Зазвонил телефон. Малко сразу же проснулся и стал на ощупь искать трубку, чуть не упав при этом с кровати. Он испытывал боль во всем теле из-за ушибов, полученных при взрывах динамитных патронов несколько часов тому назад.
– Алло?
Звонил, вероятно, Томас Сэндс. Или это была афганская полиция. После неудавшейся операции Малко вернулся прямо в «Интерконтиненталь», поручив Якубу доложить обо всем, что произошло, резиденту ЦРУ. Прежде всего, ему необходимо было выспаться. Джип доставил его в гостиницу в девять часов утра.
Его «протеже» не захотел войти с ним в отель.
Малко показал ему свою «тойоту», и тот сел на корточки рядом с ней, как сторожевая собачка.
В трубке раздался голос портье.
– Вас спрашивают в холле, – сказал он.
Малко встал с постели. На его часах была половина четвертого. Зеркало в ванной комнате отразило его осунувшееся лицо и покрасневшие глаза. Более всего его тревожил сейчас вопрос о возможной реакции афганцев на уничтожение каравана.
Вес оказалось напрасным! Генерал уже летит, наверное, в Советский Союз. Разыграно было как по нотам.
Он быстро оделся. Даже не побрившись, он накинул на себя черную кожаную куртку и вышел из комнаты.
* * *
В зале находились человек двадцать американских и немецких туристов. Малко подошел к столу администратора.
– Кто меня спрашивает?
Дежурный указал на кого-то за его спиной.
– Эти джентльмены.
Малко обернулся. На него с невозмутимым видом смотрели трое китайцев. Они были одеты в одинаковые синие пальто и руки держали в карманах. Сердце его екнуло, но он постарался сохранить все свое хладнокровие. В конце концов, чем он рисковал, находясь в холле «Интерконтиненталя»? Он подошел к китайцам и спросил по-английски:
– Вы хотели меня видеть?
Ничего не ответив, китайцы окружили его. Один из них спросил по-английски гнусавым голосом с сильным акцентом:
– Вы – князь Малко Линге?
– Да.
– Вы пойдете с нами.
Это был скорее приказ, чем просьба...
– Что вам от меня надо?
– Пошли.
Малко не двинулся с места. Его мозг лихорадочно работал. Появление здесь китайцев могло означать лишь одно: Биргитта его предала. Она одна могла связать его имя с нападением на караван. Именно поэтому афганцы не стали вмешиваться. Они предпочли ликвидировать Малко руками китайцев.
Если он последует за китайцами, то ему конец.
– Я вас не знаю, – как можно спокойнее сказал он. – Вероятно, произошла какая-то ошибка.
С невозмутимым видом китаец вынул из своего внутреннего кармана большую черную ручку и блокнот, словно хотел что-то записать. Он небрежно наставил кончик ручки на Малко. Малко увидел металлический стержень с круглым обрезом, торчащий из колпачка ручки примерно на два сантиметра. Свой указательный палец китаец держал на зацепке ручки.
– Если вы откажетесь пойти с нами, – сказал он тем же отрывистым и гнусавым голосом, – я вас убью.
Малко внимательно посмотрел на «ручку». Вместо пера у нее было маленькое черное отверстие. Он понял, что китаец говорил правду. Стоявшие вокруг них люди ни о чем не подозревали. Словно заговоренный, он смотрел на черную дырку этого миниатюрного пистолета.
– Что вы от меня хотите? – повторил он.
Китаец прищурился.
– Вы убили пятерых граждан нашей страны и похитили одного из наших подданных. Мы вас обменяем на этого человека. В противном случае мы вас казним.
Все это было сказано совершенно бесстрастным тоном и без малейшей неприязни. Малко напряг всю свою волю, чтобы подавить чувство страха. Западня захлопывалась. Без какой-либо помпы. Полковник Пильц был действительно хорошим профессионалом.
– Тот человек, о котором вы говорите, находится не у нас, – сказал он. – Вы неверно проинформированы. Его похитили афганцы после того как ликвидировали ваших людей...
Морщина гнева рассекла лоб китайца.
– Вы лжете, – сказал он срывающимся на визг голосом. – Власти этой страны вели себя исключительно корректно. Этого человека похитили действующие по вашему приказу империалистические бандиты.
Если бы бедные пуштунские кочевники услышали, что их называют империалистами...
Вдруг китаец слегка пошевелил рукой. Малко не успел даже испытать страх. Послышался сухой щелчок, рука китайца вздрогнула, и в одном из больших стекол окна, выходящего в бассейн, появилось маленькое черное отверстие. В тот же момент другой китаец вытащил такую же «ручку» и наставил ее на Малко. Тот посмотрел вокруг себя. В общем шуме никто ничего не заметил.
– Мы не блефуем, – сказал китаец. – Если вы немедленно не пойдете с нами, то я вас убью.
Он голосом выделил слово «немедленно», и Малко понял, что угроза будет исполнена. Даже пуля калибра 6,35 на расстоянии в два метра убивает наповал.
– Я иду с вами, – сказал он.
Они вышли из отеля: два китайца по бокам от него, а третий, тот, который вел разговор, – сзади. На улице перед входом в танцевальный зал стоял сверкающий черный «мерседес-300». Впереди сидели два китайца. Его стражники жестом приказали Малко занять место в салоне.
В этот момент Малко увидел Лала – мальчика, которого он спас во время уничтожения каравана. Сидя на корточках, тот о чем-то болтал с одним из таксистов, глядя при этом на Малко. Он повернулся в его сторону, и ему удалось встретиться с ним глазами. Малко постарался придать своему взгляду как можно большую выразительность, сам точно не зная, чем это может ему помочь. Но это была та единственная соломинка, за которую он мог ухватиться. Даже если бы генерал Линь Бяо был у американцев, они никогда не согласились бы обменять его на скромного внештатного агента, хоть он и был настоящим князем, кавалером Мальтийского ордена, великим воеводой Сербского Воеводства. По правде сказать, ЦРУ не стало бы, вероятно, его обменивать даже на президента Соединенных Штатов.
В крайнем случае, на вице-президента...
В тот момент, когда «мерседес» тронулся с места, Малко увидел, что Лал быстро вскочил.
Дорога пошла под уклон, и гостиница вместе со стоянкой исчезла из виду. Шофер вел машину медленно. Малко посмотрел на дверцы автомобиля. Они были заперты на защелку. Все охранники были вооружены. Нечего было и думать о том, чтобы попытаться выскочить из машины.
На перекрестке с Чарикарским шоссе при красном светофоре они вынуждены были остановиться. Регулировал движение афганский полицейский без оружия. Если бы Малко удалось каким-либо образом привлечь его внимание, то он, возможно, смог бы удрать от своих похитителей. Он проклинал себя за то, что так глупо попался. Но «мерседес» поехал дальше, прежде чем афганец обратил на них малейшее внимание.
Они проехали мимо блистающего новизной здания министерства иностранных дел. Китайское посольство находилось чуть дальше, рядом с королевским дворцом. Оно занимало обширную территорию, отгороженную от внешнего мира высокими стенами с роскошными ярко-красными воротами. Дом самого посольства был маленьким, но посреди парка строилось громадное новое здание.
Ворота посольства были открыты. «Мерседес» въехал и остановился с правой стороны, напротив стройки. Прямо на газоне стоял маленький стол. Трое китайцев в синих спецовках пили чай. Они жестом остановили прибывших, встали и окружили машину.
– Выходите, – приказал китаец Малко.
Все другие, за исключением шофера, уже вышли из «мерседеса». Малко стал как можно медленнее выбираться из машины.
Машинально он посмотрел в сторону открытой калитки. Сердце его усиленно забилось в груди. Он увидел Лала. Один Бог знает, как он сюда добрался. Стоя между раскрытыми створками ворот, он вопросительно и с беспокойством смотрел на Малко. Как, черт возьми, он мог за ними успеть?
Малко весь напрягся. Если он бросится бежать, то китайцы его пристрелят, прежде чем он добежит до улицы. Он не мог вообразить, что может предпринять в этой ситуации Лал. Разве только предупредить американцев. Но для этого нужно, чтобы мальчик догадался, что Малко находится в опасности. Он должен ему это как-то дать понять. Но так, чтобы китайцы ничего не заподозрили. К счастью, они не обращали на Лала никакого внимания. Маленькие афганцы часто приходят сюда просить милостыню.
Вдруг у Малко возникла идея. Все при этом зависело от сообразительности парнишки.
Он встал лицом к китайцам и медленно поднял руки над головой, как бы показывая, что сдается под угрозой оружия.
Китайцы с удивлением и беспокойством посмотрели на него. Малко стоял неподвижно. Вдруг один из них яростно завизжал, указывая рукой на калитку. Малко обернулся, не опуская рук.
Лал спокойно шел к ним, держа во рту зажженный окурок. В правой руке он держал длинную желтую палочку... Он остановился и самым естественным жестом поднес кончик патрона к зажженной сигарете. Послышался легкий треск, и из палочки посыпались маленькие искорки.
Парнишка взмахнул рукой, и желтый патрон упал между «мерседесом» и окаменевшими от удивления китайцами.
Малко мгновенно спрятался за дерево, обхватив голову руками. Через три секунды ему показалось, что на него обрушилась громадная волна и у него лопнули барабанные перепонки. Он ударился головой о ствол дерева и на мгновение потерял сознание, но тут же собрал все свои силы и заставил себя встать на ноги. Одна штанина у него была оторвана, а лицо все изранено осколками камня.
Ни один из китайцев не удержался на ногах. Раненые, оглушенные или мертвые, они лежали на траве или гравии. На том месте, где взорвался патрон с динамитом, было большое черное пятно. «Мерседес» отбросило вперед на десять метров, и он врезался в стену. Стекла в посольстве вылетели, и из здания раздавались крики о помощи.
Малко, хромая, устремился к выходу. Лал укрылся от взрывной волны за массивной створкой калитки. В тот момент, когда Малко доковылял до него, он поджег второй динамитный патрон и бросил его в китайцев, некоторые из которых начали было подниматься.
Новый взрыв разбросал их в разные стороны. Тем временем Малко выскочил на улицу и при этом чуть не был сбит джипом ООН, который выезжал из соседнего здания.
Этого еще не хватало.
Лал, улыбаясь во весь рот, втолкнул его в такси, которое ждало их напротив посольства. Израненный и полуоглохший, Малко приходил в себя. Весь квартал был потрясен взрывами. Малко повернулся к парнишке, чтобы поблагодарить его, но вспомнил, что общаться с юным афганцем он может только жестами. Он улыбнулся ему от всего сердца.
Такси повернуло вправо и поехало по улице, на которой было расположено французское посольство.
* * *
– Посмотрите, – сказал Томас Сэндс, – они здесь с самого утра.
Из окна его кабинета Малко увидел черный «мерседес», стоявший напротив посольства, на другой стороне широкой улицы.
Цеэрушник опустил занавеску. Его обычно невозмутимое лицо подергивалось. Последние дни он тоже почти не спал. Никогда до этого Малко не видел его в столь нервном состоянии. Но и сам он после всего пережитого все еще был в шоке. В углу комнаты на полу сидел Лал и играл с коробком спичек.
Томас Сэндс натянуто улыбнулся.
– Афганцы нас здорово надули. Китайцы вне себя от ярости. Они уверены, что Линь Бяо в настоящее время летит в Вашингтон...
– А на самом деле он летит в Москву, – добавил Малко.
Страшно расстроенный, он печально смотрел на свою разорванную шелковую рубашку и превратившиеся в лохмотья брюки.
– А может, и не летит, – сказал Сэндс.
Малко с недоумением взглянул на него:
– Пильц, что, решил его хранить в холодильнике?..
Американец тряхнул головой.
– Передача генерала Линь Бяо русскими Китаю – это политическое решение. Король возвращается послезавтра. Я думаю, что Пильц, который ненавидит русских, предпочел бы передать его китайцам. Но теперь ему придется дождаться короля и выдать Линь Бяо русским. Если только ему не удастся убедить монарха, что лучше им самим отдать генерала китайцам.
– Если Линь Бяо окажется в России, – возразил Малко, – то китайцы сразу увидят, что афганцы их обманули.
Сэндс покачал головой и иронически улыбнулся:
– Они готовы будут поклясться, что мы его отдали русским в обмен на что-то.
Малко подумал о провале их экспедиции.
– Я хотел бы понять, как Пильц узнал о нашей операции.
Американец пожал плечами.
– Девица в конце концов заговорила.
– Что мы теперь можем сделать?
Малко был обескуражен. Второй раз подобная возможность им вряд ли представится. Он подумал о Биргитте. Только она могла его выдать. Однако была эта записка в гостинице. Что она этим хотела сказать?
Томас Сэндс откинулся на стуле.
– Если Линь Бяо по-прежнему находится в стране, – сказал он, – то у нас есть малюсенький шанс им завладеть. Попытайтесь подсказать хоть какую-нибудь идею. Но не забывайте о китайцах.
Малко встал.
– Прежде всего я должен отдохнуть. После этого у меня может появиться одна или даже две идеи.
Не признаваясь себе в этом, он беспокоился о судьбе молодой немки.
– Парнишку возьмите с собой, – сказал Томас Сэндс, – он довольно смекалистый...
Какая колоссальная недооценка!
– Объясните ему, что я подвергаюсь большой опасности, – попросил Малко. – Он не обязан следовать за мной.
Сэндс перевел. Парнишка сразу же бросился к Малко, взял его правую руку и поцеловал. После этого он долго что-то объяснял американцу.
– Он говорит, что вы спасли ему жизнь и что он не хочет больше вас покидать. Он просит только, чтобы по дороге вы зашли на базар. У него кончилась взрывчатка. Надо дать ему для этого немного денег.
Малко подумал, что Лал легко нашел бы общий язык с Элько Кризантемом, его слугой в замке. Он похлопал парнишку по затылку.
– Сколько ему лет?
– Двенадцать.
Многообещающий мальчик.
* * *
Лал ласково гладил новенькие динамитные патроны, глядя на них с таким восхищением, с каким дети смотрят обычно на новогоднюю елку. Их было столько, что можно было взорвать весь центр Кабула. Торговец на базаре, у которого Малко покупал до этого «ли-энфилд», признал в Лале знатока своего дела, что значительно облегчило переговоры между ними. «Мерседес» китайцев остался стоять на месте, когда Малко покидал посольство Соединенных Штатов. Судя по всему, он их больше не интересовал. Никакой реакции не было и со стороны афганцев...
Это было затишье перед бурей.
Малко остановил машину перед «Грин-отелем». Это было единственное место, где у него были шансы найти следы Биргитты.
В коридоре, как обычно, стоял плотный запах гашиша. Малко не мог сразу решить, как он должен себя вести, когда навстречу ему из своего кабинета вышел менеджер, похожий на японца.
Увидев Малко, он хитро заулыбался, подбежал к гостю, энергично потряс его руку и провозгласил:
– Здравствуй, «брат».
Здесь все было как положено, согласно мифологии хиппи.
Малко не стал напрасно терять время. В любом случае было понятно, что он здесь «чужой».
– Я ищу Биргитту, – сказал он. – Немецкую девушку с бритой головой.
«Японец» сморщил лоб, будто пытаясь что-то вспомнить. Затем лицо его посветлело.
– Она уехала, – сказал он. – В Индию, вместе с тремя австралийцами.
Судя по всему, газет он не читает. Даже в «Кабул тайм», который похож на газету, как телефонный справочник на роман лауреата Гонкуровской премии, напечатано, что индо-пакистанская граница закрыта...
Малко поблагодарил его с невозмутимым и немного огорченным видом. Биргитта попросту его выдала и где-то скрывается, боясь наказания. Он поблагодарил «японца» и направился к выходу. По дороге он увидел на стене доску объявлений, на которой хиппи оставляли друг другу послания.
Вдруг он заметил на ней надпись, сделанную красными чернилами на большом листе, рядом с объявлением о том, что кто-то ищет спутников для поездки в Непал.
«Помогите. Биргитта».
Он подошел ближе, не веря своим глазам. Менеджер вернулся к себе в кабинет, и коридор был пуст. Он сорвал со стены записку и положил ее себе в карман. Что делать? Куда теперь идти?
Вдруг он вспомнил о белобрысом хиппи, который пустил их, его и Биргитту, к себе в комнату. Комната номер 5. Может быть, он что-нибудь знал?
Он вернулся и постучал в дверь под номером пять.
– Войдите, – раздался оттуда мужской голос. Малко открыл дверь. Молодой хиппи сидел к нему в профиль, совершенно раздетый, если не считать салфетки, завязанной вокруг пояса. Сидел он в позе лотоса перед низким столиком, на котором горели две маленькие свечи. Он курил из своего громадного кальяна, и густой дым гашиша поднимался бежевыми кольцами к потолку. Он повернул голову и посмотрел на Малко с полным безразличием. Из магнитофона раздавалась тихая джазовая музыка.
– Что вам угодно?
Хиппи произнес это тихим голосом, не переставая курить.
– Я ищу Биргитту.
Он секунду подумал.
– Никакой Биргитты здесь нет.
Малко почувствовал в его голосе какое-то напряжение. Как будто хиппи чего-то испугался. Он снова взял свою трубку и сделал глубокую затяжку. В трубке забулькала вода.
Он опять прервался, взял со стола коричневую плитку и протянул ее Малко.
– Возьмите, – сказал он любезным голосом, – немного гашиша...
– Нет, спасибо.
Молодой американец пожал плечами.
– Не отказывайтесь, эта гадость стоит дешевле, чем местное дерьмо, семь афгани за шарик.
– Я не курю, – уточнил Малко.
Хиппи посмотрел на Малко с искренним удивлением. Иностранец, который не курит наркотик в Кабуле, мог быть или больным, или сумасшедшим, или вообще марсианином.
– Тогда идите отсюда! – пробормотал он.
– Где Биргитта? – повторил Малко. – Вы ее знаете. Я как-то вечером был с ней у вас.
Хиппи быстро заморгал, словно вспоминая что-то.
– Она уехала, – сказал он.
– Куда уехала?
– Не знаю. Меня это не касается...
И снова начал курить.
Малко почувствовал, как им овладевает ярость. Он подошел к хиппи и резким жестом вырвал мундштук трубки у него изо рта.
– Я не шучу, – с угрозой в голосе произнес он. – ГДЕ ЭТА ДЕВУШКА?
Молодой человек испуганно заморгал.
– Ничего я не знаю, – запротестовал он. – В конце концов, оставьте меня в покое.
Он с яростью снова схватил свою трубку.
Малко спокойно вынул из кармана записку Биргитты с призывом о помощи и сунул ее под нос молодому американцу.
– Это написала она. Записка висела на стене в коридоре. Вы уверены, что не видели ее?
Хиппи с испугом посмотрел на дверь. Затем он приложил палец к губам и жестом показал Малко, чтобы тот наклонился к нему.
– Вы действительно друг Биргитты? – пробормотал он, приблизившись губами к самому уху Малко.
– Да, – ответил Малко. – И я хочу прийти ей на помощь.
Хиппи несколько секунд подумал и затем начал тихим голосом рассказывать, при этом часто оглядываясь на дверь.
– Вчера, примерно в шесть утра, Биргитта пришла ко мне. Она была вся в крови. Я перед этим много курил и не все понял, что она мне говорила. Она откуда-то убежала и хотела спрятаться у меня в комнате. Я подумал, что какой-то афганец хотел ее изнасиловать или что-то в этом роде. Через два часа в мою дверь стали стучаться. Я открыл. Биргитта спряталась под кроватью. Это был менеджер и с ним трое афганцев в штатском.
Он спросил меня, где Биргитта. Я ответил, что не знаю. Затем менеджер начал орать, что видел, как она вошла ко мне в комнату...
– И что было потом?
– Они вошли в комнату. Она пыталась убежать через окно, но ее схватили и начали избивать. Я пытался ее защитить. Тогда один из этих типов сказал, что если я буду лезть не в свое дело, то меня вышлют из страны. После этого я перестал вмешиваться. Когда ее уводили, Биргитта незаметно передала мне эту записку.
– Теперь понимаю, – сказал Малко.
Он весь кипел от ярости. Поблагодарив хиппи, он вышел из «Грин-отеля». Где сейчас могла находиться Биргитта? И что он мог для нее сделать? Он сколько угодно мог говорить себе, что вновь найти генерала Линь Бяо в тысячу раз важнее, чем узнать судьбу молодой немки. Но он не мог ее бросить. Это полностью противоречило бы его моральным принципам. Первое, что он должен сейчас сделать, это заняться менеджером...
Вдруг кто-то толкнул его в бок. Он обернулся и увидел перед собой женскую фигуру, завернутую в чадру, большую афганскую вуаль, опускавшуюся до самых пят. На месте глаз была ажурная сетка из ярко-красного вместо, как обычно, черного шелка.
– Идите за мной, – прошептала она ему по-английски голосом, искаженным плотной тканью.
Малко в замешательстве остановился. Он не мог даже определить, был ли это мужчина или женщина. Человек в чадре направился к маленькому форду «эскорт» и сел за руль. Малко какое-то время поколебался. Затем в свою очередь сел в «тойоту». Кто скрывался за этой красной вуалью?