Малко стремительно бежал через буш. Но вот он обернулся: луна освещала более темный участок дороги, и остановившиеся там машины можно было различить, хотя и довольно неопределенно. Малко почувствовал резкую боль: он не заметил ветви разросшегося колючего кустарника, которые обожгли ему лицо. Не останавливаясь, он приложил руку к ране на щеке, ощутив под рукой липкую кровь. Еще немного, и ветка угодила бы ему в глаз. В легких у него появилось чувство жжения. Он замедлил бег, прислушался и услышал позади себя шум погони. До этого момента его противники не выстрелили ни разу. Граница находилась, по крайней мере, в километре отсюда, но пост южноафриканской полиции все же был достаточно далеко, чтоб он мог добежать туда раньше преследователей.
Он понял, что у него только один выход: поднять тревогу. Разумеется, он тем самым обнаруживал себя. Но это был единственный шанс на спасение.
Крупный куст с острыми шипами преградил ему путь. Он мгновенно укрылся за его стволом, и ему стало спокойнее на душе. Затем он хладнокровно поднял руку и нажал на спусковой крючок браунинга. Раз, два, три. В направлении своих противников... В тишине ночи выстрелы прозвучали еще более оглушительно. Никто не ответил встречным огнем. Они не дали поймать себя в ловушку... Укрывшись за кустарником, Малко ждал реакции со стороны границы. Но и оттуда ни звука. Вглядевшись в окружающую тьму, он увидел на расстоянии примерно в сто метров приближающуюся к нему фигуру. Те, кто его преследовал, успели засечь его местонахождение. Теперь они отрежут ему путь к границе!
Широкими прыжками он бросился прямо по направлению к огням пограничного поста. Кровь струилась по его лицу. Полная луна и ясное небо не облегчали его задачи.
«Клак-клак-клак-клак-клак».
Автоматная очередь застигла его врасплох. Он инстинктивно бросился на землю. Стреляли из какой-то точки, расположенной между ним и границей... Им явно удался маневр с окружением Малко. Он приподнял голову, стремясь обнаружить своих противников. Тщетно. Они могли устроить засаду за колючим кустом или просто стреляли, лежа, как и он, на земле. Их не было видно. Все отличие состояло в том, что он-то должен был двигаться. Он начал терпеливо ползти. А со стороны южноафриканцев по-прежнему никакой реакции.
Он двинулся на четвереньках с осторожностью индейцев племени сиу, останавливаясь через каждые десять метров. До следующего куста с шипами... Он отполз от очередного куста, когда увидел перед собою медленно перемещающуюся фигуру: ползущего человека с автоматом в правой руке... И тот, в свою очередь, тоже его увидел. Малко нажал на спусковой крючок браунинга за какую-то долю секунды до своего преследователя. Очередь же из автомата ушла в небо. Незадачливый противник снова упал на землю.
Малко услышал выкрик справа, затем поспешные шаги. Он ринулся вперед и опустился на землю рядом с тем, кого он только что сразил. При виде неподвижного тела Малко тотчас же понял, что тот мертв. Малко схватил его автомат, нашел полотняный мешок, полный обоим, и пополз дальше. Ему повезло. Место, которое он только что покинул, прошила автоматная очередь. Когда Малко решил встать, буквально рядом с его головой просвистела пуля. Он заметил несколько человек, которые теперь уже тоже не прятались, а напрямую преграждали ему доступ к границе. Со своей стороны, он выпустил автоматную очередь, чтобы обеспечить себе прикрытие, и продолжил свой путь от кустарника к кустарнику, параллельно границе.
«Пум-пум-пум-пум».
Он остановился, и его сердце бешено застучало. Прямо перед ним стреляли из тяжелого пулемета. Тут же ему вторил другой автомат с более звонким и прерывистым треском.
Съежившись под шероховатым стволом, Малко прислушался. На этот раз он отчетливо услышал шум мотора! Снова послышались выстрелы, потом два человека пробежали в направлении дороги, метрах в двадцати от него. Спустя полминуты отчетливо вырисовался силуэт автомобиля. Малко хотел было подать сигнал, когда позади него сухо прозвучал повелительный голос:
— Laat val jou pistool!
Малко обернулся и разглядел в полумраке солдата в полотняной шляпе, наставившего на него автоматическую винтовку.
— Я поймал одного! — крикнул на африкаанс тот, кто держал под прицелом Малко.
Малко встал во весь рост, подняв руки в воздух. Какая же это была бы безобразнейшая штука быть убитым своими же друзьями! Появился «рейнджровер», подпрыгивая на ухабах буша, в сопровождении нескольких солдат — чернокожих и белых. На Малко наставили электрический фонарик, и один из солдат не удержался от восклицания:
— My maagtig! Dil is in blanke!
— Я — друг, — тотчас же сказал Малко по-английски. — Работаю вместе с майором Карлом ван Хаахом.
Его окружили. Видно, южноафриканцы никак не могли прийти в себя от мысли, что встретили белого посреди пустыни. Малко заметил темный ствол пулемета, установленного на «рейнджровере». Офицер предложил ему сесть на переднем сиденье машины.
— С вами никого больше нет?
— Нет.
— Хорошо. Мы отвезем вас к себе.
«Рейнджровер» тронулся с места и остановился вскоре рядом с тем, кого сразил Малко. Южноафриканский офицер склонился над трупом, обыскал карманы и снова сел в машину.
— АНК, — объявил он лаконично.
Спустя десять секунд они катили на всей скорости по бушу, не зажигая фары. Малко изредка вздрагивал, по его лицу по-прежнему струилась кровь. Офицер, молодой усач, спросил его:
— Какая нелегкая вас сюда занесла?
— Меня заманили в ловушку, — объяснил Малко. — Я работаю с вашими людьми в Габороне. Моя машина сломалась.
— Ладно, ладно, все это будет проверено, — пробурчал офицер.
Чашки горячего чая следовали одна за другой. Малко, с лейкопластырем на лице, перевязанный, обогретый, размышлял о том, что ему до сих пор не доводилось бывать в столь уютном месте, как этот небольшой пост южноафриканской полиции с его составленными пирамидой автоматическими винтовками, допотопным ручным телефоном, старенькой административной меблировкой. Лейтенант Врейбург, тот самый, что спас его, не переставая теребил свои белесоватые пышные усы, вне себя от возбуждения, что оказался причастным к столь конфиденциальному делу. Проверка длилась недолго. Карл ван Хаах охарактеризовал Малко как полноправного сотрудника южноафриканских спецслужб... Сейчас он находился в пути, ехал за Малко.
Врейбург подошел к нему, держа в руке какую-то служебную записку.
— Вам повезло! — произнес он. — Только из-за этого вас отправились искать.
Малко с трудом разобрал текст записки, написанной по-голландски. В ней отмечались тайные маршруты через границу вокруг Габороне в обоих направлениях и рекомендовалось полицейским быть начеку.
— Когда мы услышали перестрелку, то решили, что какие-то неконтролируемые элементы натолкнулись на ботсванскую полицию. Это и послужило нам основанием разведать дело... В противном случае наши действия означали бы нарушение границы, а эти негры весьма щепетильны в подобных принципиальных вопросах... Они стреляли в нас, хоть и поверху, и я решил прочесать окрестности.
— А тот, кого я убил?
— Член АНК. У него были новехонькими и форма, и оружие. Всего же там находилось до дюжины членов АНК. Мы видели машины с удиравшими в Габороне.
«Рейнджровер» песочного цвета остановился у полицейского поста. Майор Карл ван Хаах стремительно вошел в помещение; его по стойке «смирно» приветствовал лейтенант. Ван Хаах, как всегда, был одет с иголочки. Он с особой теплотой пожал руку Малко. Затем южноафриканские офицеры оживленно беседовали на африкаанс. Наконец майор повернулся к Малко и сказал:
— Идемте, мы уезжаем.
Малко очутился в «рейнджровере» ван Хааха. Тот положил на сиденье рядом с собой автомат. Они пересекли границу без всякого контроля. Через километр Малко попросил остановиться около жалких остатков «сьерры». Единственного ощутимого свидетельства ловко организованной засады. В буше снова ничто не нарушало безмолвия.
— Мерзавцы! — прошептал ван Хаах. — Они все это здорово устроили.
— Что же мы теперь предпримем? — спросил Малко. — У нас нет больше никакой возможности получить необходимые сведения.
— Как только я высажу вас у отеля, я пошлю телекс в НСБ, — сказал майор. — Пусть Претория пришлет вам подкрепление. И еще скажу пару слов этим ботсванцам: они просто начхали на меня, заверив, что Ванда не имела ничего общего с террористами.
— Пусть они помогут нам разыскать се, — произнес Малко. — Это все, что нам нужно. Лиль, Гродно (если он в Габороне), Ванда чувствуют себя здесь, как рыба в воде. Надо прочесать Габороне, прочесать дом за домом, чтоб их отыскать.
Вот и снова они потеряли след. И на этот раз у них не было больше ничего. Ни одной нити.
Спустя десять минут они приехали в «Габороне Сан».
Было уже довольно поздно, когда Малко проснулся.
Одиннадцать часов утра. Зазвонил телефон. Это был Карл ван Хаах.
— Вам лучше?
— Да, — произнес Малко. — Какие новости?
— Новости не блестящие. Мои ботсванские осведомители рассыпаются в извинениях, клянясь, что они ничего не знали о подпольных структурах АНК.
— Они лгут.
— Разумеется, но я не могу этого доказать. Претория пришлет нам значительную подмогу. Происшедшее весьма задело их за живое.
— Нам нужны сведения, а не бронетанковая дивизия, — заметил Малко.
Он принял душ, быстро собрался и, прежде чем выйти из комнаты, долго любовался фотографией с общим видом своего замка в Лицене, с которой никогда не расставался. И еще: он пригласил туда Ферди... Порою Малко задумывался: а сможет ли он когда-нибудь по-настоящему попользоваться своим замком. Один только Элко Хризантем, его метрдотель и телохранитель, жил там постоянно вместе со старой кухаркой Ильзе и ее мужем — мастерами приготовлять горячий шоколад и венские пирожные. Иногда ждала его там и Александра, и они в сладострастии проводили в замке дни и ночи напролет между двумя его очередными заданиями... Долгое время Малко думал, что этому наступит когда-нибудь конец.
Но это был самообман: замок был бездонной бочкой.
Там всегда надо было что-то делать! Каким далеким казалось все это под жгучим небом Африки! Жара буквально давила ему на плечи, когда он вышел в сад, как в декорированное пространство вестерна. Лейкопластырь на щеке придавал ему вид проходимца. Он расположился у плавательного бассейна. В данный момент ему нечем было заняться.
И именно в этот момент, должно быть, хоронили Ферди. Малко вновь представил большие глаза Ванды, подобные глазам лани. Даже он сам чуть на этом не попался. Такой парень, как Ферди, сам пошел навстречу смерти. Ванда была расчетливой, переполненной ненавистью женщиной-убийцей. Хищный зверь, который в силу своей красоты становился особенно опасным. Ее лицо, искаженное бешенством, когда она укусила его в автомашине, показало ее подлинную натуру. На горле у Малко еще остались отметины ее зубов.
День казался бесконечным. Трижды звонил Карл ван Хаах. Дело по-прежнему стояло на «мертвой точке». Малко уже было собрался идти обедать в одиночку, когда позади него прозвучал возглас:
— Добрый вечер!
Он обернулся. Это была прелестная рыжеволосая блондинка, с которой он познакомился у плавательного бассейна. В руке она держала пачку каких-то досье.
— Добрый вечер, Кэрол, — ответил он на приветствие.
Она рассмеялась.
— Вы помните мое имя?
Джинсы плотно облегали ее выпяченные формы, а блузка с широким вырезом, одетая прямо на обнаженное тело, не оставляла сомнений в соблазнительности ее тела. Слегка покачивая бедрами, она смотрела на Малко с веселой усмешкой.
— Я всегда помню имена очаровательных женщин, — сказал Малко. — И даже не осмеливаюсь вас спросить, не свободны ли вы, чтоб со мною поужинать. Должно быть, за вами выстроился длинный хвост обожателей протяженностью с целый километр...
— А никакого хвоста нет и в помине: я уже говорила вам, что здесь мужчины предпочитают негритянок... Я как раз собиралась съесть сэндвич в своей комнате.
— Ну что ж, я тоже, — произнес Малко. — В таком случае я даю вам десять минут на переодевание. Мы сможем поужинать в ночном клубе.
Она состроила недовольную гримасу.
— Только не здесь. Здесь я и так провожу все двадцать четыре часа в сутки. Но мне известно одно подходящее местечко на Каунда-роуд. Пока, до скорого.
Она почти бегом устремилась в коридор, и Малко решил пойти побрызгаться туалетной водой... Воистину, он нуждался в том, чтоб проветриться.
Когда он вернулся, Кэрол уже ждала его, сидя в кресле. Он испытал шок. Кэрол в буквальном смысле слова преобразилась: рыжие волосы, собранные в изящный шиньон, и особенно какое-то странное сверхоблегающее платье из искусственной шкуры пантеры, инкрустированное стразами, талия, затянутая огромным черным поясом. Не столь уж броский туалет, но Кэрол выглядела в нем просто ошеломляюще. Она вышла первой. Пояс приподнимал ткань платья, еще более соблазнительно подчеркивая линии ее прелестнейшей фигуры. При всем том красные лодочки-башмачки казались почти что скромными...
— Поехали в «Могамбо», — сказала Кэрол.
В машине Малко смог удостовериться, что она надушилась. В «Могамбо» была искусственно созданная африканская обстановка — со шкурами зверей, с мебелью, у которой ножки имели вид слоновьих ног, а свет был как-то смягчен. Кэрол уселась за столик со вздохом облегчения.
— Вот уже несколько месяцев я не была в таком цивилизованном местечке! Этот «Габороне Сан» надоел мне до чертиков.
— Вы знаете помощницу крупье Луизу? — спросил Малко, охваченный внезапным вдохновением.
— Да, разумеется. С виду. Она ни с кем не разговаривает, исключая своего сутенера. Управляющего игорным залом Марчелло Дентс.
Малко утаил свою заинтересованность. Кэрол наблюдала за ним.
— Что с вами стряслось? — спросила она. — Кажется, в последнюю ночь вы вернулись окровавленным. Все в отеле говорят, что вы состоите в южноафриканском «доме с привидениями». Это правда?
— Наполовину, — ответил Малко.
Кэрол пожала плечами.
— Мне на это наплевать, политикой я не интересуюсь. А что если заказать вина?
Он повиновался. Думая о Марчелло. Быть может, удача протягивала ему свою руку.