Меня и Райвелина сопровождал отряд амазонок. Думаю, воительницы помогали полиции и регулярной армии эвакуировать население. Я спросила, куда умчался Арес, оказалось, он поспешил вывезти отсюда попавшую в ловушку собственной квартиры старушку. Добрый он, однако, стал. В иные времена прирезал бы, чтоб не мучилась, и дело с концом.

Амазонки сопроводили меня до небольшого расчищенного пространства. В центре нескольких вписанных одна в другую геометрических фигур со светящимися символами сидел император Света. За несколько дней он исхудал, глаза в обрамлении черных кругов лихорадочно блестели. Он напряженно следил за бурлящей Тьмой, скованной стеной сияющей энергии.

– Проклятие! – вдруг выругался Лэйнард, подскочил на месте, швырнул в сторону воронки пустую бутылку из-под ног, сжал кулаки, на миг ослепительно вспыхнул, а потом упал на колени. – Дайте мне воды! – потребовал он.

Я выхватила у подоспевшей амазонки кружку и буквально сунула ее в зубы светлому. Лэйнард поперхнулся, поднял на меня глаза и слабо улыбнулся:

– А, Фэй, вернулась все-таки…

– Объясни мне, зачем тебе это было нужно?! – выкрикнула я. С удовольствием бы по голове чем-нибудь тяжелым ударила, но пожалела его. Он и так, похоже, не слишком природой одарен. – Почему не рассказал ему ничего?!

– Решил, справлюсь… – Лицо императора перекосила гримаса боли. – Извини, не получилось. Кто ж знал-то! Фэй, а шла бы ты… к нему и в чувство бы его привела, а то у меня уже сил нет сдерживать эту… бурю в стакане…

– Это не объяснение! Выбирай, или ты мне все рассказываешь немедленно, или я остаюсь здесь и из первых рядов зрительного зала понаблюдаю за концом света.

Мне все равно, где жить, а вот ты, император, разницу сразу почувствуешь! И еще… Никакой свадьбы, дражайший жених, иначе… Катитесь вы все вместе и по отдельности красненьким клубочком да по горному серпантинчику в пасть Церберу!

– А ты нашла время условия ставить, – криво усмехнулся Лэйнард. Я молча развела руками. Мол, нет другого. Что дают, то и беру. – Хорошо… Я и Тоттен уже несколько лет подозреваем о наличии заговора с целью получения абсолютной власти над миром путем сосредоточения силы Света и Тьмы в одних руках. Это сложно, но возможно при определенных условиях. Объединив усилия, мы стали собирать информацию, пытаясь понять, кому это может быть выгодно, но во время сотрудничества у короля произошел срыв, и он впал в детство. Для него все превратилось в увлекательную игру… Тогда Руфим начал подыскивать себе жену и готовить ритуал Правопреемственности, но, как ты знаешь, все одобренные Тьмой невесты были убиты. В тот же период Многоликому стало хуже. Мы видели, насколько тяжело ему в последнее время контролировать разрушительные порывы Тьмы. Чтобы успевать следить за отцом, принц принял решение обратиться к профессиональной свахе. Мы нашли тебя, и с этого момента все началось… Ты никак не могла справиться с заданием, а вскоре Руфим почувствовал нездоровое влечение к твоей секретарше. Навести о вас справки не получилось. Максимум, что нам удалось, это выйти на твою мать. Но за две минуты общения с ней мы толком ничего не смогли выяснить. Вы словно появились из воздуха. Согласись, это очень подозрительно. А распознанная нами божественная частичка в вашей плоти лишь укрепила нас в подозрениях. Кому выгодно устранить Свет и Тьму? Правильно думаешь – богам. Мы разработали план, который должен был вывести вас на чистую воду. Руфиму поручили сблизиться с тобой и Эллой, а чтобы вы не заподозрили ничего, он притворился женихом. Да, обеих, но каждой из вас мы сообщили разную версию грядущих событий согласно утвержденному плану. Вас благополучно разделили. Я прятал Эллу и наблюдал за ней, а тобой занимался младший демон. Увы, в наши планы вмешалась случайность. Кто же мог предвещать, что его высочество забудет поставить ограничение на проклятие? Да и постоянное нахождение рядом с тобой демонов неминуемо бы вызвало массу ненужных вопросов с твоей стороны… Ну и я тоже хотел быть в курсе дел, поэтому приставил к тебе доверенного профессионального агента…

– Райвелина? – воскликнула я, осененная внезапной догадкой.

– Да, – не стал отрицать император.

Я обернулась к папарацци и посмотрела на него, вложив во взгляд всю глубину разочарования в нем. Оказывается, все это время меня окружали сплошь маски.

Искренность? Дружба? Любовь? Эти понятия под запретом в мире высокой политики.

Зато в обиходе – предательство, ложь и ненависть.

А может… Ну его, пусть Тоттен довершит начатое. Вдруг новый мир и новые существа окажутся чище и добрее? А если нет?.. Разве на отравленной горем почве может вырасти нечто прекрасное? Да и сейчас все-таки есть те, кто достоин жить и остаться в памяти мира навсегда. Самарита, дроу – сын главы клана Играющих с огнем, сумасбродный скульптор, моя сестра, например… Всех и не вспомнить сразу.

– Продолжай, – сухо бросила я.

– Так вот, мы вас разделили, организовали круглосуточное наблюдение. Ждали, кто из вас первой расколется или представит доказательства своей невиновности. Или… Начнет активно действовать. Кто же откажется от подарочка в виде Тьмы, добровольно плывущего в руки? Элла себя никак не проявила. Целый день сидела и над фотографией Руфима вздыхала, а вот ты… Будто специально совала нос во все дыры, куда тебя ни приглашали, а тут еще покушение на тебя провалилось, и родственнички твои на горизонте нарисовались… Что мы должны были подумать? Что это все случайность? Но чуть позже мы поняли, что ты слишком недалекая, чтобы организовать заговор. Кроме того, ни Многоликий, ни Руфим так и не смогли тебя соблазнить, хотя пытались. Надо сказать, королю везло заметно больше. Окончательно закрыв тему твоей причастности, мы решили вывести тебя из игры, несмотря на то что многое оставалось неясным. За день до нашего возвращения я получил от личного оракула пророчество. Конечно же, узнав о его содержании, я ничего не сказал Тоттену. Ситуация обернулась выгодой для меня. Я убедил демона отдать тебя мне. К его чести, он долго не соглашался, но почему-то передумал. Интерес разгадывать интригу угас, но ты предложила авантюру с мойрами. Прекрасный шанс убить сразу двух зайцев: вычислить гаденыша, который нам жизнь портит, и… уничтожить короля Тьмы. Твоя смерть должна была повергнуть его в шок, ведь он привязался к тебе. Кто же знал, что обычная игрушка для бессмертного окажется так дорога ему, что он решит уйти вслед за ней и утащить целый мир! Ты довольна, Фэй?

– О да! Бесконечно! Двадцать четыре года жила и ежеминутно мечтала, как бы мне попасть в поле зрения великих и могучих, чем их привлечь?! А потом догадалась! Дай-ка я заговор организую с целью этих великих и могучих прищучить! Теперь вот плоды пожинаю, ручки потираю в ожидании, когда же Многоликий сдохнет, а с ним и весь мир! Креслице на берег высохшего моря вытащу и буду править воронами и трупами… Тупицы! Идиоты! У меня слов нет… – прохрипела я, задыхаясь от злости.

В голове не укладывается! Меня сделали мировым злом! Совершеннейший бред, который я когда-либо слышала. Еще и Эллочку сюда приплели. Она, безусловно, не добродетель во плоти, но подозревать ее в коварстве мирового масштаба – это надо совсем ущербной фантазией обладать. Очевидно, им мама в детстве вместо сказок хронику происшествий на ночь читала!

– А слова и не нужны. Просто успокой его. Это все, что от тебя требуется. Клянусь, я не буду настаивать на свадьбе. Мне, знаешь ли, перехотелось с Тоттеном тягаться…

– Хорошо. Я пойду. Это же так просто… Проникнуть внутрь, найти во Тьме почти растворившегося в ней демона и объяснить ему, что я жива, тогда как он собственноручно всадил мне в грудь смертельное заклинание… – Я истерически засмеялась.

– Успокойте ее кто-нибудь! – попросил Лэйнард, но амазонки проигнорировали его.

Впрочем, я сама довольно быстро успокоилась. Достаточно было одного взгляда на опустевшие улицы, темное небо, чтобы мозг вернулся в реальность. Светлый убедился, что я готова воспринимать информацию, и изложил план: амазонки доводят меня до щита и возвращаются, за это время он вкачивает в щит максимум энергии, далее Лэйнард телепортирует всех подальше от побережья, а я остаюсь наедине с Тьмой и потерявшимся в своем горе демоном. И действую по обстоятельствам.

Так мы и поступили. Воительницы оставили меня перед щитом, со всех ног бросившись назад. Я подавила мимолетную трусость и осталась стоять перед яркой границей заклинания, тупо отсчитывая секунды. Мысли ушли на задний план и тихо перешептывались в районе затылка, колени разучивали конвульсии, зубы выбивали искры, а легкие поглощали огромное количество кислорода. Не просто страшно, а жутко вот так стоять и ждать неизвестно чего под стук собственного сердца, от волнения провалившегося в живот.

Щит мигнул. Я замерла, не в силах вдохнуть. Сейчас начнется игра, и партия будет решающей. Опять. Граница дрогнула и… пропала. Порыв ветра швырнул мне в лицо пригоршню мелкого колючего мусора. Он словно предупреждал меня, пробовал на прочность волю и решимость. А после обрушился на тело со всей яростью отпущенного на свободу злобного зверя. Опрокинул и потащил по земле, швыряя из стороны в сторону.

Я терпела, до крови прикусив щеку, до мяса обдирая пальцы в попытке хоть за что-нибудь зацепиться. Я терпела, потому что некому больше идти сюда, некому рисковать своей шеей. Вот так бывает… Кто-то становится героем не по призванию, не от избытка доблести и умения, а потому что больше некому… И это никакой не героизм, а самая настоящая трусость.

Наконец мне удалось зацепиться за фонарный столб. Я обхватила его руками, ногами и прильнула, будто к родному плечу, но ветер только этого и ждал. Он стих, окутав меня напоследок плотным сырым облаком Тьмы. Она проникала через одежду, забивалась в глаза, нос и уши. Невыносимо жгла кожу. Разъедала слизистую и… кажется, растворяла в себе мою душу… Я закричала, отчаянно и зло, замахала руками и побежала, крепко зажмурив глаза. Натужно кашляла и чихала, чтобы очиститься от прилипшей дряни.

Ноги привели меня в подъезд многоквартирного дома. Я пулей взлетела по лестнице, прихватив из каморки консьержа никому не нужные ключи, открыла люк на чердак и направилась к гулко хлопающей двери, ведущей на крышу. Не дойдя до середины, я ощутила желание повернуть назад. Тьма вокруг меня была точно такой, как та, что живет под кроватью каждого ребенка и тянет к нему свои отравленные щупальца, стоит ему заснуть. Тьма дышала, шевелилась, а потом распахнула сотни маленьких злобных желтых глазок.

Не помня себя от ужаса, я прыжками преодолела оставшийся путь. Стая летучих мышей-вампиров вылетела следом, растворилась в темных небесах, но я знала: они сделают круг и вернутся, чтобы поить костлявые мохнатые тельца моей кровью. Я подошла к самому краю. Ничего… Сколько хватает взгляда – простираются забытые существами и богами улицы, по которым шныряют обезумевшие низшие демоны. Они покорно служили нам по велению поколений королей Тьмы и по велению последнего из них готовы полакомиться теми, до кого смогут дотянуться… Там, далеко, где все еще сияет солнце, многие, затаив дыхание, смотрят репортаж. Поднимают бокалы горького пива за мое здоровье и шлют пожелания удачи. Они не верят в неудачу, потому что не видят того, что вижу я с высоты пяти этажей, но мне хочется надеяться – правы они, веселясь и празднуя победу заранее, а я ошибаюсь…

Услышав шелест крыльев, я добежала до пожарной лестницы и помчалась вниз, перескакивая через ступеньки, ногой выбила выдвижную секцию и съехала на тротуар. Быстро огляделась по сторонам, увидела спешащих ко мне крабообразных тварей и бросилась в противоположную сторону.

С перпендикулярных улиц, из подворотен мне наперерез бежали другие охотники.

Через некоторых я перепрыгивала, а других, помельче, отбрасывала с дороги пинками. Миссия спасти мир превратилась в насущную необходимость выжить. За спиной рев голодных ртов, над головой проклятые мыши, впереди… Явно ничего хорошего.

Демоны загоняли меня, как охотники упитанного тупого кабана. Они не давали никуда свернуть, остановиться или спрятаться. Они гнали меня по одному известному им пути, с одной известной им целью. Я лишь надеялась, что она носит то же имя, что и моя, – Тоттен.

Я не заметила, когда они перестали играть в догонялки. Отстали, попрятавшись в темноте по углам, ибо на арену вышел сильнейший. Им не под силу тягаться с ним. Мне – тоже. Я поняла это, глядя в пустые невидящие глаза на бледном, расчерченном дорожками черных слез лице. Невозможно образумить того, кто потерял разум. Невозможно вернуть того, кого больше нет. Сквозь провалы глазниц на меня смотрела сама Тьма. И она не была жестокой.

Хуже. Она была равнодушной.

Даже в боевой ипостаси фигура старшего демона осталась обманчиво хрупкой. Ни мышц, ни жира. Сухие веточки рук, выпирающие при каждом вдохе ребра, личико несправедливо наказанного ребенка. Мой сумасшедший король… Так вот какое твое истинное лицо. Верно, как и я, ты больше всего на свете хочешь, чтобы тебя любили…

– Пожалуйста, – всхлипнула я, – прекрати… – и упала перед ним на колени.

Он склонился ко мне, вдохнул мой запах и растянул черные губы в пародии на улыбку. Поднял меня с колен, обнял за талию и повел в странном пугающем вальсе. Спустя мгновение я поняла…

Я уже видела этот танец. На полотнах его прадеда. Триптих с простым и логичным названием «Жертва». На первой картине танцевали двое в окружении замерших статуями низших духов Тьмы: девушка в белом летящем платье и демон. На второй он сжимал ее еще бьющееся сердце, а мертвое тело валялось у его ног, а на третьей… На ней не было ничего. Разделенный ровно пополам черно-белый холст.

Все правильно. Все так и должно быть. Ведь для конца света он должен принести в жертву Тьме душу того единственного существа, которое любит его, доказав тем самым преданность и абсолютное повиновение Силе.

Не перестаю восхищаться Лэйнардом. Это ж надо быть такой скотиной, чтобы дважды подставить меня за один раз! Если бы я не пришла сюда, то конец света был бы отменен. Ну, побушевал бы король, ну, разнес полуостров подчистую, но успокоился бы, а тут я пожаловала и давай на жертву напрашиваться! Правильно он меня недалекой назвал. Такую идиотку с дырявой памятью еще поискать надо! И не защищал он город от Тьмы, он ей уйти не давал!

Что-то трепыхнулось в приговоренной душе. Что-то нервно щекочущее вылупилось, проползло через горло и вырвалось наружу вместе со звонким радостным смехом. Я смеялась в лицо демону, занесшему надо мной руку. Смеялась над собой и затейником Леем. Смеялась над грубым и хамоватым, но умеющим понимать и сопереживать Руфимом. Смеялась, вспоминая Ареса в нелепом облачении, мойр в купальниках. Смеялась над своей пижамой и подарком Райвелина. Я смеялась, а в животе бурчало от голода, и мне казалось очень и очень нелепым умереть, как следует не пообедав. А еще я очень хотела загадать последнее желание, и, осознав какое, я засмеялась еще сильнее…

Падая на землю, взметнув руки и роняя капли свежей крови… из разорванной губы и прокушенного языка. Вместе со слезами, выступившими от дикой непереносимой боли в сердце, которое все еще билось… Билось в моей груди, а не в руке демона. Кажется, я первая в мире в свои двадцать четыре года заработала инфаркт…

А демон зачарованно смотрел на пробившийся сквозь тучи солнечный луч разноцветными глазами и, похоже, не мог понять, что он здесь делает…