Начав чуть быстрее, Тивад исхитрился — подстроился под стук колёс телеги, что придало песне дополнительный колорит. Его весёлый звонкий голос под звуки гитары разносился по округе, а я думал о том, сколько бы потерял, если бы не решился просить у стихии отсрочки ухода.

— Спасибо, Арик, — кивнул Тивад парню, подыгравшему ему на флейте. — Ну, как тебе?

— Потрясающе, — улыбнулся я. — А почему я её на дне Огня не слышал?

— А вот так. На каждом празднике исполняется не больше десятка песен. Всегда разных. Соответственно, услышать какую-то конкретную песню можно не чаще чем раз в полгода. — Он подождал, пока мои глаза расширятся до нужного размера, и добавил: — Поэтому народ после каждого праздника разбивается на группы, так, чтобы музыканты распределялись равномерно, и все песни исполняются до утра по палаткам.

Я усмехнулся.

Сперва необходимость ехать до ближайшей деревни вместе с четырьмя мастерами заставила понервничать: иерархия в Общине соблюдалась строго и все они пользовались безоговорочным уважением. Но стоило выехать за пятикилометровый предел, и очень быстро выяснилось, что прежде незнакомые мне три парня и девушка ничем не отличаются от Тивада и вся разница ограничивается золотым шитьём на их балахонах и несколькими годами возраста. Капюшоны легли на плечи, голоса стали громче и веселее, а на свет появились музыкальные инструменты.

— В этом году они особенно много потеряли, — отметил Тивад. — Нас с Ариком.

— А что, больше ни флейтистов, ни гитаристов нет?

— Есть, конечно, но мы всё-таки были сыгранной парой. Кстати, к чему я вообще эту песню вспомнил?

— Ритмы, — напомнил я.

— А, точно! Так вот, самая простая аналогия к движению по огню — лестница. Но только не прямая, а загнутая вверх. Примерно понимаешь, о чём я?

— Ну да, парабола.

— Ты точно с первого круга ушёл? — удивился Тивад. — Функции только на втором начинают давать.

— Дополнительные занятия, — ответил я, сдерживая смех. — И хорошая база сельской школы.

— Надо же. У вас маг есть? Если нет, я к вам, — парень засмеялся, показывая, что шутит. — На самом деле, она не конкретно парабола, там икс…

— Не-не-не, давай лучше своими словами, — замахал руками я.

— Функциями было бы проще, ну да ладно. Я вчера рассказывал про колебания ритма жизни, от точки спада до точки подъёма и обратно. Эта синусоида… в общем, эти колебания накладываются на основной график. То есть когда ты вступаешь на путь огня, начинаешь гораздо сильнее чувствовать эти колебания — сначала привыкаешь видеть точки спада-подъёма, а затем ловить нулевые точки. Другими словами, ты подстраиваешься под ритм жизни, входишь в резонанс с его волной, и именно этот резонанс начинает поднимать тебя вверх, по той самой как-бы-параболе. Понимаешь?

— Вроде, да. Волна есть всегда, но когда я вхожу с ней в резонанс, она становится осязаемой и я могу идти по ней вверх.

— Да, правильно! — Тивад хлопнул в ладоши. — Это, по сути, и есть смысл пути огня.

— А остальные четыре круга? — улыбнулся я.

— Половина времени — практика. Другая — остальные функции. Помнишь главную формулу?

— Э?

— Одна стихия — пустота. Две — смерть. Три — жизнь. Четыре — гармония.

— Так что, в Общине ещё и пути других стихий познают?

— Нет, пути это пути. Мы учим только основы, чтобы понимать взаимосвязь стихий. Более-менее вникаем мы только в суть воздуха — родственная стихия всё же.

— А они ещё и делятся на родственные?

— Ты даже на это не успел? — покачал головой Тивад. — Первый круг это как раз все общие знания. Основы четырёх стихий, основы энергообмена, и прочее. На втором начинается углубление: там идут движения энергий конкретно огня и воздуха и функции действий всех стихий…

— Ааа… — я слушал, открыв рот.

— Хотя да, не буду давить на больное место. В общем… О чём я? А, связи. Все стихии объединены тремя связями. Объясню на примере огня. Родственная огню стихия — воздух. Понятно почему?

— Ну… огонь поддерживается кислородом, а с помощью ветра — распространяется.

— Я всё же подумаю о вашей деревне… Да, всё так. Вторая связь — активационная. Она не такая сильная, но тоже во многом объединяет.

— Земля? — удивился я.

— Ага. А что такого?

— Не знаю. Активатор огня — земля… Как-то странно. Но меньше, чем — вода.

— Нет, всё логично. Солнце согревает землю, помогая ей плодородить. А земля выступает в роли общей материи. Огонь ведь в первую очередь поддерживается именно материей. Дрова, там…

— Газ — сюда же?

Тивад теперь смотрел на меня с неприкрытым изумлением.

— Сельская школа?

— Нет, это уже личный опыт, — я понял, что переигрываю. Похоже, мои знания в этом обществе плохо соотносились с возрастом. — Хотя и не личный, в общем-то… Просто слышал один раз историю про то, как в нашем лесу наткнулись на взрывоопасный газ.

— Хм… Традиционно — да, газ тоже относят к материи. Мастер нам говорил, что это частный случай с некоторыми особенностями, но категория та же. Вот… А, и зеркальная связь — с водой.

— То есть никакой связи?

— Нет, почему. Они работают в одной системе, но зеркальными методами. Воздух работает в другой системе, но через похожие действия. Хотя я бы сказал не похожими, а… идейно близкими, примерно так.

Я улыбнулся ассоциациям.

— Если смотреть по теории, то меньше всего нас связывает с землёй: это и другая система, и непохожий метод. Но на практике получается, что мы достаточно неплохо взаимодействуем. Там идёт что-то вроде дополнения без усиления. Я понятно объяснил?..

— Да, вполне. Спасибо.

— Было бы за что, — Тивад махнул рукой. — Я сейчас, можно сказать, прошёл экзамен по основам. Кажется, сдал. Даже шпоры не понадобились.

Мы засмеялись. Потом, вернувшись к последней фразе, я удивился:

— А вы тоже пользуетесь шпаргалками?

— Ну, обычно это сложно, но попытки постоянно бывают. Есть у нас, кстати, в Общине пара мастеров, которые перед тем как начать спрашивать плетут хитрые связки, мгновенно сжигающие все спрятанные человеком шпоры.

— Ого.

— Но пользуются они этим раз от раза, и в этом весь риск. Зато если удачно попадёшь и на тебе ничего не загорится — считай, почти сдал. Хотя был как-то скандал на эту тему. Парень садится перед мастером, здоровается. Мастер плетёт связку… Загораются штаны. Причём штаны мастера! Спор двое суток шёл, что с этим делать. Половина мастеров была за пересдачу на ужесточённых условиях, а половина — за то чтобы засчитать экзамен без вопросов. Мотивировали тем, что такой ловкач из любых проблем выберется, даже из тех, которые создал себе сам.

— А как он добрался до штанов-то?

— Никто так и не выяснил. Слухов много… Лично я считаю самой реальной версию, что тот парень подсмотрел, в какой позе обычно садится мастер, сумел ночью стащить его штаны и приклеил шпоры в нужном положении.

— Это реально?

— Не знаю. Точно могу сказать только одно: скандал по этому поводу был, я его сам застал. Нет, ещё второе: иногда можно пройти экзамен всего лишь заштопав мастеру штаны.

* * *

— Ты так и не сказал, есть ли у вас маг.

Я пожал плечами:

— Я бы не назвал его магом. Слишком старый. Если за пару лет ничего не найдёшь — милости прошу. Буду только рад.

— За пару лет-то вряд ли, — Тивад улыбнулся. — Но в любом случае рад был с тобой пообщаться. Удачи!

Подхватив мешок с вещами, он покрутил головой, вспоминая расположение дорог, и направился к одному из выходов с площади. Я сколько мог провожал его взглядом, после чего задумался о собственных вехах.

По собранной за последний месяц информации, эта деревня была устойчивым пунктом сообщения с огненной Общиной и размеры её оставались практически неизменными уже несколько поколений: приток симпатизирующих огневикам компенсировался оттоком желающих перебраться в более крупные поселения.

Существуют ли здесь действительно большие города, я не понял. Вполне могло оказаться, что нет: на мой субъективный взгляд, даже эту деревню можно было назвать городком. Несколько образующих круг улиц соединялись радиальными с центральной площадью, вдоль них стояли двух-, а кое-где и трёхэтажные деревянные дома, выдержанные в одном стиле, все дороги внутри периметра вымощены камнем. Такого и в моих собственных деревнях в лучшие времена не водилось. Впрочем, я стремился воплотить те представления, которые собрал за время школы и чтения исторических книг, а не что-то другое. Поэтому судить о нужности-ненужности жителям Фор-Корста больших городов было преждевременно.

Ладно, это всё может подождать. Сейчас надо подумать, где остановиться.

— Вы ведь хорошо здесь ориентируетесь? — обратился я к сидевшему в телеге одному из общинников.

— Что, ты уже пошёл?

— Ну да, чего ждать. Пора искать комнату.

— Тоже верно, — кивнул он. — Здесь три гостиницы, одна — вон выглядывает, но она центральная, а тебе ещё закупаться. Другие две на противоположных концах, но я рекомендовал бы ту, что на северной стороне: там и картограф недалеко, и северный выход.

— Ага, спасибо. Удачной торговли.

— Давай… Деньги-то знаешь как зарабатывать?

— Да, уже сказали, — я улыбнулся. — Объявить, что я из Общины, и начать показывать фокусы.

Общинник кивнул и переключился на подошедшего покупателя. А я направился в указанную сторону, мурлыкая под нос услышанную в дороге песню.

Категория поселения, если и играла какую-то роль, наверняка не являлась единственным фактором; крепло ощущение, что люди здесь живут достаточно богато. Ни нищих, ни даже просто скромно одетых на улице не встречалось — все в красивых цветных костюмах незнакомых фасонов, довольные, смеющиеся. Тоже празднуют что-то своё? Да нет, местные торжества мимо внимания не прошли бы.

Выделялись из общей массы только общинники в балахонах сравнительно мрачной расцветки, но вот уж кто точно не чувствовал себя обделённым или несчастным. Попробуй тут, когда перед тобой люди на улице расступаются и почтительно кивают. В том числе передо мной, чему я очень удивлялся. Странное дело: в мной самим созданном государстве такие знаки внимания воспринимались совершенно спокойно, а здесь искренне смущаюсь.

Мои размышления были прерваны практически у цели — повернув за очередной угол, я как раз увидел впереди гостиничную вывеску. Но тут сверху раздался странный шорох, а в следующую секунду на меня обрушился водяной шквал.

— Гори-гори ясно, чтобы не погасло! — послышался детский голос, ему вторил смехом второй.

Откинув назад закрывшие глаза мокрые волосы, я увидел, как на втором этаже быстро захлопнулось окно. Хотя весёлый ржач в две детские глотки был слышен и через стекла.

На успокоение понадобилось не так уж много времени — я даже разозлиться толком не успел. Гораздо больше ушло на проработку вариантов, как бы и за себя отомстить, и дом целым оставить. Перестраховались, гады: дом достаточно длинный, и пока его обойдёшь они десять раз успеют сбежать. А стену прожигать я, само собой, не буду. Ладно, честно играть не договаривались.

Первый образ распахнул окно. После активации второго раздался уже не смех, а пронзительный визг. Причём, если мне не показалось, из соседней с окном комнаты. Нет, ребята, это только начало. Третьим образом я заставил чуть потрястись посуду в доме. И только четвёртый выдернул детей — лет восемь-десять, не старше — через окно и, спустив до моего уровня, оставил висеть в воздухе вверх ногами.

— Так-так-так, — я постарался сделать голос как можно более страшным. Но, кажется, мои потуги пропали зря: ребята были заняты борьбой с воздухом. Хорошо хоть, кричать перестали, только тихонько выли.

Чтобы осознать своё безвыходное положение, им понадобилась ещё минута. После этого они безвольно повисли, с ужасом глядя на меня.

— И что это было? — поинтересовался я. Молчание. — Ладно, перейдём к главному. Что мне с вами теперь делать? Я так понимаю, вы знали, что я маг огня?

— Ничего ты нам не сделаешь, — подал голос один из ребят, — У меня папа маг, он тебя…

— О, как интересно. — Внутренне я напрягся: всё же не самый хороший повод для знакомства. Хотя вдруг прокатит? — Раз он маг, то, думаю, достаточно ответственный человек. Где он?

— Давай, давай, иди! — мальчик задрыгал ногами, пытаясь достать меня.

— Пойду, не сомневайся. Так где он сейчас?

— Я могу вас проводить, — подал голос второй. — Но вам придётся меня отпустить.

— Ещё чего, — усмехнулся я. — Словами расскажи.

Отпускать их было невыгодно: вероятности, что к тебе подойдут с претензиями, когда ты удерживаешь кого-то силой магии, меньше, чем если ведёшь его на верёвке или в наручниках. Вариант не удерживать никак вовсе не рассматривался — я не считал себя способным взять и отвести двух детей туда, куда они не хотят. Ограничился тем, что вернул их в естественное вертикальное положение.

Скоро мы оказались у нужного дома. Виднеющаяся вдали площадь и достаточно высокая деревянная изгородь вокруг участка заставили повторно задуматься, хочу ли я опробовать свою задумку. Но отступать было поздно, и, секунду помедлив, я постучал в калитку.

— Сейчас, сейчас, — отозвался достаточно молодой мужской голос. Дети к этому моменту уже стояли на земле, но я продолжал на всякий случай держать их неподвижными.

Когда дверь открылась, стало ясно, что магу не больше тридцати. А это был именно он — светло-синий балахон не давал ошибиться.

— Здравствуйте. Я по поводу ваших детей.

— Ну, мой тут только один, — в глазах мага появилось беспокойство. Причина визита его, похоже, нисколько не удивила. — Они что-то натворили?

— Можно и так сказать. Вылили на меня… сколько там было? Ведро?

— Полведра всего, — буркнул сын мага.

— А мне кажется, ведро. Но не важно.

Глаза мага расширились: он уже сопоставил и красный балахон, и его сухость.

— Тал, ты совсем сдурел выкидывать такое с магом огня? — тихо спросил он. Мальчик испуганно зажался.

— Но ты ведь всё равно сильнее его, пап, — пропищал он.

— Небо, за что мне это, — маг схватился за голову. — Причём тут «сильнее», это вопрос чести, понимаешь ты это?.. Так, — он взял себя в руки. — Тал — в дом, я с тобой потом разберусь. Калис — к своим. Я всё равно собирался их посетить, так что в твоих интересах первым сообщить им о случившемся. Вы… Простите, как вас?

— Маркус.

— Маркус, если я могу как-то… Поймите, он не со зла, просто возраст такой…

— Да-да, я понимаю. — Я подождал, пока дети исчезнут из поля зрения, и только потом улыбнулся: — На самом деле, это пустяк. Никаких потерь, опять же. Так что, если можно, я попросил бы… ммм… в общем, задержаться у вас, поговорить. У меня необычная ситуация, и было бы очень интересно пообщаться сейчас с магом другой стихии.

Мужчина удивлённо поднял брови:

— Вы серьёзно?

— Совершенно. Мне правда больше ничего не нужно. Надеюсь, я не сильно…

— О чём речь! — он широко улыбнулся. — Знаете, после всего, что мне пришлось пережить от его выходок… Впрочем, ладно. Заходите, заходите!

* * *

— Не так всё было, не так! — Илиас засмеялся и откинулся на спинку кресла. — Ладно, здесь мы явно не сойдёмся во мнениях. Давай я тебе вот какую загадку дам. Мир построен на взаимодействии четырёх первостихий, так?

— Ага, — кивнул я.

— А человек — его основной элемент.

— Не знаю насчёт основного… Хотя вру, это нам говорили. Да, человек считается основным элементом мира благодаря разуму и возможности прямого контакта с первоосновами.

— Попробуй теперь разложить тело человека по стихиям, — маг хитро прищурился и подпёр подбородок двумя пальцами.

— Ну, это просто. Кровь — вода, дыхание — воздух, тепло — огонь, и земля — как общая материя. Мышцы, кости, мясо, и прочее.

— Хорошо. А ты в курсе, что так же, как мир состоит из относительно мизерных элементов, человек состоит из других, более мелких частиц?

— Конечно, живые клетки, — кивнул я. Илиас улыбнулся ещё шире:

— А теперь попробуй разложить по стихиям их.

— Эээ… — я попытался вызвать в памяти школьный курс биологии. — Ну, земля — понятно. Огонь тоже. Вода… как плазма, или что у них там внутри. А воздух… Не знаю.

— Нам это на четвёртом круге загадывали, — маг воды улыбнулся. — Почти никто не разгадал сразу.

— И какой правильный ответ?

— Так тебе всё и скажи, — он рассмеялся. — Думай. Кстати, чай кончился.

— По-моему, проще принести чайник сюда. Так будет гораздо быстрее, — я усмехнулся, спровоцировав этим новую порцию таинственности.

— Ты уверен?

— Ну да, а что?

Вместо ответа Илиас поднялся с кресла, махнув завязанными в хвост русыми волосами, и ушёл на кухню. Буквально через полминуты вернулся с чайником, поставил его на стол, сел и наклонился вперёд, наблюдая за мной.

Я собрался было начинать воздействие, но вдруг понял, что просчитался: чайник оказался горячим, как будто за эти полминуты успел вскипеть.

— Ааа… А как это?

— Если честно, я удивлён: ты свободно рассуждаешь на темы высших кругов, но при этом путаешься в основах, — хмыкнул маг. — Ну, предположи хоть, в чём дело.

Основы, основы… Если снова что-то с графиками, я пас. А, стоп!

— Зеркальная связь? — догадался я.

— Точно, — Илиас довольно кивнул. — Одна система, но другой метод. Ты работаешь через увеличение внутренней энергии воды, а я — напрямую с ней.

Я хлопнул себя по лбу.

— Кстати, ты ведь что-то говорил про свою нестандартную ситуацию в Общине. Это как-то связано с твоими знаниями?

Хм…

С одной стороны, человеку, занятому в управлении деревней, будет сложнее доказать состоятельность сельской школы. А с другой, лучше говорить честно всё, что только можно, потому как если меня сейчас поймают на лжи, контакт пропадёт. Чего очень бы не хотелось.

— Скорее, нет. Я в нужный момент пошёл искать Общину чтобы стать магом, прошёл Посвящение. А сейчас со мной вдруг вышла на связь стихия и сказала, что нужно идти дальше. Что мой путь в Общине закончен.

— Вот как? — Илиас задумчиво покрутил чашку с чаем.

— Это укладывается в вашу идеологию? — поинтересовался я.

— В смысле?

— Путь воды. Вы, наверное, знаете все основные принципы стихий?

— А, понял, о чём ты. Да, вполне. Ты в них хорошо разбираешься?

— Ммм… не сказал бы.

— Тогда объясню по-простому. Путь огня это попытка слиться с движением мировой энергии, чтобы ловить все точки накала и спада. Так? — я кивнул. — Вода же спокойна. Зачем бегать за всеми событиями, тратить силы, если можно остановиться, подумать — и выбрать те, которые нужны конкретно тебе?

— То есть не все точки имеют одинаковое значение? — уточнил я. — А как же резонанс?

— Резонанс тоже понятие относительное. Искать резонанс с миром, чтобы познать самого себя, это как минимум странно. Мы ведь сейчас не уйдём в идеологические споры, да?.. Почему нужно развиваться через весь мир? Движение мировой энергии — это совокупное движение всех его составляющих. И тебя самого в том числе. Вот и ищи в этом общем ритме подходящие тебе — и лови только их.

— Вы так красиво всё говорите, — улыбнулся я. — Я теперь даже не знаю, что меня больше привлекает, вода или огонь. В смысле, какой путь.

Илиас задумчиво посмотрел на меня:

— Не знаю, насколько это верно, но, на мой взгляд, тебе не стоит задерживаться ни в том ни в другом. Попробуй подумать о пути земли или воздуха.

— М? — я заинтересовался. — А поподробнее?

— Много про них рассказать не смогу, только то, что мне давали самому. Да, с самого начала предупреждаю: отстранись от всего, что слышал об устройстве мира с позиции огня, и всего, что сейчас говорил тебе я. Это — другая система. Настроился?

— Вроде, — я закрыл глаза для надёжности.

— Если всё рождается и умирает, то что вечно?

— Сейчас подумаю…

Честно пробившись над этим с пару минут, я сдался.

— Перемены, — улыбка Илиаса находила отражение даже в его голосе.

— Черт, логично.

— Представь, что ты собираешься поселиться в каком-нибудь отдалённом районе. Местные жители тебе говорят, что почва здесь неустойчива. Но ты уже решил обосноваться именно здесь. Что ты предпримешь?

— Построю дом покрепче, — я пожал плечами. — Если уж решил, то хоть весь свой участок бетоном залью, главное, чтобы дом стоял.

— А если землетрясение?

— Ну, остальные же как-то живут. Значит, и я выживу.

— Но они ведь могут строить лёгкие домики, которые легко поставить заново.

— Эээ… Как-то не подумал о таком варианте. Ну, не знаю. Проще один раз сделать нормально, чем каждый раз искать новые ресурсы.

Наилучшие пожелания от Русского княжества, — постучалась в голову едкая ассоциативная мысль.

— Понятно, — заключил Илиас. — Похоже, к земле ты более восприимчив. Не открывай, не открывай глаза, я сейчас про графики буду говорить.

— А может, своими словами? — осторожно предложил я.

— Вот не знаю, кому понадобится больше времени, тебе для понимания или мне для перевода, — маг отхлебнул чаю, взял паузу на раздумья. — Возьмём за основу последовательное развитие мира, безотносительно путей стихий. Обычная прямая, под небольшим градусом идущая вверх по оси времени. Вторая линия — горизонтальная, проходящая параллельно оси времени на бесконечной высоте. Планка идеального развития. Понятно?

— Ага.

— Пути стихий направлены на достижение этой планки. Разными путями и с опорой на разные системы — но она существует для всех. Отдельный человек по умолчанию следует линии мирового движения. Но — его колебания всегда сильнее, чем у массы людей, поэтому его уровень может меняться на протяжении жизни. Он то сходит с дороги, то снова встаёт на неё.

— Отклонения могут быть как вниз, так и вверх? — уточнил я.

— Слушай дальше. Система огня и воды накладывается на основной график таким образом, что колебания происходят в первой переменной. Точки резонанса — это те моменты, где человек пересекается с линией мира, он как бы цепляется за неё и держится, а она его тащит вверх. У огня таких точек гораздо больше, но на соотношение количества-качества это не влияет. Если же резонанс отсутствует, человек останавливается, отстаёт в развитии от остальных.

— Хм… Но как может быть пересечение, если человек отстал в развитии? Или наоборот, ушёл вверх… — я задумался. — Он ведь может развиваться быстрее других, да?

— Может, это не создаёт противоречия, — согласился Илиас. — Но на практике всё зависит от количества доступных точек резонанса. Догоняющее развитие простое: ты уже знаешь, куда пошли остальные, и ускоряешься с помощью резонансов, чтобы нагнать и идти наравне. Опережающее сложнее, потому что ты оказываешься во главе мирового движения, а следовательно, резонировать становится не с чем.

— То есть мировая линия…

— Она есть всегда, в прошлом, настоящем и будущем. Твой текущий уровень соответствует одному из этих состояний, и задача состоит в недопущении отставания. Есть резонанс — всё хорошо, нет — ты сошёл с проторенной дороги.

— Вроде, ясно.

— Продолжаем?

— Ага, — я втянулся в процесс и довольно неплохо визуализировал обсуждаемое. Илиас снова сделал паузу на чай.

— Система земли и воздуха работает обратным способом. По этим путям отклонение идёт во второй переменной, линия мира, так сказать, теряет осязаемость.

— Звучит не слишком обнадёживающе.

— Зато время для них течёт по-другому: от него не отстанешь при всём желании. Выпасть из линии развития — да, можно, но из времени никогда.

— Не уверен, что понял разницу. Огонь с водой тоже ведь могут отставать в развитии?

— Отставать не есть выпадать. Когда группа идёт по заданному маршруту, а ты — за ней на десять шагов дальше, вы не идёте разными маршрутами и имеете полное взаимопонимание: тропа одна, основы для противоречий нет. Когда же вы идёте на расстоянии десяти шагов в сторону, взаимопонимания вы не имеете: ты не знаешь, куда в следующую минуту свернут они, а они — куда свернёшь ты.

— И почему вообще мы идём отдельно, — дополнил я.

— В точку. Земля и воздух гораздо сильнее связаны с миром в целом, чем с отдельными его элементами. В этом их сила и слабость.

— Так а между собой они чем различаются?

— Путь земли нацелен на стабилизацию своей линии развития. Можно не быть лучше всех, главное, не быть хуже. У воздуха наоборот, всегда желание проверить, нельзя ли достичь финала раньше остальных. В итоге земляная линия на графике примерно повторяет мировую. А воздушная это такая змея, которая постоянно то уходит ввысь, то проваливается ниже окружающих.

— Эволюционное развитие.

— А?

Я открыл глаза. Судя по сосредоточенному лицу Илиаса, моральных сил на лекцию он явно затратил не меньше моего.

— Где-то уже видел такой график. Кажется, это называется эволюционное развитие: каждый следующий подъём и каждый следующий спад выше предыдущих, в результате чего вся система медленно, но верно прогрессирует.

— Похоже, — согласился маг. Откинулся на спинку кресла, устало потянулся. — Давно я так ни с кем не разговаривал. Слушай, ты где остановился?

— Пока нигде, — я улыбнулся. — Меня очень удачно задержали по пути к гостинице.

— Оставайся сегодня у меня? Ночные разговоры не обещаю, мне ещё поработать надо, но, по крайней мере, я буду спокоен за то, что завтра разговор продолжится.

— С огромным удовольствием.

* * *

«Какая вечность лучше?»

«В чём смысл выбора между вечностью и сроком, если не знаешь, какой будет вечность? Какую бы вечность я хотел?»

«Как будто я знаю, какие они бывают».

«А из тех, что могу представить?»

«Не знаю. Что считать вечностью?»

«Бессмертие».

«Бессрочная попытка или бесконечное количество попыток?»

«Будет ли бессрочная попытка вечностью — или же она окажется стазисом? Будет ли бесконечное число попыток вечностью — или же она поделится на бесконечность и станет ничем?»

Не выдержав, Ресд рассмеялся: всё, раз дело приняло такой оборот, в ближайшее время он точно не заснёт. А зачем тогда пытаться?

Почувствовав направленное желание, комната включила освещение — небольшое, только на центр комнаты. Правитель поднялся, задумчиво посмотрел в сторону библиотеки. Зевнув — поморщился: да-да, организм прямо падает как хочет спать. Или это подсознательная реакция на идею почитать что-нибудь? Добраться бы до него, до этого подсознания… Но сейчас Ресд был с ним согласен.

Хотелось чего-то непонятного. Такого, чего никогда раньше не хотелось. Моральная усталость? Возможно. Хотя нервы он старательно берёг всё время с начала этой войны — понимал, какие ставки делает. Скука? В смысле, отсутствие развлечений? Не похоже. И само по себе не похоже, и нашло слишком внезапно. Пресловутое желание чего-то хотеть?

Ресд закрыл глаза. Нет, тишина…

Интуиция? Или подсознание?

И то и другое Ресд не любил одинаково: они были неконтролируемы. Ладно, не хотят вылезать, и фиг с ними. Раз не спится, нужно заняться чем-то элементарным, что не требовало бы особых усилий ни головы ни тела.

Чаю, что ли, выпить… По мысленному приказу на прикроватном столике появилась чашка. От неё сразу пошёл пар — воздух в спальне был остужен до уличной температуры. Подхватив чай, Ресд отправился в поисках вдохновения для желаний на кухню, проход к которой услужливо открыла, отъехав в сторону, одна из стен.

Двенадцать квадратных метров, обустроенных специально для таких случаев: не слишком большой обеденный стол, два стула — просто по традиции, шкаф с запасом печенья, ещё один шкаф — с посудой, газовая плита. И серые каменные стены, напоминающие о том, что место любой ностальгии — в текущей реальности, а не наоборот.

Может, приготовить что-нибудь? Ресд прислушался к себе. Нет, не хотелось. Сев на один из стульев, он предложил:

— Ну, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что тебя беспокоит, наверное.

— Хм… В данный момент — только то, что я снова начал разговаривать сам с собой.

С одной стороны, кухня стала чуть уютнее — пассаж был спланирован заранее. С другой, слова о беспокойстве прозвучали открыто.

«Нет, говорить вслух мне не нравится».

«Да как угодно, лишь бы польза была».

«Какое главное качество беспокойства?»

«Оно нерационально».

Качнувшись на стуле, Ресд дотянулся до шкафа, достал пакет с сушками. С сомнением посмотрел на чашку.

«Грызть сухпайки, ленясь дождаться, пока чай остынет, тоже нерационально».

Он улыбнулся мысли и положил пакет рядом.

«В мире столько всего нерационального…»

«Но я же считаю себя рационалистом?»

«А как иначе».

«Без рационализма я бы не взялся за всё… то, за что взялся».

«Да, пожалуй».

Чуть погодя, добавил:

«Хотя решающий выбор делался отнюдь не на рациональной основе. Что бы я ни думал в тот момент».

«Меня беспокоит отход от плана?»

«Вряд ли. Где я и где планы… Это так, непредвиденная ситуация».

«Инферналы очень давно не приходили группами. Я не мог предугадать это. А значит, и подготовиться».

«С инферналами как корректирующим фактором вообще сложно к чему-либо готовиться».

«Я оправдываю себя?»

«Нет».

«Да».

«В чём оправдываю?..»

«В том, что растерялся?»

«Я растерялся?»

«Я не был готов».

«К чему? Приходу инферналов?»

«Нет. Началу активных действий».

«Возможно».

Мысли замолкли, перейдя в состояние белого шума. Отслеживанием ощущений Ресд последний раз по-нормальному занимался перед самой войной, так что эмоциональная реакция была неизбежна.

«А может, оказался морально не готов к началу выполнения самого плана».

«С чего бы?»

Ресд горько усмехнулся.

«Сказал бы мне кто лет… да хоть десять назад, что я буду претворять в жизнь…»

«Сомневаться нельзя».

«Хотя тогда меня, наверное, больше поразило бы, что я достиг относительного взаимопонимания с инферналами…»

«Сомневаться нельзя».

«Практически став одним из них».

«О!»

Правитель на автомате потянулся к чашке. Сравнил прошедшее время, подумал — и потянулся уже осознанно; обхватил обеими ладонями, согревая пальцы.

«Получается, я никак не могу принять мысль, что сотрудничаю с ними?»

«Что мне удаётся сотрудничать с ними?»

«Тёмные Мечтатели идут войной на светлых, светлые идут войной на тёмных. Долгое время я был посередине».

«Ничего не изменилось. Я точно так же посередине. Я преследую только свои цели. Мне не нужен передел мира, за который воюют инферналы…»

«Я — не один из них».

«Я — никто».

Ресд потянулся за сушками.

«Я оторвал себя от одной группы и не могу заставить себя присоединиться к другой».

«А оно мне надо? Я же посередине».

«Это в прежних войнах я был посередине. А в текущей ситуации я никто».

«Я не чувствую себя уверенным из-за отсутствия каких-либо гарантий успеха?»

«Сейчас ни у кого нет гарантий чего бы то ни было».

«Но все играют по старым правилам. У них есть чувство логичности происходящего».

«У меня тоже есть чувство логичности. Даже без гарантий. У меня есть направление действий».

«Первоначально оно не предусматривало появления четырёх инферналов».

«Я делаю то, что хотел. Выполняю поставленные задачи. Остальное не имеет значения».

На миг появилось желание напиться. Уединиться, закрыть все каналы связи, как когда-то, — и напиться. Сорвать все внутренние блоки и послушать мысли напрямую, без призм логики, самоконтроля и прочего…

Может?..

Нет.

Ресд продолжил перебирать варианты. Теперь уже хотелось делать хоть что-то. Иногда иллюзия деятельности требует усилий гораздо больше, чем реальная деятельность, и потому ценнее.

Есть. Есть одна привязка. Но… Повелитель драконов усмехнулся: вот оно, желание вернуться в привычное положение вещей. Как объяснить самому себе, что поговорить с Кейрой — последнее желание, которое сейчас стоит исполнять?

И это называется рациональным мышлением?

«Экстренные ситуации требуют экстренных методов».

«Не вижу связи с самой ситуацией… Так, временное умопомрачение».

«Да ла-а-адно…»

«Нет, серьезно. Просто я сейчас плохо контролирую свои желания».

Ресд посмотрел на полупустую кружку в руке. На стену перед собой. Бросить… удостовериться, что именно он контролирует процессы вокруг…

«А чего я хочу-то, бросить или не бросить?»

Черт. Обдурил сам себя.

Правитель отставил чашку, вернулся обратно в спальню. Поёжился; настроение изменилось, а вместе с ним и восприятие окружающего. Мысленными приказами согрел воздух в комнате, заодно чуть прибавил свет. Лёг на кровать.

«Нервы, нервы… Я же в самом начале вспомнил, что беспокойство нерационально. А потом стал пытаться убрать его логическими рассуждениями».

«Но ведь помогло? Беспокойства больше нет?»

Для верности Правитель с минуту прислушивался к себе.

«Нет, точно нет».

«Хорошо… Чего нет?»

«Беспокойства же».

«А что есть?»

Ресд тихо засмеялся.

* * *

Не услышав продолжения текста, Плеть вынырнул из мыслей и отложил ручку. Размял отвыкшие от письма и потому ноющие кисти, начал разминать шею.

В этот момент он и наткнулся на взгляд Ресда, который не просто так сделал перерыв, а внимательно смотрел на него.

— Что? — осторожно спросил инфернал.

— Прочитай вслух последний кусок.

Плеть снова склонился над тетрадью.

— Радиус поражения чугуниевой бомбы равен радиусу чугуниевой бомбы. Если надо накрыть квадрат, нужна квадратная чугуниевая бомба. Эээ…

— А теперь, — Ресд положил свой лист на стол, — когда мы удостоверились, что мыслями ты был довольно далеко от лекции, я хочу узнать, где именно. Что может обойти по важности предстоящий штурм крепости высшего класса?

— Я не понял, что ты шутишь. Это ведь тоже к фортификации относится… если не задумываться.

— Вот ты и не задумывался. Не юли, отвечай на вопрос.

Инфернал вздохнул.

— В общем… я о тебе думал.

Повелитель драконов дёрнул уголком губ:

— На всякий случай: хоть я и даю вам часть необходимого для усвоения материала под запись и проверяю результаты, это не значит, что меня можно подкупить, как преподавателя в институте.

Плеть замялся.

— Не в том дело… Слушай, мы ведь друзья?

В другой ситуации Ресд насторожился бы: предложение дружбы от инфернала обычно стоило очень дорого. В плане не приобретения, а расходов; причём плату взимал через какое-то время сам инфернал. Иногда на это можно было пойти, иногда стоило воздержаться и уйти от прямого ответа.

Сейчас, с учётом всех обстоятельств, выбора не оставалось.

— Друзья, — осторожно согласился он, посерьёзнев.

— Значит, я могу спросить, что у тебя случилось?

Повелитель драконов непроизвольно прищурился — и Плеть заговорил чуть быстрее:

— В последнее время ты как-то странно ощущаешься. После возвращения со своей базы. То есть всё, в принципе, нормально, но ты… более нервный. Более мрачный. И я за тебя волнуюсь. Без тебя ведь мы ничего особо не можем, а если с тобой что-то случится…

«Без тебя мы ничего не можем, так что, если с тобой что-то случится, нам всем хана». Обширная исследовательская практика Ресда, а также опыт бытового общения с инферналами говорили о том, что ему сейчас выразили глубочайшее доверие и практически расписались в верности. В смысле непредательства, а не служения, конечно же.

И предательство, и служение умещались в головах инферналов, но находились на совершенно других местах относительно большинства людей. Первым считался удар в спину — исключительно прямой и конкретный удар. Оставить друга в опасности? Рациональность. Сдать чей-то секрет? Рациональность. Объявить войну в самый неподходящий момент? Предательство.

Второе подразумевало отказ от рациональности. Поэтому инферналов, поклявшихся служить, можно было пересчитать по пальцам. О поклявшихся и в служении и в верности Ресд даже не слышал.

Ну, а доверие заключалось в том, что ему честно изложили свои мысли. И, хоть они и переводились на общечеловеческий как «между нами всё хорошо, но если ты не уверен в своих силах, лучше скажи сразу, чтобы я успел уйти и не погиб вместе с тобой», это всё равно было огромным личным достижением.

Впрочем, его ещё надлежало закрепить. То есть выразить ответное доверие…

— Я беспокоюсь о начавшейся войне, — негромко произнёс Ресд.

Плеть молчал, ловя каждое слово.

— Беспокоюсь о том, как всё сложилось. О том, кто на какой стороне воюет. Мне по-прежнему больно от того, что все мои бывшие друзья стали моими врагами.

На лице инфернала ничего не отразилось — но Ресд знал: он сейчас напрягся. Незваный гость в этом мире, которого сразу по приходу взяли в оборот, обманули, а затем взяли в оборот снова. Ему некому было здесь верить.

Возможно… да нет, вероятно — он и расположения командира искал только потому, что подсознательно хотел убедиться: все предают. Даже тот, кто открыл им правду про Маркуса, не потребовал ничего взамен и, более того, дал знания и поддержку в войне. Предают все, без исключений.

И Ресд не собирался разубеждать его в этом.

— Мы столько лет прожили бок о бок. Прошли столько передряг. А теперь они поставили мне ультиматум. Они были мне так близки — а я надоел им своей самобытностью. Я делал то, что они одобряли, но для них было важнее, что я делал ещё и то, что они не одобряли. Они поделили мир на чёрное и белое и решили, что я пытаюсь очернить их самих. А теперь я действительно, воюю против них. Воюю, потому что они предали моё доверие. Нашу долгую дружбу. Я… не могу принять это.

Упор на последние слова и пауза.

А когда Плеть собрался что-то сказать — закончил:

— Не могу принять, что они оставили меня. Я остался один на той стороне, на которой мы раньше стояли вместе. И теперь я буду воевать — потому что должен. Я знаю, что это неправильно. Наверное, ощущение неправильности будет душить меня до последнего дня этой войны. Но — я буду воевать, потому что это они выбрали другую сторону. И это они должны расплатиться за всё случившееся.

Ресд опустил голову, наполовину по собственному желанию, наполовину для эффекта, и вдруг заметил, что руки подрагивают.

— Я… — промямлил Плеть, — извини… не нужно было тебя…

— Всё нормально. Когда-то я должен был сказать… А раз это услышал ты, а не кто-то другой, значит, ты и оказался подходящим для этого человеком. Хотя остаток лекции мы и впрямь отложим на следующий раз.

Быстро, но без суетливости собрав свои бумаги, повелитель драконов не оглядываясь вышел из комнаты.

* * *

— А, ты здесь!

От неожиданности Плеть дёрнулся, и документ украсила размашистая черта поперёк листа. Ресд хмыкнул.

— Пошли, прогуляемся, раз вернулся.

— Так я только за Тависом…

— Да пошли, не убежит он от тебя.

— А отчёт?

— Хорошая попытка, но нет. Потом напишешь, я всё равно не ждал его раньше следующего собрания.

Пожав плечами, Плеть щелчком пальцев убрал помарку, сложил бумаги в стопку и вылез из-за стола. Командир довольно кивнул:

— Хоть тебя приучил работать с канцелярией. Фауст более-менее, а вот Тавис не знаю, чем в своём кабинете занимается. Если бы не левитация предметов и не лечебные подзатыльники, мне там вообще нечего было бы делать.

— Интересно, — заметил инфернал. — Он мне ничего не рассказывал.

— Ага, будет он рассказывать про свои выговоры. Это же Тавис.

— Выговоры?

— Устные. — Подумав, Ресд усмехнулся: — Впрочем, может, и стоит завести на вас личные дела. Специально для Тависа. Буду жаловаться в них самому себе на ваши залёты.

За пару дней, прошедших с их первого доверительного разговора, повелитель драконов не только вернулся в прежнее эмоциональное состояние, но и как будто даже перешагнул его в обратную сторону. По крайней мере, таким он виделся Плети.

Инфернал не знал этого точно, но было похоже, что он умудрился стать первым, с кем у их лидера сложились сколько-нибудь устойчивые отношения. Эта мысль выглядела странной: а как же гораздо более активный в плане личного общения Фауст? И упрямо идущий к намеченным целям Тавис? Плеть если что и делал, то лишь выполнял поступающие указания и не думал исключительно о себе. Неужели этого достаточно для начала дружбы?

Выйдя из здания штаба, они не спеша направились к воздушной площадке.

Несмотря на ранний час, лагерь кипел жизнью — на две трети своих составляющих. К нежити это было малоприменимо: и собственно из-за её сути, и потому, что она вела себя одинаково пассивно днём и ночью. Если только не объявлялась боевая готовность.

— А ты не лишён жилки практичности, — вдруг сказал повелитель драконов.

— Э?..

— Нежить нежитью, но ты, по крайней мере, не стал впадать в крайности и воспроизводить полную её физиологию.

— Всё равно не понял.

— Спасибо, говорю, что от неё не воняет.

Ресд взглянул на собеседника — и улыбнулся:

— Я не шучу. Была у нас пара войн, в которые войска приходилось дополнительно снабжать медикаментами. Точнее, мне приходилось — у имперцев-то химзащита всегда наготове. А представь, как себя чувствует обычный неприспособленный дракон, пикирующий на врага и получающий кусок мертвечины в пасть.

Плеть усмехнулся:

— Зато потом можно делать сочетание ковровой бомбардировки и психической атаки.

Представив подобное слишком уж живо, Ресд хохотнул. Инфернал тоже был доволен: таким командира мог наблюдать только он.

— Да, не думал, что стану смеяться над такими вещами. Слушай, а с чего тебе вдруг нежить понравилась? Это же ненормально, тебе не кажется?

— Ну-у-у… На самом деле, после компьютерной игрушки пошло, — признался Плеть. — Это была самая сильная раса.

— Нежить — раса?

— В смысле…

— Да ладно, я понял. — Ресд вздохнул. — Странные всё-таки люди пошли. Вон, один потерянную в истории страну решил возродить, другая сказочных существ наплодила. А тут — нежить, самая сильная раса…

— Да нафиг эти эльфы нужны, — махнул рукой инфернал, — надоели. Как на ролёвку ни приедешь, постоянно дисбаланс в пользу светлых.

— А, то есть у вас ещё и идеология есть? — заинтересовался Ресд. — Ну-ка, расскажи мне, что есть свет и что есть тьма.

— Ничего себе вопросы.

— По-моему, логичные. Давай, мне действительно интересно.

— Свет это все хорошие. То есть не важно, насколько они на самом деле хорошие, они просто любят ставить себя выше других, так как считают себя лучше. А тьма — наоборот.

— Наоборот?

— Они, как минимум, не отрицают, что они плохие…

— А как максимум — стремятся быть ещё хуже?

— Не то, чтобы стремятся… Нет, не стремятся. Это просто романтика такая, — инфернал смутился от обстоятельных расспросов.

— Романтика — быть плохим? Потому что таких любят девушки?

Плеть укоризненно посмотрел в ответ. Ресд снова хохотнул.

— Мне правда интересно, как вы себе всё это представляете. А среди тёмных есть красивые девушки?

— Да ладно тебе.

Повелитель драконов усмехнулся.

— Не знаю, как в ваших условиях, а здесь девчонки как-то не особо к плохим ребятам тянутся. Наоборот, всё уничтожить норовят.

— Но ты-то живой, — удивился Плеть. Это было первое, что пришло в голову, но Ресд, кажется, всерьёз задумался.

— Так я и не позиционирую себя как тёмного.

— Разве?

— Ну да. Именно потому, что даже я вряд ли бы выжил в этом случае. Собственно, вся нынешняя заварушка и началась с того, что меня записали в тёмные насильно.

Воздушная площадка находилась в зоне расположения отрядов Тависа, на холме в центре лагеря. В самом начале тот лично выбил разрешение обустроиться именно в этом месте и даже бровью не повёл, когда через несколько дней оказалось, что самих «ангелов» площадка нисколько не интересует, а для взлётов они используют обрыв рядом. Никто так и не смог выяснить, специально он провёл этот манёвр или же сам промахнулся, однако Ресд всё равно отыгрался — при полной поддержке остальных инферналов, — именно на этом холме поставив авиа- и разведзащиту.

Выглядела она как огромный круг зеркал в человеческий рост, светившихся сиреневым с частыми белыми всполохами. Работая неочевидным образом, эти приспособления также имели плюсом относительно небольшую «стоимость» — в два раза меньше полного щита вокруг лагеря. Махнув рукой в сторону воздушки, Ресд прикрыл рукой глаза и прошёл мимо ближайшего «зеркала».

— А что, мы куда-то летим? — удивился Плеть.

— Ага. Хочу показать кое-что.

Ого, внеочередная порция приключений! Инфернал на автомате ускорился, но, вспомнив инструкции, остановился и мысленно связался с энергоцентром лагеря. Сначала непосредственные обязанности, потом всё остальное, иначе командир расстроится.

* * *

Когда впереди показались руины Рима, повелитель драконов не смог сдержать торжествующей улыбки. С той битвы он не появлялся здесь, да и тогда находился не на поле боя, а в лагере, руководя действиями инферналов. И, надо сказать, отсюда, со стороны равнин и с горами в качестве заднего плана, вид был гораздо лучше.

Плеть же наоборот, выглядел подавленным. Несмотря на то, что он вместе с остальными занимался уничтожением внутренней части города, в его глазах сейчас читалась только грусть.

— Не переживай, вы молодцы! — крикнул Ресд.

— А?

— Такую крепость взяли! Можешь гордиться!

Инфернал поморщился и крепче вцепился в поводья крылатого коня. Ресд покачал головой: ненормальная реакция, надо будет понаблюдать за ним.

Приземлились они совсем рядом с главной площадью — улицы были в ужасном состоянии, и проход через них отнял бы слишком много времени.

Дворец хоть и не лежал грудой развалин, но мало чем напоминал о своём былом величии. По крайней мере, снаружи: повелитель драконов прежде участвовал в осадах столиц и знал, что полное уничтожение центра власти Правителя требует такого напряжения сил, что надеяться на гарантированный результат бессмысленно. Балконы, башенки и прочие уязвимые элементы, конечно, страдают — но в покоях, буде таково желание их хозяина, ни одно перекрытие не рухнет.

Желание у Альдена, думается, имелось. Потому-то они и прибыли.

— Мы ведь не пойдём… туда? — уточнил Плеть.

Первый и последний раз после взятия города во Дворец заходили именно его скелеты — для проверки, соответствуют ли опасения Ресда действительности. Когда отряд без единого сигнала о найденных ловушках в одно мгновение пропал со всех карт, инфернал на несколько часов спал с лица: материализуя самые необычные вещи движением руки, тяжело осознать, что так же легко они могут исчезнуть. И не только они, но и ты сам. И никто даже не узнает, что с тобой случилось.

— Не пойдём, — успокоил его повелитель драконов. — Но нужный нам предмет хранится именно там. Его надо достать.

— Ты сможешь? Каким образом?

— Самый простой способ — найти. Хотя я не уверен.

Раскинув руки и закрыв глаза, Ресд сконцетрировался и начал формировать образ. Закончив, глубоко вздохнул и медленно свёл руки, сложив ладони лодочкой. Но…

— Да, он там. Была некоторая вероятность, что он находится не в самом Дворце, а где-то в городе, но нет.

Он снова закрыл глаза, на этот раз скрестив руки на груди. Через пару минут — открыл.

— Ну как? — с интересом спросил Плеть. — Не пробил?

— Я думал. Пробивать сейчас буду.

Ресд закрыл глаза в третий раз. Инфернал терпеливо ждал.

Минута. Две. Три. Повелитель драконов улыбнулся:

— Надо же. Спросить бы его, что там за защита, да только теперь не получится.

— Альдена? А что, не скажет?

— На всякий случай, напоминаю: мы в состоянии войны, причём не в фигуральном смысле.

Стоять было скучно, так что через пару минут Плеть не удержался:

— Война это понятно, но когда-нибудь она закончится. Что-то же будет потом?

Улыбка на лице Ресда расширилась:

— Заботишься о моих отношениях?

— Ну… не совсем. Скорее, меня волнует… послевоенное устройство.

— Это Тависа волнует послевоенное устройство. Не отпирайся, ты уже прокололся.

После небольшой паузы инфернал признал:

— Да, забочусь. Мы же друзья.

— Это да… Плеть, как ты думаешь, почему я изо всех сил скрываю своё участие в войне?

Недоумение. Через несколько секунд — вспышка понимания. Пугающего, обидного… и неправильного — Плеть сам это тут же понял. Замешательство, новое раздумье. И, наконец, верная догадка.

— Молчишь, — произнёс Ресд в этот момент. Глаза его по-прежнему были закрыты, но картина происходящего во всех подробностях разворачивалась перед внутренним зрением. В некоторых аспектах он успел изучить ход мыслей товарища. Контролировать же ситуацию в целом помогал слух и связанное с ним «дополнительное аппаратное обеспечение»: дыхание инфернала, единственный источник звуков на площади, давало достаточно данных для полноценного анализа. — Ладно, я скажу сам. Каждый разговор имеет очерёдность действий. Сначала говорит один, потом другой. За его пределами очерёдности, как правило, нет. Это свободное время, которое каждый может использовать так, как ему хочется. Одно зависит от другого: начало разговора определяется тем, что люди делали до него, а действия в свободное время зависят от итога прошедшего разговора. Понимаешь?

— Да.

— Ты… в курсе ситуации между мной и другими Правителями. Ты в курсе, чего я хочу и в каком виде. Теперь — сопряги это с последовательностью действий, о которой я сказал, и получишь правильный ответ. Альден не должен узнать, что я воюю против него, до нашего с ним разговора. Я скажу ему обо всём сразу, вмещу всё в минимальный временной отрезок — чтобы он осознал все факты разом. Понимаешь?

— Да… То есть ваши дальнейшие отношения будут зависеть от того, осознает он или нет?

— Нет, Плеть, ты всё-таки не понял. — Ресд выдержал паузу. — Впрочем, ладно, раз уж начал говорить, то закончу. Это слишком рискованный план, чтобы я мог строить свои действия в зависимости от его результата. Поэтому я просто не оставил самому себе выбора. Не будет никаких отношений, понимаешь? В любом случае не будет.

Инфернал не ответил, но это и не требовалось.

Запустив давно подготовленный образ, Ресд свёл руки — и поймал стопку небольших листков.

— Получилось.

— Фотографии? — удивился Плеть. В голосе его открыто читалась радость, сразу от всего: и от возможности переключить внимание, и от окончания ожидания, и от предвкушения удовольствия.

— Ага. Не оригиналы, но по факту то же самое. Правительская коллекция, самые яркие моменты нашего общения.

Не мудрствуя лукаво, Ресд дошёл до развалин ближайшего дома, смахнул грязь с более-менее горизонтально лежащей гранитной плиты и начал раскладывать трофеи.

Инфернал во все глаза рассматривал людей, с которыми вёл войну на уничтожение, но которых ещё ни разу не встречал и вообще не представлял вне этого противостояния.

— Стратегические шахматы, — прокомментировал повелитель драконов. — Хм, а с чьей стороны вид… Так, Альден и Кейра ушли играть. Нет, наверное, всё же Нармиз. Забавно. Когда они ушли, мы с ним вдруг решили вспомнить старое и сели играть в обычные.

— Кто выиграл? — поинтересовался Плеть. На картинке Ресд и Нармиз, склонившиеся с одинаково сосредоточёнными лицами над столиком с шахматами, сидели на диванах посреди зелёного луга.

— Никто. На середине игры мы запутались в правилах и бросили, чтобы не ругаться. О, это один из балов в Лентане, эльфийской столице. Отлично характеризует Альдена: видишь, я, Нармиз и Дориан стоим разговариваем, а Альден — в кругу эльфиек. Вот, это уже делал я. Как его звали-то… Ладно, не суть. В общем, парень попал сюда не слишком давно, не успел ни к чему привыкнуть нормально. Был просто помешан на лошадях, перед переходом сколько-то там лет отработал на конюшне. И вот, прилетает он в первый раз ко мне — и останавливается около гвардейца. Дальше не идёт. Спрашиваю, что случилось, он мне: «да я хочу понять разницу между психологией лошади и психологией дракона».

Плеть засмеялся. На фотографии был запечатлён именно этот момент: молодой Правитель в роскошной мантии стоял напротив прямоходящего дракона в кольчужной защите в полтора раза выше ростом, упрямо смотрел ему в глаза снизу вверх и пытался чувствовать себя так же уверенно, как перед обычной лошадью. При этом у самого дракона в глазах ясно читалась ирония.

— Шашлыки. Тоже забавное зрелище.

— Это вы чем кидаетесь? — удивился инфернал.

— Углями, — усмехнулся Ресд. — Нас Альден как-то вытащил на шашлыки в южные леса, мол, давайте вспомним, как оно там, в старом мире было… Посидели неплохо, но развлечения, как видишь, остались обычными.

— А чего не шишками-то?..

— Неинтересно, — пожал плечами повелитель драконов.

Больше половины фотографий отражали именно такие, фарсовые или просто памятные моменты. На трети были пейзажи, судя по композициям — снимки делали всего два или три человека. Бескрайние поля юга Новой Римской империи, холмистая местность её севера, густые леса эльфов, туманные горы Гирста, сумрачные утёсы с замками Братства. Отдельно — города каждой нации: парк с легко угадывающимися римскими постройками на заднем плане, так же с первого взгляда идентифицирующиеся дома на деревьях, вид издали какого-то города, состоящего сплошь из башен-игл, пара морских городов, один — полностью плавучий, а другой — держащийся на нескольких циклопических дугах, между которыми и строились дома. В коллекцию попали даже несколько крепостей инферналов, узнаваемых чаще всего по сражениям, ведущимся у их стен.

Оба Мечтателя по мере просмотра фотографий всё больше уходили в мысли. Плеть, кажется, всерьёз проникся и теперь пытался ощутить всё, что мог понять. Ресд же, повесив на лицо печальную улыбку, думал о том, сколько дней он предпочёл бы не видеть своих товарищей и не стоит ли дополнительно проконтролировать вояж Плети и Тависа в Аргентум.

— Ну как? — спросил он, когда стопку начали пересматривать в третий раз.

— Здорово! Правда, спасибо, что поделился.

— Да на здоровье, — Ресд улыбнулся. — Надо же с кем-то. Хочешь взять их себе?

— Можно? — обрадовался инфернал.

— Бери, бери, я ещё наделаю. Ты здесь сколько собираешься быть?

— Как это? — не понял Плеть. — А ты улетаешь, что ли?

— Ну да, дела проверил, достопримечательность тебе показал, можно и к себе вернуться.

Повелитель нежити внимательно посмотрел ему в глаза:

— Всё в порядке?

— В полном, — Ресд хлопнул его по плечу. — Так что, сколько?

— Не знаю… Тоже, наверное, полечу тогда.

— Давай. И про отчёт не забудь: я передумал, он мне нужен до вашего отлёта в Аргентум.

Инфернал повеселел: раз вспомнили про отчёт, всё действительно нормально.

— Сделаю!