На следующий день я набрала Мишу.

– Я хочу забрать свои вещи. Ты дома?

– Нет, но сейчас буду. Подъезжай.

Захватив дорожную сумку, я отправилась по знакомому адресу. Миша встретил меня и провел в гостиную. На подносе стояли два фужера с искрящимся шампанским, один из которых он предложил мне.

– Что празднуем?

– Послушай, я хочу с тобой поговорить. Не знаю с чего начать, но пожалуй начну с самого главного – я не хочу, чтобы ты уходила.

– Миша…

– Подожди, не перебивай, дай я договорю до конца, но обещай не делать поспешных выводов, ладно?

Я промолчала и опустила глаза.

– Ни для кого не секрет, что родители души не чают в своих детях и желают для них самого лучшего. Это относиться и к моей матери. Отец давно умер, и она растила меня одна. С тех пор, как я достиг тридцатипятилетнего рубежа, она мне все уши прожужжала тем, что надо жениться. Но это не просто ее каприз. Дело в том, что мама вот уже несколько лет неизлечимо больна. И она боится, что не успеет повозиться с внуками. Не смотря на весь трагизм ситуации, она мечтает, чтобы я женился на приличной девушке, к которой я испытываю чувства. Пусть даже и не влюбленность, но хотя бы уважение.

– Это ты о своих чувствах ко мне?

– Прости, но да. Я честно старался увлечься тобой, но, к сожалению, у меня ничего не получилось. Меня тянет и к тебе, и к другим девушкам в равном соотношении, и я не могу, да и не хочу что-то менять. Понимаешь, меня бы устроило, если бы и ты проще относилась к нашим отношением и на мои мелкие шалости закрывала глаза. Взамен я предлагаю тебе брак со мной и жизнь на моем полном обеспечении, пока мама будет жива. А когда она умрет, возможно, нам и расставаться не придется. Может, я прикиплю к тебе душой, а может, за это время мы даже ребеночка с тобой родим.

– Ребенка, от тебя? Да какой с тебя отец?

– Ну почему какой? Может даже и хороший из меня получится отец, откуда тебе это знать? Если мы все же разведемся после смерти мамы, алименты я буду платить исправно. Ведь ребенок ни в чем не виноват.

– Ага, а еще будешь забирать его к себе на выходные, чтобы он с детства видел распутную жизнь своего отца и постоянно меняющиеся лица твоих любовниц.

– И буду забирать, да и вообще, причем здесь любовницы? Ребенку отец нужен, и он у него будет. Но главное, о себе подумай. Ведь ты стремишься к обеспеченности, а я как раз тот, кто может тебе ее предложить. Так что не торопись отказываться, лучше хорошенько подумай о тех перспективах, которые я тебе предлагаю.

– Хорошо, подумаю, – я поставила бокал и, подняв с пола спортивную сумку, стала подниматься в спальню, где лежали мои вещи. Миша засеменил следом.

– Света, прошу тебя, не спеши с ответом. Я надеюсь, мы все забудем и начнем жизнь заново. Я маме уже про тебя рассказал. Она мечтает с тобой познакомиться. Прошу тебя, останься. Не за себя прошу, а во имя своей больной мамы. Прошу тебя, подыграй мне. Мама не должна ничего заподозрить. Она должна видеть перед собой влюбленную пару, мечтающую о детях.

Обернувшись, я спросила:

– Почему я? Ведь кругом полно девушек, мечтающих удачно выйти замуж и которым плевать на тот, есть у мужа другая или другие, помимо нее.

– Потому, что когда ты танцуешь, похожа на птицу, которая радуется восходящему солнышку. Ты несравненна в своем ремесле, и знаешь это. И я это знаю. Я, кстати, похвастался об этом маме, и она попросила станцевать при случае и для нее.

– Она мечтает, чтобы я станцевала для нее стриптиз? Да вас двоих лечить надо!

– Да нет же, о том, что ты танцуешь именно стриптиз, я ей не говорил. Просто рассказывал, как ты прекрасна в танце, а так как мама большой ценитель искусства, она тут же потребовала, чтобы я привез тебя к ней.

– Значит, без меня меня женили, – я продолжила свой путь к спальне.

– Ну почему же без тебя? Помниться, к свадьбе мы готовились вдвоем и насколько я помню, никто тебя не принуждал. Свет, ну будь благоразумной! Еще не поздно все исправить. Я ведь не хочу отменять свадьбу, да и ты, думаю, тоже, – он загородил собой дорогу в спальню.

– Послушай, этот бестолковый разговор меня уже порядком утомил и съел львиную долю моего времени, – я отодвинула его и вошла в спальню. Достав из шкафа свои вещи и побросав их на кровать, принялась укладывать в сумку. Внезапно зазвонил мобильный.

– Алло! Я вас слушаю!

– Света? Это хозяйка квартиры, в которой ты живешь. Я звоню напомнить тебе, деточка, что если завтра денег за квартиру у тебя не окажется, и ты снова решишь водить меня за нос, то я, как и обещала, буду вынуждена принять крайние меры. Ты меня слушаешь?

– Слушаю.

– И ничего мне не скажешь?

Встретившись с умоляющими глазами Миши, я неспешно выдохнула и сосчитала в уме до десяти.

– Деньги будут. Извините, мне пора.

Я нажала кнопку отбоя.

– Ладно, Миша, черт с тобой. Я согласна, но у меня тоже есть условия.

– Так назови мне их.

– Первое: до завтра мне нужна тысяча долларов, плюс, так как я перехожу на твое полное обеспечение, к этой сумме прибавь еще две тысячи.

– Я согласен.

– И второе: ночевать мы будем в разных комнатах, и это не обсуждается. Перед твоей мамой разыгрываем влюбленную пару, все остальное время каждый сам по себе.

– Насчет спальни я не согласен. Ты же не сможешь без моих объятий долгое время.

– Ничего, я найду другие.

– Ладно, как знаешь. Но и меня, чур, не ревновать! Раз уж мы ночуем порознь, то приводить девчонок я буду… эээ…прямиком в свою спальню.

– Что??? Да как ты смеешь так меня унижать?

– Ну что ты так разволновалась? Я все организую в лучшем виде, так что ни с кем из них ты не встретишься. К моменту, когда ты проснешься, в доме уже никого, кроме нас с тобой, не будет.

Миша схватил меня за плечи и пытался заглянуть в глаза, которые я старательно прятала, разглядывая носки своих новых туфель. В душе было пусто.

– Ладно, будь по-твоему. И последнее. Раз уж я тоже с некоторых пор здесь проживаю, то с твоего позволения я забираю себе эту спальню. И с этого момента без моего разрешения входить в нее не смей.

– Как скажешь, дорогая, только не кипятись.

– А сейчас оставь меня одну.

Миша нелепо попятился к двери.

– И прекрати называть меня дорогая, – понеслось ему вдогонку, а затем с силой захлопнула за ним дверь.

Я вернулась к кровати и плашмя упала прямо в ее мягкие объятия. Мысли кружили в голове, не оставляя в покое ни на минуту.

Только сумасшедший мог согласиться на проживание почти бок о бок с любовницами своего мужчины. Но выбор у меня, как оказалось, не велик. Либо согласиться и заплатить за квартиру деньгами, которые Миша мне выделит, либо отправляться жить на улицу. Хозяйка меня выгонит, это факт. На работе занять не у кого, все-таки деньги за аренду немалые. У подруги просить глупо, сама с хлеба на воду перебивается, да еще спиногрыза своего, муженька ненаглядного, на себе тащит. Жить к ним тоже, даже под дулом пистолета, я не пойду, даже если бы и предложили. Терпеть сальные шуточки этого глупого мужчины по поводу того, какие именно услуги на работе я оказываю, выше моих сил. Еще остается вариант вернуться к матери в деревню, но этот вариант тоже рассматривать не хочется. Лучше уж сразу удавиться, чем ловить по деревне осуждающие взгляды и чувствовать себя ущербной из-за того, что не смогла удержаться в городе с миллионом возможностей заработать. Свернувшись на кровати калачиком и перестав дрожать от переполнявших меня эмоций, я успокоилась и уснула.

На следующий день, проснувшись к обеду, я спустилась на кухню. На столе лежали деньги, и, пересчитав, я обнаружила ровно ту сумму, которую мы оговорили ранее – три тысячи долларов. Рядом стоял железный колпак. Подняв его, я не смогла сдержать улыбку. На тарелке лежала давно остывшая яичница с нарисованным смайликом из майонеза и неумело нарезанный хлеб. Рядом лежала записка – «так как ты запретила входить к тебе спальню, вместо горячего завтрака в постель остывший завтрак на кухне. Хорошего дня»

Съев холодный, но от этого не менее вкусный завтрак, я съездила на свою съемную квартиру и рассчиталась с хозяйкой.

Немного поскучав в своей квартире, я позвонила Зое.

– Привет подружка.

– И тебе привет, – буркнула Зоя.

– Что поделываешь?

– А почему спрашиваешь?

– Хотела пригласить тебя в ресторан.

– В ресторан? С чего это вдруг?

– А что, я не могу пригласить подружку просто так?

– Не знаю, наверное, можешь. Только думаю, что здесь все равно без повода не обошлось.

– Ладно, сознаюсь, повод и правда есть, но об этом при встрече. Давай вечером?

– Нет, сегодня я не могу. Мне еще кучу банок законсервировать нужно. Давай лучше завтра.

– Хорошо, тогда до завтра, – попрощавшись, я нажала кнопку отбоя и положила его на стол, но через секунду снова взяла в руки, так как заиграла мелодия, оповещающая о том, что пришло сообщение, и отправителем был указан Миша.

«Сегодняшний вечер очень важен для меня. Мама ждет нас к себе на ужин. Одень что-нибудь элегантное, если возможно серого цвета. Это мамин любимый цвет»

Вот те на! Хорошо, что встреча с Зоей сорвалась, а то пришлось бы звонить, отменять. К маме, говоришь, идем? Ну, к маме, так к маме.

Открыв платяной шкаф, я произвела ревизию имеющейся в нем одежды. Так и есть, полный шкаф, а одеть, как обычно, нечего.

Я набрала Мишу.

– Послушай, я обыскала свой шкаф и пришла к выводу, что для столь важного для тебя мероприятия мне нечего одеть.

– Так езжай в магазин и выбери себе что-нибудь подходящее, в чем вопрос?

– Но у меня нет лишних денег! Те деньги, которые я от тебя получила, уже распределены на необходимые нужды.

– То есть тебе нужно еще? Хорошо, деньги тебе передаст мой водитель. В течение часа он будет у тебя. И не задерживайся, в семь мы должны быть у мамы.

– Договорились.

Как Миша и обещал, водитель приехал ровно через час и отвез меня в магазин. На манекенах, стоящих в ряд, я сразу обратила внимание на один из нарядов, и, примерив его, поняла, что попала с выбором в точку. Темно-серое платье, длиной до колен и с ошеломительным разрезом сзади сидело на мне, как вторая кожа и красиво подчеркивало все достоинства моей фигуры. Для полноты картинки я подобрала к нему черные бархатные туфли на высокой шпильке.

– Ты ослепительна, – водитель открыл рот и сглотнул слюну, когда я в новом наряде вышла на улицу.

– Этого я и добивалась. Теперь поехали в салон красоты, – я уселась на заднее сидение.

В салоне после укладки волос и умелого макияжа мое, и без того симпатичное лицо, преобразилось до неузнаваемости.

– Ты решила сразить босса наповал своей красотой? – он не переставал пускать слюну, глядя на меня.

– Мне это ни к чему. Он уже сражен. Я сегодня знакомлюсь с будущей свекровью, поэтому должна быть на высоте.

– А, ну тогда понятно. Куда сейчас – к Светлане Сергеевной или за боссом?

– Ты сказал к Светлане Сергеевной? Ее тоже зовут Светой?

– Ну да, а что тебя удивляет? А, ну да, вы ведь тески, верно? Ты Светлана и она Светлана. Вот так действительно совпадение! Теперь у вас точно на одну тему для разговора станет больше.

– И не говори. Ладно, поехали за Мишей.

– Окей.

Миша уже ждал у ворот своей фирмы, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Почему так долго? Мы уже опаздываем, а мама не любит ждать.

Сев ко мне на заднее сидение, он уставился, будто видел меня в первый раз.

– Боже, ты сегодня превзошла саму себя! Ты просто как…моя мама в молодости!

– Твоя мама? Странное сравнение, ты не находишь?

– Просто ты даже не представляешь, какой красавицей она была! Нет, конечно, и сейчас она еще очень даже ничего, но в молодости… Она рассказывала, что мужчины шей сворачивали ей вслед, а вот женщины напротив, ненавидели, признавая в ней весьма сильную соперницу. И вот сейчас как будто это не ты, а моя мама, сошедшая со старых фото …

– Слушай, может, хватит уже сравнивать меня с мамой? Я уверена, что никакого особого сходства с ней я не обнаружу. У вас, мужчин, по другому устроен зрительный аппарат и вам часто кажутся схожими совершенно несхожие вещи.

– Когда ты увидишь маму, сама поймешь, что я был прав, – его глаза засверкали как молнии, казалось, они были в силах воспламенить на мне одежду. Испугавшись его странной реакции, я отвернулась к окну и так просидела до конца поездки.

Подъехав к не менее величественному, чем у Миши, дому мы въехали в открытые настежь ворота.

– Мои дорогие! – из дома показалась фигурка довольно высокой женщины с распростертыми объятиями, которая двинулась в нашу сторону.

– Мама, познакомься, это твоя теска, тоже Светлана, – он помог мне выйти из машины.

– Здравствуйте, я так рада нашему знакомству. Какая вы красавица! И почему ты так долго ее от меня прятал?

Мне вдруг стало неловко от того, что она рассматривала меня во все глаза.

Когда Миша описывал свою мать и твердил о нашем с ней сходстве, он сделал мне самый худший в мире комплимент. Эта женщина не то, что даже отдаленно не походила на меня. Она показалась мне омерзительным существом, которому не место среди обычных симпатичных людей. На ее высоком лбу виднелась огромная выпуклая бородавка, глаза щурились, пытаясь разглядеть окружающий мир сквозь толстые линзы очков. А голос… Писклявый, картавый голос вызывал только одно желание – заткнуть уши и бежать подальше.

– Ну что же вы стоите? Проходите, ну же, – она начала заталкивать нас внутрь дома.

– И зачем я так наряжалась, – подумала я. – Она не удосужилась даже сменить забрызганную жиром повседневную одежду, а я три часа провела только в салоне.

– Проходите, мои дорогие, – подгоняемые ее проворными кулачками в спину, мы оказались в просторной гостиной.

– Какая же ты красавица, – опять ко мне. – Шелковистые волосы, огромные глаза. Кого же ты мне напоминаешь? – она слегка призадумалась.

– Тебя, мама. Она напоминает тебя в молодости, правда? Я это сразу заметил! – Миша довольно причмокнул.

– И правда, как это я не догадалась! Ведь вылитая я, вот Мишка, мой мальчик, молодец. Долго искал, но таки нашел настоящую красавицу, – она подошла и нежно поцеловала его в лоб. – Ну, давайте, что ли поедим, а то я уже проголодалась, пока вас ждала. Да и вы, наверное, тоже. Миша ведь только с работы, правда дорогой? – она дотянулась и снова поцеловала его в лоб.

Да уж, некоторые странности ей отнюдь не чужды. Сынуле скоро сорок, а она ведет себя с ним, будто с малышом.

Во время ужина я не проронила ни слова, зато они не переставали обмениваться любезностями.

– А почему ты не переоделась в то платье, которое я тебе недавно подарил, – сын вытер жирные, после еды, губы и с нескрываемым восхищением посмотрел на маму. Я поперхнулась кусочком еды и, схватив стакан с водой, осушила его залпом.

– Ой, сынок, ты меня разбалуешь частыми подарками. А твой последний подарок я еще даже не рассмотрела. Но уверена, ты как всегда угадал с размером.

– Так иди, рассмотри, а лучше одевай и выходи к нам – похвастаешься. А мы тебя здесь подождем. Правда, Света?

– Ну, если нужно… тогда конечно подождем.

– Раз вы настаиваете, тогда я мигом.

Его мама в буквальном смысле бегом побежала наверх.

Миши придвинулся ко мне поближе и накрыл мою руку ладонью.

– Ну как тебе мама? Просто прелесть, верно? И так на тебя похожа, я даже не ожидал.

– Послушай Миша, ты, наверное, пациент психиатрической больницы, так как с головой у тебя явно не в порядке. В чем ты видишь наше сходство?

– А ты разве сама не видишь?

– Не вижу, и ни один нормальный человек не увидит, – я нервно выдернула руку из его потной ладони. – Что общего, я спрашиваю? Может очки, которые я никогда не носила? А может, у меня такая же огромная бородавка?

Меня понесло, видимо от возмущения. А вот Миша, похоже, ни капли не смутился.

– Да много чего, глаза например.

– Глаза? Ты смеешься, да?

– Нисколько, у нее такие же, как и у тебя, живые глаза.

– Сравнивают обычно форму или цвет глаз. Ни с одним, ни с другим мы с ней не схожи. У меня зеленые глаза, а у нее… кажется карие. Да и форма… у меня миндалевидная, а у нее глаза круглые, как у совы.

– Нет, я не согласен, ты не замечаешь очевидные вещи, – он резко поднялся из-за стола.

– Это ты не замечаешь и несешь настоящий бред.

– Это не бред Света. И вообще, может я всю жизнь мечтал встретить женщину, которая была бы похожа на мою мать – такую же красивую и ласковую.

– И как, встретил?

– Еще бы! Я был настойчив, и каждый вечер посвящал поискам.

– И где же она?

– Прямо передо мной!

– Все, мне надоело слушать этот бред. Я ухожу, а ты оставайся со своей несравненной мамой.

– Света, не нужно ревновать. Я ведь теперь твой, а нее ее мальчик.

– А вот и я! – повернувшись на голос, мы застыли в изумлении, и, кажется, на миг оба потеряли дар речи. Миша первый пришел в себя.

– Мама, просто слов нет! Как тебе идет это платье! Королева! – Миша присвистывал и предложил ей покружиться, чтобы получше рассмотреть ее новый наряд.

Увиденное пригвоздило меня к стулу. Наверное, мои мозги не выдержали напряжения, и я сошла с ума. Передо мной кружилась не просто женщина. Это была я, только лет эдак через сорок. Вместо гладкого лица – сетка морщин, вместо подтянутых рук – обвисшая кожа, плюс складки жира на животе. А это платье… Платье на ней было точь-в-точь как у меня, только цвет темнее. Внезапно голова закружилась, во рту пересохло, и я почувствовала, что могу свалиться в обморок.

– Вижу Света тоже под впечатлением! Мама, твое очарование действительно распространяется не только мужчин, но и женщин. Ты у меня настоящее чудо!

Он подошел к проигрывателю и, выбрав из рядом стоящей стопки подходящую пластинку, включил его. Дом залила неизвестная мне старинная мелодия. Миша, словно услужливый официант, грациозно спрятал за спину левую руку и подошел к матери.

– Разрешите пригласить вас на танец. Если вы уже дали согласие другому кавалеру, я тотчас умру, не сходя с места.

– Ох, даже не знаю, ну ладно, так и быть, один танец за вами.

Она протянула ему свою морщинистую руку и, торжественно пройдя в центр гостиной, принялась танцевать с ним вальс. Он шептал ей что-то на ушко, в ответ она жеманно хихикала и ее лицо покрывало еще больше морщин. Наблюдая за этим спектаклем, я поймала себя на мысли, что несколько иначе представляла себе знакомство с будущей свекровью. Казалось, что я попала на праздник в ее честь, поэтому весь вечер был посвящен ей, единственной. А я оказалась на этом празднике совершенно лишней. Новая обувь уже успела натереть ноги, от выпитого кружилась голова, и у меня было два варианта продолжения этого странного вечера – либо уехать домой, либо…

Я выбрала второй вариант. Сбросив туфли, я вытащила стул на середину комнаты и подошла к проигрывателю. Не став разбираться, как им пользоваться, я дотянулась до вилки и выдернула ее из розетки. Музыка тотчас стихла и танцующая пара остановилась.

– Света, зачем ты это сделала? Немедленно включи нашу с мамой песню.

– И не подумаю. Я может, тоже хочу танцевать, но та музыка, под которую танцуете вы, как по мне, несколько устарела. Я танцую под другую.

Включив радио на магнитофоне, я нашла подходящую волну с томной мелодией и подошла к стулу. То, что происходило позже, сложно описать, кроме как временное помутнение рассудка. Я закружилась в танце, выделывая отточенные до автоматизма движения. Музыка проникала вглубь меня, дразнила и не давала остановиться. Потеряв ощущение реальности, я отдалась танцу, как делала это в клубе, нисколько не стесняясь откровенных движений, от которых мужчины всегда теряли головы. Я не знаю, сколько продолжалось это безумство – несколько минут, а может и не один час, но очнулась я от громких рукоплесканий. Остановившись, я отдышалась и огляделась.

На стульях, поставленных рядом, восседали Миша и его мама. Они не перестали хлопать даже после того, как я остановилась.

– А ты горячая штучка, – она повернулась к Мише. – Дорогой, ты говорил, вы познакомились в клубе?

– Ну да, – замялся ее сын.

– Ты говорил, что Светлана прекрасно танцует, но она танцует просто божественно. Браво детка, браво!

– Спасибо, рада, что вам понравилось!

– Миша, да она то, что нам нужно! Мила, красива, скромна и одновременно раскована. А ее танец! Уверена, иметь такую жену будет счастлив любой мужчина, и уж точно от такой жены ни один не пойдет налево.

– Ну да, это точно! – я усмехнулась и попыталась поймать взгляд своего кавалера, но он отвел глаза.

– Добро пожаловать в нашу семью! И не затягивайте с детьми. Мне уже недолго осталось, я это чувствую, врачи попросту скрывают от меня истинное положение вещей. А я еще хочу успеть повозиться с внуками. Правильно я говорю, дорогой?

– Да-да мама, ты как всегда права! – он поцеловал ее плечо. – Мы со Светой, наверное, пойдем, поздно уже.

– Нет-нет, и я даже слушать ничего не хочу. Места у меня полно, так что оставайтесь. Я, кстати, вам уже постелила наверху, идемте, покажу.

Мы договаривались с Мишей ночевать в разных спальнях, но так как для мамы должны были играть влюбленную пару, без слов отправились за ней.

Заведя нас в одну из комнат, она указала на шикарную кровать.

– Надеюсь, на ней вы не будете терять время зря! Спокойной ночи! – она закрыла за собой дверь. Оставшись наедине с Мишей, я ощутила некоторый дискомфорт.

– Не волнуйся, я переночую на кресле, – Миша уловил мое настроение и, как мне показалось, даже обрадовался моему нежеланию ложиться рядом. В какой-то момент я даже испытала муки совести.

– Если хочешь, ложись рядом – я не против. Только, чур – не приставать.

– Спасибо, но я уже решил, что переночую здесь, – он разложил диван, достал из шкафа комплект постельного белья и огромную подушку, быстро разделся до трусов, лег и накрылся одеялом.

– Ну, как знаешь.

Я отправилась в расположенную рядом ванную и, сбросив с себя платье, встала под упругие струи теплой воды. Намылившись, я размышляла о том, что мать у Миши оказалась довольно дружелюбной и гостеприимной. С расспросами не лезла, высокомерно себя не вела. Единственное, что было странным, ее отношение к сыну. Вслух говорила, что рада за нас и как мне повезло, что я встретила ее мальчика, а с другой стороны… Как ревнивая соперница постоянно обращала на себя внимание сына. То рукой прикоснется, то плечом, как будто нечаянно, заденет. А еще эти бесконечные поцелуйчики и приглаживание его волос. Мише это явно доставляло удовольствия, от внимания мамы он таял, как снежинка.

Вытирая тело полотенцем, я ощутила нахлынувшее сексуальное желание, в голову полезли мысли, что неплохо бы выполнить рекомендации его матери по поводу шикарной кровати. Но вернувшись в спальню, я поняла, что зря настроилась на продолжение вечера. Миша уже видел десятый сон.

На новой кровати я плохо спала и постоянно ворочалась. В конце концов, я проснулась и лежа в темноте, принялась вспоминать наш с Мишей разговор о его маме. Наверное, не следовало так неуважительно отзываться о ней, ведь ничего плохого она мне не сказала, и у Миши следовало бы попросить прощение за свой резкий тон. В конце концов, вчера я хлебнула лишнего и это многое объясняет.

Включив ночник, я соскользнула с кровати и только тут заметила, что кресло, на котором вызвался ночевать мой жених, пустовало. Протерев глаза, я опять уставилась на кресло и, подойдя поближе, провела по простыне рукой. Она еще хранила тепло тела, так что, скорее всего, он встал по нужде. Но в ванной стояла полная тишина. Подойдя к входной двери, я прислонилась к ней ухом и услышала приглушенные голоса. Тихонько отворив дверь, я выглянула в коридор. Голоса, доносившиеся из соседней комнаты и принадлежавшие мужчине и женщине, были едва слышны, поэтому мне пришлось подойти к той двери, из-за которой они доносились и заняться самым постыдным делом – подслушиванием.

– Зачем ты толкаешь меня в ее объятия? Ведь я люблю тебя, не ее, – прошептал мужской голос.

– Знаю, но я не могу уйти спокойно и оставить тебя одного. Понимаешь, мне важно знать, что ты не одинок на этой земле, – шептал ему в ответ женский.

– Но она никогда не заменит тебя. Никогда! – опять мужской.

– Меня нет, но с ней ты можешь быть счастлив.

Кто-то из них шумно вздохнул.

– Счастлив? Если ты уйдешь, счастлив я не буду уже никогда.

– Не горячись и постарайся быть поласковее. Впрочем, не мне тебя этому учить. Ты не представляешь, какие муки ревности я испытывала, глядя на вас.

Внезапно в носу защекотало и мне страшно захотелось чихнуть. Я закусила губу и что есть духу начала тереть переносицу, боясь быть разоблаченной.

– Но ведь я не давал ни малейшего повода, я был с тобой сердцем и душой.

– Знаю. Поцелуй меня.

Звук поцелуя донесся до моих ушей и, сумев побороть свой чих, но не сумев совладать с любопытством, я тихонько приоткрыла незапертую дверь. Заглянув в комнату, мое сердце похолодело: на кровати, в свете торшера, сплелись в страстном поцелуе два абсолютно нагих тела – Миши… и его матери.