– Потанцуем, Муна?
Молодой длинноволосый ливанец с талией, перетянутой металлическим поясом, взял Муну за руку и увлек в центр салона. Она улыбалась, немного опьяневшая, самоуверенная, красивая в своем длинном серебристом платье с большим боковым вырезом, как у профессиональных танцовщиц, обнажающим ногу до бедра. Утонувший на канапе в подушках Халил пожирал ее глазами.
А она, бесстыдно покачивая бедрами, прошла мимо него, а затем мимо Малко, бросив на него, через плечо длинноволосого, не то призывный, не то оценивающий взгляд.
Ага, значит, не забыла, что Халил представил их недавно друг другу.
И в салоне, не отрываясь, все смотрели только на нее, особенно мужчины: она была обворожительна.
На приеме, который устроила жена Жезина, собралось около полусотни гостей, если не больше. Некоторые из них исчезали, на смену им появлялись другие, все более и более молодые. Любители плотно и вкусно поесть собирались в соседней комнате-столовой, где были накрыты столики с горячими блюдами и закусками. Между столиками бесшумно сновали лакеи в вышитых суданских платьях, разнося напитки. Чего тут только не было: вина различных марок, шампанское, виски, ликеры, джин...
Да, Халилу и Муне не запретишь жить красиво!
Малко с отсутствующим видом, сквозь полуопущенные ресницы, осматривался вокруг. Как много красивых, с вызывающей внешностью женщин, изнеженных, томных мужчин! Ни одного знакомого, за исключением Герольда с Мирей, что удобно устроились рядом с ним. На француженке золотистые шорты, настолько облегающие, что, казалось, готовы треснуть при малейшем ее движении. Как оказалась тут эта пара? Кто их пригласил?
Улыбнувшись Мирен, он переместил взгляд и увидел молодую женщину, единственную в салоне, которая была лишена светского шарма. Было видно, что она явно скучает, выпрямившись на пуфе, несколько в стороне от всех. Длинное строгое платье из красного муслина. В зубах дорогая сигарета.
Заинтригованный, Малко показал на нее Герольду.
– Кто это?
– Лейла Кузи. Помешанная.
– Как так помешанная? На чем?
– На политике. Она, видите ли, представляет левые силы. Фанатичка. Она палестинка.
– Но зачем она сюда пришла?
– Чтобы вербовать сторонников, обращать нас в свою веру. Но в общем-то она здесь своя, так как происходит из знатной консервативной семьи. Ее называют «герцогиней».
Малко решил поговорить с ней, так как она, судя по всему, знает «весь Бейрут» и может оказаться полезной.
«Герцогиня» охотно вступила в разговор. В течение десяти минут он слушал страшные истории об израильских агрессорах и шпионах. С горящими глазами она заключила:
– Мы победим, потому что правда на нашей стороне! Я презираю ливанцев за их пассивность.
– Убежден в этом, – как можно искренне произнес Малко и добавил: – Мне бы было приятно увидеться с вами еще.
Она напряженно улыбнулась.
– Это непросто.
– Почему?
– На ближайшие две недели все мое время расписано. И я не хотела бы появляться в городе с иностранцем. У себя дома тоже не могу вас принять: если слуги увидят, что в доме после захода солнца появился посторонний мужчина, они все попросят увольнения, после чего пойдут извиняться на могилу моего отца. У меня очень патриархальная семья. Мою сестру видели несколько раз в обществе одного христианина. С тех пор я получила множество писем, в которых мне советуют убить ее, чтобы покончить со скандалом.
Малко лукаво улыбнулся.
– Вы еще не последовали этим советам?
Она пожала плечами.
– Она не выйдет за него замуж. Вы знаете, простые люди, в пустыне, еще до сих пор занимаются любовью, прокладывая газету между своими телами, чтобы избежать нечистого контакта, для которого Аллах отвел другие грязные места...
Золотые глаза Малко смотрели на нее иронично.
– Вы тоже используете газету?
Она покраснела.
– У меня нет любовника! – довольно резко сказала она. – Мне не до этого.
Муна между тем продолжала вертеть бедрами под ритм музыки. Присутствие пуританки Лейлы казалось неуместным на этом вечере, переходящем в оргию.
– Вы хотите танцевать? – предложил он.
Она покачала головой.
– Спасибо, но я не танцую. Впрочем, мне уже пора. Халил – свинья!
– Зачем же вы пришли? Она пожала плечами.
– Иногда я встречаю здесь полезных людей. Для дела, которому я служу. Меня привлекают люди, имеющие власть, даже если они некрасивы, немолоды и неумны. Когда я слышу, как они отдают приказы, я...
– Ваше место в гареме, – усмехнулся Малко.
Она метала в него искры.
– Отнюдь! Я борюсь за освобождение мусульманских женщин.
Она встала и насмешливо произнесла:
– До свидания, мсье. Уверена, вы не будете здесь скучать...
Салон погрузился в полумрак. Малко принюхался: запахло гашишем. Наблюдать за присутствующими было любопытно и противненько.
По углам обнимались парочки. Один парень ласкал довольно толстые ноги своей партнерши.
Неподалеку Мирей курила сигарету, конечно с гашишем, безучастно принимая ласки Герольда. Ее глаза были еще более пустыми, чем обычно.
Муна подошла к Халилу, который по-прежнему полулежал на канапе, и села к нему на колени. Затем снова пошла танцевать.
Внезапно Малко весь напрягся, заметив девушку, которую Муна называла Катей во время «массажа».
Сидя на полу, та не спускала глаз с Муны. Как и в Клубе, на ней были черные очки, короткие шорты и высокие сапоги, закрывающие колени. Малко поразило жесткое выражение ее лица. Муна медленно приближалась к ней, совершая похотливые телодвижения.
Халил что-то крикнул по-арабски, рассмешив всю аудиторию. Малко спросил у сидящей рядом девушки:
– Что он сказал?
– Он сказал, что заплатит им десять тысяч фунтов, если они займутся любовью. Глупо...
– Почему?
– Потому что они этим занимаются бесплатно, когда хотят...
Какой-то мужчина протянул Муне бокал, и она залпом выпила его.
Немного поодаль еще одна девица поднялась с места и стала танцевать, подражая Муне.
По всей квартире распространился еще более тяжелый запах гашиша.
Халил тяжело дышал на диване.
Малко с любопытством наблюдал за оргией, хотя это ни на шаг не продвигало его расследования. Он знал, что возле дома, вооруженные до зубов, прохаживаются Крис Джонс и Милтон Брабек. На всякий случай у Малко тоже был в кобуре из кожи ящерицы его плоский пистолет, сделанный по спецзаказу в Бразилии.
Черная служанка в плиссированной юбке подбирала пепельницы. Толстая рука Халила скользнула между ее ног. Она испуганно вскрикнула и остановилась, как вкопанная. Внезапно в доме погасли все лампы. Муна хриплым голосом крикнула по-французски:
– Теперь все делают, что хотят!
Какая-то девушка обхватила Малко одной рукой, начала ласкать другой. Он почувствовал ее алкогольное дыхание, в него впились мокрые губы. Он быстро высвободился и на ощупь пошел к Жезину.
Халил Жезин зажег фонарик, которым играл в руках, и осветил то место, где находилась Муна. Она сидела на полу со скрещенными ногами, в абсолютно бесстыдной позе. Рядом с ней стоял на коленях молодой человек с очень смуглой кожей и ослепительно белыми зубами. Его рука лежала на груди Муны.
Халил наклонился к Малко, присевшему рядом с ним.
– Это саудовский принц Махмуд, – прошептал он. – Он без ума от Муны. Он приехал из Джеддаха, чтобы увидеться с ней.
– А вы не ревнуете? – не удержался Малко.
– Тсс-тсс, – прошептал Халил. – Закон гостеприимства, любезный...
Его выпуклые глаза блестели нездоровым блеском при виде того, как другой мужчина ласкает его жену. Малко начинал кое-что понимать.
Крис Джонс вздохнул, глядя на свет, просачивающийся сквозь шторы на втором этаже.
– Они не остановятся до утра! – с желчью сказал он. – Наш князь не скучает.
Они стояли перед «роллс-ройсом» с кувейтскими номерами. На улице перед домом било полно «кадиллаков», «роллсов», «феррари»...
– Может, подняться и посмотреть, что там происходит? – предложил Милтон. – Ты видел, как вошла женщина в красном? В платье на голое тело...
Крис выплюнул жвачку и строго посмотрел на напарника. Милтон хочет походить на Малко, только у него нет замка в Австрии. Он развратился во время посещении Нью-Йорка...
– Нечего делать наверху, – заявил он. – Мы должны стоять здесь и следить, чтобы никто не пришел вспороть брюхо этому толстому борову.
Вслед за машиной скорой помощи подъехали две полицейские машины. Предположение Милтона Брабека не оправдалось.
* * *
Мирей, шутливо оттолкнув Герольда, присела возле Муны и принца Махмуда. Саудовец, сразу же потеряв весь интерес к жене Халила, потянулся к ней. Появившаяся из темноты Катя, как будто только и ждавшая этого момента, привлекла Муну к себе. А принц властно схватил француженку за руку. Она послушно последовала за ним вверх по лестнице.
Три первые комнаты, в которые они хотели войти, были уже заняты, и они отправились в спальню Муны, к кровати, застеленной волчьей шкурой.
Саудовец сразу же так больно укусил девушке грудь, что она громко вскрикнула. Возбуждение ее как рукой сняло: этот саудовский принц оказался слишком грубым. Она захотела убежать, но тут в спальню вошел кто-то еще и опустился рядом с ней на кровать. Чья-то рука властно и одновременно нежно коснулась ее.
– Не бойся.
Было так темно, что Мирей не могла разглядеть, кто это, но почувствовала, что женщина. Принц выругался и отодвинулся, но в следующее мгновение накинулся на Мирей. Незнакомка вонзила в него длинные когти, и он взвыл от боли. Оскорбленный, принц вскочил и вышел из комнаты.
Руки незнакомки начали нежно ласкать шею Мирей, но тут же оба больших пальца больно сжали ей горло. Мирей охватил животный страх, но она сразу захрипела. Незнакомка перекрыла поступление крови к мозгу, и он вскоре перестал функционировать. Ее рука свесилась на пол. А незнакомка продолжала свою смертельную ласку.
* * *
– Ты слышал?
Милтон Брабек прислушался: зазвучала сирена скорой помощи. Машина остановилась перед домом.
– Черт возьми! – выругался Крис Джонс.
– Не расстраивайся, просто какой-то дамочке стало плохо, – успокоил его Брабек.
Милтон взглянул на освещенные окна на втором этаже.
* * *
– Ее задушил профессионал. Либо человек, имеющий медицинское образование, – сказал Джерри Купер. – Вот заключение о вскрытии. Мне передал его Эли. Ливанцы так же обескуражены, как и мы...
Малко взял в руки заключение.
– А им-то чего расстраиваться?
– Они нервничают из-за гостей. Ведь большинство из них люди, занимающие высокое положение в обществе. И местные власти попросту боятся с ними ссориться. Не удивлюсь, если в конце концов они остановятся на версии, что Мирен отравилась гашишем. И уголовное дело можно будет не заводить. К тому же она француженка, танцовщица казино и шлюха...
– Однако один из гостей и задушил ее, – проворчал Крис Джонс.
Малко нахмурился.
– Почему «один из них»? Ведь известно, с кем она поднялась наверх.
Джерри Купер покачал головой.
– Не забывайте, что речь идет о принце Махмуде, брате самого... – он понизил голос. – Полиция не решилась даже допросить его, заявив, что он не способен на такое. Кроме того, он полный дурак...
– Однако она задушена, – возразил Малко. – Где сейчас этот принц?
– Здесь, остановился в «Сен-Жорже», где занимает половину шестого этажа.
Малко положил заключение на стол.
– Хорошо. Едем в «Сен-Жорж».
Джерри Купер предупредил:
– Только без глупостей. Если этот тип пожалуется, вас сразу вышлют из страны.
Малко буквально дрожал от ярости: под самым его носом убили такую ценную свидетельницу, а он бессилен что-либо предпринять. Кто совершил это убийство? Принц? Или все же другой обалдевший от гашиша гость? Почти все участники вечеринки – нет, не вечеринки, а оргии! – ускользнули из дома Жезинов, как только Халил собрался звонить в полицию. И полицейские даже не записали их имен. За что же теперь ухватиться?
Он задавал себе вопрос за вопросом. Но мог с уверенностью сказать только одно: Мирей не случайно задушили почти сразу после того, как она встретилась с ним. Совсем не случайно.