть к вам, вы узнаете позднее, когда представиться удобный случай для встречи с Юки.

– Кто здесь живёт, знаете? – спросил Такехико.

– Злой колдун Идзивару, – быстро и легко ответил Адзамуку, словно речь сейчас шла о ком угодно, но только не об одном из самых злых колдунов на всём белом свете.

– Как к нему попасть знаешь? – резко прогремел великан Оокина, привыкший всегда говорить прямо, без лишней дипломатии.

– Пока ещё нет, но есть уверенность, что существует немало способов узнать местонахождение дворца колдуна Идзивару, стоит лишь выбрать подходящий и правильно им воспользоваться.

– Сделай одолжение, найди дворец! – вновь прогремел великан Оокина.

– У меня есть иное предложение, – начал Адзамуку, – сначала давайте обманем того, кто за нами сейчас наблюдает, поскольку я не исключаю возможности, что это колдун Идзивару.

– А разве нельзя узнать прямо сейчас, кто именно за нами подсматривает? – спросил Сузуме.

– Можно, – ответил Адзамуку, – но тогда я не ручаюсь, что наш таинственный наблюдатель не проведает, что нам известна его слежка за нами, чего я лично вам, не советую допускать. Пусть уж он лучше думает, что мы ничего не подозреваем, так у нас будет больше возможности его перехитрить.

– А он слышит, что мы говорим? – спросил Сузуме.

– Ни слова. И спасибо за это небольшое чудо сказать нужно не мне, а демону Дааку, ведь именно силу его волшебства я сейчас ощущаю от великана Оокина, – ответил Адзамуку.

– Господин дал мне волшебный талисман, сказав, что он убережёт меня от колдуна Идзивару, – подтвердил великан Оокина слова Адзамуку, коснувшись рукой своей груди.

– Никому не показывай его! – сказал Адзамуку. – Идзивару не должен знать о нём!

– Как же тогда нам быть, раз за нами наблюдают? – поинтересовался Такехико.

– Для начала доверьтесь мне! И главное, не пугайтесь и не удивляйтесь тому, что я сейчас буду делать!

Согласия на доверие никто дать не успел, потому что в следующую секунду после своих слов, Адзамуку наколдовал железную клетку с толстыми прутьями, куда сразу же посадил Такехико и Сузуме. Следующим шагом в колдовстве Адзамуку было исчезновение великана Оокина, после чего и клетка и люди в ней уменьшились в несколько раз.

– А если перед нами не Адзамуку, друг Юки, а колдун Идзивару превратившийся в него, – шепнул Сузуме на ухо Такехико.

Ответить Такехико не успел, потому что едва Адзамуку взял в свои руки маленькую клетку с людьми, перед колдуном-шутником появился колдун Идзивару.

– И какая участь дальше ожидает моих слуг? – спросил старый колдун, не решаясь сразу нападать на Адзамуку.

– Да вот ещё пока думаю: или же оставить их себе, или всё-таки вернуть законной хозяйке, колдунье Акаи.

– Эти слуги убежали от моей сестры, своей бывшей госпожи и, оказавшись в моих владениях, теперь должны принадлежать мне! – быстро сообразил, что сказать колдун Идзивару.

– Если следовать вашим законам, то раз я их поймал, они мои!

– Ты их поймал в моих владениях, совершив тем самым ошибку, да и клетка у тебя гляди, уже пуста! – воскликнул колдун Идзивару, показывая рукой на клетку в руках Адзамуку.

Внезапно Адзамуку превратился в колдунью Акаи.

– Я нисколько не сомневалась, что тебе нельзя доверять, и как видишь, придя в твои владения в чужом обличье, сумела доказать свою правоту, в которую ты всегда отказывался верить. Верни мне моих слуг!

– Прости, – смутился колдун Идзивару, – но ты своей новой маской просто заставила меня пойти на кражу людей.

– Теперь, когда я предъявила тебе свой облик, ты надеюсь, постараешься возвратить мне обратно и Такехико и Сузуме, ничего не требуя взамен!

«А если меня опять обманывают, – подумал колдун Идзивару, поддавшись набежавшим сомнениям в том, что разговаривает сейчас не со своей родной сестрой, а с одним из молодых колдунов-шутников. – Надо проверить эту личность каким-нибудь каверзным вопросом, ответ на который должна знать лишь настоящая колдунья Акаи».

– Ты не знаешь, куда в родительском доме подевалась одна волшебная вещь с помощью, которой можно мгновенно превращаться в большого чёрного дракона? – задал проверочный вопрос колдун Идзивару.

– Если ты спрашиваешь о золотом волшебном перстне с изображением головы дракона, который принадлежал нашему отцу, то поищи его в своей сокровищнице, – ответила колдунья Акаи. – Но сначала верни мне людей!

Убедившись в правильности ответа, колдун Идзивару встал перед выбором: вернуть похищенных слуг немедля или же постараться растянуть время, чтобы оставить их у себя, пойдя на обман своей сестры.

– О чём думаешь? – прервала размышления брата, колдунья Акаи.

– Задумался, вспоминая, где спрятал свою сокровищницу, – соврал колдун Идзивару, прекрасно помнивший не только её местонахождение, а также куда подевал и волшебный перстень.

– Где люди? – настойчиво произнесла колдунья Акаи.

– У меня во дворце, – правдиво ответил колдун Идзивару.

– Во дворце, который ты опять от всех спрятал!

– Ненужно укоризненных взглядов, тем более что я тебе как раз вчера говорил про изменение секретного места, откуда можно увидеть мой дворец.

– И разумеется заклинание тоже новое.

– Менять так всё сразу!

– Из-за великана Оокина и моих слуг, так постарался?

– Не только. И как ты уже сама видела, поступил правильно, потому что про чёрный камень им было известно.

– А про новый секрет, думаешь, не узнают?

– Узнают или нет, не важно, поскольку без заклинания дворец не увидеть, а вот уж разгадать секрет волшебных слов, теперь совсем нелегко.

– Мне расскажешь?

– Само собой, – улыбнулся колдун Идзивару, и тут же про себя подумал, – «Иначе, кто мне надоедать будет».

И только колдун Идзивару показал колдунье Акаи новое секретное место, раскрыв тайну заклинания, как его дворец мигом пропал.

– Что такое? – опешил старый колдун.

– Мне думается, твой дворец только что украли, – сказала колдунья Акаи.

– Кроме нас двоих здесь никого нет!

– А сзади тебя тогда кто?

Колдун Идзивару обернулся и обомлел. Перед ним стоял верный слуга демона Дааку, великан Оокина.

– Давно ищу с тобой встречи! – громко рявкнул великан Оокина, и, замахнувшись волшебным шестом бо, ринулся на старого колдуна.

В ответ колдун Идзивару успел метнуть в слугу демона Дааку своё колдовство, после чего сразу же переместился в сторону на десяток шагов.

Отбитое волшебным шестом бо, колдовство колдуна Идзивару, рассыпалось в безобидную пыль, а великан Оокина с ходу проскочив то место, где ещё мгновение назад находился старый колдун, был вынужден развернувшись, повторить попытку своего нападения на злого колдуна.

Немало удивившись тому, что его колдовство не повредило великану Оокина, колдун Идзивару попытался превратить своего громадного противника в карлика, что также ему не удалось, отчего он в очередной раз был вынужден отскакивать в сторону, чтобы не угодить под удар волшебного оружия слуги демона Дааку.

– Ничего не понимаю, – только и успел пробубнить колдун Идзивару, спасаясь от волшебного шеста бо, резким прыжком в сторону, после применения ещё одного своего нового заклинания, которое использовал против грозного великана.

После нескольких безуспешных попыток совладать с великаном Оокина, колдун Идзивару прочитал заклинание Котэисуру, против которого не существовало защиты, и где талисман демона Дааку, до этого надёжно защищавший его слугу от изощрённого колдовства злого колдуна, также оказался бессилен.

Большего с великаном Оокина старый колдун сделать не успел, потому что заколдованный в каменную статую великан, тотчас просто-напросто исчез.

А поскольку колдунья Акаи сбежала ещё раньше, в самом начале противостояния колдуна Идзивару против разбушевавшегося великана, то и старый колдун, оставшись на берегу Золотого озера в полном одиночестве, предпочёл вернуться к себе во дворец.

– Хорошо хоть я ещё пока смог попасть в свой дворец, – сказал сам себе колдун Идзивару, присаживаясь на стул перед волшебным зеркалом в котором пока не было никакого изображения, кроме отражения той комнаты, где оно висело. – И что же это моя родная сестра сбежала при виде великана Оокина?

Понятное дело ответа ему сейчас никто дать не мог, а потому, ещё немного порывшись в собственных мыслях, колдун Идзивару обратился к волшебному зеркалу, которое к его великому сожалению, также не смогло дать ему хоть какой-то ответ, представив взору старого колдуна, пустынный берег Золотого озера.

– У меня же теперь в плену люди! – воскликнул колдун Идзивару, вспомнив о том, что выкрал их из рук своей сестры.

Погасив изображение в волшебном зеркале, старый колдун направился к своей темнице, куда поместил украденных слуг колдуньи Акаи. Ему захотелось вживую посмотреть на долгожданную добычу, как вдруг резко переменив решение, он вновь вернулся к волшебному зеркалу.

– Покажи мне мою темницу! – приказал колдун Идзивару, прочитав сначала необходимое заклинание.

В зеркале появились унылые стены дворцовой темницы. Никаких людей в ней не было.

Не поверив тому, что он только что увидел в волшебном зеркале, колдун Идзивару почти бегом вылетел из своей комнаты, намереваясь как можно быстрее добежать до темницы, но не успел преодолеть и половины пути, как в одном из коридоров дворца, наткнулся на Сэцунаи.

– Господин, – склонился слуга перед своим господином.

– Говори! – приказал колдун Идзивару, поняв, что Сэцунаи не зря покинул свою комнату Цветущей Печали, направившись к нему.

– Если вы спешите в темницу, то она пуста…

– Возле неё был кто-нибудь? – перебил колдун Идзивару своего слугу.

– Ваша сестра, колдунья Акаи была там, – кланяясь, ответил Сэцунаи.

– Ты свободен Сэцунаи! – поворачивая назад, приказал колдун Идзивару.

Но ступив несколько шагов в обратном направлении, господин внезапно обернулся на слугу, и чуть задержавшись в короткой остановке, добавил:

– Ступай к себе!

Сэцунаи почтительно склонившись перед господином, растаял в воздухе.

Отправив слугу в комнату Цветущей Печали, колдун Идзивару вернулся к волшебному зеркалу.

– Вот ведь хитрая, воспользовалась возможностью вернуть себе своих слуг, пока я воевал с великаном Оокина, – вполголоса проговорил колдун Идзивару, разговаривая в эту минуту с самим собою, но имея в виду сейчас, коварство своей родной сестры. – Ничего, дай мне только разобраться с теми, кто пытается похитить у меня мой дворец, и мы ещё вернёмся к разговору о людях.

Пусть вас уважаемый читатель не смущают слова колдуна Идзивару о похитителях его дворца, потому что его обитель была и в самом деле у него почти похищена. То, что он всё же сумел войти в свой дворец, переместив себя в него посредством колдовства, ничего не значило, ибо в остальном, что касалось секретного места, откуда можно было бы увидеть сам дворец, то тут как раз и была теперь загвоздка. Неизвестный, о личности которого пока можно было только догадываться, сменил секретное место, оставив колдуна Идзивару с носом, что в дальнейшем грозило ему полной потерей своего дворца, бежать из которого, несмотря на активные действия врагов, он пока не собирался.

– И дворец-то теперь покидать опасно, – продолжая разговаривать с самим собою, проворчал колдун Идзивару, садясь на стул перед волшебным зеркалом. – Выйдешь наружу, а обратно уже и не впустят.

– Опять беседуешь сам с собою? – спросила колдунья Акаи, появившись прямо за спиной у своего брата при его последних словах.

– Я, кажется, догадался, почему ты столь часто стала ко мне приходить, – развернувшись к своей сестре прямо на стуле, сказал колдун Идзивару с фальшивой улыбкой на лице, – ты пытаешься наверстать упущенное время, за все года, что мы с тобою не виделись.

Пояснять же причину разговора с самим собой, старый колдун не стал из-за чувства собственного достоинства, которое никак не сочеталось с тем, что он перестал быть хозяином своего дворца.

– Очевидно, ты ищешь ответы на свои вопросы не там где надо, раз можешь говорить мне такие глупости! – воскликнула колдунья Акаи, садясь на стоявший рядом с братом, второй стул.

– Тогда будь любезна, изложи действительность, чтобы я смог её уяснить для себя! – потребовал колдун Идзивару, не обращая внимания на слова своей сестры по части проявления им, собственной глупости.

– Тебе в последнее время, как проснёшься, надо не пустыми разговорами с самим собою заниматься, а в первую очередь к зеркалу волшебному обращаться, чтобы хоть немного знать о том, что творится на берегу Золотого озера, прямо у тебя под боком.

– А что там может твориться, если Такехико и Сузуме ты забрала к себе? – показывая рукой на зеркало, спросил колдун Идзивару, оставаясь на стуле.

Тон его спокойного голоса, которым он задал свой вопрос, сдержавшись сейчас от вспышек собственного гнева, был продиктован накалившейся обстановкой вокруг его дворца и его самого. В другое время, разумеется, колдун Идзивару с лёгкостью бы предоставил волю своим чувствам, но только не сегодня, прекрасно понимая всю серьёзность создавшейся ситуации, в которой счёл нужным не портить своими эмоциями, отношения с родной сестрой, надеясь на её колдовскую помощь, как это иногда бывало и раньше.

– Полагаю, для тебя будет лучше, если ты сам всё увидишь, нежели о том, что происходит в твоих владениях, расскажу тебе я! Глядишь, тогда и обвинять меня в том, что я не делала, больше не придётся.

Последние слова колдуньи Акаи возымели действие на колдуна Идзивару, и он тут же повернувшись к волшебному зеркалу, прочитал заклинание, потребовав показать ему, берег Золотого озера.

То, что дальше он увидел в зеркале, стало для него полной неожиданностью.

Прежний незнакомец, за которым всего пару дней назад колдун Идзивару уже следил и чьё имя как мы уже знаем, Казуки, находился сейчас на берегу Золотого озера в окружении Такехико, Сузуме и великана Оокина.

Колдун Идзивару молча взглянул на сестру.

– И людей как видишь, у меня нет! – поймав на себе удивлённый взгляд брата, отрицательно качая головой, воскликнула колдунья Акаи, дополнив свои слова разведёнными руками.

– Уж лучше бы они были у тебя! – воскликнул колдун Идзивару, нервно вскочив со стула.

– Может быть, но что ты скажешь о великане Оокина и странном незнакомце?

– Великан Оокина без своего хозяина не столь опасен. Другое дело странный незнакомец. Кстати, ты просто так обмолвилась или же и в самом деле тоже находишь, что незнакомец кажется странным?

– Правильно обратил внимание на мои слова! У меня есть основания считать его странным! – воскликнула колдунья Акаи. – Ещё вчера он был в моей Жёлтой Долине, а сегодня я вижу его здесь у тебя, на берегу Золотого озера!

– И чего в тебе больше – насторожённости или удивления?

– Опасения во мне больше! И причина в том, что незнакомец, как мне кажется, колдун!

– Если ты так решила исходя только из того, что он необычайно быстро смог добраться из твоей Жёлтой Долины до моих владений на берегу Золотого озера, то ему вероятнее всего просто могли помочь добрые колдуны. Или ты в это не веришь?

– Я пыталась поймать его и не смогла!

– Хотелось бы услышать от тебя ещё какой-нибудь аргумент в пользу твоего предположения.

– Он сумел скрыться от монстра Каидзюу! – с досадой в голосе воскликнула колдунья Акаи, вскочив со стула, но тут же, немного подумав, села обратно глядя на зеркало. – Ни один из людей не смог бы этого сделать, а он сделал, и что странно – следов своих оставил для Каидзюу много, а тот его не нашёл.

– Тогда готовься к худшему, ибо он обладает настойчивостью. Ко мне, например, за последнее время, он приходит уже во второй раз.

– Пугаешь?

– Предупреждаю!

– Как скажешь. И всё же я буду надеяться, что он забрёл в мои владения только из-за поисков Такехико и Сузуме. А подтверждение моей догадки, сейчас перед тобой в твоём зеркале, – сказала колдунья Акаи, указав рукой на волшебное изображение «Всевидящего Ока», где было видно, как незваные гости её брата, о чём-то разговаривают между собой.

– Хочешь сказать, что отдуваться за всё придётся мне одному!

– Я этого не говорила, и заметь, даже похожих намёков не делала, – отрицательно качая головой, посмотрела колдунья Акаи в сердитые глаза своего брата. – Зато из только что тобою сказанных слов я делаю вывод, что для тебя было бы лучше, чтобы и я по уши застряла в твоих проблемах!

– Кто в чём застрянет, покажет время, а пока что я вижу твой живой интерес к моим делам.

– Просто не смогла оставаться в стороне…

– Или не захотела! – перебил колдун Идзивару свою сестру, грубым предположением, продолжая смотреть ей прямо в глаза.

– Думай, как хочешь, – сказала колдунья Акаи, вновь повернувшись лицом к волшебному зеркалу. – Но лучше всего, на будущее, бери пример с меня! Я не боюсь появления незнакомых мне людей в своих владениях, потому что не оставляю без присмотра волшебные предметы.

– Твоё замечание сделано к месту, и всё же смею заметить, что Такехико и его друг Сузуме, стали своего рода исключением в моих делах, потому что раньше подобных проблем ни с кем никогда не было. И теперь, не случилось бы, отдай ты мне своих слуг сразу!

– Должна тебя отвлечь от твоих мыслей, потому что странный незнакомец уходит прочь от людей! – воскликнула колдунья Акаи, глядя на изображение в волшебном зеркале.

– Тем лучше! Хотя бы на время, одним врагом на берегу Золотого озера, будет меньше! – сказал колдун Идзивару, подходя к волшебному зеркалу.

А поскольку сделал он это медленно, взору его предстали только Такехико, Сузуме и великан Оокина, идущие вдоль берега Золотого озера одни, без Казуки. Люди впереди, слуга демона Дааку следом за ними.

– Как видишь, эти уходить не собираются, – прокомментировала колдунья Акаи, изображение в волшебном зеркале.

Брат и сестра, молча переглянулись.

Ну а мы, оставив их на то время, пока они ничего кроме наблюдения за людьми и великаном Оокина не предпринимают, отправимся на берег Золотого озера, чтобы узнать дальнейшие планы незваных гостей колдуна Идзивару, попутно выяснив, куда и зачем ушёл Казуки.

– И всё же мне кажется, разбивать зеркало небезопасно, – сказал Сузуме, шагая рядом с Такехико. – Куда проще было бы, поджечь старый дом колдуна Идзивару!

– Я согласился бы с твоим предложением, если бы не лес в котором находится старый дом злого колдуна, – произнёс Такехико. – Любой поджог колдовского жилья станет угрозой тамошнему лесу.

– Казуки уже ушёл, и поэтому все ваши разговоры о том, как лучше уничтожить колдовское зеркало, сейчас только мешают нашим общим поискам дворца колдуна Идзивару! – громогласно заявил великан Оокина, вынудив своим возгласом остановиться, идущих впереди него людей.

– Могу обрадовать, – сказал Такехико, оборачиваясь на великана Оокина, – Адзамуку рассказал мне, где следует искать дворец злого колдуна.

– Веди! – решительно воскликнул великан Оокина.

– А мы почти пришли, – махнул рукой Такехико. – Ещё несколько человеческих шагов и перед нами будет вход во дворец колдуна Идзивару. Только спешить пока не будем. Нас туда должны пригласить.

– Впервые слышу, чтобы колдун Идзивару приглашал в свой дворец тех, кого совсем недавно пытался поймать! – удивился великан Оокина.

– Старый колдун даже не знает, что мы сейчас будем ждать приглашения войти в его дворец, – объяснил Такехико.

– Знает, не знает, но видит нас наверняка! – подал голос Сузуме.

– Тем более, следует прислушаться к совету тех, кто нам сейчас помогает! – ответил Такехико на слова друга с прежней настойчивостью.

Привыкший всегда подчиняться любым приказам своего господина, великан Оокина остановился, подсознательно почувствовав в голосе Такехико, оттенок непреклонной уверенности, схожий с тем, что был присущ демону Дааку.

– Я обожду, но недолго! – заявил великан Оокина, и отвернулся от людей в сторону водной поверхности Золотого озера, дабы скрыть своё нетерпение.

И пока все трое, Такехико, Сузуме и великан Оокина ожидали того, кто должен был позвать их за собой во дворец колдуна Идзивару, Адзамуку помог их посланнику Казуки, переместится к старому дому злого колдуна.

 

Глава 18. Бегство колдуна Идзивару

– Волшебное зеркало в старом доме колдуна Идзивару разбито, – сказал Хакару, появившись на берегу Золотого озера прямо перед Такехико, Сузуме и великаном Оокина.

– Теперь заклятью злого колдуна Идзивару конец? Оно больше не действует? – поинтересовался у него Сузуме.

– К сожалению, твой друг Такехико ещё не освобождён от заклятья колдуна Идзивару, – ответил Хакару, посмотрев сначала на Сузуме, потом взглянул на Такехико. – Разбив зеркало, Казуки лишь ослабил власть старого колдуна над душой Такехико, и дополнительно спас всех будущих искателей приключений, которых судьба может ещё занести в старый дом Идзивару. Теперь больше никто не подвергнется роковому заклятью зла.

– Кто должен проводить нас во дворец колдуна Идзивару? – сгорая от нетерпения долгожданной встречи со старым злым колдуном, обратился к Хакару великан Оокина, которому не было дела до заклятия снедавшего Такехико.

– Я! – ответил молодой колдун, и тотчас услышал новый вопрос великана Оокина.

– Как скоро ты проводишь нас туда?

– Такехико желает что-то узнать у меня. Отвечу ему, тогда и пойдём к Идзивару, – ответил Хакару, взглянув на великана Оокина, после чего повернулся к Такехико, показав жестом руки, что слушает его.

– Где Казуки? – сразу же спросил Такехико.

– Ваш друг возвращён в родную деревню, потому что все, что от него требовалось, он выполнил. Разбить зеркало злого колдуна должен был человек и Казуки для этого вполне сгодился, а больше рисковать его жизнью, сейчас необходимости нет, потому что вокруг старого колдуна и так стянуто много добрых сил.

И с этими словами, Хакару прочитав волшебное заклинание, протянул руки вперёд.

В тот же миг перед молодым колдуном возник дворец колдуна Идзивару, окружённый со всех сторон цветущим садом.

Первым в сторону дворца шагнул великан Оокина. Вторым был Хакару и следом за ним пошли бок о бок, Такехико с Сузуме.

Люди, направляясь сейчас к дворцу злого колдуна, с интересом и любопытством, разглядывали его сад. Великан Оокина по природе своей далёкий от любви к искусству, изучал местность лишь на предмет обнаружения здешнего землевладельца. Хакару вёл себя так, будто в этом саду, бывал уже неоднократно.

– Дождался! – крикнула колдунья Акаи, отвернувшись от зеркала. – Твои враги идут сюда! Они уже в саду!

– Я найду, чем их всех встретить, только мне понадобится твоя помощь! – гася изображение в волшебном зеркале, воскликнул колдун Идзивару.

Колдунья Акаи обернулась на брата:

– Ты же не узнал кто они!

– Какое теперь это имеет значение?

– Пожалуй, никакого. Что требуется от меня?

– Следуй за мной! Сначала спрячемся в надёжном месте, где нас никто не услышит и не увидит, а там, пока мои враги будут меня искать, блуждая по коридорам моего дворца, я подробно изложу тебе свой план, касающийся того, в чём будет заключаться твоя помощь!

И прочитав короткое заклинание, колдун Идзивару шагнул прямо через вспыхнувшее серебряным светом волшебное зеркало, в секретную комнату своего дворца. Его сестра, ничуть не удивившись, молча последовала за ним.

Волшебное зеркало, перестав светиться, приняло прежний вид. И как раз вовремя. В комнату вошёл Демон Дааку. Оглядевшись по сторонам, он подошёл к волшебному зеркалу, пристально разглядывая в нём собственное отражение.

– Согласись, что его ты не ждал, – проговорила колдунья Акаи, глядя сквозь зеркало, прямо в лицо бессмертному демону.

Колдун Идзивару, словно опасаясь, что находившийся по ту сторону волшебного зеркала, владелец Чёрного леса, сумеет ворваться сюда, ответил своей сестре, стоя в одном из дальних углов комнаты:

– Вернее будет сказать, что я надеялся не скоро увидеть его в своём дворце.

– Надеялся, не надеялся, а только демон Дааку появился в твоей комнате благодаря отсутствию в ней окна.

– Любое окно стало бы бесполезным в пасмурную погоду! – урезонил колдун Идзивару. – А надеяться, что демон Дааку не придёт, можно как с окном, так и без него.

– Когда-нибудь, твоя слепая вера в неуместные надежды, погубит тебя! – воскликнула колдунья Акаи, не оборачиваясь на брата.

Она ни на миг не сводила своего взгляда с демона Дааку, потому что ей было сейчас ужасно интересно, что же он, не найдя кого искал, надумает предпринять дальше. Причём откровенный интерес к действиям бессмертного врага был настолько силён в старой колдунье, что она под воздействием собственного любопытства, временно утратила чувство опасения, которое всегда и везде, даже при самых первых минутах знакомства с ним, демон Дааку неизменно вызывал у всех своих противников.

– Наверняка ведь, что-нибудь придумал, – проговорила старая колдунья, продолжая своё наблюдение за демоном Дааку без участия своего брата, который из-за неожиданного появления бессмертного врага в своём дворце, временно утратил желание к продолжению разговора с родной сестрой, о том, какую помощь он хотел от неё получить.

Он даже в сторону волшебного зеркала поглядывал лишь изредка, не покидая своего угла, откуда уделял внимание просматриванию всего пространства секретной комнаты, в качестве мер предосторожности, на случай колдовского вторжения, в которое, правда, не очень верил.

Ну а демон Дааку, погрозив волшебному зеркалу пальцем, спокойно отвернулся от него, и также спокойно подошёл к столу в центре комнаты. Что он делал там, ни колдунья Акаи, ни колдун Идзивару не ведали, потому что стоял он к ним спиной. Когда же демон Дааку покинул комнату, они увидели на столе необычайно большое, белое яйцо.

– Я не пойму, – произнесла колдунья Акаи, разглядывая оставленное яйцо сквозь волшебное зеркало, – он догадался, что мы здесь и специально создал для нас какую-то гадость, замаскированную под яйцо?

– Об этой секретной комнате никто не знает, и ему она тоже вряд ли известна! – подходя к волшебному зеркалу, проговорил колдун Идзивару, глядя сейчас на яйцо с тем же интересом с каким на него смотрела его сестра.

– У тебя во дворце ещё есть потаённые места? – сдержав свою взволнованность, спросила колдунья Акаи, продолжая смотреть на подозрительное яйцо.

– Эта комната надёжнее всего, да и покинуть её сейчас мы пока не сможем!

– Почему?

– Войти сюда, а, равно как и выйти отсюда, можно только, тем же путём, которым мы вошли. То есть, сквозь моё волшебное зеркало, попав прямо в комнату с неизвестным нам яйцом, от которого веет опасностью.

– Не мог предусмотреть ещё один способ, посредством, которого можно было бы покинуть эту комнату?

– Чем больше возможностей выйти, тем больше возможности и попасть сюда, и не только нам, а и нашим врагам! К тому же я не могу бросить свой дворец!

– Есть серьёзные причины?

– Зеркало, через которое мы с тобой вошли в эту секретную комнату, нельзя оставлять без присмотра!

– Возьми его с собой!

– Пока сюда не придёт Такехико, оно должно оставаться на месте, иначе рухнуть чары, которыми он околдован, – проговорил колдун Идзивару, нервно теребя пальцами свою седую бородку.

– И что теперь? Будем сидеть здесь всю оставшуюся жизнь?

– Не слишком ли много времени ты определила для созревания одного единственного яйца?

– Если ты сумеешь убедить меня в том, что демон Дааку, как бы это странно не звучало, умеет нести яйца, то я пожалуй и поверю тебе, что мы видим сейчас на твоём столе, не волшебное яйцо!

– Предлагаю успокоиться и вместе придумать выход из создавшейся ситуации, – сказал колдун Идзивару, отойдя от волшебного зеркала вглубь комнаты, где, уже размышляя над новой проблемой, начал ходить кругами.

И пока он занятый тяжёлыми мыслями не обращал внимания на свою сестру, она, несколько раз применила своё колдовство, направив его на яйцо.

Удивившись тому, что у неё ничего из задуманного не получилось, она обратилась к брату:

– Думаешь, спасительный выход у нас будет?

– Как быстро ты сдалась! – обернулся на неё колдун Идзивару.

– Я только что попыталась своим колдовством убрать яйцо из твоей комнаты, и у меня ничего не получилось. Оно даже с места не тронулось.

– А если пригласить слугу? – оживился колдун Идзивару, моментально вернувшись снова к волшебному зеркалу. – Посмотрим, что с ним будет!

– С яйцом или слугой? – без эмоций в голосе спросила колдунья Акаи, глядя на брата.

– С каждым в отдельности! – выговорил колдун Идзивару, коротко, но строго, взглянув на сестру, после чего уставившись в комнату, где было яйцо, вызвал в неё своим колдовством, одного из дворцовых слуг.

Явившийся слуга, согласно полученному приказанию, которое ему с помощью колдовства дал колдун Идзивару, попытался унести прочь из комнаты, яйцо оставленное демоном Дааку. Но, несмотря на все свои усилия, он даже не сумел оторвать его от стола. Попытка утащить яйцо прямо вместе со столом, также увенчалась провалом.

Стол стоял на прежнем месте, как приклеенный.

Разбить яйцо, как пожелал колдун Идзивару, руководя своим слугой из секретной комнаты, тоже не удалось.

– Говорят же тебе, яйцо волшебное! – нервно вскрикнула колдунья Акаи, с досады выплеснув эмоции недовольства в голос.

– Ничуть не сомневаюсь! – высокомерно отпустил колдун Идзивару. – Но лучше будет, если ты вместо своих замечаний, которые ничего нового мне сейчас не сообщают, подашь хоть какой-нибудь дельный совет.

– Создай своего двойника, – сказала колдунья Акаи, первое, что ей пришло в голову. – Пусть он за тебя выйдет из этой комнаты. Так и сам не пострадаешь, и о подарке демона Дааку, что скрывается в яйце, сумеешь узнать.

– Это ты, верно, подметила! – согласился колдун Идзивару. – Яйцо, оставленное демоном Дааку, действительно смахивает на подарочек. Только тебе ещё следовало бы уточнить: коварный подарочек!

– Если и дальше, вместо дела, будешь упражняться в собственном остроумии, демон Дааку ещё что-нибудь успеет придумать!

– Для нас главное выйти отсюда! – воскликнул колдун Идзивару, приступая к созданию своего двойника.

И как только двойник был готов, старый колдун отправил его через зеркало, прямо к столу с яйцом.

Но ничего не произошло.

Ни в тот момент, когда двойник подошёл к столу, ни при попытке взять яйцо в руки. Он даже не сумел его повернуть на столе вокруг своей оси, как пожелал настоящий колдун Идзивару, дабы хоть как-нибудь пошевелить странное яйцо, и тем самым пробудить в нём затаённое колдовство.

Всё было в комнате, как и до появления двойника.

– Провалилась твоя идея! – ворчливо проговорил колдун Идзивару, глядя на своего двойника сквозь волшебное зеркало.

– Я посмотрю, что ты сумеешь придумать! – отвернулась от брата колдунья Акаи.

– Чем напрасно обижаться, лучше попробуй предложить что-нибудь ещё для нашего с тобой спасения, – посмотрев на сестру, сказал колдун Идзивару. – Всё же мы сейчас в одном положении.

– Благодаря тебе!

– И тебе тоже! Не пришлось бы нам теперь здесь укрываться, уступи ты вовремя мне своих слуг!

– Опять начинаешь возвращаться к ненужному спору?

Колдун Идзивару поддавшись задумчивости, которая сейчас была отчётливо видна на его лице, промолчав, отрицательно покачал головой.

– Сдаётся мне, что возле яйца, ждут лично тебя, – повернувшись снова к зеркалу, сказала колдунья Акаи.

– Пока не испробую всё, что смогу придумать, и носа не покажу за зеркалом! – заявил старый колдун, проходя мимо волшебного зеркала, начав ходить по секретной комнате кругами.

Так ему всегда лучше думалось, потому что к данной привычке колдун Идзивару приучился ещё в своих прогулках по лесу, где раньше обитал, проживая в родительском доме. Позднее, переселившись сюда во дворец, привычку думать на ходу, он использовал в посещении своего сада. Любимая же беседка в саду, служила ему лишь местом уединённого отдыха.

Но сколько старый колдун ни думал, ходя по комнате кругами, всё было напрасно. Все его мысли, одна за другой приходившие сейчас ему в голову, тут же отметались в сторону, потому что, едва возникнув, сразу же вызывали в нём глубокие сомнения насчёт подходящего варианта спасения из образовавшейся ловушки.

– Здесь либо нужно обойтись без колдовства, либо найти особенное, изощрённое, сильное колдовство, – негромко произнёс колдун Идзивару, незаметно для самого себя, высказавшись вслух из глубины своих размышлений.

– А может быть ты и прав, – подала голос колдунья Акаи, в ответ на слова колдуна Идзивару, согласившись с ним, что против колдовства демона Дааку, можно применить и что-нибудь житейское.

Она, во время размышлений своего брата, молча стояла возле зеркала, глядя на яйцо, и обернулась назад, лишь услышав его голос.

– Что? – удивлённо воскликнул колдун Идзивару, пропустив мимо своих ушей, значение слов произнесённых его сестрой.

– Ты только что сказал, как дальше быть, предположив, что выходом из нашего положения может стать либо сильное колдовство, либо его полное отсутствие, – ответила колдунья Акаи.

– Да-да, – закивал головой колдун Идзивару, – без колдовства или же с ним, но необычным.

– Подойди-ка сюда, братец, – позвала колдунья Акаи колдуна Идзивару, не сводя глаз с комнаты по ту сторону зеркала.

Выполнив просьбу сестры, колдун Идзивару обомлел.

К столу с яйцом, подошли Такехико, Сузуме и демон Дааку. О чём они говорили, ни колдун Идзивару, ни его сестра слышать не могли, зато они прекрасно увидели, как в комнату заглянул Адзамуку, что-то сказал, и все находившиеся в комнате, сразу же из неё вышли.

– Ты не думаешь о том, что перед нами был не демон Дааку? – спросила колдунья Акаи, глядя на брата. – Мне, по крайней мере, трудно поверить, что злой демон нашёл общий язык с добрыми колдунами, да ещё свёл знакомство с людьми.

– В этом я с тобой согласен, нас могли и обмануть. Однако не забывай, что и великан Оокина на их стороне, а это возможно означает лишь то, что всё увиденное нами, запросто может оказаться правдой.

– Согласна, но тогда и ты не забывай, что два колдуна-шутника на стороне людей, – урезонила колдунья Акаи своего брата.

– Об этом мне напоминать не нужно, – недовольно проворчал колдун Идзивару. – Лучше скажи, что делать с яйцом, которое, как и прежде ждёт нас на моём столе?

– Посвяти меня в тайну волшебного заклинания, которое откроет выход из твоей секретной комнаты, и мы сбежим отсюда в мой дворец!

– Каким образом?

– Ты выходишь отсюда, а я мгновенно применяю против тебя заклятье Котэисуру. Чем бы тебе ни грозило волшебное яйцо, пока ты будешь в образе камня, оно ничего тебе не сделает, ну а я сразу же перемещу тебя в мой дворец! После ты проделаешь то же самое со мной, когда я выйду из этой комнаты.

Улыбка озарила морщинистое лицо колдуна Идзивару, а с губ его слетели шёпотом слова:

– Кто не боится женской хитрости – безумен!

 

Глава 19. Последняя встреча или одна из тайн колдуна Цуметаи

– Колдун Идзивару и колдунья Акаи покинули дворец! – сообщил Хакару радостную новость своим друзьям, Такехико и Сузуме, когда узнал про бегство злых колдунов при помощи своего колдовства. – Теперь Такехико, ты должен войти в комнату старого колдуна, чтобы разбить там, его волшебное зеркало.

– Можно я это сделаю? – спросил Сузуме.

– На этот раз Такехико должен лично сам, без посторонней помощи, разбить волшебное зеркало! – твёрдым голосом заявил Хакару. – Тем более что сделать это, в отсутствие его владельца, совсем не трудно.

– Колдовской порядок? – грустно проговорил Сузуме.

– Он самый, – подтвердил Хакару.

– А если колдун Идзивару вернётся? – спросил Сузуме. – Увидит Такехико в своей комнате и догадается, зачем мы пришли сюда!

– На этот счёт можете не беспокоиться, – ответил Хакару. – Адзамуку постарается отвлечь и колдунью Акаи и колдуна Идзивару от наблюдения за нами. Появление великана Оокина в Жёлтой Долине, заставит их позабыть о нас!

– То-то я смотрю, наш могучий помощник вдруг неожиданно, взял и куда-то запропастился, – воскликнул Сузуме, посмотрев на Хакару. – Я уж подумал, что он заблудился во дворце колдуна Идзивару. А оказывается, его отсюда выпроводили.

– Для нашего же блага, – уточнил Хакару.

– Смотреть на зеркало можно? – спросил Такехико у Хакару, собираясь войти в комнату колдуна Идзивару.

– Не только можно, а и нужно! – воскликнул Хакару. – Я из-за неугомонного Сузуме, с его вопросами, просто не успел тебе рассказать о том, как ты должен будешь действовать, когда войдёшь в комнату злого колдуна.

– Простите великодушно, что помешал вам, – съязвил Сузуме, огорчившись, что не ему лично предоставлялась сейчас возможность, досадить старому колдуну, столь не сложным способом.

Ну а Хакару, улыбнувшись на слова Сузуме, продолжил объяснять Такехико, как правильно разбить волшебное зеркало колдуна Идзивару.

– Подойдёшь к зеркалу, посмотришь в него и как только увидишь, что твоё отражение в нём начнёт преломляться, разбей волшебное зеркало. Для этого можешь использовать любой подходящий предмет из комнаты старого колдуна. Но самое главное, когда зеркало будет разбито, не дотрагивайся до его осколков, оставив их там, куда они упадут.

– Можно погибнуть? – спросил Сузуме, не сдержавшись от своего любопытства.

– Нет, – ответил Хакару. – Заклятье не будет снято.

– А если осколки разлетятся по всей комнате, я ведь могу случайно наступить на любой из них, – сказал Такехико.

– У тебя будет немного времени, чтобы уйти, – успокоил Хакару Такехико. – Разобьёшь зеркало и сразу же выходи из комнаты.

Так Такехико и поступил. Войдя в комнату колдуна Идзивару, он разбил его волшебное зеркало, его же деревянным стулом, после чего сразу же вернулся к друзьям.

– Зеркала больше нет! – воскликнул он, с улыбкой на лице.

– Благодаря шуму, который ты только что наделал, разбивая зеркало старого колдуна, твои слова стали излишними, – улыбаясь, сказал Сузуме. – Расскажи лучше, что чувствуешь теперь?

– Свободу!

– Чтобы не потерять возвращённую свободу души, – произнёс Хакару слова объяснения, обращаясь к своим друзьям, – нам теперь придётся до грядущей полуночи, находиться возле этой двери, оберегая осколки разбитого волшебного зеркала, чтобы они не попали в руки колдуна Идзивару. Если он завладеет хотя бы одним осколком, Такехико навсегда станет пленником колдуна Идзивару.

– А если спрятать все осколки в надёжном месте? – предложил Сузуме.

– Беда в том, что никому, ни вам, ни мне, нельзя прикасаться к волшебным осколкам, – заявил Хакару. – После наступления полуночи, они сами исчезнут, одновременно лишив колдуна Идзивару любой возможности в дальнейшем, наложить на Такехико подобное заклятье повторно.

– Сложная задача, – проговорил Сузуме. – Вдруг колдун Идзивару попытается своим колдовством получить осколки волшебного зеркала.

– Могу вас успокоить, – сказал Хакару. – Для того чтобы осколки попали в руки к старому колдуну, ему придётся самому вернуться сюда, в свой дворец, чего он как раз, после всего тут случившегося, должен теперь желать, меньше всего. И потом здесь его ожидаем мы, а в Жёлтой Долине его отвлекает Адзамуку и великан Оокина.

– Тогда может лучше охранять осколки разбитого зеркала, находясь внутри комнаты? – поинтересовался Такехико. – Когда я его разбил, все осколки упали возле стены, на которой волшебное зеркало висело, и поэтому мы вполне теперь сможем находиться рядом с ними, прямо в комнате колдуна Идзивару.

– Я уже побеспокоился о том, чтобы колдун Идзивару, на случай своего возвращения сюда, не спешил в свою комнату, а поэтому наше место до полуночи, возле этой двери, с наружной её стороны, – сделал Хакару пояснение для Такехико и Сузуме.

– Колдовство всегда и везде являлось для меня загадкой, – промолвил Сузуме. – Так пусть же и сегодня, здесь, во дворце старого злого колдуна Идзивару, в нём не будет исключений.

– Позднее я вам всё объясню, – успокоил Хакару своих друзей. – В том числе поделюсь секретами, как я сумел решить часть вопросов, почти не прибегая к своему колдовству.

Вот на этом моменте времени, когда после последних слов Хакару, лёгкое удивление, само собою не навсегда, наложило печать молчания на уста Такехико и Сузуме, я предлагаю вам уважаемый читатель, переместиться сейчас в Жёлтую Долину, чтобы узнать, как обстояли дела у колдуна Идзивару и его сестры, колдуньи Акаи.

К тому же моё желание оказаться вместе с вами уважаемый читатель, в настоящее время в Жёлтой Долине, возникло во мне из-за того что и Хакару, и Такехико с Сузуме, больше ничего значимого для всей нынешней истории, пока не делали. Выпавшая на их долю участь сторожей, обязывала всех троих, находиться во дворце колдуна Идзивару, у входа в комнату, где на полу лежали осколки разбитого волшебного зеркала. Они могли расхаживать перед охраняемой дверью, но не могли оставить её без присмотра. Такехико не уходил, потому что именно он разбил зеркало старого колдуна, и отныне ему лично следовало здесь быть. Сузуме его верный друг, а потому ему даже и представить себе было невозможно, чтобы он ушёл, отсюда без Такехико. Что же до Хакару, так без него люди не справились бы с колдуном Идзивару, надумай тот вернуться.

А чтобы время проходило скоротечнее, друзья затеяли между собой, непринуждённую беседу по самым разнообразным темам, избегая упоминаний о колдуне Идзивару и колдунье Акаи, которыми, о чём знал лишь один Хакару, теперь занялись Котори, Юки и Адзамуку, при поддержке колдунов Доубуцу, Кабоку и Цуметаи.

Роль великана Оокина представала в данном случае, в качестве устрашения, что, в конечном счёте, настораживало обоих злых колдунов ничуть не меньше появления в Жёлтой Долине колдуна Адзамуку, направлявшегося теперь к дворцу колдуньи Акаи вместе со слугой демона Дааку.

Остальные добрые колдуны временно затаились в обители колдуна Цуметаи.

– Называется, сбежали, – проворчал колдун Идзивару, глядя в волшебное зеркало своей сестры, где видел сейчас великана Оокина и колдуна Адзамуку. – Они уже в твоей Жёлтой Долине, дорогая сестра.

– Да я уж вижу и сама, как ты им нужен! – посмотрев на изображение в зеркале, выговорила колдунья Акаи, оторвавшись от изучения волшебной книги, которую листала сидя за столом. – И обрати внимание на небо, покрывающееся дождевыми облаками.

Колдун Идзивару обернулся на сестру как ужаленный.

– Демона Дааку мне предвещаешь?

Колдунья Акаи закрыв свою волшебную книгу, положила её на стол.

– Я думаю, тебе или пришло время вновь бесследно исчезнуть, повторив своё бегство точно так же, как ты это уже однажды сделал, спрятавшись от всего мира, или же отнестись к встрече со своими врагами, самым серьёзным образом, – спокойно произнесла колдунья Акаи, глядя на брата.

– Ты меня выгоняешь?

– Не хочу гадать, как ты до такого вопроса додумался, только замечу тебе, – сказала колдунья Акаи, вставая из-за стола, – что мне совсем не по душе оставаться в собственном дворце наедине с собой, когда в него идут твои враги.

И отойдя от стола, колдунья Акаи подошла к волшебному зеркалу, чтобы хорошо рассмотреть Адзамуку.

– В таком случае, совместно общими усилиями приготовим нашим гостям достойную встречу! – воскликнул колдун Идзивару, продолжая смотреть на сестру.

– Что скажешь, если направить к ним Судзумэбати? – ткнув указательным пальцем правой руки в зеркало, спросила колдунья Акаи, взглянув брату прямо в глаза.

– Скажу, что идея, усмирить великана Оокина тем же способом, которым несколько ранее мне удалось вполне успешно воздействовать на его господина, вынудив того довольно долго не покидать свой дворец, безусловно заслуживает должного доверия, – выдал колдун Идзивару. – Остаётся только надеяться, что Адзамуку не станет исключением.

– Чтобы выяснить, как молодой колдун отнесётся к появлению гигантских шершней, прежде всего к нему их, следует послать!

– Из твоих умных рассуждений, я делаю вывод, что раз враги мои, то и разбираться с ними всё же придётся мне самому, – укоризненно взглянул колдун Идзивару на свою сестру.

– От своей помощи я не отказываюсь, – приложила руку себе на грудь колдунья Акаи, – только и подставляться под удар твоих врагов лишний раз, у меня желания нет. Достаточно и того, что они из-за тебя, появились в моей долине!

– Ты сама предложила мне перебраться в твой дворец!

– Не будем тратить время, снова затевая бесполезный спор! Лучше займись делом! И не смотри на меня, потому что я приму в нём самое близкое участие, когда сочту нужным.

– Поясни!

– Направлю свою силу против твоих врагов, если твоей силы уже не хватит.

– А до того?

– Буду просто рядом, потому что считаю тебя сильным колдуном!

– Хотел бы возразить тебе, да только ты права! – воскликнул колдун Идзивару и, отвернувшись от своей сестры к её волшебному зеркалу, напустил на великана Оокина и колдуна Адзамуку, огромный рой злобно жужжащих, шершней Судзумэбати.

Произошло это как раз на тот момент, когда молодой колдун и слуга демона Дааку, следовавшие всё время по Жёлтой Долине без остановок, успели приблизиться к дворцу колдуньи Акаи на довольно близкое расстояние.

– Что ты сделал не так? – глядя в волшебное зеркало, вскрикнула колдунья Акаи.

Причиной проявления ею столь резкой несдержанности, стали, улетевшие вдаль, шершни колдуна Идзивару, которых тот послал на своих врагов, и мимо которых, злобно жужжащий рой Судзумэбати, пролетел, даже не задержавшись.

– Моей ошибки нет! – невозмутимо заявил колдун Идзивару, так же увидевший в волшебном зеркале, миролюбивый поступок злых шершней.

– Как же тогда объяснить поведение твоих насекомых? – уставилась колдунья Акаи на своего брата.

– Я вижу сейчас только одно объяснение: что твой старый знакомый, сегодня тоже здесь, в твоих владениях, правда помогает он, на сей раз, вовсе не тебе, – глядя в зеркало, поучительным тоном, проворчал колдун Идзивару, догадавшись, почему все шершни улетели прочь, не причинив вреда тем, против кого были посланы.

Я же в свою очередь, специально для вас уважаемый читатель, подтвержу догадку колдуна Идзивару, насчёт причастности одного из старых знакомых колдуньи Акаи, к странной манере поведения злых шершней.

Не показываясь лично в Жёлтой Долине, добрый колдун Доубуцу, прибегнув к собственной колдовской силе, разрушил колдовство колдуна Идзивару, не покидая дворца колдуна Цуметаи, где по-прежнему продолжал находиться вместе со своей дочерью и своим старым другом, добрым колдуном Кабоку. И, само собой разумеется, хозяин Холодных гор был там же, рядом со своими гостями.

– И если ты сомневаешься в моих словах, то давай я вызову гигантских шершней во второй раз, – предложил колдун Идзивару глядя на сестру.

– Не получилось с первого раза, больше не пытайся! – огорчённо махнув рукой, воскликнула колдунья Акаи, встав к волшебному зеркалу спиной, загородив его от своего брата. – А то смотри, как бы мой старый знакомый сейчас сам не натравил на тебя колонию гигантских шершней. Уж у него-то я думаю, это прекрасно получится.

– И тени сомнений на этот счёт не имею, – согласился колдун Идзивару, – хоть и замечу, что колдун Доубуцу, добрый колдун с которым я никогда не враждовал.

– А мне казалось раньше, что в наших краях уже не осталось колдунов, с которыми бы ты не поссорился, – качая головой, сказала колдунья Акаи, всё ещё прикрывая собою от брата, своё волшебное зеркало.

– Будь любезна, отойди от зеркала, – спокойным голосом произнёс колдун Идзивару, дополнив свои слова, жестом руки. – Я не ссорюсь с теми, кто не мешает мне жить, так как я хочу.

Четыре глаза и две улыбки встретились разом.

Посмотрев друг другу в глаза, брат и сестра прошли мимо друг друга. Колдунья Акаи отошла от своего волшебного зеркала, а колдун Идзивару наоборот подошёл к нему. Обе улыбки плавно слетели с губ.

– Ответь мне на один вопрос, – повернулся колдун Идзивару к своей сестре, – а твой старый знакомый не знает про тех металлических жуков, с помощью которых ты давеча разделалась с его волшебным лесом в своей Жёлтой Долине?

– Он не знает! – коротко ответила колдунья Акаи, показав брату, всем своим взглядом, и интонацией голоса, насколько, разумеется, только смогла, что и ему об этом знать, было вообще-то не дано.

– Не надо выражать у себя на лице трагедию, – проговорил колдун Идзивару, отворачиваясь от своей сестры. – Что с того, что я знаю про тебя несколько больше, чем ты мне рассказывала об этом сама?

– Мы ещё вернёмся к этому разговору, когда для него настанет более подходящее время, – делая акцент на каждом слове, сказала колдунья Акаи, беря с полки магическую книгу.

– Будешь вызывать металлических жуков? – как ни в чём не бывало, поинтересовался колдун Идзивару.

Его не тронули слова сестры насчёт будущих выяснений отношений, поэтому он и остался сейчас в прежнем настроении.

– Надо же как-то остановить наших нежелательных гостей! – ответила колдунья Акаи, присаживаясь на стул возле стола, чтобы удобнее было изучать свою волшебную книгу.

– Полностью согласен с тобой, – кивнул головой колдун Идзивару, глядя через волшебное зеркало сестры на великана Оокина и Адзамуку. – Ещё бы понять, почему они не торопятся к нам.

– Ждут кого-нибудь ещё, – не отрываясь от листания книги заклинаний, предположила колдунья Акаи.

– Вот с помощью твоих жуков сейчас мы этот факт и выясним, – сказал колдун Идзивару, не оборачиваясь к сестре.

Вместо ответа, колдунья Акаи прочитала заклинание, какое, как раз только что, благополучно нашла в своей магической книге. В результате чего, в ту же минуту, за окном комнаты, в которой сейчас находились злые колдуны, возникла покорная армия летающих металлических жуков, кои ожидая приказа своей госпожи, зависли в воздухе, издавая равномерный гул, постоянной работой своих крыльев.

Как уже не трудно догадаться, госпожой для многотысячной армии волшебных насекомых сейчас стала колдунья Акаи.

Чтобы не только сказать, что дальше произошло в Жёлтой Долине, а и сразу же пояснить для вас уважаемый читатель, почему всё случилось именно так, а не иначе, я что называется, приподняв завесу тайны, открою вам маленький секрет, касающийся металлических жуков.

Создатель сего заклинания, с помощью которого можно было призвать волшебных металлических летающих жуков, позаботился и о противоядии к своему заклинанию, что, правда, бывало не так часто. Обычно способ избавления от чужого колдовства, искали те, против кого его применяли.

И не редко бывало так, что отменить чужое колдовство, никому не удавалось, как например, в случае, с уже хорошо известным вам, заклинанием Котэисуру.

В данном же случае, особых сложностей не существовало, нужно было только знать секрет металлических жуков, который сумел разгадать один из добрых колдунов, со стороны противников колдуна Идзивару.

Стоит также отметить, что в немалой степени, в развернувшемся колдовском противостоянии, пригодились: предусмотрительность и острый ум колдуна Хакару.

Только о том, каким образом и где пригодились природные способности колдуна Хакару, я поясню чуть позже, а пока мы вернёмся к армии металлических жуков, полетевших выполнять приказание своей госпожи: безотлагательно напасть на великана Оокина и колдуна Адзамуку, с целью заставить их, вернуться назад в Холодные горы, покинув территорию Жёлтой Долины вообще.

Но едва, эта, монотонно гудящая крыльями, многотысячная армия волшебных металлических жуков отдалилась от дворца колдуньи Акаи, как на своём пути к великану Оокина и колдуну Адзамуку, угодила в только что начавшийся проливной дождь, ставший для диковинных насекомых, погибельным.

Ну а в том что металлических посланников колдуньи Акаи стал губить обыкновенный сильный дождь, колдун Идзивару убедился лично, увидев с помощью волшебного зеркала своей сестры, всё с самого начала, с того момента, как самый первый жук, мгновенно покрывшись ржавчиной, рухнул на землю, едва только его крыльев коснулись, дождевые капли.

Следом за первым жуком стали гибнуть и остальные жуки. Все без исключения, из числа тех, что влетали в полосу дождя, сначала моментально ржавели, потом сразу же переставая махать крыльями, падали на землю без движения.

Моментально смекнув, что волшебным насекомым вредна вода, колдун Идзивару взмахнул руками и, шепча заклинание, три раза хлопнул в ладоши, чтобы остановить начавшийся дождь, и спасти ту оставшуюся часть жуков, которые, просто не успев ещё влететь в потоки воды, льющейся с потемневшего неба, продолжали следовать в сторону великана Оокина и колдуна Адзамуку, даже не осознавая представшей перед ними опасности.

К немалому удивлению старого колдуна, дождь не прекратился.

Тогда колдун Идзивару прочитал новое заклинание, где уже в ладоши не хлопал, но, как и прежде руками взмахнул, словно собрался дирижировать оркестром.

Результат нового колдовства, был идентичен первой попытке остановить разошедшийся дождь.

Ещё больше удивившись, колдун Идзивару стал применять одно заклинание за другим, ища возможность воспрепятствовать разгулу непокорного дождя.

Но как ни старался колдун Идзивару своим колдовством унять разыгравшуюся непогоду, это ему не удалось.

– Ты разве не видишь, что это не простой дождь! – сердито воскликнула колдунья Акаи, у которой не хватило терпения спокойно смотреть на старания своего брата и на картину происходящего в изображении волшебного зеркала.

– Хотелось бы знать, кто ещё помогает моим врагам, – прекратив колдовать, отвернулся от волшебного зеркала колдун Идзивару.

Смотреть дальше, как земля в Жёлтой Долине устилается погибшими металлическими жуками, чьи тела снедала ржавчина, старый колдун не пожелал.

– Не ты ли мне говорил, что нужно знать своих врагов? – оставив магическую книгу на столе, подошла колдунья Акаи к своему брату.

Колдун Идзивару поднял на неё свои глаза:

– Среди тех, кто сегодня досаждает мне, а заодно и тебе, не было повелителей дождя!

– Можешь снова повернуться к зеркалу, – сказала колдунья Акаи, кивнув головой своему брату, в качестве приглашения, продолжить смотреть на приближение непрошеных гостей. – Все жуки бесследно исчезли.

Обернувшись к волшебному зеркалу своей сестры, колдун Идзивару увидел в нём великана Оокина и колдуна Адзамуку идущими по Жёлтой Долине, где уже не было ни дождя, ни погибших, и уж тем более живых, металлических жуков.

– И как видишь, они по-прежнему не торопятся сюда, – сказал колдун Идзивару своей сестре, ткнув пальцем на изображение в её волшебном зеркале, показывающем сейчас великана Оокина и колдуна Адзамуку.

– Чем искать ответ на вопрос, почему они не торопятся сюда, лучше думай, как защититься от них, – упрекнула колдунья Акаи брата, отходя от зеркала.

– Так я, как мне казалось, этим сейчас и занимаюсь! – воскликнул колдун Идзивару, повернувшись к сестре лицом, в то время как она остановилась в нескольких шагах от него, спиной к нему.

– Мне почудилось или же золотой перстень нашего отца, сейчас действительно с тобой? – спросила колдунья Акаи, не оборачиваясь к брату.

– Со мной, – ответил колдун Идзивару, машинально спрятав руки за спину.

– В таком случае твоим врагам пора познакомятся с чёрным драконом, а чтобы они не были готовы к этой встрече, я отвлеку их танцем золотых стрижей, – сказала колдунья Акаи, возвратившись к зеркалу, даже не взглянув на брата.

– Будь, по-твоему, – согласился колдун Идзивару, снимая волшебный золотой перстень в виде головы дракона, с указательного пальца левой руки, чтобы заранее быть готовым в нужный момент, надеть его на указательный палец правой руки. – В конце концов, не всякий колдун сможет противостоять моей силе, когда я стану чёрным драконом!

– Смотри в зеркало! – громко воскликнула колдунья Акаи и, обернувшись к брату, прочитала заклинание.

Вспышка золотого света озарила комнату, где находились злые колдуны и в тот же миг, в небе над Жёлтой Долиной, закружилась большая стая золотых стрижей.

Их полёт был стремителен и грациозен, а золотое оперение даже в отсутствии солнечного света, сразу же сыграло свою роль тем, что привлекло к себе внимание великана Оокина и колдуна Адзамуку.

– Что им здесь надо? – без тени удивления, спросил великан Оокина у колдуна Адзамуку, глядя на приближающийся хоровод золотых стрижей, которые, всё время, сохраняя в своём волшебном танце, большой искрящийся круг, продвигались над Жёлтой Долиной, не опускаясь с неба вниз.

Вопрос великана Оокина, прозвучал сейчас голосом равнодушия, потому что он всегда был далёк от чего-либо прекрасного и только осознание того что в представшем перед ним и перед Адзамуку зрелище, стрижи были золотыми, удерживало внимание слуги демона Дааку, на кружащем в небе, волшебном хороводе.

– Очевидно, их непонятное и столь неожиданное появление, связано только с колдовством наших врагов, – ответил колдун Адзамуку, следя за приближающимися золотыми птицами. – А есть ли в них угроза, я не знаю.

Золотой хоровод, продолжая быстро кружится, начал плавно опускаться вниз, прямо перед великаном Оокина и колдуном Адзамуку, как вдруг в небе над Жёлтой Долиной, неожиданно возникла ещё одна стая золотых стрижей.

Они пропорхнули над дворцом колдуньи Акаи, и поэтому было не понятно, откуда вообще вторая стая стрижей взялась.

Ещё большей загадкой для колдуна Адзамуку и великана Оокина стало появление большого белого дракона, который хоть и летел далеко позади золотых птиц, тем не менее, было очевидно, что он гнался за ними. Во всяком случае, на это указывало и хаотичное движение стрижей, всё время менявших направление своего полёта, и постоянные резкие броски их преследователя, кидавшегося каждый раз в ту же сторону, куда сворачивала золотая стая.

Внезапно первая стая золотых стрижей, прекратив свой танец, взвилась в небо и понеслась над Жёлтой Долиной наперерез движению второй стаи стрижей.

Когда обе стаи золотых птиц, и первая, и вторая, схлестнувшись, образовали одну громадную стаю, белый дракон в своём преследовании, слегка приостановился, и как оказалось не зря, потому что, объединившись, стрижи моментально набросились на него, и вот уже ему, расставшись со своей ролью охотника, пришлось спасаться, быстро улетая прочь от золотых стрижей.

И если птицы, удирая от своего врага, искали спасения в небесах, то белый дракон, явив прямую противоположность теперешним своим преследователям, спустился на землю неподалёку от великана Оокина и колдуна Адзамуку.

Как повели бы себя золотые стрижи дальше, никому узнать не довелось, потому что к месту приземления белого дракона, тотчас, со стороны дворца колдуньи Акаи, как это успел заметить колдун Адзамуку, прилетел большой чёрный дракон.

Его размеры были такими же, как и у белого дракона, но в остальном, внешний вид оказался настолько ужасным, что золотые стрижи, завидев чёрного дракона, все разом, сбившись в огромный шар, поднялись опять в небеса, а там направившись в сторону Долины Тысячи Камней, стремительно скрылись вдали.

– Ещё один дракон, – спокойно проговорил великан Оокина, указав золотым шестом бо на чёрного дракона, который приземлившись рядом с белым драконом, встал в угрожающую стойку, несколько наклонив свою рогатую голову к земле.

– И один из двух драконов, колдун Идзивару, – вполголоса произнёс колдун Адзамуку, глядя на то, как белый дракон, ударил хвостом по земле, и с предупредительным рычанием, обнажил клыки, показательно мотнув своей рогатой головой, что уступать, не намерен.

– Как узнать, который нам нужен? – спросил великан Оокина, посмотрев на Адзамуку растерянным взглядом.

– Дракон должен быть чёрным, но мне кажется, что нас хотят запутать, – ответил Адзамуку и поднял к верху правую руку, согнув её в локте, давая тем самым знак великану Оокина, что он ещё не всё сказал.

– Я слушаю вас господин! – произнёс великан Оокина, подтверждая, что понял жест Адзамуку.

– Отступим назад, и будь готов отразить нападение того дракона, который кинется на нас! – договорил Адзамуку и первым сделал шаг назад.

Великан Оокина повернувшись лицом к двум драконам, последовал примеру колдуна Адзамуку.

Драконы, шевеля хвостами, продолжали стоять друг против друга, скаля клыки.

– Нагнись ко мне, – сказал колдун Адзамуку и когда великан Оокина выполнил его просьбу, прошептал ему на ухо, – наш враг белый дракон.

– Прикажете напасть на него господин, – тихо спросил великан Оокина, сильно сжав золотой шест бо в руке.

– Только когда он сам первым нападёт, и постарайся ударить его своим шестом по передней правой лапе, на которой у него сейчас находится волшебный перстень, – прошептал Адзамуку. – Если разобьёшь этот перстень, увидишь перед собой колдуна Идзивару.

Упоминание имени старого злого колдуна, в сию минуту усилило былой огонь ненависти к нему, в глазах слуги демона Дааку.

Распрямившись во весь свой могучий рост, великан Оокина и без того уже готовый к бою, благодаря своим сильным мышцам, стал подобен телом – граниту, а ещё больше нахлынувшая, давно владевшая его сознанием смелость, соединившись с усилившейся решительностью, отразила во всём внешнем обличии гиганта, сходство с грозным хищником.

Я нисколько не ошибся, сказав сейчас, что великан Оокина стал похож на грозного хищника, когда бы мог вместо этого, просто сравнить его с могучим воином.

И в том и в другом случае, конечно же, была сила, решительность, смелость, или даже лучше сказать – бесстрашие, но вот в чём было существенное различие, заставившее меня отнести общий внешний вид великана Оокина из-за его душевного настроя к сравнению с представителями животного мира, так это охватившая его сознание смелость, переходящая в безграничное безрассудство, которое в свою очередь, весьма редко бывает присущей существам разумным, коими всегда были настоящие воины.

Ну и возвращаясь после небольшого моего пояснения, обратно в Жёлтую Долину, мы как раз оказываемся там за мгновение до начала схватки двух драконов, белого и чёрного.

Первым, не оставив своему противнику времени на выбор действий, бросился вперёд, чёрный дракон.

Белый дракон ловко увернулся и в свою очередь попытался схватить чёрного дракона за хвост, что ему чуть было, не удалось, да помешала пыль, поднявшаяся с земли.

Она не только помешала разглядеть тело противника, она ещё забила глаза и ноздри белому дракону в тот момент, когда его голова оказалась почти у самой земли.

Поэтому, не довершив собственную атаку, белый дракон был вынужден снова отскакивать в сторону от повторной атаки чёрного дракона.

В третий раз, оба дракона наскочили друг на друга, толкаясь грудью в грудь, стараясь, каждый по своему, усердно оттеснить противника, чтобы опрокинув навзничь, навалиться на него сверху, заняв наиболее выгодное положение для окончательной победы.

Белый дракон, опираясь на свой хвост, пускал в ход рога, а чёрный дракон отчаянно изворачиваясь, старался ответно, просто укусить своего противника.

И поскольку силы у обоих драконов были равны, никому из них не удавалось серьёзно потеснить своего врага; оба дракона занятые друг другом, попросту топтались на одном месте, поднимая облака серой пыли с земли, причём иногда, склонившись к земле, и белый и чёрный, драконы, терялись из виду в пылевых облаках.

Этим обстоятельством и решил воспользоваться великан Оокина, чтобы выполнить пожелание колдуна Адзамуку – ударить белого дракона по передней правой лапе.

Но только великан Оокина приблизился к дерущимся драконам, как те, одновременно вдвоём, выскочив из клубившейся пыли, разом набросились на него.

С виду кажущийся неуклюжим, слуга демона Дааку отличался не только огромной физической силой, но и достаточной расторопностью, которой ему сейчас вполне хватило для двух коротких ударов золотым волшебным шестом бо, по головам напавших на него драконов.

Лишившись своих рогов, оба дракона отскочили от великана в разные стороны, злобно рыча.

Сражение между драконами прекратилось, уступив место захлестнувшей их разум ненависти, только не той, что была у них раньше, друг на друга, а к одному, теперь общему для обоих драконов обидчику, великану Оокина.

Готовясь к атаке на него, драконы больше не спешили бездумно бросаться на размахивавшего своим волшебным оружием великана, опасаясь попасть под его новые удары, как вдруг рядом с Адзамуку возник Юки.

– Чёрный дракон не настоящий дракон! – крикнул Юки, обращаясь к великану Оокина, не отходя от Адзамуку. – Демон Дааку приказал тебе Оокина, бросить в него свой талисман!

Не привыкший обсуждать приказы своего господина, великан Оокина переложил золотой шест бо в левую руку, и освободившейся правой рукой, сорвав со своей груди волшебный талисман демона Дааку, метнул его в чёрного дракона.

Увернуться от брошенного в него волшебного предмета, чёрному дракону не удалось. Колдовство Адзамуку помогло талисману притянуться к нему словно магнит к железу.

Вспышка белого света и чёрный дракон исчез, а вместе с ним пропал и талисман.

– Теперь Оокина, ты бессмертен! – воскликнул Юки.

Повторять дважды не пришлось.

Размахивая золотым шестом бо, слуга демона Дааку бросился на белого дракона, но тот, отпрянув назад, стал извергать из себя огонь, не подпуская великана к себе.

Бессмертие бессмертием, но жар, исходящий от огня которым белый дракон решил теперь защищаться от великана Оокина, не позволил великану продолжить свою атаку.

Теперь нападавшим стал белый дракон.

Отступая назад под натиском огня, великан Оокина почувствовал ногами, едва ощутимую дрожь земли.

Продолжая уходить от наседавшего на него белого дракона, великан Оокина услышал лёгкий гул и, обернувшись в сторону, откуда он исходил, увидел на горизонте широкую подвижную полосу.

Сомнений быть не могло. Сюда, к дворцу колдуньи Акаи, направлялось огромное стадо диких животных, которыми оказались кабаны.

С каждой секундой их приближение становилось столь очевидным, что даже белый дракон, остановив свою огненную атаку, замер, на месте вглядываясь вдаль, куда также успели уже посмотреть и Адзамуку с Юки.

Дополнением к приближающемуся стаду, позади белого дракона и по обеим сторонам от него, из земли стали расти гигантские деревья, соединяясь своими кронами в густой непробиваемый свод.

Не позволив захватить себя в образовывавшуюся ловушку, белый дракон выскочил из-под деревьев, поднявшись в небо, где его уже встретили орлы.

Птиц было так много, что белый дракон, несмотря на своё могущество и силу, отказавшись от затеи вступать с ними в бой, возвратился обратно во дворец колдуньи Акаи.

– Я к тебе с одной просьбой и буквально на полминуты, после чего снова вернусь в Жёлтую Долину к своим врагам! – оказавшись рядом с колдуньей Акаи, прокричал колдун Идзивару, временно вернув себе свой прежний облик. – Наколдуй мне армию каменных лесорубов!

– Их уже не остановить! – воскликнула колдунья Акаи. – Слишком много добрых колдунов объединилось против тебя!

– А я и не думаю уже об этом! – обернулся колдун Идзивару на свою сестру, когда уже почти чуть было не надел волшебный перстень себе на палец правой руки. – Я хочу захватить одного из них, и тогда они поумерят свой пыл, чтобы заключить со мной перемирие, желание к которому будет для них единственным выходом спасти своего друга Юки!

И выкрикнув последние слова, приняв облик чёрного дракона, колдун Идзивару вылетел из дворца колдуньи Акаи.

Быстро выполнив просьбу брата насчёт каменных лесорубов, колдунья Акаи, при помощи колдовства переместилась во дворец колдуна Цуметаи.

– Я к вам пришла, чтобы помочь спасти Юки! – сразу заговорила колдунья Акаи, оказавшись во дворце колдуна Цуметаи, в его тронном зале, где помимо хозяина Холодных гор находились колдун Кабоку и колдун Доубуцу со своей дочерью.

– Говори! – воскликнул колдун Цуметаи, давая громким возгласом понять своим гостям, что доверяет словам колдуньи Акаи.

– Последние обстоятельства затеянной вами вражды с моим братом вынудили его к отказу от своих прежних планов, – начала свою речь колдунья Акаи. – Идзивару больше не желает с вами воевать и все его нынешние нападки на ваших друзей имеют одну цель – схватить Юки! О силе чёрного дракона я думаю, вы догадываетесь и одного бессмертия, которое теперь подарено великану Оокина его господином, будет недостаточно.

– Что ты предлагаешь? – спросил колдун Цуметаи у колдуньи Акаи, в то время как его друзья, добрые колдуны, из уважения к нему, не вмешивались сейчас в его разговор со злой колдуньей.

– Я оставляю тебе золотое кольцо своей матери, – проговорила колдунья Акаи, кладя на маленький столик у окна, тоненькое колечко, – его сила поможет остановить чёрного дракона, но для этого ты должен будешь сам надеть его Юки на указательный палец правой руки. Тогда твой сын станет сильнее в несколько раз и чёрный дракон уже будет не в состоянии повредить ему.

Хозяин Холодных гор подошёл к маленькому столику возле окна, около которого ещё пока продолжала стоять злая колдунья.

– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? – колеблясь, спросил колдун Цуметаи, разглядывая кольцо колдуньи Акаи, но, не трогая его.

– Я ухожу, – заявила колдунья Акаи, – а ты можешь посоветоваться со своими друзьями.

И кивнув головой в сторону добрых колдунов, злая колдунья пропала из тронного зала колдуна Цуметаи, вернувшись к себе во дворец.

Оставим добрых колдунов и мы, отправившись обратно во владения злой колдуньи, к месту схватки добрых сил с силами зла, тем более что ответ на вопрос, а принял ли помощь колдуньи Акаи хозяин Холодных гор, нам станет известен и так, когда колдун Цуметаи соизволит появиться в Жёлтой Долине, ведь не прийти на помощь своему единственному сыну, он просто не сможет.

А пока, я имею в виду отсутствие колдуна Цуметаи в Жёлтой Долине по причине его раздумий, нам предстоит узнать, что сейчас происходило на поле битвы, куда как вы уже знаете уважаемый читатель, должны были прибыть, хорошо знакомые нам, каменные лесорубы.

Их довольно большой отряд, порядка пяти сотен голов, дружно ступил на землю Жёлтой Долины, минут пять назад, когда выросшие гигантские деревья колдуна Кабоку, вовсю уже полыхали огнём, а колдун Идзивару в образе чёрного дракона, летая над прибежавшим сюда, огромным стадом свирепых кабанов, избегая столкновения с орлами, пытался приблизиться к Юки, что ему никак не удавалось сделать из-за двух великанов Оокина.

И поскольку колдунья Акаи не стала доставлять каменных лесорубов к месту битвы, что было сделано ею специально, дабы на время её отлучки с Юки ничего не случилось, тем пришлось идти сюда от стен дворца злой колдуньи, своим ходом, что как раз и послужило причиной их затянувшегося появления на месте сражения.

А именно, армия каменных лесорубов, поступила под начало колдуна Идзивару, в минуту её и нашего возвращения в Жёлтую Долину.

Особых указаний вновь прибывшим бойцам, чёрный дракон не выдал. Всё что ему сейчас от каменных лесорубов понадобилось, так это унять буйство свирепых кабанов, с целью отогнать их отсюда куда подальше, и как можно серьёзнее отвлечь великана Оокина и колдуна Адзамуку в образе великана Оокина от их занятия по охране Юки.

Всё это, а также приказ по разделению каменного войска на две не совсем равные части, колдун Идзивару произвёл при помощи своей магии прямо в воздухе, оставаясь в облике чёрного дракона, в течение одного круга над головами воинственно настроенных лесорубов.

Большая часть каменных воинов, стала разгонять неукротимых кабанов, а на долю меньшей по численности команды каменных вояк, достались великан Оокина, обладающий бессмертием своего господина и колдун Адзамуку, по-прежнему остававшийся в облике великана Оокина.

Таким образом, последний план колдуна Идзивару, начал постепенно выполняться.

Повсюду снующих кабанов, конечно же, менее расторопным каменным лесорубам выгнать полностью не удалось, а вот оттеснить основную массу громко хрюкавших и повизгивающих представителей животного мира подальше от Юки, грозные владельцы топоров смогли вполне успешно.

Оставшиеся несколько десятков кабанов, даже несмотря на свою чрезмерную активность, проявлявшуюся в постоянной беготне туда-сюда, уже не могли представлять собой большой проблемы для чёрного дракона.

Кабаны бы вообще не волновали колдуна Идзивару, если бы непонимание им того, что посланы они, были сюда добрым колдуном Доубуцу, который мог наделить своих подопечных какими угодно волшебными качествами.

А понять, что кабаны были всего лишь простыми кабанами, удалось только как раз во время столкновения с ними крепких каменных воинов.

Не меньше посчастливилось и второму отряду каменных лесорубов выполнить возложенную на них задачу.

Они сумели отвлечь внимание на себя не только настоящего великана Оокина, быстро вступившего в сражение с ними, благо оно было ему по душе, в виду хорошего знания их повадок, основывавшегося на не первой встречи с работниками топора, но также и колдуна Адзамуку в облике великана Оокина, которому просто пришлось защищаться от нападок свирепых каменных лесорубов, в силу сложившихся обстоятельств.

В любом случае, дружно организованные отвлекающие действия посланников колдуньи Акаи, позволили чёрному дракону беспрепятственно подлететь к Юки.

Вот в этот-то момент, когда колдун Идзивару уже почти приготовился схватить Юки, и появился рядом со своим сыном, хранитель Холодных гор, колдун Цуметаи.

– Дай мне руку Юки! – воскликнул колдун Цуметаи и, не дожидаясь, когда сын выполнит его просьбу, сам взяв своего сына за правую руку, одел ему на указательный палец кольцо колдуньи Акаи.

Помощь подоспела вовремя.

То, что случилось с Юки, едва колдун Цуметаи отпустил его руку, заставило почти приблизившегося к нему чёрного дракона, сначала в ужасе стремительно отпрянуть назад, вверх, откуда затем без лишних размышлений, и вовсе подняться высоко в небо, пролетев сквозь стаю орлов, круживших над Жёлтой Долиной.

Там где только что стоял сын колдуна Цуметаи, вместо него возник золотой дракон.

Взметнувшись в небо, Юки в образе дракона блиставшего золотой чешуёй, погнался за улетавшим от него чёрным драконом.

И пока все прежние участники развернувшихся событий в Жёлтой Долине продолжали своё противостояние, позади колдуна Цуметаи появилась колдунья Акаи.

– Мой брат, очевидно, полетел в свой дворец, где у него осталось одно незаконченное дело, – проговорила колдунья Акаи стоя за спиной у колдуна Цуметаи, который от неожиданности, что слышит сейчас её голос, замер на месте, не соизволив обернуться к ней.

– Ему нужен осколок волшебного зеркала? – задал вопрос колдун Цуметаи, глядя на горизонт, вслед двум удалявшимся драконам, постепенно превращавшимся в две маленькие точки, кои затем, прямо у него на глазах, растворились вдали.

– Совершенно верно, – подтвердила его догадку старая колдунья, поглядывая на каменных лесорубов, продолжавших выполнять приказ её брата.

При этом ни колдунью Акаи, ни колдуна Цуметаи сейчас никто не трогал.

Даже великан Оокина так был занят лесорубами, что кроме них никого больше не замечал.

– Что дальше будет с Юки? – опустил голову колдун Цуметаи.

– Поскольку чёрный дракон ничего не сможет с ним сделать, останется жить в облике золотого дракона, – спокойно ответила колдунья Акаи, не сводя своих глаз с каменных лесорубов.

Колдун Цуметаи, молниеносно обернувшись, посмотрел в глаза колдуньи Акаи столь пронзительно, словно хотел прочитать все её мысли:

– Зачем ты так поступила?

Глаза колдуна и колдуньи встретились.

Взгляд колдуна Цуметаи излучал настойчивость, а глаза колдуньи Акаи, выражали безмятежность.

– Чтобы спасти ему жизнь! – воскликнула старая колдунья, продолжая смотреть в глаза колдуна Цуметаи.

– Почему не рассказала мне об этом сразу?

– Боялась, что ты опоздаешь из-за своих колебаний! И потом, вернуть Юки прежний вид, подарив ему при этом возможность, когда угодно, в любое, по своему желанию время, становиться золотым драконом, хоть и стоит многого, а всё же существует.

– Что я буду должен сделать?

– Подари мне свою колдовскую силу, и я клянусь тебе, что к Юки вернётся его прежний облик!

– Забирай! – без раздумий воскликнул колдун Цуметаи, протянув колдунье Акаи светящийся, серебряный шар, только что вырвавшийся у него из груди.

Схватив колдовскую силу колдуна Цуметаи, старая злая колдунья Акаи исчезла, а вместе с нею исчезли и каменные лесорубы, и все обломки лесорубов, поверженных волшебным золотым шестом бо, настоящего великана Оокина и колдовской силой колдуна Адзамуку, которую он вложил в свой шест дзё, оставаясь в облике великана Оокина.

Сражение в Жёлтой Долине прекратилось.

Выражение грусти, отразилось на лице настоящего великана Оокина, когда он, опустив шест бо, стал оглядываться по сторонам.

Сказать что-либо, досадуя о незавершённом сражении и новой, увы упущенной победе над каменными лесорубами, как того сейчас захотел слуга демона Дааку, он не успел, потому что тоже исчез.

По воле колдуна Доубуцу все орлы вернулись туда, откуда прилетели, а кабаны убежали обратно в зелёный лес; сам же повелитель животного мира, вместе со своей дочерью и своим старым другом колдуном Кабоку, появился в Жёлтой долине, как раз в тот момент, когда колдун Адзамуку приняв свой облик, подошёл к колдуну Цуметаи, которого уже начали покидать жизненные силы.

– Друзья мои, – обратился колдун Цуметаи сразу ко всем присутствующим добрым колдунам. – Поддержите Юки в трудный час верным советом и своей колдовской помощью. И передайте ему, что мой выбор был осознанным.

Ответить колдуну Цуметаи его друзья не успели, потому что рядом с ними появился Юки в своём прежнем облике молодого колдуна.

– Отец! Что с тобой?

– Я ухожу к нашим предкам, – негромким голосом вымолвил колдун Цуметаи, глядя на Юки. – И в этот последний свой час, мне хочется сказать, что очень рад тому, что окружён сейчас друзьями, и вижу перед собой тебя, мой сын.

Догадавшись о том, что в Жёлтой Долине произошло, пока его тут не было, Юки взяв отца за руку, спросил:

– Тебя погубила колдунья Акаи?

– Я не могу тебя обманывать сейчас, когда мне осталось так немного времени, – тяжело вздохнул колдун Цуметаи. – Да это была она.

– Будь уверен отец, я найду её и заставлю ответить за свой поступок! – сердито проговорил Юки.

– Не надо этого делать, сын мой, – еле-еле мотнул головой колдун Цуметаи. – Теперь всё равно уже ничего не исправить. Побереги лучше себя. Считай что это моя воля.

– Отец! Отмени свою волю, иначе я не найду в себе сил жить, зная что твоя губительница останется без наказания.

– Не говори так сын, – взглянул колдун Цуметаи на Юки, с трудом выговаривая слова.

– Позволь мне наказать колдунью Акаи, – взмолился Юки.

– Пусть всё будет как есть, – ответил колдун Цуметаи.

– Если ты не позволишь мне проучить колдунью Акаи, я постараюсь найти кого-нибудь, кто сделает это за меня! – воскликнул Юки.

Колдун Цуметаи испугался того что ему сказал сын.

– Как я тебе уже только что говорил, в свой последний час я не могу тебя обманывать, – взглянул в глаза сыну колдун Цуметаи, – поэтому ты узнаешь сейчас вместе с моими друзьями, мою самую страшную тайну.

Колдун Цуметаи замолчал, переводя дух.

– Она твоя мать! – еле шевеля губами, промолвил колдун Цуметаи.

И увидев расширившиеся глаза Юки, добавил:

– Все ответы на свои вопросы, будут тебе доступны в нашей пещере знаний, посредством волшебной книги, которую ты найдёшь там и куда придёшь один, никому не показывая туда дороги…

Речь колдуна Цуметаи оборвалась.

Немного помолчав, он посмотрел уже не совсем хорошо видевшими глазами на левую руку сына, где разглядел на указательном пальце, золотое кольцо колдуньи Акаи.

– Я вижу, твоя мать оставила тебе золотое кольцо своей матери, – дыша через раз, проговорил колдун Цуметаи. – Оно, если наденешь его себе на правый указательный палец, позволит тебе превратиться в золотого дракона…

Речь колдуна Цуметаи оборвалась во второй раз, и теперь уже окончательно.

Тут я уважаемый читатель, уж простите меня, по собственному своему желанию, пропущу часть событий, в подробностях которых особой нужды нет, потому что все они относятся к тем нескольким дням, в течение которых друзья колдуна Цуметаи, сначала готовились проводить его в последний путь, а уж затем, как, и положено, простились с ним навсегда.

Мне бы вообще можно было теперь сказать, что история, с которой вы ознакомились, закончилась, если бы не те несколько важных вопросов, так и оставшихся без ответов из-за прошедшего мимо нас, последнего печального события в Жёлтой Долине.

В своих словах я подразумеваю сейчас желание узнать, что стало с колдуном Идзивару? Почему Юки так быстро вернулся обратно в Жёлтую Долину? Куда пропал великан Оокина? Что дальше делал демон Дааку? где теперь колдунья Акаи? И, конечно же, полагаю всем интересно узнать, как покинули дворец колдуна Идзивару, Такехико, Сузуме и колдун-шутник Хакару?

Поэтому, вернувшись обратно в тот день, который стал последним днём в жизни колдуна Цуметаи, мы отправимся следом за золотым драконом, преследовавшим дракона чёрного.

 

Глава 20. Конец истории

Не имея возможности хоть как-то оторваться от своего преследователя, золотого дракона, чёрный дракон, был просто вынужден, что называется, притащить его следом за собой на берег озера Аммоку.

Опустившись на землю первым, чёрный дракон поспешно снял с правой лапы волшебный перстень, и став снова колдуном Идзивару, прежде чем золотой дракон успел подлететь к нему, переместил себя своим колдовством, в свой дворец, прямо в комнату к Сэцунаи.

Затем, оказавшись возле своего слуги, который спокойно спал, сидя на стуле, прикорнув у стенки, колдун Идзивару надел волшебный перстень на указательный палец левой руки.

– Не видел ли ты сегодня в моём дворце или возле него каких-либо посторонних? – оглядываясь по сторонам, спросил колдун Идзивару своего слугу, повышенным голосом, чтобы тот проснулся, в то время как золотой дракон, не зная секретного входа во дворец, кружил над берегом озера Аммоку.

Здесь я, чуть прервавшись от сцены, происходившей в комнате Сэцунаи, поясню сейчас для вас уважаемый читатель, чтобы потом снова не возвращаться в этот отрезок времени, почему Юки столь скоро оказался в Жёлтой Долине возле своего отца.

Это колдунья Акаи, получив силу колдуна Цуметаи, выполнила своё обещание, расколдовать Юки, в его былой вид, после чего молодой колдун, став самим собой, решил поскорее вернуться к своему отцу, дабы сейчас быть рядом с ним, плечом к плечу, против армии каменных лесорубов, об исчезновении которых он, пребывая на берегу озера Аммоку, не знал.

И дополнительным поводом для этой поспешности стал, как в воду канувший колдун Идзивару.

Что касается колдуньи Акаи, то она, завладев силой колдуна Цуметаи, просто бесследно сгинула.

Как потом ходили слухи, старая злая колдунья тоже имела свой секретный тайник, где могла укрыться от всего мира, подобно тому, как в своё время поступил её братец, колдун Идзивару, сбежав из старого родительского дома.

На этом я снова возвращаюсь во дворец колдуна Идзивару, в комнату его слуги Сэцунаи.

– Совсем недавно я обнаружил двух людей перед дверью ваших личных покоев, и один из них был Такехико, господин, – склонился в поклоне Сэцунаи, вскочив со стула, на голос колдуна Идзивару. – С ними ещё был незнакомый мне колдун.

– Это, скорее всего Хакару, – проговорил вслух свою догадку колдун Идзивару. – Раз я не видел его в Жёлтой Долине, значит, он остался возле людей.

– Но большее беспокойство меня охватило, господин, когда я узнал, что в ваши личные покои заявился демон Дааку, – добавил Сэцунаи.

Лицо колдуна Идзивару искажённое злобой, передёрнулось от испуга, и он, чтобы скрыть от своего слуги собственное проявление страха, спросил его, повернувшись к нему спиной:

– Он до сих пор ещё там?

– Сейчас не знаю, господин, но в половине седьмого он был в вашей комнате, – не поднимая головы, ответил Сэцунаи.

– Больше ты ничего не заметил в моей комнате необычного?

– Ваше волшебное зеркало было разбито и на столе лежало большое белое яйцо, господин, – ответил Сэцунаи, не решаясь взглянуть на колдуна Идзивару. – Не зная, что мне делать, я ожидал, когда вы вернётесь, господин.

– Так ждал, что даже заснул! – усмехнулся колдун Идзивару, на мгновение, утратив страх.

– Простите меня господин… – проговорил Сэцунаи, виноватым голосом, сквозившим в каждом его слове, поскольку не привыкший подводить своего господина, ни при каких обстоятельствах, всем сердцем переживал сейчас за свой проступок, получившийся у него чисто случайно.

– Не извиняйся, – перебил колдун Идзивару своего слугу. – Что делал демон Дааку?

– По всей видимости, ждал вас, господин.

– А те трое за дверью?

– И они, как мне показалось, тоже были в ожидании, господин.

– Оставайся здесь! – приказал колдун Идзивару и вышел из комнаты своего слуги.

– Значит, приготовили мне сюрприз, – пробурчал себе под нос колдун Идзивару, остановившись за дверью комнаты Сэцунаи.

Идти дальше колдун Идзивару пока не собирался и вышел из комнаты своего слуги лишь затем, чтобы тот не видел его теперешнего состояния, когда разнообразные тревожные мысли, искажая лицо старого злого колдуна, могли выдать все зародившиеся и зарождавшиеся в нём переживания, страхи и безграничную растерянность.

То, что было раньше присуще поведению колдуна Идзивару, а также его характеру в целом, осталось в нём и сейчас, смешавшись в единые эмоции с чуждыми ему всплесками проявления слабости, какие он прежде, последних нескольких дней, никогда не испытывал, и более того всегда полагал, что им просто нет места в настоящем злом колдуне, каковым и считал себя сам. Причём думать так он стал ещё с незапамятных времён, отсчёт которым начался ещё в его детстве, когда он жил в старом родительском доме вместе со своими родителями и своей сестрой.

– И осколки моего волшебного зеркала, небось, стережёте, – вслух сказал колдун Идзивару, продолжая разговаривать с самим собой.

Немного помолчав, он как бы обращаясь к своей сестре, добавил:

– А рассказал им секрет моего зеркала, дорогая сестра, твой бывший благоверный, колдун Цуметаи, потому что просто больше некому.

Тут колдун Идзивару, злорадно улыбнулся:

– До полуночи осталось не так уж и много времени, поэтому воевать я сегодня больше не буду, но и просто так из своего дворца не уйду!

И прежде чем приступить к выполнению задуманного, колдун Идзивару вернулся к Сэцунаи.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал при встрече с моими врагами, – начал старый колдун, – потому приказываю тебе немедленно покинуть мой дворец, спрятавшись в надёжном месте, где никто про тебя ничего не знает. Когда ты мне понадобишься, я сам тебя найду!

– Воля ваша господин, – ответил Сэцунаи, поклонившись колдуну Идзивару. – Мой дом вы найдёте в деревне, что лежит отсюда первой на восток.

Сказав это, Сэцунаи ещё раз поклонился и, выполняя приказ господина, покинул его дворец, переместившись туда, где уже давным-давно приготовил для себя запасное убежище в маленьком, скромном домике, расположенном в одной из близлежащих деревень.

При этом у него не возникало опасений оказаться среди людей, потому что с момента обзаведения деревенским домом, слуга колдуна Идзивару предусмотрительно позаботился о том, чтобы тамошние жители хорошо знали его в лицо, принимая за своего соседа.

Для этого старик Сэцунаи время от времени появлялся в своём доме на несколько дней, в течение которых, каждое утро, выходя из него, чуть ли не до самого позднего вечера, демонстративно прогуливался по всем деревенским улицам, заводя разнообразные разговоры с каждым повстречавшимся ему человеком.

А чтобы его долговременные отлучки не вызывали у местных жителей никаких подозрений, старик Сэцунаи в день возвращения к своему господину, покидал деревню пешком, рассказывая всем кого увидит, что отправляется навестить дальних родственников, живущих в большом городе.

– Теперь, когда мой главный помощник в безопасности, я могу вполне спокойно проучить своих незваных гостей, – проговорил колдун Идзивару, направляясь из комнаты Сэцунаи, к своим личным покоям, превратившись прямо на ходу в дочь колдуна Доубуцу, которую совсем не знал, но которую ему однажды показала его родная сестра, колдунья Акаи.

– Котори! – обрадованно воскликнул колдун Хакару, первым увидев приближавшийся к нему, облик дочери колдуна Доубуцу. – Что ты здесь делаешь?

– Ищу вас, – ответила Котори. – Колдун Идзивару сбежал и никто не знает, куда он скрылся.

– Тебе о нас рассказал Казуки? – спросил колдун Хакару у молодой женщины, заподозрив подвох.

– Сегодня утром, – соврал колдун Идзивару, не имевший даже понятия, кто такой Казуки, и соответственно не знавший того, что он уже был отправлен домой в деревню, а потому ничего подобного, ни кому рассказать не мог.

– Такехико и Сузуме, быстро в комнату! – воскликнул Хакару, загораживая собой людей от колдуна Идзивару.

Моментально сообразив, что под внешним обликом прекрасной молодой женщины прячется кто-то опасный, Такехико схватил своего друга Сузуме за локоть, и буквально силой втолкнул в комнату к демону Дааку, который посмотрел на влетевших к нему людей своими злыми чёрными пронзительными глазами, со вспыхивающими искорками огня ненависти в зрачках.

От такого взгляда, у Сузуме похолодело на душе, а у Такехико от возбуждения лицо зарделось краской.

Люди поняли, что теперь перед ними стоял настоящий демон Дааку, а не добрый колдун в его образе, как это было несколько часов назад, когда они заходили сюда в комнату посмотреть на белое яйцо.

– Сегодня я здесь не для того, чтобы сводить с вами счёты, – произнёс демон Дааку, прочитав на лицах людей всё, что они сейчас почувствовали, увидев его.

И если в комнате колдуна Идзивару встреча непримиримых врагов прошла вполне спокойно, то снаружи, возле дверей, конфликт ещё только назревал.

– Ты, Хакару, уже не в первый раз становишься у меня на пути, с каждым разом всё больше выводя меня из терпения, – почти прошипел колдун Идзивару, снова обернувшись стариком. – Так недалеко и моим врагом сделаться!

– Что всё равно не помешает мне повторить своё появление у вас на пути ещё столько раз, сколько потребуется, чтобы вы оставили в покое моих друзей!

Вдруг дверь комнаты, где сейчас укрылись люди, открылась, и оттуда вышел Такехико, держа в руке большое белое яйцо.

Такого поворота событий, колдун Идзивару ожидать не мог, а потому исчез столь стремительно, что ни Такехико, ни колдун Хакару посмотрев в этот момент, друг на друга, не успели заметить, как это произошло.

Из-за двери показался Сузуме:

– Демон Дааку сказал, что теперь колдун Идзивару вряд ли уже появиться у себя во дворце.

– Передай ему, что согласно нашему договору, мы все здесь остаёмся до полуночи, – сказал Хакару, обратившись к Сузуме.

– И ни минутой больше, – послышался из-за приоткрытой двери, недовольный голос демона Дааку, которому давно не терпелось вернуться в свой Чёрный лес, в свой дворец.

Объективной причиной для этого желания, была встреча с великаном Оокина, которого демон Дааку возвратил обратно в Чёрный лес, во дворец Туюсимбу, как только вернул себе своё бессмертие.

Поторопиться же с возвращением себе своего бессмертного дара, демон Дааку надумал, когда почувствовал приближение чёрного дракона, к берегам озера Аммоку.

Вас, уважаемый читатель, наверно ошеломляет тот факт, что демон Дааку вроде бы вопреки здравому смыслу, вообще взял да и решился на такой необычный шаг, как поделиться со своим верным слугой, своим бессмертием, не говоря уже о том, что это вдруг стало возможным.

А между тем, в поступке владельца Чёрного леса, не было ничего слишком сложного и загадочного.

Просто колдун Хакару, воспользовавшись заклинаниями из шкатулки колдуньи Котори, которую ему передал Симидзу, помог демону Дааку избавиться от всех гигантских шершней Судзумэбати в его родном Чёрном лесу, запросив за сию услугу, скромную помощь в охране осколков волшебного зеркала, дополнительно соблазнив ещё и подходящей возможностью, крепко насолить колдуну Идзивару во время такого содействия.

Правильно задетые струны чёрной души демона Дааку, сделали своё дело лучше всяких уговоров.

А чтобы у демона Дааку не было повода беспокоиться о судьбе своего верного слуги великана Оокина, когда тому предстояло сражение в Жёлтой Долине, колдун Хакару посодействовал ему и в этом, предложив поделиться для него своим бессмертием, зная, уж неизвестно откуда, что такая возможность существует, стоит только прочитать нужное заклинание.

При этом сам демон оставался, как и прежде бессмертным, лишь, временно утрачивалась его магическая сила, снисходившая в нём до уровня ученика волшебника, которой Хакару твёрдо обещал восполнение своим колдовством, в случае нависшей опасности.

Таким образом, вовремя убедив демона Дааку явиться во дворец колдуна Идзивару, Хакару подстроил не только бегство старого злого колдуна из секретной комнаты, откуда тот скрылся вместе с колдуньей Акаи, но и последующую достойную встречу злому колдуну, вернувшемуся к себе во дворец за осколком волшебного зеркала.

Единственное, на что не рассчитывал Хакару, так это на способности демона Дааку к импровизации, проявленной им в эпизоде с большим белым яйцом, которое Такехико вынес навстречу колдуну Идзивару, заставив того бежать прочь, без оглядки.

Но самое, что называется вообще необычное, что было в задумках великого шутника Хакару, скрывалось под белой оболочкой большого яйца.

Там ничего не было.

Как он позднее, после прощания с колдуном Цуметаи, сказал своим друзьям:

– Ничто так сильно не настораживает и не пугает злых колдунов больше всего, как лицезрение того, что становиться для них необъяснимым!

Так же в том же разговоре, колдун Хакару объяснил своим друзьям, Такехико и Сузуме, что тайну зеркала колдуна Идзивару, первым узнал колдун Цуметаи, рассказавший о ней своему сыну Юки, а тот в свою очередь потом в неё, посвятил его.

Вот именно поэтому и был разыгран спектакль с появлением демона Дааку и белым яйцом в комнате старого злого колдуна, позволившим добиться только одного: чтобы колдун Идзивару как можно скорее покинул свой дворец и не мешал Такехико разбить его волшебное зеркало.

Ещё Хакару рассказал о том, почему Адзамуку и великан Оокина не спешили попасть во дворец колдуньи Акаи.

Такая осторожная тактика была необходима для того, чтобы выманить колдуна Идзивару из дворца колдуньи Акаи, где уже гораздо легче было лишить его волшебного перстня, сила которого могла свести на нет, все старания освободить Такехико от заклятия.

– Кстати! – вспомнив о волшебном ливне, прошедшем в Жёлтой Долине, воскликнул Хакару, адресуя свои слова Адзамуку, – металлических жуков колдуньи Акаи, погубил слуга демона Дааку, скромный повелитель дождя Утэн.

И, конечно же, к объяснениям Хакару добавились объяснения и двух старых добрых колдунов, колдуна Кабоку и колдуна Доубуцу, к которым присоединились колдун-шутник Адзамуку и молодая колдунья Котори.

– Мы не стали вам открыто помогать, чтобы избежать столкновения с колдуном Идзивару и его сестрой, которые могли из-за встречи с нами, затаится на долгое время, – сказал колдун Доубуцу от имени всех остальных добрых колдунов. – Если бы такое случилось, ваши шансы на спасение своих жизней были бы ничтожно малы.

– А почему на зов волшебной дудочки, которую нам подарил Юки, явился колдун Адзамуку? – спросил Сузуме.

– Потому что его никто в наших краях не знал, – ответил Хакару, – а если бы даже кто и догадался о личности Адзамуку, так всё равно нападать на малознакомого колдуна из чужих краёв, ни Идзивару, ни Акаи, при их сегодняшнем положении, сразу бы не стали. Мне потом даже пришлось в облике Казуки немного погулять по Жёлтой Долине, чтобы посильнее насторожить колдунью Акаи и удержать её от появления на берегу озера Аммоку, где она могла бы нарушить наши планы. Кстати появление Казуки на берегу озера Аммоку, вообще было как нельзя вовремя, потому что та неожиданность и уверенность с которыми он показался во владениях колдуна Идзивару, и без того напуганного вашим приближением, сделала старого колдуна осторожным, что в конечном итоге давало фору во времени для всех наших действий.

– Что касается тогдашнего исчезновения великана Оокина, – произнёс Адзамуку, прибавляя свои объяснения к словам Хакару, – то я его переместил в свой дом, где он находился до того момента, как колдун Идзивару поверил, что видит перед собой вместо меня, свою родную сестру, колдунью Акаи.

– Выходит что вы тоже шутник! – воскликнул Такехико, глядя на Адзамуку.

– И не только шутник, а ещё и давний друг вашего друга колдуна Хакару! – сказал Адзамуку.

Весь этот разговор произошёл во дворце хранителя Холодных гор, которым теперь вместо своего погибшего отца, колдуна Цуметаи, стал его сын Юки.

Когда же все колдуны возвратились, каждый в свой дом, во дворце Юки остались только Такехико и Сузуме.

– Мне показалось или ты действительно сейчас думаешь о чём-то особенном? – спросил Такехико у Юки, посмотрев при этом своему другу прямо в глаза. – Твой взгляд говорит мне, что ты чего-то с нетерпением ждёшь.

– Ты не ошибся, – тихим и ровным голосом ответил Юки, не отводя своего взгляда от Такехико. – Я собираюсь отправиться на поиски колдуньи Акаи, и моё сердце с болью сжимается у меня в груди, когда глядя на солнце я вижу неизбежное приближение вечера, с наступлением которого, придёт грустный час разлуки.

– Из того что ты сейчас мне сказал, я понял, что ты решил идти один.

– Да, – подтвердил Юки. – Пока я не найду следов сбежавшей колдуньи Акаи, я буду искать её один.

– А потом? – спросил Сузуме.

– Этого я ещё не знаю, но твёрдо уверен, что должен искать бесследно пропавшую колдунью Акаи, только в полном одиночестве, и всё из-за того, что мне пока даже трудно называть её своей матерью.

Ну, или хотя бы начать её поиски без посторонней помощи, чтобы точно знать, насколько опасны будут они в будущем для моих друзей, изъявивших своё желание мне помочь.

 

Эпилог

А теперь, в качестве скромного эпилога к рассказу о приключениях Такехико, мне бы хотелось сказать вам уважаемый читатель, что закончилась сейчас лишь история Такехико, который вместе со своим другом Сузуме, вернулся в свою родную деревню, в свою семью, в свой дом, ставший отныне и домом для Сузуме, в котором тот обрёл для себя не только новый кров, а и новую семью.

– Как в вашей деревне замечательно поют птицы, – однажды восхищённо сказал Сузуме, своему названному брату Такехико, удивляясь тому, что каждое утро возле дома, где теперь проживал, большая сакура, словно цветами, украшалась певчими птицами.

И никто из семьи Такехико, как и он сам не знал, да и не подозревал, что виновницей всех утренних птичьих концертов, была Котори, влюбившаяся в Такехико и не раскрывшая перед ним своих чувств из-за своего отца, доброго колдуна Доубуцу, который сказал ей, что мужчина первым должен выказать ей свою любовь. И для того чтобы впоследствии можно было узнать если ответные чувства любви у Такехико к молодой колдунье, старый колдун Доубуцу сообщил дочери своё разрешение в следующем году, пригласить своего возлюбленного к ним в дом, под каким-нибудь подходящим предлогом. Тем более что повод для встречи, когда это можно было сделать, у них намечался.

Как-никак родная сестра Такехико выходила за Казуки и на их свадьбу были приглашены все знакомые и все друзья, в числе которых само собою числилась и Котори.

Грустно вздохнув, не смея перечить отцу, Котори согласилась. А чтобы ей было легче ожидать дня свадьбы Сайюри и Казуки, когда можно будет оказаться рядом с Такехико, дочь колдуна Доубуцу, каждый день, распевая звонкие песни, сидела в окружении лесных птиц на большой сакуре возле дома, где проживал её возлюбленный, скрываясь от него в образе сладкоголосой амадины.

И не меньше хрупкого состояния души, именуемого счастьем, испытывали в эти дни и главные обитатели Чёрного леса, демон Дааку и великан Оокина.

По случаю возвращения домой и воссоединения верного слуги с любимым господином, во дворце Туюсимбу, восстановленном после вторжения в него каменных лесорубов, день за днём в течение недели, проходили пышные обеды, устроенные демоном Дааку для себя и своего слуги великана Оокина.

И если демон и великан сейчас были сыты, то схоронившийся в самом дальнем уголке своего мрачного подземелья монстр Каидзюу, наоборот был вынужден поститься, опасаясь выходить наружу даже по ночам.

Первую попытку после того как он потерял свою госпожу, монстр Каидзюу выполнит спустя две недели, вернувшись тем самым к своей прежней жизни, которая была у него ещё до знакомства с колдуньей Акаи.

Что же касается нового бегства колдуна Идзивару, внезапного исчезновения колдуньи Акаи, и всего прочего из того, что уже случилось и что теперь дальше произойдёт с остальными героями истории, прошедшей перед вами уважаемый читатель, то обо всём этом, породившем новые загадки и новые вопросы, вы сможете узнать, когда начнёте читать историю приключений Юки.

В ней наряду со старыми героями, которых вы уже знаете уважаемый читатель, конечно же, будут и новые, неизвестные герои. И коли уж я заговорил о том, кого в своём путешествии повстречает Юки, с кем ему доведётся общаться и кто станет помогать молодому доброму колдуну, избежать козней злых колдунов, скажу, что Такехико и Сузуме не останутся в стороне.