Конечно же, это была ловушка.

****ь, а я же говорил. А я же го-во-рил. ****ь, ****ь, ****ь, ****ь!

Утро давно наступило на джунгли, примяло к листьям росу, пар частично развеялся, приказ Альбины был прост — обследовать прибрежную зону, двигаться старым маршрутом в сторону “кровавой” поляны.

Арбалет взведён, меч выходит из ножен легко, щит подвязан на бечеву, на бантик, можно развязать или оторвать. Да, я проверял. На прогалину выхожу медленно, напряжённо, трупов волновых монстров на поляне нет. И в самом центре — большой портал, радужная плёнка создаёт праздничное настроение. Шучу. Блин, опять руки потеют. Враг стоит рядом с порталом, чуть назад и левее, ближе к воде; рядом с ним двое местных, метисы с похожими на межкомнатные двери ростовыми щитами.

В этот раз черты шамана не скрыты туманом. Это лицо старика, морщины, оспины, глаза проницательные, острые, счастливая, беззаботная… или безумная? улыбка. Да, он нам улыбается, и зубы целые. У него походу с башней проблемы. ***а.

Стоим, арбалеты смотрят на цель. Люди молчат, слышу журчание воды, смущённое шипение пара… “Огонь!” — кричит рыжая.

Свист тетив, миньоны шамана сдвигают щиты, болты впиваются в дерево. Один вообще летит мимо, и вроде не мой. Какое-то умение, что-то вроде увеличивающегося в полёте булдыгана, летит за ещё одним болтом, это кажется Ди? в щит ударяется булыжник размером с голову, треск, визжащий метис падает спиной назад, выпускает из рук деревянное полотно. Маленькая, но победа! Арбалет повторно взведён, решительно целюсь в лежащую на красной земле фигуру.

— Стойте! — на чистом русском кричит шаман, рука с ножом сигнально вскинута вверх. Одет он в какие=то лохмотья, в белые волосы вплетены ярко-красные, оранжевые ленты, — Или я убью её! — неожиданно сильным рывком правой руки из-за спины он выдёргивает девочку лет десяти, нож опущен, прижат к её горлу. Местная, лицо чумазое, испуганное. ****ь.

Откуда он знает русский? Что делать? Откуда эта девчонка? Блефует? —

Мне нужен только он, —

сумасшедший старик вновь широко улыбается, держит девочку за волосы, смотрит на меня?? — Да, да, мне нужен только этот парень. Я отпущу девочку. И его я тоже даже пальцем не трону. Я лишь хочу с ним поговорить. Мне надо с ним поговорить.

Старый ******с! ****ь все смотрят на меня, недоумение, с какого перепугу ему нужен именно я? Альбину возьми, э не, Альбину не надо, вон пухлого бери, он наваристый. Что за хрень в голову лезет. Что делать-то? Нельзя соглашаться на требования террористов, да? И что, атаковать и пусть она сама выгребает? Я даже имени её не знаю. Может она вообще притворяется! Лука нюхнула, слёз по лицу размазала и стоит, в ус не дует. Может она его внучка? Допустимые потери?

— Ты его знаешь? — подозрение в голосе Альбины.

— Первый раз вижу! Второй, — буркаю недовольно, ещё бы, — Но в прошлый раз я даже лица его не разглядел.

— Что ему от тебя надо?

— Я что тебе, Пушкин!?

Что ему от меня надо? Между отрядами метров двадцать, длинных-длинных метров. Нас восемь, их трое, девочку не считаем, математика за нас. Непонятно, где змея, непонятен портал. Понятен, непонятно, что он тут делает. И где волновики-якоря. Блин! Щитоносец поднялся, занял своё место в строю. Шаман улыбается, нож у горла ребёнка. С каждой проходившей мимо секундой внутри живота колючим, склизким клубком растёт чувство бессилия, отвращения к самому себе. Из пара обволакивающего кипящую реку, показался знакомый силуэт, да ****** * ***!! приехали. Голова змеи вознеслась над поляной, застыла, лениво прикрыла глаза. И камлать ему, ***а, не потребовалось. А я говорил.

— Иди сюда, Миш, — ****ь, откуда он знает моё имя?? — взгляд в сторону Альби. голос негромкий, ребристый, угрожающий, — Иди сюда, Миш. Ты ведь хочешь, чтобы твои друзья остались в живых? Даже если тебе и напревать на Руфину, — рука, держащая волосы, тянет назад сильнее, маленькая голова запрокинулась, девочка взвизгивает.

Я считал каждый сделанный шаг, тридцать семь. Я, наверное, подсознательно пытался сделать каждый шаг чуточку короче. Чтобы дойти хоть немного, но позже. Ещё чуточку позже, пожалуйста, ещё чуть-чуть. В правой руке меч, в левой бессильно опущенный арбалет. Иллюзия безопасности, создаваемая готовым к битве оружием, сыпется перхотью на красный песок. Чувствую себя голым, беззащитным.

— Стой. Хорошо, стой здесь, —

я от них в трёх метрах. Портал остался чуть правее, я, походу, перегораживаю нашим сектор стрельбы. Впрочем — метаю взгляд вверх, на застывшую неподвижно, будто спящую голову легендарного монстра — это несущественно. Змея, кажется, почувствовала внимание, голова наклонилась, правый глаз приоткрылся, уставился на меня. Ммама. Стоп, змеи же не могут закрывать глаза, у них веки срощены? —

А вы уходите.

— Что? — невольно вырвалось у меня. Не только у меня.

— Я говорю о том, что вам, — шаман смотрит через моё плечо, я даже не стал поворачиваться, не хочу провоцировать Якумаму, — Нужно уйти.

— Мы никуда не уйдём! — натянутый голос рыжей, — Ты нас совсем за идиотов держишь?

“Ну почему совсем?” — ответил я ей мысленно. Чертов чёрный юмор.

— Так надо, — уверенно ответил шаман, — Я отпускаю девочку, — он отвёл нож от её горла, вложил оружие в ножны на поясе, — Иди, Руфина. Иди к тёте Альбине.

Девочка сделала неуверенный шаг, другой, оглянулась и с неразборчивым криком побежала мимо меня, прочь; наши её, видимо, встретили, попытались успокоить? за спиной слышны негромкие, непрекращающиеся рыдания. Змея, вытянув дрожащий кончик языка, громко шипит, шаман метнул в её сторону быстрый взгляд.

— Откуда ты знаешь моё имя? — еле слышно выдохнула Альбина, — Впрочем, это неважно. Мы всё равно не уйдём.

— Почему? — шаман спрашивает об этом как-то слишком спокойно, невозмутимо. Как о погоде.

— Потому что я ПОКЛЯЛАСЬ тебя убить, урод!

Готов поспорить, у неё сейчас руки по локоть в волновом огне. Я всё так же стою к шаману передом, к драконам задом. Раз решил не оборачиваться, так и незачем начинать, блин, она опять на меня смотрит. Ну, Якумама.

— Это хорошо, — старик кивнул, — Но сейчас ты слаба. Тренируйся и приходи, я буду ждать, — ***а, этот придурок опять улыбается. Точно ненормальный. Псих, господи прости.

— Мы не уйдём без Миши, — голос Валерия.

— Вы уйдёте, — шаман говорит, и его слова ложатся холодными надгробными плитами, — Или умрёте. К слову, — шаман словно к чему-то прислушался, — Пришло время укола.

— Что?

Поверхность портала пошла волнами, на поляне проявилась тройка волновых монстров. Привычные крысобаки на пару секунд замерли, рванули вперёд, в сторону наших. Я резко развернулся, занося для удара спату; “стоять!” — хлестнул по перепонкам приказ безумного старика, сопровождаемый шипением змеи.

Урод.

Тварь.

Я, конечно, мечтаю послать его далеко и надолго, но огромная голова следит за мной насмешливым глазом, раздвоённый язык высунут наружу, нюхает воздух всего в пяти метрах правее-выше. Слушаю и повинуюсь, ублюдок.

Всё новые крысы выпрыгивают из портала, замирают-отмирают, несутся через поляну. Почему они игнорируют гоп-компанию шамана, почему они не атакуют меня? Наши справляются — ещё бы. Именно с таким противником мы привыкли работать. Бессильно сжимаю кулаки, я неслучайный, но зритель, мне… ххе, нельзя принять участие в зачистке. Эвфемизм для слова “бойня”, оно мне всегда не нравилось, я так думаю, кому нравится чувствовать себя мясником.

Как с крысюками работают драконы я знаю, интерес вызывала работа Димкиной, ****ь. Н-да. Альбининой команды. Рыжая работает огненным мечом, изредка кидает махонькие огнешарики, куда меньше, чем Димкины, **я. Сжав зубы, поворачиваю голову, гляжу краем глаза на невозмутимо взирающего на происходящее шамана. Дорого тебе, ***а, билет в этот театр встанет.

Растаман работает своей деревяшкой, его меч более длинный, чем мой, и судя по всему, не менее острый. Лёгкий, наверно, ещё. Он говорил, что может сделать кожу твёрдой, типа кора… но в битве на себя укусы принимать не спешит, весь шит на щит, напирает на ловкость, напоминает по манере боя Валерия. Пальцы берёжёт, ххе. Нифига себе! Вожак схватил крысу за хвост подтянул к себе, поднял и кинул в наших! Не попал, но сам факт.

Айрат, как и Ди, в первую очередь арбалетчик, к болтам крепит разрастающиеся камушки. Это он тогда стрельнул? не Ди. Я не понял, откуда он их берёт: создает из воздуха или достаёт из кармана? — в полёте они заметно разбухают. В вожака втыкается болт, следом, словно привязанный на короткой цепочке, сантиметров десять-двадцать, по округлой траектории влетает камень.

Чем-то похоже на удар кистенём…

Да…

Ди, на первый взгляд, просто стреляла из арбалета, но через пару минут я таки углядел — твари, на которых падает её взгляд, замедляются. Тяжёлый у неё взгляд, да. Антонио достал из-за пояса второе мачете, работает с обеих рук, обходит атакующих тварей боками, отступает назад, к арбалетчикам.

Тварей в разы больше нормы. Обычно на одного волновика выбегает 6–9 особей, среди них один вожак. Здесь же 8мь волновиков, или шаман тоже? его миньоны? Итого… возьмём по семь, должно быть 56 крыс, 7 вожаков, плюс минус там пять-десять. Я уже насчитал 18 мёртвых вожаков, я и не говорю про “рядовых”; твари всё ещё лезут. Хорошо, что у волновиков много выносливости и куча запасных болтов.

Впрочем, бойня эта привычная, конвейерная, не то что в прошлый раз — когда крысы пёрли из леса скопом. Мы так и не нашли логичной версии — как шаман, или кто иной, сумел собрать их в таком количестве вне портала, организовать и спустить на нас неорганизованной толпой. Умение массового контроля? Специальные загоны? Пастушьи собаки? Бред. Крысы сейчас не представляют особой угрозы. Кошусь на огромную змеиную бошку, что нависает над моей душой. Казалось, будто змея осознанно наблюдает за битвой, и голова так наклонена задумчиво, не, не, бред. Просто инстинкты хищного зверя и запах свежей крови привлекли её внимание.

— Уходите! — да, это сказал я. Голос мой хриплый, но уверенный, негнущийся. Можно сказать, не голос, стояк, — Со мной всё будет хорошо.

В это я, конечно, не верил. Впрочем, ещё меньше я верил в то, что мы сможем что-то сделать этому древнему монстру. Вы когда-нибудь на КАМАЗ смотрели спереди, с трёх шагов. А теперь представьте, вся эта кабина может ещё раскрываться и внутри зубы, и яд, и камаз длинный как поезд, и тебя собирается убивать. Я помню силу удара змеи, я помню длину её клыков. Я, наверное, отправившись сюда, тоже, слегка помутился рассудком. Ага, слегка. Мне ведь даже снилась эта змея этой ночью.

Тварь достойна отстойного голливудского ужастика. А может, броситься на шамана с мечом? До него метра четыре, лишь двое щитоносцев перегораживают путь. И что будет, если я сумею его достать? Вряд ли змея просто уползёт / растворится в воздухе. Скорее она схарчит меня и всю мою команду, всех, кто не успеет убежать. А они не успеют. И они не побегут… сразу не побегут, смелые и глупые.

Один пухлый спасётся.

— Уходите! — повторил я, поочерёдно вглядываясь в глаза Валерия и Альбины.

Я понимаю, я вижу, как им тяжело. Я не хотел бы быть на их месте.

— Уходите! — долгая, тошнотворная пауза, — Это приказ.