До вечера мы валяли дурака. В прямом и переносном смысле. Кешиар доступ-то в библиотеку дал, но не показал ее местонахождение, а наш единственный провожатый испарился в неизвестном направлении после совершенно невинного предложения с моей стороны. Мы пробовали отловить слуг в коридоре и спросить у них дорогу, но те, заразы легконогие, сматывались, едва нас увидев. Разочаровавшись, мы прекратили преследование строптивой добычи и устроили засаду в комнате.

Согласно всем правилам ловли блох. Сложная конструкция их шнурков от занавесок удерживала над дверью ведро со всеми книгами, которые нашлись в комнате. По плану земо, получив ударную дозу знаний, спотыкался о натянутую поперек косяка струну из скрученного куска, собственно, занавески, что обеспечивала прямое попадание жертвы на расстеленное на полу покрывало. Оно, по команде Профессора, должно было плотным саваном спеленать угодившего в ловушку оборотня.

Закончив с приготовлениями, мы прыгали на кровати, пока ее не сломали. Играли в ковбоев и индейцев, пока наши скакуны-стулья не пали смертью храбрых. Исследовали таинственную пещеру в поисках сокровищ — комнату над нами, куда пролезли через дыру в потолке. Запускали кораблики. Сперва в раковине, потом на полу в туалете, под конец на полу в комнате и чуть было не в коридоре, но вовремя о ловушке вспомнили. Пришлось локальным озером с подводными течениями обойтись. Брат обратный щит поставил и потоки воды закольцевал…

И все наши игры не вызывали в моей душе отторжения. Подумаешь, взрослый человек… Кто определяет границы возраста и рамки дозволенного в этом возрасте? Возможно, не братец у меня физический недомерок, а я моральный переросток? Возможно, быть вечным ребенком не так уж и плохо и даже… полезно, а? Хотя бы раз в неделю по строгому расписанию…

— Тихо! — Профессор насторожился.

Проводил глазами погибший в пучине карликовых волн кораблик. На цыпочках подкрался к двери и тут же отпрянул от нее в сторону, затаившись у стены. Я спрятаться не успевала, поэтому прикинулась дикорастущим деревом посреди комнаты.

Дверь отворилась. Ведро с книгами рухнуло на голову. Карсимус, получив светом познания по затылку, закатил глаза, запнулся о веревку и рухнул на покрывало. Щелчок пальцами успешно довершил начатое.

— Попался! — радостный Профессор прыгнул на куль.

Угу, а мне кажется, это мы сейчас на месте преступления попадемся… Появившийся на пороге верный Кзекаль стал олицетворением моей мысли. Я подскочила к гвардейцу, схватила его за руку и потащила к окну.

— Покушение! — крикнула я в ухо растерянному оборотню. Показала на окно и добавила: — Быстрее за ним, а то ведь уйдет, гад такой! — мягко подтолкнула мужчину в спину.

Он прыгнул. Не раздумывая. Вот что значит военная дрессировка: инстинкт самосохранения напрочь отшибается годами тренировок. Кару по праву может гордиться им. Звание героя присвоить или наградить. Учитывая этаж, с которого сиганул гвардеец, скорее всего посмертно.

— Итить-перематерить-костерить на чем свет стоит. Эльгу по ваши души-и-и-и-и! — донеслось с улицы.

— Заговорил! — умилилась я и принялась распутывать кешиара. Кто-то же должен спасти меня и брата от гнева гвардейца.

— Элоиза, — почти что пропел… Да-да, именно пропел Кару. Почему-то жутко довольный. — По-хорошему отшлепать тебя надо и в карцере запереть, но я не буду этого делать!

Земо сумел удивить меня. Подумав, а не повредился ли он головой случайно, я перестала разворачивать его и замерла в нерешительности. Руки тянулись запеленать его обратно. И для верности остатками занавески перевязать. Вдруг он буйный?

— Да не бойся! — с чувством произнес земо. — Ты спор мне помогла выиграть! Кзекаль же мне только что руку своей сестры проиграл! У нас же как: надо согласие старшего в семье получить, чтобы жениться, а он не соглашался. А сестра у него принципиальная: любишь — женись сказала. Мы и поспорили, что он и слова не успеет сказать, как благословит наш брак. С тех пор он и молчал, дубина упертая! Спасибо тебе, Элоиза. Я даже разгром комнаты тебе прощу…

— Неужели такая красивая? Лучше меня? — во мне заговорило извечное женское соперничество.

Кару скосил на меня глаза, вздохнул и осторожно ответил:

— Безопаснее…

Я оставила оборотня на попечение Профессора, который был не против поиграть в лекаря, а сама отправилась к окну проверить состояние летчика-испытателя. Я высунулась из окна, помахала рукой ему и еще двоим земо, помогавшим Кзекалю подняться. Поинтересовалась погодой, направлением ветра, здоровьем… Не болит ли чего, не стреляет ли где.

Меня за проявленную заботу поблагодарили и пообещали… зайти более подробно поговорить. О профилактике заболеваний. Рассказать о прелестях массажа челюстно-лицевых мышц кулаками. Проверке упругости ребер ногами… Хорошо, что гвардеец немедленно зайти не мог. Он в принципе пока ходить не мог. Это ж надо было так неудачно упасть, чтобы одну ногу сломать, а другую вывихнуть…

Вечером мы праздновала помолвку сестры Кзекаля — Ройлины под хмурыми взглядами оного. Гвардеец, сидя на кресле каталке, радуясь внезапно обретенному дару речи, к месту и не к месту вставлял глубокомысленные комментарии на тему быта новобрачных. Первая жена Кару его горячо поддерживала. Появление второй женщины в жизни супруга ее не обрадовало. Зато вторая нареченная сияла от счастья и долгожданного воссоединения с любимым, но не забывала украдкой под столом пинать брата, но разве ж эту обрушившуюся дамбу заткнешь теперь?

Профессор радовался легализации. Он выбрал себе в качестве собеседника седого медведя и с полным ртом доказывал ему существование теории невероятностей в пику ее сестре — теории вероятностей. И если согласно второй некое событие, имеющее шанс когда-либо произойти, рано или поздно произойдет, то следуя логике первой теории прецедент не имеющий никаких шансов воплотиться в реальность, произойдет немедленно, но при одном условии — если таково будет желание эльгаши.

Медведь резонно возразил, что теория брата полностью совершенно абсурдна, ибо эльгаши давно нет. Обиженный парень степенно дожевал еду, чинно взял со стола миску с мясным рагу и спокойно надел ее на голову оппоненту, доказывая истинность своей теории. Я сделала зарубку в памяти — научить Профессора забивать стрелу. Разборки при посторонних — это моветон давно ушедших девяностых!

Ближе к полуночи я вытащила сонного брата из-за стола и повела укладываться спать, предварительно разузнав, где поселили Аайю. Наша комната в результате невинных детских игр больше напоминала боевой полигон косых минометчиков, чем обитаемое жилище: сквозняк, сырость, обломки мебели… А блондин против гостей возражать не должен. Ему не привыкать ночевать втроем.

Таковы были мои мысли изначально. Я вовсе не планировала заставлять земо ночевать под дверью, но, рассказывая Профессору на ночь сказку про Белоснежку и семь драконов, случайно уснула. Да так крепко, что ничего ночью не слышала. И утром. И в обед тоже!

А после него… Когда некто ловкий отмычкой замок откроет и под одеяло мышь запустит, то поневоле проснешься…

Выходка Аайю сильно отразилась на моем настроении. Из сонно-млеющего оно мигом скатилось на уровень бодрствующе-грызущего все, что не так стоит, лежит, говорит и далее по списку. Но! Тонко и интеллигентно грызущего.

Не успела я умыться, как блондинистая сволочь предложил мне завтрак в обмен на утренний поцелуй. Я чуть палку с коротким стриженым мочалом на конце, которой зубы чистила, не проглотила. Взвесив "за", "против", оценив возможные последствия, я согласилась. Предложила ему закрыть глаза, пообещав коту феерические ощущения. И глаза руками попросила закрыть, дабы не подглядывал. Наблюдающий из постели за нашим разговором Профессор подал мне изловленную мышь, которую я и запустила оборотню за шиворот. У меня была другая идея, но и эта сгодилась, чтобы привести Аайю в тонус.

Треск, вой и вот уже на четырех лапах стоит кот, воинственно вздыбив на загривке шерсть. Мышь, узрев перед собой не беспомощного оборотня, а вооруженного десятью кинжалами ассасина побежала под шкаф, но Кошак догнал ее, придавил лапами и издал победный мяв. Аккуратно подобрал добычу, сложил ее к моим ногаv, брезгливо отряхнулся и мяукнул, ожидая награды.

Отлично! Кому-то бриллианты дарят, а мне мышей. Полудохлых…

Постойте, он же мышей боится!

— Ты это ради меня, да? — я наклонилась над котом и провела вдоль спине по пушистой шерсти. Аайю прищурил красные глаза, вытянул мордочку, лизнул мою ладонь и утвердительно муркнул.

— Спасибо, — он растрогал меня. Я почесала животное за ухом, насладилась еще одной порцией. — Знаешь, твой постпупок достоин звания мушкетера. За сим, объявляю тебя почетным членом общества синих плащей и награждаю! — подняв кота на руки, на миг приложилась губами к его лбу и спустя секунду осознала, что зараза хвостатая таки получил свой утренний поцелуй.

С завтраком мы разобрались. До библиотеки нас проводили. И закрыли там до ночи, приставив отряд гвардейцев. Как заверил Кару, исключительно для нашего спокойствия, но сдается мне, он себя берег и свои уши. Словоохотливая смотрительница библиотеки рассказала о беседе, состоявшейся между кешиаром и медведем. Земо громко и убедительно доказывал правителю и всем желающим наличие антиобщественных наклонностей у Профессора. И предлагал его замуровать где-нибудь.

В библиотеке я вспомнила о неумении читать. Смотрительница согласилась помочь мне освоить местную заковыристую грамоту. Несколько гроз корпения над букварем, в трех местах прокушенный язык, испачканные чернилами руки, стол, букварь… И я поняла общие принципы использования рун. По словам прочитала свое первое предложение, от души обняла земо и направилась к стеллажам — выбирать книжку. За потрепанные временем легенды мне еще рано было браться, поэтому я сняла с полки детскую книжку с картинками, забралась с ногами в кресло и погрузилась в чтение.

Первый абзац заставил меня насторожиться, второй вызвал неподдельный интерес, третий вверг в краску. Ничего себе детская книжка! Да ей впору гриф секретности присваивать и молодоженам на свадьбу дарить с пожеланием дюжиной голопузиков обзавестись. В романе как раз подробно описывались способы их разведения и принципы передачи магических способностей от родителей к детям. Посчитав данную главу наиболее безопасной для психики, я погрузилась в чтение.

С трудом продравшись через нагромождения различных терминов с помощью библиотекарши Оски, я закрыла книгу и принялась обдумывать информацию. Получается, магом в Ином можно только родиться. Другого пути к заветной мечте не существует. Кстати, не просто родиться, а от отца или матери с даром. В противном случае волшебство останется недоступным. Если оба родителя маги, то ребенок превзойдет их способностями — наглядный принцип сложения в действии. Если всего один, то уровень сравниться с родительским.

Решив, что на сегодня серьезной литературы достаточно, я взялась за легкое чтиво. К моменту появления еще одного посетителя в библиотеке, одолела примерно половину тонкой книжицы, чей автор мог поспорить фантазией со сценаристами мыльных опер.

— Что читаешь? — на подлокотник кресла приземлился кошак.

— Новейшую историю том первый, — пробормотала я, переворачивая страницу.

Интересно, найдет главный герой свою любовницу, сбежавшую от него с его конюхом? И от кто же мать сына конюха? Мама главного героя или его дочь?

— А вслух почитаешь? — мурлыкнули над ухом.

На мое плечо упала прядь черных прямых волос. Я покрутила ее в пальцах, подумала, когда это блондин успел окраску сменить и сообразила:

— Иину! — я столкнула мужчину с подлокотника. — Пошел вон!

Не хочу находиться рядом с водородной бомбой. Тем более, когда взрыватель где-то рядом ошивается. Никогда не мечтала о карьере яблока раздора между двумя братьями. В условную искренность интереса блондина я могу еще поверить, поделить ее на два, но поддаваться потомственному провокатору не намерена. Сто процентов, чернявый об меня ноги вытереть собирается, а потом скатать в рулончик и Аайю подсунуть!

— Строгая какая! — кот поцокал языком. Распластал половину тела по спинке кресла, невзначай провел ладонью по моей шее, пленил локон и намотал его на свой палец. — Плеточку принести? — в его голосе послышались тягучие мятные интонации свежих шелковых простыней.

— Лучше за кляпом сбегай, — процедила я. Навязчивость второй половины семейства кошачьих начинала раздражать.

— На, яблочко погрызи, — земо протянул мне фрукт со слащавой улыбкой. — С закрытым ртом ты намного привлекательнее! — протянул Кошак.

Я загнула кончик страницы, захлопнула книгу и посмотрела на оборотня. Он не склеить меня пытается, а брата позлить. Думает, я к Аайю жаловаться побегу. Как бы не так! Я таких еще в семнадцать лет на атласные ленточки распускала и в косичку заплетала.

Я откусила кусочек яблока, взяла его пальцами, мазнула кусочком по губам земо и произнесла с придыханием:

— Знаешь… ты тоже… Не оскверняй свой красивый рот тем хламом, который у тебя в голове находится! А если кровь в особо узких местах давит, то сходи мечом помахай, она и разойдется равномерно по организму. Самочувствие улучшится, в глазах прояснится… Глядишь, собственную глупость замечать начнешь… — я потрепала Иину по голове и щелкнула его по носу.

Раздались скупые аплодисменты. Прислонившись к стеллажу, хлопал в ладоши Кзекаль. За его спиной шептались гвардейцы, бросая на меня уважительные взгляды. Им речь явно понравилась. Как и их предводителю.

Земо оторвался от стеллажа, подошел к нам, сел на второй подлокотник, наклонился ко мне и прошептал:

— Интересно, а что вы ответите мне?

Я съежилась на краешке кресла, стараясь не касаться телом мужчин. Что-то я сегодня повышенной популярностью пользуюсь. Вроде в замке кешиара спать ложилась, а проснулась в общей келье послушников мужского монастыря! Пора предпринимать тактическое отступление.

Я встала. Меня усадили обратно. Я сползла. Меня подняли. Я приготовилась рвануть с низкого старта к выходу из библиотеки, как из прохода между стеллажами выскочила белая молния, подпрыгнула и приземлилась ко мне на колени. Этого кресло не выдержало. Несчастный десяток пушистых килограмм оказался последней каплей в несомненно достойной жизни антиквариата…

Треск, рев, возмущение ругательства. И вместо симпатичного кота на мне вольготно развалился стокилограммовый несимпатичный оборотень. Голый!

Я лежала смирно, опасаясь лишними в данный момент телодвижениями вызвать ненужную реакцию со стороны мужчин. Пока они всего лишь хохотали, впрочем, не покидая нашего импровизированного ложа из обломков кресла. Вернее, смеялись двое по бокам моего стиснутого с трех сторон тела, а Аайю обжигал брата и гвардейца гневными ревнивыми взглядами. Можно подумать, мы здесь чем-то выходящим за рамки приличий занимались! На мой взгляд, его хвостатая попа выглядела более неприлично. Особенно со стороны смотрительницы библиотеки прибежавшей на шум.

— Какой… великолепный экземпляр! — женщина всплеснула руками, продолжая пристально разглядывать задницу блондина. — То есть, я хотела сказать, что за разврат вы устроили? Как вам не стыдно! В библиотеке… В публичном месте… Хоть бы за стеллажами спрятались! — побурчала оборотень. — Или мне сказали, я бы дверь заперла!

— Я… Мы… — трудно разговаривать, когда мышечная масса земо на грудную клетку давит.

— Ты, вы… Дети! — обвинила нас в неподобающем поведении смотрительница. — Вы бы еще во двор перед замком вышли!

— Да бросьте, Оску! — подал голос Кзекаль. — Мы же просто пошутили, — он сел, тряхнул головой. Проследил взглядом за упавшей на пол древесной щепкой и принялся пятерней вычесывать из каштановых прядей застрявший мусор.

— Знаю я ваши шуточки! — недовольно пробормотала женщина. — Сперва вы книжки взрослые читаете, а потом за детскими с покаянными мордами приходите. Так, Кот, прикрой свой хвост чем-нибудь, а то я ненароком подумаю, что ты мне предложение делаешь…

— Да упаси Эльга, Оско! — Аайю поспешно поднялся, схватил книжку и раскрыл ее на бедрах.

— Да не книгой болван! — смотрительница вырвала из руки земо том. Стукнула им по лбу ушастого. — Ишь чего удумал — над классикой надругаться! — она сняла со страницы прилипший белый кучерявый волосок, посмотрела на него поверх очков и брезгливо стряхнула его на пол.

Похоже, блондин линять начал…

— А чем? — кот прижал уши к голове и покраснел.

— На вот, — женщина сняла с себя жилетку и бросила ее оборотню. — Можешь не возвращать, — разрешила она, увидев на какое место приспособил одежду земо. — А теперь выметайся отсюда и брата своего, хулигана, забери, а то он в прошлый раз четыре стеллажа повалил.

— Пойдем, — Аайю протянул мне руку. Еще двое последовали его примеру, предлагая свою помощь.

Я справилась без посторонних. Отчего-то мне не захотелось отдавать кому-либо из троих предпочтение. Не хотелось провоцировать новый виток подковерных интриг. Что бы ни связывало блондина, его брата и Кзекаля, я в это вмешиваться не хотела. Чую, дело не только в подростковых комплексах.

Пока я отряхивалась, кот успел покинуть библиотеку. Нагнав его в коридоре, я пристроилась справа и, мило щебеча глупости, последовала за ним. Несмотря на дерзость, нахальство и излишнюю резкость, Аайю доказал, что ему можно доверить и жизнь, и девичью честь. Последнюю особенно. Ибо есть у меня подозрение, что котик не только на мое тело нацелился — душу, сволочь белобрысая, заграбастать намерился. Даже интересно, когда он к активным действиям перейти собирается? Одними обещаниями сыт не будешь…

В комнате Аайю достал из шкафа кожаные штаны, рубаху. Одел их, подпоясался широким ремнем с витиеватыми серебряными узорами и пряжкой в виде змеи, держащей в пасти неограненый рубин. Сверху набросил пиджак с отороченными узкой полоской меха рукавами и лацканами. Зачесал назад волосы, собрал их в хвост, закрутил сложным узлом и заколол шпильками. Осторожность, с которой он их воткнул в прическу, подсказала мне второе назначение шпилек — незаметное глазу обывателя оружие.

Параноик! Кто во дворце кешиара угрожает его жизни?

Закончив приводить свою внешность в порядок, оборотень покрутился передо мной, получил одобрительный кивок и успокоился.

Ненадолго.

Через пять громов блондин пристал ко мне с нравоучениями. Согласно его единственно правильному мнению во всей вселенной мне не следовало общаться с Иину и Кзекалем. Он просил игнорировать их попытки привлечь мое внимание, обходить на широкой дороге по обочине, а на узкой — по потолку или под землей.

Отличительная черта всех земо, говорил оборотень, — злопамятность. Месть для каждого оборотня дело чести и, как ни странно прозвучало, инстинкта. В отсутствии глобальных войн, катаклизмов только она помогает оставаться в форме и дает иллюзию соперничества, важную для звериных половин.

Создав общество, построенное на разумных правилах, осознав важность самоконтроля и контроля внешнего, добившись слишком много, чтобы потерять и вернуться к дикому образу жизни, земо пожертвовали свободой самовыражения и иерархией стаи. Теперь вожаком становился не только самый сильный. Ум и умение им пользоваться встали во главу угла.

Но инстинкты никуда не делись.

День за днем, век за веком заложенное в генах звериное чутье проточило себе путь сквозь воздвигнутые заслоны норм и искусственных ограничений. Драки, борьба за власть, схватки за женщин. Регенерация и высокий болевой порог позволяла им выпускать пар. Мужчинам, женщинам, детям…

Земо, не людям.

— Пойми, — уговаривал меня Аайю, — наши игры для тебя могут оказаться смертельными. Когда в следующий раз Кзекаль захочет отыграться на тебе за ущемленное самолюбие, то договоренностью с Иину и "коробочкой" он не станет ограничиваться. В ход пойдут другие вещи. Опасные. Он запросто подставит тебя и оговорит перед Карсимусом! А меня рядом не будет… Да что там оговорить?! Позовет на конную прогулку и оставит в незнакомой местности недалеко от гнезда флауфов!

— Я понимаю! И я не собираюсь с ними никуда ходить! В библиотеке они меня врасплох застали. Сначала один мозг выносить начал, затем второй нервы трепать… — я заметила недоумение блондина и решила осторожнее выбирать слова. Так недолго другу психику расшатать. — Ну, общий смысл ты уловил? — я с надеждой заглянула ушастому в глаза.

— Общий смысл… уловил, — себе под нос он добавил что-то про очень развитое воображение…

Осуществив промывку моих и так практически девственно чистых мозгов, земо оставил меня в покое и ушел по своим делам. А я-то, дурочка, на продолжение банкета только в более романтическом стиле надеялась. Странный он. Волю свою народу изъявил и ждет чего-то! Это я должна ждать: приглашений на свидание, подарков, цветов… Я вспомнила про чугунные розы и решила, что без последнего пункта в списке вполне могу обойтись.

Тем не менее Аайю заронил в мою душу зерно сомнения. Против физической силы мне противопоставить нечего. Следовательно, необходимо научиться железками орудовать. Я представила себя в полном комплекте боевого облачения средневековых рыцарей, пришла в ужас, но все равно отправилась к Кару на заклание. Кешиар выслушал меня, спросил, как продвигается сбор информации, услышал мои сбивчивые объяснения насчет грамоты и отправил в оружейную комнату. Тренера он обещал прислать туда же.

В сопровождении слуги я поднялась на второй этаж замка в крыле, противоположном центральной секции квадрата с внутренним двориком в окружении каменных стен. Весь этаж занимали тренировочные залы, оружейные комнаты. Здесь же располагался исторический музей. На стеллажах, подставках, стойках располагались вещи и документы, рассказывающие о развитии Долин. Я сделала отметку посетить сие примечательное место позже, нашла изнывающего от желания избавиться от меня слугу и добралась, наконец, до нужного помещения.

Большие окна без занавесок, зеркальная стена, в центре выложенный чем-то похожим на маты квадрат. На одной стене висели мишени, на второй располагались турники. Возле окон два ряда скамеек. Пол деревянный, из плотно пригнанных некрашеных досок.

— Так-так, и кого же Карсимус поручил моим заботам?

Я обернулась на голос. Облокотившись на дверной косяк, со мной разговаривала весьма разнузданного вида женщина с мускулатурой впечатляющих размеров. Тренер? Скорее Мисс Вселенная по бодибилдингу!

Я осмотрелась. Перевести стрелки было не на кого. В зале находились мы двое. Ну, и смерть моя на скамейке устроилась на шоу полюбоваться. Так как отступать было некуда — башни Кремля в спину уперлись, я решила попробовать. Будь, что будет!

Приветливо улыбнувшись госпоже Фрекен Бок, я поздоровалась. Выразила восхищение ее внешним видом. Естественно, я использовала лесть. Гора мышц не являлась пределом моих тайных мечтаний. Разве что в кошмарных снах, которые мне давно не снились. Тренер на улыбочку и глазки хомячка не повелась. С коварной усмешкой, достойной голливудских мультяшных злодеев, она отвела меня в небольшой закуток, где хранилось учебное оружие. Выложила на стол мечи разных размеров, кинжалы, серпы, веера и еще кучу различного оружия. Многие приспособления для выбивания души из тела я видела впервые в жизни.

Женщина предложила выбирать что-нибудь из кучи на столе по своему вкусу.

Мой вкус, воспитанный анимэ и картинами Бориса Валледжо, уверенно потянулся к стодвадцатисантиметровому гиганту. Мне даже учиться владеть им не нужно. Увидев это стальное чудовище в моих руках, все враги мгновенно от разрыва сердца скончаются.

Земо подобрала со звоном отвалившуюся челюсть. Пристегнула ее на место. Жестом велела выйти из закутка в зал. Вышла следом, в одной руке держа выбранный меч с волнообразно изогнутым клинком, в другой перевязь с метательными ножами. Сложив перевязь на скамью, тренер вручила мне моего боевого товарища.

И вполне естественно, что я…

С криком "ура" оторвала меч от пола и занесла его над головой.

Глаза у женщины сошлись на переносице и ушли вверх, вслед за мечом, оставившим на кончике ее носа царапину. Тренер откинулась назад, согнула ноги в коленях и прогнулась до пола, уперевшись в него рукой.

Секунды мне удавалось удерживать меч над головой, а дальше его вес потянул меня назад. Но я же герой! Я не могла выронить оружие на первом уроке!

Согласно инерции я последовала за ним, боковым зрением заметила стремительно приближающуюся зеркальную стену. Попыталась увернуться — меня повело влево, и кончик меча воткнулся в ближайшее зеркало…

Хрясь! От испуга меч выпал из руки. Инстинктивно я присела под градом осколков, но несколько все же впились в лицо, уши и вскинутые в защитном жесте руки. Еще часть застряла в прическе и складках одежды.

— Метать ножи я даже предлагать тебе не буду, — зловещим голосом вынесла мне приговор тренер. — Вон отсюда!!! — выкрикнула она.

Я поспешила убраться из зала, пока земо не решила меня в качестве мишени использовать. С нее станется с таким-то неуравновешенным характером. Подумаешь, зеркало разбила, их еще пять осталось. Жадина она!

Спасаясь бегством от потенциальной угрозы, я заблудилась. Непонятным образом очутилась в подсобных помещениях, наполненных снующими туда-сюда слугами в серой форменной одежде. Я встала в хвост колонны с авоськами. Местные жители всяко знают куда идти, а с ними и мне повезет в знакомые четыре стены выбраться. Но всесильная женская логика вкупе с интуицией на этот раз меня подвели.

Слуги оказались поварятами и спешили они на кухню — несли ингредиенты для ужина. Я уже хотела было извиниться и попросить провожатого, но суровый высокий мужчина вручил мне нож, ведро картошки и жестом приказал почистить ее. Я поскребла затылок ножом, натолкнулась на пристальный голодный взгляд кухонного распорядителя и поторопилась приступить к выполнению задания. В данной ситуации проще сделать, чем объяснить, почему я не должна этого делать.

Спустя двадцать минут мучений, я изобрела легкий и быстрый способ избавить картошку от кожуры: всего шесть резов, и чистый прямоугольник отправляется во второе ведро! Довольная своей изобретательностью я в два счета расправилась с двумя третями ведра и предъявила результат шеф-повару. Земо с гром оторопело таращился на картофельные бруски, на мое сияющее лицо, на бруски, на лицо…

— Это новый сорт, — произнесла я с нажимом. Воля моя была тверда, лицо непроницаемо, а за спиной я держала пальцы скрещенными.

Оборотень очнулся, пошарил у себя за спиной и выдал мне… ведро морковки! Черт.

Я вернулась на свое место, выбросила очистки от картошки в большую кастрюлю с надписью "для свиней", взяла в руки морковь и принялась сверлить ее взглядом. Умные люди говорят, что решение задачи заключается в самой поставленной задаче. Но на то они и умные люди, чтобы говорить, а мне делать надо и никакого решения я до сих пор не увидела…

Я подпрыгнула на месте. Родившаяся в голове идея пронзила меня разрядом электрического тока от макушки до пяток. Поймав за руку мальчишку, я потребовала немедленно принести мне молоток, гвозди и серебряную тарелку. Не прошло и пяти громов как паренек, испуганный моими горящими глазами, трясущимися руками и капающей слюной, доставил все необходимое.

Я расчистила себе кусочек места на разделочном столе, смахнув мясные обрезки в мусорную кастрюлю, положила на стол тарелку, поставила под углом гвоздь, прицелилась, размахнулась, прицелилась еще раз и…

Блин адский, больно-то как! Ну, почему, почему я попала не по гвоздю, не по большому такому столу, даже не по голове шеф-повара, а по своему маленькому пальчику?!! В полыхал я сунула палец в кастрюлю с водой, блаженно расслабилась, зажмурила глаза, и осознала, что в кастрюле кипяток…

Послав куда подальше приличные выражения, я вспомнила монолог деда после проигрыша нашей сборной по футболу голландцам финального матча и крайне эмоционально озвучила, попутно обматывая пострадавший палец капустным листом. Но решимость утереть нос шеф-повару не покинула меня.

Я схватилась за молоток и развернулась к оборотням. Не знаю, что подумали слуги, сбившись в кучу и попятившись, но мне всего лишь требовался доброволец для проведения жестяных работ. Я поманила к себе жилистого кудрявого юношу, смело прикрывающего собой девушку в грязном переднике. Парень шагнул вперед и застыл передо мной, ожидая распоряжений.

— Не губи!

От истеричного вопля я чуть молоток не выронила. На голову девушке, вцепившейся в мои штаны. Потребовалось пять минут, чтобы успокоить ее и убедить, что я не собираюсь: а) ломать голову ее суженому, б) выбивать ему зубы, с) отрезать уши… Отрезание ушей повергло меня в ступор, ибо я попыталась представить как это можно сделать молотком, отчего мой полядерный пентиум первый намертво завис.

Когда я оторвала от себя земо, готовую то разрыдаться, то перегрызть мне что-нибудь аппетитное, парнишка уже совсем справился. В отличие от моих жалких потуг в деле усовершенствования кухонной утвари, его усилия увенчались успехом: двадцать ударов молотка по гвоздю — двадцать косых дырок в серебряной тарелке. Вот теперь пойдут от морковки клочки по закоулочкам.

Чистить я ее не стала. Держа за ботву, в кипяток окунула и натерла на тарелке, а потом стружку еще раз промыла. Попки морковные в уже знакомый бачок выбросила. Что? Бактерии в кипятке сварились и безобидным мясом стали. А пару крупиц песка никто в общей кастрюле не заметит! Надо только спросить, в какие блюда натертая морковь пойдет. Ну, чтобы не скушать случайно… Кипяток кипятком, но не доверяю я собственным кулинарным шедеврам… Учитывая мое происхождение, в супе вполне могли и сибирская язва, и холера, и дизентерийная палочка синхронным плаванием заниматься!

Тарелку в дырочку я торжественно вручила шеф-повару. Продемонстрировала ее уникальное многофункциональное назначение: смотреть на пар и дым в контровом свете солнца, крутить на пальце, носить на шее, подкладывать по горячее, тереть овощи, отбрасывать шуф-шуф… Да множество вариантов применения столь полезного изделия существует! Оборотень выслушал меня, выхватил тарелку из рук, поднес к глазам, посмотрел на меня через дырочки и почему-то засмеялся.

Я пожала плечами и развернулась, чтобы уйти. Однако повар обежал вокруг меня и сунул под нос миску с луком и нож для шинковки, больше напоминающий орудие палача, чем повара.

— И так… — оборотень хитро на меня посмотрел.

— Ха! Смотри, как надо! — отозвалась я.

Попросила найти бадью с плоским дном и налить в нее холодной воды. Сжав зубы, по локоть погрузила руки в экстремальную среду и порезала слезоточивый овощ крупными полукольцами. Глаза остались совершенно сухими. Чего не скажешь о рубашке: рукава я закатать забыла…

— Нет, ну я так не играю! — огорченный проявленной мной смекалкой шеф-повар сорвал колпак с головы и сел посреди кухни, подперев голову руками. Пришлось вразумить чересчур впечатлительного земо. Ему не самоедством заниматься надо, а нас кормить. Пустыми тарелками насытиться не получиться, сколь усердно ты их ни облизывай!

Занятая разъяснительной работой с оборотнем, я параллельно прибиралась на кухне. Есть у меня такая привычка во время сеанса мозгоприпудривания другим людям — руки полезным делом занимать. В офисе пыль обычно протирала, а тут… Щепки, очистки, обрезки, осколки, грязная вода, старые тряпки и кучу прочего мусора я отправила на корм свинья. Животные сами разберутся что им есть, а в чем валятся!

Психотерапия прошла на "ура". Обновленный, готовый к новым кулинарным битвам шеф-повар пообещал устроить гостям вечер кулинарных впечатлений. Я пожала оборотню руку, благословила его на подвиги во имя Света и покинула кухню, воспользовавшись удобным моментом, — знакомая зайчиха заглянула на кухню, спросить, не знаем ли мы, куда тарелка из серебряного сервиза на двадцать пять персон подевалась… Согласитесь, медлить было нельзя!

На пути к кабинету Карсимуса меня перехватил Аайю. Блондин сообщил о приезде делегации из Долины Солнечных Ветров и передал приглашение кешиара на ужин в общем зале. Профессор тоже был приглашен. Сидеть нам предстояло между Котом и Кзекалем. Так сказать во избежание… Напротив многомудрый правитель посадил Иину, дабы известному в широких кругах массовику-затейнику скучать не пришлось и остальных гостей никто не трогал.

Я разозлилась. Не люблю, когда мне не доверяют! Будто я себя вести в приличном обществе не умею. Мог бы и не приглашать тогда. Мы к кешиару в гости не за развлечениями заявились, а по делу. И вообще, случайно в его замке оказались! Но злость испарилась, при первом взгляде на комнату, куда мне разрешили войти…

Огромная гардеробная с обувными полками до потолка, вешалками с одеждой и ящичками с драгоценностями.

Господи ты, боже мой, я попала в Ад. Ведь только в Преисподней может быть собрано столько всего прекрасного в одном месте и бесплатно! Я испытала чувство сродни тому, которое ощущаешь, первой войдя в гостеприимно распахнутые двери нового торгового центра объявившего по случаю своего открытия беспрецедентные скидки во всех ста двадцати магазинах на пяти этажах…

Аайю аккуратно прислонил мое ослабевшее тело к стене, помахал перед глазами рукой, подергал за уши и, не добившись реакции, оставил меня. Мужчина шесть раз прошелся вдоль бесконечных вешалок, тщательно осмотрел несколько вещей, отобрал штаны, рубашку, пояс и ботинки. Влез в шкатулку с перекрещенными мечами, выбрал перстень, браслет и… тонкий обруч на лоб с цветком, девять лепестков которого были сделаны из разных драгоценных камней.

Я уже видела подобное украшение. В голове всплыла картинка: я лежу на Кару, смотрю ему в лицо и вижу на лбу точно такое же украшение, но из платины, а у блондина обруч из золота…

Оу… Миллион раз "оу". У меня совсем мозги в Ином атрофировались! На второй день пребывания в гостях я заметила невероятное, но абсолютно очевидное: если Иину брат кешиара, а Аайю старший брат чернявого пакостника, то получается он и Кару тоже брат. И к тому же является… наследником!

Проще говоря, Аайю самый настоящий принц!

Так вот почему Айрис ему все выходки прощал и не сильно по меркам оборотней морду бил.

Мой взгляд стал шальным. В голове мгновенно опустело. Сердце забилось, словно припадочное. Ноги подкосились. Я съехала на пол, вперила немигающий взгляд в область желудка блондина.

— Элоиза, что с тобой?! — оборотень не на шутку перепугался. Он опустился передо мной на колени. Пощупал пульс, притронулся губами ко лбу.

— Кажется, я влюбилась… — я протянула руку и дернула земо за ухо.

— В кого?! — а я думала еще больше испугаться невозможно.

— В тебя… — я послала блондину сияющий взгляд из-под полуопущенных ресниц.

Аайю перекосило. Он резко встал, ударился затылком об угол обувной полки и не менее резко рухнул к моим ногам, потеряв сознание. А на спину ему приземлились приглянувшиеся мне туфельки. Сверху всей остальной обуви, что стояла на вылетевшей из пазов полочке.