Правление Ришелье сыграло не меньшую роль в истории тайной войны, чем в истории Франции и всей Западной Европы.

Арман Жан дю Плесси, кардинал и герцог Ришелье, родившийся в 1585 г., вырос в атмосфере дворцовых интриг. Он рано начал делать придворную карьеру, превосходно овладев «техникой» разведывания намерений противника и тщательной маскировки собственных планов. Арман принял решение сделаться священником: неожиданно освободилось место епископа Люсонского, которое было фактически наследственным в роду дю Плесси. Арману шел только двадцать первый год, по церковным правилам, он был слишком молод для этого места, однако король Генрих IV, хорошо относившийся к его отцу, не обратил внимания на такую мелочь и назначил Армана дю Плесси епископом. Посвятить в епископский сан мог только папа Павел V. Угрюмый старик молча выслушал цветистую латинскую речь бледного худощавого юноши, который выглядел моложе своих лет, и спросил:

– А вы уже достигли возраста, который установлен церковными уставами?

– Достиг, Ваше святейшество, – отвечал дю Плесси, кладя, как положено, земной поклон перед римским первосвященником.

Когда торжественный обряд был окончен, новый епископ Люсонский неожиданно простерся ниц перед папой и вскричал:

– Ваше святейшество, отпустите мне великий грех, я ведь еще не достиг надлежащего возраста!

Павлу V оставалось лишь дать епископу отпущение грехов и многозначительно заметить, что этот «плут» далеко пойдет.

В течение почти двадцати лет – с 1624 г. и до самой смерти в 1642 г. – кардинал Ришелье был фактическим правителем Франции при Людовике XIII. Чтобы не быть низвергнутым с высот могущества, Ришелье пришлось не только научиться играть на слабостях и капризах непостоянного, подверженного посторонним влияниям Людовика XIII, но и быть все время в курсе дворцовых интриг. В этих интригах принимали активное участие мать, жена и брат короля, а также другие принцы крови, не говоря уже о влиятельных вельможах. Все они пытались подкопаться под политику усиления королевского абсолютизма, полного подчинения знати верховной власти монарха, которую настойчиво проводил Ришелье и в которой он опирался на поддержку большинства дворянства и буржуазии. Им была нужна твердая власть для подавления растущего числа крестьянских и городских восстаний.

В своем противодействии Ришелье его противники почти неизменно прибегали к излюбленному средству – к сговору с Габсбургами, против которых, продолжая линию Генриха IV, вел упорную борьбу кардинал. Поэтому разведка Ришелье должна была решать многосторонние, хотя и тесно переплетавшиеся, задачи: выслеживать противников кардинала при дворе, обнаруживать их связи с Испанией и германским императором и, наконец, прямо обслуживать внешнюю политику, включавшую, в частности, мобилизацию протестантского короля Швеции Густава-Адольфа и протестантских немецких князей против того же императора. Легко понять также, почему в таких условиях Ришелье предпочитал придать разведывательной службе частный характер, оплачивая своих лазутчиков из собственного кошелька, который, впрочем, после этого быстро пополнялся за счет казны.

Ришелье не доверял даже своим собственным секретарям. Когда они переписывали важные бумаги, кардинал сам смотрел за их работой: он хотел лично убедиться, что при этом не будут сняты дополнительные копии с секретных документов. К числу тех немногих лиц, которые пользовались неограниченным доверием Ришелье, был его ближайший помощник в дипломатии и придворных интригах, фактический глава его секретной службы, монах капуцинского ордена отец Жозеф (Франсуа дю Трембле).

Отец Жозеф («серый кардинал», как его иронически именовали враги) был действительно способным дипломатом и ловким разведчиком. Одной из его наиболее крупных удач была миссия летом 1630 г. ко двору германского императора Фердинанда II. Поскольку отец Жозеф формально не занимал никакого правительственного поста, официальным представителем стал французский посол в Швейцарии Брюлар де Леон, но все дела, вел только капуцин. По дороге отец Жозеф встретился с лучшим полководцем императора Альбрехтом Валленштейном. Беседа шла с глазу на глаз. Ее участники уже ранее, вероятно, по инициативе капуцина, поддерживали связь. Возможно, речь шла о тайном намерении Валленштейна стать главой какого-либо независимого княжества.

Прибыв к императору, посланец Ришелье сумел уверить Фердинанда, что Франция будет соблюдать нейтралитет в происходившей тогда Тридцатилетней войне (1618–1648 гг.). Более того, капуцину удалось возбудить подозрения императора против Валленштейна, который был вскоре отправлен в отставку. Это помогло союзнику Франции, шведскому королю Густаву-Адольфу, разбить имперские войска. После этого Валленштейн был восстановлен на своем посту командующего, однако он был недоволен императором и вступил в тайные отношения с французскими агентами, подбивавшими его к попытке стать королем Чехии. В конечном счете, Валленштейн был убит офицерами его армии, действовавшими по приказу из Вены. Император и германские католические князья лишились своего лучшего генерала.

Еще в первые годы правления Ришелье против него был составлен заговор во главе с братом короля Гастоном Орлеанским. В заговоре участвовала жена Людовика Анна Австрийская, внебрачные братья короля принцы Вандом, маршал Орнана и граф Шале. Заговорщики хотели похитить Людовика XIII и Ришелье, а в случае неудачи – поднять вооруженное восстание, которому была обещана полная поддержка в Вене и Мадриде.

В раскрытии заговора большую роль сыграл один из лучших разведчиков отца Жозефа – Рошфор. Он, вероятно, многим известен по знаменитому роману «Три мушкетера» Александра Дюма. Нарядившись капуцином и получив от отца Жозефа подробные инструкции, как подобает вести себя монаху этого ордена, Рошфор отправился в Брюссель. Чтобы сбить со следа шпионов враждебной партии, он говорил по-французски с сильным валлонским акцентом и при случае не забывал упоминать о своей ненависти к Франции.

В Брюсселе мнимый монах сумел вкрасться в доверие к маркизу Лекю, любовнику одной из заговорщиц, герцогини де Шеврез. Вскоре Лекю уже передал услужливому монаху несколько писем для пересылки в Париж. «Таким путем, – добавил Лекю, – Вы окажете большую услугу Испании». Рошфор для верности разыграл комедию, уверяя, что не имеет возможности проникнуть во Францию, обманув шпионов кардинала, и уступил лишь тогда, когда Лекю обещал достать ему разрешение на поездку от духовного начальства. На полдороге Рошфора встретил курьер отца Жозефа, который быстро доставил письма в Париж. Письма оказались зашифрованными, но код был скоро раскрыт, и Ришелье смог познакомиться с планами заговорщиков.

После прочтения письма были снова переданы Рошфору, который вручил их адресату – некоему адвокату Лапьерру. За адвокатом была установлена постоянная слежка. Таким путем вскоре было открыто, что подлинным адресатом был королевский придворный, граф де Шале, в отношении которого уже давно сгущались подозрения. Однако особенно важно было то, что в письмах, доставленных Рошфором, обсуждался вопрос о желательности смерти не только Ришелье, но и самого Людовика XIII. Это позволило потом Ришелье разделаться с заговорщиками как участниками покушения на священную особу монарха. Ришелье был склонен сразу арестовать и отправить на эшафот графа Шале, но «серый кардинал» настоял на более изощренном методе действий. Стали непрерывно следить за Шале, чтобы открыть остальных заговорщиков. А Рошфор, получивший ответы на привезенные им письма, снова был послан в Брюссель.

Шале был далек от мысли, что он опутан сетью агентов кардинала, и спокойно отправил курьера к испанскому королю с предложением заключить тайный договор, о котором уже велись переговоры с испанскими властями в Бельгии. Испанский двор выразил полнейшую готовность удовлетворить все просьбы заговорщиков. Однако на обратном пути из Мадрида курьер был арестован, и Ришелье получил в свои руки все доказательства того, что заговорщики, помимо всего прочего, виновны в государственной измене. После того, как разведке кардинала удалось распутать все нити заговора, брат короля Гастон Орлеанский с готовностью выдал своих сообщников. Шале закончил жизнь на эшафоте.

Примерно к этому времени относится и знаменитый эпизод с брильянтовыми подвесками королевы Анны Австрийской, составляющий стержень интриги в романе «Три мушкетера» Александра Дюма. Впервые об этом случае рассказал современник событий, французский писатель Ларошфуко. В Анну Австрийскую был влюблен герцог Бэкингем – фаворит двух английских королей – Якова I и Карла I, и всесильный первый министр Англии. Согласно рассказу Ларошфуко, Анна Австрийская подарила на память герцогу Бэкингему брильянтовое ожерелье, которое было незадолго до этого преподнесено ей королем. Кардинал, узнав от своих шпионов обо всем этом, решил воспользоваться случаем, чтобы нанести удар по своему врагу – королеве. В романе Дюма Ришелье поручает коварной леди Винтер срезать у Бэкингема на балу две брильянтовые подвески и спешно переслать их в Париж.

После этого кардинал намекнул Людовику XIII, чтобы он попросил королеву надеть ожерелье на ближайшем приеме. У Дюма д’Артаньян и его храбрые друзья мушкетеры доставляют из Лондона – несмотря на тысячи всевозможных препятствий, подстроенных агентами Ришелье, – королеве в Париж ее ожерелье с двумя спешно изготовленными новыми подвесками, которые невозможно было отличить от украденных леди Винтер. Кардинал, заранее торжествовавший победу, был посрамлен.

В действительности роль леди Винтер сыграла графиня Карлейль, любовница Бэкингема, если только весь этот эпизод не является плодом фантазии Ларошфуко или, что еще вероятнее, передачей им слуха, который ходил в придворной среде.

Борьба против Ришелье не прекращалась. Главой следующего заговора была мать Людовика XIII Мария Медичи, ранее не выступавшая против министра, который в молодости был ее фаворитом и даже был обязан ей своим возвышением. Воспользовавшись болезнью короля, Мария Медичи и ее сторонники уговорили монарха не уезжать в действующую армию в Савойе, как того требовал кардинал. Королева-мать торжествовала победу и грубо выгнала вон Ришелье, явившегося к ней на прием. Однако, Людовик XIII неожиданно выздоровел и немедля вызвал к себе кардинала, который снова стал всемогущим правителем страны. Недаром этот день – 10 ноября 1630 г. – вошел в историю под названием «день одураченных». Многие из «одураченных» были удалены от двора, а Мария Медичи после неудачной попытки поднять восстание в крепости Каппель, неподалеку от испанской Фландрии, была выслана за границу.

Однако Гастону Орлеанскому все же удалось поднять восстание в Лотарингии и заключить тайный договор с Испанией, обещавшей помощь противникам Ришелье. Чтобы навести страх на мятежников, кардинал приказал казнить их сторонника маршала Марильяка. Королевская армия вступила в Лотарингию и разбила войска восставших. Гастон Орлеанский опять «раскаялся», со слезами уверяя кардинала в вечной любви, и снова начал плести интриги против Ришелье.

В свою очередь Мария Медичи, уехав в Брюссель, занялась не только настойчивым противодействием внешней политике кардинала, но и создала своего рода заговорщический центр для организации покушений на первого королевского министра. Сам Людовик XIII советовал Ришелье не прикасаться без проверки к фруктам и дичи, даже если они присланы ему по приказу короля.

В 1633 г. разведка отца Жозефа раскрыла очередной заговор, в котором участвовали герцогиня де Шеврез, принц Гастон и другие враги кардинала. Отец Жозеф проследил все ответвления заговора, вплоть до Англии, где противникам кардинала оказывала поддержку королева Генриетта-Мария и ее приближенные.

В 1635 г. необъявленная война между Францией и Испанией была дополнена открытым разрывом и еще более многочисленными тайными покушениями на жизнь Ришелье. Испанские войска вторглись в Пикардию и овладели крепостью Корби. Людовик XIII и Ришелье с армией осадили эту важную крепость. Тогда, уверенный в своей безнаказанности, Гастон Орлеанский вместе с графом Суасонским договорились с испанцами, что они добьются снятия осады, убив кардинала. На этот раз, видимо, контрразведка кардинала упустила подготовку покушения. Оно не удалось, так как Гастон струсил и не подал условного знака убийцам. Вскоре Ришелье получил все сведения об этом заговоре, а Гастон и граф Суасонский, проведав, что их планы открыты, поспешно бежали за границу.

Оставалась еще Анна Австрийская, выступавшая против внешней политики кардинала и поддерживающая тайную переписку с Мадридом и Веной. Разведка Ришелье неустанно следила за каждым движением королевы. После осады Корби шпионы Ришелье сумели раздобыть целый ворох писем, собственноручно написанных Анной Австрийской и адресованных ее подруге, уже знакомой нам герцогине де Шеврез, продолжавшей играть видную роль в заговорах против Ришелье. Королеву подвергли строгому допросу, и она должна была дать клятву не переписываться с врагами Франции.

А тем временем в 1637 г. вспыхнуло восстание, поднятое графом Суасонским и комендантом крепости Седан герцогом Бульонским. Как и прежде, заговорщикам была обещана помощь испанского короля и германского императора. К войску мятежников присоединился отряд в семь тысяч имперских солдат. Королевская армия потерпела поражение в битве при Марсе. Заговорщики надеялись, что после этого Людовик XIII пожертвует Ришелье, и нерешительный король уже был склонен согласиться на удаление кардинала. Но в 1641 г. пришло неожиданное известие – глава заговора граф Суасонский пал от руки неизвестного убийцы… После смерти графа герцог Бульонский предпочел договориться с Ришелье, остальные заговорщики скрылись за границей.

Однако в том же году начал формироваться новый, еще более опасный для Ришелье заговор, в который удалось наполовину вовлечь самого короля. Кардинал все время следил за королевскими духовниками и фаворитами. Однажды королевский духовник, иезуит Коссен, даже вырвал у набожного Людовика согласие на отставку кардинала. Король попросил Коссена назвать имя преемника Ришелье. Иезуит, прикинув все, указал на герцога Ангулемского. Но герцог хорошо знал, что от Ришилье нет секретов, и предпочел сам отправиться доложить обо всем первому министру. В результате Коссен мгновенно слетел с должности королевского исповедника.

Сложнее было с фаворитками. Агенты Ришелье внимательно следили за придворными дамами, которые обращали на себя внимание Людовика. Прежде, чем им дозволяли стать фаворитками короля, они должны были сделаться шпионками кардинала. Людовик XIII был обычно способен лишь на платоническую привязанность, и поэтому практически настроенный Ришелье считал фавориток недостаточно сильным орудием влияния на монарха. Впоследствии фавориток сменили подбиравшиеся кардиналом фавориты. Один из них, Анри де Сен-Мар, сын сторонника Ришелье, маршала Эффиа, и стал душой нового заговора, в который опять были вовлечены неизменный Гастон Орлеанский, герцог Бульонский и, вероятно, Анна Австрийская.

Заговорщики снова обратились за помощью к Испании. Они подписали тайный договор с первым министром Испании герцогом Оливаресом. Испанцы должны были напасть с севера на Францию, а герцог Бульонский – сдать им город Седан. Это помешало бы продвижению французской армии в Каталонии. Взамен испанцы обещали всяческую помощь заговорщикам вплоть до предоставления им убежища на своей территории в случае неудачи.

Наиболее ловким агентом Анри де Сен-Мара был его друг виконт де Фонтрай. Это был калека, изуродованный двумя горбами. Однажды Фонтрай вместе с несколькими молодыми дворянами осмеял спектакль, поставленный, как выяснилось, по распоряжению Ришелье. Кардинал не забывал таких выходок. Встретив через несколько дней виконта в зале своего дворца, в минуту, когда докладывали о прибытии иностранного посла, Ришелье громко произнес: «Посторонитесь, господин Фонтрай. Посол прибыл во Францию не для того, чтобы рассматривать уродов». Ставший из-за этого происшествия смертельным врагом кардинала, Фонтрай превратился в деятельного участника заговора. Переодетый монахом-капуцином, Фонтрай ездил в Мадрид для встречи с Оливаресом и вернулся к Сен-Мару с подписанным договором.

Однако даже переслать несколько экземпляров договора заговорщикам, находившимся в тот момент в разных местах, оказалось делом очень нелегким. Повсюду сновали шпионы кардинала. Сен-Мар, например, подозревал аббата Лa Ривьера, доверенного советника Гастона Орлеанского. И не без основания – Лa Ривьер действительно был агентом Ришелье. Один экземпляр договора очутился в руках кардинала. Тяжелобольной Ришелье послал тогда своего приближенного с договором к Людовику XIII. Король вынужден был согласиться на арест своего любимца Сен-Мара. Королева и Гастон Орлеанский оставались неприкасаемыми. Герцога Бульонского спасла его жена: она довела до сведения Ришелье, что если ее мужа казнят, она сдаст крепость Седан испанцам. Герцог был помилован, но заплатил за это отказом от Седана.

12 сентября 1642 г. Сен-Мар взошел на эшафот. Вместе с ним был казнен его лучший друг – Франсуа-Огюст де Ту. Он не участвовал в заговоре, но знал о нем и не донес кардиналу. Фонтрай успел бежать.

Остается тайной, каким образом разведка Ришелье добыла текст договора с Испанией. Исследователи три столетия никак не придут к согласию по этому вопросу. Некоторые считают, что заговорщиков мог выдать сам Оливарес в обмен на определенные компенсации со стороны Ришелье. Если это так, Оливарес, вероятно, переслал договор через французского командующего в Каталонии де Врезе, шурина кардинала. Однако многое говорит против этой гипотезы. Предателем вряд ли мог быть герцог Бульонский – иначе бы он не поплатился потерей Седана. Не был ли им Гастон Орлеанский – трусливый бездельник и профессиональный предатель? Но выдать заговор могла и Анна Австрийская – ведь ее приближенным и любовником был кардинал Джулио Мазарини, ближайший советник и преемник Ришелье на посту первого министра Франции.

По преданию, Сен-Мар был тайно обвенчан со знаменитой придворной куртизанкой Марион Делорм. История ее жизни послужила материалом для романтической драмы В. Гюго «Марион Делорм» и романа А. Де Виньи. Делорм, среди поклонников которой было много вельмож – даже король Людовик XIII и, наконец, сам кардинал, – несомненно, была одним из тайных агентов Ришелье.

Позднее она примкнула к противникам Мазарини, и только внезапная смерть в 1650 г. спасла Делорм от тюрьмы. Получила широкое распространение легенда, что Марион Делорм сама инсценировала свою смерть с целью избежать ареста и бежать в Англию. Там – утверждает легенда – она вышла замуж за богатого лорда, которого сменила на атамана разбойников. Похоронив трех мужей, Делорм якобы дожила до 1706 г. или даже до 1741 г., когда ей должно было быть ни много ни мало 130 лет от роду!

У Мазарини главой секретной службы стал епископ Ондендей. По способностям ему было далеко до «серого кардинала», но некоторые из его агентов не уступали лучшим разведчикам Ришелье. Одному из них, францисканскому монаху Берто, на основании патента, лично подписанного новым королем Франции Людовиком XIV, разрешалось носить любую одежду, если того требовали интересы короля. Однажды Берто был арестован восставшими дворянами в Бордо, собиравшимися сурово расправиться со шпионом Мазарини. Берто пустился на хитрость. Он выпросил разрешение написать письмо священнику в город Блей, утверждая, что тот является его дядей. В письме шла речь о денежных делах, а на полях имелась приписка: «Посылаю Вам глазную мазь; натрите ею глаза, и Вы будете лучше видеть». Берто поручил доставить это письмо одному крестьянину, шепнув ему, что оно должно быть передано в руки сторонника короля, герцога Сен-Симона. Герцог получил письмо и догадался натереть мазью четвертую, чистую, страницу: Берто просил помощи в организации побега. Сен-Симон приказал одному лодочнику тайно доставить Берто костюм матроса. Францисканец сумел переодетым обмануть стражу и бежать из Бордо.

В войнах XVII в. шпионажу придавали такое значение, что не раз сами полководцы брали на себя роль разведчиков. Во время осады города Аррас французский маршал Фабер проник во вражескую крепость и осмотрел систему обороны. В 1668 г. французский генерал Катина пробрался в занятую неприятелем крепость Люксембург под видом трубочиста. Еще чаще крупные полководцы лично руководили своей разведкой. Так, в 1702 г. принц Евгений Савойский на основе показаний своего шпиона Козоли составил план нападения нагород Кремона. Козоли сообщил о существовании тайного хода, через который в январскую ночь в город ворвался отряд в 600 солдат армии Евгения Савойского. Участь Кремоны была решена. Французский маршал Люксембург получал ценную информацию от секретаря голландского штатгальтера, принца Вильгельма Оранского. Однако шпион был разоблачен и согласился передавать Люксембургу ложные сведения о передвижении войск Вильгельма. В результате только случай помог Люксембургу спастись от захвата в плен в его собственном лагере у селения Штейнкирхен.

Совершенствование секретной службы в течение нескольких столетий было неразрывно связано с развитием абсолютных монархий. Сначала аппарат секретной службы использовался преимущественно в борьбе монархов за упрочение своей власти против притязаний феодальной знати на большую или меньшую независимость от центрального правительства. Позднее, после укрепления абсолютизма, у него не осталось противников справа, а для выполнения своей главной роли – подавления сопротивления эксплуатируемых масс, особенно крестьянства, – абсолютизм опирался, прежде всего, на армию и на быстро растущую централизованную полицию. Секретная служба теперь стала преимущественно орудием в борьбе против внешних противников абсолютистского государства.

Очень показателен пример Франции: еще в XVI в. и в первой половине XVII в. вплоть до правления Ришелье и Мазарини секретная служба была занята внутренними врагами абсолютизма. Со второй половины XVII в., в период царствования Людовика XIV, упор переносится во внешнеполитическую область. Одновременно быстро растет полиция, и секретная служба становится одной из функций полицейских властей. Однако в хаосе административных учреждений абсолютистской Франции, где функции многих учреждений перекрещивались и налегали друг на друга, шпионажем занимается и дипломатическое, и военное ведомство, и провинциальные интенданты, и, главное, лично доверенные лица монарха (и его фавориток), порой путавшие карты всех остальных учреждений.

Франсуа-Мишель де Лувуа, знаменитый военный министр Людовика XIV, создал широкую шпионскую сеть в германских государствах. Внутри страны люди Лувуа следили за всеми видными французскими офицерами. В число своих шпионов Лувуа вербовал горничных, слуг, модисток, преподавателей модных танцев, которые по роду своей профессии должны были сталкиваться со многими людьми. Шпионажем при Людовике XIV ведал также генерал-лейтенант полиции де Ла Рейни, который ввел в обычай засылку полицейских агентов в уголовный мир.

При Людовике XV широкую шпионскую сеть содержал генерал-лейтенант полиции Беррье. Еще большего развития достигла разведывательная служба при его преемниках – де Сартене и Ленуаре.

Случаи, когда разведчикам удавалось оказывать существенное влияние на ход политических событий, не являлись в эту эпоху исключением. Разведчики или подкупленные разведкой политические деятели определенной страны нередко были главными участниками дворцовых переворотов, смены правительств и других событий, приводивших к резкому изменению политического курса. Еще чаще роль разведчиков сводилась к обычному сбору информации, дававшему возможность правительству одной страны оказывать воздействие на другую. Однако и в том, и в другом случае решающими оказывались социально-экономические условия, определявшие политическую обстановку, в которой действовала разведка.