– А… зам… А-а…
– Галочка!
– Папа… это ты? Ты здесь…
– Здесь я, здесь. Как ты себя чувствуешь?
– О-о… Где Азам?
– Нехорошо тебе? Ты чего-нибудь хочешь?
– Пить…
– Нет, пить нельзя. Вот. – Выдавил ей на губы несколько капель из ватки.
– Где Азам…
– Он не здесь.
– Где он…
– В другой палате.
– Что с ним… Ты его видел…
– Тихо, девочка, не разговаривай, тебе нельзя.
– Ты его видел…
– Нет еще…
– Почему… Сходи, папа… сходи… сейчас… Или Алексей… пусть сходит…
– Он в реанимации… нас не пустят.
– До сих пор в реа… почему…
– Не знаю, Галочка.
– А что… врачи… спроси… ему операцию…
– У вас у обеих успешно прошло, и твоя, и мамина, все будет в порядке.
– Мама…
– Мама отдыхает, и ты отдыхай… теперь нужно тихонько лежать и выздоравливать.
– Не… хочу я…
И закрыла глаза.
И поди знай, чего именно она не хочет. Третий день после операции пошел, она уже совсем проснулась, но лежит с закрытыми глазами. И каждый раз, как откроет, – Азам. А мы до сих пор ей не сказали, Таня все просит, не говорите, не говорите, пусть немного окрепнет.
А я думаю, она знает. И с самого начала знала, как тут не догадаться. Но не верит, не хочет, все еще надеется.
Доктор Сегев говорит, надо сказать. А если сами не решаетесь, я пошлю психолога, он подготовит и скажет. Тогда, говорит, она сможет начать горевать по нем настоящим большим горем. А так не может себе позволить и еще больше мучается, от неизвестности, хотя и знает. Пока хоть тень надежды остается, не может она по-настоящему с ним расстаться, и не может начаться процесс заживления этой раны.
– И, – говорит, – все-таки очень хорошо и для нее большое утешение, что плод удалось сохранить. Очень ранний, недели две всего, но в полном порядке.
Плод! Вот он, секрет, который она нам хотела сообщить! Значит, успели все-таки, в последний момент. Радоваться? Или проклинать и девку, и все на свете? Раньше я бы сказал проклинать, а теперь думаю, какое счастье.
– Доктор, – говорю, – какое счастье! Это они буквально в последний момент успели. Да, но как же она про это ни разу даже не спросила? Только про Азама.
– Ну, – говорит – полость живота у нее была разворочена порядочно, и именно в районе матки. Тут уж она, видно, так боялась, так отчаивалась, что просто стерла это из сознания. Но стенку матки только слегка задело, а девочка у тебя очень крепкая. А может, даже и не знала?
– Знала, знала! – говорю. – Давайте, доктор, присылайте своего психолога.