Он идет!

Возбуждение распространялось со скоростью горящего пороха. Люди стихийно поднялись на ноги. Малко и Ирина заняли то же место, сбоку от стоящих рядами кресел, на пути, которым должен был двигаться Виктор Ющенко, чтобы добраться до помоста.

Обняв Ирину за талию, Малко наконец-то расслабился. Победа Виктора Ющенко была историческим моментом, и он был рад присутствовать при ней. При входе на лестницу произошла толкотня: какие-то телохранители кричали людям в толпе, чтобы те отошли в сторону, чего они, очевидно, не делали.

Малко, как и все, смотрел в сторону лестницы. Вдоль коридора, которым вскоре должен был пройти новый президент, собирались помощники. Малко вдруг заметил какую-то женщину, только что пробравшуюся в первый ряд. Пропустить ее было невозможно: на ней было полностью оранжевое платье и оранжевые сапоги! Не говоря уже о банте в волосах, который также был оранжевым. Настоящая фанатка. Глядя на нее, люди смеялись.

Гул как-то сразу возрос, раздались крики: это Виктор Ющенко появился на входе в зал, со своим лицом мученика, несмотря на макияж для телевидения. Его окружала дюжина телохранителей. Отовсюду неслись радостные вопли, люди поднимались на стулья, чтобы увидеть своего идола. Попав в водоворот толпы, женщина в оранжевом повернулась, и Малко заметил ее лицо.

Она была очень красива, с правильными чертами лица и белокурыми волосами, собранными в высокий хвост. Прошло несколько долей секунды, прежде чем нейроны Малко образовали нужную связь. Это была незнакомка с московского рейса, которой он поднес чемодан!

Это ее он потом видел в качестве добровольной помощницы в избирательном штабе Виктора Ющенко, раздающей оранжевые шарфы и шапочки. Ее присутствие этим вечером казалось абсолютно нормальным. Но, тем не менее, пульс у Малко забился в перегрузочном режиме. В его голове молнией пронеслось прибытие в аэропорт Борисполя самолета рейсом из Москвы, потом человек, приехавший встречать блондинку, его уклончивое поведение. И он вдруг понял, почему его хотели убить, тогда как он считал, что ничего не знает.

Виктор Ющенко продвигался в ее направлении, пожимая руки и улыбаясь. Выглядел он явно истощенно. Одет он был в темно-синий костюм в полоску и оранжевый галстук. Малко отпустил талию Ирины и подался назад, заходя с другой стороны расположенных в линию почитателей. Поравнявшись с тем местом, где стояла женщина в оранжевом, он начал прокладывать себе путь, толкая при этом людей, чтобы выбраться в первый ряд, где она находилась. Он добрался как раз вовремя, чтобы двумя руками схватить талию незнакомки в тот момент, когда Виктор Ющенко, привлеченный ее нарядом, остановился возле нее. Она хотела сделать шаг вперед, вероятно, чтобы обнять его, но Малко с силой потянул ее назад. Ведомый своим эскортом, новый президент продолжил движение к помосту.

Женщина в оранжевом обернулась назад с живостью змеи, и прямо перед Малко очутилось лицо, искаженное неистовой злобой, с почерневшими от ненависти глазами. Она сделала шаг к нему. Малко спасло шестое чувство, выработавшееся у него благодаря опыту. Он внимательно посмотрел на красивый, хорошо очерченный рот, выгодно подчеркнутый блестящей помадой, и понял. Не раздумывая, он оттолкнул ее от себя с такой силой, что она споткнулась и упала.

Стоявшая рядом женщина возмутилась и произнесла с сильным канадским акцентом:

— Как вам не стыдно! Ссорьтесь в другом месте!

В это время Виктор Ющенко поднимался ступеньками подиума под гром аплодисментов. Он поднял руки к небу и крикнул что есть мочи:

— Мир вам!

Толпа взревела от радости. Люди плакали, топали ногами. Внезапно какой-то невысокий мужчина в вышитой тюбетейке взобрался на сцену, но его тут же перехватили два телохранители. Малко услышал, как он вопил:

— Я крымский татарин, президент! Вы должны помочь нам!

Виктор Ющенко улыбнулся, и крымский татарин снял свою тюбетейку, пытаясь одеть ее на нового президента. Тот сразу же передал ее одному из телохранителей. Восхищенный, крымский татарин согласился спуститься обратно в зал. Малко почувствовал, как у него успокаивается сердце. Он было подумал о третьем плане. Он оглянулся, заметил, как женщина в оранжевом пытается уйти по лестнице, и бросился за ней вдогонку. Он пересекся с Евгением Червоненко, который удивленно спросил у него:

— Куда вы направляетесь?

— Идите со мной! — коротко ответил Малко.

Когда он добрался до первого этажа, рассекая толпу, двигающуюся вслед за Ющенко, незнакомка в оранжевом уже пересекла площадь перед зданием штаба. Малко не пытался догнать ее. Благодаря платью ее было видно издалека. Он видел, как она повернула на улицу Сковороды, ведущую к Днепру. Она шла быстрым шагом, не оглядываясь назад.

Дойдя до набережной, она повернула налево, и Малко побежал, чтобы догнать ее.

Услышав звук его шагов, она обернулась и остановилась. Рядом со светящейся вывеской ресторана «L'amour» Малко заметил большую легковую машину с закрытым кузовом, стоящую с погашенными огнями. Женщина в оранжевом неожиданно возобновила движение, но уже в его направлении. В слабом свете уличных фонарей Малко различал ее искаженное ненавистью лицо. Мимо, гудя, проезжали машины с развевающимися на ветру шарфами. Малко достал из-за пояса «глок» и навел его на незнакомку.

— Стоять! — крикнул он. — Не приближайтесь.

Она продолжала двигаться к нему, как автомат.

Малко выпрямил руку. Он собирался повторить свое предупреждение, когда сзади послышались торопливые шаги. Это был Евгений Червоненко и один из телохранителей.

— В чем здесь дело? — спросил украинец.

— В этой женщине! — ответил Малко. — Она собиралась убить президента.

Оцепеневший начальник службы безопасности замер на месте, но телохранитель бросился вперед и схватил молодую женщину за пояс, не вняв предупреждению Малко.

— Не приближайтесь к ней!

Человек отпустил ее. Женщина развернулась и сделала несколько шагов в сторону стоявшей машины. Тогда та, не включая фар, резко рванула с места, проносясь мимо них.

Малко успел заметить водителя, отмечая его острый нос и зачесанные назад черные волосы. Это был мужчина, встречавший блондинку с московского рейса в день его прибытия в Киев. Миг — и машина исчезла в темноте. Невозможно было даже рассмотреть ее номерной знак. Женщина в оранжевом стояла не двигаясь. Малко видел, как она кусает себе губы, будто сдерживая слезы.

— Господи! — воскликнул Евгений Червоненко.

За секунду до этого женщина в оранжевом рухнула навзничь и осталась неподвижно лежать на асфальте.

— Не приближайтесь к ней! — предупредил Малко, — это может быть ловушкой. Она смазала себе губы ядом. Если бы она поцеловала Виктора Ющенко, он прожил бы всего лишь несколько минут.

Евгений Червоненко смотрел на него с недоверием.

— Но как вы догадались?

— Просто так случилось, — ответил Малко. — Я объясню вам потом.

* * *

Николай Заботин рулил по направлению к Днепропетровску. Он чувствовал себя разбитым. Он всегда страдал, теряя своих агентов, а эта женщина, погибшая при исполнении своего долга перед Родиной, была одной из лучших его учениц. Заботин не мог рисковать, чтобы забрать ее с собой, но в его памяти навсегда останется ее оранжевый силуэт на набережной. Он был уверен, что, прежде чем покончить с собой, она простила его. Этот миг он не забудет никогда.

Однако он был вынужден встать на защиту высших интересов своей страны.

Его взгляд затуманился, и ему показалось, что начал падать снег. Заботин механически включил «дворники», которые тут же принялись поскрипывать. Это были всего лишь несколько слезинок, затуманивших его глаза. И ему не было стыдно за них.

* * *

Пиротехнические ракеты пересекались в небе и падали разноцветными снопами огней на публику, по-прежнему толпившуюся на площади Независимости. Около двух часов ночи Виктор Ющенко пришел поприветствовать тех, кто в течение многих недель стоял на этой площади, несмотря на холод и ненастье. Он уже уехал, но его сторонники никак не могли разойтись, они пили и танцевали, поздравляя друг друга посреди грандиозного оранжевого безумия. Манко едва не споткнулся о лежащего на земле человека, все еще сжимавшего в руке бутылку водки.

Киев не спал, как будто город хотел продлить уникальный вечер.

Малко посмотрел на возвышавшуюся в глубине серую массу гостиницы «Украина», которая стояла без огней, напоминая статую Командора, свидетеля прошедших времен.

— Малко!

Он оглянулся. Евгений Червоненко нашел его там, где они договорились встретиться, внизу под громкоговорителем. Ирина уже позеленела от холода.

— Президент передает вам свою самую искреннюю благодарность, — сказал украинец. — Вы расстроили дьявольский заговор. Врач осмотрел эту женщину. Ее губы были покрыты очень тонкой пленкой из прозрачного непроницаемого пластика. На нее была нанесена губная помада, пропитанная сильнодействующим ядом, состав которого мы еще не установили.

— Вероятно, это рицин, — предположил Малко. — Он действует не так быстро, как синильная кислота. Что дало бы этой женщине возможность исчезнуть до появления первых симптомов. Руководитель операции ожидал ее в машине, которую мы заметили возле ресторана «L'amour». Весьма вероятно, что он русский.

— Мы попытаемся установить личность погибшей, — пообещал украинец, — но это будет трудно. Имя, которое она назвала, чтобы работать добровольцем, не настоящее. Неизвестно даже, где она жила, при ней не было никаких документов. Остаются только отпечатки пальцев...

Малко отрицательно покачал головой.

— Я думаю, что она русская. Отпечатки пальцев вас никуда не приведут. Те, кто организовал это покушение, не могли даже представить себе, что я случайно встречу ее в аэропорту.

— Она якобы была украинкой и прекрасно разговаривала на нашем языке...

— Разумеется.

Евгений Червоненко положил руку Малко на плечо.

— Ну да ладно. Ее похоронят на одном из киевских кладбищ.

— Она предпочла покончить с собой, чем дать взять себя, — заметил Малко. — Она заслуживает уважения.

Как такая красивая женщина могла заниматься подобными вещами? В любом случае, этот инцидент доказывал одно: российские спецслужбы все еще сохраняли свою силу и хорошо стимулировались.

— Идемте, — пригласил Червоненко, — в Украинском доме большой праздник.

Они прошли туда пешком по ледяному холоду. На Европейской площади было черно от людей, несмотря на то, что было почти три часа ночи. То здесь, то там еще взлетали отдельные петарды. Внутри Украинского дома люди продолжали пить и есть под куполом огромной ротонды. Играл танцевальный оркестр.

— Я хочу танцевать, — сказала Ирина.

Малко увлек ее туда, где танцевали, и она прижалась к нему, при этом пиджак ее дамского костюма был расстегнут.

— Я всю жизнь буду помнить об этом вечере, — сказала она. — Это начало действительной свободы для моей страны... Мы оказались сильнее, чем могущественная Россия. Немножко благодаря тебе.

Когда они вышли из Украинского дома, на площади еще были люди. Малко поднял глаза к темному небу, не освещаемому больше огнями фейерверка. Отдельные ракеты еще взлетали над Крещатиком. Ему показалось, что он перенесся на годы назад, пережив рецидив холодной войны. События, которые он пережил за эти последние дни, были ее последней вспышкой. Из-за ограниченности своего мышления силовика Владимир Путин не заметил, как пришел ветер свободы.

— Мне холодно, — сказала Ирина.

Малко остановил машину, водитель которой кутался в оранжевый шарф. Из радио лились украинские песни. Малко проскользнул на разбитое сиденье. Внезапно на его плечи опустилась усталость. Это была реакция на нервное напряжение. Пока они ехали по направлению к бульвару Тараса Шевченко, он думал о том, кто мог вести машину, которая должна была забрать убийцу Виктора Ющенко. Возможно, он никогда об этом не узнает.

Изможденная, Ирина уснула у него на плече. Было десять минут шестого.

Навстречу им выехал автомобиль с открытыми, несмотря на мороз, окнами. Сидевшие внутри люди размахивали портретами нового президента.