Я думала, что моя боль никогда не пройдёт. Бывали дни, когда я чувствовала себя настолько плохо, как если бы была больна какой-то смертельной болезнью. Знать, что где-то там твой любимый готовится к свадьбе с другой, и ты ничего не можешь с этим поделать, кроме как смириться и, более того, должна пожелать семейного благополучия молодожёнам, нанеся им визит, было невероятно сложно.

Время пролетело быстро. Казалось бы, только вчера я омывала злосчастное письмо своими слезами и молилась о том, чтобы моя ноющая боль прошла. Сложно было управлять государством в таком состоянии. И хоть я была всего лишь королевой, чьи полномочия могли ограничиться лишь «декорированием залов для проведения праздников», вверяя руководство своей страной в руки моим советникам, я всё же предпочитала принимать активное участие в жизни своего народа.

Не для того я столько усилий потратила, чтобы потом сидеть в сторонке. И хоть я не обладала какими-то талантами и не имела опыта в государственных делах, я поступала так, как велело мне моё сердце и интуиция. Я доверяла своему чутью и верила в то, что если я считаю, что поступаю правильно и в соответствии со своими принципами, то всё у меня получится. Признаюсь, мои подданные с восхищением смотрели на меня, когда я вела какие-то важные дела. Им в диковинку было то, что такая молодая особа может решать важные спорные вопросы. Но, видимо, моя девичья живость и была моей изюминкой. У меня на всё было своё мнение, и хоть я уважала старые традиции, всё же могла их обойти для того, чтобы принять справедливое решение проблемы. Уважение я приобрела сразу, а для меня это многое значит, ведь кто согласится делать работу, при которой ты отдаёшь больше, чем получаешь?

Пришло время для нанесения визита чете Белкрафтов. Конечно, я бы предпочла сослаться на плохое самочувствие и остаться дома. Но разве я могу прослыть трусихой? Тем более Джонсон знает причину, по которой я так не хочу, чтобы эта свадьба состоялась. Я не могу ещё ниже упасть в его глазах. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом, коим является даже не человек, а само мероприятие, называемое свадьбой.

Я рада была отправиться в путь верхом на моей гнедой лошади. И хоть королеве не подобает ездить без сопровождения и тем более самой управлять конём, я всё же предпочла не слушать никого и поступать так, как мне хочется. Ведь могу я позволить себе хоть какое-то удовольствие, в связи с предстоящим событием.

Чем дальше мы отдалялись от моего королевства, тем интересней мне было наблюдать за окрестностями. В нашей стране, к сожалению, не так много живописных мест, где бы хотелось побывать и полюбоваться красотой природы. В столице мы обустроили всё так, чтобы каждая тропинка была идеально вымощена и украшена клумбами и кустарниками, которые нам специально привозили из восточных стран. Всякий странник, прибывавший в нашу столицу, изумлялся разнообразием деревьев и цветов. Казалось, что таких растений не могло существовать в природе, но мы доказывали обратное. Наши садовники славились далеко за пределами страны, и они часто экспериментировали со смещением различных культур и созданием новых видов растений, украшающих саму сердцевину нашего королевства. К сожалению, средств на озеленение остальных городов страны у нас не было. Поэтому я была рада отправиться куда-то подальше, дабы насладиться тем, чего не могла увидеть в своём королевстве.

Мне кажется, в мире не хватит всех прилагательных, чтобы описать мои чувства, когда я увидела огромный парк необычайной красоты. Всё увиденное мною было столь невероятно, что я до конца не могла осознать, снится ли это всё мне или нет. Была бы у меня в руке кисточка, я бы незамедлительно запечатлела это великолепие на холсте. Весь парк был разделён на две части, одна из которых находилась на севере, другая – на юге. В этой связи и было решено, что на северной части будут посажены растения, являющиеся флорой северных стран, в том числе, и наших с Лавадией. На южной же части посадили различные растения, привезённые из южных стран. Их пёстрые краски, несколько приторный запах врезался в память и уже оттуда не мог исчезнуть. Мне хотелось остаться здесь навсегда.

Я растерялась от многообразия цветов и лекарственных растений. Мне, безусловно, было интересней ходить по южной части парка: здесь росли душистые розы и лилии всех цветов радуги, различные плодовые деревья, фиги, в северной части я нашла вишни, лавровые деревья, шалфей и многое другое. Объединял эти две части витиеватый коралловый трельяж – своеобразная беседка, на которой вился бесконечными кудрями восковой плющ. Подойдя ближе, я не смогла долго простоять около этого растения, т. к. он имел очень сильный запах, напоминающий чем-то нарцисс. Я прошлась немного вглубь парка и остановилась около небольшой металлической лавки, украшенной богатым орнаментом и предназначенной скорее для декора, чем для пользования.

Моё внимание привлёк садовник, который вручную опылял цветок орхидеи. Эти жёлто-зелёные цветки поразили меня своим запахом. Я подошла ближе и ощутила его: такой лёгкий, немного сладкий, обволакивающий запах ванили. Я готова была растаять на месте от той нежности, что как лёгкий тёплый ветерок, пробежалась по моему телу. Я невольно закрыла глаза и представила, как передо мной стоит дорогой моему сердцу Эдвард и протягивает ко мне руки. Пусть даже на пару секунд я ощутила божественное блаженство. Как будто бы чувствуя эту мою «радость», ко мне подошёл Энтони, сдувая с меня пылинки призрачного счастья. Я заглянула ему в глаза всего на миг и увидела, как на него повлияла вся эта красота, и, не увидев в моих глазах взаимности пробудившихся у него чувств, он холодно напомнил мне о том, что скоро нас встретит принц и его семья.

Как мне сообщили позже, этот парк был построен ещё прадедом Эдварда, которого отличала невероятная размашистость и расточительство. Всё, что ему хотелось, так это доказать правителям других королевств, что он богаче всех и может позволить себе абсолютно всё. Ричард немногим отличался от своего деда. Он «продолжил его дело» и тратил множество средств на культивирование этого парка. Похоже, что именно здесь и будет жить Эдвард и его супруга. Рядом с парком находилась одна из резиденций короля Ричарда, уже не такая мрачная, как та, в которой я побывала при нашем знакомстве с этой семьёй. Этот замок имел особую историческую ценность, и, признаюсь, мне здесь очень понравилось.

С горечью распрощавшись со сказочным парком, я отправилась к главному входу в замок. Нас встретили, как подобает принимать величественных гостей. Даже Ричард был весьма мил и обходителен со мной. Вот только я ни разу не встретила виновника торжества. Мне доложили, что принц вернётся сегодня вечером, т. к. в одном из городов королевства подняли бунт. Белкрафт, конечно, представил всё это в выгодном для себя свете и даже не обмолвился словом «бунт», дабы я не подумала о том, что дела в их идеальной стране обстоят плачевно. Но мои мысли были совсем не об этом.

Я всю себя терзала изнутри, пытаясь перестать что-либо чувствовать. Во мне то и дело возникала злоба, обида, раздражение ко всему, что происходило вокруг. Я видела, как шуты репетируют постановки для завтрашнего праздника, я даже могла почувствовать запах свежих овощей и фруктов, привезённых издалека. Приготовление к торжеству одно за другим лишало меня запасов сил. Казалось, вот-вот и я рухну замертво. Пытаясь абстрагироваться от самой мысли о том, что совсем скоро любимый мною человек станет для меня совсем недосягаемым, я улыбалась и делала вид, что безумно счастлива предстоящему событию.

Нет слов, чтобы выразить всю мою боль, перенесённую в тот вечер. Я корила себя за то, что приехала сюда. Я могла сослаться на болезнь, на непредвиденные обстоятельства, да на что угодно и моему отсутствию были бы только рады. Так зачем я сюда приехала? Неужели я не осознавала, как происходящее повлияет на меня? Или же я решила дерзнуть и приехать сюда назло самой себе? Так сказать, решила испытать саму себя. Сначала, я думала, что то, что принца нет рядом, улучшает и без того тягостную ситуацию. Но теперь я понимаю, что безумно по нему тоскую. Да, мы виделись не так давно, но я уже стала по нему скучать. Казалось бы, между нами ничего такого не произошло, из-за чего следовало бы с трепетом ждать новой встречи. Но мне его не хватало. Как не хватает свежего весеннего воздуха в марте, когда затянется зима. Как не хватает только что родившей матери увидеть своего ребёнка. Я чувствовала себя неполноценным человеком без него. Не знаю, как это объяснить. Но это чувство можно описать лишь так. У меня было ощущение, будто чего-то не хватает. Да, мне не хватало видеть его, слышать. Одних мыслей было мало. Хотелось прикоснуться к нему. Пусть даже это будет лишь простое рукопожатие. Вот так сильно я его любила, что мне хватило бы одного рукопожатия… Наверное.

Вечером всё семейство собралось в главном зале для пиршеств. Гости заблаговременно прибывали в замок и на меня уже перестали тратить время и уделять внимание. Я была рада такому раскладу и сидела тихонько в углу и ни с кем особо не общалась. Мне даже казалось, что обо мне забыли. Обидно ли мне было? В других обстоятельствах, думаю, что да. Но только не сейчас.

Сейчас я более всего желала, чтобы обо мне никто не вспомнил. Я устала играть. Устала надевать маски и притворяться. Разве нельзя быть просто собой? Открыто проявлять свои чувства, показывать грусть, если она вдруг меня охватила, заливаться смехом лишь тогда, когда действительно рассказали смешную шутку. Почему нельзя быть королевой и обычным человеком одновременно? Мы ведь не божества, не идеальные существа. У всех нас свои пороки, слабости, притязания. Мы такие же, как и все. Никто не вправе говорить, что мы обязаны отрицать свою человеческую сущность и «служить» народу. Разве не должно быть наоборот? Хотя, я думаю, что так и есть. Это моя модель государства соответствует идеалам, у других же государей всё по-другому. Это им служит народ, это их интересы стоят превыше всего. Ричард Белкрафт не исключение.

Сейчас он сидит в своём кресле, воспевая хвалу небесам за то, что судьба подарила его сыну такую хорошую жену, а завтра будет проклинать её родителей за то, что те недостаточно раскошелились на приданое. Этот король – лицемерный человек и необычайно корыстолюбивый. Он делает лишь то, что выгодно для него самого. Он не побоится запачкать руки и пойти по головам, лишь бы достичь своей цели. Многие утверждали, что Эдвард пойдёт по его стопам, если во всём будет ему потакать. Лишь некоторые надеялись на то, что младший Белкрафт окажется благоразумнее и справедливее своего отца и проложит свой путь к правлению, вымощенный не трупами, а подвигами. Я была одна из этих немногих, которые не утратили веру в Эдварда. Я считала, что он хоть и похож на своего отца, но всё же уже успел доказать, что для него интересы своего народа превыше своих собственных. В этом мы с принцем были похожи.

Около полуночи ко мне подсела какая-то женщина, от которой сильно пахло алкоголем и которая явно хотела пообщаться со мной. Я развернулась к ней туловищем и лишь тогда смогла рассмотреть её лицо и понять, кто сидит подле меня. Это была мать Эдварда. Королева Лавадии, жена Ричарда. Та несчастная, которой всю жизнь придётся прожить рядом с настоящим тираном. Возможно, я в некоторой степени и осуждала её за пассивность, но я не могла не признать, что она просто выполняла свою роль. Ведь каждому из нас отведена своя роль. Моя состояла в том, чтобы стать первой в истории молодой незамужней королевой, а ей – стать женой деспотичного короля Ричарда Белкрафта и родить ему прекрасных сыновей и дочь. У неё не было другого выбора, не было сил бороться с предначертанной ей судьбой. Она просто плыла по течению, ей неважно было, куда оно её занесёт, т. к. её уже ничто не могло испугать. Возможно, она и не была такой бессильной, какой могла показаться. Её сила была в стойкости духа, который позволял ей мириться со своей участью. Она ведь даже не жаловалась никогда. И лишь оставшись наедине с собой, она могла тихонько всплакнуть и попросить у Бога сил для того, чтобы прожить ещё один день.

Думаю, что она увидела в моих глазах жалость, т. к. тут же улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Ей было стыдно передо мной. Стыдно признать своё поражение. Она не хотела, наверное, чтобы её жалели. Но ей было приятно, что я прониклась к ней таким чувством. Ведь вряд ли кому-то ещё было до неё дело. Она собралась с мыслями и вновь посмотрела на меня.

– Ваше величество, вы уже думали о браке? – Королева говорила с нескрываемым интересом и необычайным добродушием, что не могло не подкупить меня.

– Да, безусловно, думаю, что совсем скоро вам придут приглашения уже на мою свадьбу. – В королевстве итак поползли слухи о моей помолвке, так что скрывать мне было нечего.

– Правда? Значит, избранник уже выбран? Как жаль. А я так хотела, чтобы наши семейства породнились. – Миссис Белкрафт повернула голову в сторону танцующих, среди которых был её старший сын.

– Но ведь Адам решил заняться паломничеством?

– Адам? – она удивлённо вскинула бровь. – Ах, да. Вы ведь не знаете… Я говорила за Эдварда. – При упоминании этого имени я встрепенулась, т. к. совсем не понимала, о чём говорит королева. – Когда-то давно, когда был ещё жив ваш отец и наши королевства дружили, было решено, что вы выйдете замуж за Эдварда, дабы скрепить союз наших королевств. Но потом… Да вы итак знаете, что было потом. Два сильных лидера не поделили территории.

Я прекрасно понимала о чём, говорит королева. Ещё до того, как мне исполнилось 11 лет, мой отец и Ричард сохраняли нейтралитет и даже думали укрепить союз наших государств назло всем врагам. Но потом они и сами стали врагами. Жадность Ричарда и его желание приумножить земли своего королевства разбили доверие моего отца к нему. Из хороших приятелей они превратились в настоящих врагов. Белкрафт даже стал притязать на северные земли Креонии. Всё закончилось «холодной войной». Но о том, что мне судилось стать женой Эдварда, я не знала. Да, я и сама хотела перед великой битвой выйти за него замуж, дабы скрепить наш союз, но я и подумать не могла, что мой отец давным-давно выбрал ту же тактику, вот только её не удалось воплотить в жизнь. Мысль о том, что я должна была стать женой моего любимого, подлила масла в огонь и разворошила итак свежую рану. Почему же всё сложилось иначе? Почему небеса воспрепятствовали нашему союзу? Я не могла поверить в бесконечность своего несчастья. Как же близко я была к своему счастью. Уж лучше бы королева не говорила мне об этом.

Она всё также смотрела на своего старшего сына, счастливого и свободного от каких-либо обязательств и искренне радовалась за него. Но вместе с тем я видела, как в её глазах застывают слёзы, как признак скорби за того сына, которому повезло меньше другого. Который вынужден жениться на нелюбимой женщине, и всё ради того, чтобы выполнить волю своего отца. А она не в силах ничего изменить. Она лишь может запивать своё горе дорогим вином и сидеть наблюдать за происходящем. И молиться. Молиться за то, чтобы её младшему сыну повезло больше, чем ей самой.

– Вы были бы прекрасной парой. – Едва слышно говорила королева. Но я её отчётливо слышала.

От этих слов мне стало так больно. Признаюсь, я даже позволила одной слезинке покатиться по моей щеке. Я была бессильна перед этой женщиной. Она почему-то напомнила мне о моей собственной матери, которую мне так и не удалось хорошо узнать. Как же хотелось сейчас взять и крепко обнять эту женщину, уткнуться носом в её плечо и расплакаться. Впервые я взглянула на неё по-другому. Она стала для меня роднее. Я почему-то увидела в ней себя. Неужели и меня ждёт такое будущее? Боюсь даже подумать об этом.

Королева увидела, как я расстроилась, и сразу переменилась в лице. Она подарила мне самую тёплую и нежную улыбку, которую мне когда-либо приходилось видеть в своей жизни. Она положила свою руку на мою, и легонечко похлопала её в знак утешения.

– Дорогая моя, не грустите. Всё будет хорошо. У вас обязательно всё будет хорошо в жизни. У вас есть то, чего не было у меня. – Она говорила так откровенно и так прямо, словно знала обо всём, что творилось у меня в душе. Я вопросительно взглянула на неё, не в силах понять, о чём именно она говорит. – У вас есть любовь…

А затем последовало новое представление, ставшее настоящим испытанием для меня. Восточная принцесса вышла на середину зала и за ней последовали её фрейлины. Они подготовили танец специально для всех присутствующих. Включилась традиционная восточная музыка и танцовщицы показали настоящее шоу.

Лица гостей излучали нескрываемое удовольствие от увиденного. И даже король в конце танца произнёс тост за свою невестку и сказал, что он за всю свою жизнь не видел такой дивной красоты. Не знаю почему, но эти слова как-то больно сказались на моём и так подавленном настроении. Сколько раз я слышала о себе подобные высказывания, и теперь я осознавала, что слова, которые могли быть адресованы мне, будь на то воля Божья, сейчас предназначались другой. Я взглянула на эту девушку другими глазами. Её формы тела слегка округлились, она заметно посвежела, её кожа лица обрела естественные персиковые оттенки. И даже одежда её обрела какой-то вкус. Ну что же, эта девушка менялась на глазах. И это меня тоже сильно задевало. А что если Эдвард уже забыл обо мне, живя рядом с такой красавицей? Что если он даже влюбился в неё? Как же мне хотелось сбежать отсюда.

Принц так и не явился на торжество. Я заметила, как это заставило беспокоиться всех, включая Ричарда. Хоть он и старался не показывать виду, но лишь глупец не заметил бы, как нервно дрожали его скулы. Я тоже не могла найти себе места. Всюду, куда бы я ни пошла, мне всё напоминало о свадьбе, о принце или о его принцессе. А тут ещё этот бунт. Конечно, я была уверена, что Эдвард сможет усмирить протестующих, но я всё же сильно переживала за него. Мы же не настолько всесильны. Моего непобедимого отца ведь смогли одолеть…

Я пыталась отогнать от себя эти тягостные мысли. И для того, чтобы это сделать, я должна была побыть наедине с собой и… с природой. Было уже довольно поздно и все обитатели замка готовились ко сну. Я со своей свитой пребывала в одном крыле здания, тогда как королевская чета Белкрафтов была в абсолютно другой стороне. Это открывало мне путь к выходу из замка. Убедив подданных, что я устала и уже хочу прилечь, я тихонько вышла из покоев и направилась к коридору, выходившему в приёмную. К моему сожалению, здешние стражники были более бдительными, чем мои собственные, и они, не смыкая глаз, следили за выходящими и входящими в замок. Меня одолела досада. Неужели я не смогу выйти из замка, будучи при этом незамеченной? Этот замок я знала совсем плохо, так что о других выходах мне было неизвестно.

Но, к моему удивлению, во дворе замка послышался какой-то шум и двое стражников вышли туда, дабы справиться о том, кто решил потревожить покой их господ. Это было идеальное время для того, чтобы незаметно проскользнуть на улицу и, выбрав подходящий путь, я направилась в тот сказочный парк, впечатления о котором, словно тёплые угольки, всё ещё согревали моё тельце.

Погода стояла распрекрасная. Конечно, ходить здесь в такое время, да тем более королеве было противопоказано. Но я не могу сказать, что была в состоянии трезво оценивать ситуацию и предсказывать последствия своих действий. Я была словно очарована, а, вернее, околдована красотой здешних мест. Этот парк был самым прекрасным из всех, в которых мне удалось побывать. И даже тот факт, что завтра мой возлюбленный свяжет себя узами брака с другой женщиной, не мог огорчить меня после того, как я зашла в эту обитель своих призрачных грёз. Сначала я еле могла различать, что лежит у меня на пути, настолько было темно. Но чем дольше я пробиралась вглубь парка, тем светлее становилось.

В этот раз я решила полюбоваться фонтаном, который сверху был накрыт беседкой, а внутри неё поставили скульптуру с двумя ангелами, символизирующими двух возлюбленных. Я подошла к нему и опустила кисть правой руки в воду. Холодная вода остужала мою горячую руку, очищала мои мысли и помогала набраться сил. Я смотрела на скульптуру неподвижным взглядом. Факел мой служил мне освещением, но и его хватило бы ненадолго. Я чувствовала, как всё во мне борется против того, чтобы уходить из этого рая. Я всё ещё не могла забыть сладковатый запах ванили, который словно переносил меня в жаркий полдень тропического леса. Вся природа вдруг стала оживать, и я становилась её частью, лишаясь своего тела, и паря над землёй. Мне действительно становилось лучше после пребывания на свежем воздухе. Я словно обретала прежнее спокойствие, равновесие и гармонию, которых в течение дня была лишена. Я чувствовала, как обретала новые силы для того, чтобы преодолеть трудности грядущего дня.

Едва я стала различать, сон это или реальность, как ко мне сзади кто-то подошёл. Я услышала чьи-то шаги ещё несколько секунд назад, но не смела оборачиваться, т. к. чего-то боялась. Мой покой был нарушен. И кто же мог меня здесь найти? И кому ещё понадобилось провести беседу с матушкой природой?

У моего спутника тоже был в руках факел, и от его яркого света становилось так светло, что не возникало сомнения, что подошедший человек успел хорошенько разглядеть меня и, быть может, уже догадался, кто я.

– Похоже, мне стоит уже перестать удивляться тому, что мы с вами постоянно так сталкиваемся. – Это был его голос. Такой долгожданный и такой любимый. Я немного вздрогнула от неожиданности, но с поворотом головы улыбнулась своему собеседнику.

– Эдвард? Неужели это вы? – Всё опять казалось мне таким ненастоящим и, вспомнив свой злосчастный и мучительный сон, я поняла, что и сейчас судьба могла сыграть со мной злую шутку.

– Ну а кто же, кроме нас с вами, любит прогуливаться ночью? Разве вам ничуть не страшно находиться здесь? И почему вы в гордом одиночестве, где же ваш верный пёс Джонсон? – Принц был явно не в духе и его манера речи начала производить на меня нужный эффект.

– Как вы успели заметить, я здесь была абсолютно одна, так что мне нечего бояться. А что касается Энтони, то попрошу вас не оскорблять его, он весьма благородный молодой человек и заслуживает уважения. – Несмотря на все мои чувства к этому человеку, я не могла позволить ему разговаривать со мной в таком духе.

– Так почему вы не выйдете замуж за него? – Его наглую усмешку можно было увидеть даже в абсолютной темноте.

– Думаю, что это совсем не ваше дело. К тому же я уже помолвлена с другим, – я не могла не упомянуть об этом, т. к. хотела вывести принца из себя.

– Да, я слышал об этом. Говард VI? Весьма удачная партия. Думаю, вам будет нескучно с ним. Ходят слухи, что он весьма неплох в постели.

– О, не будьте столь строги к нему. О вас тоже всякое говорят…

– И что же?

– Ну, вы знаете.

– Обо мне, хвала Господу, многое говорят, и я ни за что не стыжусь. – Говорил надменно принц.

– Рада за вас. У вас счастливая жизнь. Удачный брак… – Не могла не плеснуть яду я.

– Да, наша дорогая принцесса похорошела на глазах. Вы ведь знаете, что она носит уже под сердцем моего ребёнка? – Мне казалось, что этого человека подменили. Не знаю, что успело произойти за это время, но Эдвард был словно другим человеком.

– Я не знала, но спешу вас поздравить. Вы добились всего, чего хотели?

– Не совсем. – Казалось, что он сейчас замахнётся на меня факелом и ударит по лицу. Я даже отпрянула немного назад, боясь того, что он сейчас выполнит задуманное. – Я не собирался делать вам больно.

Но ведь вы уже делаете, вы уже делаете тем, что женитесь на этой восточной принцессе, которая подарит вам, возможно, сына, наследника престола. И пусть я вам это не скажу, взгляните прямо в мои глаза и увидьте это. В эти несколько секунд я вас ненавидела. Так же сильно, как и любила. Зачем вы так грубо со мной обошлись? Сообщили о беременности, которая стала для меня просто ударом. Конечно, я понимала, что у вас появятся дети, но и подумать не могла, что так скоро. Сама я ещё совсем неуверенно стою на ногах, чтобы наблюдать за тем, как вы женитесь на матери своего будущего ребёнка. К тому же, как оказалось, вы уже разделили с ней ложе…

– Вы не делаете мне больно. Как видите, я не боюсь вас. Не боюсь попасть в ваши сети.

– Так вы думаете, что это всё игра?

– А что же тогда? Вы так счастливы со своей невестой, которая родит вам ребёнка, и тут же недвусмысленно намекаете, что испытываете что-то ко мне?! – Я, наверное, была слишком прямолинейной, за что часто могла поплатиться.

– Испытываю? – Эдвард был словно повержен на поле боя, но он не собирался поднимать белый флаг. – Вы слишком высокого о себе мнения, ваше величество, раз подумали о том, что могли как-то меня привлечь. – От его едкого тона мне стало невыносимо больно. Складывалось ощущение, будто я наглоталась каких-то горьких ягод. И сейчас их яд разъедает все мои внутренние органы.

– Ах, да. Какая же я глупая. Вы ведь не можете никого полюбить в этом мире. Вашей любви хватит лишь на вас одного. – Он молчал, причём очень долго. Я успела понять, что сильно замёрзла и уже стала дрожать.

Принц не знал, что сказать. Он смотрел на меня с такой грустью, что я невольно начала бороться с подступившими к глазам слезами. Он злился, он обижался. Но скорее не на меня, а на саму ситуацию. Он ни в чём не винил меня и его пустые слова не отражали в действительности его чувств. Но, признаюсь, после этого разговора я стала чувствовать себя ещё хуже. Принц пренебрёг моими чувствами, рассказав о беременности жены. Зачем? Разве он не видит, как мне плохо? Мне порой кажется, что хуже мне уже не будет, но наступает завтра, и тогда я убеждаюсь в обратном.

Я решила уйти, т. к. больше не могла выносить тяжести этого разговора, подобного тяжёлому душному воздуху перед ливнем.

– Доброй ночи, принц Эдвард. Мы наговорили с вами столько лишнего… – Только я отошла на пару шагов от принца и направилась в сторону замка, как он несколько грубовато взял меня за локоть и потянул к себе. Эту же руку он положил мне на спину, давая понять, что никуда меня не отпустит теперь. Я не смела поднять на него глаза. Мои были полны редких, неупорядоченных слёз. Мне так больно было с ним расставаться, и речь идёт не об этом вечере. Уже завтра я буду видеть его в объятиях другой, наблюдать за их весельем, брачной церемонией. Я буду исследовать тело восточной принцессы и диву даваться, как я раньше не заметила в нём перемен.

– Я просто трус, – томным шёпотом начал Эдвард. – Мне нелегко говорить об этом, но это действительно так. Я даже самому себе признаться не могу в том, что люблю вас. Эта любовь сводит меня с ума. Когда вы рядом, когда вас нет, я всё время думаю о вас. Вы словно заняли всю мою жизнь. Не могу представить, как от этого избавиться и смогу ли я в будущем остыть к вам. Вы самое удивительное из всех созданий, которых я когда-либо встречал. Ни одна из женщин не увлекала меня настолько, насколько увлекли вы. – От его откровенности я почти теряла равновесие, благо его крепкая рука давала мне уверенности и помогала держаться на ногах.

– Эдвард, я…

– Простите, это ещё не всё, – перебил меня принц. – Я хотел бы подарить вам весь мир, всю вселенную с этими серебристыми звёздами, что глумятся у нас над головой. И этого было бы мало. Вы достойны большего. Но, увы. Я не могу предложить вам ничего, кроме тайных встреч между мучительными месяцами разлуки, и писем, орошённых нашими слезами. Но я не готов повергнуть вас такой опасности. И не могу позволить вам, моя дорогая королева, довольствоваться лишь участью моей любовницы, пусть даже навсегда вы останетесь хозяйкой моего сердца. – Он говорил так воодушевлённо, искренне, честно, словно изрекал исповедь своей души.

Я слушала его, не перебивая, не смея ничего сказать. Казалось, даже моё дыхание остановилось. Постепенно мой факел погас, как и погасли все мои сомнения и предрассудки. Признаюсь, после сказанного принцем я не почувствовала себя униженной или же оскорблённой. То, что предлагал мне принц, никак не задело моего достоинства или самолюбия. Я видела в нём отражение своих же чувств. И именно они вызывали в принце такие желания, именно из-за них он посмел завести этот разговор. Передо мной стоял самый любимый мною человек на земле, и я просто не в силах была ему отказать. А зачем? Ведь я хотела того же самого. Пусть нас осуждают другие. Нас поймут лишь те, кто когда-либо в этой жизни влюблялся. Ведь только благодаря этому чувству ты веришь в то, что нет неразрешимых задач, тебе кажется, что за твоей спиной выросли крылья и если ты сильно захочешь, то сможешь взлететь и забыть о реальности. Ты почему-то лишаешься страха, не так задумываешься о последствиях. Ты больше предвкушаешь минуты счастья, которые ждут тебя с любимым. И вот я сейчас предвкушала.

– Я хочу, чтобы вы знали. Я вас тоже очень сильно люблю. И запомните, мне никогда не будет стыдно за нашу любовь, пусть даже она будет возможна лишь в таком проявлении. Это самое прекрасное чувство, которое мне когда-либо удалось испытать. До сих пор эта любовь приносила мне лишь грусть и страдания. И если их можно разбавить нашими недолгими любовными встречами, письмами, то я согласна. Я не упущу шанс хоть на миг ощутить счастье и поверить в то, что вы принадлежите мне. – После этого признания Эдвард крепче приобнял меня и поцеловал долгожданно в губы. От этого чувственного прикосновения вся кровь во мне, словно стала закипать. Я уже не чувствовала под ногами земли и ещё немного – упала бы в обморок. Но лишь он помогал мне устоять. Я почувствовала новый прилив сил, как будто бы во мне зародилась новая жизнь. И с этой новой силой я готова была пережить любые трудности.

Что это было? Очередной мираж? Я не могла поверить в то, что говорила и в то, что говорил мне мой возлюбленный. Я лежала в своей постели, утомлённая от радости и от горячих поцелуев. Мои губы горели, но даже боль мне тогда казалось сладостной и восхитительной. Мы простились, когда становилось очевидным, что скоро погаснет и его факел. Он помог мне незаметно пройти мимо стражников и провёл до самых покоев, неосторожно поцеловав на прощание. Нас никто не увидел, к счастью, но за дверью я осознала, что нам стоит быть более благоразумными. Мы просто потеряли голову от счастья и в этом головокружительном безумии забыли обо всех вокруг. Нужно взять себя в руки и постараться сделать всё, лишь бы наши отношения и чувства остались незамеченными другими.

Эту ночь я спала крепко, впервые за долгое время. Я знала, что свадьба неизбежна, но, казалось, с ней я уже смирилась. Конечно, мне было недостаточно быть просто любовницей принца, но рассчитывать на что-то большее было бы глупо с моей стороны. Судьба нам не подарила свадьбу, семейную жизнь и общих детей, но она же и не отобрала у нас право выбора. А мы выбрали счастье. Пусть скоротечное, посекундное, но оно у нас будет. Пробежит словно вода между пальцев, как будто его и не было, но мы-то знаем, что оно было. И это чувство будет согревать нас по ночам. И когда у нас на устах застынет улыбка, окружающие будут гадать, что же у нас на уме, а мы будем думать об одном, а, вернее, вспоминать то, как предавалась любовным утехам, втайне ото всех и одурачили весь мир. С этой мыслью и улыбкой я уснула.

Наутро я встала с прекрасным настроением. Все приготовления к свадьбе я сносила безболезненно. Пусть эта дамочка и станет женой моего возлюбленного, но она никогда не станет обладательницей его сердца. И даже после того, как она родит ему сына, она не станет ему дороже, чем я. Осознание этого привносило нотку оптимизма в мою жизнь. Наша любовь с принцем сможет всё преодолеть.

Церемония прошла столь пышно и размашисто, что я уже устала подсчитывать количество средств, потраченных на то или иное излишество. Не пойму я этого короля. Он столько денег тратит на то, чтобы показать всем, какой он богатый, что это расточительство дурно сказывается на состоянии его государственной казны. Дойдёт до того, что ему нечего будет показывать. Хотя, вряд ли это грозит Ричарду, самому ярому поклоннику войн и распрей. Именно благодаря им он наживается. Надеюсь, что Эдвард не станет впустую тратить деньги своего королевства.

Восточную принцессу нарядили в непривычное для неё платье по последнему писку моды. Признаюсь, выглядела она довольно-таки неплохо. Теперь я знала, почему она так похорошела. Беременность сделала из неё настоящую женщину. Но почти никто не знал об этом, и я не собиралась делиться тем, что мне доверил Эдвард. Сам же принц был одет в дорогой костюм, сшитый специально по заказу для этой церемонии. Совсем скоро этот наряд будет пылиться где-то в дальнем углу шкафа. Эдвард был более чем радостен в этот день. Меня это нисколько не насторожило, т. к. я понимала, в чём дело. Один раз за весь день нам удалось оказаться бок о бок и посмотреть друг на друга самым влюблённым взглядом. У принца не было возможности прикоснуться ко мне, и этот факт огорчил нас обоих, но были рады тому, что несмотря ни на что, мы словно освободились. Теперь мы могли не скрывать своих чувств хотя бы друг от друга. И перед Богом мы были абсолютно честны. А это уже немалого стоит.

Король просто сиял от счастья, а королева держалась тихо и лишь изредка поглядывала на меня и на своего младшего сына. Мне кажется, она о чём-то догадывалась. Дело не в том, что мы были неосторожными, ведь всё было не так. Но это ведь мать. А она чувствует своего ребёнка. И перемену в Эдварде она не могла не заметить. Думаю, что её радовал наш тайный союз. Эта женщина сильно любила своего ребёнка и не могла осуждать его за то, что он влюблён не в свою жену… Мне кажется, она нас словно благословила. Без слов, про себя. Не разглашая наш секрет.

Энтони подсел ко мне во время застолья и с радостью отметил, что ему нравится моё сегодняшнее настроение. Его не слышали другие, но когда я выдавила ироническое «Ха!», все обернулись к нам. Я заверила, что им нечего нас подслушивать, т. к. ничего интересного мы не обсуждаем, и те покорно отвернулись.

– А ты ожидал от меня чего-то другого? – С надменной улыбкой поинтересовалась я.

– Вчера у вас было подавленное состояние. А сейчас вы просто сияете.

– Дорогой мой друг, на что ты намекаешь? – Уже с раздражением спросила я.

– Ни на что, ваше величество. Я просто рад за вас. – Его отцовская забота меня вывела из себя. Да какое ему дело до того, какое у меня настроение?

– Энтони, может, вам стоит составить шкалу моего настроения? Всё равно, я так понимаю, вам больше нечем заняться.

Мой друг понял, что допустил ошибку, подсев ко мне и, извинившись, отсел куда-то подальше. Я была наконец-то предоставлена самой себе. Неприятный осадок от беседы с Джонсоном у меня остался. Я вдруг задумалась над тем, как бы сегодня себя чувствовала, если бы вчерашнего разговора с Эдвардом не было. Неужели я не смогла бы скрыть своего разочарования и скорби? Похоже, что именно этого от меня и ожидал Энтони. Значит, я стала уязвимой с этой любовью? Стало сложнее скрывать свои чувства, переживания? Стоит быть предусмотрительней. На лице у меня произошёл странный диссонанс: на устах крепилась тёплая улыбка, а глаза обрели оттенок лёгкой грусти.

Нам поднесли следующее блюдо – приготовленное по старинным рецептам восточной кухни. По словам Ричарда, этот рецепт восточной принцессе передала её бабушка, а той передала рецепт её бабушка. Передо мной поставили огромный кусок курицы, посыпанной какими-то душистыми специями. Отломав от неё небольшой ломтик, я попробовала блюдо и обнаружила для себя, что оно островато для меня. Поднеся нос к курице, я уловила терпкий запах какой-то приправы. Позже мне сказали, что это была корица.

Мы долго не гостили у Белкрафтов, и не потому, что не хотели злоупотреблять их радушием, а потому, что сами не хотели задерживаться в атмосфере, где тебя тыкают лицом в богатство и процветание королевства, тогда как твоё только недавно обрело второе дыхание. Пора было вновь приниматься за дела. К тому же я надеялась, что мои обязанности смогут отвлечь меня от мыслей о беременности жены Эдварда.

С началом их семейной жизни их отношения не изменились. Он не полюбил её, она не обезумела от него. Но я заметила, что он стал теплее относиться к её прихотям и капризам. Волновался о её здоровье, обеспечивал ей покой и отдых. Приказывал привозить ей самые свежие овощи и фрукты, готовить всё, что она пожелает. Я знала, что он больше беспокоится не о ней, а о своём будущем ребёнке. Но это не успокаивало меня. Мне больно было смотреть на это. Ведь я понимала, что никогда не смогу подарить ему сына. Буду любовницей, другом, кем угодно, но не матерью его ребёнка. А для мужчин эта каста занимает особое место в их сердцах. Эти люди становятся им родными, ведь они выносили и вырастили их детей. Хотя бы уважения они заслуживают.

Мне удалось увидеться с принцем наедине лишь один раз. Но это была не просто встреча. Именно в ту ночь мы обнажили друг перед другом не только души, но и тела.

Я помню, как дрожали мои ноги. Они не выдерживали тяжести моих мыслей и выдавали мой страх. Ни с чем не могу сравнить те чувства, которые испытывала. Меня так захватил дух, что, казалось, я забывала дышать. Все движения переливались одно за другим. Всё расплывалось, и я была словно одурманена каким-то пьянящим зельем. Просто других объяснений своему поведению и ощущениям я не нашла. Со мной такого ещё не бывало.

Я находилась на острие ножа, но тем сильнее меня всё это привлекало. Я была под воздействием какого-то заклинания. Надо мной преобладали чувства, разум был затуманен. Мне было страшного от того, какую власть имеет надо мной этот человек. Но мысль о том, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему, приятно согревала моё юное тело. Никогда ещё к нему никто не смел прикасаться. Я была чиста, подобно Деве Марии. Могу признаться, что даже мысли мои были абсолютно безгрешными и по-девичьи наивными. Да, я любила этого человека, но подумать о том, что смогу провести с ним ночь, я не могла, т. к. и не надеялась, что судьба подарит мне такой подарок и такую возможность. То, что я раньше себе придумывала, как раньше представляла себе слияние двух тел, было лишь маленькой крупицей того прекрасного действия, которое мне пришлось пережить. Я была окрылена и возвышена до самих небес и одновременно спущена до самых низов ада, где даже волосы дымятся и полыхают страсти. Кто бы мог подумать, что моё сердце вытерпит такую бурю эмоций.

Сомнение, смятение, страх, боль, страсть, азарт, нежность, любовь. Разве всё это возможность испытать в один вечер? Я убедилась в том, что можно. Эдвард был настойчивым и решительным в своих порывах, что помогало мне расслабиться и передать всю инициативу в его руки. Он был ласковым, мягким, он интересовался, не больно ли мне. В его руках я обрела невиданную ранее женскую силу. Мне даже показалось, что именно сейчас я стала полноценным человеком, настоящей женщиной. До этого дня я была всего лишь расстроенный музыкальный инструмент, но сегодня, под руководством умелого музыканта, меня настроили. Тело само по себе извивалось, стоны и крики выдавались сами по себе. Природа одержала надо мной верх.

Оказывается, все мы рождаемся с этим. И даже отсутствие опыта не помешало мне быть сексуальной. Рядом с любимым человеком я забыла обо всех своих проблемах, мысли улетучились, подобно морскому ветру, сметающему на своём пути все песчинки и мусор. Более того, я старалась сделать всё, чтобы моему партнёру было приятно. Я старалась ублажить все его прихоти. Это доставляло мне большее удовольствие, чем, если бы он стал выполнять мои желания.

– Какая у тебя красивая грудь, – сладким шаловливым голоском произнёс Эдвард, чьи мощные руки освободили меня от платья и сдавливающего корсета. Он любовался мною сверху вниз, в то время как мои тонкие ножки обвивали его талию.

Его голубые глаза излучали неистовый пылающий свет, который воспламенял моё тело. Я же не могла поверить в своё счастье. Мне никто раньше не говорил таких слов и даже если бы сказал, они бы не произвели такого эффекта, как слова Эдварда. Ведь это комплимент любимого человека, того, чьё мнение для тебя важней всего. Я никогда не считала себя красавицей, более того, я стеснялась наготы своего тела. Но сейчас я забыла обо всех своих предрассудках и стеснении, и действительно полюбила своё тело. Я поняла, как прекрасна человеческая природа и как восхитительны тела мужчин и женщин, особенно если они сливаются воедино. Друг без друга они слоняются по миру и не представляют собой ничего ценного. Ими пренебрегают, над ними издеваются. Это как будто небо без солнца, солнце без неба. Когда они порознь, то не приносят такой радости, наполненности, как если бы были вместе.

Нам двоим было так жарко, что, казалось, под нами включили печь. Тепло его тела было невыносимым для меня. Мне казалось, что я ещё никогда не чувствовала такого жара. Словно горячка, словно лихорадка… И вот только с «правильно подобранной» женщиной мужчина становится таким «горячим». Нам завидовали сами Боги Олимпа, озаряя небосвод своими следопытами-звёздами, чьи игры в прятки я заметила в окне.

Эдвард трепетно прижал моё тело к своему и, оказавшись, под его мощным началом, я почувствовала себя в безопасности. Как если бы сейчас надо мной нависла рука Бога или же крыло ангела-хранителя. Мне было действительно хорошо и комфортно. Я могла бы отступить, отказаться от этой затеи, после которой, я уверена, нас ждут последствия, но я не хотела. Все мои мысли сговорились с неутолёнными желаниями и решили всё за меня. Я была лишь марионеткой своих собственных искушений.

Даже тот сон не принёс мне и половины удовольствия, которое я испытала, когда провела ночь с моим любимым. Конечно, это не самое главное в жизни, особенно для нас, женщин. Но как прекрасно чувство, когда ты всю душу и всё тело отдаёшь любимому человеку. Ты не ждёшь от него ничего запредельного, но ты надеешься лишь на то, что этот человек ответит тебе взаимностью. Нас называют запутанными личностями, интригантками, мужчины не понимают, чего мы хотим. Но разгадка находится гораздо ближе, чем они могли себе представить. Мы хотим любить и быть любимыми.

Ту ночь я не забуду никогда, ведь именно тогда я стала женщиной, женщиной своего мужчины. Нам не удалось провести вместе утро и понежиться в постели, так как долгое отсутствие любого из нас не осталось бы незамеченным. Поэтому принц нежно приголубил меня к себе, прочёл мне одно из своих стихотворений, написанных в мою честь, и как настоящий рыцарь спустился по дереву с балкона моей опочивальни.

На следующий день нам пришлось прощаться. Я еле сдерживала слёзы и натянуто улыбалась. Я говорила приятные речи королю, его жене, их новоиспечённой невестке и её мужу. На последнего я даже боялась взглянуть. Что если это последний раз, когда мы видимся? Ведь мы не знаем, что нас ждёт впереди, и как будут складываться обстоятельства. Судьба один раз уже сделала нам подарок, но она ведь не может быть всё время благосклонной к нам? Мы обменялись любезностями и нас проводили до коней. Я бы всё на свете отдала за возможность сейчас прикоснуться к Эдварду, обнять его и нежно поцеловать. Я чувствовала внутри себя, как какой-то нерв порвался. У меня началась паника, которую я пыталась скрыть. Я написала ему стихотворение и хотела передать его лично, но предполагая, что возможности такой не представится, я оставила ещё одну записку под фонтаном, где мы впервые открыто говорили друг другу о своих чувствах. Но как сказать принцу, что его там ждёт?

Мне повезло. Пока мои горничные искали потерявшийся сундук с моими вещами, я как бы невзначай подошла к принцу.

– Вам стоит проверить кое-что под фонтаном в парке, – я говорила еле слышно, но принц меня услышал. Он мягко улыбнулся мне, и от его улыбки я почувствовала себя счастливее. Конечно, мне не хватало ещё поцелуя, но это ведь Эдвард… Его доброе слово, солнечная улыбка была горячее губ Казановы.

Мы отправились в путь, оставляя позади прекрасный замок, где я обрела настоящую любовь и где смогла наконец высвободиться из своей золотой клетки. Конечно, цепи мои были всё ещё на мне. Но теперь никто не возбранял мне дышать свежим воздухом. Пусть наполовину, но я была свободной. И счастливой. И любимой.

Эдвард сразу же отправился в парк и развернул небольшой клочок бумаги, в котором я напсиала ему стихотворение.