В феврале София вместе с Джерри Гарсиа отправилась в Давос кататься на горных лыжах. Девушка заранее взяла отпуск на работе, и сама оплатила свой номер и билет. Год назад в это же время она отдыхала в Гриндельвальде, где впервые встала на горные лыжи. Поскольку поездки такого рода стоили довольно дорого, Софии пришлось копить нужную сумму целый год, а так как никто из ее подруг на такое планомерное откладывание средств не согласился, девушка поехала в горы одна. Целую неделю София прекрасно проводила время, катаясь на лыжах под присмотром инструктора.

Когда девушка рассказала об этой поездке писателю, он предложил вместе отправиться в Альпы. После целого дня в горах они отдыхали в уютном баре при отеле за бокалом глинтвейна.

– Георгий Константинович, вы хорошо катаетесь для… – София внезапно замолчала.

– Скажите, что хотели, – продолжил Джерри. – Для человека вашего возраста.

– Я не хотела… – начала оправдываться девушка.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее писатель, – я давно вырос из глупых обид при упоминании о возрасте. Признайтесь, вы удивлены, что старик вроде меня хочет наслаждаться жизнью, а не брюзжать на тему своих болячек и неблагодарной молодежи.

– В чем ваш секрет? – поинтересовалась София.

– Хороший сон, отличное настроение и грамотные врачи. Без них в моем возрасте, увы, никак. А если после трассы меня вдруг хватит инфаркт, я предпочту умереть среди красоты гор, а не в больнице с трубками во всех местах. – Джерри пригубил глинтвейн, а потом продолжил: – Вам нравится Давос?

– Здание, где проходит Всемирный Экономический Форум, похоже на тюрьму. – София улыбалась. – А если серьезно, здесь чудесно. Другой мир – всеми фибрами души ощущаю благополучие. Помните, позавчера, когда мы были на вокзале, прозвучало объявление о том, что поезд задерживается на восемь минут? И самое интересное, он действительно приехал ровно через восемь минут. Везде указатели, заблудиться невозможно, даже если по-немецки знаешь только «доброе утро» и «спасибо». С удовольствием прожила бы здесь всю зиму.

– Да, тут есть Великое Спокойствие, которое стоит очень дорого в прямом и переносном смыслах. Альпийские горнолыжные курорты, как классические произведения, никогда не устареют.

– Георгий, расскажите, как к вам пришел успех?

– Постепенно. После истории о Мередит я задумался над тем, что чаще предпочитаю жаловаться, а не действовать. Тогда я решил, что непременно попробую отнести свою книгу в издательство. Собственно, так и сделал. А потом началось хождение по мукам: я звонил, узнавал о судьбе рукописи, получал в ответ вежливые отказы, а чаще меня просто игнорировали. Только после рассылки третьей по счету книги со мной согласилось работать одно издательство. Рекламу я в основном сам же и оплачивал, потратил почти все свои заначки. Ездил по разным городам, устраивал творческие вечера, сам следил, чтобы мои книги были во всех библиотеках, сам заказал и оплатил перевод одной из книг на английский и предложил редактору отправить его зарубежным коллегам. Сразу скажу, что гонорары у меня не такие большие, как многие думают, а своим состоянием я обязан управляющей компании, которая занимается моими финансами.

– Ренди давал вам советы по вложению средств?

– Нет, Ренди к тому времени уже уехал.

– Вы расстались? – осторожно спросила София.

– Мы с ним связаны временем и пространством, поэтому даже теоретически не могли расстаться. Проблема состояла в том, что обязанности Ренди предполагали объективность, а привязанности категорически запрещались. Помню, как он впервые предупредил меня о том, что уйдет из моей жизни. Это было в Новый год…

* * *

Мое отношение к Новому году эволюционировало от щенячьего восторга до дикой ненависти. В детстве я ждал чуда, радовался подаркам, а украшение елки вообще было отдельной церемонией: я трепетно доставал из коробки каждую игрушку, долго рассматривал узоры на стеклянных шариках, давал имена разноцветным животным и птицам. Будучи подростком, я любил оформлять всю квартиру светящимися гирляндами – лет пять подряд на стене в коридоре я делал разные узоры при помощи яркой мишуры и булавок.

После совершеннолетия мое отношение к Новому году начало меняться. В 19 лет я заболел как раз накануне праздника. Утром 30 декабря у меня началась ломота во всем теле. Поскольку горло не болело, я решил, что перезанимался в спортзале, и спокойно поехал к отцу, надеясь, что неприятные ощущения пройдут сами собой. Как обычно, я помог убрать снег, а на следующий день поехал с папой и его женой по магазинам за новыми елочными игрушками и продуктами. Вечером, во время украшения елки, меня шатало так сильно, что я вынужден был лечь на диван, и померить температуру. Градусник показал 39,1 градуса, а лекарств с собой у меня не было. Аптечка папы и его жены состояла совсем из других медикаментов, так как они редко простывали.

Уставший и больной, я лег спать. По мере приближения вечера меня стали звать праздновать злосчастный Новый год. После того как меня разбудили в пятый раз, я скачал из Интернета знак биологической опасности и повесил его на дверь своей комнаты с припиской: «Осторожно! Заразный больной!» Понимая, что моя кислая мина только испортит гостям настроение, я хотел только одного – лежать в тишине и покое. Тем не менее в 23:55 меня снова разбудили. Честно выпив полбокала шампанского под бой курантов, я снова отправился в постель. На следующий день я попросил папу отвезти меня обратно в Москву, где у меня на такой случай был заготовлен целый арсенал лекарств. Символично, что по китайскому календарю тот год был годом Свиньи. Лечиться пришлось долго, дело даже дошло до антибиотиков, а все мое отношение к Новому году резко ухудшилось.

Мне стало казаться, что этот праздник, как надоедливый родственник, каждый год спрашивает с меня долги и предъявляет претензии: с декабря я должен был отвечать на ворох вопросов и решать, как и с кем его встречать. Один раз я со злости вообще никуда не поехал, а провел ночь 31 декабря дома в стиле «Я на острове своем, тихо сам с собой вдвоем». Знаете, мне понравилось. Тогда, немного почитав, я лег спать в одиннадцать вечера, наплевав на все традиции. Другой раз меня спасла от навязчивого праздника работа: в компании, где я работал до «Общественной газеты», предполагался круглосуточный режим функционирования колл-центра. Само собой, операторы, смена которых выпадала на новогоднюю ночь, были от этого не в восторге, особенно одна молоденькая девушка. Услышав ее жалобы, я сам предложил страдалице ее подменить. Коллеги расценили мой поступок как признак влюбленности, никому не пришло в голову, что я всего лишь ненавижу Новый год. На самом деле это была взаимовыгодная сделка: девушка получила возможность отметить праздник со своим парнем, а я – с чистой совестью отвечать своим друзьям и родственникам, что не могу к ним приехать, так как нужно работать. О своем решении я ни разу не пожалел, так как в ту ночь позвонили только шесть клиентов, да и то вполне трезвых и адекватных.

По мере взросления мое бунтарское отношение к Новому году изменилось на прохладное: я стал воспринимать его как еще один выходной. Ради того, чтобы не ходить на работу, я был готов отпраздновать хоть день рождения русской балалайки, а за десять дней «каникул для взрослых» смирился с ежегодным новогодним мандражом.

В тот год я отработал 31-ое число, как полагается, из принципа не желая удостаивать этот праздник такой высокой чести, как отгул, а вечером уехал к папе. Сам Новый год прошел для меня очень приятно, так как мы встретили его своим кругом, а все гости были приглашены только на второе число. Еды в этот раз приготовили достаточно, но не слишком много (в любом праздничном столе я превыше всего ценил умеренность, так как не любил переедать, а потом мучиться болями в желудке). В час ночи я лег спать, так как встал в семь утра, а папа с женой пошли к соседям. Вообще, со временем они стали относится к Новому году менее фанатично, что способствовало укреплению наших отношений.

Днем первого числа, хорошенько отоспавшись, я начал традиционную рассылку поздравительных сообщений, некоторые сочинял сам, другие находил в Интернете. Признаюсь, когда случалось придумать особенно удачное сообщение, я мог отправить его нескольким людям при условии, что они друг друга не знали. Просматривая контакты в своем мобильном, я писал всем друзьям, знакомым и малознакомым. Если находил в списке чудом сохранившийся номер случайной попутчицы или институтского преподавателя, то отправлял им новогоднюю эсэмэску, подписываясь просто «Джерри», чтобы у них оставался простор для размышлений, кто же я такой. На мой взгляд, подобные послания вносят в жизнь элемент магии. Мне бы самому очень хотелось получить звонок или сообщение «из прошлой жизни», например от человека, с которым я играл в футбол в первом классе или что-то подобное.

Со второго по третье января я гостил у матери. Мы в подробностях обсудили ее учеников и вместе продумали для каждого индивидуальную программу занятий. Четвертого числа я навестил бабушку и еще раз выслушал в новой вариации ее любимые истории про пылких поклонников. Пятого января я чувствовал необыкновенную легкость, которая наступает, когда дела сделаны, а понедельник еще не скоро – последние дни каникул были только для меня.

Обычно я заранее с помощью Интернета подбирал для себя интересные мероприятия из многообразия кинофильмов, концертов и шоу или выбирался на каток. Дома я много писал, читал, смотрел фильмы на компьютере (так как по телевизору в это время идут одни новогодние огоньки). В том году первый раз мне захотелось разделить свои выходные дни с другим человеком.

Словно почувствовав мое состояние, Ренди приехал шестого утром, хотя специальных договоренностей не было. Вместе мы отправились в хаски-центр кататься на собачьих упряжках, где меня ждали пушистые животные, белый снег и море удовольствия. Несмотря на название заведения, везли нас не хаски, а маламуты – это более крупная порода северных ездовых собак. Ренди ловко управлял упряжкой из десяти животных, а я сидел в санях и наслаждался поездкой: в лицо мне дул свежий ветер, задорные псы фыркали и весело лаяли, без намека на агрессию.

Как настоящий каюр, Ренди громко выкрикивал команды, и вся четвероногая команда мгновенно поворачивала в нужном направлении. Когда я попытался управлять упряжкой, сани едва не перевернулись, но все равно было весело. Во время небольшой остановки ласковые собаки облизали мне все лицо. Похожие на волков псы, в отличие от их дворовых соплеменников, не вызывали у меня страха или злости, так как мое отношение к животным во многом походило на отношение к людям: если человек весел и добродушен, с ним хочется общаться, и, наоборот, если к тебе бежит бомж в пьяном угаре, инстинкты подсказывают защищаться. Вдоволь накатавшись, мы вернули уставших, но по-прежнему довольных собак обратно в центр.

Оттуда Ренди повез меня к себе. Когда мы ехали по незнакомой дороге в Подмосковье, мне в какой-то момент показалось, что автомобиль пересек невидимый барьер.

– Слушай, а где мы находимся? – поинтересовался я.

– Ты в моем мире, – полусерьезно сказал Ренди.

– Конечно, но где именно ты живешь? Как называется твой коттеджный поселок?

– Я живу там, где пожелаю, – последовал короткий ответ.

Посмотрев в окно, я обратил внимание, что окружающая местность с рядами хвойных деревьев немного отличается от привычного глазу подмосковного ландшафта тем, что дороги идеально вычищены, а на земле совсем нет мусора. При свете дня особняк Ренди показался мне не таким уж большим. Оглядевшись, я понял, что вокруг нет даже намека на другие дома.

На цокольном этаже своего жилища Ренди оборудовал целый банный комплекс с сауной, джакузи, турецкой баней, бассейном и комнатой отдыха. После поединка на березовых вениках мы продолжили дурачиться в бассейне, стараясь обрызгать друг друга как можно сильнее. Я будто снова стал ребенком, позабыв обо всем, кроме воды и соперника. Мы плескались, смеялись, шутили и, конечно, залили водой весь пол.

После водных процедур, облачившись в просторные халаты, я и Ренди уютно устроились на кожаных диванах в комнате отдыха. Рядом на подносах нас ждали всевозможные вкусности, включая мои любимые роллы, горячие закуски и бутерброды с мясными полуфабрикатами. Ко всему этому прилагался графин со свежевыжатым грейпфрутовым соком – совершенно неправильное, неканоническое сочетание блюд и напитка, но я был в восторге. Разлегшись на своем ложе, как древнеримский император, я отправил в рот обернутый в бекон морской гребешок и запил его соком.

– Скажи, как тебе удалось уговорить хозяев центра дать нам упряжку без сопровождения? – поинтересовался я, лениво убирая со лба мокрые пряди.

– Мне невозможно отказать. – Ренди произнес это так буднично, словно я спрашиваю очевидное.

– А где сейчас твой водитель, который забирал меня?

– Появится, когда позову. Тогда в день рождения я решил исполнить одну из твоих фантазий.

– Откуда ты узнал о ней? Я не рассказывал, это точно.

– Мне доступны самые сокровенные мысли людей. Например, тебя привлекают тайны, магия, ощущение, что ты общаешься с чем-то потусторонним. А еще ты любишь игрушки: большие, как лимузин, или поменьше, как мяч. На самом деле тебе легко угодить.

Мягкий голос любимого и общая романтичность обстановки заставили меня снова слететь с катушек и потерять контроль над своей речью.

– Ты меня любишь? – спросил я.

– Да. – Ренди небрежно кивнул.

– И ты останешься со мной навсегда? – Я прекрасно понимал, что мои вопросы по своей банальности сравнимы с третьесортной мелодрамой, но остановиться не мог.

Любой другой человек на месте Ренди давно сказал бы, что я его слишком гружу, и послал бы ко всем чертям, но мой любимый обладал неисчерпаемым терпением по отношению к меланхолической стороне моего характера.

– У меня есть обязанности. – Ренди повернулся ко мне. – Моя власть, которая тебя так заводит, дана не для развлечений; мне запрещено иметь личные привязанности, так как в противном случае я утрачу способность мыслить объективно.

– Значит, со мной ты нарушаешь правила? – Я почувствовал приятное волнение, как мальчишка, собирающийся украсть яблоки у соседей.

– Некоторыми чувствами не могу управлять даже я. – Голос Ренди стал серьезным. – После выполнения желания я уйду из твоей жизни.

– Скоро это произойдет? – Я моментально погрустнел.

– Не сегодня, не сейчас, – прошептал Ренди, слегка приобняв меня.

Мне хотелось как можно скорее выбросить из головы неприятные мысли, вернуть состояние безмятежности, в котором я находился всего несколько минут назад.

– Расскажи что-нибудь веселое, – попросил я. – Сказку со счастливым концом. И обязательно про любовь.

– Такие истории не моя специальность. – Ренди явно удивился просьбе.

– Но разве счастье не одна из граней жизни? – возразил я. – При всей моей видимой беспечности я в курсе, что существуют болезни, смерть, невезение, противоречия, трагические случайности и прочие прелести, но также есть радость, тепло, смех, бескорыстие, пусть даже они встречаются редко. Разве здесь и сейчас тебе не хорошо рядом со мной? Без условий, без отговорок и пунктов под звездочкой могу сказать, что лично я сейчас счастлив.

– Хорошо, – согласился Ренди после нескольких секунд раздумий, – я попробую.

В некотором царстве, в некотором государстве, – начал Ренди, – жил-был царь Матвей. Правил он долго и по большей части справедливо. За свою жизнь царю довелось побеждать во многих сражениях, но он понимал, что схватку со своим последним врагом – старостью – выиграть не сможет. Для него пришло время отложить меч и думать о том, кому в наследство достанется государство. Выбор у Матвея был большой: от разных браков, заключенных как по расчету, так и по любви, у правителя родилось девять витязей-сыновей и одна дочка.

Каждый царевич был хорош по-своему. Старший пользовался непререкаемым авторитетом в войске; второй не знал себе равных в торговле; третий говорил на двадцати языках и мог уболтать хоть самого черта; изобретения четвертого значительно облегчали постройку зданий; пятый сделал множество открытий в алхимии; шестой нашел способ обрабатывать самые непригодные земли; седьмой знал все о металлах; восьмой был сильнее медведя; а девятый писал такую музыку, что трепетали самые черствые сердца.

«Как же быть? – снова и снова спрашивал себя пожилой царь. – Если я отдам предпочтение одному из сыновей, другие обидятся, а я слишком часто видел, как братские войны разрывают на части некогда процветающие страны».

Кандидатуру своей дочери он даже не рассматривал. Несмотря на довольно приятную внешность, царевна Авентина успела заработать в глазах отца репутацию непутевой. С детства ее, как полагалось, обучали танцам, вышивке, музыке и придворному этикету. К несчастью для учителей и царя, оказалось, что девочка напрочь лишена чувства ритма. Стоило ей взяться за арфу – рвались струны, а когда царевна пыталась хорошо себя вести за столом, то непременно проливала напитки себе на платье. Свои великолепные, дорогие наряды Авентина носила, только чтобы угодить отцу. Как только очередной бал заканчивался, она с огромной радостью отбрасывала в сторону неудобные туфли на высоких каблуках и мешающий дышать корсет и надевала любимый костюм, состоящий из свободных брюк, хлопковой рубашки, легкой куртки и комфортных ботинок.

Несмотря на внешнюю неуклюжесть, царевна обладала чрезвычайно развитой интуицией: она могла безошибочно определить, врет человек или говорит правду. Более того, путем наблюдений и размышлений Авентине часто удавалось понять движущие людьми скрытые мотивы, из-за чего придворные ее побаивались. Помимо этого царевна отлично играла в карты, любила верховую езду и сочиняла стихи.

После долгих размышлений Матвей решил устроить для своих сыновей испытание и оставить царство победителю. Пригласив девятерых витязей в тронный зал, он сделал торжественное заявление о скором уходе на заслуженный отдых. Царь поклялся, что передаст бразды правления только тому, кто принесет ему волшебное яблоко, принадлежащее самому Кощею. Если положить фрукт на тарелку и сказать: «Катись яблочко по тарелочке, покажи мне…», можно было увидеть любое место, как в окне.

Вдохновленные отцом царевичи-витязи немедля отправились в путь, полные решимости одолеть страшного Кощея и добыть волшебное яблоко. Оставшаяся не у дел Авентина узнала об испытании спустя день после отъезда братьев от всеслышащих и всевидящих служанок. Царевне показалось очень обидным, что ей даже не предложили поучаствовать. Оскорбленная девушка решила во что бы то ни стало доказать, что тоже достойна править государством. Следуя своим представлениям о нужности вещей, Авентина быстро собралась в поход, взяла любимую лошадь из конюшни и уехала, никого не предупредив о своем намерении попытать счастья в поисках яблока.

Обнаружив отсутствие дочери, царь Матвей схватился за голову и приказал самым лучшим воинам немедленно отправляться на поиски царевны. Сложность состояла в том, что низкорослая лошадка Авентины обладала гибкими, сильными ногами и могла пройти там, где спотыкались боевые кони. Спустя несколько часов путешествия не знающая дороги царевна так заплутала, что ее не смогла бы найти даже сама Смерть.

К вечеру, когда заметно похолодало, а первая волна эмоций схлынула, поездка и окружающие лесные виды перестали доставлять Авентине удовольствие. Она сильно устала, ощущение эйфории сменилось страхом, так как раньше девушка никогда не оставалась одна ночью в лесу. Не зная, что предпринять, Авентина остановила свою лошадку и огляделась по сторонам. В какой-то момент ей показалось, что неподалеку зажегся огонек.

Получив хоть какой-то ориентир, царевна двинулась вперед. На небольшой прогалине стояла деревянная избушка на курьих ножках с резными ставнями и флюгером в виде петуха. Горящий в единственном окне свет подсказывал, что хозяева не спят. Накопившаяся усталость и ночной холод заставили Авентину отодвинуть в сторону свой страх и строгое дворцовое воспитание. Девушка подошла ближе к постройке, ухватилась руками за порог и, слегка качнувшись, подтянула свое тело ближе к двери, благо, куриные ножки оказались не слишком высокими.

В этот момент сидевшая на косяке серая жаба громко квакнула, и от неожиданности Авентина плюхнулась обратно на землю. Через несколько секунд входная дверь избушки заскрипела, и на порог вышла старушка с большим носом и убранными под платок в горошек седыми волосами. Свободное платье хозяйки дома состояло из такого количества разноцветных юбок, что их хватило бы на целый цыганский табор, а на ее плечах красовалась новая шаль.

– Кто ко мне пожаловал? – скрипучим голосом спросила старушка.

– Меня зовут Авентина, – представилась девушка. – Можно у вас переночевать? Я хорошо заплачу.

– Переночевать? – удивилась хозяйка дома. – Да знаешь ли ты, с кем говоришь?! Перед тобой Баба-яга!

Царевна, вспомнив о манерах, сделала неловкий реверанс, как полагалось при встрече с важными особами.

– Добрый вечер, госпожа Баба-яга, – почтительно произнесла девушка, перейдя на официальный тон. – Могу я просить вашего позволения хотя бы погреться?

Старушку такое обращение весьма позабавило, и она сжалилась над продрогшей до костей путешественницей.

– Заходи, раз пришла. – Голос Бабы-яги стал добрее.

– Не найдется ли у вас немного корма для моей лошади? – спросила Авентина.

– Привяжи ее вон там. – Баба-яга хлопнула в ладоши, и перед лошадкой появился целый короб овса.

Прежде чем подняться самой, Авентина закинула в избушку увесистый мешок с вещами.

– Ой! – воскликнула Баба-яга. – У тебя там что, камни?

– Нет, только самое необходимое. – Царевна забралась в избушку и закрыла за собой дверь.

– Выпей моего настоя из трав. Быстро согреешься! – Хозяйка дома усадила гостью за небольшой столик. – Как тебя сюда занесло?

Пригубив приятно пахнущий напиток, Авентина рассказала всю свою историю.

– И ты собралась драться с Кощеем?! – Баба-яга чуть не поперхнулась от смеха. – Я бы на это посмотрела!

– Я хочу с ним не сражаться, а договориться, – уточнила Авентина. – Папа сказал, что нужно принести волшебное яблоко, о том, чтобы оставить его насовсем, уговора не было. Думаю, Кощей согласится одолжить мне яблоко на время, а потом я его верну.

– Смекалистая какая! – Баба-яга улыбалась во весь беззубый рот, отчего мохнатая бородавка на ее подбородке казалась еще больше. – Ну-ка, покажи, что у тебя в мешке за «самое необходимое».

– Пожалуйста, бабушка. – Авентина развязала узел.

– Так-так, посмотрим… – прокомментировала Баба-яга. – Три тяжеленные книги, на вес так каждая не меньше пяти кило. Вместо оружия, что ли?

– Они, чтобы не скучать в дороге, – серьезно ответила царевна.

– Тетрадь, чернила и набор перьев, которых на целый магазин хватит… – Баба-яга продолжала инспекцию.

– Я пишу стихи, – сообщила Авентина. – Вдруг посетит вдохновение!

– Косметика, праздничное платье, туфли.

– Царевна всегда должна хорошо выглядеть, – уныло сообщила Авентина. – Мне папа этим весь мозг проел.

– Аптечка, белье. Ну, это ладно. Статуэтка кошки?

– Это подарок Кощею.

– А игральные карты зачем?

– Я их обожаю! Вдруг в дороге с кем-нибудь познакомлюсь, захотим расписать пулю, а карт нет.

– Оружие-то где? – недоумевала Баба-яга.

– Зачем? – искренне удивилась царевна. – Я все равно им пользоваться не умею.

Старушка в ответ разразилась громким смехом:

– Ай, потешила! Чувствую, даже давление нормализовалось! Всем хорош мой лес, только скучно часто бывает.

– Так, бабушка, я тебя мигом развеселю!

Авентина принялась рассказывать байки из дворца. Она искусно изображала напыщенных вельмож, заносчивых рыцарей, жеманных придворных дам и важничавших лакеев.

– Ой, потешила! – Баба-яга схватилась от смеха за живот. – Давно я так не веселилась! Нравишься ты мне, красавица. Думаешь, у тебя получиться справиться с целой страной, если достанешь яблоко и станешь царицей?

– Я научусь! – уверенно заявила девушка, а потом продолжила уже менее серьезным тоном: – Подумай, бабуль, если я сейчас проиграю братьям, то рано или поздно меня выдадут замуж, и тогда мне до конца жизни придется носить проклятые каблуки. Единственный выход – самой стать царицей.

– Да, серьезная причина, – поддержала Баба-яга. – Так и быть, я тебе помогу – дам клубок. Утром брось его на землю и ступай, куда покатится, он тебя выведет точно в царство Кощея. По молодости был у меня с ним такой страстный роман, я все время на свидания бегала, а потом этот плешивый козел изменил мне с кикиморой болотной.

– Это он зря! – возмутилась царевна.

– Конечно! У нее и зубы-то все выпали, а у меня, смотри, целых пять штук осталось!

Авентина с Бабой-ягой проговорили до утра. Травяная настойка так хорошо подействовала, что утром девушка чувствовала себя здоровой и готовой к подвигам. Низкорослая лошадка, наевшаяся овса, приветствовала хозяйку бодрым ржанием. Баба-яга дала царевне клубок и предложила обращаться в случае проблем. Старушка также перепаковала вещи незадачливой путешественницы, снабдив ее палаткой для сна и едой. Вместо оружия Баба-Яга завернула в мешок флакон с едким спреем: при угрозе достаточно было пшикнуть один раз в лицо нападавшему, чтобы отбить всякое желание связываться.

Во флягу Баба-яга налила девушке своей фирменной настойки на травах: стоило сделать несколько глотков, и усталость как рукой снимало. Еще старушка сказала, что для поддержания гигиены тела важно периодически окуривать себя дымом от можжевельника, так как содержащиеся в нем вещества убивают заразу.

Дальнейший путь царевны проходил по намеченному клубком маршруту по большей части без происшествий. Только раз за девушкой погнался голодный волк, но она не растерялась и сразу пшикнула ему в морду перцовой смесью Бабы-яги. Зверь взвизгнул, как раненый щенок, и убежал в чащу.

Неделю спустя Авентина достигла земли, где деревья росли прямо из песка. Дальше, судя по описанию Бабы-яги, лежало царство Кощея. Замешкавшись, царевна остановила свою лошадь. Сердце девушки учащенно билось от нахлынувшего волнения, в голове возникла мысль повернуть обратно, но Авентина сразу вспомнила ненавистные туфли на каблуках и решила, что, раз уж ей удалось зайти так далеко, нет смысла возвращаться. Собравшись с духом, царевна направила лошадь вперед, но стоило животному сделать пять шагов, как вокруг закружились песчаные вихри – как живые солдаты, они стали оттеснять девушку.

– Подождите! – крикнула Авентина, отплевываясь от песка. – Я приехала с миром и просьбой!

– Просьбой? Такого еще не было, – раздался мужской голос.

В то же мгновение пустынный пейзаж сменился цветущим садом, а в увитой плющом беседке прямо напротив Авентины стоял стройный, элегантно одетый молодой человек с убранными в хвост темно-рыжими волосами и большими карими глазами, которые оттеняли длинные ресницы.

– Добро пожаловать! Я Бальтазар из рода Кощеев, – представился незнакомец.

Царевна на несколько минут застыла с открытым ртом, так как представляла, что Кощей должен быть гораздо старше.

– Мне… кажется… нужен ваш… дедушка, – промямлила смущенная Авентина.

– Скорее мой дядя по прозвищу Бессмертный, – ласково продолжил Бальтазар.

– Да, да, точно он! – обрадовалась царевна, не сводя глаз со смуглого лица нового знакомого.

– Опоздали. Дядя уже в лучшем мире. Повздорил с Иваном-дураком из-за Василисы Прекрасной, и вот вам печальный результат. Все потому, что не надо было прятать свою смерть на конце иглы, а потом оставлять ее без присмотра, да еще и привлекать лишнее внимание зверями-мутантами. Уж лучше бы кинул иглу в море без упаковки. Там бы ее было гораздо труднее найти.

Снова вспомнив о хороших манерах, царевна слезла с лошади.

– Я Авентина, дочь царя Матвея, – представилась девушка.

– Какая же у вас просьба к моему покойному дяде? – поинтересовался Бальтазар.

– Правду ли говорят, что у него было волшебное яблоко и что, если сказать «Катись яблочко по тарелочке», можно увидеть любое место?

– Правда. – Бальтазар хитро улыбнулся. – Ко мне тут недавно заходили девять витязей, тоже интересовались.

– Это мои братья! – Авентина не на шутку испугалась. – Скажите, где они сейчас?

– Я лучше покажу.

Тотчас же перед ними появился чудесный замок.

– Как красиво! – восхитилась царевна.

– Я мастер иллюзии, – похвастался Бальтазар.

Он проводил свою гостью через вереницу комнат. В самом конце в серебряном ларце на золотом подносе лежало то самое яблоко.

– Вот то, что вы хотели видеть. – Бальтазар открыл ларец. – Катись яблочко по тарелочке, покажи нам девятерых витязей, которые покусились на чужое имущество.

Тарелка осветилась блеском, а потом на ней, как в окне, царевна увидела своих братьев: в просторной серой комнате под охраной четырех медведей с указками витязи старательно выводили мелом на больших досках фразу: «Частная собственность священна и неприкосновенна».

– Что мне сделать, чтобы вы их освободили? – взмолилась Авентина.

– О, не беспокойтесь, – отмахнулся Бальтазар. – Я только заставлю каждого из них сто раз написать на доске полезный урок, а потом отпущу. Может, хоть так ваши братья поймут, что детям царей не подобает воровать.

– Я пришла не воровать, а договариваться. – Убедившись, что опасность витязям не грозит, царевна вспомнила, что ей еще предстоит уговорить хозяина одолжить яблоко на время.

– Вот что, – сказал Бальтазар, немного подумав, – будьте моей спутницей на балу морского царя. Завтра у него свадьба. Только представьте себе, дедушке давно перевалило за сотню лет, а женится на восемнадцатилетней русалке. Да, донжуанство – это диагноз.

– Я бы с удовольствием, – замялась Авентина, – но свой праздничный наряд мне пришлось оставить у Бабы-яги.

– Перед моими портными все ваши дворцовые умельцы дилетанты, – похвастался Бальтазар. – Минутку! Вы что, действительно взяли вечернее платье в поход? Самое оригинальное снаряжение, о котором я когда-либо слышал! – Молодой человек засмеялся.

– Живи ты при нашем дворе, тоже бы везде его таскал, – пробурчала царевна себе под нос.

Так началось пребывание Авентины в царстве племянника Кощея. Через несколько минут после ухода Бальтазара появилась целая команда гигантских пауков, возглавляемая крупной черной паучихой с мохнатыми лапками и красной полоской на спине. Вместе восьмирукие портные быстро сделали для царевны платье из тончайшего голубого шелка, какого не найти даже в Китае, украсив его каплями воды, сверкающими на свету яркими огнями. Дополняли образ изящные башмачки, сидевшие как влитые. Новый наряд подчеркивал красоту Авентины, но совсем не стеснял движений, в отличие от пышных платьев с корсетом и кринолинами, вошедших в моду при дворе.

Бал морского царя поразил девушку своим размахом и великолепием. Рядом с остроумным Бальтазаром она чувствовала себя легко и непринужденно. Главный виновник торжества приветствовал Авентину, как родную внучку. Он и его жена, молодая русалка неземной красоты, показались царевне добрыми, домашними. Новоиспеченные молодожены сами подтрунивали над своей разницей в возрасте: русалка ласково называла мужа малышом, а он ее – «моя старуха». Впервые со времен детства Авентина веселилась на празднике, позабыв о необходимости контролировать каждый жест и каждое слово.

На следующий день Бальтазар отвел царевну в рощу дриад, где их ждала карета, запряженная драконами. Один за другим на глазах изумленной Авентины оживали мифы и легенды. Волшебные каникулы царевны длились две недели. За это время она успела познакомиться со звездными феями и единорогами, побывать в морских глубинах и поднебесной выси, а еще по уши влюбиться в племянника Кощея. Утром пятнадцатого дня Бальтазар встретил девушку в той самой беседке, где царевна увидела его первый раз. Посередине на круглом столе стоял ларец с волшебным яблоком.

– Что ты сегодня хочешь мне показать? – Авентина восторженно смотрела на возлюбленного.

– Подарить, – мягко поправил Бальтазар. – Яблоко теперь твое. Отвези его отцу, а если соскучишься на царском троне, посватай меня у дяди с тетей.

С его последними словами исчезли сад, замок и сам Бальтазар. Царевна снова оказалась посреди пустыни. Рядом с ней на плоском камне стоял ларец, а чуть поодаль девушка увидела братьев с грязными от мела руками и свою лошадку в окружении статных коней, принадлежащих царевичам.

– Сестра! – Витязи бросились обнимать Авентину. – Как ты?! Этот нахал не причинил тебе вреда? – Со всех сторон на девушку сыпались вопросы.

– Все хорошо, – с грустью в голосе ответила царевна. – Вы свободны.

– Как же тебе удалось справиться с Кощеем? – спросил старший из братьев.

– Я с ним… договорилась, – вздохнула Авентина.

Все вместе дети Матвея вернулись во дворец, где царевна торжественно преподнесла отцу волшебное яблоко. Сказать, что он очень удивился, – это ничего не сказать. Узнав, кому именно удалось победить Кощея, Матвей едва не упал с трона, а когда прошел первый шок, он ласково обнял дочь и надел на ее голову корону, как и было обещано.

Братья царевны не возражали против такого решения – для них она была не только сестрой, но и компромиссной фигурой. В глубине души витязи понимали, что только так они смогут избежать вражды между собой, и, конечно, каждый надеялся стать главным советником царицы в государственных делах.

После венчания на царство умная Авентина стала активно использовать амбиции братьев. Она внимательно следила, чтобы каждый царевич применял свои таланты в той области, в которой лучше всего разбирался: один командовал армией; другой ведал торговыми делами; третий стал уполномоченным послом; четвертый руководил строительством; пятый отвечал за развитие науки; шестому было вручено министерство сельского хозяйства; пятый следил за работой кузниц; восьмой обучал новобранцев; а для девятого выстроили целую Академию изящных искусств. В итоге, все братья оказались довольны своим положением, и каждый считал, что это он правит страной за сестру, поэтому ни у кого из царевичей не возникало желания устроить бунт.

Сама Авентина, возможно, не обладала достаточными знаниями и опытом, но в людях она разбиралась. Окружив себя учеными, торговцами и воинами, царица обрела в их лице надежных, преданных своему делу советников. В числе прочих привилегий девушка получила возможность одеваться так, как ей хотелось. На следующий день после венчания на царство она отдала все свои громоздкие платья и неудобные туфли на благотворительные цели, а тяжелые украшения отправились в государственную казну. Такой жест и тяга к скромности способствовали росту популярности царицы. Подданным понравилась экономная правительница, которая не тратила государственных денег на чрезмерную роскошь, хотя никто не мог поверить, что стремление Авентины к умеренности обусловлено в первую очередь не заботой о государстве, а личными предпочтениями.

Экс-царь Матвей напоследок пустился во все тяжкие: он наслаждался пирами, музыкой, охотой и даже завел себе сразу трех молодых фавориток. Увы, во время одной из страстных ночей сердце мужчины не выдержало, и он умер счастливым.

Новая роль мудрой и немного эксцентричной царицы нравилась Авентине гораздо больше, чем необходимость притворяться грациозной царевной. Как оказалось, для нее проще было угодить целой стране, чем одному Матвею. Само собой, нашлось множество мужчин, желающих заполучить Авентину в жены и таким образом стать царем, но сердце правительницы уже было занято. Для нее никто из потенциальных женихов не мог сравниться по красоте и остроумию с Бальтазаром из рода Кощеев. Много раз царица просила волшебное яблоко показать ей возлюбленного, но, видя его, девушка не могла узнать местность. Все чаще ей вспоминались последние слова молодого человека: «Если соскучишься на царском троне, посватай меня у дяди с тетей». Авентина о родственниках Бальтазара понятия не имела и решилась отправиться за советом к своей помощнице, Бабе-яге.

Во всеуслышание она заявила, что будет путешествовать по стране инкогнито, чтобы увидеть реальную картину, а не красивые церемонии. Известие моментально облетело все провинции. Боясь потерять свои должности, чиновники всех рангов, от губернаторов до писарей, стали проявлять повышенное рвение к службе и заботу о своих областях, а в каждой вновь прибывшей женщине им еще долго мерещилась царица.

Взяв свою маленькую лошадку и самые необходимые вещи, Авентина направилась к избушке Бабы-яги, не забывая по дороге делать заметки о жизни подданных. Как и в предыдущий раз, добравшись до дома старушки, царица привязала свою лошадку, а потом громко крикнула:

– Хозяйка, пусти переночевать!

Помня, что дверь открывается наружу, Авентина не стала забираться на порог, чтобы постучаться, а бросила небольшой камешек.

– Кто ко мне пожаловал! – Увидев царицу, Баба-яга заметно обрадовалась.

Она хлопнула в ладоши, чтобы перед лошадкой появился ящик овса, а потом пригласила Авентину к себе. После традиционных приветствий за чашкой травяной настойки царица рассказала об истинной цели своего визита.

– Ай-ай, красавица, – Баба-яга скептически поцокала языком, – сложное ты дело задумала! Бальтазар из рода Кощеев все равно что неприступная крепость. Много прекрасных фей обливалось из-за него слезами.

– Мы получаем не то, чего заслуживаем, а то, чего добились, – смело возразила Авентина. – Я не фея и, если честно, не такая уж и красавица, но мне не занимать настойчивости и ума. Вначале я не понимала и половины из того, что мне говорили министры, а потом ничего, научилась, хотя пришлось попотеть над книжками и документами.

– Вижу, – похвалила Баба-яга, – настырная ты девка и хорошая царица. Если мне случается бывать за пределами своего леса, сразу замечаю, что благополучия с твоим вступлением на престол заметно прибавилось. Только тут дело вовсе трудное. Дядя у Бальтазара не кто-нибудь, а крылатый змей Джиберг; тетя – сама Ядвига, владычица снов. Чуешь, куда ветер дует? – Старушка прищурилась.

– Как показывает практика, даже у самых влиятельных особ есть слабые места. – Авентина не желала отступать.

– Что верно, то верно, – задумалась Баба-яга. – По поводу Ядвиги ничего сказать не могу – боюсь ее до трясучки, а про Джиберга кое-что знаю: его броня крепче, чем десять щитов, пробить ее может только меч-кладенец. За то, чтобы обладать этим оружием, змей сделает все что угодно.

– Где искать сей важный предмет? – оживилась царица.

– Точное место никто не знает. Я дам тебе ковер-самолет, который везет своего владельца туда, куда тот больше всего хочет. Сядешь на ковер – все время думай о мече-кладенце. Надеюсь, у тебя хорошее воображение?

– Не сомневайся! – обрадовалась Авентина.

Они снова проговорили всю ночь напролет, и Баба-яга, слушая истории царицы, хохотала, как девчонка.

На следующий день Авентине пришлось сменить транспортное средство. Свою лошадь она оставила у гостеприимной старушки и взяла ковер-самолет, пообещав его потом вернуть. Сначала, когда ковер поднялся в воздух, девушке стало страшно. Авентина, закрыв глаза, изо всех сил пыталась думать только о мече-кладенце, а не об острых камнях внизу. Постепенно усилием воли царица заставила себя дышать ровно, а потом даже решилась приоткрыть один глаз. Спустя несколько часов полета она настолько привыкла к высоте, что стала откровенно зевать. Поняв мысли своей хозяйки, ковер плавно опустился на небольшую равнину. Недалеко от места посадки Авентина заметила ферму и попросила у ее хозяина разрешение переночевать на сеновале. Царица также использовала возможность расспросить нового знакомого о реальном положении дел в сельском хозяйстве и сделала себе пару заметок.

Утром, хорошенько выспавшись, Авентина попрощалась с гостеприимным фермером. Отойдя на достаточное расстояние от границ фермы, она разложила ковер, чтобы продолжить полет, и начала снова думать о мече-кладенце. Привыкшая к высоте девушка с интересом рассматривала пейзажи, открывающиеся с высоты птичьего полета: постепенно широколиственные леса сменились пустынными равнинами, а ближе к вечеру путешественница достигла берега моря, окруженного неприступными скалами. Ковер пролетел между острыми пиками и опустился у входа в темный грот, из которого неприятно тянуло сыростью.

Сделав глубокий вдох, Авентина вошла внутрь, двигаясь осторожно, как кошка, готовая убежать в любой момент. С каждым шагом полоска света у входа становилась все уже, а когда стало совсем темно, царица перестала справляться с накатывающей волной паники. Потеряв осторожность, Авентина сделала неловкое движение и задела лодыжкой тонкую прозрачную нить. Прежде чем девушка смогла осознать случившееся, десятки тонких, но очень прочных нитей крепко опутали ее, а неведомая сила утащила получившийся кокон вглубь пещеры.

– А-а-а!!! – инстинктивно закричала Авентина, но никто не мог ее услышать, кроме хозяина грота.

Через несколько секунд царица увидела огромного паука со светящимися белыми глазами, а прямо за его спиной висел меч-кладенец.

– Зачем пришла? – зловеще произнес паук, перебирая острыми, как кинжалы челюстями, с которых капал зеленый яд.

– За меч-ч-е-ем, – пролепетала Авентина, изо всех сил стараясь взять себя в руки. – Он м-м-мне оч-ч-чень н-н-нужен.

– Три загадки отгадаешь – меч, не угадаешь – голова с плеч.

– Постой! – встрепенулась царица, вспомнив, что в детстве не могла отгадать ни одной загадки, кроме самых затасканных. – Давай лучше в карты сыграем? Пулю расписать намного интереснее, чем приевшееся «сто одежек и все без застежек».

– Хм… – задумался паук, – раньше я на меч не играл.

– Для разнообразия, – продолжила упрашивать Авентина.

– Ну, наверное, можно. Только где взять карты, перо и бумагу?

– У меня! Я всегда ношу с собой в поездки колоду.

– Ладно, – согласился паук, а потом провел острым концом своей лапы по опутывающей девушку паутине. – Выиграешь – меч, проиграешь – голова с плеч.

Такие ставки царице не понравились, но отступать было поздно. Сдали карты. Два раза паук проигрывал, брызгал ядом, настаивал на том, что отыграется, но даже в третий раз у него не получилось обыграть заядлую картежницу, которой помимо опыта и сообразительности помогал инстинкт самосохранения.

– Азартный ты, Парамоша. – Авентина вспомнила известную карточную присказку, когда паук снова остался в минусе.

– Лучше бы загадки загадывал, – пробрюзжал восьминогий страж меча.

– Карточный долг – святое, – настаивала царица.

Вместо ответа паук снял со стены меч-кладенец, бросил его в сторону выхода из пещеры, а потом демонстративно повернулся к девушке задней частью своего тела. «Нужно уметь проигрывать», – мысленно прокомментировала Авентина его детское поведение. Пока ядовитый хозяин грота не передумал, царица бегом кинулась к выходу и по дороге подобрала меч.

– К змею Джибергу! Быстрее! – скомандовала Авентина, затаскивая тяжелое оружие на ковер-самолет.

Когда ковер поднялся в воздух и отлетел на достаточное расстояние от опасных скал, царица смогла отдышаться и немного расслабилась. За время своего путешествия она настолько привыкла к высоте, что по ночам спала прямо на летящем ковре. По мере движения воздух становился все холоднее и холоднее, поднялся сильный ветер, и в лицо девушке стал неприятно бить мокрый снег. Замерзнув, Авентина достала флягу с настойкой Бабы-яги и сделала два глотка, от которых по всему телу разлилось тепло, а усталость моментально прошла.

Змей Джиберг отдыхал на севере среди льдов, лежа на плоской вершине айсберга. Восемь его голов спали, а девятая стояла на страже, как часовой. Заметив приближающийся ковер-самолет, змей моментально вскочил на свои шесть лап и взмахнул крыльями. Образовавшаяся воздушная воронка закружила Авентину, вынудив ее совершить аварийную посадку недалеко от змея. Потирая ушибленную при приземлении коленку, царица приподняла тяжелый меч-кладенец и потащила его вперед, волоча по льду, как мешок картошки.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Джиберг. – Где тебе со мной биться?!

– Я не драться пришла, а свататься, – смело заявила Авентина будущему девятиглавому родственнику. – Меч-кладенец – мой подарок вам, как дяде жениха.

– Кто же из моих племянников привлек твое внимание? – Две головы Джиберга наклонились ниже, прислушиваясь.

– Прошу у тебя руки Бальтазара из рода Кощеев! – выпалила царица.

– Вот как!

Змей теребил лапой подбородок пятой головы, в то время как остальные шесть разделились на две группы и стали между собой шептаться.

– Какое у тебя приданое? – вторая голова отвлеклась от дискуссии.

– Мое царство, – ответила Авентина.

Головы продолжили бурное обсуждение, по очереди задавая вопросы.

– Умеешь готовить? – поинтересовалась седьмая голова.

– Нет, но у меня целый штат поваров, – сообщила девушка.

– Где твои родители?

– Мама живет в своем имении, а папа недавно скончался.

– Хочешь ли ты детей?

– Очень хочу.

– Почему решила выйти за Бальтазара? – Первая голова строго посмотрела на претендентку.

– По любви, – честно сказала царица.

– Есть братья или сестры?

– Девять братьев, которые помогают мне управлять страной.

Еще немного пошептавшись, все девять голов змея одновременно повернулись к девушке.

– Мы решили… – начала третья голова.

–…ты подходишь… – продолжила седьмая.

–… в жены Бальтазару, – закончила восьмая.

– Принимаем твой подарок! – с этими словами вторая голова зубами подняла меч-кладенец в воздух и перекусила его, как соломинку.

– Благодарю, дядюшка! – Авентина вежливо поклонилась.

– Рано радуешься, – предупредил змей, – тебе еще предстоит получить благословение тетки Ядвиги, моей сестры, а характер у нее сложный – пятнадцатого мужа недавно схоронила.

– Где она живет? – спросила решительная царица.

– В царстве Тумана и Сумерек. Попасть туда можно только во сне, но я, так и быть, помогу. Коснись моей лапы, а когда я произнесу заклинание, ты попадешь к сестре.

Закутавшись в ковер-самолет, Авентина положила ладонь на лапу змея, после чего Джиберг стал шептать слова на непонятном языке, от которых у девушки закружилась голова. Проваливаясь в пустоту, она услышала последние слова змея: «Как окажешься перед Ядвигой, помни, что было – забыли, а что ожидает – Бог знает!»

Резкое падение заставило Авентину взбодриться. Открыв глаза, она увидела совсем рядом сероватые облака, среди которых стояла женщина в переливающемся бликами черно-сером платье, с диадемой на голове. Кожа у нее также была серой, глаза – черными, как непроглядная ночь, а на пальцах рук росли длинные ногти.

– Что за явление?! – Голос женщины звучал недобро. – Это заклинание знают только мои братья, Джиберг и покойный Кощей.

– Госпожа Ядвига, – учтиво начала Авентина, поняв, кто перед ней, – дорогу сюда показал мне Джиберг. Я пришла просить вашего благословения на брак с Бальтазаром.

– Видимо, ты впечатлила брата, раз он тебя не съел, – надменно произнесла Ядвига.

– Чем я могу доказать свою преданность? – Царица приготовилась к испытанию.

– В ней я не сомневаюсь, – возразила владычица снов. – Такие, как ты, смотрят своим мужьям в рот, считая их единственными и неповторимыми. Еще ты смелая, даже слишком, раз отважилась меня побеспокоить, и умная, потому что сюда добралась, но достаточно ли ты сильная, вот в чем вопрос. Будешь ли ты надежной опорой племяннику или начнешь блеять при первой кочке на дороге.

– Я управляю целой страной, значит…

– Детские игрушки! – сурово прервала Ядвига. – Считать себя сильным человеком имеет право только тот, кто прошел через строй теней. Прежде чем соглашаться, подумай: если не справишься, тени поглотят тебя, и ты навсегда останешься здесь.

– Я готова! – без колебаний заявила Авентина. – Сегодня или в старости, но мы все превратимся в тени, а я хочу жить полной жизнью, обрести любовь, которая будет не только в моем сердце и мыслях.

– Тогда вот твой шанс. – Ядвига плавно взмахнула рукой, повелевая облакам расступиться.

Взору царицы открылась длинная колоннада, по всей длине которой стояли сделанные из дыма человеческие фигуры. Подняв голову, Авентина подошла к первой колонне, но стоило ей подняться на одну ступень по окружающей колоннаду мраморной лестнице, как тени со всех сторон обступили девушку. На лице одной из полупрозрачных фигур царица ясно увидела перед собой картину, когда строгий учитель танцев велел привязать к ее спине палку, чтобы девочка лучше держала осанку. Эфемерная тень прошлого прошла сквозь девушку, оставив после себя чувство глубокого стыда. На глазах Авентины навернулись слезы, но она сделала следующий шаг. Когда следующая тень вплотную приблизилась к царице, та почувствовала себя шестилетней девочкой, вернувшись в тот момент, когда она беспомощно лежала на кровати, а врачи делали царевне-малышке совершенно не нужное кровопускание, и чем больше девочка плакала, тем больше ее мучили, якобы для профилактики. Авентину охватил первобытный страх за свою жизнь, но она не растерялась и стала повторять слова змея: «Что было – забыли, что ожидает – Бог знает. Мне уже не шесть лет! Если сейчас кто-нибудь захочет сделать мне кровопускание, прикажу казнить!» Одна за другой тени проходили сквозь тело царицы, вызывая к жизни самые потаенные и мучительные воспоминания, но Авентина продолжала идти вперед. Постепенно образы изменились, тени начали рисовать в ее воображении картины страшного будущего: вот царица стоит посреди восставшей толпы крестьян, готовых ее растерзать, а родные братья собираются отдать ее в монастырь. «Это только мои страхи, не реальность!» – мысленно говорила себе Авентина. В последнем видении, пронзившем ее сердце, подобно шпаге, царица застала Бальтазара с другой женщиной. «Нельзя оформить человека в собственность, – убеждала себя девушка. – Захочет уйти – отпущу, так как не весь свет сошелся клином на Бальтазаре, кроме него у меня еще есть моя страна». Как только Авентина сделала следующий шаг, тени развеялись, и она поняла, что стоит в конце колоннады.

– Как себя чувствуешь? – с уважением в голосе спросила Ядвига.

– Чувствую, что могу свернуть горы, – поразилась Авентина. – Совершенно не устала.

– Прошедший через строй теней прошлого и страхов будущего обретает истинную силу, – объяснила владычица снов. – Ты достойна стать женой Бальтазара. С этого момента зови меня тетушкой. Еще ты должна знать, что мой племянник поклялся жениться только на той девушке, которая принесет ему волос лунного единорога.

– И где же искать это животное? – спросила царица.

– Раз в четыре года, в ночь на 29 февраля, лунный единорог спускается на озеро Эйр. Оружие против него бессильно. Приручить зверя можно только доверием, раз за разом подходя все ближе и ближе.

– Спасибо, тетушка! – поблагодарила Авентина, подумав при этом: «Такими темпами на его приручение вся жизнь уйдет. Нужно придумать более быстрый способ».

Попрощавшись с невесткой, Ядвига коснулась ее плеча, и в следующее мгновение Авентина проснулась на уже знакомом ей айсберге. Джиберг, все это время защищавший девушку от ветра своими крыльями, очень обрадовался, когда узнал, что ей удалось получить благословение владычицы снов. Как только буря стихла, царица простилась со своим дядюшкой и полетела обратно к избушке Бабы-яги. Там она отдала ковер-самолет законной владелице и вернулась во дворец на своей лошадке.

До заветной ночи на 29 февраля оставалось еще четыре месяца. Все это время Авентина провела, занимаясь делами государства и обдумывая, как лучше достать заветный волос. «Тратить время на приручение слишком долго, поймать единорога вряд ли удастся, – рассуждала царица. – Тут нужно что-то простое, но эффективное». По ее приказу в Академии наук изготовили особое снотворное без вкуса и запаха, а непосредственно перед заветной ночью повара приготовили роскошный стол из самых разных блюд.

У озера Эйр Авентина поставила самые разнообразные кушанья от изысканных устриц и печеных муравьев до яблок и обычного овса. В каждое блюда царица положила снотворное, а потом затаилась в укрытии. Как только минула полночь, озеро озарилось яркой вспышкой, и прямо с неба по лунной дорожке спустился единорог со светящейся гривой и серебристым хвостом. Авентина затаила дыхание, наблюдая, как величественное животное идет по воде, как по земле.

Едва ступив на берег, лунный единорог почуял запах еды, а потом стал ходить вокруг кушаний, внимательно изучая меню. «Как диетик на банкете», – мысленно отметила царица. Спустя час искушение взяло верх над осторожностью, и единорог съел несколько яблок. Сердце Авентины ликовало, когда одурманенный зверь рухнул на землю и заснул. Царица покинула свое укрытие, держа в руках ножницы. Она нежно коснулась переливающийся в лунном свете гривы единорога и срезала один волос.

– С тебя не убудет. – Авентина погладила спящее животное по морде.

Ловля единорога не входила в планы царицы, поэтому она оставила зверя досматривать сны, а сама направилась во дворец. Проснувшись утром, лунный единорог тоже вернулся к себе домой, даже не заметив отсутствие волоса: так мелочь для одного может означать счастье для другого.

На следующий день уставшая от ожидания Авентина первым делом поспешила к волшебному яблоку.

– Катись яблочко по тарелочке, покажи мне Бальтазара, – скомандовала девушка.

Через несколько секунд царица увидела своего любимого в комнате с ярко расписанными стенами. «Странно, статуи, как у нас во дворце, и стены, и потолок. – Сердце Авентины забилось быстрее. – Да это и есть мой Бальный зал!» Не веря своим глазам, она продолжила наблюдать, как Бальтазар прошел еще несколько комнат.

Скрипнула ручка двери царского кабинета, и Авентина увидела своего возлюбленного во плоти. Ласково улыбаясь, он протянул к ней руки.

– Я люблю тебя, люблю, – повторяла царица, целуя любимого мужчину.

– Можно ли мечтать о лучшей жене? – Бальтазар гладил ее мягкие волосы.

Скоро сыграли веселую свадьбу, и жили они долго и счастливо. Внешние враги были нестрашны царству Авентины, так как ее землю охранял девятиглавый змей Джиберг, а от предателей внутри защищала Ядвига. Стоило кому-то из приближенных замыслить недоброе, и тетушка сразу посылала царице сон-предупреждение. А уж о скуке Авентина и думать забыла, так как ее мужем был Бальтазар, мастер иллюзий. Можно долго спорить о достоинствах или недостатках непутевой царевны, но в отличие от многих Авентина сумела понять и принять одну из главных аксиом жизни: «Мы получаем не то, чего заслуживаем, а то, чего сумели добиться», за что получила много лет радости и счастья.

– Как необычно! – воскликнула София, отодвигая бокал глинтвейна. – В традиционных сказках мужчина проходит разные испытания, чтобы добиться руки любимой.

– Современная версия, – ответил Джерри. – Думаете, сейчас происходит не так?

– Я надеюсь, что не всегда так. – Девушка опустила глаза. – Помните «Золушку», любимую сказку многих женщин? Знаете, в чем ее самый большой обман?

– В принце? – предположил писатель.

– Нет. Достойные мужчины, те самые принцы, существуют и в реальности, а вот добрая фея не прилетит. Если не будешь действовать самостоятельно, жизнь так и пройдет в компании половых тряпок, будь ты хоть ангелом во плоти. Впрочем, в вашей сказке у Авентины было явное преимущество пред обычными женщинами.

– Какое? – поинтересовался Джерри.

– Она точно знала, какие испытания нужно пройти, чтобы получить желаемое. Ах, если бы каждый мужчина точно описывал, как добиться его любви, насколько проще стала бы жизнь!

– Пожалуй, – с улыбкой согласился писатель.