Боль въ грудѣ. „Натрудишь, а то съ печали быватъ“. Пьютъ талиновый настой (С. Н. В-ва).

„Водянка отъ простуды бываетъ. Опухоль пойдетъ по тѣлу, тѣло нальется водой, въ родѣ су́кровицы. Потомъ, какъ смёртно, приступаетъ къ сердцу. Безъ дохтуро́въ не вылѣчиваютъ, да и дохтура́-то только поддерживаютъ, а совсѣмъ не вылѣчиваютъ: смёртна боль“ (Е. А. В-ва).

Дурная крови́ща – „нату́жная боль. Кровища застаивается и отягощаетъ: какъ подушка лежитъ на плечахъ и на горбу“ († Василій Алексѣевичъ Лѣнивцевъ; с. Шарагулъ). Ставятъ банки. На другой годъ послѣ этого кровь ужъ снова просится. Если перетерпишь, – возьмется чирья́ми. В. А. Лѣнивцевъ ставилъ каждый годъ до сорока банокъ; обычно ставятъ гораздо менѣе; нѣкоторые – одну или двѣ.

„Большой бѣды нѣтъ въ томъ, что много крови банки возьмутъ“: во-первыхъ, это – дурная, ненужная, даже вредная кровь, а, во-вторыхъ, весной нетрудно восполнить трату: стоитъ только больше пить березоваго чаю. „Надо выбирать сладкую березу. Жаро́ву не надо: она не сладка, – надо прися́дистую… Подрубить ее, нацѣдить березовки въ чайникъ ли, въ котелокъ ли, и (в)скипятить“. Этимъ березовымъ чаемъ пополняется кровь. Вѣдь, „березовка – та же кровь“, иначе она не запекалась бы и не краснѣла бы, гдѣ ея много течетъ (с. Шарагулъ).

Желтуха, жалуни́ца, жалтуни́ца отъ простуды больше приключается. „Пе́рва (сперва) мочь будетъ желта, глаза желты, самъ будетъ желтый; потомъ боль собирается около сердца. Такъ и задавитъ… Передъ смертью (больной) дѣлается такой желтый – просто па́левый. Хвораютъ долго: Кузьма Касперовъ (тулуновскій крестьянинъ) три года хворалъ. Боль не ли́пка“ (Е. А. В-ва).

Лѣчатся отъ нея:

334

1. Наваромъ трехгодовалаго овса, трехгодовалаго вѣника и трехгодовалой вербы (с. Тулунъ).

2. Наваромъ волчьей саранки съ трехгодовалымъ вѣникомъ и такимъ же овсомъ, – „въ недѣлю на ноги поставитъ“, увѣряетъ Ѳ. М. Г-на.

3. Талиновымъ настоемъ (с. Икей).

4. Наваромъ девятильника, саранки (Тулунъ, Бадаръ), тополя (Тулунъ, Манутъ).

5. Вшами безъ наговору: въ хлѣбъ закатываютъ вошь и даютъ больному, „только такъ, чтобы тотъ не зналъ“ (А. Г-хъ).

6. Яйца-болтуны тоже въ дѣло идутъ. Старухи-воро́жки и лѣкарки ихъ хранятъ. Яйцо-болтунъ кладется вмѣстѣ съ трехгодовалымъ вѣникомъ, такимъ же овсомъ и такою же вербой; берутъ отъ каждаго понемножку („гля славы“) и завариваютъ; потомъ поятъ больного, одѣтаго въ па́левую рубаху (Е. А. В-ва).

Приходилось слышать много разсказовъ о случайномъ выздоровленіи. Вотъ одинъ изъ нихъ; слышанный мною отъ С. Ѳ. В-ва.

Въ дер. Рубахиной (въ 8 в. отъ г. Нижнеудинска) въ одной семьѣ была невѣстка, больная жалуни́цей. Въ рабочихъ семьяхъ не любятъ больныхъ… „Разъ на покосѣ въ полдёнки всѣ легли отдыхать. Всѣ въ шалашѣ уснули, только де́верю не спалось. Вотъ, видитъ онъ – къ больной невѣсткѣ подползаетъ змѣя и, не успѣлъ онъ подняться, проскользнула ей въ ротъ (она давно ужъ спала съ открытымъ ртомъ) и ушла въ нутро… Побыла тамъ сколько-то время и выползаетъ па́лева – желтая, смотрѣть дурно!.. Уползла змѣя къ рѣкѣ. Должно, обмылась и опеть ползетъ въ шалашъ – прямо къ женщинѣ. А та спитъ – не просыпается. Опеть залѣзла въ ротъ, въ нутро. Побыла тамъ и снова выползаетъ – желтая, но ужъ не такая, какъ въ первый разъ. Ушла къ рѣкѣ, обмылась. Въ третій разъ идетъ. Заползла въ ротъ… Деверь вдругъ испугался: „А вдругъ змѣя не выйдетъ назадъ… Что-то долго не вылазитъ“… Нѣ́та-нѣ́та вылѣзла она, и желтаго на ней такъ што-не́што… Уползла. „Очиститъ себѣ мѣсто и останется тамъ, въ нутрѣ“, – догадался парень и рѣшилъ убить гадину, какъ только она подползетъ къ шалашу. Такъ и сдѣлалъ. Жаръ свалилъ. Всѣ встали. Встала и невѣстка. Деверь ее спрашиваетъ, что̀ она видѣла во снѣ. – „Видѣла я во снѣ, будто холодную воду пила. Много воды выпила – и такъ славно мнѣ стало. И теперь вотъ такъ-то легко мнѣ“… Такъ и вылѣчилась баба“.

Подобныхъ разсказовъ существуетъ много; во всѣхъ указываются, какъ мѣсто дѣйствія, знакомыя деревни, называются лица – живые свидѣтели и т. д., во всѣхъ доказывается возможность переселенія змѣй внутрь человѣка.

335

Золотуха. Золотухѣ нельзя и не быть, у каждаго бываетъ. Глаза гноятся, разсыпается „пупыря́мъ“ по головѣ – вся голова сольется. Бываетъ, и по тѣлу пробрасывается. Бываетъ у маленькихъ и у большихъ (Е. А. В-ва). Внутреннее проявленіе болѣзни, по словамъ А. П. П-ной, выражается „шумомъ въ головѣ, дурманомъ, глухотою, звономъ въ ушахъ“. Болѣзнь въ нѣкоторыхъ случаяхъ продолжается нѣсколько лѣтъ. Пушмины приводятъ „живой примѣръ“, когда дѣло дошло до провала нёба и обращенія къ доктору. Средствъ противъ золотухи довольно много:

1. Чернаго ребенка поятъ настоемъ листьевъ черной смородины, рыжаго – настоемъ красной смородины.

2. Русаго или бѣлобрысаго ребенка поятъ настоемъ ольхи („вѣтки съ шишечкамъ и съ листочкамъ“); наваромъ моютъ больного.

3. Всякому ребенку помогаетъ наваръ „братскаго трута“, чистяка, брусники, копытника; съ Бирюсы (съ пріисковъ) приносятъ траву-золотарникъ, – хорошее средство отъ золотухи.

4. Поятъ рыбьимъ жиромъ.

5. Изстари примѣняется „гу́бной щелокъ“, которымъ моютъ голову золотушнымъ. Еще лучше средство, получаемое изъ соединенія „гу́бнаго щелока“ съ березовымъ пепломъ. Этимъ щелокомъ моютъ больного.

6. „Муко́й“ изъ лиственничной губы присыпаютъ коросты; онѣ сохнутъ отъ присыпки и отпадаютъ.

7. При твердой золотушной опухоли употребляютъ, какъ наружное средство, пѣнку съ кипяченаго молока.

8. Припарокъ изъ молотой черемухи разгоняетъ „собравшуюся“ золотуху.

9. Иногда золотушное мѣсто обкладываютъ „братскимъ трутомъ“.

10. Когда золотуха „бросается въ уши“ или „идетъ ухомъ“, лѣчатъ свѣчками: зажженную восковую свѣчу подносятъ къ ушному каналу, и „отъ согрѣ́ву дрянь вытягиваетъ“ (заимка Порогъ).

Къ золотушнымъ заболѣваніямъ относятъ „стрѣльбу и шумъ въ ушахъ“. При стрѣльбѣ въ ушахъ или, какъ еще говорятъ, когда „уши стрѣляютъ“, хорошо помогаетъ ватка отъ св. Иннокентія Иркутскаго; ею затыкаютъ уши. – Когда стоитъ шумъ въ ушахъ, идетъ въ пользу „шумиха-трава“.

Камчугъ. См. .