Ричард Кросби судорожно схватил бутылку, стоявшую на столе, и швырнул ее на пол. Эта стоила не более ста долларов, а их у него был не один ящик. Плюхнулся в кресло. Малко, опасаясь подвоха, остался стоять, держа бутылку на весу. От запаха разлитого вина его подташнивало. Голова немного кружилась. Воздух в погребе был тяжелый.

– Мистер Кросби, я хотел бы, чтобы вы сначала прослушали магнитофонную запись, она в моей машине, – сказал Малко. – Это рассказ некой Аниты Диир, любовницы конгрессмена Уилбера Стоктона.

– Ни к чему. Мне это известно. Что вы хотите знать?

– Почему мистер Джидда даже ценой убийства Патриции Хайсмит хотел сохранить в тайне вашу встречу на Кипре?

Малко ждал ответа.

– Я думаю, это была ошибка... поддались панике. Не так уж было и важно, что меня увидят в его компании. Он боялся другого...

Малко напрягся. Было похоже, что на этот раз Ричард Кросби решился говорить.

– А чего он боялся? – проговорил Малко.

Ричард Кросби провел рукой по лицу, словно хотел освободиться от дурного сна.

– Это очень длинная и грустная история, – начал он свой рассказ. – Восемь месяцев тому назад я был на яхте Джидды в Монте-Карло. Он давал грандиозный бал, по которым Марта сходит с ума. Я летел в Индонезию и сделал там остановку. До этого я встречался с Джиддой в Хьюстоне в Арабо-американской торговой палате. Он пообещал мне оказать содействие в реализации одного проекта в Саудовской Аравии, но из этого ничего не вышло. В тот вечер на яхте он отвел меня в сторону и сделал мне предложение. То, что он мне сказал, было невероятным. Под давлением некоторых палестинских группировок арабские страны – экспортеры нефти приняли решение подвергнуть эмбарго США до тех пор, пока они не разорвут экономические связи с Израилем. А он, Нафуд Джидда, должен сделать так, чтобы эмбарго длилось как можно меньше, но с наибольшей эффективностью. Он нуждался в эксперте, таком, как я, в качестве советника...

Он остановился: охрип. Пораженный, Малко опустил дуло «магнума».

– И вы согласились?

– Я не спал всю ночь, – признался Ричард Кросби. – В девять утра – Марта еще спала – я отправился на завтрак с Джиддой. И дал ему ответ. Он улыбнулся и сказал мне, я помню, такие слова: «Я знал, что вы согласитесь. Иначе я бы вам этого никогда не предложил».

Увидев выражение лица Малко, Кросби тотчас же добавил:

– Это было коммерческое предложение, возможно, и аморальное, но в нем не было ничего противозаконного. Я знал, что Джидда не против Израиля, что он просто бизнесмен, как и я. Он сказал, что это дело – лишь фантастическая возможность сказочно заработать. Эмбарго все равно неизбежно. Ни одна из арабских стран не решится пойти против палестинцев. Кроме того, я знал, что Джидда также и не против Америки. – Он криво усмехнулся. – Не более, чем я, во всяком случае. В последние годы мне часто претила трусость моего правительства. Я знал, что оно уступит так или иначе. Так почему же не воспользоваться случаем? Предоставлялась возможность заработать за несколько недель столько, что хватит на всю жизнь... – Он остановился, раздумывая. – Понимаете, я вовсе не хочу умалять свою ответственность, но я всегда мечтал иметь состояние больше, чем у моего тестя. Это идиотизм.

– Что вам предложил Джидда?

– Сделку, – просто сказал Ричард Кросби. – Сначала, в период действия эмбарго, я имел бы право на покупку по номинальной цене двух тысяч баррелей нефти в день. Затем Кувейт заключает со мной контракт на три года на поставку ста шестидесяти тысяч баррелей в день со скидкой в два доллара от продажной цены.

Малко быстро прикинул в уме. Невероятно, более четырехсот миллионов долларов!

– А что вы должны были сделать в обмен? – спросил он.

Ричард Кросби опустил голову, потер рука об руку.

– Во-первых, я должен был определить наиболее благоприятный момент для объявления эмбарго. Для меня это не составляло труда, так как я имел доступ ко всем секретным документам по вопросам энергетики; я просмотрел прогнозы и узнал, что в стране ожидается похолодание в январе. Я также был в курсе того, что примерно в это время будет иметь место нехватка природного газа. Секрет полишинеля в наших руках.

– Все? – спросил Малко.

– Можно сказать, что да, – сморщился Ричард Кросби, – но, учитывая сегодняшнюю ситуацию, нет. Три месяца назад я распустил слух, что по причине сверхпроизводительности цены на сырую нефть упадут на пять процентов. У меня немало приятелей в этих кругах. Они знают, что у меня чутье. И когда это началось, на пятнадцатое января запасов нефти в стране было на шестьдесят дней вместо девяноста при нормальных условиях.

– И вы не считаете, что предали свою страну? – спросил Малко. – Ведь при этом пострадала и оборона.

– Нет, Пентагон ворчит, но врет. Морской флот, между прочим, имеет колоссальные запасы в Элк Хилл в Калифорнии. Самое неприятное в этой истории то, что я впутал в нее сына.

– Сына? – удивился Малко.

– Да, – горестно подтвердил Ричард Кросби. – Ли помог мне. Он окончил Массачусетский технологический институт. Я попросил его под большим секретом сделать для меня анализ эмбарго, сообщив ему исходные данные по размерам запасов, датам, температурам и экономической деятельности. Мне надо было знать, какое время Америка может прожить без арабской нефти. И он сопоставил все данные, работал в течение трех месяцев и наконец вручил мне потрясающий документ о «выносливости» нашей страны. Страна могла продержаться девяносто дней. Это предел.

– Девяносто дней! Всего? – удивился Малко. – Но это очень мало.

– Мало, – согласился Ричард Кросби, – но мы ввозим двадцать два процента потребляемой нефти из этого региона. Канада нам отказала. И вместо тридцати одного процента сейчас мы ввозим оттуда не более одиннадцати. Остальное она оставляет для себя. Когда я получил все расчеты, то уведомил Джидду, что эмбарго следует ввести с пятнадцатого января.

В погребе наступила тишина. Малко перебирал в памяти все, что услышал. Страх потерять свои драгоценные бутылки сыграл роль катализатора: Ричарду Кросби, испытывающему психологический дискомфорт, необходимо было освободиться от тяжелого груза. Но многие моменты оставались неясными.

– Почему убили Патрицию Хайсмит? Кто совершил это преступление?

Ричард Кросби пожал плечами:

– Возможно, люди Омара Сабета, – это правая рука Джидды. Возможно, косвенно это связано со мной... Первые две недели действия эмбарго сопротивление в стране соответствовало сопротивлению, теоретически выведенному моим сыном. Затем кривые стали расходиться. Задолго до начала операции Джидда внедрил целую свою бригаду в Астроуорлд, там они делали на практике то, что мой сын в теории.

– И что?

– Джидда начал нервничать. Он настаивал на встрече с ним на «Немиране». Я путешествовал под именем Ивенса, так как я всегда это делаю, когда я с дамой. Джидда очень нервничал, он обвинил меня в том, что я его плохо информирую, что я допустил ошибки и т. д.; он решил приехать и лично наблюдать за операцией. Я не мог ему отказать. Когда он увидел эту девицу Патрицию, он вообразил, что она нас подслушала. Я вам сказал, что он психовал. Он испугался.

Ричард Кросби говорил ровным голосом, без эмоций, словно под гипнозом.

Малко решил воспользоваться его добровольным признанием.

– Знали ли вы, что по плану Джидды все лица, потенциально виновные в том, что он может потерять время, подлежали уничтожению?

Ричард отрицательно покачал головой.

– Мне трудно в это поверить. Это сумасшествие. Он ненормальный. Шантажировал Стоктона, – это еще можно понять, – и вас пытался убить!

– И не только меня, – вставил Малко.

Он рассказал техасцу о своих подозрениях, касающихся смерти Эдварда Колтона и Мэри О'Коннор.

Лицо Ричарда Кросби перекосилось.

– Колтона уничтожили потому, что он слишком интересовался вами. А бедную старую деву Мэри О'Коннор убрали потому, что она затягивала поражение Америки...

– Сукин сын, – пробормотал Ричард Кросби.

Он сидел, опустив плечи, вперив взгляд в бутылки, которые его окружали, черные глаза налились кровью. Он внезапно поднял голову.

– Прошу вас верить мне. Он представил мне все дело так, как будто речь шла о легальном бизнесе. Никакого рэкета.

– Я верю вам. Насчет Патриции Хайсмит хочу вас несколько успокоить. Джидда действовал так грубо, зная, что она израильский агент. Здесь он допустил первую ошибку. Она ничего не знала. Скажите, а сколько должен был получить Джидда за эту безумную авантюру?

Ричард ответил, жестом подтверждая свои слова:

– Я не в курсе деталей. Возможно, он обязался сократить срок действия эмбарго. Когда я был на «Немиране», он показал мне запечатанный конверт под пятью зелеными восковыми печатями и похвастался, что этот конверт стоит пяти состояний.

– Где он?

– Не знаю. Может, в черном портфеле, с которым он не расстается.

Малко чувствовал себя абсолютно опустошенным после длительной исповеди Кросби. Он обратил внимание на то, как Ричард Кросби смотрит на пистолет, лежащий на столе, и угадал, о чем тот думал. У Малко же была своя проблема: ему не хватало маленькой детали, чтобы выстроить стройный рисунок мозаики, – конверта под зелеными печатями. Если он не отыщется, Малко проиграл, а Совет национальной безопасности может дрогнуть через несколько дней, уступив арабам.

– Мистер Кросби, – сказал он, – я хочу сделать вам предложение. Не думаю, чтобы вы могли отказаться от него.

Кросби не дал ему докончить фразу:

– Бросьте. Я возьму ружье и разнесу голову этому ублюдку...

Он выпрямил плечи. Малко абсолютно не сомневался в том, что Кросби осуществит свое намерение...

– Напрасно. Есть дело посерьезнее, – продолжал он. – Кроме меня, никто не знает о ваших истинных связях с Джиддой.

– А ЦРУ? – рассмеялся Кросби.

– Они похоронили многие тайны и не менее важные, – успокоил его Малко. – В курсе лишь несколько высокопоставленных чиновников. Нет никакого письменного доказательства. Они обо всем забудут, если вы поможете мне узнать, что находится в этом конверте. Может, это и ничего не изменит, а может, изменит. Стоит потрудиться. К открытию заседания Совета национальной безопасности нам надо это знать. У нас не слишком много времени. Тогда никто никогда не узнает, какую роль вы играли в этом деле...

– Нет, я знаю. Я, – возразил Ричард Кросби.

Тут уже Малко был бессилен. Вероятно, до конца своих дней техасец будет помнить об этой и мучиться.

– Вы забудете, – сказал Малко.

– Согласен. Принимаю ваше предложение. Что вы собираетесь делать?

* * *

Малко вышел первым из погреба. Без сил. Ричард Кросби – за ним. Он вновь обрел спокойствие. Они прошли через двор, как два старых друга, поднялись на крыльцо и вошли в маленький салон. Марта Кросби была одна. Она поднялась и пошла навстречу своему мужу.

– Дик, что случилось?

Ричард Кросби изобразил на лице улыбку.

– Я потом тебе объясню. Джидда звонил?

– Да, два раза.

Он кивнул головой.

– В следующий раз, когда он позвонит, дашь мне его. Я устал, пойду лягу.

– До завтра, – попрощался Малко.

Он поклонился молодой женщине и пошел к выходу. Марта побежала за ним, догнала на пороге.

– Что происходит? – прошептала она. – Я слышала выстрелы. Ничего серьезного?

Малко повернулся и в упор посмотрел на нее.

– Марта, я думаю, вы сейчас очень нужны Ричарду. Вы, – повторил он, делая акцент на этом слове, – женщина, на которой он женился, а не эгоцентричная и бездушная кукла, какой вы стали. До свидания.

Выйдя за ограду, Малко обернулся. Марта Кросби плакала, опершись о белую колонну.

* * *

Джидда встретил Ричарда Кросби упреком:

– Почему вы мне не перезвонили? Это было очень важно...

Техасец криво усмехнулся и сел.

– У меня были проблемы. Я имел пренеприятнейший визит. Ваш друг князь Малко – агент ЦРУ.

Саудовец смотрел на него в упор, не мигая, насторожившись. Казалось, техасец потерял по отношению к нему всю свою агрессивность. Спросил наконец:

– Что ему надо было?

Ричард Кросби поднял на него глаза, смотрел долго и с сочувствием.

– Он подозревает, что вы шантажировали Уилбера Стоктона. Его интересует также смерть Мэри О'Коннор и Эда Колтона.

Нафуд Джидда изобразил на своем лице мучительно оскорбленное выражение. «Удручен» – говорил весь его вид.

– Эти типы из ЦРУ сошли с ума! Они преследуют меня уже несколько недель, будто я преступник. Мне пришлось пожаловаться, думаю, им уже приказали оставить меня в покое. Они взбесились из-за эмбарго и цепляются за все.

Ричард Кросби выслушал саудовца с каменным лицом.

– Вы что, считаете меня идиотом? Конечно, я ему поверил.

Наступило тягостное молчание. Нафуд Джидда открыл было рот, но Ричард снова заговорил. В голосе убежденность.

– Хватит играть в прятки. Как только этот тип рассказал, что произошло в его чертовом замке, я сразу догадался – ваша работа. – Он помолчал, чтобы придать вес своим словам. – Я бы то же самое сделал, если бы знал его. Ну, а что до всего остального, думаю, так вы защищали свои интересы.

Нафуд Джидда не верил своим ушам. Техасец продолжал говорить уверенно, спокойно.

– К несчастью, ваши парни не профессионалы. – Он ткнул пальцем в саудовца, будто обвинял его. – Из-за ваших идиотских промахов мне на голову свалилось ЦРУ. Но тут, я думаю, мы сумеем выпутаться. Кстати, вы часто видели Джимми Хоффа. Ваши парни все сделали наполовину...

Сначала Нафуд Джидда слушал Ричарда Кросби с явным скептицизмом, но он так желал услышать это, так желал покончить с этой проблемой, что мало-помалу поверил Ричарду Кросби. А почему бы и нет, Ричард Кросби не какая-нибудь пешка. Такое состояние нельзя собрать чистыми руками.

До тех пор, пока Ричард Кросби будет держаться, опасность, исходящая от ЦРУ, значительно уменьшается.

– Сожалею, но...

– Остается серьезная проблема, – продолжал техасец, не дослушав Нафуда Джидду. – Князь Малко не поверил ни одному моему слову... Он принимает меня за идиота или за вашего сообщника. Значит, перейдем к действиям... Он приходил с типом из ФБР, понимаете, что это означает?

Нафуд Джидда помолчал. Ему это совершенно не нравилось.

– Эта Анита Диир знает вас?

– Нет, – уверенно сказал саудовец. – Она видела только Омара. Я отослал его на ранчо с Паприкой.

– Есть опасность, что компания ЦРУ – ФБР заявится сюда, – заметил Ричард Кросби.

– Я сейчас же займусь уничтожением некоторых документов, – произнес Нафуд Джидда сдавленным голосом.

– Недостаточно. Надо избавиться от этого князя.

– Но...

– В противном случае я иду сдаваться ФБР. Вы в уме или как? Он сказал, что узнал вашего Омара. Это же динамит... Они могут тоже отправиться на ранчо. А может, они уже там.

Нафуд Джидда почувствовал, как пот стекает у него по спине. Адамово яблоко вздымалось и опускалось от учащенного дыхания. Безапелляционные заявления Ричарда Кросби сводили его с ума. Одно дело руководить террористическим актом издалека, и совсем другое – атаковать ЦРУ в США, да еще присутствуя при этом.

– Опасно. Это может вызвать решительные ответные действия, – заметил Джидда. – Он не один. Нет, его ликвидация не остановит ни ФБР, ни ЦРУ. Наоборот.

Ричард Кросби слегка подался вперед.

– О'кей. Другие не знают вашего человека. Я согласен. Это не пройдет незамеченным. Возможно, вас возьмут на подозрение. И тогда? Когда Джимми Хофф исчез, тоже был шум. Не так ли? Главное – его никогда не отыщут. Я поддержу вас, задействую самых влиятельных людей этого вонючего города! Они будут на вашей стороне!.. Они не будут слишком копаться. – Он подмигнул. – Всадите ему такую же дозу, как и этому придурку Эду Колтону. Это что, был ЛСД?

Нафуд Джидда отрицательно замотал головой, сказал еле слышно:

– Ну нет. То есть и да и нет. Одного ЛСД было бы недостаточно. Смешали с торацином депрессивного действия. В соединении с ЛСД имеет сильное действие, побуждающее к самоубийству, причем мгновенному.