Вспоминая рассказ Вити, я долго не мог уснуть. Подобное и правда, было трудновато переварить.

Утром, прыгнув в автобус, я направился прямиком к южным районам города. Меня интересовал храм, что «длань света» возвела там во времена, когда их популярность только начинала набирать обороты. Из-за пробок добираться мне пришлось дольше, чем я рассчитывал. И это учитывая даже две пересадки…

Я бросил раздраженный взгляд на хмурое небо. Казалось, словно оно вот-вот ответит мне шквалом проливного дождя. Прохладный, задиристый ветер трепал мои и без того растрепанные волосы, а гул «пролетавших» совсем рядом машин закладывал замерзшие уши.

Пройдя дальше к окраинам, я повстречал всего нескольких человек. Да и те показались мне какими-то далекими от реального мира. Ничего не выражающие, бледные лица. Пустые отсутствующие глаза. Эти люди будто жили на автопилоте. Привычное утро, привычные улицы, привычная работа. Все как всегда. С точностью до шага.

Лай озлобленной своры бездомных собак доносившийся из переулка, мимо которого я проходил, отвлек меня от размышлений. Эта улица… она была значительно грязнее тех что, мне встретились раньше. Сразу чувствовалось, что где-то совсем рядом начинается местное «гетто».

Выйдя за пределы города, я медленно побрел вверх по холму. На его вершине и обосновался храм, к которому вела массивная каменная лестница из девяноста девяти ступеней, символизирующих людские пороки. Почему их так много и какие это пороки — я не знал. Но вроде как идея в том, что с каждой пройденной ступенькой человек отбрасывает кусочек тьмы из своего сердца. А достигнув вершины — входит в храм «очищенным».

«Длань» каждый день устраивала приемы, на которых её послушники вербовали и приветствовали новых членов. Так что попасть к ним не было проблемой. Но вот сам храм оказался не таким, как я себе его представлял. Он больше напоминал поселение, нежели церковь. Большая территория, усеянная зданиями и садами. Видимо, это здесь живут и работают послушники культа.

Кроны золотистых деревьев податливо склонялись под напором редких, но сильных, порывов прохладного осеннего ветра. Лучи охладевшего к людям солнца безразлично расчесывали покрытую выцветающей травой землю.

Не похожа была эта община на тот рассадник зла, каким я привык его считать. Повсюду в воздухе витали миролюбие и спокойствие. Улыбающиеся всем послушники в белых одеждах, занимающиеся разнообразными делами в садах храма. Играющая неподалеку ребятня, которой, казалось, вовсе и не было дела до всего, что происходит вокруг. Все они словно наслаждались временем, что проводят вместе. Радуясь простым вещам, эти люди ценили каждый прожитый момент и просто успевали «жить».

Казалось, будто это место — целый, отделенный от нашего измерения, мир. И в нем нет тех серости и холода, которыми веет от наших улиц и домов. Люди вокруг, будто излучают доброту и нежность, кардинально отличаясь при этом от людей из раскинувшегося у подножия холма города.

«Могучие вековые колонны» моих убеждений внезапно пошатнулись как в эпицентре начинающегося восьми бального землетрясения. Быстро расшатываясь, они трескались и пыльными обломками осыпались на мертвую землю. Казалось, что если побуду тут еще немного, то мой скучный мирок развеется подобно дыму на ветру, и я, наконец, получу то, чего мне всегда так не хватало. Зачем же Витя дал мне с собой пистолет? Для чего он может понадобиться в таком месте?

— Приветствую вас, дорогой гость — склонив голову, обратилась ко мне улыбчивая, красивая девушка, когда я проходил в гостевое здание.

Дыхание вдруг перехватило. Не подобрав подходящих для ответа слов, я просто поклонился и быстро прошмыгнул внутрь.

Огромный зал, усеянный хрустальными люстрами, что подобно звездам в ночном небе мерцали холодными огнями. Ряды столов, заставленные различными блюдами, аппетитный аромат которых быстро разлетался по всем уголкам этого впечатляющего размерами помещения.

В углу зала виднелась сцена, на которой расположился небольшой оркестр. Исходя из обстановки этого места, я решил что происходящее здесь больше напоминает светский прием, нежели деятельность вербовочного центра.

Множество людей вокруг общались под приятную для ушей, успокаивающую музыку, что ненавязчиво разносила по залу атмосферу дружелюбия и покоя. А один из стоявших неподалеку послушников вдруг улыбнулся мне. Он словно отчетливо увидел всю ту бурю эмоций, что в тот момент разрушала устои моего маленького личного мирка.

— Приветствую вас в нашем доме — произнес незнакомец.

Приблизившись, он робко протянул свою руку к моему лицу, а его вдумчивый взгляд вдруг вспыхнул пониманием:

— Раньше я был таким же, как и вы. Когда я впервые пришел сюда, то чувствовал тоже самое. Многое переосмыслил, и многое открыл для себя заново. Не бойтесь. Нам всем иногда необходимы перемены. В этом нет ничего плохого…

Я удивился и даже не смог этого скрыть. Неужели все написано у меня на лице?

— Я Андрей — неожиданно для себя, я вдруг протянул ему руку.

— Максим — радостно ответил на мое рукопожатие послушник — Старший послушник храма «Длани света». Я вижу вы в смятении. Так бывает в моменты когда, уже потеряв надежду, мы вдруг находим то, чего нам так не хватало. Облака в вашем сердце расступаются, освобождая место лучам теплого солнца. Со мной было так же. Искоренив из сердца тьму, я решил остаться здесь, обретя при этом новый дом и новую семью. Теперь у меня есть сила спасать других людей. Показывать путь к свету тем, кто похож на меня прежнего…

Я никогда не встречал таких людей. Его глаза были чисты, добры и невинны. Будто у ребенка, что еще не успел запятнать себя проблемами и пороками взрослого мира.

Из-за всех этих размышлений, я чуть было не позабыл о деле:

— Я понимаю вас, Максим. Смотрю на окружающих и чувствую, что это место именно то, что я так долго искал. В глазах собравшихся здесь людей нет ненависти, фальши, лицемерия или страха… они чисты. В них нет той пустоты, что разъедает изнутри. Я бы и сам остался здесь…

— Да. Людям, что находятся здесь — нет нужды носить маски. Проводя время вместе, они просто наслаждаются жизнью — скрывая едва заметную радость, отозвался Максим. Его голос вдруг наполнился нотками приторной слащавости, не заметить которых, я просто не смог — Наши двери открыты любому человеку, желающему измениться и изменить мир вокруг себя. Вы всегда можете присоединиться к нам, если, конечно, пожелаете.

— Правда? — изобразив воодушевление, переспросил я. Сказка, в которую я едва не поверил, уже со звоном рассыпалась на мелкие осколки.

Этот послушник. Я для него всего лишь «работа». А всего его речи — хорошо отыгранный, ничего не значащий фарс.

— Да. Для этого и проводятся эти приемы. Чтобы избегая предрассудков, обычные люди смогли посмотреть на все своими глазами. Посмотреть и решить чего хотят сами — сложив пальцы домиком, полным миролюбия голосом отозвался Максим.

Я не стал долго бродить вокруг да около и согласился на это незамысловатое приглашение.

Меня провели по системе подземных коридоров, миновав которые, я попал в соседнее здание. Оно оказалось одним из общежитий послушников. Только вот для чего в таком месте им нужен подземный лабиринт?

— Для того чтобы вступить… мне нужно сделать какой-нибудь взнос? — изобразив легкое недоверие спросил я, когда меня уже привели к комнате номер сто три. Она оказалась довольно маленькой, и была оборудована едва помещавшимися в ней кроватью, журнальным столиком и миниатюрным вещевым шкафом. Ну, видимо послушнику много и не нужно.

— Нет ну, что вы Андрей. Если вы, конечно, вдруг захотите этого, то всегда можете жертвовать на развитие храма. Но это не обязательная процедура. Только по собственному желанию. Мне нужно лишь только, чтобы вы сказали свои имя, фамилию и отчество. Для реестра. Да и вообще мы стараемся минимально зависеть от денег. Ведь они порождают алчность. А она, по-моему мнению, мать всех пороков.

— Я Безмолвный Андрей Александрович.

Старший послушник поблагодарил меня и удалился. Через пару минут мне принесли сменную одежду и постельное белье, после чего я наконец-то смог закрыться в комнате. Хотелось немного перевести дыхание и подумать. Кроме того, будет паршиво, если кто-то вдруг увидит у меня диктофон и пистолет с запасной обоймой.

Максим был весьма харизматичной личностью. Первоклассный оратор, которого с удовольствием слушаешь. Мне нужно быть начеку. Всего за одну беседу этот парень чуть не обратились в пыль все мои убеждения. А ведь так повлиять на меня прежде не удавалось никому.

Мне разрешили сегодня не работать. Сказали просто погулять по храму и прилегающим к нему территориям. Привыкнуть к новому дому и познакомиться с людьми. Но запретили подходить к усадьбе на самой дальней площадке храма. Якобы это резиденция мастера Крупского и без приглашения туда нельзя.

Я прилег на кровать и сам того не заметив, задремал на пару часов. Проснулся лишь потому, что голову пронзило резкой болью. Весь в холодном поту, я резко поднялся и застонал, пытаясь прогнать царивший в голове шум.

Боль исчезла так же неожиданно, как и появилась. Её сменил еле слышимый шепот в ушах:

— «Забытый город так прекрасен…»

Я резко обернулся, но рядом никого не оказалось. Прежде чем мне, наконец, удалось разобрать то, о чем говорил этот голос — он уже исчез.

— Нужно приниматься за дело — решил я, сославшись на галлюцинацию и спрятав под грубой льняной рубашкой пистолет.

Направился я именно в резиденцию. Ведь, как я понял, искать что-то в других местах было бессмысленно. У меня получалось обходить большие группы послушников храма. И я был этому очень рад. Чем меньше свидетелей, тем меньше проблем. Легкие деньги. Тем более Максим упомянул, что Крупского сейчас здесь нет. Глупо не использовать такой шанс.

Люди стали встречаться мне все реже и реже. Но их глаза… они начинали меня пугать. Снова эта пустота? Откуда? Неужели и здесь все не так прекрасно как мне обрисовали?

Подобравшись ближе к усадьбе, я нырнул в кусты и затаился. Как раз вовремя. В кармане завибрировал телефон.

— Ну что?! Я занят! — прошипел я «висевшему на том конце» Витьке.

Голос из динамика ответил:

— Ты где? Тут такое началось!

— Что? Ближе к делу. Я в засаде!

Еще раз осмотревшись, я осторожно продолжил разговор.

— Полиция ведет переговоры, с каким-то психом. Он пришел с пушкой в гостевой дом и взял в заложники человек пятьдесят послушников и посетителей. Ты надеюсь не там?

— Нет, я в другой части комплекса. Какого черта там происходит?!

— Рыдает, что-то о том, что жена и дочь ушли от него в эту секту. А потом обе погибли. У дочери девятилетней просто остановилось сердце. А мать нашли избитой до смерти. Дочка перед смертью сбежала домой к отцу и сказала ему, что ей дали какое-то «перо ангела»!

— Неужели он говорит о тех экспериментах, про которые ты мне рассказывал? Геном ангела? — по телу побежали предательские мурашки. От одной лишь мысли об этом меня бросало в холодный пот — Неужели Крупский и правда занимается подобным?

— Возможно. Псих-то настроен серьезно. Пушкой машет. Требует прибытия Крупского, разгона сектантов и проверки всего храма полицией. Ты сам-то где? У меня тут журналисты, полиция, телевидение.

— Пытаюсь в усадьбу Крупского пробраться. Но тут охранник с автоматом, в белой одежде. Если сторожит, значит, здесь действительно есть, что скрывать. Не думаешь?

— Ты там, на рожон сильно не лезь. Хорошо?

Я согласился и сбросил вызов. Сейчас куда важнее было прорваться в усадьбу. Пока еще не прибыл сам Крупский.