Юра позвонил Веронике через два дня после визита Насти Ермакович. Тот четверг был поистине ужасен для Разумовской. С самого утра она бегала по своему просторному светлому офису и орала, как потерпевшая, пугая всех своих подчиненных. Причиной этого был не банальный ПМС, а отвратительный человек Алексей Кучер. Как оказалось, этот мерзкий гражданин получал информацию обо всей деятельности «Джуси Инглиш» по сочинскому проекту от «Оранжевого апельсина».

Вездесущий Кучер решил не только получить комиссионные от Вероники, но и, разузнав о ее контактах в Сочи, составить ей конкуренцию на пока малоосвоенном рынке в столице будущей Олимпиады. Разумовская узнала о сливе инсайдерской информации от одного из своих новых сочинских знакомых, которые, ничуть не стесняясь, сообщили ей, что Кучер, кивая на «Джуси Инглиш» и их партнерство, осуществил попытку пролезть на рынок. В этой ситуации компания Вероники выступила и крышей, и спонсором промоушена фирмы «Английский на раз-два-три» одновременно.

Узнав о происках Кучера, Ника была вне себя от злости. Изворотливости и бизнес-смекалке ее псевдопартнера можно было только позавидовать, но Веронике трудно было по достоинству оценить его способности. Желая немедленно во всем разобраться и прекратить безобразие, она отправилась в «Апельсин». Она собиралась поставить все точки над «i», разобраться со стукачами. Кроме маркетологов никто не знал о ее деятельности в Сочи, а, следовательно, не мог сообщить об этом Кучеру.

Поехав через центр города, она застряла в вялотекучей пробке, и в тот момент, когда движение попросту остановилось, на экране ее мобильного высветился незнакомый номер.

«Дымов, – мелькнуло у нее в голове. – Шифруется. Наверное, купил новый номер, чтобы заставить меня ответить на звонок».

– Разумовская, слушаю Вас, – произнесла она в трубку.

– Вероника, здравствуй, это Юра, – услышала она.

– Привет.

Вероника почувствовала, как ее накрыло удушливой волной стыда. В горле пересохло, и она не могла говорить с ним своим обычным голосом. Она не думала, что после всего произошедшего в Сочи, вернувшись в Москву, Юра позвонит ей. После того, как они расстались утром на пороге номера сочинской гостиницы, она чувствовала себя отвратительно. Она признала, что использовала этого мальчика, потому что просто по-животному хотела секса с ним. «Гормоны, – оправдывала себя она. – В Сочи у меня все так удачно складывалось, что было трудно устоять перед соблазном получить максимум удовольствия от короткой поездки к морю…» Атмосфера весеннего Сочи, наполненная ароматом мимозы, подтолкнула ее в объятия молодого мужчины с модельной внешностью. Она же тогда не могла даже представить, что Образцов окажется потенциальным зятем Дымова. А если бы знала? «Нет, наверное, это не остановило бы меня», – призналась себе Вероника, вспоминая упоение, с которым они с Юрой занимались любовью. В те минуты она невольно сравнивала почти идеальную фигуру Образцова, его широкие плечи, сильные руки, сжимавшие ее в объятиях, его тонкие пальцы, нежно и чувственно касавшиеся ее, с вечно куда-то спешащим Дымовым. У ее нынешнего любовника никогда не хватало терпения на так нужные ей ласковые слова и поцелуи. Она оправдывала Олега его, да и своей, вечной занятостью. И тогда в курортном городе, ощутив трогательное внимание Юры, она уже не могла однозначно сказать, что близость с Дымовым доставляла ей сумасшедшее удовольствие.

– Вера, я звоню из-за Насти, – Юрин голос вернул ее из сочинской истомы в реальную московскую пробку.

– С ней что-то случилось? – практически овладев своим голосом, спросила Ника.

– Мне кажется, у нее был приступ буйного помешательства на почве ревности, но сейчас с ней все в порядке. Я хотел спросить, как ты и…

«Интересно, знает ли он, что весь этот клубок гораздо более запутан, чем кажется на первый взгляд? – размышляла Вероника. – Надеюсь, что нет. Сейчас, когда открылись новые подробности, вся эта история сильно смахивает на инцест».

– Юр, я в порядке, – Ника старалась, чтобы ее голос звучал ровно.

– Я хочу перед тобой извиниться за Настю. Если бы я знал, что она собирается придти к тебе и выяснять отношения, я бы ее остановил.

– Юра, здесь нет твоей вины, тебе не за что извиняться. И Настя тоже ни в чем не виновата. Она искренне любит тебя и не может допустить возможности потерять тебя. И ты береги ее, она – славная девочка, – Веронике было нестерпимо больно произносить эти слова. Ей не хотелось делить с двадцатилетней девчонкой близких ей мужчин: Дымова и Юру.

– Это очень хорошо, что она все-таки пришла ко мне, – немного подумав, добавила Вероника. – После ее визита все встало на свои места. Я надеюсь, что у нее не осталось сомнений, что все твои мысли – только о ней. Думаю, теперь она уверена, что ты принадлежишь ей безраздельно.

– Да, Вер, ты права. Лучше тебя ее бы никто не смог убедить. Вер, ты – замечательная женщина, самая умная и красивая из всех, кого я когда-либо встречал.

Вероника только вздохнула. К сожалению, ни ум, ни красота не помогали ей справиться с нечистым на руку Кучером. Разговаривая с Юрой, она опять чувствовала себя бесконечно одиноким островом в море несправедливости.

– Вера, ты очень грустная, – заметил Образцов. – Ты обижаешься на меня?

– Нет, мой хороший, ты тут не при чем. У меня по сочинскому проекту не все так гладко складывается, – откровенно посетовала она. – Меня, как бы это цензурно выразить, кинуло маркетинговое агентство. Вот я сейчас еду к ним разбираться, чьи в лесу шишки. Очень хочется узнать, кому и за сколько они продали информацию по моей концепции продвижения в Сочи.

– Я уверен, что ты со всем справишься, – выслушав ее, сказал Юра.

– Спасибо тебе за добрые слова, – грустно усмехнулась Разумовская.

– Если бы я мог чем-то тебе помочь, я бы с радостью…

«Мальчик, ну чем ты мне поможешь? – подумала Ника. – Пойдешь вместе со мной и набьешь их наглые апельсиновые рожи? Или Кучеру поставишь фингал под его честным глазом?…»

– Все будет хорошо, я как-нибудь выкарабкаюсь, – Вероника постаралась звучать бодрее и жизнерадостнее.

– Удачи тебе, Вер.

– И тебе.

– Я еще позвоню, – пообещал Образцов.

– Хорошо.