Ван Фростен привык не удивляться за время службы в гвардейском эскорте. Но всё было не так, даже совсем не так, как он привык. Кто эта девушка из Небесной канцелярии? Почему ганзеец, чьи корабли вместе с Альянсом блокировали Кёнигсберг, такой друг герцогу? Что теперь будет с Остзее, если герцог арестован? А он арестован? Все эти вопросы вихрем проносились в его голове, и он едва поспевал за Элизой, которая сама неслась по коридорам, как вихрь. Было понятно, что девушка-лейтенант, которую ван Фростен видел в первый раз в своей жизни, прекрасно ориентируется в сложных лабиринтах коридоров бункера управления флотом под дворцом Фридрихсхалле. Это рождало новые вопросы, такие же бессмысленные, как и предыдущие потому, что ответов на них не было. Ван Фростен гнал их прочь, прочь из своей головы, но они настырно появлялись снова и снова.

По пути, они ненадолго останавливались около солдат-остзейцев, стоявших в коридорах и сидевших прямо на полу. И тогда ван Фростен достаточно долго, относительно вихря спешки, охватившего их с Элизой, молча разглядывал одного или другого солдата, но что-то ему не нравилось. То растерянность, и даже паника глазах, то слишком повреждённые доспехи. Он и сам совсем недавно, каких-то двадцать-тридцать минут назад, был таким же. Он хорошо понимал, глядя на того или иного солдата, что у него в душе. Вспоминая себя и проецируя своё недавнее состояние на нового кандидата, ван Фростен снова и снова приходил к выводу, что тот бесполезен. В конце концов, постоянно подгоняемый тревожными взглядами Элизы, он понял, наконец, что он зря теряет время.

— Мы и вчетвером хорошо справимся, — сказал он вслух, отбросив мысли о том, что нужно дополнить экипаж парой пехотинцев.

Неожиданно для него, девушка-лейтенант, которая совсем недавно привела его в чувства таким странным способом, как хорошие затрещины, а теперь снова тащившая его за собой, остановилась, как вкопанная.

— Оберлейтенант, — остановила Элиза Адольфа. — Возьмём этих, — она указала на пару почти мальчишек, сидевших на полу в одном из лифтхоллов. На них была форма какой-то кампфгренадирской остзейской дивизии, но форма была сильно повреждена и явно не по размеру, как с чужого плеча. Вид у мальчишек был какой-то потерянный, оба были чем-то похожи на двух подранков, забившихся в угол и ожидавших чего-то страшного.

— Форму у своего дедушки взяли? — спросил их ван Фростен, — echte Glücksritter, wie ich es sehe?

Он посмотрел на Элизу, хотел сказать ей, что сейчас не время возиться с детьми. Но, немного подумав, кивнул, соглашаясь. Кажется, он ни в чем не сможет отказать этой девушке. Сейчас как раз время забрать этих двоих отсюда. Как раз самое время.

— Именем герцога, — сказал он, указывая рукой в боевой перчатке на одного и второго, — пойдёте со мной. И добавил, посмотрев на Элизу, чтобы она подыграла ему: — Задание исключительной важности!

Сказано было, как для детей. Да они и были почти дети, эти двое совсем неоперившихся мальчишек, которых судьба занесла не в то место, и совсем не в то время. Почему бы не дать этим, наверняка ещё курсантам, шанс. Может, ему где-то и зачтётся. Нет, он не верил, как террисы из касты Диониса в бесконечную цепь перерождений, он не верил, как адепты Исиды, в божественную красоту, которая спасёт мир. Даже идеальный замысел Единого и неназываемого, кем был для всех террисов Серапис, был для него и его друзей чем-то вроде детской сказки для умственно отсталых. Но если профессия солдата — быть Спасителем, спасать людей, то почему не сделать это прямо сейчас.

Он даже имён не спросил. Зачем?

Двое мальчишек вскочили, подбирая шлемы и оружие. Дальше, они бежали уже вчетвером. Было слышно, как Элиза по дороге говорила с ними о чём-то, спрашивала, ей радостно отвечали в два голоса. Голоса почти детские, но уже с подростковой, басовой ноткой. Ван Фростен словил себя на том, что он думает об этих мальчишках. Ладно. Их судьбой он займётся. Потом, если им повезёт выжить вместе с ним. А сейчас — Франц фон Кассель. Спасти капитана фон Касселя. Вырваться отсюда. Дойти до Архангельска, как приказал герцог. Там можно подумать и разобраться, что делать дальше. Ко всем действиям, во всей их последовательности, можно было смело добавить фразу «если повезёт». Правда, возможности «Серебряной тени» многократно усиливали это «если».

Фраза «если повёзёт» была кодовой в их разговорах с фон Касселем. Она напоминала об их первой встрече очень давно, если учитывать, как быстро пошло время и ускорились события, в которых Адольф принимал участие под командой фон Касселя. Путь Адольфа ван Фростена в гвардейский эскорт герцога был нестандартным, если не сказать — необычным. Адольф не вырос, как остальные гвардейцы на пространствах Империи Сапиенс. Его родиной была планета Мартиника, с единственным стандартным городом, как везде, где побывал в своё время «Эрфиндер», расставляя точки перехода. Мартиника находилась в «серой» зоне, доступной из «пояса Златовласки», как картографы называли пространство террисов: Венера-Земля-Марс. Находясь слишком близко к Альянсу Претерис, «отцы» его родного города не пожелали присоединиться к Империи, хоть планета и была населена сапиенс. Война казалась тогда чем-то невероятным. Но прошло время и в Вильямштадте, а именно так назывался единственный на планете крохотный город, где вырос ван Фростен, начали поговаривать о том, что террисы готовятся к войне. А готовясь к ней, резко увеличивают количество своих граждан, для контроля захваченных в будущем планет, проплачивая пиратские нападения на «серые» зоны, откуда пленных сапиенс можно было доставить к регенераторам, на военных базах в Картахене на Марсе. На выходе получались террисы, размещаемые в касты Исиды или Диониса.

Сам ван Фростен, тогда работавший в одном из отелей планеты инструктором фехтования и подводного плавания, в эти слухи не верил, полагая, что это очередная жуткая сказка, которую медиаресурсы интерсети используют для роста интереса к их изданиям. Работа его ему нравилась, и он думать не хотел ни о чём другом.

Но однажды, на планету пришёл пиратский рейдер с романтическим названием «Робин» и эмблемой бойцового петуха на рубке управления. Следом сел старый, видавший виды рудовоз, переоборудованный под перевозку людей. Судьба жителей Виллемштадта могла быть совсем печальной, если бы не, тогда ещё оберлейтенант, фон Кассель. Командовал он в то время остзейским рейдером «Кёнигсберг». Появившись внезапно, остзейская абордажная группа разоружила «джентельменов удачи» и освободила захваченных пленных, предназначенных для переправки на Марс. Среди освобождённых пленников пиратов был, избитый до неузнаваемости, ван Фростен — единственный, кто оказал сопротивление «джентельменам удачи». Остзейцы сразу отделили в команде пиратов-террисов от сапиенс, «одели» их в сетки «Фау-5» и отвели на пиратский «Робин». Тихо прозвучало несколько выстрелов, хорошо слышных как разоружённым пиратам, так и группе их бывших пленников, которую остзейцы удерживали от самосуда над сапиенс, входивших в команду «Робина».

Фон Кассель, который не был тогда ещё такой узнаваемой фигурой, как после истории с астероидом Тобаго, с интересом рассматривал сине-черного от побоев и ссадин Адольфа ван Фростена, потом указал на него рукой своим людям. Двое остзейских солдат тут же подбежали к нему, подняли к себе на плечи и потащили к стоявшему напротив Францу. Ван Фростен застонал от боли, как выяснилось потом, у него были переломаны все рёбра, но один из тащивших солдат сказал ему: — Ruhe, Kerl, ruhe.. Jetzt wird es bei dir alles gut. Адольфа положили рядом с капитаном остзейского рейдера.

— Теперь заминируйте корабль этих клоунов, — сказал своим людям фон Кассель, и присел рядом с Адольфом. — Твоя планета очень красивая, парень, — сказал капитан остзейцев ван Фростену, — но тебе, теперь, нельзя здесь оставаться.

После чего Франц быстро и кратко изложил перспективы службы в имперском флоте.

— Если повезёт, — сказал он ван Фростену, — будешь служить со мной. Мне кажется, ты правильный человек.

В это время вернулась команда, минировавшая пиратский «Робин». Франц кивнул головой солдату, державшему в руках дистанционный пульт подрыва взрывных устройств пиратского рейдера, скрывающего в себе тела казнённых террисов. Направленный термовзрыв в одно мгновение оплавил корабль внутрь самого себя, превращая его в длинный слиток неправильной формы. Стало жарко.

Среди разоружённой пиратской команды послышался возмущённый ропот. Рейдер, превратившийся на их глазах, в кусок расплавленного металла, был источником их существования. Как раз в этот момент вернулась группа остзейцев, зачищавшая город, привезя с собой ещё несколько искателей приключений, бывших почти в таком же состоянии, как ван Фростен. С тем только отличием, что ходить они могли самостоятельно.

Франц фон Кассель приказал своим солдатам подвести всех пленных пиратов ближе.

— Вашего рейдера больше нет, — сказал он им спокойно, как будто говорил о погоде, — но я оставил вам транспорт, который вы привели сюда. Условия путешествия в нем некомфортные, но люди вы, как я знаю, ко всему привычные, и сможете добраться, куда сочтёте нужным. Я дарю вам ваши паршивые жизни, а это главное. Все возможные претензии предъявляйте к оберлейтенанту Имперского флота Францу фон Касселю, капитану рейдера «Кёнигсберг», герцогство Остзее, это я. Вторая наша встреча закончится для вас настолько плохо, насколько это возможно. Надеюсь, вы понимаете, что я не шучу. Это всё. Грузитесь на ваш транспорт, его я вам тоже дарю. Через пару недель будете дома, если повезёт.

— Если тебе повезёт, — сказал вдруг один из пиратов, цитируя это «если повезёт», — ты проживёшь год, я тебя запомнил! — вдруг, голосом на грани истерики, заговорил один из пиратов. — Это был мой рейдер! Это были наши общие деньги! Я найду тебя!

Фон Кассель грустно вздохнул, как будто слышал подобное уже много раз и снял с плеча автоматическую винтовку «Heckler-Koch».

— «Если повезёт» — отменяется, — сказал Франц. Потом, передёрнул затвор. — Объявляется забег на скорость! Победит дружба. Повезёт всем, без исключения. — После чего он дал длинную очередь, поверх голов искателей приключений.

В придание ускорения включились остальные солдаты из экипажа остзейского рейдера, гнавшие обезоруженных пиратов очередями до самых шлюзов транспорта.

С тех самых пор, фраза «если повезёт» содержала в разговорах Адольфа ван Фростена и Франца фон Касселя гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. И сейчас, пробегая по длинным коридорам и вспоминая своё знакомство с Францем, Адольф сказал себе: «пусть этим мальчишкам повезёт». И довольно кивнул головой.

* * *

Вот и ангар. Фиолетовое свечение силовых щитов. Силуэт боевого рейдера. Надпись по корпусу древней готикой: «Folge wie ein Schatten». Небольшой отряд — четыре человека с ним вместе — застыл в ожидании.

Когда-то, кайзер Вильгельм фон Цоллерн подарил этот корабль герцогу Остзее Фридриху, своему брату. Это был жест доброй воли и символ единства просвещённых пространств «Нового мира». «Империя Сапиенс», как название, звучало не всегда уместно, подвергаясь критике со стороны медиа Альянса Свободных Миров — системы иерархически очень жёсткой, но со всеми видимыми признаками демократии. «Новый мир» возник, как альтернатива «Новому порядку» Альянса. Свободе распоряжаться своим телом и желаниями в тесном мире перенаселённой Солнечной системы Империя противопоставила свободу поселиться на любой подходящей планете, за её пределами и жить так, как хотела община этой планеты. «Эрфиндер» — корабль Вильгельма фон Цоллерна, расставлявший точки перехода во Млечном пути, был символом этого «Нового мира».

«Серебряная тень» — корабль-близнец «Эрфиндера». Наверху, похожий на китовую голову, отсек навигации. Там, чуть дальше, оружейные трюмы. Ещё дальше, глубоко внутри, рядом с 4 отсеками для «гепардов», каюты и конференц-зал — трансформер на 40 человек экипажа. Экипаж полностью превращался, во время абордажа, в кампф-группу.

Ван Фростен провёл рукой по панели доступа на доспехах, подошёл ближе и произнёс: «Ich bin auch ein Schatten». Корабль узнал его и тембр его голоса. Фиолетовое свечение щитов вокруг корабля исчезло, он заблестел серебром. Ван Фростен продолжал принимать управление на себя. Элиза тоже включила нарукавную панель и, как помощник капитана, принимала от ван Фростена коды доступа к управлению. На секунду мелькнула мысль, что делает она это не в первый раз. Корабль ни разу не отказал и не просил доказательств допуска. Ван Фростен устал удивляться и просто принял всё как есть. Девушка что-то знает. Ведёт себя уверенно и даже властно. Приказ от герцога в её отношении получен. Он рядом. Ситуация под контролем.

С характерным, тихим жужжанием опустился грузовой задний пандус, под ноги маленького отряда съехал пассажирский трап.

— Команде занять места, согласно боевого расписания, — сказала Элиза, заявляя этой фразой свои права старшего помощника, и посмотрела на оберлейтенанта. Тот, даже не повернувшись, пожал плечами:

— Командуйте.

Звуки работы механизмов корабля внесли какое-то спокойствие и мир во всё ещё растерянное состояние Адольфа. Это был его дом и дом капитана фон Касселя, которого они летели спасать. Это был дом всех членов экипажа тех «теней», кто был ещё жив и тех, кто превратился в тени навсегда.

Двое мальчишек-остзейцев, которых Фростен подобрал по пути, застучали гравиботинками, поднимаясь по трапу. В этот момент, со стороны внешнего шлюза, подбежали ещё две знакомые фигуры. Обе были без шлемов, в лёгких доспехах гвардейского эскорта.

— Лейтенант Гордон.

— Лейтенант Вайде.

Как же было круто было то, что они улыбались! Даже когда вокруг рушились миры и переставали существовать пространства.

— Здорово, черти — сказал ван Фростен. — Почему бросили пост?

Сказано было от всего сердца. Просто, чтобы не расслаблялись. Как напоминание — командир вернулся. Это были его старые друзья, рядом стоял его корабль. Жизнь становилась проще, понятнее, а на душе радостно. Адольф представил себе, что всё, как всегда. Они уходят на задание. Впереди — обычные девяносто дней рейда.

— Привет Дольф, — сказал Патрик Гордон. — Я тебя не обрадую. Шлюз повреждён, во время последнего налёта. Пробовали настроить — никак.

— Плевать, — зло и радостно сказал ван Фростен. Давайте на корабль, коллеги. Дело будет весёлым. Наконец-то он почувствовал, как по каждой его мышце шла та веселая дрожь, которая предвещает драку.

— А что со шлюзом и почему с нами барышня? — спросил Адам Вайде, оглядывая Элизу с ног до головы.

— Именем герцога, я — старший помощник, — отрезала Элиза. — Считай, твой командир, пока не вернёмся или пока нас не разнесут в клочья — Элиза говорила так, как будто она всю жизнь командовала остзейским десантом. — Капитан Франц фон Кассель сбит недалеко от дворца. Наша задача — спасти его или забрать тело, если он стал тенью. Вопросы?

— Вопросов нет, — сказал Патрик Гордон. Но оба остзейца всё ещё смотрели на ван Фростена, ожидая подтверждения.

Ван Фростен кивнул, подтверждая слова Элизы, и игнорируя недоуменные взгляды Патрика и Адама. Тихо проворчал, поднимаясь по трапу:

— Только кто вам сказал, что мы вернёмся?

* * *

«Серебрянная Тень» взлетела красиво и быстро, разнеся орудиями ближнего боя шлюз. Добротный дворцовый шлюз, с внутренней стороны которого не было ни силового щита, ни бронированного покрытия.

— Хороший шлюз из старой, доброй, остзейской термостали, — подумал ван Фростен.

— Теперь он больше не нужен, — угадав его мысли, немного извиняясь за хулиганство, сказала Элиза, занявшая место GFL.

Она дала залп плазмой, сначала по повреждённому бомбёжками шлюзу, а затем, как только корабль вышел наружу и начал набирать высоту, по скальным породам сверху, заваливая зияющую дыру, сплавляя камень и металл вместе.

— Хоть как-то прикроем вход, — снова почти извинилась она, взглянув на ван Фростена.

Пока взрывы создавали помехи, Элиза перевела корабль в атмосферный US режим. Сейчас тот, кто искал его оптическими визорами, мог едва различить плоскую, ставшую почти двухмерной, проекцию трапеции корпуса. Следом, она включила систему Vogelfänger, для открытого космоса, затрудняющую определение корабля по его гравитационным параметрам.

— Теперь почти полная невидимость, — сказала она удовлетворённо.

— Лейтенант Суге, — ван Фростен сделал паузу. — Вы бывали раньше на этом корабле?

— Да командир, как гость герцога, — ответила Элиза. — А ещё, я проходила полугодичную практику на имперском «Erfinder», — сказала она, глядя Адольфу прямо в глаза.

Имперский «Erfinder» был личным кораблём кайзера, двойником «Серебряной Тени». Даже ван Фростен с фон Касселем принимали и осваивали свой корабль уже здесь, в Кёнигсберге, под руководством герцога Фридриха и его брата, пригнав из Потсдама корабль под страшным секретом.

Но девушка не врала, она была так хорошо знакома с двойником Эрфиндера, что, казалось, была здесь всегда. Интерфейсом корабля она пользовалась без задержек. Кроме того, было видно, что её тело помнило расстояния между креслами и мелкими препятствиями довольно тесного отсека управления. Фон Кассель часто называл этот недостаток, по мнению Адольфа, уютом. Корабль был самой большой любовью в жизни их капитана.

— Вы меня удивили за сегодня много раз, — промычал Адольф, вспоминая первую фазу их встречи.

— Поверьте, мне очень этого не хотелось, — ответила Элиза, поворачиваясь к тактическому экрану и прочёсывая сенсорами поиска всё что было в радиусе воздушного боя вокруг дворца. Просто Вы сегодня мне всё время не оставляете выбора.

Элиза сняла перчатки боевого доспеха. Длинные, тонкие, белые пальцы девушки скользили по панели управления. Ван Фростен заметил, что они дрожали. Адольф вспомнил, как она говорила с герцогом. — Интересно, кого она любит больше, — мелькнуло в голове у Адольфа, — герцога Фридриха или Франца фон Касселя?

— Вот он, — вдруг закричала Элиза. — Вот он!!!

Ведет девушка как-то себя совсем не по-остзейски, так резко проявляя эмоции, сказал себе ван Фростен, пока корабль резко набирал высоту, чтобы сразу упасть в нужную точку.

Он тоже увидел три маркера разного цвета. Первый был радиусом, разлетевшегося на части, «гепарда-один», машины, на которой сбили Франца. Второй маркер — маленькая точка — это спасательная капсула. Рядом пульсировал личный маркер фон Касселя. Франц был ещё жив. Он был совсем рядом.

Элиза включила визоры, они увидели капитана Франца фон Касселя и его противника, кружащими друг против друга. У Франца была в руках офицерская спада, его противником был какой-то террис, который быстро себя модифицировал, готовясь к схватке. Франц включил свой щит доспеха пилота…

Слабый щит, — подумал Адольф, — на доспехах пилотов щиты слабые… — Ван Фростен отдавал себе отчёт в том, насколько мало шансов у его друга и командира, — …Как же ты так влип, дружище фон Кассель, тебе же всегда везло…

— Это дуэль… — безнадёжно сказала Элиза, — я не понимаю почему, но это дуэль…

Дважды за сегодняшнее утро ван Фростен видел её, чрезмерно фамильярное для офицера, проявление чувств, которое удивило его не меньше, чем само необычное появление этой девушки в жизни Адольфа. Сперва, она недопустимо сократила дистанцию с герцогом Фридрихом. Это могло быть обусловлено близостью Небесной канцелярии и неформальными отношениями, которые часто случаются даже на службе. Особенно учитывая то высокое положение, которое занимал герцог в системе их мира и заметную красоту девушки. Второе такое же необычное проявление чувств, почти потерю самоконтроля, он наблюдал сейчас. Элиза сама готова была прыгнуть туда, где сейчас начиналась неравная дуэль — бой между капитаном Францем, который не имел правильного снаряжения для рукопашного боя с террисом, и его противником, который через несколько секунд станет для их командира практически неуязвим. Франц фон Кассель не был знаком близко с девушкой, которую звали Элизабет Сугэ — в этом ван Фростен был почти абсолютно уверен. И поэтому, он не мог объяснить себе её эмоции.

Похоже на детский виртуальный тренажёр рукопашного боя, где хулиган спасает принцессу, — сказал про себя.

— Элиза, вы сможете посадить, или повесить корабль, вот здесь, — показал рукой в боевой перчатке ван Фростен, включая сигнал готовности для кампфгруппы, — метрах в 700, или километре, не дальше километра? Нам нельзя обнаружить себя раньше, чем я убью этого урода, он без шлема.

— Выполняю, — сказала Элиза, указывая точку в навигаторе 850 метров. — Снимаю поле… нас видят.

— Откройте люк, лейтенант, — попросил Адольф, подходя к люку и включая питание своего «HK Gewehr 400», — попробуем подышать морским воздухом.

Люк открылся, в корабль ворвался характерный морской воздух.

— Так пахнет только наше Остзее, — сказал сам себе Адольф, вдыхая полной грудью запах воды, соли, йода и хвои. Он вставил в паз и включил питание оптического прицела. Перевёл оружие в положение «кинетика». Ван Фростен не спешил, действуя, как человек, знающий хорошо, что такое «последний шанс». Он понимал, что сейчас его командира спасёт только везение. И его точный выстрел. Две фигуры внизу-справа двигались, мешая целиться. Их лица ван Фростен хорошо видел сквозь прицел, не обращая внимание на то, что Элиза буквально «прожигала» его спину своим взглядом, ожидая его точного выстрела, который спасёт фон Касселя. Адольф также видел, что дуэлянты даже говорили о чём-то, кружа друг против друга. Он задержал дыхание, выбирая правильный момент для выстрела. Когда бескрайний, быстро превращавшийся в мерзкую тварь, прыгнул на его командира, ван Фростен спокойно спустил курок, с удовольствием вгоняя пулю в её череп.

— Минус один террис в стадии боевой метамофозы, — сказал он, выдохнув и поворачиваясь к Элизе. — Но, кажется, я опоздал.