Закулисье

По моим личным записям

-- ... мы заявим о себе! На весь Город! -- раздался тоненький голосок у самого уха. -- Правда, я здорово придумал, а, Конрад?

Я повернул голову, но не увидел источника этих слов -- меня окружала полная, беспросветная темнота. Где-то рядом слышались странные звуки. Хлопки, свист, смех... Что происходит? Нервно сглотнув, я поднес руки к своему лицу -- оно все еще уделано в белилах.

-- Эй, дружище, расслабься! Я же рядом!

В воздухе появились два крошечных огонька, позволяя мне рассмотреть правое плечо, на котором самозабвенно болтал ногами...

-- Ох, Матерь Лунного Света! Милорд!

-- Что-то не так?

-- Эм... просто... Почему Вы такой мелкий? Прям крошечный, я бы сказал...

-- Хм, да? -- он оглядел себя, потом посмотрел на меня: -- Пожалуй, ты прав. Может, это потому, что ты меня так мало ценишь? -- я испугано мотнул головой. -- Эй, тут все, в общем-то, от тебя зависит!

-- Что? Почему?.. Подождите. Это сон, да?

-- Ну, для меня -- нет, -- он полностью забрался на мое плечо и, встав на ноги, резко прогнулся назад, изобразив миниатюрный мост. -- И для них тоже.

Я развернулся. В глаза ударил яркий свет -- занавес открылся. Шум мгновенно прекратился, оставив меня наедине с сотнями, тысячами скучающих глаз. Они моргали, перемигивались между собой, иногда лениво поглядывая на меня... на сцену.

-- Делай уже что-нибудь! Ты же видишь -- зритель скучает! -- принц забрался ко мне на голову. -- Ты вообще читал сценарий?

-- С... сценарий? -- голос зазвучал мерзко, пискляво и неожиданно громко, заставив глаза синхронно повернуться ко мне. -- Что происходит? Чего они хотят? -- попятился я назад.

Запутавшись в широких штанах, я споткнулся о собственную ногу и плюхнулся на спину. Зал взорвался хохотом. Над ухом слышался писклявый смех. С каждой секундой мир терял краски, становился все смазаннее. Я лежал на спине, не в силах двинуться, и, как сквозь вату, слышал этот смех. Пол подо мной начал рассыпаться, белыми кубиками поднимаясь в воздух...

Помните, я говорил, что забылся глубоким сном, когда убедился в безопасности принца? Так вот. Я солгал. Отчасти. Мне действительно почти удалось заснуть, когда в мою голову ни с того, ни с сего, без всякого разрешения забралось крохотное воспоминание -- концерт. И очень скоро. Осознание этого больно било по черепушке изнутри, пробуждая схоронившиеся в глубине души страхи и порождая картинки одна хуже другой. Почти час я проворочался, стараясь уговорить себя выкинуть это из головы и немного поспать. И едва мне показалось, что договор с собой подписан, как мозг подкидывает мне это. Под звук захлопнувшейся двери я с криком подскочил на кровати.

-- Нет, я, конечно, знал, что не красавец, но не может же быть все настолько плохо, -- протянул стоящий перед дверью Лис, -- и вообще, мог бы уже привыкнуть!

Я сидел на кровати и молча хлопал глазами. Хмыкнув, Лис подошел к сидящему на кровати и листающему потрепанную книгу Мореву и выложил перед ним аккуратно свернутый лист бумаги. Немного заторможено принц поднял взгляд на компаньона, а затем медленно перевел его на меня:

-- Привет, Лис! Оу, Конрад, ты уже проснулся? Простите, я немного вне этой комнаты, -- он кивнул, указывая на книгу в своих руках. -- Весьма увлекательное чтиво, его автору романы бы писать, а не научные работы.

-- Я погляжу, проклятье интромага уже отступило? -- Лис усмехнулся.

-- Проклятье интромга? -- Морев скривился. -- Конрад, ты бы заканчивал со своими метафорами. Все нормальные эльфы называют это энергетическим переизбытком, и случиться он может у любого мага.

-- Вы про магов еще орите погромче, чтоб к нам стражу для проверки пригнали, -- буркнул я, уже придя в себя, и шаткой после сна походкой направился к Мореву. -- Что это?

-- Пока вы, господа, спали, ваш покорный слуга... -- Лис отошел в центр комнаты и принял драматичную позу, слегка повернув голову и приложив тыльную сторону ладони ко лбу.

-- Я не спрашивал, что сделал наш "покорный слуга", -- фыркнул я, закатив глаза. -- Я спросил, что это такое? -- я поднял с кровати свернутый в несколько раз лист.

Лис насупился и, ссутулившись, упал на мою кровать:

-- Это подробный план города. Не свежайший, конечно, но не думаю, что эльфийские города способны сильно измениться за десять лет...

Мы с Моревом переглянулись.

-- Во-первых, еще как могут, -- осторожно начал я.

-- Во-вторых, -- принц взял у меня план и развернул его, -- как в этом вообще ориентироваться?!

Лис презрительно сощурился:

-- Эльфийских принцев не учат читать карты?

-- Учат, только это не касается устаревших двухступенчатых планов местности, -- скривился Морев, глядя на Лиса поверх приопущенного листа бумаги. -- Да и бумажными картами у нас почти не пользуются. Голографические намного удобнее. Загрузил данные о местности и все -- оно тебе и твое место положения покажет, и масштабы менять можно. Эх, жаль дома оставили! Так и знал, что надо было их изначально в сумку закидывать. Ладно. Конрад, задерни шторы, хоть глянем, что их вынудило сделать карту двухступенчатой.

Я подошел к окну и потянул за плотную ткань штор, преграждая путь даже самым крошечным лучам солнца. С необъяснимым удовольствием -- ох, да ладно, мне всегда нравилось ощущать расовое превосходство! -- я отметил для себя бурчание Лиса на тему "ничего не вижу" и вернулся к карте. Ранее бледные линии теперь чуть светились в темноте и были отлично различимы даже для Лиса.

-- Столько пещер... -- восхищенно протянул последний.

-- Неудивительно, -- пробормотал Морев. -- Похоже, эти ребята решили особо не заморачиваться при строительстве города. И построили канализационную систему прямо в руинах гномского поселения, -- он еще раз посмотрел на план. -- Очень крупного поселения.

-- Ииии... что нам это дает?

-- А то, -- Морев послал в сторону Лиса взгляд, полный серьезных сомнений относительно интеллектуальных его способностей. Благо, в такой темноте Лис не был способен увидеть этого, -- что мы все-таки можем использовать этот план. Правда, только вторую ступень. Наверху все уже серьезно поменялось, а вот основные канализационные оттоки остались все те же и по ним, в случае чего, можно будет наметить пути отступления. Но это позже. Нужно разобраться с собственным жизнеобеспечением.

-- Чего? -- хором спросили мы.

-- И ты туда же? Говорю, есть что-то надо иногда и крышу бы над головой тоже неплохо иметь, -- бурчал принц, сворачивая карту. -- Надо бы как-то убедить нашего Эридира сотрудничать с нами и дать нам площадку для выступления, -- от последних слов я невольно дернулся. -- Конрад, с тобой все в порядке? -- я кивнул. -- Хорошо. Еще надо разобраться с привлечением аудитории, разработать сценарий...

-- Меньше, чем за двое суток? -- Лис вскинул брови.

-- Ладно, согласен. Накидаем список песен и историй, которые мы можем воспроизвести, и будем вывозить наше мероприятие на природном обаянии и непревзойденном чувстве юмора. Прекратите на меня так смотреть! У вас есть идеи получше? Нет? Вот и все, вопрос решен! Конрад, открой окно! Сидим здесь в темноте, как будто короля свергнуть хотим.

Немного заторможено я вновь подошел к окну. Солнечный свет больно ударил по глазам, вынудив меня закрыться руками. Перед глазами замелькали кадры свежего кошмара. Проморгавшись, я развернулся лицом к компаньонам: Лис уже успел плюхнуться на мою кровать, принц же наоборот стоял возле двери и рылся в сумке:

-- Аллисандр, ответь-ка мне, какой такой добродетель подкинул тебе денег на этот план? -- подозрительно взглянул Морев на Лиса, тем не менее, продолжая шарить рукой в сумке.

-- Оу, -- Лис резко сел на кровати и сунул руку в карман мешковатых штанов. -- Да есть тут один. Его добродетели, правда, ни на что не хватило, так что я ее, пожалуй, верну, -- хохотнул он, кидая Мореву мешочек с монетками.

-- Лис, ты... -- принц отправил в его сторону очередной красноречивый взгляд, вдохнул поглубже и продолжил: -- Как ты тогда достал этот чертов план? Я надеюсь, ты не стянул его? Это все-таки не человеческое поселение -- найдут и упекут за стекло...

-- Не думал, что ты обо мне такого плохого мнения! -- фыркнул Лис, демонстративно отворачиваясь. -- Я обменял ее в библиотеке на свой дневник.

-- А так можно было?! -- удивленно выдали мы с принцем, на что получили лишь самодовольную усмешку. -- О, благодарю за пояснения! -- язвительно сказал я, отходя от окна -- солнце стало невыносимо припекать спину.

В комнате повисло молчание. Принц стоял, опершись на дверной косяк и задумчиво стучал по стене пальцами. Мы же с Лисом просто смотрели на него и ждали решения. За нашего человеческого друга не скажу, но в моей голове на тот момент не было ни одной дельной мысли. Честно говоря, я совершенно не представлял, в каком направлении двигаться. Знаете, это было похоже на то ощущение, когда ты осуществил свой самый грандиозный план, а теперь просто стоишь и не знаешь, за что еще взяться. В какой-то момент Морев выпрямился, достал несколько монет и, подойдя к моей кровати, вручил их Лису:

-- У меня для тебя особое задание...

-- Я только пришел, Мори! Вы хоть немного поспали, -- Лис вновь упал на кровать.

-- Так, -- неожиданно холодно начал Морев, -- ты спускаешься вниз, покупаешь еды и ненавязчиво пытаешься склонить Эридира к сотрудничеству. Сейчас. Я бы и сам сходил, но есть одно "но". Крохотное, фиолетовое "но", -- он пальцем показал отчищенный от белил лоб. Лис, недовольно бурча себе под нос, взял медяки и поплелся вниз. Одним движением принц повернулся ко мне: -- Для тебя у меня тоже есть задание, -- он протянул мне кошель. -- Узнай, где здесь можно недорого приобрести белила и купи их. Только постарайся не тратить все деньги. Мало ли, вдруг наше дельце с концертом не выгорит.

Взяв кошелек, я кивнул и направился к двери, застыв прямо перед ней:

-- Так, книга, которую ты читал... это ведь и есть те записи из архива Мастера?

-- А? -- он повернул голову. -- А, это! Да, те самые записи, -- его голос вдруг стал каким-то тоскливым: -- Правда, я не могу найти там ничего, что помогло бы нам. Я пролистал ее уже дважды, но пока из этих строк можно сделать только вывод о том, что нам никак не совладать со светлыми. Попробую еще раз, повнимательнее. Может, я упустил нечто между строк. А потом возьмусь за программу вечера. Еще и с лютней надо что-то придумать, -- он бросил безнадежный взгляд в сторону лютни с оторванной струной.

-- Похоже, все несколько сложнее, чем мы ожидали, но тем интереснее, -- я криво улыбнулся. -- Н-да, сомнительное утешение, -- я втянул голову под укоризненным взглядом принца и быстро покинул комнату.

Закрыв за собой дверь, я позволил себе выпрямиться и облегченно выдохнуть. Конечно, сейчас, когда принц не может позволить себе колдовать, его гнев уже не будет столь разрушительным, но даже так мне не хотелось испытывать его на себе. Снизу раздавался громкий, преимущественно из-за Лиса, но вялый разговор. Быстрым шагом я спустился по скрипучей лестнице в почти пустой зал. Из прохода за стойкой вынырнула хрупкая светлокожая девушка в перепачканном темно-зеленом комбинезоне и забавной шапочке, из-под которой нелепо торчали пара золотистых прядей. Она поставила на стойку перед Лисом поднос с чашками.

-- Благодарю, красавица, -- Лис с широченной улыбкой высыпал медяки перед эльфийкой.

С трудом сдерживая рвущийся наружу смех, она сгребла монетки в куда-то под стойку и уже собралась уходить, когда заметила меня:

-- Хих... -- она закрыла свой рот ладонью. -- Простите, просто вы бы поправили свой боевой раскрас, а то следы от подушки отпечатались, -- и хихикая, удалилась на свое рабочее место.

Смущенно отведя взгляд, я натянул капюшон поглубже и быстро выбежал из гостиницы. Следы от подушки, значит... Ладно, все равно нельзя выглядеть хуже, чем мы сейчас. После помещения залитые солнцем улицы беспощадно терзали глаза. Я поднял руку к лицу, закрываясь от солнца, и резко опустил ее. Метнувшись в один из ближайших поворотов, я спрятался в тени на крыльце продуктового магазина и вновь вынул руку из-под плаща, повернув ее к себе тыльной стороной.

-- Ох...

Все, что не было прикрыто одеждой, покрылось мелкой сыпью. Похоже, симптомы начинают давать о себе знать. Я прикусил губу, не в силах оторвать взгляд от покрытой белилами руки. Как же быстро оно началось. Так не должно быть! Прекращай паниковать. Ты же читал -- повышение чувствительности к ультрафиолету один из признаков болезни. Но он же не должен проявляться на первом этапе! Да, это так, но ведь ночные эльфы априори чувствительны к ультрафиолету...

-- Дяденька! -- раздался высокий, детский голос, вынуждая меня моментально перестать пялиться на собственную руку и спрятать ее под плащ.

Я опустил взгляд к источнику звука, коим оказалась маленькая девочка в сиреневом ситцевом платье.

-- П... привет, девочка. Ты потерялась? -- осторожно спросил я, бегло озираясь по сторонам.

-- А? Не-а, -- она отрицательно мотнула головой. -- Вон моя мама, -- показала пальцем на одну из эльфиек, стоявших в очереди у кассы маленькая светлая. -- А вы -- клоун? -- она вдруг понизила голос и подошла ближе.

-- Клоун?

-- Ага! У вас же все лицо раскрашено, а так красятся только клоуны, -- девочка активно закивала. -- Они иногда приезжают сюда из других городов. Мама говорит, что давно уже пора свой цирк открывать. Но только как его открыть? У нас дома циркачей нет...

-- Думаю, она имела в виду, что в городе нужен свой цирк, а не у вас дома, -- я добродушно улыбнулся.

-- Ааа, -- протянула девочка, как будто уяснила для себя какую-то скрытую от других истину. -- А когда вы будете выступать?

Я на секунду замер от неожиданности.

-- Прости, малышка, мы не из цирка, но, может быть, ты хочешь послушать, как мы поем? -- девочка кивнула. -- Хорошо, тогда приходи вместе с мамой к нам на выступление завтра вечером. Зови друзей.

Она улыбнулась и забежала в магазин, начав во всю мощь своих легких вещать матери о концерте. Возможно, эти светлые не такие уж и ублюдки. Хотя их правящей семьи эти сомнения точно не касаются. Я усмехнулся и, укутавшись в плащ, направился за покупками. За спиной постепенно нарастал гомон. Надеюсь, эта маленькая внеплановая реклама принесет свои плоды. Будет неловко, если я не приложу к нашей авантюре хоть каких-то усилий.

Со слов Лиса

Я стоял перед запертой комнатой с полным подносом в руках и уже несколько минут монотонно стучал ногой по двери. Надеюсь, ее не Конрад запер. Ключ от комнаты только один, а куковать под дверью до его возвращения из позорного для парня мира косметики как-то не хочется. Впрочем, Морев тоже хорош! Мог бы и ответить! Бурча под нос ругательства, я поставил поднос на подоконник и припал к замочной скважине. И, конечно же, ничего не увидел -- ключ успешно перекрывал обзор. По крайней мере, теперь мне известно, что ждать Конрада нет смысла.

-- Мор... Мефодий, открой дверь! -- кричал я, барабаня по двери. -- Эй! У тебя все в порядке? Открой немедленно! Или я выломаю ее, а денег на возмещение у тебя нет! Будешь натурой расплачиваться!

На последней угрозе ключ в замке начал проворачиваться, и дверь тихонечко открылась, впуская меня в полумрак комнаты. Подхватив поднос подоконника, я спиной вошел в нашу временную обитель.

-- Заперся он! Я, вообще-то, внизу был, не на другом конце города! Было бы еще от кого запираться. Здесь за весь день человек десять не наберется! -- ворчал я, ставя провизию на облюбованную Конрадом кровать. -- Слушай, а может ты нас специально с Конрадом отослал подальше, чтоб не мешали... э... чему не мешали? -- я повернулся лицом к Мореву, сидящему на кровати с флягой в руках. -- Это фляга Конрада?

Морев молча кивнул, безучастно глядя на темную тару.

-- И? Что в ней такого? -- Морев поднял на меня взгляд, в котором явно читалась насмешка, и кинул фляжку мне:

-- Как ты думаешь, что в ней? Скажу сразу: воды внутри нет.

-- Эм... -- я повертел ее в руках, потряс, прислушиваясь к звукам. -- Не знаю, может, что-то алкогольное? -- пожав плечами, я продолжил разглядывать несчастный предмет.

-- Ты думаешь, я стал бы поднимать шумиху из-за какого-нибудь коньяка или бренди? Скорее всего, ты не обратил на это внимание, но изначально этой фляжки не было. Я точно помню, что брал с собой, а что нет.

-- Может, Камелия положила или... хотя, мама не могла -- у нас такие не продают.

- В деревеньке Камелии тоже не знают, как обрабатывать этот материал. Держу пари, что Эльнор принес ее с собой, когда бежал из Камайна. А после его смерти кто-то утащил ее к себе. В любом случае, ты ведь тоже заметил, что Конрад после той пещеры всегда держал ее под рукой. Никогда не клал в сумку и не давал из нее пить, -- я неуверенно кивнул, не понимая, к чему он клонит. -- Только сейчас он ее почему-то оставил здесь. Замотался, видно, бедолага...

-- Слушай, кончай ходить вокруг да около! Я так быстрее состарюсь, чем узнаю в чем дело!

-- Отпей из фляги, -- холодно произнес Морев. -- Только не много.

-- Отравить меня вздумал? -- с подозрением в голосе сказал я, тем не менее открывая флягу и прикладываясь к ней под насмешливый взгляд индрийского принца. -- Тьфу! Что это?! -- во рту разлился мерзкий металлический привкус.

-- Не проблюйся -- это кровь.

Я прикусил кончик языка, стараясь подавить рвотные рефлексы.

-- Наш друг, по всей видимости, подцепил вампирскую заразу, 0 Морев выдернул флягу из моих подрагивающих рук. -- В принципе, это было ожидаемо. Я даже удивился, что Конрад не выказывал никаких признаков. А он, оказывается, просто скрывал их...

-- А, -- я глубоко вдохнул, -- не маловато ли... крови?

-- Конрад подцепил заразу, а не стал вампиром. Кровь еще почти месяц не будет входить в его обязательный рацион, -- с полным скептицизма выражением лица, я показал на флагу. -- Слушай, я о вампирах только по книгам знаю! И в них ничего про обращенного ночного эльфа нет! Могу только предположить, что это необходимо для приучения организма к кровавой диете.

Морев замолчал. Осторожно сев на кровать, я потянулся к булочке на подносе. Этот мерзкий вкус необходимо чем-то заесть. Заесть... не заест ли нас Конрад, когда придет время?

-- Флуфай, -- с набитым ртом начал я, -- а ефли он префрафифся ф фамфира...

-- Прекращай говорить во время еды! Это отвратительно! -- Морев вскочил с кровати и подошел к окну.

-- Прости, все время забываю, что ты у нас особа королевских кровей, -- усмехнулся я. -- Ты мне скажи, во что нам превращение Конрада выльется. В моей голове еще сохранились кадры нападения этих чудных тварей.

-- На этот счет не волнуйся. Конрад станет вампиром первого поколения и сохранит свой рассудок. Только вот, где мы ему кровь в таких количествах доставать будем? Да и днем его уже никуда не отправишь, -- Морев поднял с кровати книгу, замотал в какую-то тряпку и спрятал в сумку. -- Что? Считай, контрабанду провезли, -- улыбнулся он. -- А о Конраде мы рано волнуемся. У нас есть проблемы, которые наступят раньше, чем через месяц. Не слышал, говорили что-нибудь про начало атаки?

-- Нет, ничего. Живут себе спокойно, соседей обсуждают и цены на крупу. Такое ощущение, будто не вы, а они отгородились от всего мира непроходимым барьером, и война их не коснется, -- я спустил поднос со снедью на пол и развалился на кровати -- поди не загрызет наш комнатный упырь.

-- Ясно, -- хмыкнул Морев. -- Их никогда ничего не волнует. А мы должны! Должны волновать их! Чтоб аж до мозга кости пробирало! Доставай тетрадь и ручку, и пойдем к Эридиру -- пусть со своей племянницей проливают нам свет на предпочтения местной публики!

Я повернулся на бок, лицом к излучающему энтузиазм принцу:

-- Поспать мне сегодня не дадут?

Морев замер, медленно повернул голову и замогильным голосом произнес:

-- В. Гробу. Выспишься.

По моим личным записям

Выслушав от продавщицы-полукровки нотацию на тему того, косметику нельзя наносить на раздраженную кожу, а мне не помешало бы купить перчатки -- вон те, очаровательно бирюзового цвета с цветочной вышивкой, -- нахамив бедной женщине, я отправился в гостиницу, сопровождаемый любопытными взглядами горожан. Пару раз ко мне даже подходили и спрашивали про грядущий концерт. Похоже, с культурными мероприятиями художественного характера в этом городе серьезные проблемы. Иначе с чего им так активно этим интересоваться? Так или иначе, невзначай брошенный слушок быстро разлетелся по городу, будто по крохотной деревушке, а некоторые представители заинтересованной публики даже зашли в гостиницу следом за мной, вызвав немалое удивление Эридира.

-- Эм, -- я неловко замялся под вопросительным взглядом владельца гостиницы, -- назовем это внеплановым авансом. Как гарантия того, что наше мероприятие не прогорит, -- глупо улыбнувшись, я боком проскользнул на второй этаж.

Ни за что бы не подумал, что это может поднять такой ажиотаж. Взяв пакет в левую руку, я постучался в дверь, на что она, поскрипывая, приоткрылась. А внутри кипела работа. Принц расхаживал по комнате с булкой в руке, вслух размышляя, знает ли он эту песню, предложенную Лисом, или нет. Со стороны Лиса, корпящего над какой-то исчирканной тетрадью, то и дело доносились ругательства. Неслышно войдя в комнату, я сгрузил пакет радом со шкафом. Невольно в глаза бросилась темная фляжка, мирно покоившаяся на кровати принца.

-- Ваше В... Мори! -- возмущенно начал я, отрывая компаньонов от их дел. -- Позвольте узнать...

-- Я составляю сценарий вечера, а Лис переписывает на местный лад знакомые сказки, -- затараторил он. Видимо, решил, что меня заинтересовало происходящее. -- Знаешь, пока тебя не было, Лис все же уговорил Эридира дать нам помещение для проведения концерта! Это надо было видеть! Как он пытался перевести тему, но Лис был непреклонен... Честно говоря, он просто не давал старику и слова лишний раз вставить.

-- О, так он уже согласился? -- я подался чуть вперед. -- Так, стоп! Я не об этом! Что у вас делает моя фляжка?

-- Лучше за вещами следить надо и не бросать их, где попало, Дракула Младший, -- насмешливо фыркнул Лис, продолжив переписывать сказку.

В эту секунду у меня перед глазами замелькала вся жизнь. Я медленно попятился к двери, запнулся о порог и шлепнулся на пол под недоумевающие взгляды компаньонов. Так глупо попасться!

-- Ой! Вот он! -- раздался женский крик с лестницы. Девушка человеческого происхождения робко подошла ко мне и, переминаясь с ноги на ногу, спросила: -- Простите, я знаю, что концерт только завтра, но вы не могли бы что-нибудь спеть для меня?

Я сидел на полу и, глядя на нее беззвучно открывал и закрывал рот, когда Лис схватил меня за руку и резко потянул на себя.

-- Нет, он не может, -- буркнул он. -- Мало ли, голос сядет или еще чего. А ему еще выступать. Приходите завтра вечером.

-- Да, конечно, я все понимаю, -- понуро кивнула девушка и спустилась вниз, где, судя по звукам, ее поджидали подружки.

-- А у них, похоже, культурные мероприятия в дефиците, -- выглянул из-за дверного косяка Морев. -- О, белила! -- он тут же отвлекся, подхватив пакет с покупками. -- Затаскивай уже этого комара-переростка! Нечего светиться лишний раз!

Лис хмыкнул, обошел меня, подхватил под плечи и затащил в комнату, оставив сидеть в состоянии прострации возле закрытой двери.

В себя я пришел уже глубоким вечером и то лишь потому, что Морев забеспокоился продолжительностью этого состояния и попытался влить в меня кровь из злосчастной фляжки. Пошатываясь, я поднялся на ноги.

-- Фух, с тобой все в порядке! -- принц облегченно выдохнул. -- Я уж подумал, что Лис тебя об косяк приложил. Если ты в норме, на подоконнике лежит сценарий. Там между нами разделены все песни, которым ты учил меня, и еще парочка от меня. Хочешь -- можешь добавить еще что-нибудь для себя, -- принц отошел от двери и упал на свою кровать.

-- А... Лис? -- недоумевающе спросил я чуть подрагивающим голосом.

-- Что Лис? Лис наверху, -- он махнул в сторону верхней полки кровати. -- Говорит, что может рассказать пару историй, но на его вокальные данные рассчитывать не приходится, -- зевая, принц потянулся и завалился набок.

Шаткой походкой, не до конца осознавая столь быстро произошедшие события, я направился к подоконнику, на котором мирно покоилось три белых листа, исписанных и исчирканных с двух сторон. Прекрасно! Просто восхитительно! Пробежав "сценарий" глазами, я поднял полный отчаяния взгляд к ночному небу и едва удержался от того, чтобы завыть. Исполнение доброй половины песен принадлежало мне. От вставшей перед глазами картинки скучающих зрителей, все мое тело содрогнулась. Это будет очень насыщенный день...

По записям из дневника принца Морева

Проснулись мы далеко за полдень. Часов в пять вечера. Все же отсутствие возможности как следует выспаться в последние дни делало свое черное дело. Вчера, пока Конрад сидел в прострации, мы с Лисом объявили собравшимся внизу потенциальным зрителям время концерта и прикрепили к калитке криво-косо нарисованный постер. С недовольной, опухшей от пересыпа физиономией я сполз с кровати. Что-то здесь было не так. Прекратив бесплодные попытки сфокусировать взгляд и выявить причины беспокойства, я, не глядя, потянулся рукой к верхней полке кровати и толкнул Лиса. Тот недовольно заворчал и склонил заспанное лицо надо мной:

-- Чего надо? -- хриплым, как будто прокуренным, голосом спросил он.

-- Вставай, у нас концерт через два часа, а чего-то явно не хватает.

-- Настроя на плодородную работу? -- Лис спрыгнул с кровати, не удержался на ногах и упал на четвереньки, едва не вписавшись носом в кровать напротив. -- О! А где Конрад? -- неожиданно бодро спросил он.

-- В смысле? -- сон как ветром сдуло.

Мы переглянулись и помчались на первый этаж -- расспрашивать Эридира. Благо, вчера отключились, не раздевшись. С удивлением отметив непривычную заполненость обеденного зала, мы набросились на опешившего эльфа с вопросами. Тот лишь пожал плечами и сказал, что при нем Конрад вниз не спускался.

-- Может, в окно выскочил? -- тихонько предположил Лис.

-- Мог, конечно, но зачем? Пойду в туалете посмотрю, -- недовольно пробубнил я и, поднявшись на вторую ступеньку, оглядел жужжащий зал. -- Лис, мы сцену не оборудовали! То есть... не соорудили, -- ужас проходящего совсем рядом провала обдал меня ледяным дыханием.

-- Иди, ищи Кирилла, я что-нибудь соображу, -- хитро посмотрел Лис на напряженно замершего Эридира.

Кивнув, я быстро поднялся на второй этаж, завернул направо и заскочил в туалет. Все кабинки, кроме одной, были открыты и пусты. Я облегченно выдохнул и направился в комнату. Бесшумно войдя внутрь, окинул комнату взглядом в поисках сумки. Надо хоть посмотреть, чего Лис насочинял. Внезапно дверь шкафа тихонько скрипнула. Я быстро обернулся, но никаких подозрительных движений дверца больше не совершала. Запершись, на цыпочках я подкрался этому памятнику древности с потертой резьбой и открыл дверь.

-- Конрад?!

В пустом шкафу, прижав колени к груди, сидел Конрад. Пустым взглядом он сверлил стену и иногда вздрагивал. На мой изумленный возглас он заторможено повернул голову и посмотрел на меня глазами, исполненными первобытным ужасом. "Я не пойду туда", -- тихо прошептал он.

-- Матерь Лунного Света! Что с тобой произошло?! Тебя со вчерашнего дня не отпустило? -- Конрад медленно покачал головой и вновь повторил: "Я туда не пойду". -- Да куда "туда"?!

Подрагивающей рукой он показал на подоконник. Ничего не понимая, я подошел к окну, но ничего особенного ни на нем, ни за ним не обнаружил. Разве что листы со списком песен лежали. В эту секунду на меня снизошло озарение. По крайней мере, так мне казалось.

-- И чем тебя не устраивает перспектива выступления? -- сграбастав бумаги, я подошел к шкафу.

-- Не... не могу, -- Конрад снова вздрогнул. -- Как представлю, что мне выступать перед этой толпой, язык отнимается и тело не слушается.

-- Конрад, не выдумывай! -- недовольно поморщился я. -- Давай вылезай из шкафа и иди готовься!

Он лишь сильнее сжался в комок и потянулся рукой, чтобы закрыть дверцу шкафа. Подставив ногу, я зафиксировал последнюю. За всю мою жизнь Конрад ни разу не проявлял и малейшего непослушания.

-- Неужели, все настолько плохо?

Не дождавшись хоть какой-то реакции, я тяжело вздохнул и спустился к Лису, что под смешки невольных зрителей вешал на проход выданную Эридиром черную штору. Выглянув из-за шторы, я тихо позвал его:

-- Лис, у нас проблема.

-- Ты про порванную струну на лютне? -- пыхтя над тяжелой тканью, ответил он.

Я же, нырнув обратно за штору, ударил себя по лбу. Все и так летело коту под хвост, так еще и про лютню никто не вспомнил. А если и вспомнил -- до последнего молчал. Приближающийся провал ласково обнял меня за плечи. Всерьез захотелось забраться в шкаф и утешать себя иллюзиями покоя. Я вновь выглянул из-за шторы:

-- Тогда у нас две проблемы, и одна серьезнее другой.

-- Если ты не дашь мне прибить эту чертову кулису -- у нас будет три таких проблемы! -- рыкнул Лис и пригрозил мне молотком.

А до концерта полтора часа... В моей голове в очередной раз промелькнула мысль о том, что эту лавочку стоит свернуть прямо сейчас. Поднявшись наверх, я поправил повязку из бинтов. Мысль казалась все более здравой. Единственная из трех проблем, которую можно было считать решаемой, это сооружение кулис, с которыми Аллисандр уже заканчивал. А вот победить боязнь публичных выступлений у Конрада и, тем более, починить лютню возможным не представлялось. Первая, потому что мое высочество всегда был плохим психологом -- хотя, казалось бы, за сто шестьдесят лет можно было уже научиться "читать" окружающих. Вторая, потому что денег на новые струны у нашей компании не осталось, а поштучно они не продавались. Идея забраться к Конраду в шкаф стала казаться абсолютно разумной. Я залетел в туалет, убедился, что здесь никого нет и, заперев дверь на щеколду, позволил себе обдать лицо холодной водой. Белила начали неохотно сползать, кое-где вода свернулась капельками, охлаждая кожу и приводя в сознание.

-- Ох, Матерь Лунного Света, ну почему я такой идиот?!

Я взглянул в висящее над раковинами зеркало и мысленно содрогнулся. Если бы меня сейчас увидела мама, ее бы удар хватил: проступающие сквозь смазанные белила сиреневые пятна, торчащие во все стороны из-под замызганной повязки черные, сальные волосы, посеревшая от пыли рубаха, местами покрытая пятнами от травы и земли. Все это уже создавало головокружительный ансамбль, а ведь под рубахой еще скрывалась третий день не меняная повязка, прячущая покрытую черной корочкой высохшей крови рану. Странно даже, что она не открылась при всплеске энергии. В прошлый раз ей и светлячка хватило. Я смыл с лица остатки белил.

Припав ухом к двери и прислушавшись, я убедился, что снаружи никого нет, и пулей метнулся в комнату. Остался час. Лис расхаживал по комнате, пробегая глазами текст. В шкафу по-прежнему сидел Конрад, однако дверца осталась открытой. Вручив ему баночку с белилами и заверив, что никто не потянет его выступать, я все же уговорил его обновить мою "маскировку".

-- Уже придумал, что делать с лютней? -- Лис плюхнулся на кровать Конрада, свернув бумаги в трубочку.

-- Буду петь акапелла, пока кто-нибудь не сжалится и не даст нищему музыканту инструмент, -- съязвил я, недовольно глядя на Лиса.

С учетом того, с каким трудом мне удалось отогнать навязчивую мысль об отмене концерта "по техническим причинам"... В общем, лютня сейчас была последним, о чем мне хотелось думать.

-- Такой гул стоит, будто они туда паровоз притащили.

-- Сорок минут до начала. Там и до того народу много было, а к началу и того больше сползется.

В дверь постучали. Я вопросительно посмотрел на Лиса, но тот лишь пожал плечами и направился к двери, жестом указывая мне отвернуться. Раздался скрип.

-- Я тут, -- женский голос на секунду умолк, то ли подбирая слова, то ли от смущения, -- чаю принесла. Там внизу столько народу собралось! Сроду такого не было! Уж не знаем куда посадить -- дядя предложил из комнат стулья принести. Ой! А вы... -- Тамина, а это была именно она, вновь запнулась, скорее всего, заметив нас.

-- Готовим нашего солиста! -- тут же нашелся Лис. -- Сценический образ и все такое, ну, вы понимаете. А за чай спасибо! Позвольте забрать у вас эту тяжесть.

-- Д... да, конечно! Вот, держите, -- и вновь неловкая тишина. -- Я пойду, пожалуй, а то гости уже заждались, наверное. И... удачи вам!

-- И вам не хворать, красавица!

Видеть-то я, конечно, не видел, но буквально затылком чувствовал довольную улыбку Лиса. "Подхалим!" -- пробубнил я, стараясь, чтобы белила не попали в рот. Эта горечь осталась в памяти на долгие годы. Лисеныш усмехнулся и, поставив поднос с кружками ароматного чая на подоконник, заграбастал себе одну из них.

По моим личным записям

-- Дамы и господа, люди, эльфы и немногочисленные представители других рас, -- пара гномов, сидевших рядом со стойкой, приветственно подняли кружки, -- сегодня наш маленький коллектив должен был выступать пред сей благодарной публикой, -- "публика" настороженно затихла, -- но мы упустили из виду один важный элемент -- лютню! -- высокопарно вещал Морев.

-- И где она? -- выкрикнул кто-то из импровизированного зала, не выдержав театральной паузы.

-- Она... -- Морев печально вздохнул и склонил голову. -- Она здесь. Но ее состояние столь плачевно, что она не в состоянии усладить ваш искушенный слух своим звучанием...

-- Переигрываешь! -- прошипел Лис из-за кулис.

Мы с ним сидели на ступеньках прямо за шторой и через щель наблюдали за происходящим. Честно говоря, будь публика действительно искушенной в вопросах искусства, она бы уже покинула этот тонущий корабль. Но, похоже, та маленькая девочка сильно приуменьшила печальность состояния, в котором находилась эта часть культурной жизни города.

-- А знаете, как так случилось? -- Морев подался чуть вперед, вынудив публику невольно повторить его жест. -- Видите эту повязку на моей голове? -- один из гномов кивнул, пара эльфов недоумевающе переглянулись, а Эридир за стойкой едва сдерживал смех -- он, хоть и не знал истории, прекрасно помнил, что это лишь часть "сценического образа". -- Это случилось не так давно. Почитай, дня три назад, -- активно жестикулируя, начал Морев. -- Наша славная компания скромных менестрелей, -- по залу прокатились смешки, -- пробиралась к величественному Белому Городу Амильдаллу в поисках благодарного слушателя. Мы прорвались сквозь дремучие заросли леса, пробирались сквозь руины техногородов, отбиваясь от радиоактивных белок, -- Морев резко повернулся к зрителю боком и принял предельно пафосную защитную позу, широко расставив ноги, отклонившись назад и выбросив вперед руку. -- И все шло хорошо, пока мы не добрели до сети тоннелей, сокрытых в гуще леса средь груды огромных камней. Темнело. Мы решили не рисковать и остановиться в ближайшей пещере на ночлег. Вспыхнул огонь костра. Из глубин пещеры послышались шаги и гортанные, клокочущие звуки.

В зале стояла мертвая тишина. Кто-то с улыбкой, кто-то в напряжении, но все с интересом слушали бред, на ходу придумываемый принцем. Конечно, большинство в зале прекрасно понимали, насколько сильно менестрели приукрашают свои истории. Уверен, что многие даже догадывались об абсолютной лживости всей этой истории. Но ведь затем и приходят в театр -- окунуться в сказку, отречься, пусть на время, от реальности, дать себя обмануть и, как ребенок, радоваться "чуду".

У меня уже к середине этого повествования отвисла челюсть -- все же, когда ты участник этих событий и прекрасно помнишь, как порвалась эта струна, дать себя обмануть намного тяжелее.

-- Врет, как дышит, -- восхищенно прошептал Лис.

-- Так, несостоявшийся политик же, -- я развел руками настолько, насколько позволяло свободное пространство.

А Морев тем временем продолжал:

-- Видимо, учуяв тепло живой крови, а, может, просто узрев огонек, к нам приближались вампиры. Это были мерзкие, -- готов поспорить, что в этот момент он скорчил такую гримасу, какой вполне можно пугать непослушных детишек, -- полуголые, звероподобные существа, -- он поднял руки, скрючив пальцы наподобие когтей. -- Было видно, что они давно утратили рассудок. Ими двигал лишь всепоглощающий голод, -- одна из эльфиек прижалась к ближайшему светлому, застывшему изваянием самого себя и изображающему непробиваемое бесстрашие. -- Их было около десятка. За нами свободный проход, но бежать нельзя -- эти твари слишком быстры. Мы встали плечом к плечу, наивно подумав, что это не даст им нас окружить. Но как бы не так! -- зал синхронно вздрогнул. -- Две твари разом набросились на моего брата, повалив на пол! Наш друг, Лис, тут же кинулся ему на помощь, оставив мня против оставшихся вампиров. Они медлили. Я сбросил лютню на пол, боясь, что в пылу боя ее могли сломать, а ведь она досталась мне от покойного отца! -- Мореву стоило порадоваться, что у Его Величества нет возможности услышать эту чудную историю -- махом бы остался без ушей! -- Из-за голенища сапога я вынул нож -- не лучшее оружие против толпы голодных вампиров, но другого нет -- и приготовился к бою. Узрев, как жестоко расправились с их собратьями мои компаньонами, твари взвыли и всем скопом накинулись на нас. Завязалась настоящая бойня! До последнего я думал, что нас задавят числом, но в ту ночь Госпожа Фортуна вновь повернулась лицом к бродячим артистам -- мы выстояли. В этой бойне я лишился уха и вынужден скрывать это под повязкой, -- принц трагично прижал руку с сжатой в кулак ладонью к груди.

По залу понеслись сочувствующие вздохи и шепотки из ряда "Бедный парень!", "Проклятущие кровопийцы! Чтоб им пусто было!". Мы же с Лисом переглянулись, обмениваясь обреченными взглядами. Спустя пару минут, когда гул, наконец, прекратился, один из зрителей -- человеческий дедок лет семидесяти, если я правильно понял, -- задал весьма резонный вопрос:

-- А с лютней-то что?

-- А у лютни порвалась струна, когда я пытался после этого боя сыграть парочку аккордов, -- Морев развел руками.

На мгновение в зале повисла тишина, но лишь за тем, чтобы в следующую секунду взорваться смехом. Эридир нырнул в проход за стойкой и, пока зритель еще не пришел в себя, вернулся оттуда с лютней:

-- Держи, музыкант, -- протянул он Мореву инструмент. -- Ты нам, в конце концов, вечер музыки обещал.

-- Какая щедрость! -- воскликнул Морев, поудобнее перехватывая лютню. -- Аплодисменты хозяину этого заведения, он только что вытянул наш концерт из пучины отчаяния! -- зал с улыбками захлопал в ладоши, поглядывая на Эридира, видимо, приняв все за постановку. Что ж, тем лучше. А Морев тем временем уселся на высокий стул. Раздались первый в этот вечер звуки музыки. -- Раз все так хорошо обошлось, и Фортуна вновь повернулась лицом к бедным слугам искусства, я позволю себе объявит наш концерт открытым, -- тоном опытного рассказчика закончил он.

Зал затих. Волшебство струнной музыки заполнило все вокруг, постепенно проникая в душу даже самых скептически настроенных слушателей. Мелодия простая, как жизнь, и волшебная, как ясная ночь в полнолуние, лилась со струн лютни, и, было бы что скрывать, даже мы с Лисом затаили дыхание, боясь упустить даже ноту. Пожилой эльф, явно проведший большую часть своей жизни за пределами Земли, приобнял темнокожую женщину, завороженно смотревшую на Морева, и утер выступившую слезу. Словно что-то давно забытое вновь открылось ему. Музыка стала затихать и постепенно сошла на нет. Но мгновения тишины у каждого слушателя все еще нарушались отголосками ее звуков в памяти. В зале раздались одинокие хлопки, вырвавшие разум из плена музыки.

-- А теперь, пока вы еще держите сей лирический настрой, я хочу спеть вам. Это рассказ о несчастной любви! Чувствах, непонятых и непринятых обществом!

Вновь раздались звуки лютни, давая залу время успокоиться. Не единожды я слышал игру Морева, но петь в моем присутствии он всегда отказывался. Даже предположить не могу, что было тому причиной. Да и какая разница?! Кажется, что это было столетия назад. И вот теперь, я впервые в жизни слышу это: как голос принца причудливо вплетается в музыку:

Туда, куда не ходят корабли,

Где даже люди не были,

Давно уплыли две души,

Укрыв себя в лесной глуши

Туманных берегов у северного моря.

Там даже птицы не поют,

Ветра меж веток лишь снуют,

Перекрывая звуки леса

Своей мелодией из пьесы,

Что так похожа на "Ромео и Джульетту".

Тогда, когда о них никто не знал,

У моря старый лишь причал

Скрывал секреты их о том,

Как были счастливы вдвоем

В той чудной сказке от заката до рассвета.

Такой волшебный вечер у причала,

И ничего не означало

Беды за ними тихо шедшей,

Семьи возлюбленных приведшей

К тому причалу, что закончит их историю.

Туда, где все тонули корабли,

Они отправились одни,

Чтоб сохранить свою любовь

В тумане северного моря...

Темнокожая женщина погладила по голове расчувствовавшегося у нее на плече эльфийского дедка. В самом дальнем углу зала нежно улыбались друг другу молодой гном с рыжей бородкой и коротко стриженая эльфийка. Явно впервые видя подобную картину, Лис толкнул меня локтем, кивком показывая на знаменательную парочку. Принц замолк, еще некоторое время перебирая струны лютни. Окончив игру, он подскочил со стула, убрал инструмент в сторону и сделал небольшой шаг вперед. Дождался, пока публика вернется в реальность с "дальних берегов северного моря", начал говорить:

-- Безусловно, многие из вас пришли сюда послушать "живую" музыку и пение. Но каждая песня, каждая мелодия -- это, в первую очередь, история. Мы слышим и понимаем ее по-своему, и порой наши "слышания" совершенно не похожи друг на друга! То ли дело история, рассказанная словами! Вашему вниманию я хочу представить своего компаньона! -- Морев отошел в сторону, пропав из поля моего зрения. -- Лис, прошу тебя выйти ко мне и отправить нас в умопомрачительное путешествие древних преданий!

Лис, кряхтя, как ровесник преданий, поднялся со ступеньки и вышел из-за "кулис". В эти мгновения, пока штора была открыта, девушка, что просила меня вчера спеть, заметила вашего покорного слугу и робко помахала рукой. По телу словно разряд молнии прошелся. Замерев памятником самому себе, я наблюдал, как медленно и неохотно -- что на деле было не так -- опускается штора.

Перекрывая шепотки, раздался хорошо поставленный голос опытного оратора. Похоже, забавлял народ родного города он регулярно. Даже немного странно, что в темницу его упрятали только сейчас. Или они уже успели прийти к тому, что нельзя сажать детей? Я прислонился боком к стене и, погрузившись в собственные размышления о причинах, по которым Лиса еще не казнили, не заметил, как последний закончил свое выступление. Лишь овации по окончанию истории вывели меня из потока мыслей. Возвращаться, однако, на лестницу Лис не стал, оставшись на импровизированной сцене вместе с принцем. После еще пары песен та самая девушка привстала, привлекая к себе внимание, и осторожно спросила:

-- А... ваш брат будет выступать сегодня?

От смущения я повернул голову к стене, хоть и прекрасно понимал, что меня все равно никто не видел. Морев с Лисом переглянулись, словно говоря друг другу: "Ну же! Ответь ей что-нибудь!". Раздалась пара звуков лютни, похожие на обреченный вздох, и Морев промямлил что-то вроде: "Кирилла продуло вчера, лежит теперь. Лихорадит его знатно...". В зале повисло неловкое молчание, через пару секунд прервавшееся тихим акапельным пением, строке на третьей подхваченным звуками лютни. Почему-то стало до смешного обидно. Непередаваемое чувство обиды на самого себя, когда у тебя есть определенные желания и амбиции, но ты сам себе не даешь их осуществить. Стиснув зубы до боли, я встал и направился в комнату -- от меня здесь нет проку! Почти строевым шагом я влетел в комнату и промчался к открытому настежь окну. Опершись руками на подоконник, я чуть подался вперед, едва не вываливаясь наружу. И? Что теперь? Буду злобно пыхтеть в небо, пока не закончится концерт? Это ерунда, конечно, но ведь это будет повторяться. Снова и снова. Всякий раз прятаться? Нет!

Я сжал ладони в кулак и, повернувшись одним движением, спустился вниз. К самым кулисам. Дозвучали последние аккорды песни. Раздались аплодисменты. В мгновение перед очередной речью Морева я глубоко вдохнул и, словно переступая через себя, отдернул кулису и вышел на сцену. После мрака второго этажа яркий свет больно резанул глаза, дыхание замерло, словно легкие сжали в тисках. Овации усилились. Как же... как же их много! Все смотрят и ждут... Я попытался поднять руку, чтобы поприветствовать зал, но она словно приросла к остальному телу. "Что это с ним?" "Лихорадка?" "Да он же боится!" -- пораженно прошептала та девушка. Широко распахнув глаза, я быстро осматривал разные углы зала, будто кто-то в них мог мне помочь. "Конрад?" -- тихо спросил Морев, обеспокоенно глядя на меня. "Простите... Я ошибся..." -- промямлил я, дела шаг назад. "Простите!". Отвернувшись, я уже собрался бежать наверх и прятаться в шкафу от собственного позора, как почувствовал, что кто-то держит меня за руку.

-- Все хорошо, -- тихо шептала девушка, крепко сжимая мою руку. Я оглянулся. -- Если... если боитесь петь для них всех, пойте только для меня. Я не осужу, а что они подумают -- не важно, вы ведь поете не для них, -- в молчании зала раздавалась тихая колыбельная ее голоса. -- Прошу вас, -- она потянула меня за руку, -- вы обещали.

Я легонько кивнул. С беззлобной ухмылкой Морев слез со стула, всучил мне лютню, а сам присоединился к залу, с трепетом наблюдавшему за развернувшейся драмой. Неловким жестом я предложил девушке занять место принца. Повернувшись боком к залу и лицом к ней, я встал на одно колено, на второе пристроив лютню, и мелко подрагивающими пальцами перебрал струны, позволяя рукам вспомнить, как это делается. Страх постепенно начал сходить на нет. Оставалось только смотреть в янтарные глаза и петь...

Не хочешь ли ты чуток доброты?

Ее отдаю задаром.

Мне говорили -- исполнит мечты,

Как душу наполнит пожаром.

Я на нее часами смотрел,

Что делать не знал.

Из-за нее словил тысячи стрел,

Не жил, а страдал.

И дома ее я оставить не мог --

За мною всегда, как хвост,

Тянулась, цеплялась за всех людей,

В их душах пускалась в рост.

Она в сговоре была с совестью,

Мимо бед пройти не давала...

Стала жизнь моя грустной повестью,

Из чужих проблем состояла.

Ты дала мне ответ: "Почему бы и нет?",

Только вот доброта не пропала,

Отрастила она еще одну "ветвь"

И тебя ею объяла.

Ты улыбнулась, мне глядя в глаза,

Уходя, "спасибо" шепнула,

И доброты вслед тянулась лоза,

И в закате с тобой утонула.

И вспомнились мне улыбки детей,

Благодарность не раз спасенных,

Слезы радости жен и матерей

И счастливые лица влюбленных.

Ты давно уж ушла, а я все смотрел,

Все стоял и понять пытался:

Что же такого было во всем,

Что в душе огонь разгорался?

Я остановился, все еще удерживая руку над струнами, и смотрел на нее в ожидании... реакции? По-прежнему молчал зал, по-прежнему я боялся лишний раз дернуться, по-прежнему она сидела напротив, ничего не предпринимая. Похоже, я разочаровал и ее... Я невольно поник и склонил голову, как в тишине раздались хлопки в ладоши. Я резко поднял на нее взгляд. Улыбается! Она улыбается! Краем глаза я заметил улыбки из зала. Ни о чем не жалею! Пожалуй, впервые в жизни.

-- А... э... -- слова безжалостно застревали в горле. -- Счастлив... был спеть вам, -- с каждым словом я чувствовал, как кровь приливает к лицу. -- Буду рад... видеть вас вновь!

Девушка смущенно отвела взгляд, убирая рыжеватую прядь за ушко.

-- Только, если вы снова будете петь, -- улыбнулась она.

-- Только для вас, -- прошептал я.

Даже не помню, как оказался за кулисами. В голове все еще сидел ее образ, огромные, янтарные глаза. Я ведь так и не узнал ее имени. И, вероятно, уже никогда не узнаю. Осторожно откинувшись назад, я улегся прямо на ступени. Углы впились в спину, но меня это мало волновало. В крови все еще циркулировал адреналин, мозг прокручивал это странное выступление раз за разом. А на сцене... Да черт его знает, что там творилось на сцене! В своих мыслях я пропустил почти все остальные номера, вынырнув из раздумий на одной из последних историй. Если быть точнее, в момент, когда кто-то из зрителей вел оживленный диалог с Моревом.

-- Честно говоря, я не до конца понимаю, что вы хотите услышать, -- принц почесал маковку, едва не стянув повязку. -- Вы и историю, и сказки, и страшилки детские понамешали...

-- Ну так... -- красный, как закатное солнце, студиоз непонятного происхождения окончательно растерял слова и просто развел руками.

Эльфийский дедок, не отнимая головы от плеча темнокожей женщины, глубокомысленно поднял руку вверх и сказал:

-- Так он, похоже, про легенды говорит!

-- Легенды, значит, -- задумчиво протянул Морев. Судя по тону, он принялся вспоминать реально существующие легенды, то ли просто устав выдумывать, то ли его навыки лжи против этого жанра были бессильны. Так или иначе, через пару минут он не менее задумчиво произнес: -- Кое-что я вспомнил. Пожалуй, она отлично собирает в себя все ваши пожелания, мил человек, -- надеюсь, это не наши легенды -- наверняка, среди светлых найдутся параноики, которые примут обычную легенду за знак того, что мы из Камайна. Проблем не оберемся. Однако принц все еще держал голову холодной и подобных глупостей делать не планировал: -- Это одна из немногих, распространенных на поверхности, легенд темных эльфов, -- у студиоза аж глаза загорелись. -- Это легенда о той, что скрывается в Бездне. Вы знали? Темные эльфы не всегда почитали Бездну. Изначально их божество мало отличалось от богов других народов. В начале своей земной истории, -- несмотря на спокойный тон, в каждом слове чувствовалось, насколько ему нравится то, что он делает, то, что он рассказывает, -- они возвели в этот статус одного из них. Того, или же ту, кто своей безумной идеей помог им выжить в этом суровом мире.

Нестерпимый жар этой планеты погубил уже многих из их собратьев, когда дитя главы экспедиции, заигравшись, наткнулось на сокрытую папоротниками темную нишу. Дитя решило укрыться там от палящего солнца и с наступлением темноты вернуться в лагерь. Но не только оно ждало ночи. Едва солнце скрылось за горизонтом, как из нор показались длинные, покрытые шерстью паучьи лапы. Дитя, хотевшее уже вернуться в лагерь, отступило назад, во тьму ниши, с ужасом наблюдая, как из своих нор выползают огромные, шерстяные туши пауков. Твари медлили. Перебирая своими лапами, они повернулись в сторону ниши. Дитя затаило дыхание, отходя еще дальше, пока не уперлось спиной во что-то мягкое, -- в этот момент одна из мамаш закрыла уши своему сыну. Остальная же публика неподвижно сидела и напряженно слушала. Судя по выражениям лиц отдельных особей, их не интересовало, что легенда о становлении ребенка божеством, и они ждали момента, когда пауки сожрут его. Или кого-нибудь из лагеря. А потом они нас называют кровожадными монстрами. -- Это была густо опутанная паутиной кладка. От неожиданности дитя негромко вскрикнуло, тут же закрыв себе рот ладонью, но тварям и этого было достаточно, чтобы обнаружить нежеланного гостя. С десяток их отправилось сторону ниши. Дрожа, как осиновый лист на ветру, дитя обошло кладку и, не сводя взгляда с хозяев этих мест, стало спиной отступать назад. Дитя боялось, что вскоре уткнется в тупик, однако этого не произошло. Ближайший паук стал шустрее перебирать лапами, стремительно сокращая расстояние между ним и его добычей. "Добыча" взвизгнула и отскочила назад, в ту же секунду исчезнув из поля зрения хищных тварей, -- зал выдохнул, но расслабляться не спешил -- истории темных эльфов никогда не давали спокойно жить их героям. -- В полной темноте дитя даже не сразу поняло, очнулось ли оно. С большим трудом оно разглядело в сводах над собой дыру, в которую провалилось. Оставаться здесь нельзя, кто знает, что скрывается в этих пещерах.

И дитя наощупь отправилось в никуда. Час это длилось или всего несколько минут -- неясно. Но очертания подземелья стали проявляться все четче. Вскоре дитя застыло на краю обрыва -- огромная пещера, целый подземный природный город открылся его взору. Освещаемый тысячами излучающими слабый свет грибами, сгнившими корнями, странными минералам, усеявшими своды этой подземной галереи. Но ребенку было не до восхищения чудесами чужеродной планеты, стоял вопрос выживания! По узкой тропке вдоль стены он обошел добрую половину этого "города", прежде, чем добрался до еще одного туннеля. Уже измотанный и ослабший ребенок подобрался к поверхности. Солнце невыносимо обжигало кожу. Мысленно попрощавшись с родичами, дитя отползло назад в тень пещеры. Этих мест он не знал, и не было шансов добраться домой. По серому лицу потекли красные, как кровь слезы, -- а где-то в зале текли слезы обыкновенные и сопровождались они всхлипами все того же эльфийского дедка, оказавшегося чрезмерно чувствительным.

-- А к вечеру в лагере поселился настоящий хаос -- десятки пауков приближались к лагерю, -- продолжал свой рассказ принц. -- У ослабленных, больных эльфов не было и единой возможности спастись. Но полчище вдруг остановилось у самой кромки вытоптанной поляны, на которой расположилась экспедиция. Бежать бессмысленно, отбиваться бесполезно. Темные просто с ужасом ожидали своей участи. По крайней мере, это не столь мучительно, сколь гибель от жары и болезней. Твари не нападали, мгновения ожидания казались вечностью, как вдруг! Со спины самой крупной твари спрыгнул ребенок. Отец уж было хотел броситься к нему, но дитя в повелительном жесте подняло руку. Оно молча прошло в центр лагеря, и несколько пауков двинулось за ним. В коконы они замотали всех больных и немощных и сгрузили их на своих более крупных сородичей. Всех же, кто был способен стоять на ногах, дитя поманило за собой. Они взобрались на спины пауков, и те понесли их в неизвестном направлении. Всю дорогу глава экспедиции пытался докричаться до своего ребенка, но тот вскоре и вовсе перестал реагировать. Пред взорами эльфов предстала высокая арка пещеры, когда вся процессия остановилась. Дитя соскочило с паука и поманило отца за собой. Насторожившись, он последовал за своим ребенком, -- голос принца становился все тише. Это был не шепот, нет. Это был тот самый тон, который обычно не предвещает ничего хорошего. -- То, что увидел он, не пожелаешь ни одному родителю -- его ребенок... тело его ребенка лежало рядом со стеной, прижав колени к груди. Ни дыхания, ни биения сердца, ничего. Он совершенно точно был мертв. Полные ужаса глаза отец поднял на точно такого же ребенка, стоящего рядом и молча показывающего на тело пальцем. И только сейчас заметил, как лунный свет проходит сквозь детское тельце. Едва сдерживая слезы, он поднял мертвое тело и последовал за духом, продолжившим путь. Следом двинулось паучье полчище. Когда пред эльфами предстал подземный "город", призрачное дитя обернулось. Черты его смазались, и в воздухе зависло уже бесформенное, темное нечто, впервые начав говорить:

"Здесь, куда не проникают ни свет солнца, ни потоки ветра, ни дикие ящеры, вы начнете свой путь. И помогут вам на сей колее они", -- со всех сторон темных обступило паучье войско. -- "Пещеры эти станут вашим домом и вашей крепостью. Сердцем его и покровителем стану я. В минуты отчаяния Бездна поможет вам!"

Последние слова прозвучали громом, отражаясь от стен пещеры, и в самой ее глубине скрылась тень. Та. Что обитает. В Бездне, -- закончил принц рассказывать древнюю легенду.

Зал молча сидел, переваривая странную историю. Первым очнулся Эридир. Он похлопал и с улыбкой попросил спеть что-нибудь повеселей, ибо "негоже оставлять зрителя в таком состоянии".

Концерт закончился ближе к десяти вечера, расползся народ и того позже. Сидя на кровати, Морев с счастливым выражением лица пересчитывал монеты, которыми его осыпали по окончанию выступления. Да, формально, за выступление платить не надо было, но на афише была весьма заметная пометка, что мы были бы не прочь получить любовь зрителя и в денежном эквиваленте. То ли народ здесь оказался даже более щедрым, чем в первом городе, то ли он был просто побогаче -- что вероятнее всего, -- но эти монетки Морев считал уже минут пятнадцать, а его улыбка не становилась шире лишь потому, что уже достигла своего предела. Не менее довольным был Лис, который вернулся только по прошествии часа с окончания концерта. Чем он занимался все это время, он не озвучил, позволяя нам додумывать в меру своей испорченности. Войдя в комнату, он, не задумываясь, плюхнулся на кровать прямо за моей спиной. Я раздраженно вздохнул и, поднявшись с нее, подошел к окну.

-- А ты прямо-таки фурор произвел, трусишка, -- усмехнулся Лис, поднимая голову с подушки. -- Половина девушек только и щебетала о том, какой ты милый и чувствительный.

-- Того дедка он в чувствительности точно не переплюнул! -- засмеялся принц, отрываясь на мгновение от подсчета. -- Вот ведь!.. Сбился! Теперь сначала считать, -- надулся Морев, сгребая монетки в одну кучу.

-- О да! Тебя же это так напрягает! -- притворно-сочувственным тоном протянул Лис.

-- Так же, как тебе "щебетание" местных девушек, -- беззлобно огрызнулся принц и повернулся ко мне лицом: -- У тебя чего руки трясутся?

-- Что? А, это, -- я отмахнулся. -- У меня еще и голова болит, и коленки дрожат. Никак не отойду. Лис! Лезь на свою кровать, дай пострадавшему прилечь! -- возмущенно проговорил я, глядя на задумчиво почесывающего нос Лиса.

-- Пострадавшему от чего? От женского внимания? Неужто, первая за двести лет? -- Лис заржал.

-- Ахаха, -- пробурчал я. -- Сам пошутил -- сам посмеялся. Браво. Шуруй наверх! -- рыкнул я, злобно сверкнув глазами.

-- Да расслабься, рыжик! -- Лис слез с кровати и поднял руки в примирительном жесте.

-- Лис, с огнем играешь, -- с улыбкой посмотрел на него Морев.

Спустя секунду молчания, эти двое разразились смехом. Я фыркнул и завалился на свою кровать, закрыв уши подушкой. "Покусаю", -- не удержавшись от улыбки, выдал я, вызвав очередной взрыв хохота. Да, этот день определенно задался.

Уже к полуночи, окончательно разобравшись с монетками и продлив найм комнаты, Лис с Моревом выключили свет, задернули шторы и принялись рассматривать план города, расстеленный на полу, в поисках ближайшего прохода в канализацию. "Да вот же он" и стук пальца по полу то и дело раздавались над ухом. "Ты совсем?! Ты вверх ногами ее смотришь!" -- звучал раздраженный ответ и очередной стук пальца по полу.

-- Вы там молотком по доскам стучите?! -- не поворачиваясь, возмущенно шептал я. Почему-то темнота в комнате заставляла понизить голос.

-- Спи уже!

-- С вами заснешь! Тут за гостиницей люк есть. Его даже из нашего окна увидеть можно, если высунуться, как следует, -- ворчал я, пряча голову под подушку.

-- Чего сразу-то не сказал?! -- обиженно засопел Лис.

Послышался шелест бумаги -- принц сворачивал карту.

-- Запрос не поступал, -- огрызнулся я.

-- Так, ладно, -- Морев поднялся на ноги. -- Конрад, раз тебе плохо, остаешься в комнате. Уж постарайся до утра прийти в себя. А мы с Лисом, -- он резко понизил голос до шепота, -- мы с Лисом спустимся вниз и поищем пути, ведущие за пределы города, для безопасного отступления. Постараемся к утру вернуться, но ничего не обещаю. Если до завтрашнего вечера не вернемся...

-- Пойду вас искать, -- закончил я за него, садясь на кровати.

Принц кивнул. Из сумки он вынул пластиковые трубки с жидкостями ядовитого цвета. По идее, если их как следует потрясти, маленькая колбочка внутри разобьется и начнется химическая реакция, которая будет обеспечивать владельца трубки светом в течении трех-четырех часов. Распихав это добро по карманам, принц засунул за голенище сапога нож, а Лису вручил мешочки с какими-то порошками из ряда "Мастер сказал, что они могут спасти наши жизни". Не то, чтобы я не верил Мастеру Адриану -- в вопросах выживания этому типу точно не было равных, его судьба для этого изрядно постаралась, -- просто... не сложились у меня с ним хорошие отношения, вот и все!

Заперев дверь за компаньонами, я помчался к окну в ожидании момента, когда они подойдут к люку. Последний, кстати, даже травой не зарос, будто через него кто-то регулярно пробирается под землю. Да и промежуток между крышкой и самим люком не был засыпан землей. Странно это все...

Принц с Лисом вскоре показались из-за угла. Быстрым шагом они приблизились к люку и... встали, недоуменно почесывая маковки. Хоть люк и регулярно открывали, судя по всему, голыми руками его крышку все равно поднять было нельзя. По-хорошему, нужно было бы поддеть ее ломом, но его не было. Тихо ругаясь, Лис начал рыскать вокруг в поисках хоть чего-нибудь, подходящего на эту роль. И, как сказал Морев, Госпожа Фортуна повернулась к бедным деятелям искусства лицом -- под деревом, возле забора, валялась достаточно прочная палка. Поддев ею крышку, они спустились во тьму канализации. Я же, убедившись в успехе этой части их миссии, отошел от окна и отправился спать.

По крайней мере, я на это надеялся. Около часа я вертелся в кровати, подобно юле, не в силах отогнать мысли о том, что эти двое могут не вернуться. В конце концов, недовольно вздохнув, я поднялся с кровати. Голова все еще безумно болела, да в целом организм был против этого действия, но спокойно лежать я тоже не мог. Пошарившись в сумке, я достал оттуда баночку с обезболивающим. Лечить не вылечит, но хоть жить легче будет. Взяв с подноса уже ледяной чай, который принесла нам Тамина после выступления, я положил в рот горькую пилюлю и запил все это столь же горьким чаем. Даже не уверен, подействовало ли обезболивающее, или же невыносимая горечь унесла с собой головную боль. Для пущего эффекта и чтобы заглушить вкус, я отпил из ставшей уже знаменитой в нашей компании фляжки. Я уже прятал ее в сумку, когда за дверью послышались мужские голоса:

-- Думаешь это действительно пропавший принц?

-- Скорее всего, -- холодно ответили первому голосу.

-- А что, если уведомитель ошибся? Ну, знаешь, как это бывает, обознался и все...

-- Нет, уж в ком я уверен, так это в уведомителе. До сих пор он ни разу не подвел нас.

Голоса замолкли, зато отчетливо можно было услышать копошение отмычки в замке. Двое. С двумя я вряд ли справлюсь. Да и нужно ли? Стоит сначала сообщить принцу и не заниматься самоуправством. Кивнув самому себе, под тихую ругань неизвестных я бесшумно отступил к окну. Под звук сломавшейся отмычки я встал на подоконник. Прыгать не хотелось -- это создало бы подозрительный шум. Однако, на мое счастье, делать этого и не нужно было -- снаружи здание на уровне пола второго этажа опоясывала деревянная конструкция, достаточно широкая, чтобы на нее можно было встать, плотно прижавшись к стене. Этот фокус я и решил провернуть. Перемахнув на ту сторону, я уцепился руками за подоконник. Замок начал проворачиваться. Я уверенно нащупал ногой ту самую конструкцию. Открылась дверь. Затаив дыхание, я прижался к стене за углом -- меня не видать, и при этом я отлично все слышу. Возможно, подобным образом поступал и их неизвестный уведомитель. Они вошли в комнату. Спокойно, не врываясь, словно к себе домой.

-- Никого нет, -- констатировал первый голос очевидный факт.

-- Не удивительно, они же ночные существа. С другой стороны, бодрствовать круглые сутки... Странно.

-- Может он того, через окошко сбежал, когда нас услышал? -- похоже, этот тип не так уж глуп.

-- Возможно, -- голос раздался совсем рядом. Похоже он высунулся в окно. -- Люк открыт... Может, там? -- ищите! В канализации, сопряженной с гномским городом только искать кого-то! -- Хотя, их же трое здоровых парней. С чего им нас пугаться? Дали по башке чем тяжелым -- и дело с концом. Что-то здесь неладное. Они как будто знали, что мы придем. Записочку им чиркануть, что ли? -- усмехнулся второй голос.

-- Может, еще подождать пока они вернутся? -- проворчал первый.

-- Согласен. Надо выловить их сразу после концерта. Чтоб не успели уйти.

-- Они еще один давать будут? -- удивленно выдал первый.

-- Скорее всего. Жить же на что-то надо... -- стихал голос.

Дверь захлопнулась. Постояв на конструкции еще с пару минут, я полез обратно в комнату. На полу -- следы пыльной обуви, дверь не заперта. Хоть обломки отмычек забрали, и на том спасибо! Я выглянул в щель, чтобы убедиться -- странные гости точно ушли, по крайней мере с этого этажа. Закрыв дверь, я окинул комнату взглядом еще раз. Все на месте, даже немного странно. Ладно, раз вещи в порядке, значит их интересовал только принц. И к чему было это "чиркануть записочку"? С угрозой? С обличением? С деловым предложением? Последний вариант мне нравился больше, но мозг тяготел к обличительной записке. Знаете, что вроде: "Мы знаем, кто ты. Если не хочешь, чтобы об этом узнал кто-то еще, сделай то-то". На улице раздались те же самые голоса. Я мгновенно прильнул к стене возле окна. Возле люка стояло две личности в темных плащах, примерно одного роста. Эльфы? Люди? Неясно. Они немного помедлили и начали спускаться в люк. Всерьез решили искать там принца? Безумцы!

По записям из дневника принца Морева

Это была самая кошмарная часть пути. Еще на середине лестницы, ведущей в эту... клоаку, у меня появилось устойчивое желание подняться и вернуться в комнату. Да хотя бы просто выбраться на свежий воздух! Однако отступать нельзя, так что с Лисом мы бодро спустились вниз, стараясь не свалиться в реку отходов. Вручив Лису пару химических фонарей и спустив на нос часть бинтов с повязки, чтобы хоть как-то облегчить свою участь, я двинулся вперед по каменному туннелю, испещрённому многочисленными трубами. Первая же развилка показалась уже минут через пять.

-- Так, стоять, -- я отвел руку назад, останавливая Лиса, который видел здесь значительно хуже. -- Подержи, -- вручил я ему фонарь и вынул из-за пояса план. -- Хм, мы где-то здесь...

-- Где-то здесь? Где-то?! Ты серьезно?

-- Этот план старый, Лис! Смирись уже с тем, что здесь нет половины туннелей, которые построили за последний десяток лет! -- я оглядел оба туннеля. -- Идем сюда.

-- Э...

-- Он соединяется со старыми ответвлениями, -- пояснил я. -- Видишь, там дальше уже образовались наросты. Да и камень темнее... Не смотри так на меня!

Забрав из рук Лиса фонарь, я двинулся дальше. Через некоторое время даже Лис заметил, насколько время не пощадило эти стены. Местами пошли трещины, местами образовались сталактиты и сталагмиты, которые по мере продвижения увеличивались в размерах, кое-где изрядные площади занимали плесень и прочие грибы.

-- Как-то здесь... пусто, что ли, -- прошептал Лис, нервно оглядывая пространство.

-- Грибочков тебе мало? -- усмехнулся я. -- Однако в чем-то ты прав. Даже жуков нет. А они даже в подвале дворца есть, что уж говорить о канализации. Да и крыс не видно...

-- Может, отлавливают?

-- Всех не переловишь, -- мы остановились на очередном перекрестке. -- Да и не похоже, что прочисткой этой канализации занимались в последние лет сто, -- поморщился я, брезгливо постучав фонарем по ближайшему сталагмиту. -- Хм... здесь нет этого перекрестка.

-- И что будем делать?

-- Придется наугад, -- я еще раз вгляделся в линии плана. Этого места точно не было там. -- Попробуем сюда, -- махнул я рукой на тоннель, уходящий вправо.

-- Выбраться бы еще отсюда потом, -- тихо проговорил Лис. В голосе сквозил страх.

-- Расслабься, если что -- просто дойдем до ближайшего люка, а сверху, поди, сориентируемся, -- пропыхтел я, убирая карту за пояс.

Больше вопросов не возникало, или Лис отчаянно не давал им вырваться наружу. Так или иначе, следующую часть пути мы шли в тишине, не считая хлюпающих под ногами луж и звуков капающей воды. Я надеюсь, что это была вода. Постепенно выложенные кирпичом канализационные туннели сменились каменными, а мы все продолжали идти прямо. За спиной ругался Лис, скорее, ради успокоения. Отчего-то отсутствие развилок вызывало у него параноидальное чувство того, что мы свернули где-то не там и будем веки вечные плутать по канализации Амильдалла. Честно говоря, через некоторое время я даже проникся этими эмоциями, чем-то похожими на предчувствие беды, когда все идет слишком хорошо. Почему-то все твердо убеждены, что так не бывает. Однако, наши опасения оказались беспочвенны, и вскоре мы увидели ЕГО. Заброшенный город гномов. Старые, полуразрушенные временем и светлыми здания, высеченные прямо в камне. Битая слюда, использовавшаяся вместо стекла, усыпала то, что осталось от дорог и тротуаров, поблескивая в свете чудом уцелевших фонарей. Они были закреплены на стенах и потолках, защищены металлической решеткой, и даже нынешние поколения гномов не смогли бы сказать, как они работают. Хотя, местами и эти фонари были разбиты.

-- Ох... -- восхищенно выдохнул Лис, выходя вперед и во все глаза разглядывая руины былого величия.

-- Да, и это только руины. Подземные города -- настоящее чудо. Даже самые неказистые из них, самые бездарно выдолбленные в скалах невольно вызывают вздох восхищения. Как если бы кто-то одержал победу там, где другие терпели поражение. А подземные города гномов... Что тут сказать, они из любого камня могли сделать настоящее произведение искусства, -- осторожно погладил я резьбу, которой был украшен этот проход. Она почти стерлась, от сырости покрылась плесенью, но все еще излучала величие. Пусть уже и былое. -- Видел бы ты их знаменитые каменные цветы! Как живые! Кажется, дотронешься -- и шелковый лепесток плавно заскользит по воздуху, -- увлеченно рассказывал я, переходя через мостовую к одному из домиков, украшенных ажурной резьбой и драгоценными камнями. -- Ох... сколько же ему лет?! Поздним строениям не свойственно использование драгоценных камней! Максимум -- полудрагоценных. Знаешь, большинство этих побрякушек продавали наземным жителям...

-- Морев! -- тихо, но резко воскликнул Лис, заставив меня вздрогнуть. С недовольным лицом я повернулся к нему. -- Ты ничего не слышал? -- он быстро приблизился ко мне на чуть согнутых в коленях ногах, с опаской поглядывая на верхний уровень города. Подумать только! Все это время мы спускались?

-- Да нет, -- пожал я плечами. -- По-моему, у тебя все-таки паранойя! За несколько часов, что мы сюда шли, даже крыс не услышали, а тут вдруг что-то вылезло?

-- Просто... -- Лис стушевался и на мгновение притих. -- Просто я боюсь, что именно это "вылезшее" и позаботилось о других жителях канализации.

-- Знаешь, если здесь действительно что-то есть, то подземные твари обычно очень чувствительно к свету. Отгони его фонариком и все. Идем, -- я двинулся вдоль улицы. -- Чего застыл?

Лис еще пару мгновений всматривался в темноту верхних уровней, но вскоре, неохотно отворачиваясь, пошел за мной. Я развернул карту. Освещение хоть и было весьма слабым, но, как оказалось, его более чем достаточно, чтобы нужные лини сливались с планом Белого Города.

-- О, гончие Бездны! За что мне все это? -- провыл я, попутно заворачивая в ближайший домик -- здесь света не было.

Заглянув во тьму строения, скорее всего, для Лиса непроглядную, он решительно остановился снаружи. Я присмотрелся к карте. Странно даже, старых перекрестков на карте нет, а гномский город очень даже подробно обозначен. Озадаченно почесав затылок, я начал искать домик, в котором находился.

-- Мори!

-- Ммм?

-- А что за гончие Бездны?

Я скосил глаза на нервно подрагивающего Лиса.

-- Традиционно считается, что за жрецами темных эльфов, которые не исполнили воли той, что обитает в Бездне приходят ее гончие. Кто-то говорит, что они похожи на здоровенных черных волков с красными глазами, кто-то -- что это тени, а гончими их прозвали, потому что они "гоняются" за жрецами. Хотя, Адриан... ага! Вот мы где! -- наконец нашел я нужный домик. -- Идем, тут рядом нужный нам поворот должен быть, -- вынырнул я наружу.

-- Так что там с Адрианом? -- нетерпеливо спросил Лис, стараясь идти справа от меня.

-- Хм... Адриан говорил, что он помогал по молодости одному такому жрецу отбиться от гончих. Рассказывал, что они как маленькие воплощения Бездны из той легенды, что я сегодня рассказывал. Вроде такой сгусток тьмы с красными точками-глазами, ­-- продолжил я, внимательно высматривая нужный поворот. -- Говорят, что они занимают место души жреца, сжирая последнюю. А потом его тело заживо сгнивает в течение нескольких лет, продолжая нести службу своему божеству, -- Лис передернул плечами, вспомнив Рената, который во всей красе прочувствовал на себе все прелести гниения. -- Такие вот неприятные последствия. Зато у них служители от своих клятв точно лишний раз отступать не станут. А сами темные сотню раз подумают прежде, чем идти в священнослужители... Стой! -- я вытянул руку в сторону, тормозя Лиса. -- Похоже, придется поискать еще выход.

-- Что там? -- шепотом спросил Лис, силясь увидеть, что же скрывается за поворотом.

-- Датчик движения. Древний, как мир. Работает, как камера, -- недовольная физиономия Лиса возникла прямо перед моим лицом. -- Не высовывайся! Это значит, что ему нужно тебя "увидеть". Сквозь стены волны, испускаемые им, не проходят. Но они над самым проходом -- незамеченным не пройдешь! -- я едва удержался от того, чтобы со злости что-нибудь пнуть. -- Проклятье!

-- Светлые поставили?

-- Нет. Это гномская охранная система. Они либо не додумались, как ее отключить, что сомнительно с учетом их технического развития, либо решили не заморачиваться и просто подвели ее к своим приборам. И правильно сделали. С экономической точки зрения, -- на недоумевающий, чуть возмущенный взгляд Лиса я лишь пожал плечами: -- А почему нет? Система хорошая, абсолютно рабочая. И дешевле ее перенастроить, чем демонтировать и установить новую.

-- А что, если мы в случае "вынужденного отступления", просто сломаем этот прибор?

-- Не получится. Если за нами погонятся -- точно. Нужно найти или способ отключить ее, или другой выход.

-- Наверняка, есть какая-нибудь будка стражи, откуда это все отключается! -- вспыхнул Лис.

-- Знаешь, а ты прав! Только вот, если она по ту сторону этого переулка -- нас засекут. И предупреждением мы не отделаемся, -- развел я руками, опершись спиной на каменную стену.

Лис набычился, что весьма забавно выглядело вкупе с его худощавым телосложением и мягкими чертами лица. Признаться, я с трудом сдерживал улыбку. Он наклонился вперед, подбирая довольно крупный камень с мостовой, и в следующую секунду выкинул такое, что я чудом удержал себя от того, чтобы задушить его на месте.

Этот тип быстрым движением рванулся в проулок и швырнул этот камень в красную лампу! Раздался звук, похожий на разбивающуюся глиняную вазу.

-- Ты идиот?! -- я подлетел к Лису и приподнял его за грудки.

-- Я решил твою дилемму, между прочим, гений! -- рыкнул Лис.

-- Решил? Тебе совсем мозг отшибло?! Теперь они знают, что мы здесь! И, наверняка, прибегут скоро прибегут сюда! -- я оттолкнул его.

-- О, да ладно?! А у тебя были идеи получше? Может, нам следовало еще с недельку поплутать по этим лабиринтам, пока светлые стирают с лица земли твой народ?! -- кричал Лис. -- Знаешь, принц из тебя так себе! Может, и хорошо, что ты сбежал оттуда. Глядишь, найдут кого-нибудь, кого судьба страны будет волновать больше своих прихотей!

Я замер, разжимая и пуская руки. В груди зашевелилось что-то мерзкое и когтистое. Из последних сил удерживая себя в руках, я развернулся и шагнул в обратном направлении.

-- Давай! Беги! Снова! Это у тебя отлично получается! -- продолжал за моей спиной разоряться Лис.

И эти слова стали последней каплей. С разворота я ударил его в челюсть.

-- З-заткнись! -- в этом дрожащем хрипе не сразу распознал свой голос.

Лис как-то резко поник. А я занес руку для очередного удара. Его он блокировал. Но индри сильнее людей. Отчетливо я услышал противный хруст.

-- Морев! Стой! -- вскрикнул Лис, уворачиваясь от следующего удара прямо перед стеной дома.

Вновь послышался хруст костей. В этот раз моих. От казанков по всей руке пробежалась отрезвляющая боль. По пальцам потекла кровь.

-- Все? Успокоился? -- Лис выглянул из-за стены противоположного домика. Я бросил в его сторону злобный взгляд -- ярость все еще кипела и искала выход, но боль успешно удерживала меня в нормальном состоянии. -- Ну прости! Сболтнул лишнего, да, но ты тоже хорош! У меня вон, трещина, похоже, на левой руке. Хорошо, что правша...

-- Тихо! -- шикнул я, прислушиваясь.

-- Да ладно тебе! Я же извинился...

-- Быстро в дом! Кто-то идет, -- ухватил я Лиса за шиворот и затащил его в самые глубины домика.

Вскоре и Лис смог различить чужие шаги. Двое. Мы затаили дыхание и прислушались. Похоже, наши гости в плащах, судя по этому шуршанию. Значит не стража. Эти плащей не носят -- не положено. В какой-то момент мимо окна словно пролетела фигура в черном плаще. За ней бодро протопала еще одна. Из-под капюшона первого виднелись длинные белые волосы. Не стража, но все равно светлые. Так себе расклад. И какого яски они тут делают?!

-- Мы уже битый час идем по их следу! И где они? -- пробурчал "топотун".

-- Где-то здесь. Или где-то впереди. Мы не особо быстро шли, чтобы нагнать их... ох ты! -- обеспокоенно выдохнул первый. -- Главному это не понравится. Однозначно.

-- Неужто... -- "топотун" выдержал напряженную паузу и тихо, чуть испугано продолжил, -- Ария?

-- Не неси чепухи, Эйрин! Мы с самого построения города в этих подземельях шастаем и что-то не видели никого Арии! -- раздраженно говорил первый.

-- Но Арима! -- по-детски надулся Эйрин.

-- Просто смирись уже! Это самая обычная сказка! Детей запугивать, чтобы в руины не шастали! -- тот, кого назвали Аримой, ушел из моего поля зрения, видимо, решив поближе рассмотреть. -- Так-так! Да ты только взгляни на это! Свежайший след! Похоже, наши пташки постарались. Нужно обыскать дома.

Рука потянулась к кинжалу. Мимо окон пронесся Эйрин, в стороне шатался "мозг" этого дуэта. Ни единого шанса, сволочи! Ни единого! Нет, чтобы в одной стороне вдвоем находиться или хотя бы обоим в дома зайти! Прошмыгнули бы с Лисом и концы в воду. Но нет, это ведь слишком просто! Мы будем стоять и проглядывать всю улицу, чтоб, не дай Луна, не сбежали! Тьфу! Гадские эрис!

Я переложил кинжал в левую руку. Бесшумно обошел Лиса и двинулся к выходу. Нашарив на каменном комоде канделябр, Лис осторожно последовал за мной. Свет уже почти достигал моего лица, когда в "наш" домик заглянул Эйрин. И тут же получил рукоятью ножа по виску. Эльфийская туша рухнула на пол. В нашу сторону рванул второй светлый.

-- Стоять! Или твой дружок отправится прямиком в Поток Душ, -- холодно произнес я, выходя на тусклый свет гномских фонарей.

Я присел на корточки рядом с телом так, что оно оказывалось между мной и эльфом, и приставил нож к животу "топотуна".

-- Знаешь, такие раны и под надзором врачей долго заживают, а так... он и не дотянет до ближайшей больнички.

Арима молча смотрел на меня, словно пытаясь что-то найти в чертах моего лица. Его взгляд упал на мою правую руку, покрытую почти черной кровью.

-- Убери нож. Я не желаю тебе зла, потомок Лунных Королей, -- он отвесил легкий поклон, все же не сводя с меня взгляда.

Я поморщился. Так меня еще никогда не называли, но я прекрасно знал, что это значит. Правителей Камайна в древние времена называли Лунными Королями, так как считалось, что власть потомкам династии дается самой богиней Луной.

-- С чего мне верить тебе, светлый? Твои правители и без тебя уже успели навешать нам на уши лапши. И ценой этой лжи станут миллионы жизней, -- сдерживая рвущийся наружу рык, бросил я.

-- Поверь, я задаюсь похожим вопросом, -- в голосе светлого скользнуло раздражение, которое он, впрочем, быстро подавил. -- И выводы делаю схожие. Этой войны не должно случиться. Слишком многое наш правящий дом поставил на кон, -- Лис осторожно выглянул из-за угла.

-- Это уж точно, -- фыркнул я.

-- Прошу вас довериться мне. Пока мне нечего предоставить в качестве доказательства своих добрых намерений, но уверяю, когда мы будем на месте, все встанет на свои места. Пока я могу предложить вам лишь свое доверие...

-- Кто вы? -- злость отступала.

-- Мы -- эльфы, которые прекрасно понимают, чем кончится эта война, независимо от того, кого назовут победителем. Ибо победителей в ней не будет, -- он склонил голову. -- Даже если армия Белых Городов возьмет верх, -- я невольно оскалился, но светлого это не смутило, и он продолжил рассуждать: -- Маги Камайна унесут с собой большую часть воинов. Без магической поддержки остров рухнет. Погибнут тысячи невинных, обрушаться города темных. И тогда тех, кто остался в живых, растерзают, а на города пойдут полчища озлобленных людей, гномов, темных. Нас всех просто сметут, -- под конец тирады голос светлого заметно подрагивал. -- Я знаю, что вы хотите как-то помочь своему народу, и знаю, как это сделать. Вместе мы остановим эту войну раз и навсегда!..

-- Да-да, -- презрительно протянул я, -- и теперь вы приведете меня в ваш рассадник благородства и разумности и сдадите властям. Уверен, те найдут применение наследному принцу!

-- Если бы мы хотели сдать тебя властям, мы просто передали бы им имеющиеся у нас сведения и жили бы себе спокойно дальше, -- спокойствие эльфа трещало по швам. -- Страже выловить вас было бы проще простого! Но вместо этого мы вдвоем ночами бегаем по городу и выискиваем вас! Конечно же, это ведь самое логичное, что можно сделать относительно шпионов!

-- Морев, он прав, -- прошептал Лис.

-- Даже твой человек прекрасно все понял! Так почему ты упрямишься, когда на кону -- выживание твоей расы?!

Тело перед нами зашевелилось, но, узрев возле живота кинжал, быстро прекратило свою провоцирующую деятельность. Я еще раз взглянул на светлого. У меня по-прежнему оставалось ощущение, что мы добровольно шагаем в Бездну, но логика говорила обратное. Да и отказываться от возможных союзников... глупо, что ли? Я убрал нож от Эйрина и выпрямился.

-- Хорошо, мы пойдем с тобой. Но если это ложь... -- я бросил на светлого многозначительный взгляд: -- Помни, что твои рассуждения действительно могут воплотиться в жизнь.

-- Можете звать меня Аримой, -- эльф отвесил еще один поклон и, развернувшись, двинулся вдоль улицы. -- Следуйте за мной, Ваше Высочество, я покажу вам наш штаб.

По моим личным записям

Заснуть после нашествия странных личностей я не смог. Хоть беспокоиться было и не о чем, мозг услужливо подсовывал мне всевозможные наихудшие варианты развития событий. Ходя по кругу, я допивал последнюю кружку холодного чая, стараясь успокоить свои нервы. Нервы не успокаивались.

Я глубоко вдохнул -- был еще один способ привести себя в нормальное состояние. Вынув из сумки тетрадь и ручку, отхлебнув из фляги, я зажег в комнате свет и сел на кровать. Описание событий -- один из лучших способов привести мысли в порядок. Или же довести себя до нервного срыва. Соль сия занятия заключалось в том, что бумага безжалостно передавала всю суть происходящего, и, если эта суть радужностью не отличалась, можно было сделать только хуже. Раскрыв повествование на последней исписанной странице, я начал думать. Что мы имеем?

Во-первых, в городе есть те, кто знает, что мы представляем из себя на самом деле. Хорошо это или плохо? Скорее, плохо. Если информация просочится куда не надо, нам никакие пути для отступления не помогут. Ладно, не будем зацикливаться на этом, едем дальше. Во-вторых, -- есть два типа, которые активно ищут принца. И двое -- это только те, о которых я знаю, скорее всего, их больше. Кто эти двое и с какой целью они ищут принца неясно. В-третьих... я отшвырнул тетрадь в сторону. Кажется, я только что окончательно вогнал себя в то состояние, когда опасность мерещится за каждым кустом. В коридоре послышались шаги. Вздрогнув, я пулей подлетел к выключателю и погасил свет.

Как и ожидалось, шаги остановились напротив нашей двери. Я стал потихоньку отступать к окну, собираясь вновь повторить свой трюк с конструкцией. Замок начал проворачиваться. Откуда у них ключ?! Неважно! Я вскочил на подоконник, когда дверь открылась, и в комнату вошел измотанный и злой принц.

-- Собирай вещи. Судьба решила вновь посмеяться над нами, -- буркнул он.

-- Что случилось? -- я спустился на пол.

-- Нет времени объяснять -- нас ждут.

-- И все же, -- настойчиво произнес я, не собираясь и шагу ступать, не получив ответа.

-- Скажем так -- помощь пришла откуда не ждали. Собирайся. Мы ждем на заднем дворе.

Я хотел остановить его и рассказать о нежданных гостях, но принц уже хлопнул дверью, стремительно удаляясь. Что ж, приказ есть приказ. Надеюсь, хотя бы на месте мне все объяснят. Я закинул в сумку немногочисленные вытащенные оттуда вещи и покинул комнату.