Улица была по-прежнему пустынна. Я быстро пробежал по переулку, добрался до машины, развернул ее и поехал на Мейн-стрит. Через минуту я подъезжал к месту пожара, но только не со стороны центральных улиц, а с противоположной стороны. Теперь мне нужно было смешаться с толпой, и сделать это незаметно.

Над домом Тейлора висело густое облако дыма. Я подъехал к веренице машин и, оставив свою на незаметном месте, быстро юркнул в толпу. Судя по всему, никто не обратил на меня внимания. Я пробился поближе.

Первый этаж уже пылал вовсю. Пожарники направили свой брандспойт на крышу здания и устанавливали другой. Все кричали друг на друга, но у них ничего не получалось. Надо было попытаться обратить на себя внимание. Я бросился к шлангу и схватился за него почти у самого начала.

Воду пустили тогда, когда никто этого не ожидал. Шланг сильно дернулся и даже повалил одного из пожарных. Я схватился за шланг в удачном месте, и мне удалось его удержать, так что я начал продвигаться вперед. Вскоре я уже направил струю воды на горящий первый этаж. Мне помогали еще несколько человек, поддерживая шланг сзади.

Прошла минута-другая, и я понял, что пожар этот с помощью двух шлангов погасить не удастся. Дом пылал как факел. Слышался лишь треск и шум полыхающего пламени. Вскоре в толпе людей мне удалось увидеть лицо шерифа и еще двух каких-то людей, которые пытались оттеснить любопытных подальше от места пожара. Я поручил держать брандспойт одному из людей, стоящих позади меня, и побежал к шерифу.

— С минуты на минуту дом рухнет! Надо убрать людей подальше! — прокричал я ему в ухо.

— А я что, стою на месте, по-вашему? — прорычал он в ответ. — Ведь я именно этим и занимаюсь.

— Что-то не видно! Во всяком случае, одним голосом вы этого не добьетесь. Давайте попробуем их отогнать с помощью воды. Дом все равно сгорит дотла. Попросите людей у помпы, чтобы они на мгновение прекратили подачу воды во второй брандспойт.

Он побежал к помпе, а я снова вернулся на свое место. Вскоре подача воды прекратилась. Мы повернули его и потянули в сторону толпы.

Когда из шланга снова начала бить вода, люди поняли, что их ожидает, и сразу отступили на приличное расстояние.

Между тем горящий дом весь уже превратился в факел, перекосился от пламени, но все еще никак не хотел падать. Впрочем, я считал, что свое дело уже сделал. Шериф и его люди наверняка меня приметили, а мне только это и нужно было. Поэтому, щедро полив водой ближайшие сараи, мы стали ждать, пока дом не догорит до конца.

В этот момент завыла сирена полицейской машины. Вскоре она же остановилась у пожарища. Один из полицейских вышел из нее и побежал к шерифу. Тот удивленно посмотрел на него, когда полицейский начал ему о чем-то говорить. Двое из его людей сразу же побежали по направлению к Мейн-стрит.

— Что там еще случилось? — спросил я у одного из них.

— Какая-то банда ограбила банк, — бросил он на ходу. — Пока мы тут возились с пожаром, они похитили десять тысяч и скрылись!

— Ну, далеко не уйдут! — прокричал я.

— У них была машина!…

Автопарк бурлил. Там уже было известно, что нападение на банк совершили четверо вооруженных гангстеров и умчались на черной машине в неизвестном направлении. Причем обо всем этом говорилось с такой компетентностью и убежденностью, что я сам чуть было не поверил.

Полиция, правда, ничего не говорила. Она отмалчивалась. Они наверняка догадаются, что пожар был вызван с определенной целью.

А мне тоже было нечего делать. Теперь оставалось только ждать. Судя по всему, я не оставил после себя никаких следов.

Через какое-то время я сказал, что съезжу домой переодеться. Но мне главным образом была нужна не новая одежда, а изрядная порция спиртного. Приняв душ, я вынул из чемодана бутылку и устроился на кровати. Выпив первую рюмку виски, я задумался, сколько же денег спрятано в багажнике моей машины?

Вскоре я вернулся на службу. Судя по всему, весь город был в сильном волнении. Ходили слухи, что пожар был вызван специально для того, чтобы отвлечь внимание людей. На душе у меня было неспокойно, тем более что в багажнике моей машины лежали украденные деньги. Но раньше чем стемнеет о каких-либо действиях нечего было и помышлять.

С Джулианом все было в порядке. Его даже не ранили, говорили люди. Только он был сильно напуган. Бандитов он не видел, потому что на него внезапно набросили одеяло. Не слышал он и голосов бандитов.

Центральной фигурой в эти часы стал слепой негр Марти. Он слышал дыхание одного из гангстеров и находился рядом с ним на таком расстоянии, что даже мог дотронуться до него рукой.

Этот день тянулся для меня очень медленно, а когда наступил вечер, я поехал на Южное шоссе. Казалось, никто не обратил на меня внимания. Прежде чем свернуть на проселочную дорогу, я внимательно посмотрел назад. Никого. Небо было покрыто тучами. Не доехав немного до покинутой фермы, я остановился и выключил фары. Подождав, пока мои глаза привыкнут к темноте, я снова нажал на газ. Объехав ферму, я остановился.

Открыв багажник, я взял мешок с деньгами и вошел в сарай. Там, выбрав удобный уголок, я включил карманный фонарик и высыпал деньги.

Большинство купюр были достоинством в пятьдесят, двадцать и десять долларов. Зрелище было восхитительное. Я быстро пересчитал деньги. Тринадцать тысяч триста! Нужно уезжать, и как можно скорее!

Но куда?!

Если я внезапно исчезну, полиция сразу же все поймет. Мне, наоборот, нужно было как можно терпеливее ждать, ждать и ждать, пока не придет мой звездный час. Дело заглохнет лишь через месяц-два, и только тогда можно будет что-то предпринять.

Я собрал деньги в мешок и вышел из сарая. Мешочек я зарыл в одном из стойл конюшни, на глубине приблизительно тридцать дюймов, и тщательно утрамбовал это место, а после этого засыпал его сухой соломой и навозом.

Выйдя на улицу, я глянул на главный жилой дом фермы. Я вспомнил о Глории, когда она приезжала сюда рисовать, и о ее встрече с Саттоном. Интересно, что он ей тогда сказал? Странные все же у них отношения. Она не должна была знать Саттона, а тем не менее она его знала…

Тщетно я пытался изгнать из своих мыслей воспоминание о Глории Гарнер — она часто незримо присутствовала рядом со мной.

Теперь нужно ехать к реке. Искупаться.

На обратном пути я остановился около ресторанчика, чтобы выпить чашку кофе.

Бросив на меня взгляд, официантка улыбнулась.

— Почему вы улыбаетесь? — спросил я ее. — У меня смешной вид?

— У вас блестят волосы, словно вы их чем-то смазываете.

— Я только что выкупался. Они просто-напросто мокрые… Грабителей еще не поймали?

— Нет, но в городе столько полицейских, что они поймают кого угодно.

Выпив кофе, я вышел из ресторана и направился домой. Дело было сделано, деньги зарыты, и, судя по всему, я не оставил никаких следов…

На следующий день, в субботу, все магазины совершенно спокойно можно было закрыть. Все равно никто ничего не покупал. Люди только и делали, что болтали о событиях, случившихся накануне. Весь город наводнили полицейские — и в форме, и в штатском. Место пожарища строго охранялось и туда никого не пускали.

Мне почему-то казалось, что шериф и его помощники на самом деле не верили, что ограбление банка совершила банда гангстеров, приехавшая откуда-то из других мест, и что они не разыскивают машину грабителей, а просто выжидают, пока преступник или преступники не допустят ошибки.

"Ну, что ж, ждите, ждите! — сказал я себе. — Но когда-нибудь вам это все-таки наскучит!"

Я бесцельно бродил по автопарку, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим. Около полудня меня внезапно вызвал к себе Харшоу. Во рту у него была потухшая сигарета, а в руках он держал принадлежности для рыбной ловли.

— Садитесь! — сказал он. — Мне нужно с вами поговорить.

Я присел на край стола, заинтересованный его вызовом.

— О чем именно?

— Хочу, чтобы вы на некоторое время взяли руководство автопарка в свои руки. Хочу провести неделю в Гавелстауне вместе с женой.

— А разве Гулик не может?

— Он какой-то нерешительный и медлительный… И не производит должного впечатления на покупателей. Вы для этого больше подходите. Ну, так как?

— Пусть будет по-вашему, — сказал я.

В первый раз мы поговорили тихо и мирно, без всякой ругани.

— Таким образом, — закончил он, — передаю вам все свои полномочия. Вы даже можете поместить объявление в газету о продаже машин.

— За чей счет? За мой?

— Какой же вы все-таки ершистый, Медокс! Зачем же за ваш? Скажите, чтобы мисс Гарнер оплатила чек. Или пусть выдаст вам из кассы эту сумму.

— Хорошо.

Я был рад, что хоть на какое-то время избавлюсь от его назойливой и сладострастной жены.

— Ну, кажется все. Желаю вам успеха, Медокс!

— Что вы там собираетесь ловить?

— Меч-рыбу. Говорят, она там водится…

Возвратившись в парк, я стал выискивать машины, о которых еще не помещалось объявление о продаже, и записывать их данные в свой блокнот. Такой спешки не требовалось, я просто хотел убить время. Но потом я вошел во вкус и стал даже подумывать о формулировках объявления, описывая достоинства продаваемых машин и выгодные условия их продажи. Напоследок я даже самолично отвез объявление в газету. Мне выписали счет, и я отправился обратно, чтобы предъявить этот счет Глории. Как-никак, повод повидаться с ней.

Она сидела в конторе за столом, перед ней лежало много бумаг. В тот же момент я увидел, что Гулик о чем-то оживленно разговаривает с людьми шерифа. Ничего особенного в этом не было, люди шерифа со многими уже беседовали в это утро, и тем не менее сердце у меня неприятно екнуло.

Я не подошел к ним, чтобы лишний раз не показывать свою заинтересованность, а прошел прямо в контору.

У Глории был усталый вид. Только сейчас я вспомнил, что сегодня суббота и что рабочий день, собственно, уже кончился.

— Какие события! — сказала она, увидев меня. — И пожар, и ограбление банка!

— Да, и сразу все в один день, — ответил я. Потом, вспомнив зачем пришел, добавил: — Мистер Харшоу попросил, чтобы вы оплатили этот счет.

Я протянул ей бумагу и объяснил, в чем дело. Она записала у себя что-то на бумаге и приложила счет к другим бумагам.

— Чего это вы вдруг решили задержаться на работе? — спросил я ее. — К тому же у вас усталый вид…

— Сейчас ухожу. Надо было закончить кое-что.

— А что вы собираетесь делать завтра?

— Ничего особенного. Утром пойду в церковь, а потом, наверное, куда-нибудь поеду рисовать.

— Может быть, вы позволите присоединиться к вам?

— Ну, разумеется! Мы можем даже организовать небольшой пикник.

— Отлично! Тогда я закажу в ресторане съестные припасы, и мы заберем их с собой.

— Нет, это я сделаю сама. Мне хочется самой это организовать. Ладно? Мне это доставит удовольствие.

— Угу. А в котором часу за вами заехать?

— Около двенадцати.

— Договорились. Наверное, мне не дождаться завтрашнего дня…

Когда я вернулся в автопарк, полицейских уже не было, но Гулик так и не сказал мне, о чем они его расспрашивали.