Количество звонков Антона, на которые она не отвечала, росло в геометрической прогрессии. Антон не мог понять причины того, почему Полина не отвечала на его звонки, и от этого ему становилось невыносимо. «Почему она не отвечает? В первый раз, может быть, она не услышала звонка. Интересно, почему? У нее определился мой номер, и поэтому она не захотела ответить? Почему?! Она занята? Или не одна?… Или она вообще не хочет говорить со мной? Надо перезвонить с другого номера», – решил он.

Полина сохраняла полное спокойствие, очередной раз видя на дисплее номер его мобильного, домашнего и офисного телефона, или любой другой номер с кодом Питера. Эти звонки она просто игнорировала. Ей не хотелось ни о чем с ним разговаривать. И вдруг он перестал звонить вообще. «Наверное, решил: умерла, так умерла», – с грустью подумала Полина. Очень хотелось плакать и звать его. Очень хотелось увидеть его, прижаться к нему и почувствовать его тепло. Ей хотелось объяснить, что она не брала эти пресловутые побрякушки, потому что он был для нее дороже всей ювелирки планеты Земля. Но у нее не было шанса поговорить с ним: ее мозг отказывался сочинить тот текст, который она могла бы ему сказать. «Нет, так нельзя! – уговаривала себя Полина. – Этот человек тебя серьезно обидел, назвал воровкой, смог представить, что ты стащила у него деньги и украшения! Ты не можешь его просто вот так взять и простить. Ты не можешь любить его, пока ты не любишь себя». Она бесцельно проводила время, примеряя к своему имени обыкновенную фамилию Малова, а потом и изысканную Волконская, потом дело дошло до Ди Каприо. Она исписывала один за другим чистые листы, придумывая свою новую роскошную подпись с вензелями, а потом долго разучивая соответствующий автограф. Время тянулось нереально медленно.

Придя вечером в студию «Вашего Дела», она в первую очередь попросила референтов ни при каких обстоятельствах не соединять ее с Маловым или теми, кто может позвонить по его просьбе. Она сделала это на всякий случай: ведь она вышла не в свою смену, и Антон не мог знать, что она в студии. Полина сделала это потому, что не могла себе представить, как может состояться такой важный для нее разговор в присутствии посторонних.

А Антон тем временем терпеливо набирал студийный номер телефона, надеясь поговорить с Полиной. Всякий раз он держал палец на кнопке «отбой», чтобы нажать ее, если ответит кто-то другой. Отвечал действительно кто-то другой. Он нажимал «отбой». Через несколько минут, собравшись с духом, он вновь набрал московский номер с твердой решимостью пригласить Полину к телефону, если снова ответит не она. На этот раз он успел разобрать, что на том конце провода – не человек, а автоответчик, который объяснил, что данный телефон работает только для звонков в прямой эфир. Антон с сожалением вздохнул и решил, что дождется четверга, когда Полина пригласит всех к столу в передаче «После борщика в четверг».

Ночной эфир заканчивался около полуночи, и она договорилась с Кирюхой, что они поедут домой вместе. Она представляла, что Малов поджидает ее у подъезда радиостанции. Полине пришлось рассказать Кирюхе, что она опасается встречи с Маловым.

– А что случилось-то? – не понял Кирюха, – чего шифруемся-то?

– Потому что он – козел, – предпочла лаконичное объяснение Полина.

– Зачот, все понял. Бобры – они добры, а козлы – злы. Нет проблем, Дудкина, идем домой тугезер.

Полина отвлеклась на работу, поэтому часть мыслей об Антоне развеялась. Но сам Антон, как Полина и предполагала, не исчезал с дисплея ее мобильника. Он даже написал ей мейл в своем стиле: по существу, лаконичный и как всегда о действиях, а не о чувствах: «Уже которые сутки не могу до тебя дозвониться! Что ты делаешь?! Включи телефон и возьми трубку!» Она включила мобильный и, когда он в очередной раз зазвонил, Полина поняла, что больше не может терпеть этого вселенского звона, взяла в руки трубку… и увидела определившийся номер Олега Брусникина. «Вот это сюрприз так сюрприз», – подумала она и ответила:

– Олег, здравствуй! Какими судьбами? Ты в Москве?

– Нет, я в Лондоне; привет, как ты себя чувствуешь? Восстановилась после этой ужасной истории?

– Да не совсем, – протянула Полина, думая о том, что Олег, слава Богу, не знает продолжения этого детектива. Но рассказывать ему о том, как Малов спустил ее с сумкой по лестнице, ей не очень-то хотелось.

– Я могу чем-нибудь тебе помочь? Лекарства? Врачи? У меня в Москве хорошие связи, ты же знаешь.

– Да я прекрасно знаю, что у тебя все самое лучшее, эксклюзивное. Кино не для всех, как говорится, – хохотнула она.

– Полинка, да брось ты прикалываться. А как твоя работа? Ты продолжаешь писать для «Деловых новостей»?

– Редко: у меня сейчас много работы на радио, я почти круглые сутки в эфире, потому что все ребята в отпусках, вот я и отрабатываю за всех.

– А-а, – понимающе сказал Олег. – Ну, ты береги себя и слушателей, а то надоешь им, и они больше не будут слушать «Ваше Дело».

– Зачот, кросавчег, – не сдержалась Полина и повторила расхожую реплику отвязной молодежи, – Олег, это отличная поддержка. Пожалуй, это лучшее, что ты мог сказать в такой ситуации.

– Да я же хотел тебе сказать, чтобы ты берегла себя, – стал оправдываться Брусникин.

– Знаешь, Олег, я работаю, потому что хочу есть, причем довольно часто ощущаю такое желание, – она чувствовала, что вымещает на Олега злость на Малова, но сдержаться уже не могла.

– Настоящий художник должен быть голодным! – патетически провозгласил торговец нефтепродуктами.

– Так ты зачем позвонил? – поинтересовалась Полина. – Узнать, не располнела ли я случайно, отъевшись в ресторанах гостей своих передач?… Нет, с фигурой все в порядке, да и с мозгами тоже. Я понимаю, что ты позвонил не просто так. Тебе что-то от меня нужно?…

– Да, нужно. Одна моя… – он запнулся. Он не мог сказать об Изольде «просто знакомая»: он был слишком влюблен в нее. – Человек, который мне очень дорог, открывает частную школу с преподаванием всех предметов на английском языке, с различными дополнительными развивающими и обучающими программами, и прочими прибамбасами. Это совместный проект с Британским советом, даже при участии иностранного капитала.

– Молодец этот человек, – Полина была совершенно искренна: она высоко ценила тех людей, кто был готов взяться за новое и неизведанное и добиться успеха. – Хотя, как я понимаю, с иностранным капиталом – это твоя затея; вот ты и хочешь, чтобы я лишний раз тебя пропиарила?

– Я бы хотел, чтобы ты сделала репортаж об открытии, или взяла у нее интервью для «Деловых новостей», – собравшись с духом, закончил свою много раз отрепетированную фразу Олег.

– Хорошо, спасибо за предложение, – сразу согласилась Полина. – Похоже, я – не настоящий художник, голодной не останусь, пока у меня есть такие замечательные друзья.

Ей было необходимо заполнить вакуум, образовавшийся с отсутствием Малова, поэтому она была готова взяться за любую работу, которая бы потребовала от нее переключения внимания с личных проблем на творчество.

– Ты тоже там будешь? – спросила она. Она почувствовала, что после всего, что произошло между ними, ей будет некомфортно встретиться с ним в присутствии его нынешней подруги.

– Где? – не понял Олег.

– На открытии, на банкете, на пресс-конференции… или что там будет организовано по этому поводу.

– Не знаю, удастся ли. Я очень хочу приехать, но боюсь загадывать.

– Хорошо, тогда дай этому человеку…

– Ее зовут Изольда.

– Ну и имечко, – присвистнула Полина, – так вот: дай Изольде мой телефон, и мы с ней договоримся о встрече.

– Она очень хорошая. И красивая. Она очень похожа на тебя.

– Спасибо, Брусникин, это отличный комплимент. Ну да ладно, я не обиделась. Пускай позвонит.

– Целую тебя, Дудкина, ты настоящий друг. Приеду в Москву – все тюльпаны города будут у твоих ног.

– Я тебя за язык не тянула, – рассмеялась Полина. – Созвонимся.

Закончив разговор с Брусникиным, она погрустнела. «Вот у всех, как у людей, все складывается. Брусникин нашел себе под стать крутую бизнес-вумен: она откроет свою школу, а потом переедет к нему в Лондон, и они будут жить, как люди. А я?…

Связалась с этим бесчувственным закатывателем в ноль и создателем всего из ничего…». Ей опять стало очень больно при воспоминании об Антоне. Она дала в эфир что-то психоделическое и вышла в студийную кухню сделать кофе. Погода была ни к черту, и ее постоянно клонило в сон.

Поговорив с Полиной, Олег сразу перезвонил Изольде:

– Здравствуй, солнышко! Как ты там одна, без меня?

– Привет, Олежка, не переживай, у меня все складывается отлично.

– Рад за тебя. Слушай, мне тут случайно позвонила одна знакомая, она журналистка. Я ей рассказал о тебе и твоей школе. Она очень заинтересовалась и хочет написать о тебе статью в «Деловые новости». По-моему, это отличное предложение. Она – талантливая девчонка, я сам давал ей интервью для этого еженедельника, очень хороший материал получился.

– Спасибо тебе за заботу. Думаю, немного пиара в суетливой Москве мне не повредит.

– Конечно, – обрадовался он. – Я тебе пришлю смс-кой ее телефон. Позвони ей. Ее зовут Полина Дудкина.

– Надо же… ведь я тоже была Дудкиной, пока моя мама не вышла замуж во второй раз.

– Вы даже однофамилицы, надо же, – удивился Олег. – Тем более позвони ей. Думаю, все будет удачно. Целую тебя. Очень скучаю, любимая моя.

Набирая цифры телефонного номера Полины, Олег вдруг понял, почему внешность Изольды тогда, в аэропорту, показалась ему знакомой. Полина и Изольда были чем-то похожи.

– Изольда, – он снова звонил ей, – скажи, а у тебя есть сестра?

– Да, есть. Сводная, но я ее никогда не видела. У моего отца теперь другая семья, и у него есть дочь, но я ничего о ней не знаю.

– Зато я знаю, – тихо сказал Олег.

– Я тебя не поняла… о чем ты?

– Изольда, мне кажется, что Полина Дудкина – твоя сестра.

– Олег, ну это прямо «Санта-Барбара» какая-то.

– Думаю, как только ты ее увидишь, ты поймешь, что я прав.

– Хорошо, я сейчас же позвоню ей.

Вдруг в глубоко медитативной цепочке а-ля психотерапевтического сеанса, который Полина проводила сама с собой, раздался телефонный звонок. Господи, она забыла отключить звонок… Она слушала свою любимую песенку, которую недавно закачала себе в качестве звонка. Она ощущала, как телефон вибрирует в кармане ее толстовки, но она его не доставала. Это испытание было воистину нечеловеческим. Как же ей хотелось ответить!.. Она физически изнемогала от расстояния, разделявшего ее и Антона. Как же хотелось положить конец этой детективной истории, чтобы все стало на свои места, и они с Антоном снова могли быть вместе… Она живо представляла себе возможные варианты окончания расследования. Например, там, в Питере, Антон, разбирая свой письменный стол, выполненный каким-то итальянским умельцем, который оформляет интерьеры для большинства российских политиков и бизнесменов, нашел в каком-нибудь потайном ящике эти дурацкие цацки. Она также надеялась, что Малову вернули и похищенные деньги; скажем, подкинули в спортивной сумке с прикрепленной запиской: «Парень, извинись перед Полиной Дудкиной, она ни в чем не виновата». И в этот торжественный момент этот толстокожий Малов, прогибающий мир под себя, но запнувшийся о маленький камешек, журналистку из Москвы, наконец-то осознает, как сильно он ее ранил… Она рисовала себе сцены его раскаяния, но почему-то они казались уж очень неправдоподобным.

Телефон не унимался. Полина решила, что только посмотрит, кто звонит. Номер не определился, и она была вынуждена ответить незнакомцу.

– Полина, здравствуйте, я – Изольда Бережная. Ваш телефон мне дал Олег Брусникин.

– Да-да, он меня предупреждал. Здравствуйте, Изольда. Вы, как я поняла, директор частной школы, где все предметы преподаются на английском языке?

– Да. В моей школе работают только отличные иностранные специалисты.

– Я вижу, вы по-настоящему довольны тем, что у вас получилось.

– Да, весьма. Знаете, я училась в спецшколе в Новосибирске и всегда мечтала быть учителем, – Изольда бросила первый камень, чтобы проверить версию Олега о ее родстве с Полиной Дудкиной.

– Вы из Новосибирска? – переспросила Полина.

– Да, а почему вы спрашиваете?

– Я тоже родилась и выросла в этом городе.

– Надо же! Какое совпадение! – воскликнула Изольда. – А знаете, Полина, моя фамилия тоже была Дудкина.

Тут уже у Полины не нашлось, что сказать. Слава Богу, что фамилия Изольды теперь не Брусникина: если она раньше была Дудкиной, а теперь – Бережная, значит, она замужем, и не за Олегом.

– Сколько же может быть совпадений? – медленно проговорила она.

– Полина, думаю, когда мы с вами встретимся, – предложила Изольда. – мы сможем поболтать о Новосибирске и о семье Дудкиных, хорошо?

– И о вашей школе, – Полина вдруг вспомнила начало разговора.

– И о ней тоже, конечно, – засмеялась Изольда.

– Когда вы открываете школу?

– Первого сентября, конечно.

– Отлично: если статья о школе выйдет сейчас, вы сможете рассчитывать на приток учеников, – обрадовалась Полина.

Полина предложила позавтракать на следующий день в «4 Angels Cafе’»:

– У меня вечером эфир, так что я могу встретиться только утром. Думаю, вам понравится это заведение. Для встреч с подругами, по-моему, лучше места не придумать. Ведь там все для нас с вами, Изольда, для ангелов.

Изольда засмеялась:

– Согласна. Завтра в одиннадцать.

– Как мы узнаем друг друга? – спросила Полина.

– Думаю, легко, – многозначительно ответила Изольда. – До встречи.