Та скорость, с которой король готовился покинуть замок, поражала многих. Но если раньше в наваждение Генриха мало кто верил и вообще все считали, что причиной странного поведения монарха было его психическое расстройство, то сейчас не оставалось ни одного человека, кто бы не хотел покинуть этот мрачный замок и вернуться в прежнее место проживания. Праздники, танцы и прочие мероприятия были отменены, так как люди попросту боялись выходить из своих комнат. Собирались все вместе лишь во время приёма пищи и то старались не растягивать трапезы на несколько часов, как это было раньше. Король приказал провести расследование, но следователи мало что могли понять, так как некоторые вещи, происходящие в замке, не поддавались объяснению. Лондонский замок стал походить на тюрьму, в которой каждый ждал вынесения своего приговора. Ведь никто не знал, кем окажется следующая жертва. После покушения на короля было совершено несколько взломов в спальни принцев, стражников усыпляли на этот раз, и хоть ни один волос с головы Чарльза и Теодора не упал, от этого становилось не менее страшно.

Адриана старалась избегать общения с кем бы то ни было, её отчуждение заметили многие, в том числе и младший принц. Он не знал, что стало причиной такой перемены в девушке, но решил, что так, вероятно, будет лучше для неё, ведь он не хочет втягивать её в ту бездонную пропасть, в которую попала его семья. Любой контакт с ним был сейчас опасен, ведь на его жизнь и жизнь его близких начали покушаться. Поэтому Чарльз все усилия тратил на то, чтобы найти убийцу, пытаясь не терять надежды, что найдёт всему этому разумное объяснение.

Сесилия тем временем старалась не предаваться панике и по возможности успокаивать всех, кого одолевали страхи: слуг, придворных и своих родных. Она показала такое самообладание, что если раньше её недолюбливали, то сейчас, по крайней мере, начали уважать. Адриана хотела бы поучиться у королевы этому качеству, но в её ситуации это было практически невозможно. Всё, что её сейчас беспокоило: её собственное душевное равновесие. С каждым днём ей давалось всё труднее держать свои эмоции под контролем. Порой она срывалась на подруг, порой сбегала и заставляла всех только гадать, куда она убегает. Окружающие чувствовали, что с девушкой что-то не так, но многие списывали это на то, что Адриана не смогла справиться с тем давлением, которое оказывала на всех придворных обстановка в замке.

В течение недели тысячная группа людей отправилась в путь: обратно в Йорк. На полпути процессии пришлось остановиться в гостях у богатого барона, который разместил знатных людей в комнатах для гостей, королю и королеве предоставил лучшие комнаты во дворце, а слуги и прочие незнатные люди разместились в соседних постоялых домах и гостиницах. Фрейлины спали в комнатах по соседству с королевой. Мужчины размещались в противоположном крыле здания.

К ужину все оделись очень нарядно и спустились в зал для пиршеств: барон устроил для знатных гостей настоящий праздник. Были приглашены фокусники, танцоры, оркестр. Складывалось впечатление, будто все забыли о прошлых событиях, отпустили все тревоги и наслаждались всеобщим весельем. Богатое убранство зала, бьющее по глазам сияние золота и сапфиров, разноцветные костюмы, платья, водопады из эля и вина – всё так напоминало те прежние времена, когда не было иных забот, кроме выбора ткани для платья, аромата для духов, который сможет разбудить в мужчине страсть и желание. Все эти глупости казались такими важными, значащими, что захламляли собой все головы придворных. Но это были приятные хлопоты. И сейчас все как будто вернули время вспять.

Даже Генрих повеселел и протанцевал с Сесилией несколько сетов. Адриана пыталась улыбаться, Чарльз смеялся с шуток Джейкоба. Только один Тео сидел, как в воду опушенный. По возвращению в Йорк испанская принцесса Изабелла должна была прибыть в Англию. Свадебная церемония была не за горами. Этим браком Генрих обеспечивал себе тыл: отношения Англии и Испании всегда были напряжёнными, а этим союзом он заручался поддержкой испанцев в случае войны с другим государством и хотя бы на некоторое время устанавливал мир между двумя сильными королевствами. Но Теодору, видимо, так не нравилась будущая супруга, что даже политическая выгода этого брака не могла его порадовать.

Он ругался с отцом, ругался с матерью, но никак не мог повлиять на уже принятие решение монархов: будущее было предопределено за него. Более того, Тео не желал принимать участия в веселье и всем своим видом показывал, как он недоволен предстоящей свадьбой и пытался хоть кому-то испортить настроение. Но никто даже не обращал на него внимания: все были погружены в своё безудержное счастье.

Тогда Тео решил пригубить как можно больше вина, чтобы ему не было так обидно наблюдать за чужим счастьем. Выпивая один бокал вина за другим, он ослабил прутья клетки, в которой сидел кровожадный колючий зверёк. Вот-вот – и он выберется на волю, и схватит без раздумий свою жертву за горло, клыками разорвёт кожу, обливаясь кровью и поедая всё до костей.

Он знал, что совсем скоро у него появится скучная жена и хоть не собирался хранить ей верность, но само осознание скорого конца своей холостяцкой жизни, пробудило в нём желание вырваться на охоту. Горящими глазами он наблюдал за танцующими, ни на ком свой взгляд не останавливая. И лишь когда он увидел блестящие чёрные волосы, цвет которых контрастировал с красным шёлковым платьем и красной лентой на голове с большим изумрудным камнем в духе испанских мотивов, ему захотелось остановить свой выбор на ней. Её карие глаза и яркие полные губы манили к себе, и хоть она даже не смотрела в его сторону, ему казалось, что они в этом зале одни. Он встал, бесцеремонно подошёл к ней и прервал её беседу с подругой, имя которой даже не помнил. Он отпустил льстивый комплимент по поводу её внешнего вида, блеснул белоснежной улыбкой и пригласил её на танец. Она согласилась, хотя как-то неуверенно шагала в сторону танцующих. Ей хотелось поскорее закончить этот танец и забиться в угол, чтобы Тео обратил своё внимание на кого-то другого, но сегодня всё складывалось не в её пользу.

– Адриана, ты как-то подозрительно молчалива. – Усмехнулся принц.

– В связи со всеми обстоятельствами, это и неудивительно. – Ответила честно она.

– О, прошу тебя, неужели ты тоже веришь в эти байки о злых духах? – Чуть было не посмеялся над ней Теодор.

– Меня не это пугает. Среди нас убийца и он может навредить вам, ваше высочество. – Адриана знала, каким был беспечным старший принц, но и подумать не могла, что того не заботит собственная жизнь.

– Как это мило. – Он приблизился к ней так близко, что мог при желании коснуться губами её губ, но лишь прошептал ей на ухо: – Не волнуйся, со мной ничего не случится. – Девушка хотела уже было сказать, что её мало волнует его безопасность, но решила придержать язык за зубами.

Когда они закончили танец, фрейлина направилась к столу, но принц её задержал: стоял к ней близко, держал рукой за талию и не отпускал, чем обратил внимание всех, кто был поблизости. Адриана не желала более находиться в обществе этого человека, поэтому постаралась освободиться, но он держал её слишком крепко:

– Миледи, а не выйти ли нам на свежий воздух? – В его взгляде читалось такое большое желание, что Адриана предприняла ещё одну попытку сбежать: но тщетно.

– Прошу меня извинить, ваше высочество, но незамужней даме не следует оставаться наедине с мужчиной, который не является её мужем. – Она говорила гордо, ощущая, как её переполняет чувство собственного достоинства. Но от этих слов пыл Тео не утратил.

– Ох, умоляю. С каких пор ты стала столь благоразумна? – С издёвкой посмотрел он на неё, но она не отвела глаз.

– С весны. – Резко ответила девушка, имея в виду то, что именно разрыв с этим человеком сделал её мудрее и благоразумнее. Теодор хотел вновь засмеяться, но понял, что таким способом не добьётся от Адрианы того, что ему было нужно.

– Идём, поговорим. Дело срочное. – Он заговорил серьёзно, отпустил её и направился стремительно к выходу, чем заставил Адриану пойти за ним в сад. Она не особо доверяла этому человеку, но сомневалась, что произойдёт что-то хуже, чем всё, что с ней уже случилось.

В саду было так тихо, что, казалось, даже природа скрылась сейчас в одной из комнат дворца и беспокойно выжидает страшного зрелища. Адриана стояла к Теодору спиной и когда повернулась, он находился всего в нескольких миллиметрах от неё. Ей пришлось отступить на шаг, но он схватил её за руку:

– Ваше высочество, вы, кажется, забываетесь. Я здесь для разговора. – Строгим голосом произнесла брюнетка.

– А что не так? Ты меня уже разлюбила? – Игриво начал принц.

– Это об этом вы собирались поговорить? Тогда я вас покину. – Заявила Адриана, но он её не отпускал. Она выхватила руку из его руки, но он только ближе притянул её к себе. – Ваше высочество, вы делаете мне больно.

– Адриана, да что ты как маленькая! Ты разве не знаешь, что чем больше ты протестуешь, тем сильнее я тебя хочу. – Он облизал свои губы и посмотрел на её высокие упругие груди, которые вздымались кверху от учащённого дыхания. Но Адриана не сдавалась, она толкнула принца и уверенным шагом пошла прочь, вот только Тео был настолько возбуждён сейчас, что тут же догнал девушку и прижал её к стенке так, что она была почти обездвижена.

– Я буду кричать. – Злостно воскликнула она.

– Неужели я настолько тебе противен?! Неужели ты забыла, как я ласкал холмики твоих грудей, а ты стонала лишь от прикосновений моих губ? – Не унимался тот. Адриана отвернулась и даже закрыла глаза, чтобы те образы не всплывали у неё перед глазами. Ей действительно было противно сейчас. Вырываться из цепких рук окрепшего мужчины было трудно, но девушка продолжала сражаться.

– Да угомонись ты! Шлюха негодная. – Он закричал и начал ловить своими губами её губы, кусая их до крови и так больно, что Адриана вскрикивала. Её внутренняя злость и сила вырывалась наружу, ненависть к этому человеку вскипела до предела: она ударила его между ног, отчего тот повалился на землю. Но этого было мало: она не собиралась убегать. Всё её тело ныло от непреодолимого желания сделать этому человеку больно. Она даже не поняла, как так вышло, что ей хочется убить его. Адриана начала бить ногами лежащего Тео по животу, но тот быстро оправился и схватил девушку за ногу, поманив к себе. Она упала на колени: после этого падения на них останутся синяки. Молодой мужчина раздвинул ноги Адрианы и начал судорожно снимать с себя бричз. Подол её платья был почти полностью поднят. Девушка завыла от гнева, пыталась на четвереньках карабкаться по полу, но сильные руки мужчины её не отпускали. Она закричала, но скорее не призывая к спасению, а от негодования: её противник был на шаг впереди неё.

– Не понимаю, как он вообще мог влюбиться в тебя. – Выпрыснул яду старший принц. При упоминании Чарльза, Адриана вдруг почувствовала новый прилив силы, как если бы в неё выплеснули холодной освежающей водой. Она ударила локтем Тео в голову, и, кажется, разбила ему нос. Это позволило ей быстро встать и побежать в сторону двери. Но её брат не унимался, он также быстро встал и последовал за ней: одной рукой закрывал свой нос, из которого сочилась кровь, а второй схватил Адриану за волосы. Она вновь вскрикнула, так как казалось, что Теодор вырывает с корнем каждый волосок у неё на голове. Он развернул Адриану к себе лицом, прижал её к неровной поверхности стенки, крепко обхватил горло рукой и начал пробираться под нижние юбки девушки. Добравшись до камизы, мужчина провёл руками по голым ногам Адрианы, подбираясь до мягкого пушистого холмика между её ног. Девушка сжимала ноги, чтобы мужчина не мог пробраться выше, но его ловкие руки пробивали плотину и почти достигли самой вершины.

Вдруг Теодора окликнули, но он даже не подумал о том, чтобы прекращать свою оргию. Девушка задыхалась, почти лишалась чувств и даже думала о том, что совсем скоро встретит свой конец. Вот только Чарльз не собирался стоять в стороне. Он подбежал к брату, схватил его за плечо, отбросил в сторону и дабы тот смог понять свою ошибку, он ударил его по лицу. Завязалась драка между братьями. Теодор был на грани эмоционального срыва. Его глаза покрылись туманной плёнкой, он не видел перед собой ничего, не знал, кого бьёт, а лишь хотел отомстить за то, что кто-то посмел нарушить столь важный для него процесс. Он чувствовал себя каким-то хищным животным, чью добычу только что отобрали нагло прямо из пасти.

Чарльз и сам чувствовал, как его переполняет злость и гнев по отношению к брату, постоянно причиняющему одни лишь страдания Адриане. Его кулаки безжалостно били его, отчего он вскрикивал и корчился от боли. Младшим принцем тоже двигали животные инстинкты, но они были несколько иными: он пытался, пусть и в насильственной форме, защитить близкого человека, преподать урок и наказать нападавшего. Но и Теодор не собирался сдавать позиции, он был силён в рукопашном бою, так что это была равная схватка. Адриана сидела на полу, ощупывая своё горло, на котором останутся следы от пальцев насильника. Придя в себя, девушка поняла, что происходит, ей захотелось вмешаться. До сих пор в ней присутствовало это страшное чувство – ей хотелось убить Теодора, и оно никуда не испарилось. Она оглянулась по сторонам, стараясь найти что-то подходящее, способное навсегда усмирить человека, отравляющего её жизнь. Как по велению её сердца взгляд её упал на небольшого бронзового гнома, украшавшего сад. Она взяла статую и подошла к Тео: тот как раз в это время бил брата по челюсти и рассёк ему губу. Адриана подняла гнома, чтобы нанести сокрушительный удар, но Чарльз ей крикнул с испугом:

– Нет! – И Чарльз, и Тео смотрели сейчас на Адриану. Её руки дрожали, а пальцы крепко сжимали холодную статую. Её разрывало на части от горячего желания покончить с жизнью старшего принца. Драка закончилась, противники были поражены решительностью девушки. Никто не сомневался: она действительно готова была сейчас на убийство. Поэтому Чарльз вновь обратился к ней с просьбой: – Адриана, прошу, остановитесь. Не делайте этого. Вы не такая.

Девушка посмотрела на Чарльза, его глаза излучали боль и страх. Он не хотел, чтобы она убивала брата несмотря на то, что он и сам ненавидел его за всё, что тот сделал. Но ему не понять было чувств Адрианы: это она всем сердцем любила этого человека, отдала ему всю свою душу и надеялась, что получит взаимность. Но Теодор был лжецом и бабником, его вообще не заботили женщины и то, что они испытывали к нему. Он был кукольником: соблазнял дам, залавливал их в свои липкие сети и затем мучил. Жертвы были парализованы, так как не могли двинуться: они слепли, становились глухими и всё от любви. Они не видели, кто ими движет, они не понимали, что за человек скрывается под этой красивой маской.

Все они верили в то, что они особенные и пускай даже с другими женщинами у Тео не выходило длительных взаимоотношений, у них обязательно всё получится. Каждая женщина считала так, она верила, что её любви хватит на двоих, что она сможет изменить этого человека и они обязательно поженятся, они найдут способ. Вот только Теодор лишь играл ими, ему не нужны были их чувства, он не искал себе жену, возлюбленную. Он был избалованным и обласканным ребёнком, и, повзрослев, его потребности не уменьшились, а даже наоборот. Вот только теперь его куклы были настоящими, у них были живые сердца и души, и от того, что он разбивал им сердца, могла сломаться и их жизнь. Только его это мало волновало.

Но Адриана не из тех, кто так просто прощает людям обиды. Сейчас ей представился шанс отомстить Тео за все мучения, которые она перетерпела из-за него. Ведь кроме того, что он разбил ей сердце, он её предал. Да, она считала предательством то, что он сделал, когда узнал о её беременности. И когда ей было плохо, и она потеряла ребёнка, ему было плевать: он нежился в постели у новой любовницы и даже не вспомнил о том, что у него мог родиться ребёнок.

Адриана ничего не забыла, она слишком долго хранила свои внутренние страдания и слишком долго держалась. Сейчас по её щекам бежали слёзы: слёзы ненависти, страха и любви. Нет, не к Теодору. Рядом был Чарльз, человек, в которого она влюбилась вопреки всем своим стараниям не влюбляться, человек, который видел в ней то, чего не видели остальные, человек, который полюбил её такой, какой она была на самом деле. Она слышала умоляющие просьбы Чарльза и не могла не подчиниться им. Она слишком любила его, чтобы жажда убийства полностью захватила её. Статуя бронзового гнома выскользнула из её рук по её желанию, он упал на ногу Тео, что заставило его вскрикнуть от боли: но он должен был радоваться, ведь только что избежал смерти. Чарльз не отрывал взгляда от Адрианы, он знал, как трудно ей давалось это решение. Он также понимал, что она это сделала ради него. Он был благодарен ей и хотел подойти к ней, взять её за плечи и обнять. Он безумно любил её в этот миг и желал показать свои чувства. Но она больше не могла находиться здесь, девушка развернулась и ушла, всё ещё плача и дрожа всем телом от пережитого. Горло горело так, словно у неё поднялась температура, пришлось обхватить холодными руками его, чтобы немного остудить кожу шеи. Адриана шла неуверенными, заплетающимися шагами до самой спальни, в которой ещё никого не было. Пустая комната эхом повторяла все её всхлипывания и даже мысли.

«Я была близка к этому. Я бы его убила. Значит, я способна на убийство. Я и есть та убийца, которую все так боятся». Она и раньше знала это, но всё её состояние казалось таким болезненным, что порой хотелось верить в то, что это плод её больного воображения.

Девушка переоделась, так как не могла больше находиться в этом душном корсете. Ей хотелось даже сжечь платье, чтобы помочь себе забыть об этом вечере. Но она бы ни за что не забыла те глаза, какими смотрел на неё Чарльз: он почувствовал то, что было очевидно, и теперь, вероятно, тоже будет считать Адриану убийцей. И если он узнает о том, что именно она – источник всех несчастий, то никакая любовь принца к ней не спасёт её от гибели. Он будет вынужден смириться с её участью и следовать закону: убийца должна быть повешена, четвертована или сожжена, на усмотрение монарха. И будет смотреть тогда Чарльз на останки девушки, как некогда смотрел на останки ведьмы, проклявшей его семью.

Адриане казалось, что даже её тело разило запахом тела Тео, поэтому она вылила холодной воды из кувшина для питья в тазик и попыталась помыться. Надела чистую ночную рубашку и легла в постель. Слёз уже не осталось, да ей уже и не хотелось плакать. Она перестала жалеть себя, ей стало противно, хотелось изрыгнуть всю ту желчь, что копилась в её душе и сердце. Было холодно и она никак не могла согреться, даже укрывшись несколькими одеялами. Кроме того, девушка боялась уснуть: ведь кто знает, когда вторая сторона её души вырвется на свободу и решит поохотиться. Сегодня ей даже не нужно было засыпать, чтобы проснуться в собственном кошмаре: она в абсолютном сознании собиралась совершить убийство и совершила бы его, если бы не Чарльз. Думать о том, чтобы с ней сделал Теодор, если бы не появился в саду его брат и не спас её, даже не хотелось, так как она вновь почувствовала бы обжигающее желание отомстить. Но Чарльз сегодня спас не только тело девушки, но и душу. Хотя, бесспорно, этого будет мало. И она даже представления не имеет, что сделать с собой, чтобы подобного больше не произошло.

Ночью она не контролирует себя. Злой дух ведьмы полностью проникает под её кожу, находя нужные струны и заводя мелодию, приказывающую ей, что делать. И бороться с собой в таком состоянии Адриана была не в силах. Единственное, что немного вселяло в неё надежду, так это мысль о том, что если она свяжет себя верёвкой, то не сможет больше блуждать по замку во сне. Вряд ли у неё хватит сил на то, чтобы развязать тугие узлы и высвободиться, находясь во сне. Поэтому она взяла из сундука верёвку, которой иногда пользовалась в любовных играх, и связала свои руки морским узлом, спрятав их под одеяло, чтобы никто не увидел. Это была последняя её надежда. И эта мысль принесла ей некоторое успокоение души, благодаря чему ей удалось заснуть. Но лишь на некоторое время.