Мне казалось, что мы проговорили с Матией не так долго, но в отдалении коридоров начали слышаться приближающиеся шаги, и я поняла, что срочно пора уходить, а камеристке приниматься за свои обязанности. Мне еще предстояло заняться поисками этого странного паука, за которые совершенно не хотелось браться. Вот бы Элиот помог. Ведь действительно, что ему стоит пробежаться по всему дому и найти одно единственное животное. Но, видимо, это было намного сложнее для Замка, чем мне казалось — не нашел же он зверя о котором говорил маг, да и про колдуна ничего не знает.

Уже подходя к комнате, я видела, как камеристка выбегает в коридор, неся в руках одежду графини. Мне была видна только ее спина, немного сутулая, с выпирающими из-за этого лопатками, на ней мешком висело аккуратное серое платье, но даже сквозь него были видны резкие движения, по которым можно было с уверенностью понять, что девушка сильно торопилась, чтобы угодить хозяйке. Ее бы одеть нормально, привить манеры, заставить выпрямиться, как это делает Парэль и, возможно, она бы подошла секретарю… но не графу, а в том, что Лонц не был тем самым графом я не была уверена.

— Я могу помочь ученице мага? — неожиданно раздался за спиной строгий голос Парэля, заставляя отвернуться от камеристки и повернуться в сторону дворецкого.

Вот умел он подкрадываться и пугать при любом удобном случае. Не удивительно, что слуги его слушаются беспрекословно. И что самое неприятное — непонятно, что именно он успел услышать, увидеть или узнать.

— Благодарю, Парэль. Не можете.

— Тогда прошу простить.

Он еле заметно кивнул и направился вслед за Матией. То ли от испуга, то ли от истории камеристки, но я только сейчас поняла, что он действительно мне мог помочь, раз уж к Замку нельзя обратиться.

— Парэль, подождите! Не уходите! — прокричала я вслед дворецкому, подбегая, что не вписывалось ни в одни правила. Такое поведение ему явно не понравилось, но на угождение Парэлю у меня не было времени. — Где здесь библиотека?

— Какая именно библиотека вас интересует?

— Любая. Мне нужны книги про насекомых.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде читалось какое-то странное недовольство, или мне это только казалось. Возможно, дворецкий просто не хотел, чтобы я разгуливала в одиночестве по замку, да в общем-то мне и самой этого не очень хотелось.

— Какие именно насекомые вас интересуют?

— Простите, я не могу этого сказать, да и разве это влияет на выбор дороги к библиотеке?

— Конечно, — бессовестно ответил Парэль, вводя меня в замешательство. — Если вас интересуют пауки и жуки, а также вопросы по их размножению и кормлению, то необходимую литературу вы сможете найти в библиотеке господина Натаниэля. Если вам необходимо узнать что-либо о летающих насекомых, то у господина Лонца. Ваш интерес к ползучим гадам может утолить личная коллекция графини, а узнать о ядах этих существ вы можете у господина Деора.

— А у господина Адриэна я ничего не смогу найти? — меня это все уже начинало злить.

Не удивлюсь, если этот несчастный паук окажется всеобщим домашним любимцем, который переходит из рук в руки и у которого обязательно есть пара и миленькие детки, растущие у каждого под кроватью. Кажется, насекомыми здесь не увлекалась только я, ну и еще Адриэн.

— Нет, — совершенно серьезно ответил дворецкий. — Господин Адриэн не применяет яды. Он отдает предпочтение холодному оружию.

Хоть один нормальный человек в этом месте, и тот ирвил.

— Парэль, — я попыталась взять себя в руки. — Скажите, а здесь есть общая библиотека, где я могу посмотреть то, что мне интересно и не отвлекать хозяев замка вопросами?

— Конечно, — он посмотрел вокруг, словно пытаясь разглядеть, куда меня направить. — Вверх по лестнице на два этажа, свернете направо, пройдете два зала и попадете в библиотеку. Прошу простить, мне необходимо проконтролировать, как почистили фамильное серебро.

На этих словах дворецкий снова едва заметно склонил голову, скорее в силу привычки, нежели в знак уважения, и направился по своим делам. А я, не теряя времени, побежала по лестнице.

Библиотека замка Делерей была под стать всему остальному. Я уже и не ожидала увидеть что-нибудь другое. Поэтому, когда очередные двери открыли просторный зал, где могло бы с легкостью вместиться человек сто, я только улыбнулась. Конечно, высокие секции, разделенные на два этажа, полностью заставленные книгами, деревянные скульптуры, подпирающие потолок, три шикарные люстры, свисающие с потолка и отражающие свет маленьких огоньков своими кристаллами, абсолютная тишина и невозможность найти то, что необходимо. Для работы в таких помещениях в королевской академии нанимали минимум пять библиотекарей…

От воспоминания об академии внутри снова проснулась злость на короля, герцога и власть. «Я пришла сюда, чтобы найти возможность отомстить, — повторяла я про себя, вновь и вновь, заставляя приняться за поиски нужной книги. — Они против короля, и спасая эту семью, я уже на шаг ближе к собственной мести». Но даже эти мысли не могли спасти от понимания, что без указателей в чужой библиотеке я ничего не смогу найти.

Вот история Делерея первого. Ее я читала, кажется, еще в детстве, когда мы с гувернанткой проходили историю появления всех старых и богатых семей в королевстве. Это графство стояло на одном из последних мест, не самое последнее, конечно, но все равно ближе к концу. И теперь я, кажется, понимаю почему — кто же захочет постоянно напоминать о себе, если имеешь такую власть на корону и не поддерживаешь правителя. Вот чего я действительно не понимала, так это от кого и зачем прятать графа?

Я проходила мимо книг, проскальзывая взглядом по их корешкам, и все дальше уходя в свои собственные мысли.

Как только я прибыла сюда, мне показалось, что графа прячут от короны. Но чем тогда мог помочь брак с баронессой? Ведь сказал же тогда Парэль, что случись этот брак, граф смог бы выйти из тени. Я могла только предположить, что в графе есть что-то такое, что не даст обществу нормально его принять, а брак должен помочь в разрешении этой проблемы. Но что? А может, все дело в завещании покойного Делерея? Нет, вопросов было слишком много, и Сатиф не собирался на них отвечать. А убийство? Возможно, именно баронессу и собирались убить, чтобы не дать графу выйти из тени? Хозяйка замка тоже прекрасная мишень, но если бы я хотела лишить дом его власти, то сначала бы заставила графа продолжать скрываться, а уже потом убила бы графиню-мать, как главу этого дома. Все складывалось, а если мои мысли верны, то убийцей должен быть кто-то из своих. Тот самый голос… его необходимо вспомнить…

Я попыталась еще раз представить, что происходило за странной дверью, стараясь вспомнить интонации, выражения, все что угодно, что сказало бы мне, кто это может быть. И только выдохнув от того, что ничего не получилось, я поняла, света в библиотеке стало намного меньше: теперь только одна люстра светилась в темноте зала. Напряжение сковало все тело и мне казалось, что даже воздух сгущается вокруг, лишь рукоять меча грела ладонь, напоминая о том, что я не боюсь неизвестности.

— Элиот?!

Молчание. Абсолютное, невыносимое, когда слышишь стук собственного сердца, а вместе с ним собственное предательское дыхание, громкое как никогда. Темнота наступала, и я не хотела узнать, что скрывается внутри этой бездны. Теперь любой шорох стал бы спасением. Но в тишине темноты, в самой ее глубине, послышалось тихое рычание. Оно приближалось, не торопясь, зная, что жертва никуда не сможет уйти…

Я ринулась к двери, перепрыгивая через столы, сбивая на своем пути стулья. Была бы впереди пропасть — я без оглядки кинулась бы в нее. Но в задумчивости я ушла в самую глубину зала, и дверь теперь была слишком далеко.

— Ээээлиооооот!!!

Замок не желал мне помочь, а тьма наступала на пятки, заставляя петлять. Она отрезала мне путь к двери, но зверь, я знала, все еще был позади меня. Ничего не оставалось, как обнажить меч и повернуться к нему лицом.

— Ну давай же! Покажись! Давай!

Дикий рык раздался слева, заставляя отскочить в сторону.

— Нет, так не пойдет, я не дамся тебе так просто!

Я заскочила на ближайший стол. Мне казалось, что так я смогу лучше видеть. Тьма наступала медленно, играя, заставляя бояться все больше и большее и оставляя только одно желание внутри — выжить. Дверь затряслась, словно в нее пытался кто-то ворваться. Я даже слышала голос… Новое рычание раздалось с другой стороны, скидывая меня со стола. Этот зверь был везде, он двигался настолько тихо, что я не могла предсказать его новое появление, его новый рев.

— Давай же! Выйди тварь! Дай мне на тебя посмотреть!

— Тиана! Сюда! — дверь разлетелась мелкими щепками, а в зал вбежал Деор, кидаясь передо мной, но наш выход уже полностью заволокла темнота, как паутина, обвивая старое дерево и окончательно закрывая проход. — Быстрее!

Он схватил меня за руку, стараясь заставить бежать еще быстрее в другую сторону, туда, где для меня были всего лишь полки с книгами. За нашими спинами рычал зверь, не упуская свою добычу, я врезалась в деревянное перекрытие, явно разбив губу, Деор был более ловок — он с силой опустил руку статуи возле нас и вкинул меня в открывшийся прямо перед моим носом проход, влетев следом. Дверь за ним захлопнулась, а за ней продолжало слышаться рычание зверя — он охранял.

Мне было откровенно не по себе, а Деор стоял за спиной и тяжело дышал, кажется, я не единственная так сильно испугалась этого монстра, хотя, если признаться честно, я даже представить себе не могу того, кто бы его не боялся, а уж тем более не пожелала бы встретиться с этим человеком… или не человеком. Вокруг стало светлее, и я обернулась. Деор пришел в себя, зажег факел и даже сделал несколько шагов вперед, но что было впереди, мне совершенно не понравилось. Узкий каменный и сырой проход, конца которого, то ли из-за слабого света, то ли из-за огромной длины потайного хода, увидеть было просто невозможно. Зато через каждые двадцать, а может и больше, шагов висело по факелу. Да здесь можно полк спрятать и никто никогда не узнает, что здесь вообще кто-то был! Не удивительно, что зверь, колдун и химера совершенно спокойно разгуливают по замку никем незамеченные — нужно было сразу спрашивать про ходы этого и без того странного дома.

— Ты идешь? — окликнул меня хозяин замка.

Я не стала отвечать, да ему и не требовался ответ, ему нужно было, чтобы я шла прямо за ним след в след. При этом Деор ступал невероятно аккуратно, словно боялся многовековых ловушек, заботливо спрятанных прародителями графа.

Мы шли так около получаса, может меньше, но время в такой обстановке словно замедлило свой ход и мне начинало казаться, что мы уже никогда не выберемся наружу, не увидим света дня и уж точно не попадем на ужин, а есть после всего пережитого мне хотелось просто неимоверно. Тем временем судьба была неблагосклонна к моим желаниям и вела нас все дальше и дальше, мимо неизменных каменных стен, местами поросших мхом и паутиной. Это помещение казалось нашим склепом, в котором нас даже не удостоят даты смерти.

— Куда мы идем? — попыталась я узнать у своего спасителя, но теперь молчал он. Я ради приличия подождала немного, но когда поняла, что ответа точно не получу, повторила свой вопрос.

Деор остановился и посмотрел по сторонам. Ох, не нравился мне этот взгляд, совершенно не нравился — было в нем что-то странное, совершенно не подходящее этому мужчине. Он словно… словно… он заблудился — поняла я.

— Деор, ты знаешь, куда мы идем?

— Знаю, — абсолютно спокойно ответил управляющий.

— И куда?

— К северной стене. Там есть выход в кладовую, через которую можно попасть на лестницу в мое крыло.

Его уверенность была непоколебима, вот только шаги то в одну сторону, то в другую, говорили, что здесь явно все не так гладко, как он говорит. Но объяснений с его стороны не последовало.

— Может, тогда ты скажешь, что происходит?

Он подумал, еще раз огляделся по сторонам, постучал по камням, приложил голову к одному из них, словно прислушиваясь, а я внимательно следила за всем происходящим, даже не сдвинувшись с места.

— Не смотри на меня так, ученица мага. Я знаю, куда мы идем, я не знаю, где мы находимся. А без этого нам никогда не выйти.

Прекрасно! Не успели сбежать от одной неприятности, как попали в другую. Я даже не знала, радоваться теперь или нет. Факел как-то странно дрогнул, и я невольно снова посмотрела на управляющего. Он переложил его на пол, а правой рукой потянулся к своему поясу и очень быстро. Всего одно движение и в руке у мужчины оказался длинный острый нож, слишком зловеще поблескивая в свете факела, в этот же момент я схватилась за меч — уж лучше попытаться выжить здесь одной, чем быть хладнокровно убитой этим…

Всего секунда, я готова была напасть, но он как-то странно посмотрел, то ли усмехнувшись, то ли расстроившись.

— Не бойся, это не для тебя.

— Что ты собираешься делать?! — я не выпускала из рук своего оружия, но и не спешила вступать в бой, к тому же неизвестно, какие в бою с ним меня могли ожидать сюрпризы.

— Если здесь и прольется кровь, то только моя.

И в этот же момент, под моим пристальным взглядом, Деор порезал себе руку и начертил кровью на стене какой-то символ. Они что, все здесь маги?

— Что это?

Он молчал, опустив пораненную руку вниз и продолжая смотреть на стену.

— Что это?!!! Это ритуал?

— Я пытаюсь позвать Элиота, — так же спокойно ответил Деор. — Он должен вывести нас из этого места, а заодно и проверить библиотеку.

Моя воинственность как-то резко закончилась. Опускать меч очень не хотелось, но все-таки я медленно вернула его назад в ножны, внимательно поглядывая на Деора. Он был безразличен к моим взглядам, казался холодным и отстраненным, словно ему что-то мешало, словно он больше ничего не хотел. Уставший от жизни молодой человек — что может быть хуже? А он молод и очень молод, возможно, лишь немного старше меня.

— И скоро Замок придет?

— Как только услышит, что я его зову.

Он еще раз осмотрел стену, потом посмотрел на меня и его лицо изменилось. От усталости не осталось и следа, не было, конечно, и беззаботной веселости, но теперь он явно хотел жить и не собирался сдаваться, довольно бодро усаживаясь на каменный пол в ожидании Элиота. Я последовала его примеру, сев прямо напротив, присматриваясь и ожидая подходящего момента. Огонь горел ровно, как зачарованный, но все равно здесь было холодно от сырости и камня.

— Ты счастлив, что секретарь уезжает? — этот вопрос оказался неожиданным не только для моего спутника, но и для меня самой.

— А почему не Натаниэль? — удивился Деор.

— Не знаю, мне казалось, что ты рад отъезду именно Лонца.

Управляющий помолчал, обдумывая что-то, даже отвернулся в сторону, но потом снова посмотрел на меня.

— Я не рад, что ему приходится уехать, но я доволен тем, что теперь мне не придется следить, чтобы он ничего не сделал. С самого детства Лонц всегда попадал в неприятности.

— Та кража…

— И это тоже. Но я уже говорил, это далеко не все. Тиана, люди, ведомые самыми лучшими порывами, слишком часто сильно разбиваются. А если мой брат вбил себе что-то в голову, то его очень сложно в этом переубедить. Так что пусть посидит у ирвилов немного, посмотрит, он из дома давно не выезжал.

— Значит, вы все-таки его высылаете, чтобы защитить?

— Конечно. Он не готов к грубой силе, как и Натаниэль, а значит, первым может попасть под удар. А ты что подумала?

— Секретарей так просто не отправляют под защитой… — я осеклась, стараясь не говорить лишнего. Но Деор отчего-то засмеялся.

— Не знаю, что тебе там наговорили. Но мы все — семья, а не секретарь, управляющий, охранник и как вы там называете Натаниэля?

— А граф?

— Тоже, ученица мага, тоже. Как и графиня, которая заменила нам мать.

О семье он, конечно, ничего рассказывать не станет. Это было ясно раньше, оставалось таким и сейчас, но мою работу здесь никто не отменял. И пусть мне и не поручали вести расследование, а необходимо было всего лишь найти паука и жертвовать собой в случае необходимости, я решила, что это достойно того, чтобы узнать ответы хотя бы на некоторые вопросы.

— Деор, как ты думаешь, кто мог желать смерти баронессе?

— Почему баронессе? — не совсем понял управляющий. — Сатиф, да и все остальные уверены, что охотились на графиню.

— И все же. Если предположить, что именно баронессу и хотели убить, то для чего? — он молчал и внимательно смотрел на меня, а мне казалось, что он знает ответ. — Хорошо, скажи, это чтобы граф не смог выйти из тени?

Деор резко посмотрел в сторону, словно боялся, что нас кто-то мог подслушать.

— Откуда ты знаешь? — он смотрел угрожающе, но не спешил, а я уже пожалела, что задала этот вопрос.

— Я ничего не знаю. Я слышала, как говорили, что граф мог бы жениться на баронессе.

Его взгляд готов был меня испепелить, и было понятно, что Деор ждет продолжения моих размышлений, вот только продолжения не было, да и управляющий, кажется, сам это понял.

— Граф может объявить о себе, когда женится. Это так. А еще лучше, когда появится наследник. Вот только… Тиана, ты хочешь найти ответ в причине, почему граф скрывается? Ты не найдешь его там, тебе об этом должен был сказать Сатиф, но я повторю. А по поводу баронессы, возможно, ты и права. Мы опросим слуг, — как-то быстро закончил он.

— А кольцо?

— Какое кольцо?

— Которое пропало. Фамильная реликвия. Нельзя продать, разбить, переплавить…

Деор вскочил на ноги, словно что-то произошло, даже не удостоив попыткой ответа.

— Элиот пришел.

Не знаю, как ему это далось, но странные действия Деора действительно сработали. Сначала ничего не происходило, и мне даже показалось, что управляющий просто решил уйти от разговора. Но неожиданно свет факела дернулся, словно этот единственный огонек, освещающий нашу темницу, собирался потухнуть, и сразу засветил еще сильнее, а по стенам прошла небольшая дрожь.

— Я тебя еле услышал, — раздался знакомый и недовольный голос Элиота.

— Кричать громче сил не было, — скудно улыбнулся Деор.

— И как тебя… — Замок помешкал, — вас сюда занесло?

— В библиотеке какая-то тварь. Давай потом, лучше выпусти нас отсюда.

— Сейчас, я перестрою…

— Нет! — неожиданно прикрикнул Деор, да так, что даже я испугалась. — Лучше просто покажи выход. — Продолжил он уже спокойно.

Замок помолчал.

— Не буду, — как-то обиженно ответил Элиот. — Там комнаты Натаниэля, я на его территории не покажусь.

— Элиот, сейчас не тот момент, чтобы спорить.

Но Замок замолчал, понимая, что мы без него все равно не выберемся. Правильно, ему то что? Он здесь может еще несколько веков пробыть и ничего не случится, а наши кости — всего лишь останки очередных заблудившихся гостей. Я в красках представила, сколько здесь могло погибнуть людей из-за вредности Элиота, и ужаснулась.

— Элиот, — попыталась я взять женским обаянием и действовать с помощью интуиции. — Прошу, ну неужели нельзя заключить маленькое перемирие.

— Нет, — словно отрезал Замок. — Он пытался меня убить.

— Ты меня тоже, — не выдержала я, — но ничего, видишь, мы нормально беседуем. Поверь, это мелочь.

— Может тебя вернуть и ты погладишь того зверя? — не поверил в такие дипломатические способности Деор, скептически смотря в мою сторону. Я же старалась не обращать внимания.

— Элиот. Как можно так сильно ненавидеть друг друга? За что?

— Я словно в душу его смотрю, — неожиданно мягко ответил Замок. — Знаю, когда он лжет или когда ищет выгоду, противное, мерзкое существо, а всем кажется таким хорошим. Ты даже представить не можешь. Заносчивый, странный и нежелающий ничего понимать маленький мерзкий человечек. — Закончил свою пламенную речь Элиот.

— Это не повод нас убивать! — совершенно не вовремя встрял в разговор Деор.

— Я и не собираюсь, я очень аккуратно…

Замок не стал договаривать, что он собирается аккуратно сделать, вместо этого он быстро начал перестраивать стену. И стены, конечно, расширялись, но вместе с ними пол начал уходить из-под наших ног. Я закричала и схватилась за Деора, стараясь удержаться исключительно на нем. Я-то удержалась, только вот управляющему держаться было не за что и с грубыми выражениями и криками мы полетели вниз вместе с камнями. Падения неожиданно не было, нас подкинуло вверх, больно ударив Деора одним из булыжников. Я вскрикнула, он, кажется, тоже что-то прокричал, сверху на нас неслась огромная плита, она просто идеально подходила для надгробья. Сильнее схватив меня за талию, Деор попытался зацепиться за выступ в стене, но стена с грохотом полетела в другую сторону.

— Элиот!!! — закричал Деор — В сад! Выкидывай в сад!!!

Я не знаю, как все произошло. Я вжалась в Деора со всей силой, крича прямо в его грудь. Умом я понимала, что он меня не выпустит, но я еще сильнее схватила управляющего, сжав руки за его спиной в замок и продолжая кричать, прощаясь с жизнью. Для Элиота мы, наверное, были одним большим живым клубком, которым он с легкостью жонглировал между несущихся камней внутри этого маленького помещения. Но, видимо, Замок услышал крик, и я даже предполагать не хочу, что он там решил, но сразу послышался звук бьющегося стекла, потом я увидела, что это стекло разбила спина Деора, а затем резкий удар в темноте.

Управляющий, лежащий подо мной, как-то странно дышал и я услышала несколько хриплых, то ли от крика, то ли от чего-то еще, стонов. Встать я точно не могла, поэтому пришлось сползти с моего спасителя и упасть рядом. Не зря все-таки Деор так категорично сказал этому подлецу «нет», он-то знал, что произойдет. Если бы я сама знала, то никогда бы не стала играть в дипломатию.

— Жива? — еле слышно прохрипел Деор.

— Каж… кажется.

— Встать можешь?

— Сейчас… фух… попытаюсь.

Деор как-то нелепо перевернулся на бок, оперся рукой о землю и поднялся на одно колено. Из предплечья его левой руки торчал огромный осколок стекла, но он все равно подал мне руку, чтобы я смогла подняться. Встала я сама, лишь слегка потянув за руку Деора — ему досталось значительно сильнее, чем мне.

— У тебя осколок в руке.

— Я знаю, — недовольно произнес управляющий. — Дойдем как-нибудь, дома уже вытащим.

До дома действительно было рукой подать. Выкинуло нас в окно первого этажа, по крайней мере, именно там вместо стекла зияла огромная дыра.

Вот только замок изменился. И я с ужасом смотрела на то, куда мне придется зайти. Это было огромное строение, с какими-то безумными фигурами внутри, не то призраками, не то отвратительными людьми, такие же странные фигуры стояли по всей стене замка снаружи. Огромные входные ворота казались пастью зверя, который хочет меня проглотить, а сад вокруг, а именно в сад мы и приземлились, был заполнен увядшими цветами, теми, которые кладут только на могилы. Я придвинулась к Деору, невольно сильнее схватившись за его руку. Он странно посмотрел, но боль в руке занимала его намного сильнее моего страха, поэтому мы спешно, направились к ближайшему входу. Элиоту попадет, в этом я была уверена, но мне это уже было не интересно.

Если снаружи замок встретил меня, предвещая скорую гибель, то внутри все было, как и прежде. Парадный вход, напоминающий пасть зверя, к моей радости пришлось обойти стороной — эти двери предназначались исключительно для встречи гостей, к тому же там не было никого кроме нескольких лакеев. Дверь, которую выбрал Деор, оказалась маленькой и в темноте сада практически незаметной. Я не знаю, какой ее видел управляющий, но для меня она была старым куском дерева, непрочно болтающимся на проржавевших петлях и ведущая в какой-то давно забытый всеми склад. Кто же мог знать, что именно эта дверь и ведет в святая святых для слуг каждого замка — на кухню.

Царство запахов встретило нас уютом, теплом и большим количеством людей. Казалось, что здесь собрались все жители замка, бурно обсуждая последние сплетни, личные трагедии и трагедии совершенно незнакомых им людей. Увесистая повариха замешивала тесто, несколько мальчишек мыли посуду и разносили вещи, какой-то мужчина, которого я только мельком видела на кухне раньше, теперь сидел за отдельным столом и протирал что-то очень похожее на запонки, даже Матиа, которая не переставала в последние дни плакать по поводу и без, тихо зашивала платье. Все были заняты делом и нас даже не сразу увидели. Первой заметила мадам Кори, которая вскочила со своего места, что-то крикнула и побежала, надеюсь, за кем-нибудь, кто знает, как штопать раны. Разговоры резко стихли, и все взгляды обратились в нашу сторону. К тому же, пока мы шли, положение несколько изменилось, и теперь уже не я цеплялась за Деора, чтобы справиться с пережитым, а раненый управляющий висел на мне, держась за плечи. Еще немного и он точно бы свалился.

— Господин Деор, — подошел к нам дворецкий. — Вы ранены.

— А мы и не знали, — как-то слишком странно отозвался висевший на мне управляющий, которому становилось все хуже.

— Да помогите же ему! — не выдержала я.

Рука Деора соскочила с плеча, и он мешком упал на пол. Каменный дворецкий, а именно таким мне казался сейчас этот человек, одним ловким движением смел все со стола, после чего, под вздохи, крики и слезы собравшихся, водрузил на него управляющего, разорвал одежду, перевернул на живот и потребовал инструменты.

Только сейчас я заметила, что ранена не только рука. Вся спина мужчины была в глубоких порезах. Кто принес инструменты, я так и не смогла заметить, да и не замечала ничего вокруг: ни того, что делает Парэль, ни новых слез Матии, ни вздохов поварихи, — я только держала за руку человека, который так безрассудно кинулся меня спасать, молясь, чтобы с ним все было хорошо.

Время незаметно летело под еле различимое дыхание Деора. Прошел ли час или всего несколько минут? Я видела, как Парэль зашивает раны, испуганная Матиа убегает куда-то, но сразу возвращается, ведя за собой мага. Он не должен умереть сейчас вот так, спасая меня от зверя, да и кто останется здесь, если управляющий умрет? Всего на секунду, но Деор приоткрыл глаза, посмотрев прямо на меня. Его взгляд казался затуманенным, напряженные ладони расслабились, больше не удерживая мою руку.

— Пара минут и будет как новый, — уверенно сказал маг, даже не обратив внимания на приоткрывшиеся глаза Деора.

Но он умирал, и для меня в этом не было никакого сомнения.

«Коль. цо во…», — послышался сдавленный шепот.

Сатиф продолжал заниматься лечением, Парэль ему всячески помогал, а все остальные держались от стола, на котором лежал их господин, на почтенном расстоянии.

— Я не понимаю.

Я наклонилась, стараясь разобрать конец фразы.

«Ко. ль… цо… воз…»

— Что он говорит? — отвлекся маг.

— Я не понимаю, но что-то про кольцо. Деор. Что кольцо? Ты слышишь меня? Ответь…

Деор молчал, снова погружаясь в свой сладкий сон. А я мысленно выругалась, крепче сжав его ладонь и теперь стараясь наблюдать за всем, что делает и говорит маг.

Они с Парэлем стояли друг напротив друга, разговаривали тихо и только по важным вопросам, не отрываясь от своего занятия: дворецкий продолжал аккуратно доставать стекло из ран, а маг лечил их, возвращая мужчине силы. Было видно, что Сатифу неоднократно приходилось заниматься подобным, возможно, у себя на родине он был целителем, или помогал воинам, а может, что намного хуже, пытал врагов, залечивая их раны и возвращая к жизни. В любом случае, сейчас он точно знал, что делает. Его руки действовали уверенно, пальцы с силой нажимали на тело, и только морщинистое лицо иногда становилось очень серьезным, когда он нажимал рядом с раной, где, по моему мнению, должно быть особенно больно. К тому же из их с Парэлем разговора мне стало понятно, никто в доме не знает, что произошло, а в эту минуту за нами со страхом наблюдает Элиот. Присутствия Замка я не чувствовала, но у меня не было причин не верить магу. К тому же, если бы Элиот был человеком, он бы обязательно стоял, заламывая руки и ожидая, когда Деор очнется.

Но Замок оставался невидим, зато вместо него, отчаянно не находя места рукам, вошел Натаниэль. Сначала я увидела, как опустили головы все в кухне кроме дворецкого и мага, а затем уже саму черную худую фигуру хозяина. Алхимик подошел к своему брату, внимательно и со страхом оглядывая каждую рану на его теле. Мне казалось, что вот сейчас он с укором посмотрит в мою сторону. И он посмотрел, но не было в его взгляде вопросов ко мне или злости, а только беспокойство. Он перевел взгляд на мага и шепотом спросил у него, может ли чем-нибудь помочь. Было видно, как Сатиф хотел отказаться, но неожиданно, словно вспомнив, повернулся к алхимику и произнес какое-то длинное название. Натаниэль кивнул и быстро вышел из кухни, не обращая внимания на собравшихся.

— Все, — выдохнул маг.

Я посмотрела на Деора — ничего не изменилось.

— Он будет жить?

— Даже больше. Он сейчас придет в себя. Бегать пока не сможет, но до своей комнаты дойдет, а Натаниэль даст ему лекарство.

— Вы обо мне г. говорите? — прохрипел Деор, открывая глаза, а я даже прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от радости.

— Нужен ты нам, — взял его за плечи маг, помогая подняться.

Это же сделал и Парэль, аккуратно поддерживая хозяина. Деор ослаб, не знаю, сколько крови он потерял, или сколько его собственных сил ушло на то, чтобы восстановиться, но держаться сам он мог с большим трудом и не отказывался от помощи.

— Еды ему дайте! — недовольно прикрикнул Сатиф на слуг, которые тот час же повскакивали со своих мест и кинулись к мискам, тарелкам и кастрюлям, теперь уже мешая поварихе. — Устроили тут представление.

Всего несколько минут и мне в руки дали тарелку с наваристым и невероятно ароматным супом. Сначала помощница хотела поставить ее на стол возле окна, но маг так посмотрел, что девушка сразу поняла — если хозяин замка до стола не дойдет, то в этом будет полностью ее вина. Так что помощница кухарки растерянно стояла надо мной, пытаясь понять, что же делать с едой, пока я сама не забрала из ее рук эту злосчастную тарелку.

Деор ел так, словно голодал последние несколько лет. Маг улыбался, глядя на эту картину, а дворецкий, поправив рубашку и выпрямившись, откланялся и направился по своим делам, словно и не было ничего.

— Проведи его до комнаты, — сказал Сатиф, когда управляющий вернул мне пустую тарелку.

— Я сам дойду.

— Ученица проведет тебя, не спорь. Мне еще разговаривать с Элиотом.

Деор хотел что-то ответить, но маг поднял руку, показывая, что спорить с ним бесполезно, и направился к выходу, оставляя управляющего на меня.

— Маг, где графиня? — крикнул ему вслед Деор, останавливая прямо перед дверью.

Сатиф обернулся.

— Мы не стали ей говорить. Она в своих старых комнатах. Не стоит ей знать, что ты спас мою ученицу, она не будет этому рада.

— Знаю… — прошипел сквозь зубы Деор.

По пустынным залам замка мы шли слишком медленно, и каждый шаг эхом отражался от стен. Все еще живо было воспоминание о звере и мне казалось, что в этих коридорах нас обязательно должна настигнуть новая опасность. Но залы оставались за спиной, и даже постороннего шороха не было слышно.

— А ты сильнее, чем я думал.

— Что? — голос Деора в тишине вырвал меня из размышлений, и я не сразу смогла понять, о чем говорит управляющий.

— Думал, что тебя придется охранять и защищать, дочь барона.

— Я сирота.

— Я видел таких сирот.

— Подожди, — опомнилась я, понимая, что он не должен был этого знать. — Но меня же представляли вам, как ученицу мага.

— Граф следит за семьями, которые выступают против короны. И если им необходима помощь, то мы с радостью ее оказываем.

— Так вы и находите своих союзников, — закончила за него я.

— Да.

— Но моей семье вы не помогли.

— Мы помогаем тебе…

— Это я помогаю вам, а когда помогу, тогда и решим.

Деор замолчал. Даже как-то странно стало, мне казалось, он должен был начать спорить, говорить о том, что меня спасли, дав возможность прятаться в этом месте. Вот только Деор молчал, даже не пытаясь сказать что-нибудь против.

— Скажи, о каком кольце ты говорил?

— Это не имеет значения.

— О том, которое пропало?

— Нет, — резко ответил Деор, и я поняла, что он ничего мне не скажет.

— Страшно возвращаться, — попыталась я начать говорить о другом, — вдруг опять кто-нибудь нападет, а я еще жить хочу. Тебе не страшно?

— Нет, — это «нет» получилось немного мягче, а помолчав, он добавил, не поворачиваясь в мою сторону. — Я тоже хочу жить, знаешь, до сегодняшнего дня даже не представлял, насколько сильно этого хочу.

Так мы дошли до уже знакомого крыла замка. Несмотря на все приготовления к войне Элиота, это крыло осталось неизменным, и я невольно посмотрела направо, как только мы зашли за статую, в надежде все-таки снова увидеть ту крохотную дверь. Она до сих пор не давала мне покоя и вспоминая ее снова и снова, я с каждым разом убеждалась, что меня все-таки заметили.

Но двери не было, лишь пустой коридор, освещенный несколькими огоньками. Зато Деор замедлил шаг, странно поглядывая в мою сторону.

— Дальше я сам.

— Но мне не сложно.

— Ученица, — отчеканил он, тоном, который не терпит возражений. — Дальше я сам.

Он отпустил мою руку и пошел вдоль стены к своей комнате, оставляя смотреть ему вслед, гадая, пытался он выказать свое хорошее отношение ко мне или это была просто попытка начать разговор, который я сама и испортила. Где-то в конце коридора хлопнула дверь, поставив точку на моих раздумьях, я еще раз осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что вокруг нет ничего необычного, и отправляясь назад в свои комнаты. Потом нужно будет зайти к магу и узнать, что он будет делать со всеми этими нападениями, но это потом. Сейчас я слишком устала и хочу быстрее добраться до постели.

Дорога к комнате не заняла много времени, все-таки я начала немного разбираться в хитросплетении коридоров, лестниц и залов замка, да и Элиот точно ничего не станет менять в ближайшее время. Зато в комнате ждал неожиданный сюрприз.

Стоило только открыть дверь, как на самом пороге меня обдало невероятным смешением приятных запахов еды и цветочным ароматом. От неожиданности я даже застыла на мгновенье, но быстро придя в себя, подбежала к столу, который сегодня был неестественно заставлен различными предметами.

Пока меня не было, мне принесли великолепный ужин, красивый букет лежал в самом центре, а рядом с ним незапечатанный конверт, в котором виднелась записка. Я не привыкла к такому, с детства знала, что так будет, но в королевской академии нет места знакам внимания, а до академии я была слишком маленькой.

«Это всего лишь скромный букет, но прошу принять его, как знак признательности и восхищения.

Делерей».

Записка от графа заставила улыбнуться. Я не знала точно, кто он, даже угадать не могла бы, я уверяла себя в том, что не стоит думать о личности графа, не стоит представлять его Деором, что графом может оказаться кто угодно, и, кажется, мне это удалось. Я аккуратно положила записку на место, потянулась к перевязи, чтобы снять меч, и в этот же момент раздался дикий женский крик прямо напротив.

Ничего не оставалось, как, выхватив меч, снова кинуться к двери, все мысли о вкусной еде, приятной записке и теплой постели улетучились как сон, осталась только работа, та, ради которой я сюда и прибыла — помощь магу. Мне казалось, что после выходки Элиота меня уже ничего не могло испугать, но этот крик заставил забыть все — кричала графиня, а значит, я была права. Они решили больше не ждать.

В коридор мы выскочили вместе с магом, я с мечом, а у него в руке горел небольшой красный огонек, который в любой момент мог сжечь все на своем пути. Он сделал несколько шагов и оказался возле двери в кабинет быстрее меня, от прикосновения ладони Сатифа она разлетелась мелкими щепками, заставляя на секунду замереть и прикрыть лицо руками. Страха не было, вместо него захватило чувство беспомощности, и хоть я вбежала вслед за магом сначала в одну комнату, затем в другую, пытаясь, как и он, найти графиню, но твердо понимала, что если там будет не человек, то я ничем не смогу помочь.

Еще одна дверь, разлетевшаяся на куски. Еще одна комната. Да сколько же их здесь? Сзади начали слышаться голоса слуг. Мы забежали в спальню хозяйки. Вокруг разбросанные вещи, кровь… неужели не успели? Нет, я все еще слышала женский плач где-то здесь. Маг огляделся по сторонам и побежал к углу, а я за ним.

Здесь, в темноте, прямо возле окна лежала графиня. Она была еще жива, испугана и ранена, но все еще жива. Ее белая сорочка, с боку стала красного цвета, а сама женщина держалась рукой, прикрывая рану, ее тело дрожало, словно осенний лист, дыхание было неровным, а в свете последних тусклых огней в комнате, которые она решила оставить перед сном или не успела погасить из-за нападения, ее лицо казалось неестественно желтым. Сатиф крикнул «Свет!» и в этот же момент комната озарилась яркими вспышками, которые осветили все углы, проходы, все помещение.

— Химера… — прошептала графиня.

— Я помогу ей! Ищи следы химеры!

Я не стала подходить близко к хозяйке дома, продолжая оставаться в центре комнаты, в том, что маг поможет ей, я не сомневалась, уже не сомневалась, после исцеления Деора. Я не была уверена в себе, не имея ни малейшего понятия, как можно найти спрятавшуюся химеру. Сатиф больше не обращал на меня внимания, не отвлекаясь от графини. Он аккуратно, но очень быстро переложил ее на постель, начиная залечивать рану, как и несколько часов назад в кухне. К магу подбежали несколько слуг, которые сразу принялись помогать, оказался здесь и Парэль, выполняя все указания. Они справятся и без моей помощи.

Химера. В прошлый раз она оставила след, может, его и требуется найти? Я огляделась по сторонам. Света теперь было достаточно, чтобы разглядеть каждый уголок комнаты, но в ворохе вещей сложно найти хоть что-то. Химера… следы… нужно успокоиться, не обращать внимания на графиню и найти что-нибудь.

Внимательный осмотр комнаты дал свои результаты: прямо между столиком с вещами графини и камином остался еле различимый след от химеры — та самая пыль. Но удивительным было не это, она лежала ровным слоем на полу и стене, словно именно в стену и врезалось животное, когда почувствовало присутствие мага. Я подошла ближе и присела на колено, одной рукой взяв немного пыли, а другой продолжая держаться за рукоять меча. Не могла же она раствориться? К тому же я теперь очень сомневалась, что первую химеру убили.

— Графиня, — послышался крик Натаниэля, и я повернулась, чтобы увидеть, как молодой алхимик подбегает к телу своей госпожи.

Я бы ни за что не подумала бы, что он сможет так скоро добежать от своих комнат до покоев графини, но, видимо, сильно ошибалась в алхимике, который при желании может быть не только незаметным, но и очень быстрым.

Зато в ком я не ошибалась, так это в секретаре графа. Заметить его сразу было невозможно — он не ринулся к постели и не стал кричать, а стоял в проходе с самым злым выражением на лице, которое я только могла вообразить. Глядя на этого человека, я понимала, что теперь он желает только одного — мести и лучше ему на глаза не попадаться.

— Где Деор? — он подошел ко мне, стараясь унять свою ярость.

— Его ранили, он в своих комнатах.

— Парэль! Приведи Деора!

— Лонц! — я потянула за рукав секретаря, вставая в полный рост. — Он действительно ранен. На нас напал зверь, а потом и Элиот начал перестраиваться и, боюсь, Деор не сможет помочь.

Секретарь задумался, была в его взгляде некая нерешительность, но все-таки он поверил, сказав Парэлю оставаться здесь, и сам отойдя к графине. А я снова принялась за дело, уверенность в том, что где-то здесь есть тайный ход, не покидала. Вот только либо он был слишком хорошо скрыт, либо им никто из нынешних жителей замка не пользовался, потому что ни на полу, ни на стенах не было никаких отметин, которые могли бы указать на место.

— Что ты пытаешься найти? — присел рядом Лонц.

— Дверь. Или какой-нибудь лаз. Что угодно.

— Здесь этого никогда не было.

Я ничего не ответила, стараясь искать дальше и не обращать внимания на стоны графини. Ей явно становилось все хуже. Стена была глухой, и даже намека не было на то, что здесь есть еще один выход. Вот только сдаваться так просто я не привыкла. Мы с секретарем еще раз потрогали стену, подвигали предметы на столе и камине — ничего.

— Здесь ничего нет, — сказал он, вцепившись в решетку камина, чтобы не упасть, когда будет вставать.

Я уже собиралась ответить, чтобы он не мешал, ушел к графине или сделал что-нибудь полезное для охраны замка, как неожиданно острие решетки поехало вниз, камни стены вдавились внутрь, сначала показалась небольшая щель, а затем часть стены исчезла, открыв нам пыльный и мрачный проход. Мы одновременно отскочили назад, ожидая нападения и обнажив мечи. В проходе было тихо и пусто. Я посмотрела на Лонца, секретарь сомневался, но все-таки убрал свое оружие, а мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Маг только мельком взглянул в нашу сторону и приказал Парэлю закрыть дверь в покои, что дворецкий, не раздумывая, сделал, выгнав из комнаты остальных слуг. А я смотрела на стену и не могла поверить. Такого точно не должно было произойти. Она должна была отъехать, открыться, развалиться, в конце концов, но точно не исчезнуть. И что хуже всего, я понимала, что теперь мне придется туда войти, а воспоминания о последнем моем путешествии за стенами было не из приятных. Судя по лицу Лонца, ему тоже не очень хотелось покидать этой комнаты, да и мир внутри старинного замка исследовать мужчине явно не хотелось. Он оглянулся назад. Графиня лежала на постели, не шевелясь, но продолжая дышать. Ей больше не было больно. Натаниэль сидел рядом. Маг продолжал поддерживать в ней жизнь.

— Идем, — обреченно сказал секретарь, а затем словно встрепенулся. — Волшебник, когда графиня очнется, передай, что я не собираюсь бросать этот дом. Слышишь, Натаниэль! Не собираюсь и тебе не советую!

Лонц сделал шаг.

— Куда?! — раздался голос мага, заставляя замереть на месте. — А солдаты тебе для чего? А я здесь для чего? Ты с мечом за химерой гоняться собрался?

— Сатиф…

— Замолчи, Лонц! — я даже представить не могла, что маг способен так разговаривать. Теперь он отошел от графини и двигался прямо к нам, а мы с секретарем стояли как дети под его пристальным взглядом. — Ваша мать сказала мне наблюдать за вами. Я наблюдал. И поверь мне, то, что я увидел, мне совершенно не понравилось. Вы испуганы, растеряны и понятия не имеете, что здесь происходит. Единственное, что смогли нормально решить с Деором, так это послать Андриэна за охраной. Элиот!

Замок молчал, словно его и не было вовсе.

— Элиот! — повторил маг. — Не заставляй тебя призывать, я прекрасно знаю, что тебе от этого будет намного хуже, чем мне! Элиот!

— Я здесь, — отозвалось неуверенно от стен.

— Проверь проход, если увидишь что-нибудь необычное или найдешь логово колдуна, то немедленно вернись ко мне и зови ирвилов.

— Сатиф…

— Не смей мне возражать, мальчишка. Из-за ваших решений вы чуть не убили графиню.

— Сатиф, — снова попытался утихомирить его Лонц, но я уже видела, что графиня магу дороже всех в этом замке, что он готов за нее не только пожертвовать жизнью, но и убить. На графине здесь держалось все, но стало понятно, что магу все равно, погибнет ли род Делерей, кто останется править, а кто потеряет все, что у него есть. Сатифу была нужна хозяйка этого дома, и только она.

— Натаниэль, — не стал даже слушать его маг. — Приведи лекаря, я сделал, что мог. А ты, — он повернулся к Лонцу и протянул небольшую закрытую колбу. — Отнеси это Деору. Вы мне нужны завтра с самого утра все в главном зале. Тиана и Элиот тоже.

Он развернулся и снова отправился к постели графини, удобнее садясь рядом с ней и беря женщину за руку. В том, что этой ночью маг не вернется к себе, я была уверена. Натаниэль уже вышел из комнаты, хлопнув дверью, скорее всего, нечаянно, даже не задумавшись о ней, но Лонц скривился. Он еще раз посмотрел на графиню, на мага, хотел что-то возразить, по лицу было видно, что очень сильно этого хотел, но не стал. А я пошла за ним, оставляя Сатифа и Ледарию наедине. Как странно, но сейчас я словно увидела всех этих людей заново. Каждый уголок замка хранил тайну, каждый житель этого места казался необычным и непонятным, каждая минута, проведенная здесь, могла стать последней, а они всеми силами держались за это место, словно именно в стенах этого старинного замка было заключено их сердце. Лонц шел рядом, все пытаясь откинуть назад зеленые волосы, медленно приходя в себя, снова становясь безразличным, немного наглым и безответственным.

— Чародейка, — ухмыльнулся он, когда мы подошли к двери в мои комнаты. — Я могу зайти к тебе?

Мне бы ответить «нет», помня о своем положении и о том, что после такого визита могут возникнуть большие проблемы. И я уже собиралась дать отказ, как поняла, что терять больше нечего. На землях короля не осталось никого, кто мог бы заступиться за меня, кроме жителей этого странного дома, оставалась только собственная гордость и честь, вот только Лонц не причинит вреда ни тому, ни другому, в этом я была абсолютно уверена. Секретарь стоял напротив, и его лицо выражало странную отстраненность, а мысли витали где-то слишком далеко. Он пытался улыбаться, выглядеть беззаботным и безразличным, таким, каким я увидела его в первый день здесь. Но как он ни силился, ничего не получалось: покушения, убийства и заговоры оставили видный след, теперь заметный каждому.

— Проходи, — слова дались слишком легко, и я быстро открыла дверь, чтобы больше не думать, впускать его или нет.

Несмотря на то, что все комнаты в замке были прекрасно знакомы его жителям, в мои покои Лонц заходил осторожно, стараясь не показывать себя хозяином. За время, проведенное здесь, я не успела как следует обжиться и навести порядок, но его это, кажется, вовсе не интересовало. Только кинутая на столе записка и букет цветов на короткое время привлекли его внимание и то, в момент, когда он искал, где можно присесть. Создавалось впечатление, что секретарь и представить не мог, как окажется в этой комнате. Возможно, он ожидал моего отказа или вообще не думал, когда задавал свой вопрос. Теперь же его желание быть здесь казалось неуместным и глупым, сам он выглядел немного потерянным и смущенным. Вот кого точно не представляла увидеть смущенным, так это секретаря графа. Ему больше подходило быть безумцем, отчаянным романтиком и великолепным любовником, но никак не защитником рода Делерей, мужчиной, который смущается, оказываясь в комнате и у женщины.

— Тиана, там должно быть вино… может? — он уже сидел в кресле и вертел в руке пузырек, предназначенный Деору, а я словила себя на мысли, что для секретаря это замечательный путь к отступлению, хотя, может, именно из-за этого пузырька он здесь?

— Мне бы тоже хотелось выпить, — поддержала я его желание, доставая запасы графа. — Здесь есть…

— Бери любое, мне все равно, — перебил меня Лонц, предчувствуя долгое перечисление.

Выбор был действительно большой. Кроме известных мне названий стояли бутылки с надписями на чужих языках, сделанные, словно произведение искусства. Аккуратная рука мастера играла со стеклом, делая его то невероятно тонким, как лед, то добавляя веса узорами. Я быстро взяла самую невзрачную и небольшую бутылку из всех, два бокала, поставила их на стол и села напротив секретаря в удобное и мягкое кресло.

— Прекрасный выбор, — усмехнулся Лонц, откупоривая бутылку, из которой неожиданно потек розовый дым, опускаясь вниз, накрывая собой весь стол и изрядно меня удивив. Такое я видела впервые. — Это древнее вино ирвилов, — словно читая мои мысли, сказал секретарь. — Таких бутылок осталось всего пять. Вот эта привезена сюда вместе со второй графиней Делерей.

— Сколько же ей лет?

— Много. Тогда среди магов были виноделы, так что для тех времен оно не было редкостью, но уже тогда ценилось, — он вдохнул тягучий и немного горький аромат. — Потом маги стали заниматься защитой государств и знатных домов, забыв о землях и о простых радостях, которые они могли приносить людям. Эх, жаль. Давно хотел попробовать.

— Мы зря ее открыли, — единственная из пяти оставшихся бутылок явно хранилась для какого-нибудь великого бала, важной свадьбы, победы над врагом или рождения долгожданного наследника, но уж точно не для удовлетворения нашего желания забыть все, что происходит вокруг.

Лонц только усмехнулся, разгоняя рукой дым, и разливая кристально чистую жидкость алого как кровь цвета по бокалам.

— Граф не будет против — ему все равно. А мы… Чем этот день хуже любого другого? Мы живы, графиня выжила, этот дом еще стоит, а это уже повод, чтобы открыть такое вино, ученица кудесника.

Я была не согласна, но возражать не стала, в конце концов, секретарю лучше знать, что понравится или не понравится семье. Так что мы сидели и пили прекрасное терпкое вино, созданное невероятно давно магами, и начинали успокаиваться. Напиток действовал странно, он заставлял расслабляться, очищал голову, мне казалось, что я могла найти ответы на все свои вопросы, стоило только их правильно задать. А проблемы? Не было больше проблем, они все оказались в прошлом, а будущее открывалось для меня невероятно спокойным и счастливым.

— Ты чувствуешь себя намного лучше, волшебница, — улыбнулся Лонц, откидывая голову на спинку кресла, — я вижу это… как и я.

— Мне говорили, что тебя собирались отдать в рабство, — вспомнила я, о чем рассказывал Сатиф и о чем с недовольством вспоминал Деор.

— Это старая история, ученица, она уже никому неинтересна.

— Почему же? Мне интересна.

Его молчание длилось долго, мне даже казалось, что секретарь уснул, и я бы не удивилась, услышав мирное посапывание или даже храп, вот только как потом остальным объяснять, что Лонц в моей комнате действительно только спал. Но вместо храпа раздался его голос.

— Это глупая история и не стоит твоего внимания. Хотя, вообще-то именно так я смог заслужить уважение Деора.

— Уважение?

— Почему нет? Сейчас по нашим разговорам этого не понять, — как-то по-своему понял он мое удивление, — но тогда именно Деор уговорил графиню выкупить меня быстрее, чем рабовладельцы отправят на острова.

— Так что же ты сделал?

Он немного задумался, вспоминая, а затем начал рассказывать.

— Здесь недалеко есть одно баронство. Точнее, было одно баронство. Его нет уже давно, и все к этому и шло, а его земли теперь принадлежат нам…

Лонц рассказывал, вспоминал, иногда путался, но главное все же не упускал. Оказалось, что мальчишкой он часто играл с местными детьми на той земле. Многие из его прошлых друзей стали ворами и преступниками, другие умерли, первая девушка, которую он безумно полюбил, стала любовницей какого-то знатного господина, потом он даже не пытался узнать какого, потому что она сразу отвергла его, как только появилась возможность уйти под теплую крышу и получать драгоценности за свою красоту. Но тогда, в детстве, они все были вместе и видели себя вместе до конца дней. Был среди них один невзрачный мальчишка, невероятно тощий, еле таскающий ноги и часто болеющий. Его за что-то любили, возможно, желая защитить, а может, просто чувствуя в нем какую-то странную доброту, возникшую и продолжающую жить, несмотря на все тяготы и лишения. В дом к себе он никого не пускал, как и не разрешал близко подходить с землям, где они с матерью работали. Так могло длиться слишком долго, и никто бы понятия не имел, чем он живет, вот только как-то раз его не стало. Нет, он был жив, но пропал, не появлялся на поле вместе с матерью, перестал ходить в лес и на реку с остальными. Лучшим другом он никому не был, но оберегать это нелепое создание от нападок старших и таскать ему из дома корки хлеба настолько вошло в привычку, что когда он пропал, все почувствовали, что вместе с ним не стало и чего-то хорошего в них самих. Не может человек быть хорошим сам по себе — его мучают противоречия, метания и худые мысли, и только то добро, что он делает другим, даже маленькое и, порой, незаметное, позволяет вновь поселить в своей душе теплоту. Так что этой заботы для духа им стало не хватать настолько же сильно, как пищи для тела. И на большом совете было решено нарушить все запреты и пойти в дом, чтобы узнать, куда делся их друг. И да, он как-то сразу стал лучшим другом за которого можно было и жизнь отдать, и, что еще хуже, начать спорить со взрослыми и нарушить все запреты. И они пошли.

Дом оказался заброшенным и покосившимся, а на веранде было холодно и до жути пахло плесенью. О том, что внутри кто-то был, говорили громкие шаги, женские вхлипывания и какой-то странный стук. «Ты мне принадлежишь! И твой щенок тоже! — раздался мужской крик прямо за дверью. — Я сказал ему работать!». «Господин, прошу, молю, господин! — женщина захлебывалась в рыданиях. — Он не может больше! Сил у него больше нет! Отдайте его обучаться, и через несколько лет он вернется к вам настоящим магом! Сделает все, что захотите! Он маленький еще! Прошу, господин!» Лонц сидел под дверью и прислушивался к каждой фразе. Значит, все это время их друг был магом, но как получилось, что они ничего не знали?

«Видел я, как он оборвышами носится, сил, говоришь, нет? А ну иди сюда! Я не дам тебе денег к магам ехать! Не дам! Понял меня? Будешь делать все, что я прикажу, а не сделаешь — подохнешь, если раньше не преставишься», — внутри раздался шум, крик и грохот, словно что-то кинули на пол. Кого-то, подумал тогда Лонц и подал знак своим прятаться. Сам он теперь сидел тише воды, с ужасом думая, кто же может выйти из дома. Звук шагов все усиливался и, наконец, дверь открылась, а из нее вышел злой мужчина, явно спешивший по делам. Он только раз обернулся, больше в силу привычки, чем желая что-то увидеть, но этого было достаточно, чтобы понять, что из дома вышел барон.

— И ты тогда украл у него кольцо? — спросила я, когда секретарь немного задумался и подлил вино в бокалы.

— Нет. Как я мог тогда украсть? Он бы сразу все понял. Мне нужно было придумать, как сделать это незаметно. И придумал я то, до чего никто бы на моем месте не додумался. Сейчас и вспомнить стыдно — это был самый ужасный вариант из всех, лучше бы я это кольцо у него сразу выкрал.

— Не томи.

— Я решил использовать его младшую дочь, чтобы пробраться в дом, — сказал секретарь, явно недовольный своим поступком. — Но тогда я считал, что раз барон такой, то и вся его семья такая. Заинтересовать ее мне не составило никакого труда. Как и пробраться ночью к ним, через любовно оставленное открытым окно. Хотя как не составило… Лез я в окно по веткам, через ограду ночью пробирался, а там собаки, я их до этого три дня мясом кормил, чтобы они лаять на меня перестали, а они вроде и перестали, но как только я за забор залез, тихо так, без всякого лая на меня и накинулись. Я от них, на ближайшее дерево, и как назло прямо под окна к дочери той, я ведь и не думал ее увидеть, мне только кольцо и надо было. Так вот она вместо собак голос и подала. «Родной мой, любимый!» — и тащит меня прямо с ветки к себе в окно. А надо сказать, что девушка большая была, она троих как я затащить могла, да вот только расстояние от дерева и до нее она не рассчитала, сильно потянула, а мне и удержаться не за что. Вот я под ее окном вишу, по гладкой стене вскарабкаться пытаюсь, еле уцепился за решетку, а она сверху на меня и все шепчет, что боялась, что я не приду. Да я уже собакам сдаться захотел, застрял же — вперед нельзя — она не понимает, что я так долго висеть не смогу. Назад нельзя — слезть тоже не получится. Мне кажется, что только через половину часа моя возлюбленная поняла, что еще немного и навсегда потеряет свою любовь. Втащила она меня тогда в комнату, обнимать пыталась, целовать, грозилась, что до утра не отпустит. А у меня же цель совсем другая… В общем, только под утро я то кольцо и смог украсть.

— Это отвратительно, — единственное, что могла ответить я, отпивая вино. — Нет, цель прекрасная, но все остальное. Но мне говорили, что ты еще проиграл кольцо в кости.

— Да, было, — усмехнулся Лонц. — Как проиграл, я его поставил, и обязательно бы выиграл — я знал, что делаю, а вот рыбак тот игры совсем не знал. Еще бы несколько минут и у меня было бы достаточно денег ему на дорогу и на первый месяц. Вот только рабовладельцы, с которыми имел дела барон, схватили меня первыми. Так что уже через несколько часов меня грузили на судно вместе с моим другом-магом, который, кажется, спал… В тот момент меня и выкупила семья Делерей. Графиня хотела в наказание за дочь барона выкупить меня только на островах, но Деор, совершенно безразличный к чувствам девушки, уговорил ее сделать это раньше.

— А что случилось с магом?

— Он умер. Такое тоже случается, не всем героическим историям заканчиваться великими победами. Я просил графиню выкупить и его, но она сказала, что он не сможет прийти в себя, и она была права, он так и не проснулся.

— Мне жаль.

— Не стоит. Это была его судьба, я не мог ее изменить. Хотя мог, но должен был делать все не так, как сделал.

Он выпил еще, снова наполнив наши бокалы до краев. Я была уверена, что мы выпили уже больше, чем должно быть в этой крохотной бутылочке магического вина. Но еще больше меня интересовало, почему же Деор перестал относиться к Лонцу также, как раньше, что произошло и из-за чего или из-за кого? Об этом я и спросила секретаря, но он только улыбнулся и промолчал, вновь откинув голову на спинку кресла. Что ж, что бы между ними ни произошло, это так и останется между ними.

Невольно я поддалась его настроению, собираясь также прилечь, но внезапно вспомнила.

— Знаешь, с момента моего приезда в замок есть одно, что кажется мне невероятно странным.

— Одно? То есть химеры, зверя, колдуна и замка, который меняет свой вид, тебе недостаточно, — засмеялся секретарь.

— Нет, я о другом. Кольцо. Мне никто так и не сказал, зачем оно. Маг начал свой рассказ с того, что пропало кольцо, но больше ничего не сказал.

Лонц поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд стал серьезным, а тело, казалось, напряглось, но вино продолжало действовать, приятно разливаясь внутри и делая движения более мягкими и свободными.

— Тиана, — сказал он после недолгого молчания, снова потянув руку к вину и наполняя бокалы. — Кольцо не имеет значения.

— Как и все остальное? Я понимаю, покушения, убийства, плохие отношения с королем…

— Плохие?

— Противостояние королю. Но зачем кому-то понадобилось кольцо, которое ничего не значит?

— А кто тебе сказал, что оно ничего не значит? — в голосе секретаря проскочили заговорщицкие нотки, вино развязывало ему язык. — Кольцо имеет свое значение. Оно предназначено графу — старшему сыну. Оно символ его власти и правления, символ того, что он принял на себя графство, заботу о нем, заботу о всех этих землях и все, что с этой властью связано. Оно принадлежит только графу и только для него создано. Он примет все, и, возможно, проклятье нашего рода остановится.

— Проклятье?

— Да, — усмехнулся Лонц, расстегивая ворот рубашки, в комнате действительно становилось невыносимо жарко. — У рода Делерей, как и у любого другого древнего рода есть свое собственное чудовище, которое охотится за его представителями.

По его лицу невозможно было точно сказать, шутит секретарь или говорит правду, весь его вид кричал о том, что он пытается просто напугать, но ведь не просто же так пропало это кольцо? От его взгляда, от этих странных глаз кидало в жар, и я сама сняла жилет, скинула перевязь с мечом и, также как и он, немного расстегнула ворот.

— Ты расскажешь мне эту историю? — я наклонилась ближе к Лонцу, выражая свою заинтересованность, но он отреагировал иначе.

— Ты мне нравишься, Тиана, — прошептал он, подвигаясь еще ближе и беря меня за руку. — Если хочешь, после того, как это закончится, ты сможешь навсегда остаться здесь. Постой… Не говори сразу нет. Я уверен, все закончится очень быстро, и мы с Сатифом найдем преступника, тебе нужно всего лишь подождать. Будь рядом со мной…

Я даже не заметила, как его волосы изменили свои оттенок, становясь темнее, теперь они были намного ближе к черному, а взгляд секретаря казался обреченным. Я понимала, что вместо него сейчас говорило вино, что он использует женщин лишь как любовниц, но сейчас он безумно желал ответа. А мне было невыносимо жарко.

Я смотрела на Лонца, он сидел передо мной, немного пошатываясь и желая продолжения разговора. Легкий ветерок обдал прохладой. Откуда ему взяться? Видимо кто-то открыл дверь. «Дверь!» — промелькнуло в мыслях, и я повернула голову.

Там, в проходе, стояла Матиа и с ужасом смотрела на нас. Она готова была заплакать в любой момент. Краем глаза я заметила, как Лонц встал.

— Простите, госпожа, я стучала, — она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Только этого мне не хватало. — Простите, я пойду.

Она выскочила за дверь настолько стремительно, что я даже не сразу поняла, что ее больше нет в комнате. Мне бы пойти и объяснить ей все, все-таки не стоит с ней портить отношения. И я уже готова была встать, но секретарь не дал этого сделать.

— Не стоит, — сказал он. — Я сам все ей объясню. Да и мне, пожалуй, пора. Я все-таки должен отнести лекарство Деору. Прости.

Он быстро застегнул ворот и вышел за дверь, аккуратно закрыв ее за собой.

Лонц ушел, оставив внутри странное неприятное чувство, словно меня против воли втянули во что-то мерзкое и противное. И это что-то не касалось преступлений и магических вещей, это что-то не было необычным и странным, но оно выходило далеко за грани моего понимания — это что-то было отношениями между людьми, в которые мне никогда не хотелось ввязываться. Для секретаря любовь и чувства заменялись страстью и желаниями. Возможно, когда-то давно он и готов был пожертвовать своей свободой ради друзей, возможно, тогда он и любил какую-то девушку, вот только что осталось от этого сейчас? Они все здесь братья, и в этом я не сомневалась. Возможно, они не были братьями по крови, но за столько лет их кровь смогла стать кровью рода Делерей. Я могла смотреть на Лонца и видеть в нем отголоски личности Деора, слова Натаниэля и решительность Анриэна. Но в это же время они были настолько разными, что понять кого-то одного вовсе не означало, что я смогу понять другого.

Усталость как рукой сняло, и я ходила по комнате, стараясь больше не думать о жителях этого замка, а пытаясь понять заговор, и кто так отчаянно старается уничтожить род, что взял на себя тяжесть темной магии. На что на самом деле еще способен этот колдун и, что самое главное — зачем ему все это? Несмотря на то, что Сатиф, Деор и Лонц упорно считали, что кольцо не имеет к этому никакого отношения, мне же казалось, что оно сыграло свою роль во всем, что здесь происходит. Вот только какую?

Я села за стол и взяла лист бумаги, где собиралась написать все, что знаю и на какие вопросы необходимо найти ответы. Линиями подчеркивала имена, рядом указывала их родословную и характеры. Нас учили этому и я была лучшей, я могла решить все задания, которые давали, мой преподаватель шутил, что я смогу найти шпиона даже при незнакомом мне дворе, вот только сейчас ничего не получалось, словно и не было этого обучения вовсе. Но что не нравилось мне больше всего, так это мое собственное имя, которое оказалось на листе рядом с домом Делерей. Я не могла его не указать, но не потому что помогаю магу, а потому что теперь я была уверена, моя семья также поддерживала этот дом и, возможно, погибла не только из-за собственных земель, но из-за этой самой поддержки.

Но что дальше? Передо мной лежал полностью исписанный лист, на нем стрелками были обозначены связи, под четырьмя именами красовались большие знаки вопроса, и один такой же знак в самом начале списка.

Каким должен быть тот, кто может навредить этому роду, тот, кто исполняет волю короля и готов пойти на страшное преступление? Он и есть колдун и делает все сам, или стоит за спиной и как граф лишь дергает за ниточки, решая судьбы других? Он должен знать эту семью, знать их тайны и секреты, как секретарь, он должен знать их желания, их страхи и понимать, где они окажутся и в какой момент. Он должен прекрасно знать дом, даже если он лишь нанял колдуна, как слуги, которые должны знать множество тайных ходов этого места, так и он, должен был проверить их, прежде чем пытаться напасть. Но он должен быть намного ближе, чтобы знать и Элиота, чтобы понять суть этого существа. Он должен был узнать это все и остаться незамеченным. Я смотрела на лист, и видела, как жители замка проходят по его коридорам, как незамеченными остается каждый из них, как любой может спрятаться в темноте скрытых ходов. Я видела их обувь, ступающую по гладкому мраморному полу, видела, как Деор охраняет свои территории, закрывая дверь, чтобы никто не мог зайти, как секретарь осматривает свои владения, следя за всеми, прикрываясь невинными делами, как Натаниэль заполняет свои колбы, пока никто не видит, как Адриэн точит меч, Парэль проверяет коридоры, а графиня плетен паутину интриг.

Я откинулась в кресле и начала рассматривать серый потолок. В тусклом свете одной зажженной свечи он казался нереальным, словно дымка или тучи перед наступающей грозой. Улыбка сама появилась на лице, скорее от отчаяния. А я ведь еще ни разу не вышла за стены этого замка. Только тогда, с Деором. Что я увижу сейчас? Каким он меня встретит: злобным монстром, грозящим мне смертью или местом, где я смогу спрятаться от посторонних? Действовать нужно было быстро и решительно, я должна выяснить все сама, а не надеяться на мага. Пауки? Да кому нужны эти пауки, кому вообще нужно изучать что-то в библиотеке, когда противник не станет ждать!

Пришлось подняться с кресла и подойти к стене, аккуратно прислонившись к холодному камню. Почему-то мне показалось, что только так я смогу быть услышанной.

— Элиот, — шепотом позвала я, говоря прямо в камни, практически прикасаясь к ним губами. — Элиот. Я знаю, ты слышишь меня. Прошу, мне нужна твоя помощь.

Стены замка сами создавали тишину, как ответ «нет», который мне так сильно не хотелось получить.

— Элиот, я обращаюсь к тебе, прошу тебя. Мы можем понять друг друга, я ведь рассказала тебе сказку, и, я знаю, она тебе понравилась. Прошу, мы можем нормально общаться…

Замок молчал, не желая отвечать, но я чувствовала, что он здесь. Не знаю, как у меня это начало получаться, но теперь я тоже чувствовала его присутствие, как и все остальные.

— Элиот, — сказала я намного строже, слегка отодвинувшись от стены. — Ты должен мне. Ты чуть не убил меня два раза, ты навредил Деору, ты обязан мне.

— Я тебя слушаю, — отразилось от стен.

— Что ты нашел?

— Не стану говорить, — недовольно ответил Замок.

— Ты хочешь, чтобы они погибли? А может мне считать состояние Деора очередным покушением? Тогда я точно знаю, кто виноват. Собственный дом убивает своих хозяев…

— Замолчи!

Комната затряслась, а огромное зеркало, висевшее прямо напротив моей постели, свалилось и разбилось на мелкие куски, подпрыгнув от соприкосновения с каменным полом. Я отбежала в сторону, чтобы не пораниться, но осколки неожиданно зависли в воздухе, медленно и плавно поднимаясь вверх и также аккуратно вставляясь назад в раму.

— Я никогда не трону никого из хозяев замка.

— Знаю, Элиот, — ответила я уже спокойно. — Знаю. Расскажи мне, что ты нашел.

— Там было темно…

— Мне кажется, тебя это не должно было остановить.

— Нет. Там было совершенно темно. И этот проход очень давно никто не трогал. Уверен, что он остался еще со времен первого графа. Или второго, я помнил его… но за столько лет забыл.

Его голос казался мне уставшим. Замок действительно слишком долго был здесь, чтобы забыть все, что произошло в самом начале.

— Ты можешь рассказать мне о правлении второго графа?

Стены молчали, но Элиот никуда не ушел, он чего-то ожидал или вспоминал, по крайней мере, мне так казалось.

— Я тогда только появился и ничего не помню, — обреченно сказал он.

— Как такое возможно? Хоть что-то? Ты же помнишь хоть что-то?

— Я не знаю… боль, — неожиданно отозвался он. — Сильную боль, словно у меня было тело, которое умирало…

— Оно умирало здесь в замке? Но Сатиф искал твои останки.

— Нет… да… я не помню. Я помню, что мне было безумно больно, когда я почувствовал себя этим домом, я забился в угол, пока мои чувства, а вместе с ними и моя память угасали. Меня спрашивал граф, я говорил то, что знаю… но я не помню, что говорил, Тиана. Это было похоже… похоже…

— На безумие.

Элиот молчал, он наблюдал за мной. Неужели он действительно когда-то был человеком? Живым существом, которое стало домом. Или которое стало тюрьмой для себя самого. От этой мысли мне стало жутко.

— Да, наверное, ты права, на безумие.

— Прости, — только и могла сказать я. — Расскажи про этот ход. Что ты нашел там сегодня?

— Темнота, через которую сложно рассмотреть что-то даже мне. Но потом она начала пропадать.

— Как в той комнате… — вспомнила я и только по тишине поняла, что сказала это вслух.

— В какой? — отозвался Элиот.

— Где жил колдун.

— Да, это было похоже на ту комнату. Я и близко не мог подойти.

— И что ты сделал дальше? — он замолчал. — Элиот! Говори! Мне необходимо знать!

— Я не знаю, могу ли…

— Ты должен мне.

— Я рассказал все магу. Он отправил туда нескольких солдат, а я перекрыл все ходы, которые были мне подвластны. Если химера там, то ее точно найдут.

— Хорошо, что с библиотекой и зверем?

— А на это я не могу ответить. Стой, не возражай. Я не могу ответить не потому что не желаю, а потому что зверя нигде нет. В этом я уверен.

Я еще немного постояла, ожидая, что Замок продолжит разговор, но больше он ничего не сказал. Оставалось только поблагодарить Элиота. Теперь я прекрасно слышала, что он ушел, и больше в этой комнате не было никого кроме меня. Вино давало о себе знать легким опьянением, но не больше, словно мы и не выпили столько с Лонцом. Хотя оно сделало свое дело — успокоило, и, как ни странно, заставило стремиться узнать правду.

В постель я ложилась с мыслью, что уже немного ближе к разгадке, что осталось совсем немного и все встанет на свои места, что новый день принесет хорошие вести. Я еще раз окинула взглядом все помещение, никого не было. Дверь и окна плотно закрыты, а шторы задернуты. Тогда я аккуратно положила меч рядом с собой, держа его за рукоять, а небольшой стилет под подушку и в первый раз провалилась в сон с чувством абсолютного спокойствия.

Утро встретило шумом прямо за дверью. Ото сна мне показалось, что снова произошло нападение, и я подскочила на постели, крепко схватив оружие и готовая бежать к выходу. Но знакомые голоса Натаниэля и Сатифа немного успокоили. Действительно, что-то я стала совершенно на себя не похожа, раньше не вскакивала от любого шума и не кидалась к оружию из-за каждого шороха. Голоса за дверью стихли, удаляясь по коридору. Видимо, пора собираться и выходить в главный зал. Его бы еще найти…

Я быстро оделась, схватила со стола несколько фруктов и лепешку, которая оказалась черствой от проведенной ночи на тарелке, и кинулась к двери, надеясь, что не сильно опаздываю. А ведь могли бы и постучать, и позвать меня с собой.

Зал удалось найти только с третьей попытки и то благодаря Парэлю, который в своей манере начал рассказывать, как мне следует пройти, чтобы не потревожить растения, которые создал ночью Элиот и не заблудиться в его новом лабиринте. Лабиринт, к своей радости, я успешно прошла мимо, хотя несколько раз мне все-таки казалось, что я хожу кругами, а вот на растения наткнулась. Предостережения дворецкого оказались как нельзя стати, только этот чопорный мужчина совершенно забыл упомянуть, что они не только живые и огромные, но еще и кусаются. Еле удалось ноги унести, когда одно из них опустилось рядом и раскрыло свою зубастую пасть. Точно, если я здесь не умру, то сойду с ума от страха. И лишь отойдя на приличное расстояние от этих новых монстров, мне удалось вздохнуть свободно. Хотя они и продолжали провожать меня своим взглядом, дотянуться и навредить больше не могли.

В главном зале уже собрались все члены семьи и маг, лишь графини не было видно. В первую минуту я даже подумала, что хозяйка дома умерла, глядя на скорбные лица всех собравшихся, но сразу отогнала от себя эту мысль, понимая, что если бы с графиней что-то случилось, то я бы обязательно об этом узнала.

— Ты опоздала, — сказал Деор, с недовольством глядя в мою сторону.

Он сидел по правую руку от мага, напротив Натаниэля, сегодня он выглядел намного лучше, но по выражению лица можно было понять, что боль не отступила, и вчерашнее происшествие еще долго будет давать о себе знать.

— Нам всем вчера досталось, — в своей манере попытался защитить меня секретарь, но Деор взглянул на него с неприязнью.

— Угомонитесь, — недовольно ответил Натаниэль. — Тиана, прошу, садись.

Я прошла вперед и села за стол к остальным. Сначала мне казалось, что все будет как и раньше, мне нужно будет только стоять и дожидаться, что решит этот совет и что прикажет маг. Но после приглашения алхимика, стало ясно, говорить мне придется наравне со всеми. Вот только хочу ли я сейчас что-то говорить, когда еще ни в чем до конца не уверена?

Слово взял маг. Оказалось, пока мы все мирно отдыхали в своих комнатах, графиню все-таки посетил лекарь, который пытался восстановить ее здоровье всеми известными ему способами. Вот только, если Сатиф смог спасти ее жизнь, то лекарь не смог спасти ее здоровье и теперь графиня навсегда останется прикованной к креслу — ее ноги отказали, и она не сможет двигаться самостоятельно. А я слушала мага и с каждым его словом понимала, что дом встречает свои самые страшные времена.

«Нам необходимо…»

Сатиф хотел что-то предложить, но его перебили. Закрытые двери зала с грохотом распахнулись, а к столу подбежал один из охранников. Его дыхание сбилось, по вискам тек пот, а все лицо раскраснелось. Мужчина явно бежал и бежал долго. Он, не теряя ни минуты, отдал письмо Деору и тот распечатал конверт.

— Что там? — встал со своего места Натаниэль.

Лонц подошел ближе к управляющему, а маг только обреченно опустил голову. Все понимали, что от такого спешного письма не стоит ожидать чего-то хорошего. Я также напряженно ожидала слов Деора. А он поджал губы и закрыл глаза, выдохнул и кинул письмо по скользкому столу секретарю.

— Здесь сказано… — начал Лонц, понимая, что еще одного молчаливого чтения никто не выдержит. — … что… да будь он проклят!

— Лонц!

Вместо секретаря ответил Деор.

— Адриэна посадили в башню севера.

Я не смогла сдержать удивления.

— В непреступную королевскую тюрьму? Но там же…

— Только самые опасные преступники, ожидающие смертной казни? — Деор встал из-за стола и с силой придвинул свой стул. — И сбежать от туда нельзя.

— Его собираются казнить? — спросил Натаниэль, стараясь не показывать своего ужаса.

— Да. Через десять дней, за измену короне — ответил ему Лонц.