Бредя вдоль незнакомой дороги, обхватив живот левой рукой, я безуспешно пытался вспомнить, как оказался в этом городе. Усеянный многоэтажными домами, будто стремящимися достигнуть своими крышами теплых лучей полуденного солнца, он не был похож на те, разрушенные города, в которых мне доводилось бывать. Война так и не добралась до этого места, а люди в нем жили обычной мирной жизнью. Множество машин, одна за другой, с оглушительным ревом проносились мимо меня, оставляя в воздухе едкий запах выхлопных газов.
— Что-то ты все никак не придешь в себя — внезапно раздался знакомый голос за спиной.
По телу будто пропустили разряд тока, в правой руке мгновенно возник меч, и я что было сил, ударил им с разворота.
— Эй, ну, сколько же можно упрямиться — продолжил стоящий передо мной послушник длани света, остановив мой выпад одним пальцем.
Поддавшись панике, люди вокруг с криками, в спешке разбегались по сторонам, стараясь уйти подальше от двух проклятых, затеявших драку в общественном месте. Их презрительные, полные страха взгляды ранили мое сердце.
— Как же ты все время меня находишь? — сквозь злобу усмехнулся я.
— Я всегда знаю, где моя добыча. А как ты умудряешься все время ходить в этой разорванной рубашке? Да еще и возникать в самых неожиданных местах? Куда же все-таки смотрит полиция — продолжил острить парень, поправляя рукой маску белого демона.
— К черту тебя! Исчезни уже — безразлично бросил я ему в ответ и отправился дальше по дороге.
— И куда же ты идешь?
— Куда глаза глядят. Тебя это не касается.
— Ты так и не смог подчинить себе своего демона? Я ведь прав?
— Заткнись и исчезни.
Я шел вперед, а Алавир шел за мной следом, окидывая меня оценивающим взглядом.
— Я пришел к тебе, потому, что ждать больше нельзя — неожиданно начал он — времени на подготовку больше нет, и ты должен выполнить последнюю волю Крупского.
— А что ты сделаешь, если откажусь? — усмехнулся я.
Мастер иллюзий в тот же миг возник передо мной, и от души одарил меня ударом под дых такой силы, что мои ноги задрожали и я, старательно хватая воздух ртом, упал на колени.
— Время шуток прошло, прости — голос послушника был на редкость серьезным.
— Ублюдок. Ну и что я смогу сделать в таком состоянии?
Демон с угольно черной кожей, живущий внутри меня, не давал ни дня на отдых. Эта бесконечная война с самим собой сильно истощила мое тело и дух. Иногда, когда я засыпаю где-то, просыпаюсь уже в совершенно другом месте. Если так продолжится и дальше, то скоро я потеряю свое тело навсегда.
— Я дал тебе время и шанс подчинить свою темную сторону. Но это оказалось непосильной для тебя задачей. Тогда во имя спасения людей, тебе придется принять монстра, что сидит внутри тебя и отдаться ярости.
— Я не хочу этого…
— У тебя нет выбора. Ведь любая вспышка гнева для тебя, сейчас может оказаться фатальной. Так зачем оттягивать неизбежность? Просто уступи монстру и исполни свою роль.
— Ну, ты ведь вроде поверил в меня? Раз остановил превращение в прошлый раз.
— Я переоценил тебя. Ты оказался слишком слаб!
— Я не стану монстром.
— Ты все время и так был этим монстром. Тщательно скрывая свою кровожадность и истинные желания, внутри ты всегда был чудовищем — прошептал Алавир — если не подчинишься, я убью Диану и тех двоих, что повсюду ходят с ней. Они ведь дороги тебе? Да?
— Ты не сделаешь этого!
Я вспылил, снова дав демону шанс оспорить мои права на это тело. Левая рука медленно покрывалась угольно-черной кожей.
— Я сделаю все, что угодно, для достижения своей цели.
— Почему ты так болен этой идеей!? — яростно процедил я, изо всех сил стиснув зубы.
Ненависть и обида, с каждым днем эти два чувства во мне росли и крепли. Я что больше не вправе решать, как мне стоит поступать, а как нет? Не хочу становиться чудовищем! Не хочу умирать! Разве я многого прошу!? Просто нормальной жизни как у всех людей вокруг! Дом, семья, работа, друзья! Хочу дожить до старости и умереть в теплой кровати! Разве я уже не достаточно страдал?!
— Я предал многих и пожертвовал всем, что имел, во имя этой цели. Я не позволю моим трудам пропасть зря!
Голос мастера иллюзии был полон скорби и ненависти. И направлены эти два чувства были скорее на него самого.
— Чем же ты пожертвовал? — усмехнулся я, поднимаясь на ноги — ты ведь просто бессовестный ублюдок! Украл у меня все самое дорогое! А теперь просишь меня умереть ради мира, что давно поставил на мне крест!?
— Я предал своих друзей. Предал ту, что люблю, убил множество людей и все это только начало этого длинного списка — голос послушника дрожал, будто он вот-вот заплачет. Такие перемены в его характере сильно беспокоили меня.
— Оставь меня в покое! Убитых не вернуть. А вот узы восстановить, возможно. Лучше вернись к своим друзьям и любимой, исправь свои ошибки и живи счастливо.
— Жить счастливо? Ты дурак?! Мир умрет, если не умрешь ты! К кому мне возвращаться, если все кто мне дорог умрут!?
Искренность мастера иллюзий поражала. Какое-то непонятное беспокойство внезапно охватило меня.
— Мне никогда не получить прощения от них — прошептал Алавир. Сквозь прорези в маске я смог разглядеть его смотрящие куда-то глубоко в себя печальные глаза — Ты бы сам смог!? Простить того, кто сломал твою жизнь! Обрек на мучительную смерть! И все ради своих ничтожных амбиций!
— Кто знает… — пряча дрожь в голосе за тяжелым вдохом, ответил я — меня самого возненавидели те кого, я считаю друзьями. И та, кого я полюбил. В этом мы, наверное, похожи.
— Тогда спаси их жизни, Андрей. Это все, что ты сможешь сделать, чтобы искупить свою вину перед ними!
Что за черт? Откуда в этой мрази столько знакомых мне чувств! Ведь он же плохой парень в этой истории! Злодей! Почему тогда ублюдком себя, чувствуя я?!
— Кто же ты, черт возьми? — прошептал я.
— Думаю, мне больше нет нужды скрывать это — Алавир схватился рукой за маску.
От увиденного, мое сердце сжалось, а руки задрожали. Оцепенение и страх от того, что передо мной то, чего я просто не в состоянии понять, охватили меня мертвой хваткой. Едва заметная искра радости тут же сменилась болью, отдающей право на главенство печали и гневу.
— Давно не виделись, Андрей — прошептал он, грустно взглянув мне в глаза и изобразив едва заметную улыбку.
— Давно не виделись, Витя — тяжело дыша, робко ответил я.
Я и не заметил как глаза стали мокрыми от слез. Виктор Молчанов. Но как, же так? Он ведь мертв! Я сам видел! Как черта тут вообще происходит?!
— У тебя много вопросов ко мне. Понимаю. Думаю лучше рассказать тебе всю историю с самого начала — продолжил Алавир.
— Я ведь видел твою голову… тогда, в той гостинице.
Сердце забилось как ненормальное, а воздух вокруг казался каким-то тяжелым и вязким. Все, что я делал до этого момента. Все кого я убил во имя этой мести — все это было зря?!
— Я вступил в Длань света, когда впервые писал о них статью.
— О чем ты?! Что за бред!?
— Пробравшись в храм культа тогда, я совершенно случайно, стал свидетелем того, как при помощи крови твоей подруги, Дианы, обычные люди получали силу проклятых. И один из таких людей обладал очень любопытной способностью. Меня нашли, но из-за слов того паренька не убили.
— И что же он такого сказал? — я с трудом понимал все то, что мне сейчас объяснял Витя. Голова была занята совсем другим. До сих пор не веря своим глазам, я пытался принять тот факт, что вот он, мой лучший друг! Вот он живой! Но почему, же тогда внутри так пусто?
— Это было первое предсказание. В нем говорилось о том, как закончится эта проклятая война. Из-за него Крупский и предложил мне место подле себя.
— Но ведь он, же сам мог видеть будущее!? — угольно черная рука немела от боли, и я вцепился в нее другой рукой.
— На тот момент еще нет. Этот дар мастер обрел немного позже. В поисках способа спасти мир от уничтожения, старик не жалея своих сил заглядывал вперед, из-за чего его здоровье пошатнулось. Но чтобы, он не придумывал, будущее оставалось неизменным.
Печальные глаза Виктора поднялись к небу, парень глубоко вздохнул и продолжил:
— Все изменилось, когда Крупский решился на крайние меры. Проповедуя сказку о черном демоне, старик положил её в основу своего плана и будущее изменилось.
— И поэтому ты бросил всех!? Ты хоть представляешь, как Эльза страдала, узнав о твоей смерти, придурок!
Последнее слово получилось больше жалобным, чем оскорбительным. Руки сами сжимались в кулаки, не смотря на жгучую боль в одной из них.
— Да, знаю. Но так было нужно, чтобы она жила дальше. При иных обстоятельствах я бы уже давно открыл ей свои чувства. Ты хоть можешь себе представить, как это тяжело?! Держать на расстоянии от себя человека, которого изо всех сил хочется обнять!?
— А для чего вообще ты возвел эту стену между вами!?
— Чтобы она не привязывалась ко мне еще больше. Но это теперь не так важно. Важнее то, что вскоре после этого, по моей просьбе, меня самого одарили геном ангела. И знаешь? Его сила поистине невероятна. Наука смогла достичь таких высот! Её больше не отличить от какой-нибудь магии из книжек и фильмов.
— Почему ты скрыл это все от меня!?
— Это все слишком трудно понять, если мало знаешь. Думаешь, ты бы поверил в конец света, если бы я сказал тебе о нем в самом начале, тогда в баре? Да и старик Крупский требовал, чтобы я держал все в тайне.
Внезапно ринувшись к другу, я нанес ему сильный удар кулаком в челюсть. Виктор отшатнулся назад, и, стирая кровь с разбитой нижней губы, продолжал:
— Мастер, как ты знаешь, хотел заполучить твою силу и сам стать демоном. Тогда бы он закончил эту войну. Но Диана отказывалась помочь ему.
— Тогда какого черта, ты отправил, в этот чертов храм меня!?
— Потому, что старик бы не осилил ношу, что взвалил на себя. Он просто шел к цели, не придавая значения различным тонкостям. Поэтому в игру пришлось вступить мне. Я подстроил твое проникновение в усадьбу и освобождение ангела. Зная, что рано или поздно она передаст силу тебе. Ну и, разумеется, я всячески способствовал этому.
— Почему именно я! Зачем ты втянул сюда и меня!?
— Прости… это и есть один из моих главных грехов. Я виноват перед тобой, и вины этой мне не искупить, никогда. Но среди всех кого я знаю, ты единственный обладал потенциалом, позволяющим при помощи «воплощения» стать демоном.
— Поэтому ты и сломал мою жизнь, ублюдок!
Резкая боль в груди остудила мой пыл. Левая рука уже полностью покрылась демонической кожей.
— Пойми! Хватит уже вести себя как маленький ребенок! В сложившейся ситуации нет места твоему эгоизму! Наши жизни эта лишь малая плата, за благополучие целого мира! Я совершил непростительную ошибку — начал Виктор, становясь на колени — я приговорил моего лучшего друга к смерти, но другого выбора у меня уже не было!
— Поддавшись ярости, я убил слишком много людей! Из-за тебя! Оттолкнув этим всех, кто был мне дорог! — начал я, постепенно переходя на крик — И все это из-за того, что ты решил поиграть в героя?!
— Все это, ты сделал, лишь потому, что сам того хотел. Ты устроил резню в храме, лишь прикрываясь местью, а в действительности, просто дал выход своей растущей внутри жажде крови.
Стиснув зубы так, что у меня начало сводить челюсть, сейчас, я изо всех сил старался не броситься на своего друга вновь:
— Значит, ты, зовясь моим другом, утверждаешь, что я даже внутри и человеком то не был? Просто кровожадный монстр, повернутый на крови!?
— В целом ты прав, но ведь твои потаенные желания не делают из тебя чудовище, пока ты не идешь у них на поводу. Следовательно — ты человек. И мой друг.
— Хватит уже… — делая медленные глубокие вдохи, прошептал я — надоела твоя комедия. Хватит этой игры в дружбу! Если я лишь лицемерный поддонок, то ты уж точно немногим лучше меня!
Душа. А она у меня еще осталась? Если да, то значит это она, сейчас рвется на части, разнося безумную, ощущаемую на каком-то ином уровне боль!
— Ты мой друг! — поспешил переубедить меня Алавир, но его слова больше не достигали меня.
Все это время, я был просто инструментом, в чьем-то грандиозном плане. А инструменту не нужны, ни друзья, ни любовь!
— Я не собираюсь становиться монстром! Говори, что хочешь! Но я не такой, каким ты привык меня видеть! Да, у меня есть темная сторона! Как и у любого другого человека! Но идти на поводу этих жалких желаний я не собираюсь! К черту этот мир! Я не собираюсь умирать за незнакомых мне людей! — проревел я. Голос уже изменился. Кожа демона подбиралась к лицу, оставляя повсюду за собой эту чертову жгучую боль, но для меня все это было сейчас каким-то далеким, второстепенным и вовсе не имеющим смысла.
— А как же Диана? Разве ты не хотел её защитить?
Взглянув на свои почерневшие руки, я не смог найти подходящего ответа. Да и невозможно было отыскать таковой. Я ведь действительно хочу, чтобы Диана жила, но и сам, как бы трусливо это не звучало, умирать не хочу!
Подобные мысли переполняли меня ненавистью и презрением к самому себе. Вместо того, чтобы дать другу ответ, который мы оба знали, я лишь со всей силы врезал ему в челюсть.
Пошатнувшись и отступив на пару шагов назад, Алавир продолжил:
— Когда вы с Дианой поселились в гостинице, мне нужно было покинуть сцену, чтобы не мешать дальнейшему развитию событий. Поэтому инсценировав собственную смерть, я исчез, подтолкнув тебя к преображению в демона. А всего — то стоило подкинуть собачью голову, окруженную иллюзией, и все пошло как по маслу. Ненависть — потрясающая вещь. Она заставляет нас идти вперед, не смотря ни на что, и ни в коем случае не забывать, кто мы есть на самом деле.
— Ублюдок! — новая волна ярости нахлынула на меня — Это ты сделал меня монстром!
— Нет! Я всего лишь вытащил наружу все то, что ты прятал внутри долгие годы. Твоя ненависть к людям. Где-то в глубине души ты искренне хотел убивать. И твое желание вырвалось наружу в тот день.
— Ты обвиняешь во всем меня!?
Я чувствовал, что времени оставалось немного, ведь большая часть моего тела уже изменилась. Длинные черные волосы, хвост, острые рога и когти… еще совсем чуть-чуть и для меня все кончится.
— Сейчас нет смысла искать виновных! Самое главное это спасти мир, иначе наши с тобой жертвы окажутся напрасны!
Едва Витя успел закончить фразу, как я вцепился своей лапой в его горло. Еще несколько секунд и Алавир бы поджарился. С трудом вырвавшись из хватки демона, послушник нанес удар двумя ногами в грудь твари и отскочил назад.
— Видимо это был наш последний разговор, друг — прошептал Молчанов, растворяясь в воздухе — прости за все…