29 апреля, аэропорт Безье-Виа-Адье, Безье.

В холл аэропорта вывалилась толпа взволнованных, по-летнему одетых туристов. Во время полета они уже насладились ландшафтом: реками и горами, горшими плантациями и виноградниками, а также безоблачным небом. Подбадриваемые морским пейзажем, увиденным на фотографиях в туристических бюро или и в кричащих каталогах, они находились в предвкушении Средиземного моря, сыра, красного вина и спутникового телевидения в номерах.

Питер Лавелл был в костюме. Причина его визита была определена очень точно. Он стоял с чемоданом в просторном холле центрального зала и оглядывался по сторонам в поисках встречающих. До сих пор он сомневался, правильно ли поступил. Никто из его коллег ни из университета, ни из музея не знал о его местонахождении. Он взял отпуск за свой счет «минимум на два месяца» и теперь каждый день задавал себе вопрос, чего же он хочет на самом деле: эмигрировать или отправиться в кругосветное путешествие. Благодаря гонорару, который ему предложили в ООН, он мог не только позволить себе такой тайм-аут на работе, но и съездить в настоящую кругосветку по завершении проекта. А может, и не в одну. Однако согласился он вовсе не из-за денег, как и предполагала Элейн де Росни, а из-за самой экспедиции. Профессор до сих нор пребывал в неведении, что же за открытие могло быть столь мистическим и требовало такой таинственности. Но искра любопытства разожгла в нем настоящий огонь, и он сдался. В последние годы он полностью посвятил себя работе за письменным столом, разгадывая неразгаданные загадки и складывая воедино части паззлов, которые другие ученые давно забросили или просто-напросто поместили в архивы. А Питер начал исследовать их и удачно комбинировать. Даже к неквалифицированной критике, разразившейся в ответ на его деятельность, он был равнодушен. Однако кое-что все-таки тяготило его: все свои знания он применял не к собственным открытиям. Поэтому он часто подвергался нападкам завистников, у которых отбирал всю славу. Будучи теоретиком, да к тому же немолодым, профессор практически не имел шансов собственноручно участвовать в полевых исследованиях и делать открытия. Он больше не хотел слушать один и тот же упрек в том, что, по сути, лишь пользовался чужими открытиями и получал от этого выгоду. Участие в проекте «Вавилон» было, вполне вероятно, последней возможностью перейти на другую стезю. Книги могут и подождать, а груды черепков — результаты культурологических исследований коллег — он может обрабатывать и в восемьдесят лет.

Наконец, Питер увидел мужчину в форме, демонстративно держащего перед собой табличку с надписью «Профессор Лавелл, Женева». Рядом с ним стоял, также облаченный в костюм, французский инженер по имени Патрик Невро. Как обычно, он курил сигарету. Значит, он тоже принял это предложение. Питер подошел к парочке и поприветствовал их.

— Привет, Питер. Можно, я теперь буду называть тебя так, раз уж мы плывем в одной лодке? — Патрик язвительно подчеркнул фразу «в одной лодке», намекая на недавний разговор с Элейн.

Питер улыбнулся.

— Конечно, Патрик. Нам же придется какое-то время находиться друг с другом в тесном контакте, не так ли?

— Здесь это будет не так уж и трудно, поверьте! Знаете, что это? — Патрик поднял над головой небольшую книжку. — Это путеводитель по Шато Корбьер.

— Вы любитель красного вина?

— А что вы хотели? Настоящая жизнь не признает клише. Я видел, что вы любите чай. Очень по-британски. Хотите сигарету?

Питер прикурил очередную сигарету.

— Мне жаль прерывать вашу милую беседу, — сказал мужчина в униформе, убирая табличку с именем Питера в папку, — но вынужден еще раз обратить ваше внимание на то, что курение здесь запрещено.

Невро, словно совсем не слыша последней фразы, сказал:

— Ах, да, Питер, это Марк — один из заговорщиков, которого нам прислала наша подруга Элейн.

Марк не счел это представление остроумным, поэтому, даже не улыбнувшись, направился к выходу.

— Следуйте за мной к машине.

Он подвел их к белому «Лэндроверу» с темно-зеленой надписью на двери «Федеральное агентство по защите здоровья и окружающей среды — представительство в Лангедок-Руссийон». Господа удобно разместились в салоне автомобиля, и спустя несколько минут они уже ехали по центральной улице на юго-запад.

Марк протянул Питеру и Патрику бейджики.

— Пожалуйста, приколите их к пиджакам. Как вы знаете, эта экспедиция должна оставаться в тайне. Поэтому вам придется вести свои исследования под прикрытием. Место, куда вы отправитесь, лежит неподалеку от местечка Сен-Пьер-дю-Буа. Рано или поздно там узнали бы о вашем приезде. Поэтому официально вы прибудете туда в качестве специалистов по окружающей среде и здравоохранению. Вы якобы исследуете предпосылки к возникновению угрожающей эпидемии бешенства. В связи с этим были вынуждены закрыть достаточно большую территорию на карантин. Сен-Пьер-дю-Буа — действующий курорт с минеральными источниками. Последние несколько лет он стал туристической Меккой и очень беспокоится за свою репутацию. У нас с вами уже назначена встреча с мэром.

Он дал им две папки с бумагами.

— Ознакомьтесь с этими материалами, пока мы будем ехать. Там есть информация о регионе, городе и о нужных людях. Дидье Фавель — честолюбивый мужчина за сорок, холерик, дважды в разводе. Мы ненадолго задержимся у него. Эпидемия бешенства — большая проблема для него, и если вы возьмете ее под контроль, то станете его друзьями. А если не покончите с ней до начала лета — будете его врагами.

— А почему именно бешенство? — спросил Питер. — Звучит как-то неправдоподобно, нет?

— Идея сама по себе не так уж плоха, — рассудил Патрик, — с одной стороны, это понятно и достаточно опасно для местных жителей и может привлечь репортеров даже из Парижа. Но что мы знаем и можем сами рассказать о бешенстве? — Он прикурил сигарету. — Не знаю, как вы, Питер, но я не изучал ни биологию, ни ветеринарную медицину.

— Дидье Фавель знает о бешенстве ровно столько же, сколько и вы, — пояснил Марк. — В этих папках вы найдете подготовленные объяснения, результаты анализов, отчеты, фотографии, которые постепенно можно будет показывать ему. Кроме того, здесь есть подробные данные о природе этого региона, о бешенстве в общем и целом. Этих данных хватит для того, чтобы убедить местных жителей.

— Элейн все продумала, — заметил Патрик с неподдельным удивлением. Он стряхнул пепел в окно. — Потрясающе!

— Угрожающе, — ответил Питер.

Марк проигнорировал обе реплики.

— Если вы выбросите окурок в окно, это будет стоить вам пятьсот евро.

— Месье Фавель, это господа Невро и Лавелл. Уважаемые господа, Мэр Фавель.

Мэр вышел из-за своего стола и по-деловому пожал руки обоим. Вдобавок к маленькому росту глава города обладал круглым животом, красным лицом и поросячьими глазками, которые беспокойно и быстро бегали из стороны в сторону.

— Я очень рад, что вы нашли время, чтобы заглянуть к нам. Вы, должно быть, точно так же, как и я, были удивлены сообщением. Но, прежде чем мы поделимся своими соображениями, — он подошел к другому столу и взял в руки бутылку, — не хотите ли коньячку?

— Благодарю, месье мэр, — сказал Патрик, — впереди у нас еще много дел, и, боюсь, ваш бесспорно превосходный коньяк плохо посодействует научным исследованиям.

— Вы абсолютно правы, — согласился Дидье Фавель, снова садясь за свой рабочий стол. — Что ж, я очень рад, что вы хотите как можно скорее приступить к делу. Буду признателен вам, если вы будете держать меня в курсе событий. Вы же понимаете, я очень беспокоюсь о благосостоянии города, его жителей и туристов.

— Мы с профессором Лавеллем, безусловно, будем обо всем вас информировать. Наверняка нам придется обратиться к вам за советом. Но я надеюсь, что мы не будем чересчур обременительны для вас.

— Ни в коем случае. Я уже отменил пару встреч, чтобы располагать временем для наблюдения за ходом исследований. Проблема бешенства для меня наиважнейшая. И если вам что-то понадобится, то вы, не стесняясь, можете приходить сюда в любое время, — он развел руками, — в любое время. Я отдал распоряжение своей секретарше всегда впускать вас. То же самое распространяется и на ваших сотрудников. Полиция тоже будет поддерживать вас.

— Большое спасибо. Для начала нам нужно составить общую картину положения дел. А чуть позже мы непременно обратимся к вам за помощью.

По мнению Питера, Патрик чересчур усердствовал. Его удивляло, что француз мог говорить на эту тему так спокойно и официально. Ведь такого рода услуги им могли и не понадобиться. Но, похоже, мэру это очень нравилось. Он довольно мило улыбался. В конце разговора он встал и протянул гостям свою жирную руку.

— Я с нетерпением жду чудесного сотрудничества. Не смею дольше задерживать вас и от всего сердца желаю вам удачи.

Такое внезапное окончание разговора не показалось гостям невежливым. Им больше нечего было сказать мэру, да и свое уважение ему они высказали уже достаточно. Он проводил их немного по своему кабинету и задержался у столика, где стояли напитки.

— Итак, я жду ваш первый отчет на следующей неделе.

— Можете положиться на нас, — ответил Патрик. И, прежде чем за ними закрылась дверь кабинета, он успел увидеть, как рука мэра потянулась к бутылке.

— Ваша лесть, кажется, очень понравилась ему, — сказал Питер, садясь в машину.

— Вы считаете, я подмасливал его? — Патрик рассмеялся и прикурил сигарету.

— Что вы о нем думаете?

— Я хорошо знаю типов вроде него. Их нельзя недооценивать. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, разве не так говорят англичане?

— Можно и так сказать. Марк, куда мы сейчас?

Как только все уселись в машину, Марк тронул с места. Повернув на соседнюю улицу, они выехали за город.

— Сперва я отвезу вас на место. Там я проведу для вас небольшую экскурсию, а потом поедем в отель.

— На место? — с преувеличенно благоговейным выражением на лице Патрик подтрунивал над водителем. — И, прежде чем ступить на священную землю, нам придется провести обряд посвящения!

— Оставьте его в покое, — Питер попытался утихомирить Патрика. Но водитель либо не расслышал, либо был равнодушен к такого рода насмешкам.

Не произнеся ни слова в ответ, Марк повез их дальше. С того момента, как они покинули город, им не встретился ни один дом, а вскоре их обступил густой лес. Дорога становилась хуже с каждым метром, ямы стали встречаться все чаще и чаще, а заграждений не было и в помине. В конце концов они уперлись в двухметровые металлические ворота. Слева и справа от них в лес уходил высокий и с виду очень крепкий забор. Судя по всему, это заграждение было воздвигнуто совсем недавно, потому что выглядело очень неестественно в такой глуши, как и металлический контейнер, в котором были проделаны окна и дверь. Из странного сооружения вышел мужчина, одетый в бело-зеленую униформу, и открыл ворота, чтобы «Лэндровер» мог проехать внутрь. Сразу за забором дорога превратилась в лесную тропу, вымощенную булыжником в тех местах, где грязь была особенно вязкой. После того как Марк без каких либо объяснении проехал за изгородь, Питер увидел, что охранник закрыл за ними ворота и снова удалился в свой железный бункер. Профессор удивленно поднял брови и посмотрел на Патрика, который сидел с точно таким же выражением лица. Похоже, на языке у них вертелся один и тот же вопрос.

Проехав еще немного по ухабистой дороге, машина остановилась на поляне. Судя по свежим пням, еще совсем недавно здесь росли деревья. По периметру поляны стояли еще шесть контейнеров, таких же, как у ворот. Людей здесь не было.

— Обычно подъезжают еще ближе, — сказал Марк и вышел, — но вплоть до вчерашней ночи здесь шли обильные дожди, и с гор сошли селевые потоки. Поэтому дальше нам придется идти пешком. Пожалуйста, наденьте эти ботинки.

Марк протянул Питеру и Патрику высокие и прочные ботинки. Ученые переглянулись, пожали плечами и сменили обувь.

— А там что? — Патрик указал на контейнер и пошел и его направлении.

— Это лагерь рейнджеров, которые будут вам помогать. Посменно они несут вахту вдоль забора, чтобы ни один посторонний не смог проникнуть на территорию. Для местного населения мы придумали байку, что они охраняют жителей от зараженных бешенством диких животных.

Патрик заглянул в окно и вернулся назад.

— Элейн постаралась на славу!

Марк пошел к лесу и махнул рукой ученым, чтобы они следовали за ним.

— В этом проекте деньги не играют никакой роли.

— Однажды мы это уже слышали, — прошептал Патрик Питеру. — Вы не представляете, как меня это радует.

— Меня это скорее раздражает. Странно, не правда ли? — ответил Питер.

Мужчины оказались в подлеске, который затяжные дожди кое-где совсем не пощадили. Они прошли мимо пары рейнджеров, распиливающих выкорчеванное дерево. Увидев незнакомцев, они поприветствовали их кивком и продолжили работу. Марк повел ученых дальше, и вскоре они вышли на опушку леса. Оттуда открылся вид на холмистый, почти горный ландшафт, изрезанный долинами и реками. Ни телефонные и электрические провода, ни постройки не нарушали эту идиллию. Это были просто идеальные декорации для туристических справочников, но Марк не позволил долго наслаждаться красотой. Питер и Патрик последовали за ним вверх по все более крутому склону. Пока Питер удивлялся своим возможностям, он заметил металлический трос, крепящийся за крючки безопасности, вбитые прямо в горную породу. Они блестели на солнце точно так же, как металлические постройки на опушке леса. Благодаря канатам и альпинистским ботинкам все трое могли спокойно продвигаться вверх. Несмотря на это, Питер изрядно вспотел и последним добрался до высокой площадки на утесе.

— Свое название проект «Вавилон» наверняка получил от Вавилонской башни! — сказал Питер, упершись руками в бока и пытаясь отдышаться. Он замолчал, увидев маленькую расселину.

Патрик улыбнулся и предложил ему только что прикуренную сигарету.

— Хотите?

— Нет, спасибо, пока что я могу совладать с собой.

— Я бы посоветовал вам воздержаться от курения внутри, — бросил Марк, — нам дальше.

Он прошел вдоль выступа и скрылся за поворотом. Питер и Патрик следовали за ним и очутились в углублении утеса, которое представляло собой вход в пещеру, закрытый двухметровой металлической дверью. Она была прикручена к скале массивными болтами, но под ней и по бокам было достаточно места для проводов, которые уходили в пещеру. Все кабели были подключены к двум еле слышно работающим генераторам. Рядом с ними, прямо у входа, стояло несколько бочек.

— Пещера? Вы же привезли нас сюда не ради пары наскальных рисунков? — спросил Патрик.

В это время Марк возился с замком. Наконец он открыл дверь, и все трое пошли в каменный коридор. Кабели, лежащие на полу и прикрепленные к стенам, напоминали кишки. Марк подошел к временному выключателю, и тут же несколько десятков прожекторов, свисающих со стен и стоящих на штативах, осветили пещеру ярким светом.

— Bay! — вырвалось у Патрика. Он быстро прошел вдоль стены и вернулся назад. — На каменный век это не похоже. Вы только посмотрите, Питер!

Стены были вдоль и поперек исписаны символами и знаками. Судя по всему, эти надписи были сделаны не в каменном веке, а гораздо позже.

Патрик провел пальцами вдоль стены, не прикасаясь к ней.

— Здесь что-то на латыни, в вон там греческие буквы! Посмотрите на те картинки, кажется, это седьмой или восьмой век.

Питер встал в центре коридора, повернулся вокруг своей оси и бегло посмотрел по сторонам.

— Потрясающая работа… здесь есть и иудейские символы, и даже текст, возможно библейский.

— Да, здесь кто-то хорошо все продумал, — крикнул Патрик и указал рукой на углубление в стене.

— Что вы имеете в виду?

— Кто-то наверняка просто списал все это из книжки. И уж никак не в средневековье.

Питер подошел ближе.

— Давайте посмотрим.

— Не думаю, что в средневековье хоть кто-нибудь знал шумерский.

Питер присмотрелся внимательнее.

— Да, это мы точно можем исключить. А еще менее вероятно, что кто-то знал вот это, — он показал на другую часть стены.

— Это же майя!

— Проект «Вавилон»…

— Да, вавилонское смешение языков, — подал голос Марк, до этого молчавший. — Во время первых исследований мы нашли здесь пятьдесят три различных языка. И только около двадцати из них мы смогли идентифицировать абсолютно точно; перевести, к сожалению, пока не удалось ничего.

— Что ж, хорошо, — сказал Питер, надевая очки, чтобы более детально изучить наскальные надписи, — это запросто может оказаться научным лингвистическим паззлом. Но в Женеве нам дали понять, что если мы не сможем сохранить это в тайне, нас расстреляют. Только я никак не могу понять причин всей этой драматичности.

— Мы надеемся, что эти знаки содержат ключ к разгадке еще одной тайны. Проект назван так именно из-за надписей, но в действительности они не так важны, как это… — Марк прошел дальше.

— Ну, теперь становится все интересней, разве нет, Питер?

Ученые последовали за Марком дальше вдоль коридора, который сворачивал за угол. Повернув, они застыли на месте. Свет прожекторов почти не доставал сюда, и тем отчетливее было заметно странное голубое мерцающее свечение, освещающее темный коридор. Марк сделал пару шагов вперед.

— Подойдите ко мне, но не заходите дальше, — Марк указал на камни у его ног.

И только теперь они заметили, что вся поверхность пола была старательно украшена орнаментом. Множество архаичных символов были составлены в группы и узоры. В самом центре находился огромный знак из концентрических кругов. Все они прерывались в одном месте, что образовывало линию, ведущую в центр. Это выглядело как огромный герб или печать.

Питер наклонился и провел пальцем по рисункам.

— Что это все значит?

— И откуда этот свет? — спросил Патрик.

— До сих пор мы так и не нашли ответ на эти вопросы, — сказал Марк. — Посмотрите, что произойдет дальше.

Марк подошел к очередному выключателю у стены, и еще один прожектор на потолке осветил дорогу перед учеными.

— Непостижимо! — воскликнул Питер.

В свете пятна от ваттного прожектора скала обнажила гостям свои мельчайшие трещинки и неровности. Однако сразу за символами на полу свет неожиданно пропадал, словно за ними начиналась черная, матовая масса. Проход, который, казалось, вел дальше, был наполнен кромешной темнотой. Чернота как будто поглощала любой свет.

— Черт возьми, что это? — выкрикнул Патрик, переводя дыхание.

Марк подошел ближе. Он вытянул руку вперед, и она по локоть погрузилась в темноту. Это выглядело так, как будто ее просто отрезали. Но потом он вынул ее совершенно невредимой назад.

— Мы не имеем ни малейшего представления, — признался он.

— Туда можно войти? Вы уже бывали там? — спросил Патрик.

Он переступил через символ и подошел так близко, что оказался буквально в паре сантиметром от темноты. Он опробовал этот феномен собственноручно и погрузил туда кончик пальца. Но потом испуганно вытащил его назад.

— Боже мой, это отвратительно! Такое чувство, словно ты ослеп. Не видно ровным счетом ничего!

— Нет, внутри мы не были. И вам я не советую. Проводить эксперименты на людях очень опасно, не проведя первоначально исследований этого прохода.

— Ваши слова заставляют меня предположить, что существуют веские причины такой осторожности.

— Совершенно верно, профессор Лавелл. Сегодня вечером вы получите в распоряжение все материалы, чтобы ознакомиться с одним инцидентом.

— Инцидентом?

— Что, этот коридор уже как-то исследовали?

— И эту информацию вы тоже получите сегодня вечером. До сих пор у нас нет никаких подтвержденных данных. Пещеру нашли всего три недели назад. — Марк взглянул на часы. — Вы приступаете к работе завтра утром. А сейчас я покажу вам, где вы остановитесь.

Покидая пещеру, Марк объяснил им, как работает генератор, и выдал два ключа от стальной двери. По пути в лагерь рейнджеров и по дороге в Сен-Пьер-дю-Буа Марк говорил очень мало и упомянул лишь пару организационных моментов: выходило, что ученым не нужно было думать о рейнджерах, потому что они получали распоряжения непосредственно от начальства. Сам Марк должен будет в тот же вечер вылететь в Париж. Все необходимые материалы, оборудование, адреса и средства Питер и Патрик получат непосредственно в отеле. Начальство даже позаботилось о приборах, которые по предварительному заказу прибудут прямо в лагерь.

Ученые слушали вполуха, потому что мыслями были далеко, в той самой пещере. Вопросов они тоже не задавали: Марк все равно бы на них не ответил. Возможно, он действительно многого не знал, так как должен был в скором времени покинуть проект или его просто не посвящали в подробности.

Проехав по вымощенной белым гравием дороге, автомобиль остановился перед отелем «Де ля Гранж». Это было трехэтажное здание из старых гранитных блоков и темно-коричневых перекрытий, увитых роскошными оранжевыми и фиолетовыми кустами бугенвиллии. Комплекс зданий в стиле изысканной помещичьей усадьбы хорошо вписывался в ландшафт и вместе с припаркованными у входа автомобилями производил впечатление местечка для избранных.

После короткого разговора с администратором Марк вручил ученым ключи от их комнат и автомобиля.

— Этот «Лэндровер» до конца проекта принадлежит не мне, а вам. Ну, а теперь пойдемте, я покажу вам комнаты.

Он отвел их на третий этаж.

— Разумеется, у каждого из вас отдельная комната. А кроме того, мы приготовили вам кабинет.

Марк показал на дверь, и Питер открыл ее.

Все трое вошли в комнату с опущенными жалюзи. Кабинет оказался вдвое больше, чем комната их работодательницы в Женеве. Рядом с уголком для отдыха находился стол для конференций с шестью кожаными креслами, несколько письменных столов с жидкокристаллическими мониторами, компьютерами, лазерными принтерами, телефонами, факсом и другими техническими игрушками, о назначении которых не сразу можно было догадаться.

Марк обратил внимание гостей на шкаф, уставленный специальной литературой и папками, и сейф.

— Здесь вы найдете много полезных документов. А в сейфе лежат материалы, имеющие непосредственное отношение к проекту, — он протянул Питеру ключи и запечатанный конверт. — Это ключи и комбинация цифр. Как видите, кабинет оснащен всем необходимым. Если вам понадобится дополнительное оборудование или программы, можете обращаться в Женеву в любое время.

Ужин в ресторане отеля оказался превосходным. Патрик заказал еще сырную нарезку, и коллеги ненадолго задержались за столом. После ухода Марка они тут же открыли сейф и проштудировали его содержимое. В основном это были инструкции, протоколы проведенных ранее исследований и заключения экспертов. В одном документе описывалось, каким образом была сделана находка. Какой-то пастух случайно забрел в расщелину и, видимо, после того как обнаружил «проход» в задней части пещеры, пережил душевное потрясение. Вследствие полученного стресса он нанес себе множество ранений и подлежал немедленной госпитализации. Спустя некоторое время он пришел в себя и смог рассказать о своей находке. Однако вскоре наступило очередное помутнение рассудка, которое длится по сей день. Первые исследования надписей пещеры можно назвать не иначе, как приблизительными. Кто-то всего лишь посчитал представленные шрифты и попытался их классифицировать. Попытки перевести их не было вообще, зато были сделаны некоторые предположения по поводу значения и оккультной природы нескольких символов. Проход измерили, а высеченные на полу символы сфотографировали. Странные свойства прохода были подробно описаны, но, согласно отчету, дальнейшие замеры и исследования не проводились ввиду странной особенности коридора поглощать любое свечение.

Больше в документах не было ничего. Большинство вопросов так и осталось без ответа.

Во время ужина мужчины разговаривали мало. За исключением дежурных реплик по поводу погоды, города и качества еды, исследователи не произносили ни слова, погрузившись в свои мысли и пытаясь привести в порядок впечатления от прожитого дня. Каждый думал о том, как ему относиться ко всему увиденному и что об этом думал его коллега. Но тишина за столом не была неприятной, даже наоборот — это были продуктивные размышления: каждый следил за поведением другого и постепенно начинал чувствовать к нему расположение. Благодаря хорошему красному вину, которое заказал Патрик, они смогли насладиться вечером и стать ближе друг другу. А когда официант принес гостям по чашке эспрессо, Патрик открыл новую пачку сигарет, а Питер набил свою трубку, француз произнес:

— У вас есть идеи?

— Нет, а у вас?

— Встречный вопрос — это наказание за то, что я начал разговор?

— Можно и так сказать.

— Сначала я хочу услышать один из ваших саркастических комментариев, чтобы оценить ваше настроение.

— Против обыкновения, на этот раз я хочу воздержаться до тех пор, пока не буду уверен.

Патрик засмеялся.

— Значит, вы действительно не имеете ни малейшего представления, как и я? Неужели даже ни одного предположения?

— В данный момент я склонен предположить, что это сродни очень дорогому и изысканному розыгрышу, — Питер раскурил трубку.

— Да, но кому это нужно?

— В том-то и дело. А что вы думаете? Вы же часто ездите в экспедиции. Эта пещера выглядит естественно?

— Абсолютно. Но я никогда прежде не видел ничего похожего на тот черный проход или огоньки. А еще я считаю, что эти надписи очень интересны. — Патрик встретил скептический взгляд Питера. — Неужели вы думаете, что надписи тоже фальшивка?

— Мне кажется, что они такие же подозрительные, как и приглашение нашей подруги в Женеву.

— Ну, не стоит так сразу обо всем думать плохо, Питер!

— Вы же спросили мое мнение.

— Верно… но знаете что? До тех пор, пока мы здесь, мы просто обязаны наслаждаться и отелем и первоклассным сервисом.

— Возможно, вы правы. Давайте-ка для начала просто подождем.