– Смешно, это как раз про меня. Я сегодня опять объясняла ученикам феномен неправильных английских глаголов. А они мне твердили, что глагол «to be» правильный – ведь Шекспир недаром его сделал употребляемым в каждом языке в риторических вопросах!

– Мне кажется, что это только сначала очень трудно понять, что глаголы бывают разными, – поделился своим мнением Брусникин.

– Какой замечательный английский язык! – продолжала Изольда. – Как здорово, что в нем есть правильные и неправильные глаголы, и они спокойно уживаются вместе. Господи, так трудно всегда быть правильным…

Изольда чувствовала себя настоящей принцессой. Она гуляла с Олегом по улицам курортного Брайтона и была абсолютно счастлива. Давно в грезах виденный образ настоящего триумфа женской натуры – прогулка под ручку с ослепительным красавцем-мужчиной – стала явью. Они с Олегом приехали на выходные в этот знаменитый приморский город. Компания «Вся-нефть-моя» арендовала здесь виллу для своих сотрудников. Поэтому Олег в один из уик-эндов сумел выкроить время и привезти эту женщину, которая так много для него значила, в это популярное гламурное место. Когда он был рядом с Изольдой, он был совершенно уверен, что их встречу в аэропорту «Домодедово» нельзя назвать случайной. Представляя, что очень скоро она возвратится в Москву, он тяготился расстоянием, разделяющим его с женщиной, которую он полюбил. Он злился на чопорную страну с ее правосторонним движением, бесчисленными королевскими резиденциями и культом эля и «Гиннеса». Ему казалось, что вся королевская семья специально выставляет караул у государственной границы, чтобы помешать Олегу и Изольде быть вместе. Политические скандалы, то и дело возникающие между двумя странами, постоянно усложняли процедуру выдачи виз. Он понимал, что их общение сведется лишь к телефонным звонкам и мейлам, где смайлики будут говорить о чувствах. Олег извелся, томясь в чужой стране и зная, что любимая женщина будет очень далеко.

Изольда же была поглощена работой по открытию своей частной школы. Британский совет всячески содействовал этому, но для запуска уникального проекта требовались инвестиции, и немалые.

– Изольда, я люблю тебя, – вдруг сказал Олег. – Я очень хочу, чтобы ты это знала.

Изольда изумленно посмотрела на него: к чему сейчас говорить о любви? Или как раз это правильное время? Ведь через несколько дней они будут очень далеко друг от друга.

– Конечно, ты думаешь, что все так говорят перед расставанием, желая услышать в ответ такие же признания или обязательства, – говорил Олег. – Я также допускаю, что тебе уже много раз признавались в любви разные мужчины, и мне не надо бы повторяться.

Изольда попробовала улыбнуться, но это у нее не вышло.

– Олег, я не хочу, чтобы ты грустил. И я не буду. Я вообще никогда не грущу, – ей хотелось смягчить остроту объяснения.

– Изольда, я люблю тебя, – повторил он. – Так тебя никто не любил и никто не будет. Наверное, ты когда-нибудь сможешь это понять, а пока я хочу, чтобы ты просто об этом знала. Вот и все.

Она смотрела на него и удивлялась. Еще месяц назад они не были даже знакомы, а всего две недели назад они впервые увидели друг друга в аэропорту, а сейчас он говорит ей о любви… Как незаметно это происходит. В твоей жизни появился человек, о котором ты никогда ничего не знала, лишь мельком увидела в огромном международном аэропорту, а потом ты встретила его снова на улице чужого города. Точнее, не на улице, а в музее. Олег, всегда томящийся по уик-эндам в Лондоне, не знал, чем себя занять в то время, когда он не работал. Ему не хотелось слоняться по излюбленным пабам сотрудников «Вся-нефть-моя»; сидеть дома, в арендуемой квартире в фешенебельном Найтсбридже, и смотреть телевизор ему тоже порядком надоело. Поэтому в тот субботний полдень он решил прогуляться по городу, который довольно хорошо знал, и неожиданно для себя зашел во всемирно известный Британский музей. Нельзя сказать, чтобы он хотел увидеть там что-то особенное: просто в тот день ему хотелось побыть одному, при этом не испытывая одиночества. Он подумал, что, рассматривая экспонаты, он сможет отвлечься от проблем в офисе и отдохнуть. Наверное, на самом деле он очень устал от одиночества, поэтому судьба и привела его в этот храм искусства и науки, где он нашел ту самую, которую давно искал.

Сначала он услышал русскую речь в противоположном конце зала, и это заставило его обернуться. Вслед за ним в зал английской живописи восемнадцатого века вошла толпа школьников. Они негромко переговаривались между собой. И тут он увидел ее – блондинку с хвостиком из аэропорта Домодедово.

– Здравствуйте, – после некоторого колебания подошел он к ней. Он не знал, с чего начать разговор, все слова казались заезженными и банальными.

– Мы с вами встречались в Москве перед вылетом в Лондон, – отважился он. – Вспоминаете?

– Да, конечно, – ничуть не смутившись хрестоматийного начала диалога с застенчивым молодым мужчиной, голубыми глазами напоминающим Стюарта Колдскотта, ответила Изольда.

– Меня зовут Олег, я здесь работаю.

– Здесь – это значит в музее? – удивилась Изольда.

– Да нет, в Лондоне, в представительстве одной небольшой российской компании, – намеренно не желая называть громкого имени своего работодателя, ответил он. – А как вас зовут?

– Изольда.

Ему показалась, что она немного покраснела.

– Необычное имя, – сказал он.

– Зато обычная реакция, все почему-то так говорят, когда его слышат. Олег, извините, но я не могу продолжить беседу с вами. Я здесь со своими учениками, и у нас экскурсия.

– А давайте продолжим беседу за чашкой чая? Я могу вас пригласить на чашку чая сегодня в пять вечера?

– Как насчет завтра? У меня будет свободное время, потому что ребята будут на турнире по бейсболу.

– Отлично. Куда вы ходите пойти?

– Вы же меня приглашаете, так что выбор за вами.

– Хорошо. Так получилось, что я живу в Найтсбридже, – он запнулся. И зачем он наплел ей про небольшую компанию?… Если он живет в Найтсбридже, это означает, что компания уважает его вклад в ее развитие и достаточно состоятельна, чтобы это оплачивать. Надеясь все же, что Изольда не так хорошо знает Лондон, а потому не заметит то, что он сказал неправду, он продолжал:

– Но по выходным гуляю в южной части города, в Клеркенвеле. Я не люблю Оксфорд-стрит, потому что сегодня весь центр города – один большой шопинг-молл. А в южной части города почти нет туристов, поэтому все гораздо спокойнее и по-английски традиционно. Давайте там погуляем и поужинаем вместе.

– У вас есть бронь в «The Ivy»?

Олег был изумлен. Для учительницы она слишком хорошо знает модные тусовочные места в городе.

– Нет, – рассмеялся он, – я туда не хожу, я предпочитаю простую британскую кухню, без выкрутасов. Вы бывали в «Simpsons-in-the-Strand»?

– Нет, я даже не слышала об этом заведении.

– О, этот ресторан у всех на виду, это у метро «Ковент Гарден». Там подают очень вкусные, но немного старомодные английские блюда. Думаю, вам понравится этот колорит. Ведь вы такая…

Договорить ему не дал подошедший мальчик из группы Изольды.

– Изольда Александровна, нам можно идти в следующий зал? – спросил он.

– Нет, постойте, я хочу вам кое-что рассказать. Извините, Олег, мне надо к ребятам.

– Конечно: завтра в пять вечера я буду ждать вас у Farringdon tube. Можете опаздывать, я дождусь, – с улыбкой добавил он.

– Постараюсь не злоупотребить вашим расположением, – Изольда улыбнулась в ответ. – До завтра.

Это было всего две недели назад. Изольда помнила, как тогда, сидя в ресторане, Олег сказал ей:

– Вы мне очень нравитесь. Вы сегодня даже прекраснее, чем в наши предыдущие встречи.

– Ох, их было всего две, и они были случайными.

– Изольда, вам очень идет это платье, – он не мог остановиться.

– Я знаю, – мягко сказала она.

Они оба понимали, что сейчас переживают очень важные минуты в своих отношениях. И Изольда, будучи женщиной до самых кончиков своих длинных наращенных ногтей, не хотела торопить это мгновение. В эту секунду мужчины склонны, ослепленные своим желанием, нарушить хрупкое равновесие, чтобы поскорее понять, получит ли эта страсть элементарное удовлетворение. Изольда боялась, что если это произойдет сейчас, Олег сможет сразу потерять к ней интерес, поэтому медлила, прежде чем сделать ответный шаг ему навстречу.

– Пойдемте? – предложила она, когда они расправились с удивительной вкусной пастушьей запеканкой. Эта запеканка, хоть и напомнила Изольде о дне рождении тетушки Дженни, но все же не смогла испортить ее сентиментальное настроение.

– Конечно, – он встал.

Они вышли из ресторана.

– Изольда, я предлагаю немного прогуляться. Вы согласны?

Она дала ему руку в тот момент, когда он сам коснулся ее. Это совпадение желаний заставило их обоих переглянуться. Они остановились. Губы их в этот момент были так близки, что Изольда, отвернувшись, прошептала:

– Господи!

Олег заставил себя продолжать идти дальше, и Изольда мысленно поблагодарила его за это, не отняв своей руки. Она разглядывала свои туфли и говорила себе: «Ты приехала сюда не для того, чтобы крутить романы с первым встречным. Зачем ты позволяешь втягивать себя в эту авантюру? Ты здесь для того, чтобы работать; ты же мечтаешь о своей школе в Москве. Ты не должна терять головы: тебе уже двадцать семь, а не семнадцать. Не время заниматься глупостями».

Олег держал Изольду за руку и размышлял: «Может быть, самое время ее поцеловать?» Он был уверен, что в это мгновение она бы согласилась. Но что будет потом?… Оглядываясь на свои прошлые отношения с женщинами, он знал, что «потом» часто разочаровывает. Поэтому он не хотел рисковать, он был готов терпеть сейчас любые лишения, только бы не выпустить из рук эту жар-птицу.

– Я немного устала, и я бы хотела поехать домой, если вы не обидитесь, – прервала его эротические фантазии Изольда.

– Изольда, вы говорите по-русски, строя изысканные английские фразы!

Она рассмеялась. Этот смех рассеял все его сомнения и нерешительность. Он хотел ее, и был готов даже на безрассудство.

– Простите меня, Изольда. Наверное, еще слишком рано, но… Пойдемте со мной!

Она остановилась.

– Изольда, знаете, мне наплевать на условности, – он взял ее за локти, приблизив к себе. – Вы, правда, сейчас хотите возвращаться домой? Может быть, вы хотите посмотреть, как я живу? Давайте возьмем такси и поедем ко мне.

Она помедлила с ответом, а затем все же спросила:

– А где это?

Он крепче обнял ее. За обедом она выпила три бокала вина и была раскрасневшейся и прехорошенькой. Олег, допивший для храбрости содержимое бутылки, сейчас с трудом сдерживался, чтобы не поцеловать ее в губы на улице, прямо на виду у почтенной британской публики.

– Поедемте, ну что вы, – тихо и настойчиво повторил он свое предложение. Не прошло и получаса, как они оказались у него дома.

Возвратившись от Олега в свой гостиничный номер лишь глубокой ночью, Изольда легла на кровать и стала рассматривать причудливые тени, бегущие по потолку. «Возможно, мы поторопились, – вслух рассуждала она, – наши отношения будто спрессованы, сжаты архиватором, как слишком большой файл. Мы не прошли через очень важные стадии в развитии отношений, словно с мальчишеской легкостью перемахнув через забор соседского сада. Мне почему-то сейчас кажется, что сегодня все началось и закончилось, что мы с Олегом подошли к логическому завершению того, что так стихийно возникло между нами. А можно ли вообще говорить о логике, когда тебя захлестывают эмоции? Когда ты, не разбирая дороги, мчишься навстречу дорогому человеку и успокаиваешься только в его объятиях? Но потом, с чудовищным запозданием, когда чувства уже успели создать и разрушить прекрасный замок для двух влюбленных, рассудок, бродя по развалинам, начинает рассматривать останки сооружения, задаваясь вопросом «что же это было?». Дворец? Шалаш? Палатка из непромокаемой ткани, которую можно свернуть и бросить в багажник машины, чтобы не мешала в доме? Разве можно так просто скомкать отношения, упаковать, застегнуть на молнию, чтобы не выплеснуть наружу страстные объятия, взгляды, полные томления, ожидания, наполненные беззвучными молитвами о соединении двух сердец?… Наверное, можно». Изольда села на кровати, пытаясь разобраться, что же все-таки происходит. Она должна рассказать Олегу о том, что она чувствует. Она была уверена, что он сможет ее понять. Ведь пока она не открылась ему, он не узнает, что ей сейчас несладко и очень одиноко. Она огляделась по сторонам. Как гулко, тихо было в гостиничном номере, такая пустота!..

Она скажет Олегу, что жизнь без него для нее невыносима, что она погибает без него. Она верила, что он изменит ситуацию, сняв эту ноющую боль. Он возьмет ее за руку и скажет: «Ты должна знать, что я есть, должна чувствовать, что я всегда буду с тобой, и в твоей жизни никогда больше не будет одиночества».