Еще до переворота 18 брюмера, приведшего Наполеона к власти, он стал объектом ряда заговоров, организованных против него стараниями английской разведки.
Шел 1798 год. Молодого генерала Бонапарта, одержавшего ряд блестящих побед в Италии, Директория мечтает отослать куда-нибудь подальше от Франции. Бонапарт становится слишком популярным, и в то же время – грозным соперником для непрочного и не внушающего уважения правительства. И вот Бонапарта во главе Армии Востока направляют в Египет и втайне вздыхают с облегчением, когда английский адмирал Нельсон при Абукире уничтожает французский флот. Теперь для французской армии и ее генерала путь на родину отрезан английской морской блокадой. В битве при пирамидах Наполеон одержал победу над мамлюками – феодальным войском правителей Египта, но так и не смог подавить сопротивление народа завоевателям. Многие месяцы Франция не имеет достоверных сообщений о победах и поражениях своей Армии Востока.
Зато британская разведка получает их в изобилии. Египет и Сирия буквально кишат ее агентами. Английская разведывательная паутина окутывает всю французскую армию. Для наблюдения за портами, захваченными французами, выделены специальные сторожевые фрегаты английского флота. На военном корабле «Лайон» находилась штаб-квартира разведки.
Здесь у одного из ее руководителей, Джона Барнета, зародилась идея обезглавить вражескую армию, убив Наполеона. Конечно, шансы проникнуть к хорошо охраняемому генералу могли быть только у какого-нибудь офицера его армии, желательно, лично известного командующему. Барнет решил, что наилучшим образом эту роль сможет сыграть французский офицер, от которого Бонапарт как раз хотел поскорее избавиться.
Это был молодой человек по фамилии Фуре. Его жена Полина в мужском платье проникла на военный транспорт и вместе с Армией Востока добралась до Египта. Белокурая красавица вскоре привлекла внимание Бонапарта и стала его любовницей.
Неудивительно, что у Бертье возникла мысль: Фуре – идеальный курьер для доставки в Париж известий о действиях французских войск в Египте. Молодому офицеру нечего было и думать брать с собой жену, отправляясь выполнять возложенную не него важную миссию. Итак, Полина Фуре осталась в Египте, а ее муж с депешами сел на корабль, чтобы попытаться прорваться через блокаду.
Вскоре, однако, он очутился не во Франции, а в плену на английском корабле «Лайон», и Джон Барнет, отлично осведомленный обо всем, открыл глаза обманутому супругу. (Опытный разведчик умолчал лишь о том, что вначале пытался было превратить в своего агента саму мадам Фуке и лишь потом, когда дело сорвалось, решил прибегнуть к услугам ее мужа.) Пылая гневом, оскорбленный офицер решил вернуться, чтобы отомстить генералу. Он пробрался в распоряжение Армии Востока, однако здравый смысл и солдатская честь побудили его отказаться от того, чтобы стать орудием неприятельской разведки. Фуре вышел в отставку и сумел добраться до Франции.
Аппарат французской разведки, вернее – тайной политической полиции, выполнявшей ее функции во Франции, был немаловажным фактором во время переворота 18 брюмера, приведшего к свержению Директории и установлению режима Консульства во главе с Наполеоном Бонапартом.
Министр полиции Директории Жозеф Фуше, в прошлом «ультрареволюционер», а потом активный участник свержения якобинской диктатуры, сразу нашел общий язык с генералом Бонапартом, оставившим свою армию в Египте и спешно прибывшим в Париж. Участие Фуше в намечавшемся перевороте должно было сводиться к тому, что его вездесущая полиция на этот раз обязана была показать себя глухой и слепой.
Впрочем, сторонники Бонапарта не очень доверяли профессиональному предателю Фуше. (От него даже пытались скрыть точную дату намеченного выступления.) А Фуше, со своей стороны, стремился не связывать себе рук, чтобы в случае неудачи переворота сыграть роль верного слуги Директории, разоблачившего опасный заговор. Он, кажется, даже наслаждался двойной ролью, позволявшей ему не только обезопасить себя на случай неудачи попытки переворота, но чувствовать в эти решающие дни, что именно в его руках находится судьба страны. Фуше не мог отказать себе даже в удовольствии дать понять заговорщикам, насколько они в его власти. Министр полиции пользовался тем, что Бонапарт в конспиративных целях не сообщил своим сторонникам об участии Фуше в заговоре.
После переворота Бонапарт становится правителем Франции с неограниченной властью. В таких условиях желание Лондона «убрать» Наполеона отнюдь еще более усилилось. И осуществить это желание британская разведка попыталась руками роялистов.
Еще весной 1800 г. шуаны (вооруженные сторонники Бурбонов, которые продолжали свою партизанскую войну) предполагали напасть на конвой, сопровождавший карету первого консула, и похитить Наполеона на пути из Парижа в Мальмезон, где находился дворец Жозефины, – на улице Сен-Никез, произошел взрыв. Только бешеная скорость, с которой мчался экипаж, спасла Наполеона. В следовавшей в нескольких десятках метров позади карете Жозефины от сотрясения разлетелись стекла. Пространство между двумя экипажами было залито кровью и завалено телами убитых и раненых. О силе взрыва свидетельствовало и то, что было повреждено 46 расположенных вблизи домов. Демонстрируя неустрашимость, бледный, с трясущимися губами Наполеон все же выслушал ораторию и затем спешно покинул театр.
В тот же вечер первый консул объявил министру полиции Фуше: он уверен, что адская машина была подложена якобинцами. Намеки Фуше, что, возможно, заговор был другого происхождения, встретили лишь насмешку: конечно, бывший член Конвента, бывший «левый» якобинец теперь стремится выгородить своих прежних единомышленников. Уверенность Наполеона подкреплялась тем, что адская машина, взорванная на улице Сен-Никез, представляла собой точную копию машины, изготовленной как раз в это время революционером, противником режима Консульства, неким Шевалье. Фуше через одного из своих агентов узнал об этом изобретении. В ночь с 7 на 8. ноября друзья Шевалье были захвачены и брошены в тюрьму Тампль. Теперь, после покушения на улице Сен-Никез, несколько якобинцев отправляют на эшафот. Составляются проскрипционные списки революционно настроенных людей, их ссылают на каторгу, в колонии. Фуше послушно выполняет приказ первого консула – раздавить «якобинскую» оппозицию новому режиму.
Но министр полиции теперь уже окончательно убеждается в том, что заговор – роялистский. В Бретань был послан один из опытных лазутчиков, Дюшателье, с задачей разузнать о связях руководителя шуанов Жоржа Кадудаля с Парижем. Дюшателье быстро разведал, что два помощника Кадудаля – Сен-Режан и Лимоелан – тайно отправились в Париж. Однако Кадудаль считал, что не имеет смысла убивать первого консула: его место займет кто-либо другой, а роялисты останутся ни с чем. Лучше было похитить Бонапарта и держать его в качестве заложника.
Сен-Режан и Лимоелан прибыли в Париж как раз тогда, когда полиция сообщила об обнаружении взрывного устройства Шевалье. Шуаны решили последовать примеру Шевалье и, опираясь на имевшиеся у них связи в столице, принялись за изготовление адской машины. 24 декабря они поставили на улице Сен-Никез телегу, где находился заряженный механизм. Но они подорвали ее на секунду позже, чем следовало по плану, – и карета Наполеона промчалась мимо. Шуаны скрылись в одной из конспиративных квартир.
Фуше и его помощник Реаль возглавили следствие. На месте взрыва был обнаружен труп лошади, запряженной в телегу с адской машиной. Произведенный опрос торговцев лошадьми позволил быстро установить, что эта лошадь была куплена неким Карбоном. Полиция еще ранее узнала, что Карбон – слуга шуанов, прибывших в Париж. Начались поиски. Лимоелан с помощью родственников сбежал в Бретань, прежде чем ловушка захлопнулась. Потом он эмигрировал в Америку. Карбон 18 января 1801 г. был схвачен в кабаре, куда захаживал, покидая свое тайное убежище.
Карбон выдал двух шуанов, помогавших Сен-Режану и Лимоелану. Самого Сен-Режана сначала захватить не удалось – он покинул конспиративную квартиру за два часа до прихода полиции, но забыл сжечь бумаги. На этой квартире полицейские Фуше нашли письма Кадудаля и отчет Сен-Режана о подготовке покушения. Получив дополнительные данные, полиция стала арестовывать одного за другим помощников заговорщиков. Розыск навел на след Сен-Режана. Он был схвачен и вместе с Карбоном казнен 20 апреля 1801 г. Чувствуя, что земля начала гореть под ногами, Кадудаль был вынужден покинуть пределы Франции.
В нескольких месяцах после неудачного покушения на улице Сен-Никез в другой столице Европы – Петербурге увенчался успехом заговор гвардейских офицеров против императора Павла, начавшего проводить политику сближения с Францией. Для всех было ясно, что нити заговора, как и при парижском покушении, тянулись в Лондон. Недаром Наполеон, узнав о событиях в русской столице, воскликнул: «Англичане промахнулись по мне в Париже 3 нивоза, но они не промахнулись в Петербурге!» Английская разведка, впрочем, пыталась исправить и свой «промах» в Париже.
В начале 1803 г. находившиеся в Англии Кадудаль и его помощники предложили графу д’Артуа, брату Людовика XVIII, план нового покушения на Наполеона. В случае удачи власть должны были захватить популярный генерал Моро (которого считали республиканцем, находившимся в оппозиции к Бонапарту, но который тайно сочувствовал роялистам) и генерал Пишегрю, высланный в колонию и бежавший оттуда в Англию. Позднее для руководства роялистами во Францию должен был приехать кто-либо из принцев королевского дома – граф д’Артуа или герцог Беррийский. Некоторые сведения о новом заговоре (но без конкретных имен и точных данных) Наполеон узнал от своих разведчиков, подосланных к английским дипломатам (об этом ниже). Консульская полиция долгое время не мешала действиям роялистов. Наполеон хотел, чтобы Моро скомпрометировал себя участием в заговоре и чтобы во Францию прибыли и попали в заранее расставленную ловушку бурбонские принцы.
Кадудаль решил с группой своих сторонников похитить первого консула. О его прибытии в Париж 30 августа 1803 г. шуаны сообщили одному, по их мнению, вполне заслуживающему доверия лицу, а на деле – полицейскому агенту. Но информация, раздобытая им, была недостаточной для поимки Кадудаля, из предосторожности ни разу не ночевавшего дважды в одном и том же доме. Месяцами продолжалась охота. Обнаружить главаря шуанов не удавалось, хотя правительство Наполеона создало подвижные колонны для сплошного прочесывания многих районов в Вандее и Бретани, где, как предполагали, скрывался Кадудаль. А Фуше пустил в ход свое тайное оружие – «шуанскую географию» – так он называл составленную министерством полиции картотеку, в которой имелись подробные сведения о 1000–1200 наиболее активных роялистах.
В январе 1804 г. во Францию приехал Пишегрю. 28 января произошла встреча Моро, Пишегрю и Кадудаля. Из них единственным человеком, пользовавшимся влиянием в новой, послереволюционной Франции, был Моро, но он колебался, следует ли ему способствовать реставрации Бурбонов. Стороны расстались, недовольные друг другом.
А тем временем полиция первого консула все же напала на след. Был арестован один из шуанов, он указал на некоторые используемые ими конспиративные квартиры. Там обнаружили слугу Кадудаля и после основательного допроса заставили арестованного рассказать о квартирах, в которых бывал Кадудаль.
Однако прошло еще несколько недель, прежде чем полиции, шедшей буквально по пятам руководителя шуанов, удалось схватить его. Остальных участников заговора полиция постепенно выловила одного за другим.
Многие из них, включая Кадудаля, закончили жизнь на гильотине. Пишегрю нашли мертвым в тюремной камере. Моро приговорили к пожизненному изгнанию из Франции. Так закончилась очередная попытка английской разведки руками роялистов свергнуть Наполеона.
Оставался главный обвиняемый – Моро, не имевший прямого отношения к заговору. Наполеону не хотелось, чтобы осуждение Моро выглядело как месть недавнему товарищу по оружию, опасному только из-за его военного таланта. Бонапарт отказался от предложения передать дело Моро как генерала в военный трибунал, в составе которого находились высшие чины армии. Это означало бы, что обвиняемого судили лица, преданные первому консулу. С другой стороны, направлять дело в обычный, гражданский суд было опасно, так как, учитывая популярность Моро, присяжные могли оправдать обвиняемого. В результате сенат издал указ на два года приостановить проведение судов с участием присяжных по делам о государственной измене.
Процесс Моро начался 28 мая 1804 г. в трибунале по уголовным делам. Генералу инкриминировалась попытка разжечь гражданскую войну и свергнуть законное правительство (тоже пришедшее к власти в результате военного переворота за четыре года до этого). Моро утверждал, что советовал Пишегрю отказаться от участия в каких-либо действиях против правительства, а заговор считал слишком несерьезным, чтобы сообщать о нем властям. К тому же адвокат Моро доказал, что в данном случае неприменим закон, изданный еще Людовиком XI, гласивший, что недонесение не является преступлением. Учитывая смягчающие вину обстоятельства, Моро был присужден к двухлетнему тюремному заключению. Наполеон заменил тюремное заключение изгнанием. Генерал эмигрировал в Соединенные Штаты; через девять лет он поступил на службу к противникам Наполеона и был смертельно ранен в битве под Дрезденом.
Бонапарт использовал раскрытие заговора не только для того, чтобы избавиться от Моро; ему удалось окончательно похоронить Республику, на смену которой в том же году пришла Империя.