— Вот ваша виза на Кубу. Паспорт — надежный, выписан на реально существующее лицо. Вот две кредитные карточки Виза и Динерс. Там этого будет достаточно. Вы абсолютно ничем не рискуете. Все подготовлено центром в Гаване. That's only a nice little trip on the sun.
С приятной улыбкой резидент ЦРУ в Вене протянул Малко документы. Тот взял паспорт и открыл его на первой странице, где прочитал свое новое имя. Марк Линц. По крайней мере, ему не придется менять инициалы на своей одежде. Профессия: коммерческий агент. Проживающий в Вене по улице Штательштрассе, 45. Кроме того, он получил авиабилет Вена — Париж — Гавана в туристическом классе. Он поднял глаза.
— "Эр-Франс" совершает рейсы на «боингах-747» в Пуэрто-Рико через Пуэнт-а-Питр, и там есть билеты в первый класс, — заметил он. — Это было бы более приятно.
— Из Пуэрто-Рико невозможно добраться самолетом до Гаваны, — возразил американец. — Вы полетите самолетом; «Эр-Франс» в другой раз.
Он подвинул к Малко доллары в купюрах и в туристических чеках, фотоаппарат-поляроид с двумя пленками, а также желтое удостоверение туриста.
— Вы думаете, что кубинцы не установили мою личность по фотографии? — спросил он.
Молодой резидент Билл Мак-Миллан уверенно покачал головой.
— Нет, туристические удостоверения выдаются бюро путешествий. Информация для кубинцев отправляется после вас. Кубинцам так нужна валюта, что они существенно смягчили формальности на въезд в страну. Иначе вас невозможно было бы послать туда. Вы вернетесь с Кубы раньше, чем они заметят, что вы там побывали. И в любом случае, если будут проблемы, центр в Гаване поможет вам выбраться из страны.
Наступило молчание.
Малко не очень-то нравилось все это. Редко случалось, чтобы его посылали тайно в коммунистическую, а значит враждебную, страну. В случае, если он попадется, это означало для него годы томительного заключения. Он подумал о своей пышной Александре, которая сейчас завтракала в «Захэре». Он был раздосадован, что не мог взять ее с собой.
Он сложил документы в свой кейс. Марк Линц. Надо было еще привыкнуть к новому имени. Резидент с жаром воскликнул:
— Вы один из наших лучших руководителей миссий. Я знаю, что вы согласитесь выполнить это задание...
Малко отказался бы, если бы не приближалась зима. Как всегда в это время года, замок в Лицене требовал внимания: система труб, крыша, центральное отопление, не считая краски в столовой, которая отстаивалась. У него не было желания жить в халупе из сорока комнат.
— Ладно, — сказал он. — Не забудьте похоронить меня на Арлингтонском кладбище с красивой надписью. А теперь давайте уточним: если я не окажусь в тюрьме через десять минут после моего прибытия, в чем конкретно заключается моя миссия?
— Я вам вкратце изложу события, — сказал американец. — В течение нескольких месяцев англичане «обрабатывали» ответственного сотрудника кубинских спецслужб в Праге Луиса Мигеля Баямо, который располагает важной для нас информацией. Несколько лет подряд мы вербовали кубинцев, в основном находящихся за границей, и создали внутри кубинских разведывательных служб сеть, работающую на нас. Но, согласно сведениям Баямо, примерно половина этих агентов была перевербована кубинцами. Вот их-то список Баямо и собирается нам продать. Наш отдел контрразведки из-за этого обливается холодным потом. Баямо уже готов был перейти к нам, как вдруг около шести недель назад его неожиданно отозвали на Кубу.
— Его шефы перестали доверять ему?
— Нет, нет. Напротив, он был отозван для чтения лекций для дипломатов в Бюро дипломатической поддержки при ДЖИ. Баямо должен был остаться на несколько месяцев в Гаване, а затем занять еще более важный, чем в Праге, пост. Возможно, в ООН в Нью-Йорке! У нас слюнки потекли от такой перспективы. Это было все равно как если бы нам его прислали посылкой франко.
— Ну и?..
— Случилось что-то непредвиденное. В Гаване мы контактировали с ним через тайник. Он потребовал встречи с Джеральдом Свэтом — прикрепленным к нему офицером, заместителем начальника центра. В одном из номеров отеля «Свободная Гавана». Свэт пришел на встречу, но ему никто не открыл. Разумеется, он сразу же ушел, почуяв недоброе. Только в тот же день, примерно в то же время, в «Свободной Гаване» произошло странное событие. Из окна был выброшен человек. Очень скоро мы узнали, что это был сотрудник кубинской службы безопасности. На следующий день Баямо передал заранее установленный кодом сигнал крайнего бедствия.
По этому сигналу должна была состояться встреча. Несмотря на огромный риск, Свэт пришел на нее, но обнаружил там вместо Баямо одну его подружку, некую Херминию. Та сообщила Свэту, что Баямо спрятался где-то в Гаване от службы Ж-2, которая разыскивала его, и что он просит срочной помощи для выезда из страны.
— Сплошь хорошие новости, — заметил Малко.
Резидент даже не улыбнулся.
— Центр в Гаване начал работу по подготовке его нелегального выезда, сверхделикатную операцию, которую он не может осуществить без помощи извне. Это цель вашей поездки на Кубу. Во время встречи со Свэтом Херминия уточнила, что Луис Мигель Баямо потребовал, чтобы контакты осуществлялись исключительно с нашими людьми, не с кубинцами... Поскольку все наши местные агенты находятся под постоянным наблюдением, необходим был кто-то извне, не обнаруженный Ж-2. Ваша задача заключается в том, чтобы установить контакт с Баямо способом, который я вам укажу, а затем связаться с нашим гаванским центром с тем, чтобы обеспечить его выезд.
— И мой, — добавил Малко.
— Если все пройдет хорошо, — подчеркнул американец, — вы вернетесь без проблем через восемь дней по окончании вашего «туристического» путешествия.
— А в противном случае? Вы же знаете, чем я рискую!
— Центр окажет вам необходимую помощь.
Вновь наступило молчание. Если уж люди ЦРУ на Кубе были не в состоянии вызволить из страны перебежчика... Малко улыбнулся. Если работаешь на ЦРУ, надо верить и молиться, чтобы звезда не покинула тебя. Нарушая молчание, которое становилось тягостным, резидент демонстративно посмотрел на часы:
— Я провожу вас в аэропорт.
— Спасибо, — сказал Малко. — Графиня Александра позаботится об этом.
Уж если ему суждено оказаться в кубинской тюрьме на целый век, то Малко предпочитал провести свои последние часы на свободе со своей полнотелой невестой. Американец не стал настаивать.
— О'кей, в таком случае я даю вам инструкции. У вас две первоочередные задачи. Первая: дать знать в центр, что вы уже приехали, и активизировать их подпольную сеть с тем, чтобы встретиться с Джеральдом Свэтом. Именно у него имеется фальшивый паспорт для Баямо. Вторая — вступить в контакт с самим Баямо.
— Каким образом я смогу выполнить первую задачу?
— В старом городе есть бар-ресторан под названием «Бодегита дель Медио», который обожал Хемингуэй, — объяснил американец. — Туда заходят все туристы, поэтому стены там сплошь покрыты надписями. В первом зале ресторана находится таксофон. Сделайте вид, что вы звоните, и напишите зеленой шариковой ручкой имя «Матильда», а рядом нарисуйте сердце. Один из наших кубинских агентов бывает там ежедневно. Он узнает, что вы уже прибыли.
На следующий день, в шесть часов вечера, сядьте напротив здания театра оперы, на одной из скамеек на площади Хосе Марти. Предварительно приобретите в книжной лавке «Поэзия модерна», которая находится рядом, книгу «Фидель и религия». Держите книгу в руке на виду. К вам подойдет член нашей сети поддержки, который приведет вас к Джеральду Свэту. Если никто не появится, придете на следующий день.
Это немного напоминало игру скаутов, но лишняя предосторожность никогда не помешает...
— А что касается Луиса Мигеля Баямо? — продолжил Малко.
— Для этого надо связаться с подружкой Баямо, Херминией Тамарго.
— У вас есть ее координаты?
— Речь не идет о том, чтобы идти к ней, — предостерег американец. — В каждом жилом блоке действует Комитет защиты революции, который шпионит за всеми. Кубинцы не имеют право вступать в контакт с иностранцами.
— Тогда что, я должен переодеться в привидение?
— Нет, Херминия Тамарго работает танцовщицей в «Тропикане», самом большом заведении такого рода в Гаване. Похоже, что танцовщицы там доступны. Вы будете туристом, любителем свежей тропической плоти. Эта роль как раз для вас, — добавил он с оттенком иронии.
Малко посмотрел на него с ужасом:
— Скажите, вы что, решили избавиться от меня? Эта девица, если она любовница Баямо, наверняка находится под наблюдением. Вы меня бросаете прямо в волчью пасть.
На лице шефа засветилась ослепительная успокаивающая улыбка.
— Мы подумали об этом. По мнению центра в Гаване, она «чиста», иначе не смогла бы встретиться с Джеральдом Свэтом. Кубинцы ее, конечно, допрашивали и решили, что она ничего не знает.
Малко скептически посмотрел на своего начальника.
— Вы слышали историю о козе и тигре? Может быть, они нам расставляют ловушку...
Выказывая признаки скрытого раздражения, американец скрипнул креслом.
— Послушайте, — произнес он, — риск в этом деле неизбежен. Вы являетесь достаточно подготовленным руководителем операции, чтобы на месте разобраться, когда нужно обрубать концы и уходить.
— Это может оказаться слишком поздно, — возразил Малко. — Сам факт контакта с ней представляет риск.
Его собеседник покачал головой.
— Нет. Каждый вечер половина труппы «Тропиканы» разбирается туристами. Вы смешаетесь с этой массой. Эта девица сама попросила, чтобы с ней встретились таким образом. Она знает, что делает.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наступила пауза. Малко мог отказаться, но тогда вся его кредитоспособность летела к черту.
— Ну хорошо, я привезу вам сигары, — сказал он, поднимаясь с места. — Если вернусь...
— Не говорите глупостей, — проворчал резидент. — Вас нельзя уничтожить.
— Никто не убежит от пули, выпущенной из «магнума-357», — заметил Малко. — Будем надеяться, что бог на моей стороне.
Успокоенный этим духовным упованием, шеф подошел к бару в углу комнаты и налил Малко рюмку «столичной» и откупорил бутылку коньяка «Гастон де Лагранж» для себя.
— За вашу миссию! — провозгласил он.
Охлажденная водка вернула Малко хорошее настроение. Через пять минут американец проводил его до лифта.
— Я вам не желаю успеха, — сказал он на прощание.
Оказавшись за рулем своего «роллс-ройса», Малко не чувствовал себя до конца уверенным. Быть убитым, выполняя задание, — это была игра, но провести долгие годы в кубинском застенке...
Александра ожидала его возле «Захэра», рассматривая витрину с новинками Клода Даля.
— Я хочу такую кровать, — сказала она, показывая на огромную кровать от Тифани, застеленную покрывалом из расшитого золотом шелка. Ее обтягивало кожаное платье фиалкового цвета от Жан-Клода Житруа, подчеркивающее необыкновенно крутой изгиб ее талии и пышную грудь. Платье едва прикрывало ее на треть.
Едва она села в «роллс-ройс», как Малко засунул руку между ее ног, ощущая шелковистость нейлона и всего ее тела. Увы, невозможно было пойти дальше этого...
— Здесь слишком тесно! — садистски-игриво заметила Александра.
Тем не менее, ничто другое, кроме кожаного платья в обтяжку, не защищало ее. Дорога до аэродрома была для Малко настоящими танталовыми муками...
В зале отлетов Александра прижалась к нему, из-за чего у него страшно подскочило давление. Завидев вход в туалетную комнату, Малко потащил туда молодую женщину:
— Пойдем!
Как только они вошли, Малко прижал ее к двери и задрал на бедрах платье, обнажая черные подвязки, верх ляжек и светлый низ живота, выставленный без защиты. Александра помогла ему, поставив одну ногу на унитаз, чтобы он лучше в нее проник... Малко испытал наслаждение в тот момент, когда по громкоговорителю объявили посадку.
* * *
Полицейский протянул руку за паспортом, который исчез в окошке. Он был в форме серо-стального цвета, с усами, плохо выбрит и усталый. На его груди был приколот значок «Министерство внутренних дел. Иммиграционная служба». Малко почувствовал, как участились удары его сердца. Он был на Кубе. Его спутники — двое русских крепкого телосложения — казались столь же усталыми, как и он сам. Перелет был утомительным. Подумать только, что он мог бы оказаться в кресле-кушетке первого класса самолета «Эр-Франс» на пути к Форт де Франс. Аэропорт имени Хосе Марти оказался небольшим деревянным строением, лишенным системы кондиционирования воздуха. В нем шумела густая толпа туристов, ищущих своих гидов и беззаботных служащих. Несмотря на то, что было только два часа утра, липкая жара давила.
— С приездом, сеньор.
С безразличным видом полицейский вернул ему его совсем новый паспорт. С этого момента Марк Линц был лишь таким же туристом с долларами, как и все другие, которого нужно уважать. Затем в такую жуткую жару надо было еще целый час торчать в ожидании багажа. Наконец Малко смог вскочить в туристическое такси.
— В отель «Виктория».
На разбитой автодороге огромная афиша славила сто двадцатую годовщину со дня рождения Ленина и обещала лучезарное будущее.
Машина неожиданно сделала резкий маневр. Впереди идущий «шевроле» пятидесятых годов потерял свой капот, который летел в ночи как гигантская бабочка. Водитель обернулся и по-доброму улыбнулся.
— Она очень старая...
Половина автомобильного парка Кубы эксплуатировалась более тридцати лет. Его такси — «лада» — было без ручек. Бараки вдоль автодороги, казалось, вот-вот рухнут. Все это отдавало социализмом. Несмотря на столь поздний час, в центре Гаваны огромные очереди ожидали автобусов на остановках. «Виктория» оказалась совсем маленьким четырехэтажным отелем, стоящим напротив тридцатиэтажного бетонного здания зеленоватого цвета недалеко от моря. Полицейский в серой форме караулил у входа.
— Почему он здесь стоит? — спросил Малко у водителя.
— Кубинцы не имеют права входить в отели, — объяснил шофер такси. — Из-за долларов...
Он говорил об этом так, словно речь шла о СПИДе.
Малко, липкий от пота и голодный, хотел только одного: принять душ и поесть. К сожалению, бар был закрыт, а в номере здесь не обслуживали. Но, к счастью, имелся кондиционер.
Малко заснул с пустым желудком, до конца не веря, что ему так легко удалось попасть на Кубу.
Теперь главное было уехать отсюда.
* * *
Через два жилых блока от гостиницы «Виктория» вздымался цементный каркас отеля «Капри». С трудом верилось, что он служил штаб-квартирой мафии в добрые времена диктатуры Батисты... Унылого вида подделка под дворец, полный растрепанных туристов. Организацией развлечений здесь занималось туристическое бюро, располагавшееся в холле гостиницы. Малко подошел туда и спросил:
— Я хотел бы заказать место в «Тропикане» на сегодняшний вечер.
— Двадцать пять долларов, — объявил служащий, оформляя обязательную квитанцию. — Спектакль начинается в 10 часов 30 минут вечера. Автобус отходит в девять.
— У меня есть машина, — сказал Малко.
Четверть часа назад он взял напрокат «ниссан» в Гава-навто, недалеко от отеля «Капри». И без всяких проблем. Засекла ли его кубинская безопасность? Даже если это и так, они дали ему возможность беспрепятственного въезда, чтобы выяснить цель его приезда. Он, конечно же, оставил свой сверхплоский пистолет в Лицене...
Когда он спускался по Рампе, оживленному проспекту, ведущему к Малекону, полицейский на мотоцикле медленно проехал около него. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Везде было полно полицейских: пеших, мотоциклистов, в машинах с огромными номерами сзади и с надписью «полиция» белыми буквами по бокам.
Малко проехал до конца по Малекону и поднялся вдоль порта, протянувшегося параллельно старому городу. Остановившись, он сориентировался в лабиринте узких улочек старой Гаваны и углубился на улицу Эмпедрадо. Проехать мимо «Бодегиды дель Медио» было невозможно. Человек сто стояло в очереди на узкой, плохо мощеной улице под косым взглядом полицейского. Это все были кубинцы, у которых не было долларов, и они почтительно расступились перед Малко. В крошечном баре люди набились как сельди в бочке, пытаясь завладеть одним из шести табуретов у стойки, за которой плохо выбритый бармен серийно делал коктейли мохитос, наполняя стаканы с листьями мяты и сахаром, выстроенные перед ним в ряд.
Малко пролез к стойке, заказал мохито и осмотрелся. Афиши и фотографии звезд, как и бесчисленные надписи на всех языках, в том числе и на русском, покрывали стены. Он почувствовал вдруг, как чья-то рука потянула его за рукав, и посмотрел вниз. Очень юная девушка в желтой форме с косичками смотрела на него умоляющим взглядом.
— Долорес, сеньор, — прошептала она.
В то же самое время она прижималась к нему с выразительной мимикой на лице. Бармен заметил это и накричал на нее. Она сразу убежала. Ей не было и четырнадцати лет. Через полминуты сосед Малко за стойкой бара нагнулся к нему.
— Сеньор, если вы хотите поменять, я вам дам семь песо за доллар.
Малко вежливо отказался. Это мог быть и провокатор. Оставив свой мохито, он прошел через внешний коридор по трем маленьким залам ресторана. Таксофон находился в конце, слева. Малко снял трубку и набрал номер наугад. Тем временем он писал зеленой шариковой ручкой зашифрованное послание. Он едва нашел место: настолько плотно надписи покрывали стены...
Затем он вернулся в бар, допил свой коктейль и вышел на улицу Эмпедрадо.
В ожидании контакта с ЦРУ надо было играть роль туриста... И убить время до своей возможной встречи с пресловутой Херминией.
* * *
Это был тропический вариант Фоли-Бержер с легким налетом государственного патронажа: ни одной голой груди, но великолепные негритянки. Десятки танцовщиц двигались по сцене среди декораций, изображающих джунгли, под дьявольскую музыку на основе танца конга. В «Тропикане» было полно клиентов. Одни туристы: из Канады или из восточных стран. Вход для кубинцев сюда был закрыт. Сидя в первом ряду и осыпаемый блестками, Малко изучал программу. Херминия должна была выступать в следующем номере.
Оркестр, состоящий из негров, вышел на помост, и ритм изменился, переходя на афро-кубинские мотивы. Из-за кулис появились одетые в звериные шкуры девушки, преследуемые неграми, которые дико вращали глазами.
Первой среди них была молодая блондинка, стройная, тонкая, с трепетным задом и маленькими грудями. У нее был миндалевидный разрез глаз и большой рот. В трех метрах от Малко она начала дергаться, изображая совокупление, выпячивая живот и строя умопомрачительные глазки зрителям первых рядов. Следуя ритму барабанов, ее бедра яростно двигались, вытанцовывая нечто наподобие макумбы. Появилось желание подняться на сцену и тут же поиметь ее. Один из негров подхватил ее и стал крутить на своих плечах как куклу. Зрелище, полное дикой чувственности. Другая девушка с раздвинутыми ногами имитировала жертву изнасилования... Малко сделал знак официанту.
— Кто это, та блондинка?
— Херминия, сеньор. Она хорошо танцует, не правда ли?
Малко взял пятидолларовую бумажку и, сложив ее вчетверо, сунул в руку официанту.
— Я бы с удовольствием выпил с ней стаканчик. Кубинец посмотрел вокруг, спрятал деньги и ушел. Через полчаса он вернулся и шепнул на ухо Малко:
— В перерыве между двумя спектаклями, сеньор, за сценой.
По-видимому, предложение Малко не удивило его. Это был скорее хороший знак.
* * *
Зрители расходились. Малко проскользнул вдоль огромных деревьев, которые окружали сцену на открытом воздухе. В полумраке он заметил полицейских в форме. Все еще в костюмах, несколько девушек устроились за столиками на воздухе. Он легко отыскал светлые волосы Херминии, сидящей между двумя негритянками, достойными резца скульптора.
Как только девушка увидела его, она поднялась и пошла ему навстречу. На сцене он видел ее с голыми ногами. Теперь же, в лодочках на высоких каблуках, томно покачивающая бедрами, с завлекающим взглядом, приоткрытыми яркими губами большого рта, она возбуждала еще больше.
— Как дела, сеньор?
У нее была улыбка, способная совратить и аятоллу, самая развратная, какую только можно пожелать. Малко окинул ее оценивающим взглядом. Под кисеей костюма угадывались острые груди. Нельзя сказать, чтобы бедра у нее были очень пышными, зато ляжки были мясистые и длинные. Он снова почувствовал желание обладать этой тропической Лолитой.
— Вас зовут Херминия?
— Да, сеньор.
Голос у нее был хриплый, плохо поставленный, но возбуждающий. Выставив ногу, она смотрела на него с забавно-презрительным видом. Пока она видела в нем лишь потенциального клиента. Вокруг них другие танцовщицы болтали с клиентами, пришедшими из зала.
— Не хотите выпить? — предложил он.
Херминия пристально посмотрела на него с насмешливым видом.
— У меня не так много времени, и потом это запрещено правилами заведения.
Тем не менее она не отходила.
— У нас есть один общий друг, — настаивал Малко.
Она забавно нахмурила брови.
— А, так вы живете в Гаване, сеньор...
— Линц, — сказал Малко. — Я думаю, что вы знакомы с Луисом Мигелем.
За долю секунды вытянутое лицо Херминии, казалось, съежилось. Ее глаза потемнели. Малко подумал, что сейчас она повернется и уйдет.
Ее взгляд вдруг скользнул поверх его головы. Заинтригованный, он обернулся. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы различить в полумраке чей-то силуэт. Прижавшись к дереву, человек в гуаябере наблюдал за ними. У Малко похолодело сердце.
Губы Херминии зашевелились, и она выдохнула:
— Это гэбист.