«Как собеседование? Какие планы на вечер?» – поинтересовался Настин мобильный, возвестив о получении новой эсэмэски. «Петухова в своем репертуаре, – подумала Настя, прочитав сообщение. – Опять собирается что-то замутить». «Расскажу при встрече, вечером свободна. Предложения?» – Настя отправила ответ. «В рай!» – такой вариант немного смутил Настю.

«Рай» – танцевальный клуб, куда они с Петуховой иногда заглядывали, был местечком хоть и пафосным, и гламурным, с обязательным фейс-контролем и пригласительными билетами, но четко ориентированным на продолжение вечера в интимной обстановке с новым кавалером. Алке безумно нравились такие ни к чему не обязывающие клубные знакомства. Она частенько наведывалась в это заведеньеце, когда у нее на личном фронте, по ее собственным словам, был кризис жанра. «Ратмир?» – Настя набрала короткий вопрос. «Объелся груш», – как всегда афористично ответила Петухова.

В этот момент Настя подумала о Юре, который еще не объелся груш, а потому не мог быть отправлен в отставку или обменян на случайный секс. Юра сегодня работал, а потому домой в Красногорск смог бы добраться только за полночь. Это позволяло Насте отправиться в клуб и потанцевать всласть, при желании не заводя новых знакомств. «Как-то неловко перед Юркой, – про себя подумала она, предвкушая веселый вечер в клубе, – он весь день вкалывает, на ногах не стоит, а я не знаю, куда деться от скуки, и вот иду с подругой на съемки». Поделиться своими сомнениями с Алкой она не могла, потому что та обязательно бы восторжествовала, дескать, я же тебя предупреждала, что вся ваша любовь-морковь быстро закончится, и тебе захочется закрутить новый роман.

На самом деле Юрка ни капли не надоел Насте. Совсем наоборот, она все еще была влюблена в него, но неуемный женский инстинкт, желание нравиться как можно большему количеству мужчин, не оставлял ей шанса ответить отказом на предложение подруги потусоваться. Восторженные взгляды были ей необходимы как воздух для придания осанке необходимой прямоты, а голове определенного градуса подъема. «Согласна, но только до двенадцати», – она быстро нажала кнопки мобильного и отправила эсэмэс Петуховой. «А Юрку попрошу за мной заехать по пути домой, чтобы он видел, какая я целомудренная и верная, – продумывая детали предстоящего вечера, решила Настя. – В конце концов, он меня поймет, он же не ретроград, сам любит клубиться. Или любил? А сейчас у него, у бедняги, совсем нет времени и сил на подобные вылазки – одна работа».

Перебирая свои наряды, в достаточном количестве закупленные для походов в ночные клубы, Настя размышляла об аморальности своего поступка, но так увлеклась примериванием любимых вещей, что довольно быстро перестала терзаться необходимостью что-то объяснять своему жениху. «Он все поймет, – сказала она себе, – а я хоть отдохну».

Когда они встретились с Алкой, та первым делом потащила Настю выпить пару коктейлей в заведении на Камергерском, где, разумеется, после восьми вечера было трудно рассчитывать на свободный столик, но местечко у стойки найти всегда было можно.

– Пойдем, для куражу потолкаемся с экспатами и очаровательными блондинками, – Алла подхватила Настю под локоть. – По-моему, отличное pre-party. Надо хорошенько подготовиться перед Раем, ведь ты же всего на пару часиков собираешься туда зарулить. Надо быть в нужной кондиции, в тонусе, так сказать.

Они протиснулись сквозь толпу к барной стойке и заказали по Маргарите.

– Ну, так что у тебя с Ратмиром? – спросила Настя, перекрикивая гремящий хаус.

– Не поверишь, он купил гармонь, – заявила Петухова.

– То есть как гармонь? Типа губной или типа баян?

– Баян, – ставя диагноз, подтвердила Алла.

– А он умеет играть?

– Нет, сказал, что будет учиться.

– С чего бы такая любовь к музыке?

– Я его послала, вот он и опечалился.

– Какая ты жестокая! – покачала головой Настя.

– Я на днях познакомилась с его ученой мамашей. Зануда редкостная. Стала интересоваться моими жизненными планами, прикинь?

– Понимаю, ударила в самое больное место, да?

– А что ты смеешься? Сама бы смогла ответить на такой вопрос?

– Не-а, не смогла бы, – засмеялась Настя. – Меня мамаша через день тренирует, выспрашивает, как да что, но я все равно не знаю правильного ответа. Не знаю, чтобы ей хотелось от меня услышать.

– Так ты, Анастасия Ермакович, тоже не определилась? – явно подражая менторским интонациям своей несостоявшейся свекрови, задала вопрос Петухова.

– Не-а, – снова ответила Настя. – Думаю, все-таки продолжить с журналистикой.

– А как же твои собеседования? – допивая коктейль, спросила Алка.

– С неполным образованием секретаршей только берут, а мне не хочется чай-кофе подавать да документы перепечатывать.

– А твой папаша? Может быть, тебе его попросить пристроить тебя куда-нибудь в приличное местечко? Он же у тебя вроде такой продвинутый мужик, в смысле трудолюбивец.

– Да уж, этого у него не отнять. Сам работает, как папа Карло, и считает, что все также должны вкалывать. Только мать он не трогает. Она у него в какой-то компании бухгалтером числится. Вот жизнь – когда хочет, тогда работает, когда нет настроения – дома сидит.

– Чтоб так жить, надо иметь такого мужа, – резюмировала Алла. – Ни мой пушкинский герой, ни твой Юрец-молодец до уровня твоего папика не дотянут.

– Насколько я знаю, он тоже не сразу начал с неба звезды хватать, – возразила Настя, задумчиво крутя в руке бумажный зонтик из коктейля. – Так что, кто знает…

– Ладно, хорош киснуть, скорей поехали в Рай, снимем там сорока– или пятидесятилетних тинейджеров, повеселимся!

– Я попросила Юру за мной заехать после работы.

– Это еще зачем? – изумилась Петухова. – Он же нам весь кайф обломает. Позвони ему и скажи, что мы решили никуда не ходить, посидим у меня, поболтаем, а завтра ты домой и приедешь. Или наври, что у предков ночевать останешься. Придумай что-нибудь.

– Не, Алка, я так не могу. Не могу его обманывать, он же мне доверяет. Так что я сегодня только по танцам.

– Ты так долго в браке не протянешь, подруга, – укоризненно покачала головой Алка. – Где это видано, чтобы жена была такой честной? Или ты думаешь, что он тебя не обманывает?

– У него нет даже времени на какие-то шашни на стороне, – убеждала подругу Настя. – Он работает с утра до ночи, хочет стать управляющим.

– Ай да Юрец-молодец! – всплеснула руками Алла. – Все, хорош здесь медузиться, все равно никого примечательного не видно. Пойдем, оторвемся по-медвежьи.

Когда они приехали в Рай, там было полно народу, несмотря на четверг. Алку охрана заведения хорошо знала, поэтому с проникновением в клуб у них проблем не возникло. Настя окинула взглядом публику. Как всегда были одни и те же: звезды и звездуны, люди искусства, какие-то давно не слышные, а потому спивающиеся политики, светские львицы и разная прочая живность.

Девчонки снова заказали по коктейлю, на этот раз по рому с колой. В этом клубе были какие-то особенно правильные бармены: когда их просили налить ром с колой, это непременно был Havana Club, в пропорции ровно два к одному, безо льда и лайма, если гость так заказывал. Наверное, поэтому многие и уважали это заведение за верность высоко поднятой планке.

Алка ощупывала мужскую часть посетителей своим придирчивым взглядом.

– Этот мягковат, маменькин сынок. Хватит мне одного Ратмирушки. Еще одну старую клячу я терпеть не собираюсь. А этот экземплярчик как тебе? А, Ермакович? – Алка стрельнула глазами в сторону высокого стройного с темными волосами и улыбкой бойскаута.

– Нет, думаю, такой тебе не подойдет. Он какой-то рафинированный, в нем не хватает брутальности, совсем не чувствуется порока, – забраковала Настя очередного кандидата. – Посмотри, на нем рубашка Mexx, я Юрке там такую покупала, на работу ходить. Они классные, такие рубашки, по фигуре сидят и не топорщатся. Но для тусовки в клубе это совсем не подходящий прикид. Или он сразу из офиса сюда прибежал, галстук в портфель сунул и отплясывает?

– А по-моему он классный. Смотри, он мне, кажется, улыбается, – Петухова ткнула Настю локтем в бок. – Смотри, так нежно и тепло.

– Господи, с чего ты взяла, что это он тебе улыбается? У него нормальная человеческая улыбка. Я уверена, что он всем так улыбается, всему деловому миру.

– Он вос-хи-ти-тель-ный! – нараспев проговорила Алка. – Давай-ка выпьем!

Подруги чокнулись.

– За что? – спросила Настя.

– За решительность, – Петухова снова звякнула своим стаканом о Настин. – Все, подруга, я пошла в атаку, а то кто-нибудь другой его уведет.

Настя сделала глоток, а Петухова залпом опорожнила стакан и отправилась соблазнять одинокого офисного служащего. Настя кивнула, пожелав ей удачи, и достала из сумочки мобильный. Было начало одиннадцатого, звонков от Юрки ни одного, перехваченных заинтересованных взглядов мужчин ноль. «Все, это называется пенсия, когда ты уже никому не нужна и не интересна», – вздохнула Настя, глядя в стакан.