У капитана Фреда Олсена было отвратительное настроение. Дела шли из рук вон плохо с тех пор, как корабль бросил якорь в порту Копенгагена. Неприятности начались с утра. Электрический прибор для нанесения татуировки сломался в тот самый момент, когда самый известный в городе мастер по этой части Джек трудился над хвостом русалки на левом плече капитана: на следующий день нужно было вновь выходить в море, а конкурент Джека – Джон – уже закрыл лавочку. Напрасно мастер старался убедить капитана, что русалка и без хвоста не менее красива. Норвежец ушел от него в бешенстве.

В «Гонконге», ресторане Нихавна, его тоже ждало разочарование. В этом знаменитом отстойнике официанты имели привычку, видимо, заботясь о здоровье клиентов, отпивать из их стаканов, пока те танцевали. Когда Фред Олсен заметил приложившегося к его стакану официанта, последствия не замедлили сказаться. Он сломал тому челюсть, но и сам вскоре оказался за дверью. В сопровождении горстки матросов из экипажа Олсен продолжил исследование левого берега с кабачка, хозяином которого был добродушный бородатый парень, продававший по дешевке шнапс.

Зрелище обнаженной кривляющейся под музыку высокой и худющей брюнетки вызвало в капитане аппетит и заставило броситься к торговому автомату за презервативами, но, к несчастью, тот оказался пуст. Чтобы успокоиться, Олсен принялся молотить автомат кулаками. Появившийся на шум хозяин посоветовал идти полечить нервы где-нибудь в другом месте.

Затем компания ввалилась в другой бар, где от звука оркестра дрожал потолок. Если бы стул под капитаном не оказался прибитым к полу, он охотно бы швырнул его в музыкантов, чтобы заставить их замолчать. Возможно, он нашел бы какой-нибудь предмет, чтобы заменить стул, но в это время ему нестерпимо захотелось опорожнить мочевой пузырь. Он вышел из бара и, не решившись разбудить струёй спящего у портика пьяницу, повернулся в сторону моря, туда, где царила тишина. Этот ресторан был последним увеселительным заведением, дальше находились только тихие строения с потушенными огнями. На другой стороне канала пассажиры ждали поезд на Мальмё.

Матросы заняли всю дорогу. Они не обратили ни малейшего внимания на шедшего навстречу человека, опустившего голову и державшего руки в карманах брюк. Он был настолько занят своими мыслями, что буквально врезался в широкую грудь капитана. Тот недовольно оттолкнул его. Он слишком хотел помочиться, чтобы ударить. Человек неразборчиво пробормотал извинение и отошел в сторону. Через три метра он поравнялся с помощником капитана, который с любопытством бросил взгляд на незнакомца, посмевшего толкнуть капитана без каких-либо для себя последствий, и тотчас ахнул. Затем он крикнул что-то по-норвежски. Капитан резко обернулся. Незнакомец тоже остановился, удивленный криком. Гигант, на которого он наткнулся, смотрел на него одновременно с удивлением и отвращением. Вигант подумал сначала о пьяном капризе, но потом, призвав на помощь свою память, почувствовал, как смертельный холодок пробежал по его спине.

Случай только что сыграл с ним злую шутку. Капитан «Рагоны» являлся тем человеком, с которым ему меньше всего хотелось бы встретиться. Если бы Вигант не повиновался инстинкту самосохранения и не бросился к ближайшему портику, у него остался бы шанс выкарабкаться из ситуации, так как до этого мгновения капитан не был окончательно уверен в его виновности.

Вигант яростно дергал за ручку. Удар ногой в грудь отбросил его от двери. Он потерял равновесие и взмахнул руками. От последовавшего за этим удара в челюсть у него вылетело сразу несколько зубов. Упав на тротуар, Вигант сильно ударился затылком и потерял сознание.

Придя в себя, он сначала увидел пару сапог у лица, а когда приподнял голову, то встретился с полными ненависти глазами капитана Олсена, который ждал, сжав кулаки. Капитан потерял фуражку, и светлые волосы спадали ему прямо на глаза. Вигант понял, что тот убьет его. Вокруг себя он насчитал еще четверых матросов. Все как один примерно такого же роста, что и капитан.

Кругом было тихо и безлюдно. Двое полицейских, наблюдавших за выходившими из ресторанов, никогда не доходили до этого места.

Вигант осторожно приподнялся на локте и попытался броситься в ноги к ближайшему матросу, но тут же получил удар ногой, от которого у него перехватило дыхание. Наклонившись, Олсен поднял его одной рукой, схватив за отворот куртки, и прошипел на плохом английском, дыша Виганту прямо в лицо:

– Мерзавец, я растерзаю тебя, как ты это сделал с малышкой.

При мысли о близкой смерти у Виганта закружилась голова. Он открыл рот, чтобы защитить себя, но кулак капитана вновь заставил его рухнуть на тротуар.

* * *

Первым Виганта обнаружил Борис. Обыскав напрасно весь правый берег, он вспомнил о Нихавне. Здесь он увидел группу матросов, окруживших лежащего на земле человека. Подойдя ближе, он узнал в нем Виганта. Едва не сойдя с ума от счастья, Борис бросился к нему.

Он уже дотронулся до плеча Виганта, когда почувствовал укол в бок. Один из матросов, приставив нож к его животу, готов был в любую секунду приложить еще немного усилий, чтобы вонзить его. Матрос сказал Борису единственное слово, которое знал по-английски:

– Убирайся!

Борис стал медленно отступать, пока не уперся спиной в стену. Отто Вигант извивался, как разрезанная напополам гусеница.

Тщательно прицелившись, Олсен нанес ему страшный удар в бок, от которого у Виганта сломалось сразу три ребра. Борис невольно подался вперед, отчего острие ножа вонзилось в тело примерно на сантиметр. На его глазах убивали человека, которого он должен был любой ценой доставить на родину.

– Остановитесь! – закричал он по-английски. – Я дам вам много денег.

Олсен снова ударил Виганта ногой, на этот раз в почку. Тот застонал. Никто из матросов не оглянулся на крик русского. Они не поняли или им просто было наплевать.

– Полиция! – закричал Борис еще громче. На этот раз матросы поняли. Нож быстро переместился под горло. Надежды спасти Виганта больше не было.

* * *

Не случайно машина Малко выехала в район Нихавна, где располагались почти все кабаки для матросов. Вместе с Лайзой они уже облазили парки и все пользующиеся дурной славой места. Оставалось последнее.

Пока Лайза осматривала близлежащие улочки, Малко стал обходить бары. Его внимание привлекла группа людей. Он подошел ближе. Теперь он видел пригвожденного к стене Бориса и рядом – истекающее кровью существо, в котором еще можно было узнать Виганта.

В это время он ощутил в боку, как несколькими минутами раньше Борис, острие ножа. Оставалась надежда на Лайзу. Если она увидит их вовремя, то может еще успеть позвать полицию. Но даже за это время они смогут тысячу раз убить Виганта.

Прерывающимся от волнения голосом Борис крикнул Малко:

– Сделайте же что-нибудь! Они убьют его!

Рискуя быть продырявленным, Малко подался вперед и обратился к самому здоровому из матросов – тому, кто избивал Виганта.

– Остановитесь! – крикнул он по-немецки. – Немедленно!

Голос звучал настолько властно, что здоровяк обернулся.

– Вы сейчас убьете его, – продолжил Малко по-английски, впившись глазами в капитана и стараясь мобилизовать всю свою волю, чтобы остановить его.

Тот ответил, медленно подыскивая слова:

– Он убил мою племянницу у меня на корабле неделю назад. Теперь я убью его.

В его голосе совсем не было злобы. Вдоль туловища капитана свисали руки, похожие на багры.

– Не убивайте его! – взмолился Малко. – Он нужен нам живой. Если он совершил преступление, его будут судить.

Капитан только медленно проронил, качая головой:

– Идите к черту!

Стонущая тряпка, кем стал Отто Вигант, испустила умоляющие звуки. Олсен отвернулся от Малко и склонился над Вигантом. Затем он поднял его и, прислонив к стене, нанес страшный удар в лицо. Раздался отвратительный хруст, и Вигант испустил жалобный вой. Изо рта пошла пена с кровью. Он повалился на мостовую, и капитан принялся методично избивать его ударами ног. Вигант уже не чувствовал боли. Если бы только его видели в эту минуту те, кого он избивал в камерах пыток!

– Жаль, что нет времени, – пробормотал Олсен.

Из бара вышла группа матросов и пошла в их направлении. Олсен понял, что они могут помешать ему. Он достал из кармана оружие, с которым никогда не расставался – цепь из трех якорных звеньев, – и обрушил ее прямо на голову Виганта. У того в глазах все взорвалось ярким светом и тут же погасло.

Капитан Олсен постоял еще некоторое время около трупа, чувствуя себя несколько обделенным во времени. Затем вся группа спокойным шагом направилась к кораблю. Через несколько часов «Рагона» выйдет в море, и жизнь для капитана Олсена войдет в привычное русло.

Борис и Малко обменялись взглядами. Преследовать норвежцев было бесполезно. Это не могло воскресить Отто Виганта.

Малко склонился над трупом. Глаза Виганта были широко раскрыты. Борис тоже посмотрел на него и бросил по-русски:

– Ни ты, ни я. Победителей нет.

Затем он повернулся и пошел восвояси. Ему не хотелось попадаться на глаза полиции. Оставалось только написать рапорт. Смерть Виганта – не такое уж плохое окончание операции для него.

Оставшись в одиночестве, Малко задумчиво посмотрел вокруг. Полный и окончательный провал. Теперь Дэвид Уайз никогда не узнает имен восточных агентов. Стук каблучков вывел его из оцепенения. Он поднял голову и увидел фигурку Лайзы.

– Где же вы пропадали столько времени? – с укором обратилась она к Малко, но, увидев труп, осеклась. Не отрывая взгляда от окровавленного тела, она принялась кусать себе руку, чтобы не закричать.