– Это здесь, – сказал Джулиус не очень уверенным голосом.
Наркотический голод еще не начался, однако руки у него дрожали. Джини вдруг стало жаль его, такого худого, с обезумевшими глазами.
– Все будет хорошо, – отозвалась она вполголоса. Джулиус не ответил. Он разглядывал явку «Мэд Догз». Машина остановилась на углу Первой авеню и 128-ой улицы. В сотне метров стоял дом под снос, выходивший окнами на Ист-Ривер. Двери и окна заколочены крест-накрест, а большие плакаты предупреждали об опасности проникновения в эти стены, которые могли рухнуть в любой момент.
– Такое впечатление, будто в нем никого нет, – сказал Малко.
Теперь его идея отыскать заложников казалась ему сумасшедшей. В Нью-Йорке столько мест, где они могли быть спрятаны. Этот человек был готов наговорить им что угодно. Однако было нелегко, должно быть, удерживать заложниками нескольких человек. Этот дом был идеальным местом. Никаких соседей и рядом река, чтобы при необходимости скрыться.
– Вчера они были еще здесь, – ухмыльнулся Джулиус. – Я продал им героин.
– Ты видел с ними иностранцев? – спросила Джини.
Джулиус пожал плечами.
– Барак огромный. Пять этажей. Когда я прихожу, двое спускаются, и я делаю дело внизу: они не позволяют мне подниматься.
– Сколько их?
– Не знаю.
– Они вооружены? – спросил детектив.
Джулиус Уэст язвительно улыбнулся.
– Разумеется. Большими пистолетами, которые проделают вот такие дырищи в твоем мясе, легавый.
Детектив засуетился, чувствуя себя неловко.
– Если мы не застигнем их врасплох, – сказал он, – то будет бойня. Они десять раз успеют ликвидировать заложников. Если они здесь.
– Я пойду туда, – предложила Джини. – С Джулиусом, они не заподозрят женщину. И я умею пользоваться пистолетом. Я всегда чищу оружие моего мужа.
Малко покачал головой.
– Если Джулиус вас предаст, мы ничего не сможем сделать для вас. Доверьте это мужчине.
– Нет, я пойду, – отозвалась Джини.
Джулиус Уэст снова начал дрожать, как лист. Джини холодно посмотрела на него.
– Если не будешь валять дурака, то получишь достаточно героина, чтобы подлечиться. Как это обычно происходит?
– Я стучу в боковую дверь, на пустыре. Приходит один. Прежде, чем открыть, он спрашивает, кто там. Затем поднимается за бабками и впускает меня. Это никогда не затягивается.
– Тебе известен условный стук?
– Два, три, два.
Джини улыбнулась Малко.
– Я попытаюсь нейтрализовать того, который внизу. Если не выйдет, не стоит терять времени.
Эл Кац не приехал. Водитель «форда» вызывал катера Речной полиции. Произошел быстрый обмен инструкциями с другими машинами, затем он посмотрел на часы.
– Пойдем через пять минут, – объявил он. – Когда подойдут катера.
* * *
Почти напротив заброшенного дома припарковался черный «олдсмобиль». Внутри находились четверо полицейских, один с базукой. В их задачу входило атаковать главный вход, если сорвется эффект внезапности.
Две других машины стояли на 128-ой улице, а люди из четвертой были готовы ринуться вслед за Джини. В боевую готовность были приведены все полицейские участки Гарлема. Весь личный состав полиции Нью-Йорка был готов направиться к этому заброшенному дому в Ист-Сайде.
Но пока все зависело от Джини.
Через ветровое стекло «форда» Малко и детектив увидели, как она прошла на пустырь. В доме так и не было видно никаких признаков жизни. Малко взвел курок своего сверхплоского пистолета. В сумочке у Джини лежал специальный 38-й калибр.
Джулиус дошел до заколоченной двери и постучал, оглядываясь вокруг. Поскольку сбоку не было никаких окон, то вероятные обитатели не могли видеть, как он вышел из «форда». Детектив рядом с Малко прошептал:
– Она храбрая, если идет с такой сволочью.
* * *
Джини изо всех сил напрягала слух. В доме не было слышно ни единого звука. Она бесшумно подала Джулиусу знак постучать еще раз, но он покачал головой. Он посерел от страха. Сердце Джини учащенно билось в груди. Теперь было поздно отступать. Голос заставил ее вздрогнуть.
– Джулиус?
Хриплый и низкий голос. Человек, должно быть, припал губами к створке.
– Да, это я.
– Чего тебе надо?
– Я с товаром.
– Нам ничего не нужно. Может быть, завтра.
Джини охватила паника. Слишком глупо. Но Джулиус отреагировал умело.
– Завтра меня здесь не будет, – сказал он хнычущим голосом. – И бабки нужны мне сегодня вечером.
– Хорошо, я узнаю, – отозвался голос. – Подожди.
Джини услышала, как заскрипели ступеньки, затем все стихло. Она принялась про себя считать секунды, чтобы обуздать стук своего сердца. Наконец, послышался шелест.
– Ты один? – спросил голос. Смутившись, Джулиус ответил не сразу:
– Со мной сестренка. Лучше, если ты познакомишься с ней, потому что теперь она будет делать обход.
– Пошел ты, – отозвался голос. – Мне это не нравится.
– Ты меня знаешь, – сказал Джулиус. – Никаких фокусов.
Опять молчание, долгое, как вечность. Затем с неохотой голос сказал:
– Но двигайся, я открываю. Оставайся напротив двери.
Послышался скрип, затем деревянная дверь приоткрылась. Джини увидела обрез двуствольного охотничьего ружья. Черная рука втащила Джулиуса внутрь, и она последовала за ним. Сначала она ничего не различала в потемках. Затем увидела свет карманного фонарика, прикрытого простыней, и рослого негра с голым торсом в серых фланелевых брюках, наставившего на нее охотничье ружье.
Джулиус посерел от страха. Тот протянул руку.
– Где товар?
Позади него была деревянная лестница. Первый этаж был пуст.
– А где деньги?
Негр внимательно разглядывал Джини. Джулиус вынул из кармана три пакетика, но негр проигнорировал их.
– Молодец, что привел сестренку, – сказал он.
Он подошел к лестнице и позвал:
– Харрис.
Лестница заскрипела, и через несколько секунд показался другой негр. Ему было лет двадцать. Первый негр указал на Джини стволом ружья.
– Джулиус принес нам подарок. Давай первым.
Джини вскрикнула, отступила к двери. Негр быстро приблизился, упер ствол ружья под подбородок.
– Раздевайся, быстро.
Джини почувствовала, что если не подчинится, то он убьет ее. Губы ее дрожали, она была парализована. Она уронила свою сумочку на землю. Только бы они не обыскали ее. Подошел молодой негр и снял ей платье через голову. Она не сопротивлялась. Ей все время угрожало ружье. Она почувствовала, как рука срывает с нее трусики. Замерев от ужаса, Джулиус смотрел из угла. Молодой негр не стал снимать бюстгальтер с негритянки. Одним толчком он уронил ее на пол на ее платье. Поскольку она пыталась подняться, негр с ружьем тявкнул:
– Лежи.
Джини дрожала всем телом.
– Давай, – сказал негр тому, что помоложе, – причастись первым.
Молодой негр опустился коленями на платье, расстегнул свои джинсы и навалился на Джини. Он очень быстро овладел ею. Они не говорили ни слова, но по щекам Джини катились крупные слезы.
Он похрюкивал от наслаждения, затем остановился, поднялся и привел себя в порядок.
Джини оставалась в прострации, раздвинув ноги и закрыв глаза. Джулиус сдерживался, чтобы не закричать.
– Сходи за другими, – сказал негр с ружьем. – По очереди.
* * *
За машиной, в которой находился Малко, остановился длинный «лимузин». Из него вышли Эл Кац и Крис Джонс и подошли к Малко.
– Итак?
– Она вошла пять минут назад, – сказал он. – Не понимаю.
Серые глаза Криса были холодны, как полированная сталь.
– Если они сделают ей больно, – сказал он, – они мне за это заплатят.
Элу Кацу не стоялось на месте.
– Если через четверть часа ничего не произойдет, начнем штурм.
Малко покачал головой.
– Нет. Это слишком опасно для Джини и других. Подождем. Она или Джулиус Уэст должны выйти. Узнаем, что происходит.
В машине воцарилось молчание. Квартал был в осадном положении. Кац привел с собой десятков пять агентов ФБР. Всех, кого можно было собрать в этот поздний час. Над кварталом кружили два полицейских вертолета. Выше и ниже по течению дом блокировали шесть патрульных катеров. Не хватало лишь бомбардировщиков, чтобы подумать, что находишься во Вьетнаме.
Но пока все это было бесполезно. Малко обратился с мольбой к небу, чтобы все прошло хорошо. Особенно для Джини.
* * *
Пятеро негров, которые наводились в доме, по очереди изнасиловали Джини.
Один лишь негр с ружьем не притронулся к ней. Когда поднялся последний, он подошел к Джини и ткнул ее в бедро стволом ружья.
– Перевернись.
Она повиновалась. Он поставил ее на колени, опустив предплечья и уперев голову в пол. После этого он пристроился сзади нее. Джини вскрикнула от отчаяния и боли.
После последнего толчка негр встал, привел себя в порядок и поднял ружье. Затем бросил пригоршню смятых банкнот Джулиусу Уэсту.
– Скажи ей, чтоб одевалась, и сматывайтесь. Если еще раз ты придешь с кем-нибудь без предупреждения, вам обоим перережут горло.
Джулиус поднял банкноты и спрятал в карман. Джини уже надела платье и трусики. Ее лицо опухло от слез. Она подняла свою сумочку и очень естественным жестом запустила в нее руку.
Рука высунулась с 38-ым калибром. Долю секунды толстое лицо негра с ружьем выражало полное изумление. Затем он увидел, что рука Джини не дрожала, что пистолет был настоящим и что из ствола вот-вот вылетит смерть.
Первая пуля попала ему в горло. От удара он попятился и закашлялся, будто подавился. На губах показалась розоватая пена. Джини вторично нажала на спуск. Пуля вошла между левым глазом и ухом и вышла со струёй крови и осколками кости. В глазах негра сразу же погас свет жизни, он выпустил ружье и рухнул на пол.
* * *
Крис Джонс выскочил из машины при первом выстреле, опередив на несколько метров Малко. В правой руке он сжимал «кольт» 45-го калибра, а в левой «магнум-457».
Малко показалось, что он проходит сквозь дверь, но в действительности ее отперла Джини, когда он ринулся на нее.
Телохранитель одним махом оказался у подножия лестницы. Его окликнул беспокойный голос:
– Джулиус?
Джини выпустила свой 38-ой и закрыла лицо руками, сотрясаясь от судорожных рыданий.
Крис Джонс ринулся по лестнице и оказался нос к носу с молодым негром в трусах с бутылкой пива в руке.
Крис выстрелил с обеих рук, и негра, казалось, разнесло на куски. Две из пуль «магнума» практически разрезали его надвое. Хлопнула какая-то дверь, и на площадке Криса встретил свинцовый дождь. Он успел лишь броситься на пол. Одновременно закричала женщина.
Из комнаты выбежал второй негр с большим черным автоматическим пистолетом в руке. В спешке он забыл взвести его. Малко сразил его в упор. Тот упал вперед с наполовину снесенным лицом.
Внизу Джулиус Уэст кинулся наружу и побежал зигзагами вдоль улицы.
Четыре агента ФБР имели приказ стрелять по всему, что движется. Один из них вскинул свою винтовку и разрядил магазин. Джулиус покатился, как кролик, посередине авеню и остался лежать в центре огромной лужи крови. В тот же момент главная дверь разлетелась в щепки в облаке пыли. К ней, под прикрытием щитов, бросилось несколько полицейских.
Малко и Крис засели на лестничной площадке рядом с убитым негром. Справа находилась запертая дверь с несколькими пробоинами в створке. Из-за нее стреляли в Криса. Две других двери были открыты, а с этажа ниже неслись женские крики. Малко похлопал телохранителя по плечу.
– Прикройте меня.
Крис выстрелил с двух рук так, что полотно двери стало походить на кружево.
Малко пересек площадку и вскарабкался по ступенькам. Площадка четвертого этажа была погружена в темноту. Крики женщины шли из-за двери в середине. Малко бросился на нее, и дверь разлетелась в щепки. Перед ним стоял молодой негр с автоматическим пистолетом в руке.
Он выстрелил дважды. Пули попали Малко прямо в грудь. От удара он попятился к стене, оглушенный. Негр сглупил, опустив оружие. Малко выстрелил три раза подряд. Три пули попали в цель, и негр завалился вперед.
Детектив оказался прав, дав ему пуленепробиваемый жилет. Малко остановился посередине комнаты. Повсюду разбросаны матрацы. Он быстро насчитал семь женщин и пять детей. Все чернокожие.
Одна из женщин бросилась Малко на шею, залившись горючими слезами.
– Боже мой, мы думали, что сойдем с ума...
В комнату вбежал Крис и присел в одном из углов, чтобы перезарядить свое оружие.
Но это было излишне. Очередь из автомата только что уложила последнего из «Мэд Догз» этажом ниже. Дом кишел полицейскими. По одному начали спускаться заложники. Малко рассмотрел их поближе.
Все были искалечены. Либо мочка уха, либо фаланга. Включая детей. У двух женщин случился нервный припадок. Малко спустился с ними, перешагивая через два трупа на лестничной площадке. Внизу он нашел Джини в истерике. Когда она увидела Малко, то бросилась к нему в объятия и рыдала несколько долгих минут, прежде чем смогла произнести хоть слово.
Она рассказала ему, что произошло.
Малко машинально гладил ей волосы, пока ее тело, корчившееся от рыданий, дрожало в его объятиях. Цена голосов на Генеральной Ассамблее начинала дорожать...
Эл Кац лихорадочно успокаивал заложников. Растерянный. Он думал лишь об одном. До голосования оставалось полтора дня. Что еще мог преподнести его загадочный противник?