Земли морфов.

Альвы. Существа, стоящие перед эльфами в Списке Творения, считающиеся их основой, скелетом, на который потом лег очередной замысел Создателя. Предшественники, а потому более грубые, угловатые. В них нет эльфийской утонченности, изворотливости. Они не имеют в своем распоряжении несколько десятков масок из искусно переплетенной лжи. Сила альвов в другом. Есть я и все остальные. И вот вы, остальные, даже не грязь под подошвами моих сапог. Вам нет названия, ибо вы никто. А раз никто, то какой смысл обращать на вас внимание?

Нет жалости, нет сочувствия. Альвы не умеют любить. Их язык не имеет ни письменного, ни устного обозначения перечисленных слов. Справедливость? Их трактовка слова великолепна в своей безыскусности — если у тебя есть цель, любые методы ее достижения оправданы. Заранее. Если победишь. Если мешают, кричат о твоей неправоте, неправедности — устрани, обойди, убей. Но есть правило. Всего одно. На первый взгляд незначительное, а скольким подставило подножку… Не перечесть.

Добился, достиг. На последнем издыхании вполз или с легкостью вбежал на вожделеемую вершину. Осторожно коснулся или сжал мертвой хваткой приз… Не оглядывайся за спину. Свою. Никогда. Может так статься, что вершина призрачна, а награда мелочна, и стоишь ты на плоскости, заваленной трупами. Врагов и соратников. Не разобрать в этой свалке. Помни, альв, всегда смотри вперед. В будущее.

Считается, что эта раса — безупречная машина для убийства. Отчасти, так и есть. Это они развязали самую опустошающую войну, выкосившую целые города. Все в их жизни должно быть безупречно, а остальные полны изъянов! Не отделить пороки от существа. Жаль? Нет! Со смертью существ исчезнут и темные пятна с лика мира. Они хотели вычистить весь мир и почти добились своей цели. Ни сплоченность выживших, ни великий герой или чье-то самопожертвование изменили ход истории. Альвы остановились сами. Кто оттенит их ослепительную идеальность, если, кроме них, больше никого не останется? Мдаа, неразрешимая проблема.

Кровь впиталась в землю. Зажили нанесенные раны, а под лучами Звезды альвы поклялись хранить мир. Они разошлись за один восход, снова став одиночками. Рассеялись по миру, имея и взращивая общую цель. Уже позже с их подачи образовался Совет разумных рас. Именно альвы помогали будущему первому Императору объединить разрозненные владения людей. Много циклов минуло, но они помнят и исправно несут свою службу. Стоит только зазвенеть чуть большему количеству железа в распаленных руках… У них очень хороший слух. Тому, кто не знал об обязанностях — разъяснят. Первый и последний раз. Того, кто презрел — ничто не спасет от полоски заточенной стали. Добро с кулаками. Благодетели с шипастыми кнутами и отравленными пряниками.

Само совершенство, но… Одна. Слабость. Уязвимое место — неудержимая страсть к идеалу и созиданию, в полной мере унаследованная от общего с другими расами родителя. Их Творения. Спутники по Нити жизни. Выбранные раз и навсегда. Предмет соперничества и гордости. Вожделения и преклонения. Живое существо. Обычно ничтожное, теряющееся в своей никчемности на фоне величия альва. Материал, из которого, подобно Мастерам камня, сотворенный сделает произведение искусства. За Творение любой из них отдаст свою жизнь, не раздумывая, и развеет пеплом любого, кто посмеет словом или делом посягнуть на него. Вещь, одушевленная собственность. Драгоценность. Тщательно обработанная, с максимально возможным количеством граней раскрытых талантов. Сверкающая сотнями радуг внутри себя. Существо, полностью осознавшее свою уникальность. Камень в дорогой оправе. Наслаждающийся впечатлением, которое производит на окружающих. Забывший о маленьких крючочках, впивающихся в бока и не дающих вылететь из оправы…

Олар пытался найти зацепку, дающую право на разговор. Тему, способную вызвать отклик в душе альва. Вытащить из него начало нити, а остальной клубок убийца размотает сам. Сложно после четырех восходов почти без сна и еды. В голове который раз прокручивались общие сведения без соотнесения с конкретной интересующей его личностью. Надо отдохнуть. Скоро тарго свалятся, не то, что сотворенные. Олар искоса взглянул на Сойварраша. Непроницаем. Держится прямо. Как будто его не коснулись прошедшие восходы. Вот чьей выучке можно позавидовать.

"Привал!" — скомандовал вконец измученный убийца. Пусть Гайде идет со своей просьбой ускориться к… Создателю! Несмотря на крамолу, изменчивый понимал всю серьезность сложившейся ситуации: несколько трупов в период — плохо, около шестидесяти за ночь — не укладывается в самые безумные рамки. Что дальше? Целый селиум? Стихийник вошел во вкус.

Лагерь обустраивать не стали. Огонь, еда, защитные и предупреждающие заклинания — этого достаточно для шести вымотанных дорогой путников, чтобы рухнуть на одеяла без сил. Заискрилось карманное зеркало. Олар нехотя начертил знак ответа и поприветствовал Райвика. Морф на другом конце был неимоверно взбудоражен и постоянно исчезал из поля зрения. Распахивал целину длинноворсового ковра.

— Не мельтеши, — поморщился убийца. Своих цветных точек перед глазами хватает.

— Он у них в руках! Но это невозможно! Трюк? Но зачем? — выпалил морф на другом конце зеркала. "Он разговаривает сам с собой?"

— Кто? У кого в руках? О каком трюке ты говоришь? Райвик, ты здоров? — мозг отказывался соображать. Оставалось уповать, что через некоторое количество времени Высокий сможет взять себя в руки. Олар с тоской оглянулся на умиротворенно сопящих спутников. Кроме альва. Тот только делал вид. Весьма натурально, стоит заметить.

— Стихийник! Наши Следящие на территории Империи сообщили о поимке безумного мага! Он сейчас в подземельях араксов! — грохот, и в зеркале отразился потолок. Райвик снес зеркало с подставки. Водопад эмоций, а Олар не расположен в нем плавать.

— Почему ты не веришь в это? — с ледяным спокойствием уточнил убийца. Такое событие ему на руку. Меняет многое, и, признаться, в лучшую сторону.

— Убийства продолжаются. С тем же почерком. Наводит на размышления, правда? — съязвил собеседник. Зеркало он не поднял. Просто сел рядом. Надежды убийцы испарились, не оформившись до конца.

— Масштабы? — убийца немного побаивался ответа. Был готов, но на эмоции это не влияло. Нисколько.

— Два, три за ночь, область смещается в сторону эльфийских владений. Скоро их ждет сюрприз! — Райвик и не подумал скрыть свое злорадство.

— Я понял, — изменчивый попытался коротко проанализировать информацию. Не вышло. Выводы получались фантасмагоричные и смахивали на бред. Пришлось бросить свою затею.

— Я подумаю об этом завтра. Устал, — извинился морф, потирая виски, пульсирующие болью.

— Ладно, — "разрешил" Райвик, — а я пока попытаюсь получить больше информации. Потом обменяемся мыслями. Не прощаемся, — бросил он традиционную фразу напоследок и отключился, не дождавшись ответа.

— Это точно… Точно… — договоренности, альв, Стихийник… Как сложить вместе кусочки головоломки, если они не подходят друг к другу. Как ни крути… Олар свернулся под одеялом. Первый Пес промчался по небу, унося в своей пасти сон убийцы.

— Расскажи о человечке, — тихо попросил он, прекрасно зная, что будет услышан. Дальнейшее от него не зависело. Никоим образом.

— Что ты хочешь узнать? — скорее угадал, чем услышал морф.

— Почему именно она? — удивление прорезалось в голосе дребезжащими, неприятными нотками. Убийца приподнялся на локте. Заинтересованность изображать не пришлось — она возникла естественным путем.

— Риина дель Мааре — ее имя. Высокородная, с неплохим магическим даром стихийной магии для рожденной. Ей была уготована участь жертвы. Она не должна была оправдать надежды рожденных. Человек в окружении сотворенных. Сколько она могла продержаться? Я предполагал, полцикла. Повесил на нее следилку*. Не для ее защиты, а чтобы оправдаться перед людьми за "случайную" гибель. С моего молчаливого одобрения Наставники спускали ученикам с рук проявления ненависти и презрения. Не гнушались и сами участвовать в травле, — альв замолчал, разжигая любопытство изменчивого.

— Я не понимаю… — Знающий вскинул руку, призывая к молчанию. Проводил взглядом падающую звезду и продолжил.

— Риина не должна была оправдать людские надежды. Эни не было места в моей Школе. Мое мнение разделяли все, но она выдержала и выжила. Вынудила присмотреться к ней. Изучить. Понять. Мягкая и податливая, но прочная и гибкая одновременно. Идеальный материал, способный принять любую форму, но сохранить свою суть… — теперь Олар осознал: многие Творения погибали в процессе, не выдержав давления со стороны избравшего их. Добровольный уход из жизни казался им лучшей участью, чем внимание альва. Несмотря на прикладываемую осторожность и аккуратность. В понимании альвов.

— Что дальше? — история не закончена. До сих пор. Люди не живут столько.

— Ты получил ответ на свой вопрос, — Сойварраш усмехнулся. Маленькое удовольствие — подразнить морфа. Разве он мог отказать себе в этом?

— Но ты хочешь продолжить, — утверждение, сдобренное порцией удовлетворения. Пусть будет так.

— Физическое развитие — первый этап. Ты должен знать об этом, — легкий кивок со стороны убийцы, — тренировки под моим руководством. Риина была удивлена. К сожалению, все пошло не так. Я сорвался, а она не была готова к близости. Слишком долгим было ожидание и слишком сильным желание, — первый поцелуй с привкусом крови на губах. Приятные, будоражащие сознание и тело воспоминания. Почти забытое удовольствие разлилось по телу. Сойварраш быстро перевернулся на живот, пряча последствия. Тело слишком остро отреагировало на события прошедших циклов.

— Ее сознание пришлось корректировать. Примешивать к боли удовольствие, — Знающий осмотрел свои пальцы, вооруженные когтями. Их невозможно остричь или подпилить. Как невозможно сдерживать себя в мгновения физической близости.

Олар вспыхнул от ненависти. Сам был в подобной ситуации. Понимал значение. Глубину ненависти к самому себе, когда хочешь, а не можешь отказать от болезненной привязанности. Веришь в надежду, которой нет. Он не мог простить Гайде манипулирование его отцовскими чувствами. Что сделает Риина?

— Ты отвратителен, Сойварраш! Ублюдок! — верное определение. Убийца смог сдержать сиюминутный порыв растерзать самоуверенную тварь напротив. Судить альва только потому, что жесткость впаяна в его природу самим Создателем? Не ему.

— Это говорит существо, отправившее к Создателю не один десяток душ? Я альв. Этим все сказано, — о, да! Они не меняются сами, они меняют мир вокруг себя. Это же гораздо проще — сломать другого об колено, чем самому подставить хребет. "Спокойно… Спокойно…"

— И все-таки она не выдержала! — заключил Олар.

— Нет. Ее убили. Ты будешь удивлен — она первая жертва пресловутого Стихийника, — грустный конец истории, но занимательный. Значит, первая жертва…

— Но… — что за жуткая фантазия? Мертвые не встают — прах не имеет рук, ног и не является мыслящей субстанцией. Тем не менее, он своими глазами видел и собственными ушами слышал девчонку.

— Не знаю, как она вернулась. Как сохранила душу в новом теле. За знанием надо отправляться, сам знаешь, к кому, — морф помешал получить ответ на этот вопрос. А может, еще не поздно передумать? Эту мысль перебила другая…

Занятно… Стоп, стоп, стоп: он слышал эту историю от одного из Следящих — событие случилось через десять циклов после его выпуска из Школы… Знающий уже тогда был Сюрвом. Несложные расчеты… КАК?!

— Сойварраш, — Олар пристально посмотрел на альва, — какого ты возраста? — и, не дыша, напряженно стал ждать ответа. Альв расплылся в жуткой гримасе, обнажив клыки.

— Догадался… Непозволительно стар… Хочешь узнать, как? — согласие не нужно озвучивать: многие одержимы идеей обмануть смерть. — Могу показать на практике, но ты не вынесешь испытания. Эта боль находится за гранью возможного, — изменчивый с трудом расслышал последние слова — альв отвернулся от собеседника и закутался в одеяло. Разговор был окончен.

— Но ты смог! — запальчиво воскликнул убийца.

— Я бы не был так уверен на твоем месте… — поговорили. Очередные загадки. "Подбросил… Растравил… А ты восстанавливаешь форму Сойварраш… Скоро ты попытаешься выбраться из ловушки".

Империя людей. То же время.

Выход… Если ты его не видишь, значит слеп. Или не там ищешь. Не можешь найти сам — спроси совета. Заперт один в зале — жди, когда откроют снаружи. Только времени нет, а у того, кто хочет помочь — ключей… Приказ о казни подписан. Будет приведен в исполнение завтра. Роль Наследника сыграна до конца, к удовольствию ничего не подозревающего Терно. Один вечер, чтобы вытащить девушку из темницы. Иначе… Ай, нельзя думать об этом. Только о том, как реализовать план. Которого нет!

Первый Наследник схватился за голову в своей рабочей зале. Потом за грифель*, за книги, бумаги, перешел к стеллажу… Успокоился Лисардо, когда сбросил на пол все, что было можно… Не удовлетворился. Ни этим, ни возникшим бардаком. Вынес пинком дверь, пробежался по коридору, вынес уже балконную дверь и вылетел на пропахший осенними кострами воздух. Опасно перегнулся через перила. Говорят, положение тела вниз головой помогает думать. Ошибочно, как и многое другое из народной мудрости.

Отчаяние. Мужчина не стал сдерживать слезы, опустившись на колени в теневом углу балкона. Там, где его не могла увидеть стайка молоденьких девушек из придворной знати, невесть каким ветром занесенная в эту часть дворцовой территории. Слезы, как и кружевные платочки, их атрибут влияния на мужские решения.

Разбитые кулаки… Ярко алые капли среди серой грязи… Если он ничего не предпримет, их будет больше. Вместе с телами, гниющими на полях проигранных сражений… Тучи воронья… Жирного… В конце концов, их сомнут. Даже объединенных сил сотворенных не потребуется: в столице стали собираться альвы… Они не начнут первыми… Они всегда дают шанс. Последний. Не упустить его. Не подставиться самому. Не раскрыть участие сотворенных в заговоре. Очень много "не" для одного единственного "да".

Как быстро стемнело. Тени обрели небывалую плотность и зажили собственной жизнью. Похолодало. Слишком сильно для этого периода. "Впусти меня…" ЧТО?! Внутренний голос вышел за пределы головы?! Наследник рассеянно оглянулся. "Я помогу…" Кто? Чему? "Впусти меня…" Темнота, действительно, была живой! Или это не темнота? Существо, кажущееся молодым парнем, беспечно стояло на перилах. А ведь падать высоко… "Ты думаешь не о том. Я предложил. Стоит согласиться".

Он пропал, чтобы тут же появиться уже рядом. Обжигающая стужа дыхнула в лицо Лисардо. Пальцы окоченели и перестали слушаться. Ресницы покрылись инеем, а волосы побелели и мерзко захрустели. Сердце, и то, стало биться медленнее. Подделка поднял руку и прочертил кривую линию от брови до угла губ человека. "Впусти меня, и тебе не придется искать выход…" Смутная догадка. Нет, уже осознание. Он пришел за ним — настоящий Стихийник. "Ошибся, человечек… Я не разделяю ее игры". Ее?! Девушка в подземелье. Сюрв араксов прав. "Опять ошибка… Вы, живые, любите делать поспешные выводы… Решайся…"

Очередное пронизывающее прикосновение. С сухим треском разошлась кожа на лбу. Ни крови, ни боли. Ты ведь можешь сам… "Нет, не хочу. Ваше существование меня не касается. Только ее. Она заплатила вперед… Много… Она решает сама. Я не вправе определять поступки. Так ты согласен?"

Что я должен сделать? "Впусти меня… Внутрь… Законы сил действительны для меня… Здесь… Хорошая защита… А ты не маг… Не за что зацепиться… Не могу войти…" Ледяная рука остановилась напротив сердца, прожгла одежду и то, что под ней, обнажив ребра… Неудержимо клонило в сон. Убиваешь меня? Не многие могут похвалиться персональным проводником к Создателю. Таким знаменитым. "Ты умираешь сам… Впусти меня…" Как? Глупейшая мысль: сказать "войди". Лисардо хотел засмеяться, но лицо превратилось в застывшую маску. "Прошу, входи", — на выдохе. С вдохом морозный воздух проник в легкие, и вместе с ним что-то еще…

Дверь в залу распахнулась, разбудив спящую пару. В Империи людей ее некому судить, некому предать. Сэллариона резко села на ложе и сощурилась. Две темные фигуры в проеме против света. Одна на руках другой. Кристейсен сориентировался быстрее. Щелчок пальцами — свет выхватил из лап тьмы залу и гротескную картину, которую никак не ожидали увидеть эльфы. Кошмар, разделенный на двоих, в реальности. Первый Наследник со страшными рваными ранами на лице и теле. Висящие на жилах ошметки сочащегося сукровицей мяса. Девушка — обтянутый кожей скелет. Бледная, со следами кандалов на теле. Правительница эльфов вспомнила о приличиях, грубо нарушенных, и еще о куче правил этикета. Что поделаешь — воспитание! В другой раз. При других обстоятельствах. Она прогнала ненужные в этот момент мысли.

— Л… Л… Лисардо… — рука сама собой взметнулась к груди. Отрицание. Неприятие реальности. Какая нелепость происходит… Мужчина остановил бегающие глаза на эльфе.

— Спрятать… Ее… Обязательно… — человек едва не обронил ношу. Кристейсен вовремя успел подхватить, а вот Лисардо кулем свалился на пол. В тот же вдох Высокая оказалась подле него, одевая и активируя самый мощный лечащий перстень из своих запасов. Она не могла допустить кончины Наследника. В своих покоях. И в принципе.

— Кристейсен, ты знаешь, куда ее деть. Действуй быстрее! Позаботься о ней! — эльф вышел без промедления.

Раны Наследника затягивались. Неправильно, оставляя глубокие уродливые шрамы. За жизнь можно было не опасаться. За остальное…

— Лисардо! — позвала эльфа. Голос непроизвольно дрогнул. Мужчина медленно, тяжело поднял веки. Правительница вскрикнула и закусила губу. Левое око превратилось в кашу. Белое поле и радужка смешались. Зрачок плавал сам по себе по яблоку. Отталкивающее зрелище. Человек мазнул рукой по лицу и опять смежил веки.

— Невелика цена, Правительница, — прошептал Наследник, — для меня, — утомленно уточнил он.

Сэллариона вряд ли смогла бы пожертвовать красотой. Эльфы трепетно относятся к физической оболочке. Не терпят уродства. Наследник не помнил ничего. Он пришел в себя на пороге залы Правительницы с девушкой на руках. Бродило смутное чувство, что содеянное не отличается добротой. Следующий восход не встретят многие из араксов. Надо бы ужаснуться, окунуться с головой в жалость к себе и умершим, обвинить себя в грехе… Это правильно, по-человечески. Но на деле Наследник был счастлив и горд. Кто сделал для империи больше? После пережитого Лисардо имел полное право поставить себя выше любого из своих предков.

Примечания:

Следилка — заклинание слежки.