Морское побережье. То же время.

Ночь. Делает мир монохромным. Крадет яркие краски зеленой листвы. Голубого неба. Желтого песка. Заменяет их щедрыми маслянистыми мазками темно-синего шелка, фиолетового бархата и черного атласа. Украшает наряд Мира россыпями драгоценных камней — огнями селиумов. Кострами путников под открытым небом. Каждая ночь неповторима, но лишь Псы неизменны. Следуют друг за другом, отмеряя положенное время. Первый из Небесной Стаи. Едва не споткнулся о то, чего не понял. Сунул влажный любопытный нос и сразу, обиженно заскулив, отскочил подальше. Не любит он холод… И тех, кто приносит его с собой в руках…

Пять магических костров. На кромке морского берега. Сотворенные возле огня. На корточках. Стоя. Лежа. Никто не смеет заговорить. Никто не смеет нагло, в упор, рассматривать неподвижное тело. Девушку. Ласково поглаживающую по волосам мертвеца. Сереброволосого мужчину, что медленно пьет отвар. С доброй порцией успокаивающих трав. Задумчиво прислушивается к шуму набегающих волн. Эльфа. Связанного и усыпленного. Поражены? Нет… Шокированы? Нет… А что же тогда? Никто не верит. Глазам. Ушам и собственному разуму. Ушли в себя. На поиски объяснения. Оправдания. Поэтому не слышат и не замечают. Беседы. В лесу, где немного гуще темнота и капельку живее…

— Я вот думаю, может, мне подпортить твои планы? — спрашивает тот, чье тело лежит на земле. Безжизненное. Умерщвленное.

— Ты догадался… — собеседник не утверждает. Не уверен. Просто знает.

— Да, но более достойного противника у меня не было. Жаль, что игра подошла к концу, — и то, и это правда.

— К концу? — повторило черно-белое эхо. — Считаешь, что для тебя такая смерть приемлема? — силуэт спрыгнул с ветки, на которой сидел и болтал ногами. Рождая ветер.

— Мммм… — Сойварраш усмехнулся. — А ты попробуй убедить меня воскреснуть… — он уже умер, так зачем осторожничать. — Зачем тебе это все понадобилось?

— Зачем… дышать и различать запахи… Касаться воды и чувствовать ее температуру. Движение. Ощутить рукой касание крыльев бабочки. Зачем… Гоняться за Звездными зайчиками… Гладить таргеши. Поливать творог вареньем. Выбирать между серебром и золотом… Зачем… — мечтательная грусть. Закрытые глаза. — Я помню… аромат спелого яблока, но не чувствую его… Мне нечем чувствовать…

— И все? Вечность в обмен на кусок мяса…

Воплощающий небрежно бросил горсть совершенных снежинок в собеседника и продолжил:

— Я знал, что ты так ответишь… Слово в слово…

— Знал? — понятно, хоть и невероятно.

— Знал… Я ведь знаю все. Что было. Будет. С подробностями. Мне не к чему стремиться, ведь ясно, чего достигну. Незачем идти куда-то, потому что знаю, где должен оказаться. Я скачу по временным отрезкам. Здесь. Там. И нигде. Не существую. Наверное, я сам себя придумал… Но коряво. Косо. Поленился вычертить все остальное, кроме этого… — парень посмотрел на заштрихованное мелом тело. — Мне даже не скучно, ибо я не умею рыдать от тоски… И я не жалею себя, так как лишен даже этого…

— А мы блуждаем в потемках… — похожая на улыбку Нана гримаса поселилась на лице альва. — Параллельные пути, но в разные стороны. Забавно… Теперь все встало на свои места. И нет необходимости спрашивать, почему я. Почему она… А ты мастер делать цветные витражи, — искренне, с восхищением, похвалил Воплощающего Сойварраш. Все предрешено. Пытаться бесполезно. Свеча надежды погасла под слюнявыми пальцами, плетущими Нить с узелками событий. Для чего слепому свет… Ему и глаза-то не очень нужны.

— А если я не захочу возвращаться? — вскинул брови Сойварраш. Нан чуть приподнял уголки губ. Печально. Обещающе…

— Захочешь… И… Ты найдешь решение, — Нан встал. Стряхнул прилипчивые жухлые листики с нафантазированного каи. — Я должен был сказать тебе это… Также как и мой ответ на твою просьбу, — парень развернулся к собеседнику и произнес тихо-тихо, — да…

— Я ни о чем тебя не просил, — недоверчиво покачал головой Знающий.

— И не попросишь, но все равно "да"… Я же знаю… — обреченно пожал плечами Воплощающий.

Сойварраш взволнованно сглотнул, потряс головой, отгоняя дурные мысли.

— Как?! — он не сдержался. "Ну, скажи же…" — Раз ты в курсе, так просвети меня! Чего тебе это стоит?! — альв вскочил на ноги и возбужденно стал ходить кругами по земле. Не оставляя следов… Душа же невесома.

— Из ста намеренных шагов один — случайность… Ищи… — ответил парень. — Ты же любишь разгадывать загадки. Ты свободен. Это я привязан, как пес на цепь, и ем из миски возле конуры. Лаю, на кого велят. Лижу подставленную руку. Не потому, что я хочу, а потому, что надо… Кстати, — оживился парень, взглянув в сторону сотворенных на берегу, — тебе пора, иначе пропустишь все самое интересное, — он подмигнул альву.

— Но тело? — напомнил Знающий. О несущественной проблеме. Подумаешь… Железо в сердце… Разве оно служит оправданием, чтобы не существовать?!

— Отражение души. Твоя цела… — Нан ткнул пальцем в грудь Знающего. Не сильно…

Территория эльфов. То же время.

Рогата бежала. Дышала с натужным хрипом в легких и хваталась рукой за полыхающий острой болью бок. А вслед ей… Призывно. Ошеломляюще весело. Летело. "Ты любишь меня, Рогата?"

Несносный ветер сорвал с головы женщины платок. Растрепал косу. Не щадя, бросал горстями снежную крупу в лицо. Раскрасневшееся. Потное. С обвислыми щеками. Зимник* — проказник словно знал: беги — не беги, а настигнет кухарку. Тень черная, что вдосталь попировала уже и больше играется, но ведь не сожрет, так понадкусает, верно?

Рогата не чувствовала ног. Обмороженных. Отбитых о кочки и корни. Хватала холодный воздух ртом, как рыба. Остановиться бы. На миг передохнуть. Унять бестолковое сердце. Утереть соленую влагу с лица. Хлебнуть водички, но погань та, белобрысая. Разве ж позволит?! Нет, стоит только замереть, и сцапает тут же. Голову запрокинет и высосет душу.

Сколько же весов? Поили, кормили, одевали. Лелеяли, любили, защищали, а эвона, как все обернулось. Сынков-то кухарки всех сгубила. Нелюдь проклятая! Знать бы наперед, Рогата сама бы тварюшку задушила. Руки-ноги для верности переломала бы. Да не дала природа ума, зато милосердием в избытке наделила. "Ты любишь меня, Рогата?" Прошелестел лес голосом Касиллы. Кухарка бросилась бежать быстрее, но откуда взяться силам в одряхлевшем от старости теле?

Женщина понимала, что недолго ей осталось. Тому, кто пожил свое, умирать не страшно. Ну, нисколечко! Нечего место под Звездой занимать, да костями греметь. Земля-то, чай, не бесконечная, каждому придет пора других вперед себя пропускать. Молодых. Другое обидно, а оттого цепляется Рогата морщинистыми натруженными руками за жизнь. Дрянь малолетняя, столько людей хороших со скуки сгубила, неужто не остановит ее никто? Мечом острым по шее не приласкает?

Темень. Запнулась кухарка обо что-то среди древесных корней и растянулась на земле. Как глянула, так и обмерла… Увидев среднего сыночка. Обледеневшего. Это что же… Девка поганая ее по кругу водит да голову морочит?! "Догадалась…" Совсем близко. Женщина слепо зашарила по земле руками. Камень. Палка. Обломок какой. Все сгодится. Напоследок заехать гадине по губам алым, чтоб кровью своей, а не чужой умылась. Не успела…

Коснулись. Пальчики тонкие. Мелком в ночи нарисованные. Холоднющие… И застыла Рогата: ни рукой, ни ногой двинуть. Кадык ходуном ходит. Да грудь от трескучего мороза разрывается. Губы лопнули. И еще. И опять. А нелюдь смеялась. Иней. Седые тропинки по русым волосам кухарки проложил. Или то седина… Коснулась поганка ртом жадным губ женщины, но отпрянула… "Не вкусно! Ты не любишь меня, Рогата. Совсем-совсем!" Капризная… Ну, и ладно. Освещенное внезапным озарением лицо. Красивое… "Прощай, Рогата!"

Вприпрыжку. Весело размахивая тростиночками рук. Поскакала девчушка прочь. От полоумной. Седой. Теперь уже совсем старухи. Таращившей глупые зенки в пустоту. Да воющей неразборчивые проклятия. "Но куда идти? Ее нигде не ждут. Никто не приглашает в гости. Не любит… Почему?! Чем она плоха?! Наверное… Наверное… Кто-то в этом виноват! Оговорил. Настроил против. Мамочка и братик! Конечно! Все их разговоры и убеждения фальшивка, чтобы им больше досталось! Видимо, они в этот миг вдвоем развлекаются, потешаясь надо мной! Ничего. Она научит их делиться! Без промедления… Как вовремя эти двое оказались рядом!"

Она. Ступила на песок, волоча за собой прирученную тьму. Озлобленно оскалившись, швырнула ее, голодную, в существ. Заворачивая, растягивая, пеленая в плотный кокон, постепенно разрастающийся. Касилла видела их всех, угодивших в магический силок, яркими пятнами трепещущих эмоций, вытянувшихся синими лентами страха. Не поест, не насладится, но развлечется! Где же ты, мама? Ты же моя мама? Но в этот раз голосок не звучал печальной трелью птицы с подрезанными крыльями. Касилла, не таясь, смачно приправила его издевкой. Пересолила торжеством. Девушка вошла в живую ночь, нарисовала декорации: балкон и холл, кусочек света, тени на полу… "Мамулечка…" — сладко выдохнули губы, рассыпав следом льдинки. Колкого смеха.

Сотворенные не поняли. Где они очутились. Как сюда попали. Место поражало их разум своей ирреальностью. Нет мага, способного мгновенно переместить большую группу существ. Разом. Без их ведома. Так, что они не почувствовали момент перехода. Кто-то играет с ними. Зачем? И только человечка. Вздрогнула, словно очнувшись от сна. Обвела взглядом туманную зарисовку. Встала и обнажила клинки, глядя сквозь стену. Блеснула жемчужной улыбкой и… Свободно прошла через строение. Ее больше ничего не держит. Зверь, спущенный с поводка, вышел на след и готов поохотиться.

"Родная моя… Непоседа… Иди к мамочке…" Кто догоняет, а кто убегает? Перепрыгивая через трупы. Драконов, морров… Тварюшка добралась до них первой. Или сотворенные пали жертвами ее собственных, Риины, заклинаний, срывающихся с пальцев. Непрерывно. Какая и кому разница… Увернуться. Интуитивно. Вытащить из-под удара зазевавшегося крылатого. Рубануть поток воздуха справа и бросить вдогонку невидимке крупные куски льда. Можно бегать до бесконечности, и все равно они сойдутся лицом к лицу, когда больше не за кого будет прятаться.

Чужеродное… Вторгается в увеселение. Для одной. Свет. Живой. Настоящий. Режет тьму на части. Теплый. Желтый. Маленький. Не задаваясь вопросом, как… Риина метнулась к первой, высвеченной огнем фигуре. Схватила за руку, дотащила волоком до истончившейся кромки тьмы и вышвырнула существо в прореху. Выхватила горящую, стреляющую искрами, ветку из чьей-то руки и ринулась обратно. Второй, третий… Шестнадцать! С последним сотворенным из разодранной иллюзии вылетел и факел.

Она. Нарисовалась прямо перед лицом Риины. Клинки. Вонзились в заштрихованное тело. Со спины. Вздох. Протяжный. Покачнулась. Прислонилась. Холодными руками оперлась на плечи девушки. Мразь! Притворялась. Глаза в глаза. Тянутся нарисованные шея, лицо, губы…

— Беги! — вслед за словами. Огонь с небес. С четырех сторон. Ударил струей раскаленного пламени в то место, где стояли соперницы. Одна фигурка, кашляя и задыхаясь от черного жирного дыма, кувырком выскочила и подкатилась к маленькой группке сотворенных и четырем рептилиям. Холод драконы ненавидят больше, чем воду…

Из сердца огненного шторма раздался крик. Полный ярости. Отчаяния. Нежелания признать поражение. Обещания вернуться и отомстить. Жалким кускам мяса, что посмели напасть и… победить Ее!

Риина с усмешкой осмотрела пятно выжженной земли. Она отыграла себе немного спокойствия. Капельку тишины, чтобы подумать. Осмыслить очередной кусок опять вдребезги разбитого существования. Кто сошьет его в цельный кусок ткани? Снова… Разрушающая изгнана, но ненадолго. Физический проявленный мир заманчив, привлекателен для Нее: он полон жизни.

— Тео… — голос. Руки. Запах. Очередное наваждение? Не может быть! — Тео, очнись… — она не в силах оторваться от родного существа, но и поверить тоже. В его реальность. Осязаемость. Девушка ощупывала альва. Терлась об него, словно маленькая таргеши. Не открывая глаз. Пусть иллюзия, но как же она упоительна! — Тео, успокойся! Я живой…

— Сойварраш! — он. Он!!! И сердце бьется. И дышится, как в первый раз.

— Что же ты за существо такое, Сойварраш? А? — к человечке и Знающему подошел нервно насвистывающий морф. Хлопнул альва по плечу. — Не тонешь, не горишь… даже клинок тебя не берет! — изменчивый расхохотался и практически повис на сотворенном. — Ой, не могу! Ой, насмешил… — повторный приступ смеха согнул Олара пополам.

— Подожди, тео, — Знающий бережно отцепил от своей одежды руки Риины. Стер невольную слезку со щеки девушки. — Веселишься? — обратился мужчина к изменчивому. Отстраненно.

— А что мне еще прикажешь делать? Плакать? — морф в запале ударил себя по бедрам.

Альв сделал быстрое движение, словно сдергивал с голову убийцы шапку. Смех оборвался. Как подкошенный, Олар рухнул на колени. Шумно задышал.

— Вспомнил? — Соварраш чуть наклонился к лицу изменчивого. — Наслаждайся… — пожелал мужчина напоследок. Подхватил Риину под локоть и направился к полоске воды, блестевшей в свете звезд, но вернулся с полдороги. Нашел взглядом связанного эльфа.

— Приветствую, уважаемый, — с издевкой протянул альв. Увернулся от плевка в лицо. — Банально. У тебя будет время научиться более искусным методам воздействия, — пообещал Знающий.

— Что? — встрепенулся пленник. — Ты не убьешь меня? — Создатель! Вот теперь Малаиэрсану стало страшно. Лучше смерть, чем остаток жизни в должниках у Аль Шо.

— Зачем? Пусть твоим воспитанием занимается мать. Вколачивает в тебя манеры и знание, что старшим хамить нехорошо, а также тыкать им в спину острыми железками, — альв проникновенно улыбнулся. "Он считает меня ребенком… Мать?!"

— Как ты смеешь так говорить! Ты же сам убил мою мать! Ублюдок! — завопил музыкант. Задергался в путах.

— Вы другое слово знаете? Это мне уже порядком надоело! — адресовано ко всем. Кто стоит в этот миг с открытым ртом на берегу моря. И молчит. От шокирующей дикости происходящего. Каждый хотел бы оказаться подальше отсюда, хоть у палача на аудиенции, но не здесь… Они больше не горели желанием узнать Сойварраша Аль Шо поближе. Не встречать бы его никогда!

Знающий встал и приподнял тело эльфа. За волосы. Прошипел ему в ухо:

— Научись отличать правду от лжи, тогда сможешь играючи оперировать этими понятиями, мальчик, а то не получится из тебя хорошего Правителя для ушастых! — Малаиэрсан отброшен в сторону. Проехался щекой по песку. Разбил скулу и оцарапал кожу на щеке. — Возвращайся к Сэлларионе, мальчик, и учись у нее, своей матери. Я не держу на тебя зла.

Вопросы. Не один, а сотня. Роились. Гудели в голове музыканта. Неправдоподобно. Запутанно. Заверчено. А в центре он… Будь прокляты интриги! Эльфы! Правители! Все! Жить жертвой, родившись победителем… Унизительно. И мстить некому! Ведь он уже это сделал!

Острова морров. Через несколько восходов.

Владыка Вод вдыхал соленый морской воздух на берегу Колыбели. Бледно-розовая полоска на востоке предвещала скорое появление Звезды на небосводе. Недалеко от него расположилась человечка. Интересный экземпляр расы. Не скучный. Он с удовольствием бы потрудился над девушкой. Немного совершенства никому не повредит, а ей тем более, учитывая, чья она спутница.

Из хижины в небольшой древесной роще вышел полуголый заспанный альв. Он привычно осмотрел местность, убедился, что все в порядке — никто не покушается на уединение и тишину утра. Подошел к своей тео и обнял ее сзади, крепко прижимая к себе. До ушей мора долетела фраза…

— Скоро все закончится, родная, — Сойварраш прошелся губами по шее девушки. Она откинулась ему на плечо, подставляясь под ласку. "Конец… А что потом?" Амнис не мог представить себе альва во дворе маленького домика. С кисточкой в руках. Возле на треть окрашенного забора. С белым пятнышком краски на носу… Владыка не будет спрашивать у приемного сына о планах. Захочет — расскажет сам, а нет… Сюрпризы бывают забавными. — Мне нужна будет твоя помощь, — альв шептал, но морр все равно услышал. Хорошо, что по его лицу ничего нельзя прочитать. Понять мысли.

— Мог бы и не спрашивать, — ответила человечка. Она улыбнулась, перевернулась в объятиях и запустила пальцы в полосатую шевелюру лои. — Тебе невозможно отказать, — она дразнила его. Тонко. Зная, что Сойварраш оценит двоякий смысл. Оценил и Владыка. — Когда?

— Я скажу тебе, тео. Буду вечером, — альв нашел в себе силы распрощаться со своим сокровищем, — не скучай! — он поцеловал ее напоследок и побежал навстречу волнам, на ходу превращаясь в морра.

Девушка поежилась за него. Вода даже на вид выглядела прохладной, а уж на ощупь…

Одна из многочисленных зал лаборатории Колыбели была освобождена. От посторонних. Оборудования. Стеллажей с ингредиентами. Часть пространства заняли удобные мягкие кресла. Столики с едой и напитками. Владыка вод постарался учесть вкусы всех Правителей. Разумеется, тех, кто добровольно согласился принять участие в мероприятии. Самом развлекательном на памяти мора. Сойварраш уже находился в зале, как и Владыка, ожидая остальных Высоких.

Амнис долгое время пробыл с приемным сыном. Знал все оттенки его настроения. В этот вдох понимал, что означает отрешенный вид. Маниакальный блеск в суровом взгляде. Сойварраш в очередной раз пытается получить пять, складывая два и два. Он будет поистине непревзойденным гением, если сможет это сделать, а уж каков будет результат… Одно логическое противоречие всем законам математики и природы чего стоит!

Амнис улыбнулся. Сел в кресло напротив двери и принялся отщипывать кусочки сырой рыбы. Из-за невиданного наплыва высокопоставленных гостей он оказался слишком занят для ужина. Правители, словно несмышленые дети, требуют каждый особого внимания.

Через четверть шестой к мужчинам присоединилась Великая мать. Инали с рассеянной улыбкой на губах кивнула Владыке и проследовала к столику, где красовались фрукты и орехи. Все самое полезное для маленькой девочки, зреющей в ее чреве. Риханна… Имя будущей Правительницы дриад. Жаль, но она по-прежнему не хочет прислушиваться к Амнису в вопросах воспитания подрастающего поколения хранительниц. Инали вообще больше не хочет ничего слушать. Будущее материнство полностью захватило разум Инали. Что ж, Владыка прекрасно осознавал, что вспыхнувшие чувства Великой матери продлятся ровно до момента зачатия, но она здесь. И морр не упустит свой шанс поучаствовать в воспитании отпрыска.

Поток неторопливых размышлений Амниса прервало появление дочери. Глупая, зацикленная на самой себе и собственном успехе женщина. Как он, с недюжинным умом и объемным багажом разнообразных знаний, мог произвести на свет такую ущербную разумом морру… Ее смерть точно оставит его равнодушным. Не всколыхнет никакого чувства в душе.

Практически сразу после Ниллеи появился дракон. Приятный сотворенный. Знает толк в развлечениях. Орсаникей сумел удовлетворить даже изощренные запросы Амниса в веселье. Вначале ему казалось, что переиначенная игра в шахматы будет означать долгий и слегка пьяный вечер в обществе Оло, но уже через половину шестой морр втянулся и почувствовал почти забытое чувство азарта. Выигрывать, проигрывая… Восторженно кричать, скармливая одну фигуру за другой противнику, и пить за победу поверженного Императора*. Требовать еще и еще партию…

— Приветствую вас, уважаемые! — в центр пространства между расставленных по кругу кресел вышел альв. — Вы все меня знаете, но согласно этикету представлюсь, — Высокие понимали бессмысленность этой процедуры, но промолчали, заинтригованные официальным началом встречи. Словно их не вынудили тем или иным способом присоединиться к Аль Шо, а пригласили на пустяковый торжественный обед, — Сойварраш Аль Шо. Второй расы альвов. Честно говоря, повод для встречи не самый приятный, — сотворенные согласно закивали, а Орсаникей хмыкнул в кулак, — мы должны решить проблему безумного мага. Как вы уже все знаете, Скиталец не является рожденным или сотворенным, и он не один. Это некие сущности, оставшиеся от тела и души нашего Создателя. Не проявленные. Разрушающая и Воплощающий.

— С Разрушающей я имел честь познакомиться, — вклинился Оло. — Ее мощь и возможности, признаться, поражают воображение. До встречи с Ней я мечтал заполучить Ее в своих целях, — разоткровенничался крылатый, — но после… Признаю твою правоту, Второй, я потерпел бы крах, пытаясь приручил такую силу!

— Спасибо за, безусловно, всем интересную информацию, Орсаникей. Тем не менее, я продолжу, — альв неодобрительно поджал губы. Он не любил, когда его перебивали. — Обе сущности нуждаются в жизненной энергии для поддержания иллюзии жизни, но если природа Воплощающего позволяет ему обходиться минимумом жертв, то Разрушающая не может и не хочет себя контролировать, уничтожая представителей рас тысячами. Причем ее аппетиты постоянно растут. Неосознанно ей нравится чувствовать себя живой, но она ставит себя бесконечно выше любого существа.

— А ты, можно подумать, нет… — беззлобно пробурчал дракон. Негромко.

Альв выдержал паузу. Наградил Оло нелестным взглядом.

— Насколько я поняла, Сойварраш, ты и Амнис нашли какое-то решение, которое гарантирует избавление от этой напасти? — воспользовалась временем дриада. Бросила горсть орешков в рот и аппетитно ими захрустела.

— Да. Вам уже пояснили, что мы находимся в месте, где появились на свет наши расы. От Создателя нам достались не только две сущности, о которых я упоминал ранее, но и некая магическая конструкция, позволяющая проявлять, — последнюю фразу не осмыслил никто, кроме Амниса и его дочери.

— Могу я попросить пояснить подробнее? — поинтересовалась Инали. Согласие-то она дала, но в изменившихся обстоятельствах… В ее ином состоянии… Следует быть предельно осторожной, чтобы не навредить ребенку. Уже любимому. С нетерпением ожидаемому.

— Один миг. Я договорю. Дело осложняется следующим: мы не можем уничтожить сущности. Да, они боятся живого, настоящего, огня, — Орсаникей поддакнул, — но он всего лишь отпугивает их и возвращает в не проявленное состояние, откуда они могут вернуться спустя некоторое время.

Высокие удивленно переглянулись. Зачем же их собрали тогда? Выдернули из привычной жизни. Обстановки. Пообещали пресловутый успех.

— Сойварраш, не тяни тарко за хвосст. Витишь, они уше готовы рассойтись, — сказал Амнис. Он уже двадцать раз сменил позу, но не мог найти удобную. Дрянная двуногая ипостась!

— Как я уже сказал, конструкция позволяет проявлять. Мы дадим сущностям физические тела, после чего их можно будет уничтожить. Элементарно, — альв хищно улыбнулся.

— С чего ты решил, что Воплощающий и Разрушающая захотят получить тела? — недоверчиво сдвинул брови дракон. — Они же не дурачки наивные…

— Воплощающий уже хочет. По сути, мы просто исполнители Его воли. Не более того. Не стоит себя переоценивать, — сотворенным не понравилось выражение лица Аль Шо. Глумливое. Но над кем он смеется? Над сущностями или над ними?

— А как же Разрушающая? — решила задать вопрос, молчаливая до этого вдоха, морра.

— Они разделены, но неделимы. При совершении ритуала проявятся оба, — пояснил Знающий. Он уже устал говорить, но что поделаешь, если Высокие нуждаются в объяснениях. Они должны успокоить себя. Свои инстинкты, что наверняка чуют подвох. И правильно чуют… Правда, озвучивать это мужчина не собирался. Скорее, он окончательно убедит сотворенных верить ушам, а не интуиции.

— Это безопасный для нас ритуал? Какой принцип работы магической конструкции? — чувства будущей матери были обострены. Она повсюду видела опасность для своего нерожденного дитя и стремилась оберегать его. Дриада старалась на миг поверить Знающему, но не получалось. Почему-то…

Альв потер лоб. Ему не нравились вопросы хранительницы. Они создавали излишнее напряжение в узком кругу Правителей. Мелочь, разрушающая тщательно выстроенную логическую цепочку ситуации, в которой все обязаны безоговорочно принять на веру фразы альва. Сойварраш внимательно посмотрел на Великую Мать. Что с ней не так? "Из ста намеренных шагов один — случайность… Вот как… Он оказался прав…"

— Магическая конструкция — это саркофаги. Они формируют тело вокруг энергетического ядра магии и души. Процесс не долгий и, в сущности, не сложный, но очень затратный магически. Если Создатель смог одновременно вдохнуть жизнь и запитать энергией шесть саркофагов, то нам потребуются все наши силы, чтобы сотворить всего два тела.

— Стой, стой! — осадил альва дракон. — Ты хочешь сказать, что есть рецепт изготовления физической оболочки?! — Оло был шокирован. Ему, существу до крайности утонченному, процесс творения представлялся несколько иначе… Сродни долговременному вырезанию скульптуры из неподатливого камня или огранке драгоценного самоцвета. Крылатый почувствовал себя оскорбленным. Его эстетическая натура скривилась от отвращения.

— Да, — Сойварраш едко улыбнулся, предвосхищая следующий вопрос. — Но нет рецепта создания души и магического ядра. Без них получится просто кусок мяса. Впрочем, вполне пригодный в пищу.

— Вы что, уже пробовали? — вскричал Орсаникей, выронив из руки бокал вина.

— Да, — альв оставался совершенно спокоен. — У вас, драконов, мясо жестковато…

Дриада прикрыла рот рукой, сдерживая рвотный порыв. Что же он за существо такое… Аль Шо омерзителен. Он такой же, как эти двое. Быть может, гораздо хуже, ибо разумен, и осознает свои действия и слова. Инали сглотнула.

— Нас меньше в зале, чем сотворенных рас, — Великая мать поспешила перевести тему, чтобы избежать тошнотворных откровений. С альва станется рассказать процесс поедания себе подобных со всеми подробностями, комментируя вкусовые особенности каждого народа.

— Правитель эльфов и Гайде не в состоянии присутствовать на встрече. Они прибудут к началу ритуала. Видишь ли, Инали, их согласие не совсем добровольное, — взгляд альва стал жестоким. Великая Мать знала черту, за которую нет необходимости переступать. Рискованно. В ее положении особенно. Она с нежностью погладила живот. Округлость, заметная другим, появится периода через четыре, но она-то знает о маленькой искорке жизни внутри своего тела.

— То есть, максимум, чего мы лишимся — это магии, и то на какое-то время? — подвела промежуточный итог Инали.

— Да, — альв соврал. Уверенно. Не моргнув глазом. Ему нет абсолютно никакого дела до того, кто из Высоких выживет. Он приговорил бы их дважды и убил бы их дважды… Если бы это спасло одного человека.

— Но ты не сскасал оп осопенности ритуала, — вмешалась дочь Владыки. Она, как и ее отец, тоже извертелась в кресле. — О Ключе… — жаль, что у нее нет замены. Сойварраш почти ощутил, как кровь Ниллеи стекает по его рукам. Пробить грудную клетку и вытащить теплое сердце… Недостижимая мечта.

— Каком Ключе? — встрепенулась дриада.

— Да уж, просвети! — поддержал ее Орсаникей.

Альв вздохнул. Он не хотел говорить. Не хочет… Тянуть из себя жилы… Но… Если скажет, то после будет легче повторить. В лицо тео…

— Для активации саркофагов требуется Ключ. Живое существо. Оно соберет нашу разнородную магическую энергию, пропустив через свое ядро, и направит на сотворение тел и сплавку их с душами сущностей. Раньше Создатель и был Ключом. Увы, второго у нас нет, поэтому я нашел замену, — альву удалось не произнести имя. Спокойствие, которое он поддерживал на протяжении всей беседы, трещало по швам. Амнис поймал взгляд лои и слегка качнул головой. "Не обращай внимания на подначки…"

— Кто это? — Инали посмотрела на дракона, а тот на хранительницу. Вот он, ожидаемый подвох!

— Его человечка, — радостно подпрыгнула Ниллея. — И… Ах, да… Ключ не переживет ритуала! — победно закончила девушка и подняла вверх бокал с простой водой.

Взгляды Высоких скрестились на альве. Содержали в себе много различных эмоций, но не было там. Ни жалости. Ни сострадания. Все посчитали это достойной платой. За деяния Сойварраша.

Вскоре сотворенные разошлись. До заката следующего восхода им даровалась свобода. Любой их каприз Владыка Вод милостиво пообещал исполнить. Проводив Инали до ее покоев, мужчина вернулся в лабораторию. В залу с саркофагами, где Сойварраш пытливо изучал доработанную магами моррами конструкцию. Сверял расположение драгоценных камней и металлов с собственноручно начерченной до отъезда схемой. Альв ощутил присутствие морра и бросил, не оборачиваясь:

— Мне нужен помощник. Надо переделать некоторые моменты, — приемный сын торопливо вносил грифелем исправления на бумаге.

— Зачем? — Амнис спросил мысленно. Он устал ходить, разговаривать. Может же он чуточку расслабиться?!

— Повысится эффективность смешивания магии. Процесс пойдет быстрее, — мужчина лгал. Что-то изменилось. В схеме не было ошибок! Владыка сам все перепроверил несколько раз, прежде чем вносить физические изменения в конструкцию саркофагов. "Что он задумал?!" Владыка подошел вплотную к альву. Заглянул через плечо.

— Ты што затумал! — Амнис мгновенно пришел в ярость. От увиденного на чертеже. — Я не поссволю! Ты не вправе расспоряшаться! Что ты о себе воссомнил, щенок!

Сойварраш мгновенно развернулся и вцепился в горло морра когтями. Пробил чешую, трахею, ухватился за позвоночник и… сломал его…

— Я так и думал, что ребенок Инали твой, — Сойварраш сбросил труп Владыки с когтей. — Ты мог встать и на мою сторону… — Знающий ухватился за ноги морра и потащил в сторону емкостей с готовыми ингредиентами для создания тел сущностей. — Твое выборочное равнодушие, Амнис, сыграло с тобой злую шутку… — мужчина поднял тело и сбросил его в емкость с растворителем органических тканей. — А я ведь предупреждал тебя… — пробормотал он пузырькам воздуха на поверхности жидкости, скрывшей тело Владыки. — И почему все пренебрегают защитой от физического воздействия. Кстати… — альв хлопнул ладонью по амулету из запасов Олара, активировав магический щит. Сотворенный тщательно вымыл руки и вернулся обратно к саркофагам. — Успеть бы… — вполголоса прошептал он, погружаясь в работу. Остальное его уже давно перестало волновать…

Я строила замок. Замок из мокрого песка. С четырьмя башенками, рвом и подъемным мостом. Такие уже давно не возводят для жилья. Качественная магическая защита способна превратить и хижину в непреступную крепость, но мне старые каменные исполины всегда нравились. Внушали уважение. Недалеко от меня сидел морф и наблюдал за моей игрой. Он присоединился ко мне шестую назад, но не проронил ни слова. После нападения Разрушающей убийца вообще перестал разговаривать, а на него перестали обращать внимание. Изменчивый отслужил свое и теперь, как старый пес, выселенный за забор хозяйского дома, питающийся объедками и помоями, бродил около места службы, потому что идти ему больше некуда. Да и другой жизни он не знает.

Я закончила строительство крепостной стены, прорыла канал к воде, по которому море заполнило неглубокую канавку. Полюбовавшись на дело рук своих, подхватила завернутые в ткань бутерброды, воду в жестяной кружке и села рядом с Оларом. Когда-то, в другой жизни, этот сотворенный причинил мне боль, но… Я почти не помню то существование. Оно осталось за гранью, что острой режущей кромкой прошлась по моему сознанию, навсегда изменив его.

— Хочешь? — я предложила еду убийце. Он исхудал за то время, пока мы добирались до островов. Видно ел, когда предложат. Уж не придется ли его скоро переименовать в "самоубийцу"? — Ешь, давай, — ласково подбодрила я Олара.

Мужчина взял бутерброд и надкусил его, но забыл прожевать, вернувшись к своему любимому занятию на островах — разглядываю горизонта. Мне не жалко его. Разучилась сочувствовать и не думаю, что он в этом нуждается. А вот в помощи… Но я не Сойварраш. Получится ли сломать ту стену отчужденности, за которой изменчивый спрятал себя от мира? Попробовать стоит. Хотя бы ради практики навыков взаимодействия с сотворенными. Их надо постоянно оттачивать, чтобы достичь совершенства. Но пробить надо сразу. С первого удара…

Отреагировав на созревшее решение, не давая себе повода усомниться в правильности действий, я вырвала еду из рук мужчины, повалила его на землю и впилась в шершавые губы. Замкнутые. Оторвалась, но только чтобы прикусить за ухо. Лизнуть шею. Руками я принялась срывать с морфа одежду. А сама считала вдохи… "Давай же, Олар…"

Оно! Первая попытка сопротивления. Я усилила натиск и добралась уже до брюк. Играю с огнем… Наши силы не сравнить, а уж по части драк изменчивый намного превосходит меня опытом, но он ослаб. Не упустить момент, когда надо выпустить его. Злись, мой хороший. Злись…

— Идиотка! — мужчина выкрутился и отполз в сторону. — Ты что делаешь?! — он ошалело стягивал на груди разорванные части рубашки без застежек, ежась от прохладного ветра. — Сдохнуть захотела?!

Я встала, поправила и отряхнула одежду. "Бутерброд пропал…"

— Нет, — улыбнувшись Олару, протянула ему воду, — просто пытаюсь тебя разговорить… Привести в чувство, а то ты так в ходячий труп скоро превратишься.

Изменчивый одним глотком осушил кружку. Жадина! Ничего не оставил, а мне тоже хочется песок, слизанный с его тела, запить.

— В какую же ты дрянь превратилась, — сотворенный наградил меня мрачным взглядом. — Не смей больше такое вытворять, сумасшедшая! — он швырнул жестянку на песок и ушел с берега.

— Если что, обращайся! — я весело прокричала ему вслед.

Не обидно. Это чувство я тоже забыла. Нет времени отвлекаться на глупости. Не прав он, но не поймет. Пока. Свобода… Крылья за спиной. Вторые руки и еще одна пара ног. Нет, она не дает право на безумства, но снимает ограничения. Многое, что раньше ты делал лишь в мечтах, становится возможным воплотить в реальности. Все зависит от того, хочешь ли ты… Именно ты и никто другой. Не будет способен остановить тебя. Конечно, за это мир берет с тебя соответствующую плату. Вот такие угрюмые взгляды и слова…

Я просидела на берегу до заката. Поприветствовала Первого Пса взмахом руки. Я обещала ждать и не скучать. Мне все удалось выполнить. Не хватало самой малости. Тейнаррин… Понимаю, он занят. Подготовка требует времени и сил. Первостепенная по важности задача. Уже завтра я смогу обнять Нана. Его новое теплое тело. Уверена, ему понравится жить…

— Человечка! — в мысли вторгся непрошеный посетитель. Морра. На камне возле берега. Вперила свой немигающий взгляд антрацитовых глаз в меня. Она-то что здесь забыла?! Еще на что-то надеется? Глупая, маленькая сотворенная…

— Пришла изводить меня?

— Как ты догадалась?! — вроде бы она удивлена… Чем?

— А что тебе еще остается? — ответила я, и все же… Ниллею просто распирает от радости… Инстинкты ощерились. Зверь внутри шевельнулся и натянул поводок.

— Сказать тебе, что завтра ты умрешь! — нет… — А я приберу к рукам твоего тейнаррин. Он всегда принадлежал мне! Ты просто ошибка! — ошибка… Он тоже так говорил. — Сойварраш использует тебя…

— Зачем ты лжешь? — а голос-то мой дрожит. А память услужливо подбрасывает воспоминания: синие ленты в спектре эмоций тейнаррин…

— Лгу?! — морра изумилась. Не понимаю, притворно или по-настоящему. — Спроси сама у него!

— И что же она должна у меня спросить? — раздался спокойный голос с берега. Сойварраш. Уже в одежде. Сухой. Стоял позади меня, скрестив руки.

Морра, не ответив, испуганно соскользнула в море. Не верю ей… не верю… Не со мной. Я — творение. Он сам ляжет под нож, чтобы спасти меня! Но почему-то хочется кричать — предатель!

— Тео? — он подошел близко. Слишком… Протянул руки!

— Не подходи! — взвизгнула я. Единственное, что я не переживу, что имеет надо мной полную власть… Доверие к нему. Безграничное. НО ОНО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ПРЕДАНО! Оплевано!!!

— Тео… — альв замер.

— Скажи, — срываюсь. — Скажи мне, Сойварраш, я завтра умру?

— Тео… — он делает шаг вперед.

— Нет… нет… НЕТ! Ты будешь жить без меня! — отшатываюсь. Гнев вылезает наружу, а зверь сорвался с цепи. Для него не существует разницы, кого изодрать на куски.

— Тео… — еще шаг.

— Лучше молчи! — все понятно без слов. Морра сказала правду. Жестокую. Как?! Он мог… Предать меня… Против правил. Против жизни.

— Риина, я… — что это? Оправдание? Почему голос сух и безжизненен? "Почему…"

Внезапно гнев оставляет меня. Я падаю на колени, обнимая замерзшие плечи руками. Ведь он не сможет без меня. Вижу, алый цвет среди сонма других эмоций. Он тоже может испытывать боль. Невыносимую. Сжигающую изнутри. Обреченность. Невозможность ничего изменить. Исправить. Перевернуть…

— Просто скажи, что я должна сделать, — вот и все. Пора заканчивать. История завершена. Почти. Раскрыты карты. Отыграли персонажи. Роли. Свои. Навязанные. Главные и второстепенные. Плохо или великолепно… Не мне судить. Пришла пора финала, и я, как одна из главных героинь, должна отыграть его достойно. Всей пьесы. И автора…

— На закате, завтра, пропустить через себя большой поток разнородной магической энергии, соединить в один и направить на… сотворение тел для сущностей… — всхлип. Вздох. Я обернулась потрясенно — он плакал… И, кажется, не понимал, что с ним происходит… — Прости… Я сделал все, что мог… Но, скорее всего, магия разрушит твое ядро, и ты… — тейнаррин вытер слезы со щек и спрятал глаза за ладонью. Судорожно вцепившейся в его висок когтями. По лицу заструилась кровь. — Прости… Я не могу это произнести. Я не могу смириться! Не могу… я… — Сойварраш вдруг упал на колени и закричал. Протяжно. Загребая ладонями песок… Да. Мир берет плату. С каждого свою. А за предательство она до неприличия огромна…

Острова морров. Следующий восход.

Я шла по коридорам, закутанная в плотный плащ. Морр, который доставил меня сюда, приказал в одной из зал снять всю одежду. Он собрал ее, небрежно мной разбросанную. Скомкал. Она мне больше не понадобится. Я шла, и вопреки всему, мне было отчаянно страшно. Мне не вернуться. Некому будет вернуть. Незачем будет возвращать. Глаза устали. Слипались. Я не смогла заснуть прошлой ночью. Не смогла войти в хижину, где мы ночевали вдвоем. Где он прикасался ко мне. Обнимал. Целовал… Теперь и это в прошлом. Грань жизни снова резанула, не пощадив мою истерзанную душу. Одни лохмотья… Истекающие чувствами…

Тусклый свет и серые стены. Безмолвные свидетели. Расправы. Казни. Я предпочитаю — жертвы. Во благо. Смею надеяться. От меня не осталось ничего. Ни крики. Ни рыдания. Виновника. Не утешили меня. Не доставили удовольствия. Не вызвали смех. В одну шестую ночи… Просто умерла моя душа. На остатках гордости следует лишь тело, а ему свойственно бояться. Неизвестности. Забвения.

Я бы всех простила, но разве есть необходимость? Для Мира нет. Он устроил более чем справедливый обмен: одну жизнь на две. Горечь. Разочарования. Во всех и вся. Я унесу с собой. Ни с кем не поделюсь. Мое. Пришли. Уже? Неужто больше нет проклятых серых коридоров?! Входить… Я войду…

Сопровождающий меня морр отступил перед массивными дверьми. Поклонился на прощанье. Ушел. Так просто… открыть и сделать шаг… один… Но также просто развернуться и убежать. Меня выпустят. Дрожат. Колени. Я сбрасываю капюшон плаща. Не буду прятать. Бледное лицо. Мне нечего скрывать, но лучше б было что! Храны перед створками двери расступаются. Притрагиваюсь пальцами к завиткам узора на ручке. Медлю. Очерчиваю каждый выступ. Изгиб. Пора. Осталось…

Раз… Толкаю дверь с улыбкой на устах. Кто здесь проигравший? О! Не я. Они? Все возможно. Нить шестерых сотворенных, прикрученных медными браслетами на тонкой цепи к каменным ложам, не интересует меня. Они обрежут мою. Шесть палачей. Пытливо изучающих меня. Презренную человечку. И, как обычно… Никто не мечтает занять мое место.

Два… Прохожу по узкому проходу между шестью моррами. Вероятно, они будут следить за ходом ритуала. Я для них не более, чем очередная часть представления. Предмет. Неживой. Неодушевленный. Их взгляды и отношение не ранят меня. Их интерес оправдан статусом и положением. Обстоятельствами.

Три… Возле каменного круга, испещренного линиями драгоценных металлов и самоцветами, замираю. Сбрасываю плащ. Обнажая тело. Душу. Смотрите. Все. Никто из вас не усомнится. В неподдельном равнодушии. Страх остался за порогом. Из этой залы нет пути. Тупик. Страх остался за порогом. Ненужный груз, свалившийся с души. Пять ступенек. Медный круг. Встаю. Столкнулась взглядом с альвом. Это он вчера ползал по грязи?! Мне, верно, померещилось в сумерках. О бессонной ночи говорят только черные круги под колючими серебристыми глазами. Он собран. Сердце сбилось. Один лишь раз. А дальше снова равномерный гулкий стук. Я готова…

— Об одном прошу, — тихий голос Раша. — Убей их… — о чем он?

Это. Не описать словами. Не нарисовать красками на холсте. Не выразить… Ничем… Боль… Выкручивающая суставы. Плавящая хрупкое тело. Рвущая каждую клеточку на части… Наслаждение. Сотрясающее тело. Заставляющее корчиться в спазмах. Уводящее на немыслимые высоты и сбрасывающее вниз… Чужая магия, сломав преграды, бушует в теле. Ураганом. Штормом. Глаза вылезают из орбит, а кожа сходит лоскутами. Кто так кричит? Кто так страшно кричит… Это я… Что… Что надо сделать… Не помню… не помню я… Я… мертва. Мертваааа….

"Мама…"

Свет. Красный. Ах, ну, да… Закрыты веки… Как они поднимаются… Ах… Больно. От одного слова тело скручивается нервной судорогой. Помню… Нечто запредельное…

"Мама…"

Кто здесь? Кто кого зовет? Встаю. На четвереньки. Все расплывается… Острый запах. Крови. Она разлита повсюду. Смотрю на свои пальцы. От них мало что осталось. Сплошной кусок мяса. Ничего не чувствую.

"Мама…"

Почудилось. Ползу. Медленно. Камень. Серый пепел на нем. Откуда?

"Мама…"

Я помню. Нечто запредельное. Я не одна. Там. Существо. Еще не осознающее себя. Сгорающее, как и я, в горниле магического пламени. Оооооо… Мне больно… Я… жива?

"Мама…"

Два силуэта. Невысоких. Подходят. Кто они? Почему они меня так называют? Я помню…

"Ты ведь наша мама?"

Убей их. Твари, твари, твари!!! Я помню…

"Мама?"

Хватит сил. Они заплатят. Они отняли. У меня все… Дважды… Нет… Нет… Раш… Кто прокричал Его имя?! Я… Сойварраш. "Я сделал все, что мог…" Ублюдок! Пепел…

"Мама… Тебе больно?"

"Убей их…" Обнимаю. "Убей их…" Сжимаю…

— Мама!!! — пронзительный визг. Кто дал мне право?

Не могу… Не могу… Не могу… Плачу. Кровавыми слезами. Встаю. Опираясь на каменное возвышение. Пепел. Везде пепел. Нет! Знаю… Дойду до двери, а за ней они. Все… "Я сделал все, что мог…" Тупица!!!

— Мама… — тихий голосок. Такой знакомый. Родной.

Дети… Нан? Светловолосый мальчик. Смотрит испугано. Держит за руку девочку. Похожую на него, как две капли воды… Справедливый обмен… Пепел… В зале. На губах. "Я сделал все, что мог…" Это все, на что ты был способен?! Нет… Не был! Есть! Там, за дверью… Дойти…

— Мама… — ласка. Им нужна ласка…

Шаркающей походкой древней старухи. Шаг за шагом. На полступни. По стеночке. Оставляя кровавые полосы… Они идут за мной. Крадучись. Я ведь так и не сказала им… Но это не важно. Правда. Дойти до двери. Меня там ждут… Ждут, наверняка. Серый пепел… Летит вдогонку…

— Мама… Куда ты?

— Да, я ваша мама. Теперь… — отстаньте же от меня!

Пепел… Еще чуть-чуть… Они там, за створками. Отмечают успех… Открываются… Без скрипа. А я больше не могу. Не могу идти. Падаю. Лицом вниз. Чьи-то руки переворачивают меня… Раш? Раш? Кто так испуганно зовет моего альва?! Я?! Пепел…

— Здесь больше никого нет… — доносится издалека. Сквозь вату пушистых облаков в ушах.

— Конечно. Они ведь там, за дверью. Разве вы не знали? — шепчу. Меня не слышат. Раш… Ну, где же ты…

— Погибли?! Ты уверен? — второй голос. Изумленный. Кто погиб? Я? Да… Еще бы немного и…

— Они сгорели! Здесь повсюду пепел! — отвечает первый голос.

Нет! Нет! НЕТ! Раш… Так вот, что значит все… Ты пытался, но не смог… Куда ж ты… Без меня…

— Не трогайте детей, — шепчу…