Весна была в самом разгаре. В воздухе витали цветочные запахи. Кое-где растаял оставшийся после зимы снег, влажная земля не успела просохнуть под лучами яркого апрельского солнца. Но, тем не менее, вся природа ожила, начался новый этап жизни. И не только растений, деревьев, но и людей. Адриана, снедаемая непонятным ей чувством к Изабелле, была несколько успокоена, когда принц Чарльз сообщил ей о том, что они могут, наконец, отправиться в поездку. К сожалению, кроме них во Францию поедет и отец принца, король Англии. Внешне этот визит напоминал один из тех, которые наносят в качестве чистой формальности для укрепления дружеских отношений между странами. На самом же деле, Чарльз и Адриана уже давно мечтали о том, чтобы встретиться со своим астрологом и узнать с его помощью одну из тайн предков английских королей. Генрих же, весьма вероятно, предпочёл сделать всё, лишь удалиться из королевского дворца и, не испытывая угрызения совести, продолжить кутежи и всевозможные оргии. В этом деле ему поможет его закадычный друг – король Франции, который открыто держал при дворе любовниц и любовников. Этому человеку были чужды понятия приличия или умеренности: он предпочитал жить так, словно был уверен в том, что окажется в аду. Так зачем же лишать себя удовольствий? Генрих и Яков, король Франции, были действительно хорошими друзьями, что редкость для королей. И дело не в том, что они были дальними родственниками – просто их взгляды на жизнь были настолько похожи, что им иногда казалось, что они родились от одной женщины. Возможно, так оно и было. Но сам тот факт, что Генрих отправлялся в дальнее путешествие для того, чтобы поразвлечься, должен был удовлетворить искателей тайны, если бы только Чарльз не был сыном этого человека и не любил свою мать. Ему казалось неправильным то, как себя ведёт отец, он, конечно, не смел ему перечить или советовать что-то, но, несмотря на достаточно сдержанную манеру поведения принца, Адриана догадалась, что сын гневается на своего отца.

Путешествие затянулось на пару недель, но и этого времени не хватило девушке для того, чтобы изучить все материалы по истории древней Англии и узнать что-то о правлении Матео, одного из первых королей Британии. В книгах о нём не было упомянуто ни единого слова, но это не только не раздосадовало Адриану, но даже пробудило интерес девушки. Ей казалось, что если они с Чарли смогут расшифровать руны из свитка, то перед ними откроется тайна, способная изменить не только их жизни, но и мир к лучшему. И вообще эта погоня за «сокровищами» была для неё своеобразным отвлекающим фактором от всех насущных проблем. Ей хотелось занять чем-то свои мысли, лишь бы не думать о том, что произошло в её жизни. И это «занятие» ей, видимо, помогало, так как она постепенно начала чувствовать себя лучше.

Во время путешествия девушка сидела на палубе под палящим солнцем и читала различные книги, не замечая даже того, что повсюду снуют симпатичные матросы, готовые выполнить любое её пожелание. Нельзя сказать, что Адриана кардинально изменилась, так как любовь к физической близости никуда не исчезала. Но всё же в последнее время она не спешила находить себе любовника, так как последний из них разбил ей сердце. Чарльз часто сидел в компании девушки и подолгу с ней разговаривал о книгах, которые они прочитывали или о предположениях, которые строили вместе; конечно, втайне ото всех. Между ними сложились такие доверительные отношения, что, казалось, Адриана готова не только рассказать мужчине любую из своих тайн, но и доверить жизнь. Она часто спорила с ним, но не потому, что не соглашалась в чём-то, а потому, что ей нравилось спорить с ним и вызывать в нём какие-то, пусть даже негативные, чувства и эмоции. Но и Чарльз заметно преобразился: он уже не был тем угрюмым, суровым принцем, каким предстал перед дочерью посла в их первую встречу. Его сердце постепенно оттаяло, подобно оттаявшему снегу в начале весны.

Генрих особо не досаждал ни своему сыну, ни Адриане. Он запирался в каюте со своей новой любовницей или пил до самого рассвета с капитаном корабля. Когда они высадились на суше, Адриана заняла место в экипаже рядом с любовницей короля. Эта экстравагантная немолодая женщина была весьма хороша собой: у неё были выразительные голубые глаза, рыжие длинные волосы, пышная грудь и полные губы. Она была весела и всю дорогу болтала с Адрианой о французском дворе, о котором ей хотелось узнать от неё как можно больше. Дочери посла пришлась по душе такая компания, так как поездка в экипаже выдалась довольно-таки утомительной: во Франции весна резко сменилась летом, и они прямо-таки поджаривались на костре, словно ведьмы, хоть и сидели в транспорте. Чарльз постоянно сопровождал их, то и дело поглядывал на Адриану, заботливо интересовался об их самочувствии, хотя, судя по всему, его волновала лишь она одна. Дочери посла была приятная такая забота, так как за всю её жизнь никто о ней особо не пёкся. И Чарльз был единственным, кто оказывал ей всякую поддержку и помощь, даже если она к нему не обращалась. Но, как сам Чарльз иногда ей говорил: «Мужчина для того и создан, чтобы помогать женщине, даже если она об этом не попросит». И это его отношение к ней вызывало в ней такую бурю эмоций и тёплых чувств, что она готова была поклясться, что ничего подобного прежде не ощущала. Этот человек занимал какое-то особое место в её сердце. Она, в самом деле, любила его: как брата, как друга, как человека. Нельзя сказать, что в этой любви было что-то вульгарное или непристойное. Скорее наоборот, она считала, что ни за что на свете не станет портить их отношения и дружбу сексом. Та связь, которая установилась между ними, была для неё дороже всех низменных желаний. И ради этой дружбы ей хотелось жить.

Уже к середине мая они добрались до окрестностей Парижа. Адриана помнила, как всего несколько лет назад впервые прибыла в этот город. Столица Франции не только не впечатлила её, но и подарила некое разочарование. Будучи девушкой амбициозной, уже в юном возрасте она мечтала, что выйдет замуж за младшего французского принца и станет принцессой французской. Но даже ей, маленькой девочке из небольшого городка, было ясно, что принц королевской крови не наделён ни одним выдающимся талантом, ни даже обаянием, чтобы суметь завоевать её сердце. Так что ей пришлось оставить все свои мечты в прошлом и начать думать о том, как бы уехать на родину: в её любимую Англию. Но даже тогда Адриана не могла и мечтать, что её пригласят к английскому двору, она станет одной из фрейлин королевы и будет вовлечена в водоворот придворных интриг и даже тайн. Сейчас она въезжала в этот город с совершенно другими мечтами, планами. Та наивная девушка, часто озвучивающая то, что вертелось у неё на языке и мечтающая о том, чтобы стать принцессой, осталась в прошлом. Сейчас она была мудрой не по годам женщиной, которая знала, когда следует молчать, а когда правду лучше высказать вслух. Она училась на собственных и чужих ошибках, и схватывала на лету всё, то, что могло ей пригодиться в будущем. Поэтому сейчас она предпочитала играть одну из отведённых ей ролей и снять маску, когда придёт время.

К Лувру они ехали очень долго: люди вышли на улицу и приветствовали гостей с надлежащим шиком и блеском, характерным для французов. Адриане нравилась эта праздность, вот только она знала, чего это стоило остальным городам страны: в то время как Париж процветал, другие части королевства обнищали и погрязли в нищете за счёт высоких налогов. Конечно, столица – была лицом государства, но ведь голова не может функционировать без других частей тела.

Король Яков лично встретил своего друга короля и остальных гостей вместе со своей женой, двумя дочерями и тремя сыновьями. Многие знали и помнили Адриану, так как она публично высмеяла младшего принца, но сегодня все пребывали в такой эйфории, что предпочли забыть прошлые обиды и сделали вид, будто ничего страшного не происходило. Франсуа, тот глупый принц, заметно повзрослел с годами: он стал сильнее походить на мать – полноватую розовощёкую женщину, которая, для своих неполных сорока лет, была очень бодрой и подвижной. Увидев его, дочь английского посла подумала о том, что, должно быть, не всегда судьба была к ней строга, поэтому поблагодарила кого-то свыше за то, что её «отвели» от участи стать женой этого толстячка. Но даже Франсуа был весьма учтив и обходителен с Адрианой, как если бы не она называла его «пустоголовым олухом» ещё не так давно.

В этот раз девушке предстояло встретиться с очередным претендентом на роль её супруга: тридцатиоднолетним графом – кузеном дяди короля, служащим у него капитаном стражников. Этот высокий худощавый мужчина с гладковыбритым лицом, тёмными, почти чёрными глазами, высокими скулами, острым лбом и седыми волосами, производил приятное впечатление. И даже Адриана, особо не строящая никаких планов и не питающая особых надежд на этого суженого, заинтересовалась этим человеком.

Их познакомил сам король Яков, лестно расхваливающий своего родственника перед девушкой и убеждающий её в том, что более доблестного и смелого воина во всём его королевстве не найти. Николас слушал восхваления в свою честь с таким видом, словно сам «надрессировал» короля воспевать ему такие дифирамбы. Когда речь короля была окончена, мужчина с самым скептическим взглядом рассмотрел Адриану, как будто оценивал для себя новую кобылку в конюшню и произнёс:

– А я думал, вы гораздо выше ростом будете. – Строго заметил тот, словно был разочарован. Адриана же, пытаясь скрыть своё возмущение, мило улыбнулась и ответила:

– Так, значит, вы думали обо мне? – Кокетливо пролепетала она, словно флиртуя с ним, чем вызвала одобрение у всех, кто находился рядом и прислушивался к их разговору.

– Лишь потому, что об остальном другом на свете я уже подумал. – Почти не открывая рот, процедил зубами мужчина. Услышав такую грубость, девушка молниеносно захотела дать ему пощёчину или ответить подобной грубостью. Но она ведь уже не могла быть столь опрометчивой. К тому же Чарльз не был бы рад, если бы она вновь вызвала всеобщее негодование. А раз им нужно задержаться в Париже, она должна будет предстать перед всем парижским двором самим очарованием.

– Впервые вижу мужчину, которого бы заботило всё на свете. – С восхищением отозвалась Адриана, хотя в душе её поселилась неприязнь к этому человеку. Тот довольно кивнул и поспешил отойти от новой знакомой, как будто она больше не имеет права отнимать у него драгоценное время.

Затем гостей провели в сам замок: показали им их покои, дали время для того, чтобы умыться и немного освежиться перед тем, как их всех начнут развлекать. В честь английских гостей устроили рыцарский турнир, в котором принимал участие и господин Николас, потенциальный супруг Адрианы. По обычаю, перед тем, как он вышел на арену, девушка завязала свой платок у него на рукояти меча. Тот как будто бы благодарно улыбнулся, но в глазах его читалась насмешка: он считал Адриану недостойной ни его самого, ни его богатств. Она спокойно сносила все его взгляды, намёки и даже завуалированные оскорбления в её адрес. Нельзя сказать, что её сильно расстроил тот факт, что она не понравилась такому красивому мужчине. Скорее всего, ей было невмоготу понять это, ведь даже сердце горделивого Чарльза она смогла растопить. В ней отчасти играло самолюбие и желание нравиться всем без исключения, даже если эти люди не нравились ей.

Королевская чета с гостями просидела до самого окончания турнира, едва оставаясь с силами и не лишаясь чувств. Было невероятно жарко, клубки пыли зависали в воздухе, отчего было особенно трудно дышать тем, кто сидел на возвышенности. На небе ни намёка на облачко, и даже звери все пропали куда-то, как будто страшась надвигающейся песчаной бури, хотя такого быть не может в Париже. Адриана сотню раз вытиралась рукавом платья, так как не могла больше терпеть прикосновений капель пота, скатывающихся по её шее и лицу. Ей казалось, что эта весна – самая жаркая за всю историю человечества и видела она в этом какой-то тайный смысл. Как будто бы Господь так сильно разгневался на неё, что теперь все люди будут страдать. И, наверное, нескромно было бы предположить, что она – причина всех бед, но в этом была Адриана.

До наступления вечера никто и не подумал выходить из прохладных комнат замка. Все увеселения были перенесены внутрь здания: музыканты оживлённо играли на различных инструментах, жонглёры показывали фокусы, а гадалки обещали погадать на ладошке. Всё это было похоже на ярмарку, но только не деревенскую, а прямо-таки королевскую. Но, похоже, что гадалка была самая настоящая, так как когда к ней подошла Адриана, она прищурилась и, даже не взглянув на её руку, испуганно начала озираться по сторонам: но все прочие люди были заняты своими делами, так что гадалка не могла опасаться того, что их подслушают. Она взяла девушку за руку, ладонью кверху, погладила её, отчего той стало щекотно и приятно, но всё же Адриана почувствовала настороженность по отношению к этой женщине: уж слишком странно та на неё глядела.

Что ещё удивительнее, так это то, что гадалке не надо было изучать линии на руке девушки: она как будто бы знала всё то, что там было. Адриана была уверена, что эта женщина не шарлатанка, пусть даже остальные в этом были убеждены. Что-то внутри неё говорило ей, что гадалка действительно обладает некой силой. Когда гадалка подняла глаза на дочь посла, то в них отразился яркий огонёк, покрытый почти прозрачной плёнкой. Адриана немного испугалась, но руку не отняла: ей всё-таки было интересно узнать, что же готовит ей будущее.

– У тебя очень непростая судьба, дитя моё. – Говорила она девушке, казалось бы, самые банальные слова. Но та лишь с ещё большим вниманием продолжала слушать: – Пропасть или вершина, рай или ад. Другого тебе не дано. Ты вольна выбрать то, что пожелаешь.

– Но как мне сделать правильный выбор? – Принялась расспрашивать её Адриана. Она знала, что гадалка могла говорить эти слова любому подходившему к ней за ответами, но этой девушке не доводилось сомневаться в своих предчувствиях.

– Доверяй сердцу, но слушайся разума. Твоя любовь может подвести тебя к обрыву, но лишь голос разума позволит тебе избежать смерти. – Спокойным ровным голосом изрекла женщина. Она говорила о смерти таким тоном, как будто говорила о погоде или прогулке на лошади. Видимо, в её жизни было столько смертей или же видений смерти, что она научилась не бояться её.

– Я вновь полюблю? – Впервые засомневалась Адриана. Но, скорее, не в предсказании гадалки, а в своей способности «полюбить» после всего того, через что ей удалось перенести.

– Ты уже влюблена. – Моргнув длинными ресницами, гадалка как будто пробудилась ото сна и взглянула на Адриану так, словно не с ней только что разговаривала, а видит её впервые.

Больше расспрашивать женщину дочь посла не могла, так как к ним кто-то подошёл. Адриана стояла на довольно близком расстоянии от них, чтобы иметь возможность подслушать предсказание будущего какому-то придворному короля. Но в этот раз гадалка походила на обычную декорацию карнавала, актрису, исполняющую свою роль и говорящую людям то, что они хотят от неё услышать. Это открытие действительно обескуражило Адриану, ведь слова женщины были такими убеждающими, что не оставалось ни тени сомнения, что её ждёт именно такое будущее, какое предсказала гадалка.

Ближе к ночи все перебрались в танцевальный зал, где и король, и королева подготовили новые развлечения для гостей. Профессиональные танцовщики и танцовщицы из Ближнего Востока выполняли сложные, замысловатые танцевальные па, побуждая гостей повторять за ними движения. Вино лилось рекой из фонтана, гости опьяняли и позволяли себе различные вольности. Королева делала вид, будто не замечает, как её муж со своим другом-королём Англии щипают молодых танцовщиц за интимные места и громко распевают деревенские развратные песенки. Чарльз не принимал особого участия в подобном безумии, он сидел где-то позади почётных гостей, распивал вино и слушал причитания какой-то милой старушки, видимо, матери королевы Франции. Он изредка оборачивался в сторону зала, чтобы посмотреть на Адриану и удостовериться, что она не скучает. Но она, к сожалению, скучала, несмотря на всю пышность устроенного праздника. За всем богатым убранством зала: золотыми канделябрами, стульями из дражайшего дерева – эбена, фарфоровой посудой, кубками, украшенными бриллиантами, пряталась беспечность хозяев, неумеренность в расходах, тщеславность, расчётливость. Красивая картина, которую король и королева предпочли показать своим гостям, была на самом деле очень впечатляющей. Но это лишь картина и за ней не было сокровищницы. Сзади была лишь пустая облезлая стенка, не представляющая особой ценности для вселенной. И Адриана это знала, хоть и любила роскошь во всём, что её окружало. Но, видимо, в её жизни было слишком много этой «пустоты» и хотелось обрести что-то, что бы помогло заполнить пустоту чем-то ценным, значимым, радующим не только глаз, но и душу.

Грустить девушка не желала, хоть она немного подустала выслушивать компанию друзей графа Николаса. Ей хотелось танцевать, поэтому она обратилась к своему потенциальному жениху:

– Милорд, вы не окажете мне честь своим танцем? Помнится, вы обещали потанцевать со мной ещё в начале этого вечера. – Притворно ласково говорила она. Но Николас лишь вскинул удивлённо брови и с самым невозмутимым видом произнёс:

– Должно быть, вы что-то перепутали, мадемуазель. Я нисколько не люблю танцы и вряд ли мог вам обещать танец. Я считаю, что это пустая трата времени и человеческих сил. С танцами люди глупеют. – Несколько криво улыбнулся он, пытаясь вновь унизить Адриану. Девушка пообещала себе, что постарается вести себя самым надлежащим образом и не позволит эмоциям одержать верх, но сейчас терпение покинуло её и она бросила ему в ответ:

– Ох, так могут говорить лишь те, кто абсолютно не умеет танцевать. – С издёвкой заметила Адриана и, развернувшись в другую сторону, отправилась на поиски новой компании. К полуночи ей всё-таки удалось протанцевать несколько сетов с различными симпатичными друзьями французского короля, которые даже не пытались скрыть своего очарование её особой, так что в итоге Адриана повеселела и позабыла об источнике её раздражения.

Даже после полуночи все продолжали танцевать, пить, петь песни и наблюдать за игрой актёров. Адриана заметила, что нескольким гостям были преподнесены высокие кубки с горячим напитком и записки. Она заворожено наблюдала за тем, как эти люди, один за другим, выходили из залы и отправлялись куда-то за поиском новых приключений.

Девушка знала, что король Франции, как и его лучший друг, были великими выдумщиками и предпочитали устраивать что-то поистине экстраординарное для гостей, как, в общем, и для себя. Адриана не сомневалась, что «этим избранным» было дано право испытать на вкус новые ощущение, невиданные ими ранее физические блаженства. Ей было так интересно, куда же именно следуют эти гости, что она чуть было не последовала за одним из них. И даже Чарльза куда-то увели.

Ей стало досадно, что её считают недостаточно «выдающейся» или богатой для подобного рода развлечений. Разгорячённая приятным времяпровождением за танцами, она предпочла бы приоткрыть занавесу тайн иной стороны французского замка, где нет условностей и запретов, где каждый получает то, что желает. Но, к её собственному удивлению и радости, к ней подошла какая-то танцовщица и вручила записку с кубком. Горячий напиток полагалось выпить сразу же. Адриана почувствовала во рту приятный сладкий привкус винограда, но выпитый ею напиток не был вином. Горло резко обожглось, но она почти не почувствовала боли, так как по телу уже начал растекаться одурманивающий алкоголь. Всё тело расслабилось, напряжение спало и ей показалось, что, если бы кому-то вздумалось толкнуть её, она бы упала, не в силах ничему сопротивляться.

В записке были нарисованы стрелочки, указывающие, вероятнее всего, путь к оазису наслаждений. Девушка пришла в восторг от того, что и она будет вовлечена в занимательную авантюру, и только бурная фантазия помогала ей представить то, что ждёт её дальше. Она прошла по коридору в одну из отдалённых комнат замка, которая по площади была значительно больше танцевального зала и увидела перед собой большую ёмкость с горячей душистой водой. Из него исходили такие приятные ароматы, что было трудно сдержать себя и не нырнуть в воду. Адриана вдруг заметила, как рядом с ней появилась та танцовщица, которая передала ей «ключ» к этому месту. Она улыбалась и таинственно молчала, словно желая, чтобы девушка сама поняла, что ей необходимо сделать. Но Адриана уже терялась в собственном сознании и не могла догадаться, что от неё ждут, поэтому также молча стояла, силясь не упасть от головокружения. Танцовщица терпеливо ждала, но вскоре была вынуждена сама подойти к Адриане и начать снимать с неё одежду. Дочь посла понимала, что нужно было отпрянуть, но она не могла даже пошевелиться. Когда восточная молодая девушка сняла с неё платье и нижнюю сорочку, и Адриана оказалась нагая перед ней, она взяла нежно её за руку и повела к ступенькам огромной ванны. Адриана знала, что это была какая-то часть развлечений, уготованных ей, поэтому она предпочла больше не упрямиться и сама погрузилась в воду. Тело её как будто бы было отделено от её собственных желаний и мыслей, а сами мысли улетели далеко, за пределы этого замка. Это состояние встревожило бы девушку, если бы она сейчас была способна на какие-либо чувства.

Танцовщица ушла, оставив Адриану наедине с собой. Вдруг дочь посла подумала о том, что, возможно, это и есть подарок гостям – возможность покупаться в чистой душистой воде ванны. Конечно, она ожидала чего-то большего, но поспешила не огорчаться, так как что-то говорило ей о том, что это, наверное, не всё. Быть может, сейчас к ней присоединится кто-то из тех симпатичных друзей короля и тогда она уже не будет одна. К её изумлению, в комнату зашло сразу несколько людей: и все они были мужчинами. Среди них был и Чарльз, и короли двух могущественных королевств, и её самовлюблённый жених, и прочие друзья королей. Все они смотрели на испуганную и обездвиженную нагую девушку в воде.

Адриана не знала, что ей делать. Её лицо покрылось не щадящей багровой краской. Хотелось провалиться сквозь землю, и остаться там, в подземелье навсегда. Все мужчины были так же опьянены, как и девушка, поэтому после секунды замешательства, они начали реготать и смеяться с бедной Адрианы, которая закрывала руками все интимные места своего обнажённого тела. Ей захотелось взреветь, уйти под воду и захлебнуться, лишь бы не чувствовать такого стыда, пожирающего её изнутри.

Как такое могло произойти? Она неправильно расшифровала код записки или же всё это было запланировано для того, чтобы высмеять её перед всеми и опозорить? В последнее верилось более всего, так как по довольному выражению лица графа Николаса Адриана поняла, что увиденное его совсем не удивило. Чарльз был тоже крайне смущён, но вместе с тем в высшей степени возмущён поведением прочих мужчин, так что не преминул обратиться к ним всем и приказать им удалиться из комнаты. Но те его как будто не слышали, продолжали смеяться, похотливо рассматривать тело Адрианы, плескать в неё воду, дразня её выйти из ванной.

Тогда принц осмелился бросить вызов всеобщему веселью: он снял с себя верхний камзол и прямо в одежде спустился по ступенькам в воду. Адриана не испугалась, когда он оказался рядом, ведь только ему она могла доверять. Он обернул её камзолом, чтобы скрыть нагое тело и, взяв её на руки, вышел с ней из воды. Мужчины пришли в изумление от того, как вёл себя Чарльз с Адрианой. И даже его отец неодобрительно цокнул, когда он с девушкой на руках вышел из комнаты. Девушка крепко сжала молодого мужчину за шею, так как боялась, что он выпустит её, а ей так этого не хотелось. Слёзы тут же потекли ручьём по её покрасневшим щекам, как только они скрылись ото всех в другой комнате. Чарльз не обращал внимания ни на слёзы девушки, которые капали ему на грудь, показавшуюся из-под мокрой нижней рубашки, ни на её дрожь во всём теле, которая создавала впечатление, будто девушка не рыдает, а бьётся в конвульсиях.

Они дошли до покоев принца, он зашёл с ней в спальню, опустил её на диван и отдал приказания слугам, чтобы те растопили огонь в камине и принесли чистую одежду Адриане из её спальни. Чарльз вышел, чтобы девушка смогла вытереться полотенцем и переодеться, и, когда он зашёл обратно в комнату, то застал дочь посла у камина, тщетно пытающуюся согреться и скрыться от собственного позора. Она всё ещё плакала, но слёзы её были бесцветными, лишь горьковатость, которую они придавали её губам, напоминали о том, что они вообще текли. Чарльз был всё ещё мокрый, но его как будто даже не заботило это. Он подошёл к Адриане, взглянул на неё обеспокоенно, словно ей всё ещё угрожала какая-то опасность, но она даже не посмотрела в его сторону. Она никак не могла «отойти» от удара, пережитого ею и избавиться от головокружения, одного из побочных эффектов выпитого ею напитка, который до сих пор не выветрился и давал о себе знать. Адриана вдруг заметила Чарльза и взглянула на него так, будто она была рабыней всё это время, а он оказался человеком, который только что дал ей свободу:

– Ваше высочество, я не знаю, как мне вас благодарить. Вы в очередной раз спасаете меня. – Голос напрочь высох, так что она говорила несколько грубо, хоть в тоне её не было ничего враждебного.

– Миледи, не берите в голову, вы не должны меня благодарить. Вы всегда были моим хорошим другом, и я просто плачу вам тем же. – Пытался улыбнуться Чарльз. Он даже не спросил о том, как так вышло, что Адриана оказалась там и кто подвёл её к такому унижению. Но девушка, читая его мысли, ответила ему искренне:

– Я такая глупая! Я ненавижу себя за это. Я была безрассудна, прочла записку и просто последовала туда, где, как мне казалось, меня бы ожидали захватывающие приключения. Меня опьянили, я не мыслила, что творю. – Она вновь захотела плакать, и Чарльз ей не мешал. Придя в себя, она вздохнула и продолжила рассказ: – Я думала, это была часть какой-то игры. И, видимо, это было так. Я уверена, что это дело рук Николаса! Он решил унизить меня перед всеми. И ему это удалось. – Она злилась и не скрывала своей ненависти по отношению к человеку, о котором говорила. Принц погладил девушку по руке, успокаивая её:

– Этот граф недостоин вас. Если бы я только знал, какой он, я бы не покинул вас ни на минуту. – Добро отозвался Чарльз. Но Адриана была несколько обижена на него:

– Но вы покинули меня. Вы целый вечер провели в компании какой-то старухи и не протанцевали со мной ни одного сета танца! – Она вдруг приняла вид капризного ребёнка, что вызвало у Чарльза добрый смех.

– Как же я мог украсть вас у вашего собственного жениха? Вы сегодня от него ни на шаг не отходили. – Едва заметно слышались нотки ревности.

– Я всего лишь играла свою роль. – Подняла высоко подбородок Адриана, постепенно отвлекаясь от пережитого за этот вечер. – Если бы я вас не знала, дорогой мой друг, то подумала бы, что вы меня ревнуете. – Подмигнула ему она и заулыбалась.

Свет огня с камина оставлял глубокие тени на лице молодого мужчины, что делало его особенно притягательным в глазах девушки. Она почувствовала, как её переполняют различные эмоции, и одной из них было возбуждение. Но Чарльз, необычно преобразившийся за последнее время, казалось, испытывает те же чувства, что и она. Они стояли рядышком, ловля флюиды, исходившие друг от друга и едва ли находили силы понять, что же происходит между ними. Адриана вновь покраснела, так как поймала себя на мысли, что хочет поцеловать своего друга. Ведь во всём белом свете у неё не было человека ближе, любимей и роднее.

И она, вопреки здравому смыслу, приблизилась к мужчине, который, молчаливо дал ей своё согласие, и, не раздумывая, поцеловала его в губы. Этот поцелуй длился всего несколько секунд, но за эти мгновения весь мир вокруг неё перевернулся с ног на голову. Свет сильно бил по глазам, все предметы стали какими-то сине-чёрными, как цвет её волос. Уши залило водой, как если бы она нырнула в реку. Она не могла объяснить, что чувствовала в тот момент, хотя время, должно быть, остановилось, чтобы помочь ей это понять. В её состоянии оцепенения не было ничего пугающего, наоборот, в сердце воцарилась такая благодать, такая блажь и спокойствие, что все прочие чувства, в особенности негативные, растворились в тёмных угольках камина.

Тёплые, нежные, но настойчивые губы Чарльза соприкоснулись с её губами, растворяясь во мгле наслаждения, которое они делили пополам. Мужские крепкие руки держали её за плечи, так словно он владел ими, обладал. Она никогда подобного не ощущала, эти чувства пугали её, но сопротивляться им она попросту не могла. Ей хотелось близости, не только духовной, но и физической. И Чарльз был первым мужчиной в её жизни, который был для неё дороже всех прочих, которые делили с ней ложе. И, впустив в свою голову эту страшную мысль, она хотела было отпрянуть, но мужчина её опередил. Адриана не видела его глаз, но чувствовала присутствие призраков сомнений и размышлений принца, его терзаний и колебаний.

Он не знал, как ему поступить. По всему его внешнему виду было ясно, что он испытывает те же чувства к Адриане, что и она к нему. Но он по-прежнему оставался принцем Англии, вторым наследником престола, у которого были свои обязательства перед страной и семьёй. Девушка прекрасно понимала это, поэтому даже не смела надеяться на то, что они будут вместе. Она всячески пыталась отогнать от себя мысли о том, что ей нравится принц. Что больше её сейчас удивляло, так это то, что Чарльз ответил ей взаимностью. Казалось бы, это счастье найти настоящую любовь, человека, который отвечал бы взаимностью на твои чувства. Но всё же их судьба была предопределена где-то там, на небесах. И эта судьба даже и предположить не могла, что они станут парой. Слишком много условностей, слишком много препятствий. И всего лишь одна любовь, которой недостаточно. Даже для них самих.

– Простите, Чарльз. Я повела себя недолжным образом. – Адриана решила, что ничто, даже её собственные чувства, не станут причиной «отдаления» Чарльза. Она пожалела о своём поступке, пожалела даже о том, что он ей ответил на поцелуй. То чувство, которое раздирало её изнутри, не должно было распространяться на другого человека, не должно было эхом раздаваться в чужой душе. И если бы это чувство было подобно ветру, девушка рысью бы побежала и открыла настежь окна и запустила в обитель Чарльза богов всех стихий, чтобы они изгнали из его головы комок воспоминаний о поцелуе, все мысли о ней, все чувства. Она глубоко сожалела о том, что пришла сюда. Приглушённое чувство совести теперь траурной симфонией играло в её душе. Плачущие скрипки были похожи на зеркальное отражение струн её сердца. И даже слёзы её сейчас бы превратились в горячий воск, капающий с приглушённой свечи. И сердце вместо ударов дрожащим стоном просило о помиловании.

Теперь между ними всегда будет это – неловкость, смущение, а ведь ещё несколько секунд назад всё было по-другому: проще, свободней, комфортней. Принц удивлённо взглянул на девушку и поспешил её заверить:

– Нет, Адриана, это не ваша вина. Это мне стоит извиняться. – Внутри него горел весь мир, всё живое и неживое вдруг занялось высоким пламенем, сметая всё вокруг. Тысяча эмоций прокрутилось вихрем в сердце, тысяча мыслей тучами нависли над головой. Стало нестерпимо больно там, где-то внутри. Он не знал, что с ним и как избавиться от этой боли. Видимо, не придумали ещё в его время лекарств от этих недугов. Но они убивали его постепенно. Да, конечно, он был безумно рад видеть около себя свою возлюбленную, она словно разгладила все морщины на его лице, подарила ему способность улыбаться, радоваться простому теплу от огня камина, но вместе с тем, при виде её, он сразу вспоминал о своих обязанностях, о чувстве долга, которые будут преследовать его всю жизнь. Конечно, в последнее время, он думал о ней каждую минуту. Больше всего ему хотелось, чтобы она была с ним. И когда эта самая большая мечта сбылась, он вдруг понял, как же трудно осознавать, что за спиной этой мечты стоят и другие, как трудно мириться с тем, что ему этого недостаточно. Недостаточно просто быть с ней, общаться, видеться. Его главная мечта была совсем другой, а он, глупец, об этом и не думал. И теперь всё стало только сложнее. Он не задумывался о последствиях и винил во всём только себя. Быть может, даже в самом начале он знал, что хорошим это всё не кончится. Но в нём, как и в любом другом человеке, под тлеющими угольками грелась надежда и вера в счастливое совместное будущее. Сейчас же он вдруг пробудился, осознал, что не стоит быть таким беспечным, ведь его жизнь и судьба не находится всецело в его руках.

– Я воспользовался вашей уязвимостью и ответил на поцелуй. – Виновато начал он, но Адриана его перебила:

– Да не будьте же вы таким вежливым, прошу! Мне иногда кажется, что у вас нет изъянов и рядом с вами я кажусь себе никчёмной девкой. Это я вас поцеловала и это моя вина, и не смейте меня переубеждать в обратном и извиняться. – Она говорила достаточно резко и громко, но делала это лишь для того, чтобы принц не стал ей перечить. – Давайте договоримся? Мы просто забудем об этом инциденте и сохраним нашу дружбу, которой я так дорожу, и которой не хочу лишиться.

Чарльз был весьма рад подобному предложению и нисколько не обиделся на Адриану за её грубоватый тон, ведь только он мог понять, что эта своеобразная манера речи девушки, от которой она никогда не избавится.

– Тогда разрешите мне извиниться за то, что я не уделил вам достаточно времени сегодня вечером. – Усмехнулся принц.

– О да, за это можете извиняться. Я даже знаю, как вы можете искупить свою вину. – Игриво подметила девушка, желая поскорее перейти на нейтральную тему разговора.

– И как же? – Подыграл ей он.

– Вы сейчас переоденетесь, и мы с вами пойдём танцевать, и будем танцевать до самой последней песни музыкантов! – Воодушевилась Адриана. Мужчина посмеялся и одобрительно закивал собеседнице.

– Почту за честь искупить свою вину танцами.

Затем она вышла из его комнаты и вернулась в танцевальный зал, где осталось не так много людей, большинство из которых были слуги и прочие «незначительные» люди. Принц переоделся и присоединился к Адриане, с которой протанцевал столько сетов танца, на сколько у них хватило сил. Они смеялись, разговаривали, пили вино и делали вид, что всё как прежде. Вот только оба они понимали, что в их дружбе что-то треснуло и их отношения уже никогда не будут прежними, ведь теперь они знают о чувствах, как собственных, так и о чувствах друг друга.