Длинный черный лимузин с трудом прокладывал себе дорогу сквозь массу велорикш, такси и мотоциклистов, которые двигались по авеню Ле-луа с оглушающим шумом. Через стекла «форда» Малко видел несчастных, втиснутых по десять человек в одну машину.

Сайгон был в панике: правительство объявило, что отныне запрещается импорт запасных частей для этих машин, единственного транспорта в городе.

Малко все время наблюдал за бурлящей толпой и транспортом, ведь и другие убийцы могли следить за ним. Пока он будет находиться в Сайгоне, для него каждая минута будет только отсрочкой смерти. Генерал Тук от него не отстанет. Нужно продержаться еще три дня, потом будет «Санрайз», и дело будет сделано. Но пока он чувствовал себя в относительной безопасности: генерал Тук не сразу узнает, что его операция сорвалась, и ему еще потребуется некоторое время, чтобы организовать новую атаку на Малко.

Если только он не решит взорвать «Континенталь»...

Сайгонские газеты подробно рассказали на своих страницах о нападении вьетконговцев и превозносили «силы безопасности». Про Малко и Колина не было сказано ни слова. Колин находился в госпитале и медленно приходил в себя. Правда, плечо у него так и останется искалеченным до конца его дней. Двое сотрудников секретной службы посольства дежурили около него днем и ночью, вооруженные до зубов. Что касается Чана, то он попросил у Малко машину, чтобы уехать в Винг-лонг, в двухстах километрах от Сайгона. Он спрятался там у одного своего друга, врача. Правда, тот был педераст, но безопасность требовала некоторых жертв.

* * *

Малко повернул голову к Цански, который еще не сказал ни слова с того момента, как заехал за ним в «Континенталь».

– Итак?

– Я видел Тука вчера вечером, – сказал американец. – Мы обедали вместе. Он уверяет, что вьетконговцы хотели вас убить из-за вашей связи с мадам генерала Ну. Весь Сайгон ведь знает, что вы ее любовник и что генерал делает все, что только она пожелает. А они ни в коем случае не хотят, чтобы было создано правительство, в котором занял бы место генерал Тук.

Машина продвигалась очень медленно, зажатая со всех сторон двухколесниками. Малко предусмотрительно откинулся назад, чтобы находиться вне поля зрения возможного убийцы.

– Вы сказали, что «он утверждает», – заметил Малко. – Можно ли из этого сделать заключение, что вы переменили свое мнение о нем?

Американец злобно раздавил свою сигарету в пепельнице.

– Мне непонятно это упорное ожесточение против вас... правда! Но я совсем не доволен тем, что вы меня заставляете делать.

– Что вы ему сказали?

– Наши группы, опираясь на сайгонскую армию, в среду войдут в Камбоджу, – ответил Ричард Цански тихим голосом, – чтобы уничтожить тайники. Я сказал об этом Туку. И сообщил ему направление проникновения. Если он агент Вьетконга, он не сможет хранить это при себе ни одной минуты.

Малко посмотрел на Цански с восхищенным удивлением.

– Я не говорил вам, чтобы вы сообщали ему нечто такое важное...

Половина лица Цански улыбнулась.

– Я не сообщил ему правильного направления. У нас был выбор между несколькими точками, как у англичан, когда они высаживались в 1944-ом.

– А как мы узнаем, что Тук передал информацию?

– Опознанием с воздуха. Группы отойдут от того места, на которое я указал Туку. Мы детально знакомы с их расположением. Никакого другого движения там быть не может именно потому, что я «выдумал» это направление. Настоящее направление находится значительно южнее этого места.

Так что нам остается только ждать. У нас сегодня пятница.

«Форд» остановился. Они находились перед виллой генерала Ну.

– Я вас оставляю, – сказал Цански. – Будьте осторожны и не забывайте, что «Санрайз» начнется в понедельник. Разве что...

Малко вышел из машины и вдохнул теплый, влажный воздух. Сезон муссонов продолжался, временами становилось трудно дышать. А его ждала Элен, еще более жадная, чем всегда, настоящая похитительница здоровья.

В течение последующих трех дней ему больше нечего было делать. Оставалось только ждать и заниматься любовью.