Сцена четвертая
Квартира. Саша сидит за столом со стаканом и бутылкой. Входит Джоан .
Джоан. Доброе утро.
Саша кивает.
Джоан. Ты не побежал сегодня? Почему?
Саша. Потому что я пью. А пить и бегать одновременно очень трудно.
Джоан. Петрович так и не вернулся? Он всю ночь где-то ходил?
Саша. Вернется. Небось, напился вчера и залег где-нибудь под забором.
Джоан. Может быть, объявить его для розыска?
Саша. Я уже позвонил ребятам. Да не беспокойся ты. Не в первый раз.
Джоан подходит к окну.
Джоан. Весна. Птицы поют. Как это у вас по-русски: пришла весна, отворяй ворота.
Саша (усмехнувшись). Не весна, Джоан. Беда пришла.
Джоан. Беда?!
Саша (кивает). Ага…
Джоан. Не понимаю… Пришла беда – отворяй ворота? Так?
Саша. Так.
Джоан. Зачем? Зачем отворять ворота для беды?
Саша пожимает плечами. Осушает стакан.
Джоан. Вы, русские, очень странные. У вас всегда мрачно. Вы не умеете радоваться жизни.
Саша. Ну, как не умеем… Очень даже умеем. Иной раз так радуемся… Правда, тошнит потом – страшно.
Джоан. Все равно вы очень безрадостные. И агрессивные. Почему?
Саша. А черт нас знает… Боимся, наверное. Друг друга боимся.
Подходит к окну, смотрит.
Саша. Действительно, весна. И птицы поют. Все чин по чину. А у вас в Америке весна – тоже время любви?
Джоан. Нет. У нас в Америке весна – время налоговых деклараций.
Саша. Ну… Тоже неплохо.
Джоан. В Америке весной время любви только у кошек. А у людей – круглый год. Американцам очень важна любовь. У нас о любви много книг.
Саша. Да… Книги о любви – это хорошо. Шекспир, Данте, Петрарка…
Джоан. Эрик Берн, Диксон Рут.
Саша. Кто это?
Джоан. О, это очень известные эксперты по любви. Они пишут книги о том, как правильно любить мужчин, женщин и сексуальные меньшинства.
Саша. Значит, есть инструкции, как кого любить? А если я не хочу по инструкциям? Если я хочу по-своему?
Джоан. Если хочешь, ты можешь. Ты свободный человек. Ты можешь делать все, что тебе нравится.
Саша. Да-а, я свободный. Только попробуй, объясни это окружающим.
Джоан. А ты не должен ничего объяснять. Твоя свобода – внутри тебя.
Саша. Как у тебя все просто! Свобода внутри… У нас приличному человеку так тяжело эта свобода дается… Такой кровью. У нас свободно себя чувствуют только хамы и бандиты всякие.
Джоан. Иметь свободу внутри и свободно себя вести – это разные вещи.
Саша. Это ты правильно заметила. Только я у нас еще ни одного человека не встречал, чтобы внутренне свободного. У всех внутри – страх.
Джоан. Ты ошибаешься.
Саша. Нет, я не ошибаюсь. Я же полицейский. Я вижу. Страх внутри у человека. Ты его останавливаешь, а он тебя боится. А чего боится? Он не преступник, не бандит, а боится.
Джоан. Ты знаешь, почему?
Саша. Потому что я – власть. Он думает, я могу к нему из-за любой ерунды прицепиться. Могу штраф наложить, могу в обезьянник отвести, по морде дать могу…
Джоан. Ты бьешь людей?
Саша. Ну, именно я не бью, но вообще… вообще могу.
Джоан. Это незаконно.
Саша. Незаконно, нет. Только он этого не знает. Он прав своих не знает. Равно, как и обязанностей. Он их знать не хочет. Ему без прав проще, понимаешь? Привычнее. Вот у нас всё строят гражданское общество. Не построят еще двести лет. Потому что граждан нет. Народ не хочет гражданами становится. Он, народ, народился и на этом свою миссию закончил. Знаешь, как эти… инфузории-туфельки. Размножаются делением, размножаются – а дальше все. Развиваться им не нужно. Они как родились инфузориями, так инфузориями и помрут.
Джоан. Ты не любишь народ.
Саша. Нет, не люблю. Потому что я его, народ, очень хорошо знаю. Он весь через мои руки идет. Вблизи сколько лет его наблюдаю во всех ракурсах. Печальное зрелище. Жизнь, понимаешь, у народа очень тяжелая. Все его притесняют. И правильно делают. Потому что о правах своих народ понятия не имеет. А мог хотя бы поинтересоваться. Бандиты, между прочим, свои права очень хорошо знают. Их на кривой кобыле не объедешь. К ним на пушечный выстрел не подойдешь без санкции прокурора.
Джоан. Как странно ты говоришь… О свободе, о правах.
Саша. Это потому что я пьяный. А протрезвею – буду нормальный, обычный гражданин. Только в погонах.
Пауза.
Саша. Ладно. Мы вроде о любви говорили… Интересно, как у вас там в Америке это происходит? Ну, вот предположим, ты мне понравилась. Я хочу за тобой поухаживать. Что я должен делать?
Джоан. Ты можешь меня пригласить в театр или в ресторан. Перед этим ты подписываешь бумагу, что ты не имеешь права делать что-то такое, что мне не нравится…
Саша. Например?
Джоан. Например, трогать меня за руку или целовать.
Саша. Очень интересно. А если я все-таки тебя поцелую? Без разрешения?
Джоан. Тогда я подам на тебя в суд и тебе придется платить мне много денег.
Саша. Убедительно. Ну, предположим, все у нас отлично. Вот мы пообедали, встретились – что потом?
Джоан. Потом я могу спросить у тебя, сколько ты зарабатываешь.
Саша (хмуро). Ну, за этим и в Америку ездить не надо. Это и у нас отлично спросят.
Джоан. А почему ты интересуешься?
Саша. Так… Подумалось вдруг.
Джоан. Что подумалось?
Саша. Подумалось: вот сидит симпатичная американка. Не соблазнить ли ее, да и не рвануть ли отсюда куда подальше…
Джоан. Я не понимаю.
Саша. Не бойся. Это я шучу так. Расскажи лучше, как ты в полицию попала.
Джоан. Когда мне было двенадцать лет, у меня умер отец. Через год мама встретила другого человека. Они поженились и у меня появился отчим.
Саша. И он тебя изнасиловал?
Джоан. Почему?
Саша. Потому что в американских фильмах всех женщин насилует отчим.
Джоан. Я не знаю, что в фильмах, но мой отчим был очень хороший человек. Он был полицейским и спасал людей.
Саша. Прости. Я глупость сказал.
Джоан. Ничего. В России это нормально.
Саша. В Америке тоже.
Пауза.
Джоан. Скажи, а тот человек, твой приятель… Которого ты тогда задержал. Он угрожал тебе?
Саша. Ну да. Угрожал мало-мало.
Джоан. Почему?
Саша. Потому что бандит. А я полицейский. А бандиты нас не жалуют.
Джоан. Он кричал на тебя, угрожал. Так нельзя. Граждане обязаны уважать полицейских.
Саша. Вот они и уважают. Посредством беглого огня.
Джоан. В тебя что – стреляли?
Саша (с неохотой). Да, попался один придурок.
Джоан. Было очень страшно?
Саша. Ну, веселого, конечно, мало.
Джоан. Ты в него тоже стрелял?
Саша. В кого?
Джоан. В этого бандита.
Саша. А-а… Нет, не стрелял.
Джоан. Почему?
Саша. Да, понимаешь, неудобно как-то. Толпа кругом. Люди. Могли не так понять. Обидеться могли.
Пауза.
Джоан. Я понимаю, это шутка. Ты просто не хотел попасть в людей.
Саша. Вроде того…
Джоан. Можно посмотреть твой пистолет?
Саша. Он у меня в сейфе лежит. На работе.
Джоан (с ужасом). У тебя нет с собой пистолета?!
Саша. Нет, а что?
Джоан. Как же может быть полицейский без пистолета?
Саша. А я его вообще редко с собой ношу.
Джоан. Почему?
Саша. Да с пистолетами этими одна морока. Еще отнимет кто-нибудь.
Джоан. Кто отнимет?
Саша. Мало ли дураков! Дадут по башке – и отнимут.
Джоан. У вас очень странные обычаи…А вообще-то вы из пистолетов стреляете когда-нибудь?
Саша. Бывает, конечно. Особенно в плохом настроении… не удержишься, стрельнешь в кого-нибудь.
Джоан (в ужасе). И что?
Саша. Ничего. Выговор объявят – и гуляй до следующего раза.
Джоан глядит на него в ужасе.
Джоан. Это не смешно.
Саша. А у нас в России не для того шутят, чтобы смешно было.
Джоан. А для чего?
Саша. Чтобы человек не забывал, в какой он стране живет. У нас даже поговорка такая есть. В каждой шутке есть доля шутки.
Джоан. Доля шутки… А остальное?
Саша. Остальное – правда. У нас в России вообще все – правда. О чем не пошутишь – все правда. Поэтому у нас и шутят, не переставая.
Пауза.
Джоан. Почему ушла твоя жена?
Саша (пожимает плечами). Почему? Нашла себе другого. Более перспективного и богатого.
Джоан. Она тебя не любила?
Саша. Почему? Любила. Только деньги она любила больше. Это ты, как американка, должна понимать.
Джоан. Это я, как американка, хорошо понимаю.
Саша. Ну, а ты сама? Есть у тебя муж?
Джоан. Мужа нет. Есть бойфренд. Был.
Саша. Почему был? Он что – умер?
Джоан. Нет. Просто я уехала в Россию.
Саша. Надолго ли ты уехала? Через месяц будешь обратно.
Джоан. Он же не будет ждать целый месяц. Вокруг столько девушек.
Саша. Да-а, хорошо вы там друг друга любите. В полном соответствии с инструкцией. Ну, а если бы он уехал, ты бы стала его ждать?
Джоан. Не знаю. Наверное. Стала бы.
Саша. Это хорошо. Будешь пить со мной?
Джоан. Нет, спасибо, я не хочу.
Саша. Ты меня уважаешь?
Джоан. Да, конечно.
Саша. Тогда надо выпить.
Джоан. Хорошо. Надо – значит, надо.
Саша глядит на нее.
Саша. А ты начинаешь соображать.
Джоан. Я не понимаю…
Саша. И не надо. Вытащи стакан вон из тумбочки.
Джоан открывает не ту дверцу. Видит медаль.
Саша. Не там.
Джоан (взяв медаль в руки). Это твоя медаль?
Саша. Где? А, да… Моя.
Джоан. Тебе дали медаль за храбрость? А почему ты мне не говорил?
Саша (неохотно). Ты не спрашивала…
Джоан. Почему ты держишь ее в шкафу? Такую медаль надо вешать на стену, чтобы все знали.
Саша (вставая). Еще чего!
Подходит к Джоан, забирает у нее медаль.
Саша. Дай сюда.
Прячет медаль, вытаскивает стакан, садится за стол, наливает, показывает Джоан. Та тоже присаживается, поднимает стакан.
Саша. Нет, не так. Будем пить на брудершафт.
Джоан. На брудершафт? Что это значит?
Саша. Это значит, что мы с тобой после этого станем… ну, очень близкими друзьями.
Джоан. Хорошо, я согласна.
Саша. Давай, руку сюда…
Показывает ей, как ставить руку для питья на брудершафт.
Саша. Ну, на брудершафт?
Джоан. На брудершафт!
Пьют. Джоан начинает дышать, обожженная водкой. Саша протягивает ей кусок колбасы.
Джоан. Спасибо. (Откусывает кусок.)
Саша. Ну, а теперь надо поцеловаться…
Джоан. Как – поцеловаться? Зачем?
Саша. Так положено. По правилам.
Ставит стакан на стол и целует ошеломленную Джоан.
Джоан. Зачем ты это сделал?
Саша. Тебе было неприятно?
Джоан. Это насилие. Ты поцеловал меня против воли. Если бы ты сделал это в Америке, я подала бы на тебя в суд…
Саша. Но мы ведь не в Америке, правда?
Джоан. Правда. (Неожиданно.) Поцелуй меня еще.
Саша глядит ей в глаза. Они целуются. Внезапно звонит телефон. Звонит долго.
Джоан. Телефон.
Саша. Ничего. Позвонит и перестанет.
Снова целуются. Телефон продолжает звонить.
Джоан. Не перестает…
Саша берет трубку.
Саша (отрывисто). Да! Кто это? А-а… Ну, здравствуй, Валера. Нет, не удивился. Как там твой Макс? Не выпустили? Какая жалость… Ну, зато ты на свободе. Меня можешь не благодарить. (Долго слушает.) Ну, это ты врешь. Хочу. Дай послушать. Петрович, это ты? Та-ак… Старый ты дурак, как тебя занесло-то… Ну, ладно, ладно, не стони. Что они с тобой делают? Понятно. Дай-ка мне Валеру. Алло, Валера? Со стариком – это ты погорячился… Это ты совсем зря. Это все наши дела, а дедушка тут не при чем… Ну да, ну да. Тебе же не он, тебе же я нужен. Ну да, я приду, а ты меня со своими волкодавами почикаешь. У меня к тебе встречное предложение. Давай встретимся один на один, как мужик с мужиком. А? Или кишка тонка? Да ты чего, боишься меня? Это ж ты у нас мастер, а я неудачник, выше второго разряда не потяну. Ну, чего? Решился? (Слушает.) Хорошо. Буду.
Вешает трубку.
Джоан. Что случилось?
Саша. Валера Петровича взял.
Джоан. Как – взял?
Саша. Как, как… В заложники.
Джоан. И что он с ним делает?
Саша (пожимает плечами). Ну, что делают с заложниками? Пытает.
Джоан. Как – пытает?!
Саша. Утюг прикладывает к животу.
Джоан. Боже мой!!!
Саша. Да. Пока, правда, холодный, но скоро обещает включить.
Джоан. Что ты будешь делать?
Саша (одеваясь). Пойду на стрелку с Валерой. Ему же не Петрович, ему я нужен. Договорились встретиться, потолковать, как мужик с мужиком.
Джоан. Этого нельзя. Он тебя ненавидит. Он убьет тебя.
Саша. Ну, убить меня не так просто.
Джоан. Он тебя обманет.
Саша. Не обманет. Это ему западло будет.
Джоан. Что это – западло?
Саша. По бандитским законам так поступать нельзя, понимаешь. У них там свой кодекс чести.
Джоан. У бандитов нет чести.
Саша. Это верно. Чести нет, а кодекс почему-то есть. (Саркастически.) Они ведь все там не просто бандиты. Они – благородные разбойники.
Джоан. Я не видела благородных разбойников.
Саша. Потому что их в природе не существует. Все сказки о благородных разбойниках придумывают сами разбойники.
Идет к выходу.
Джоан. У тебя даже нет оружия.
Саша. Хорошая мысль.
Возвращается, копается в шкафу. Вытаскивает пистолет, проверяет, кладет в карман.
Джоан. Почему ты не вызовешь полицию?
Саша. Потому что я сам – полиция.
Джоан. Тебе нужна помощь. Позвони в отделение своим ребятам.
Саша. Нет.
Джоан. Почему?!
Саша. Если я приду не один, неизвестно, что будет с Петровичем. И потом, у меня тоже есть свой кодекс.
Джоан. Это не кодекс, а глупость.
Саша. Без тебя знаю.
Джоан. Я пойду с тобой.
Саша. Нет.
Идет к двери. Джоан бросается за ним.
Джоан. Я пойду с тобой!
Саша (встряхнув ее). Я сказал: нет!
Пауза. Саша и Джоан смотрят в глаза друг другу.
Саша. На всякий случай. Если я не появлюсь до вечера, там, на столе, телефон Григория Алексеевича. Позвонишь ему. Все. Я пошел.
Саша целует Джоан и выходит из комнаты. Становится темно.
Сцена пятая
Безлюдное место. Может быть, пустырь, может быть, заброшенный склад. Валера с тестем на поводке. Тесть, стоя на четвереньках, очевидно, изображает собаку.
Валера (смотрит на часы). Что-то запаздывает….
Тесть. Сейчас придет.
Валера. Да уж, в твоих интересах…
Тесть. Наверное, найти не может.
Валера. А ты погавкай… На твой голос он быстро прибежит.
Тесть (подобострастно посмеиваясь). Хе-хе… Шутите.
Валера (дергая за поводок). Ну! А то намордник надену.
Тесть смотрит на Валеру. Валера кивает: «Давай, давай!»
Тесть. Гау, гау! Гау!
Валера. Не верю. Формально лаешь. Для галочки. Нет настоящего чувства.
Тесть (сварливо). Уж извините, не обучен.
Валера. Ничего, научишься. Время у тебя еще есть. Лай по нотам.
Тесть. Как?
Валера. По нотам. Гамму лай.
Тесть. Да не буду я лаять!
Валера. Утюга захотел?!
Тесть (дает по восходящей). Хау! Хау! Хау! Хау! Хау…
Валера. Чего замолчал?
Тесть. Дальше не моя октава идет. Высоко слишком.
Валера. Гавкай вниз.
Тесть. Хау! Хау!. Сволочь какая!
Валера. Кто – сволочь?
Тесть. Сашка. Он делов наделал, а я тут за него отдувайся.
Валера. Да. Зло порождает зло. И умножаясь, зло заполняет весь мир.
Тесть. Красиво говорите. Мне бы так.
Валера. А что ж, по-твоему, зря я себе докторскую диссертацию покупал? Ладно. Иди, облегчись.
Тесть пытается встать. Валера дергает его за поводок.
Валера. Куда? На четвереньках.
Тесть. Как же я тебе на четвереньках буду?
Валера. К стенке. Как все нормальные собаки делают.
Тесть. А я ненормальная собака. Я – умственно отсталая. Я все на задних ногах делаю.
Валера. Ну, это твои проблемы. Делай, как я сказал.
Тесть (в сторону). Да за что ж мне такое наказание?
Валера. Наверное, в прошлой жизни ты был живодером. Собак убивал.
Тесть. В прошлой жизни? Это по какой же науке у вас была диссертация?
Валера. По Махабхарате. Головастый такой мужик писал, без пяти минут членкор и академик. Я, правда, до конца эту диссертацию прочесть не смог, но мне говорили, что очень толково. На конференцию даже приглашали, но я не поехал. Бизнес же не бросишь.
Тесть. Бизнес! Все скупили, все разрушили со своим бизнесом. Науку, искусство, машиностроение… тяжелое и легкое. Какая была страна! Все перед нами на цыпочках ходили. А вы… Враги народа, вот вы кто…
Валера. Вот это ты врешь. Мы – не враги народа. Мы – тот же самый народ, только с деньгами.
Тесть. Совести у вас нет.
Валера. У нас все есть. Надо будет – и совестью обзаведемся. За такой товар много не запросят. (Смотрит на часы.) Двадцать минут уже жду. Ну ты, старик, попал. Видно, зять твой меня кинуть решил. Если так, готовься к проблемам.
Дергает за поводок, тащит тестя за собой.
Тесть. Погоди! Ну, погоди ты! Ну, опаздывает он, придет сейчас…
Валера. Нет, поздно уже. Во всех цивилизованных странах не больше пятнадцати минут ждут.
Тесть. А потом что?
Валера. А потом начинаются проблемы.
Тесть. Мы же не в цивилизованной стране. Давай еще минутку подождем. Я кожей чувствую, он сейчас придет.
Валера. Никуда он не придет. Зачем ты ему нужен, старый хрен? Я, тоже, дурак, поверил. Пойдем, нечего тут.
Тесть. Куда пойдем?
Валера. Сейчас узнаешь.
Тесть. Не пойду! Не пойду! (Рычит.) Не подходи, укушу!
Валера. Ну ты, это… В роль вошел. Хватит, все уже.
Тесть. Не подходи, я психический! У меня бешенство! Наследственное…
Валера. Я тебе покажу – бешенство! А ну, пошли.
Хватает тестя за шкирку, поднимает, тащит за собой. Тот кричит, отбивается. Неожиданно появляется Саша.
Тесть. Саша, Сашенька! Убивают! Спаси меня!
Валера (бросая старика, Саше). А-а, явился – не запылился. Заставляешь себя ждать. Нехорошо.
Старик на четвереньках перебегает к Саше, под его защиту.
Саша. Извиняюсь. Автобуса долго не было.
Валера. Ради такого случая мог бы и такси взять.
Саша. Зарплата маленькая.
Валера. Ничего, я бы тебе одолжил.
Саша. Спасибо, у бандитов в долг не беру.
Валера. Ну, затянул старую песню. Придумал бы что-нибудь поинтереснее.
Саша. Ты меня за этим позвал?
Валера. Я тебя позвал, чтоб ты ответил за свое нехорошее поведение.
Саша. Ну, зачем такие сложности. Пришел бы ко мне, я бы тебя принял с распростертыми объятиями.
Валера. Спасибо. Ты меня уже принял один раз. До сих пор ваша баланда гнилая по ночам снится.
Саша. Что же тебе, за твои художества обед из «Националя» выписать?
Тесть (Саше). Он меня истязал, поганка! Утюг холодный к животу прикладывал. А у меня ревматизм, мне холодного нельзя.
Саша. Ладно, отец, иди пока домой. Мы тут сами, без тебя разберемся.
Валера (тестю). Стоять! (Саше.) Здесь я командую.
Саша. Сейчас он уйдет и будешь командовать, сколько захочешь. Давай, отец, иди домой.
Тесть пытается улизнуть.
Валера (резко). А я сказал: стоять! Никуда ты не пойдешь…
Тесть смотрит на Валеру, на Сашу, снова на Валеру.
Саша. Да ты что, Петрович? Что ты его слушаешь? Иди себе с Богом.
Тесть. Боюсь я его, Саша…. Он ведь такой, из-под земли достанет.
Валера (Саше). Видишь? Тесть твой умнее тебя оказался. (Тестю.) Голос, Петрович!
Тесть молчит, опустив голову.
Валера (вытаскивает пистолет). Ну?!!
Саша (тестю). Ты что?
Тесть (Саше). Боюсь я его.
Пауза.
Валера. Петрови-ич… Голос…
Тесть (лает, с каждым разом все страшнее). Гау! Гау! Гау!! Чтоб ты сдох! Сволочь такая! Я тебе в отцы гожусь, а ты меня собакой лаять заставляешь! Да я тебя… Это я тебя из-под земли достану, а не ты меня! Я тебе горло перегрызу! Понял?! Голыми руками задушу!
Бросается на Валеру. Тот сильно толкает его в грудь. Петрович отлетает, падает.
Валера. Нокаут…
Тесть (приподнимая голову, с трудом). Хрен тебе, а не нокаут!
Саша (Валере). Это ты зря сделал.
Саша подходит тестю, помогает ему подняться.
Тесть. Сволочь, сволочь какая… Меня, старого человека, в нокаут отправлять.
Валера. Люблю повеселиться.
Саша уводит тестя.
Тесть (Саше). Ты его проучи… Покажи ему козью морду. Он очень плохой человек. Ишь, веселье себе нашел…
Саша (тестю). Не страшно, мы тоже веселиться умеем. Сам-то до дома доберешься?
Тесть. Ничего, смогу… Ты главное, осторожно. У него ведь пистолет.
Саша. Не беспокойся, отец. Все нормально будет.
Тесть исчезает. Саша возвращается обратно.
Валера (целясь в него из пистолета). Ну, что, поговорим без свидетелей?
Саша. Поговорим…
Валера стреляет. Саша вздрагивает.
Валера. Попал?
Саша. Промахнулся.
Валера. Врешь. Попал. Я всегда попадаю. Просто сейчас я не в тебя стрелял.
Снова поднимает пистолет.
Саша. Это, по-твоему, так мужской разговор выглядит?
Валера. А как?
Саша. Я думал, сойдемся один на один. Без оружия. Поговорим, как мужчина с мужчиной…
Валера (прячет пистолет). Хорошо. Поговорим. Мне для разговора с тобой пистолеты не нужны. Я тебя голыми руками сделаю.
Саша. А я и не спорю.
Валера (усмехнувшись). А в отделении у себя ты посмелее был… мент!
Саша. Ну, может, ближе к делу? О чем разговор будет?
Валера. Спрашивать ты у себя в отделении будешь. А здесь я спрашиваю. А интересно мне, Саша, вот что… Ты зачем мне поперек дороги встал?
Саша (помолчав, искренне). А черт его знает! Шлея под хвост попала…
Валера. И все, что ли? А принципы там, ненависть к преступному миру?
Саша. Ну, и это, конечно, тоже… Шлея в виде принципов.
Валера. Все-таки не понимаю я… Ну, вот что ты против меня имеешь?
Саша. Да ничего… если не считать того, что ты бандит и вор.
Валера. То, что я вор – это еще доказать надо. У нас в стране, между прочим, презумпция невиновности. Слышал про такое?
Саша. Слышал, как не слышать.
Валера. Вот… Тем более, что я к тебе не как вор пришел, а как человек к человеку. Зачем ты так со мной, а, Саш? Я ведь против тебя ничего не таил… Обрадовался даже, когда тебя увидел. Молодость вспомнил. Школу. Соревнования. Дружбу нашу мальчишескую. А ты меня так обломал. Ну, не хочешь помогать – так и скажи. Но зачем палки в колеса вставлять? Унижать меня зачем? Ты думаешь, если я бандит, я что – зверь?
Саша. Была такая мыслишка.
Валера. Нет, Саша. Я человек. У меня своя гордость имеется. И люди есть, которых я люблю, и друзья, дорогие сердцу. За которых я кому угодно горло перегрызу. И ты бы мог быть в числе этих друзей.
Саша. Спасибо, я как-нибудь так.
Валера. Ну и дурак же ты…
Саша. Это я и без тебя знаю. Скажи лучше что-нибудь приятное.
Валера. Приятное? Ты хоть понимаешь, что я тебя убить должен?
Саша. Убить? За что? За то, что я тебя три дня попоститься заставил?
Валера. Нет, Саша. Не за это. Убью я тебя за то оскорбление, которое ты мне нанес как человеку и профессионалу. Ведь ты сейчас умрешь – и даже так и не поймешь, почему… Будешь думать, что тебя обалдевший отморозок убил. Ведь так?
Саша. Ну, в общем, так. Хотя эпитет можно и покрепче.
Валера. Нет. Это не я тебя убиваю. Это тот, другой мир тебя убивает.
Саша. Какой еще другой мир?
Валера. А ты что, не знаешь, что есть два мира?
Саша. Знаю. Два мира. Хищнический мир капитализма и справедливый мир социализма.
Валера. Два мира есть. Один мир – это мир честных фраеров. То, что у вас называется общество и все, кто к нему принадлежит. А другой мир – это наш мир. Мир воровской, бандитский.
Саша. Открыл Америку.
Валера. Это не простая Америка. Речь о двух системах. Двух цивилизациях. У вас одни законы, у нас другие. Все законы у нас другие, понимаешь, все! Моральные, юридические. И даже физические.
Саша. Цицерон. Сократ. А прикидывался спортсменом тупорылым…
Валера. У нас – совсем другая энергетика. Мы для вас – как соляная кислота. Мы вас разъедаем, как только с вами соприкасаемся. Вот поэтому те, кто создавал ваш мир, и устроил между нашими мирами прослойку тонкую в виде ментов, судей, прокуроров и адвокатов. Эта прослойка и удерживает миры от соприкосновения. Но только мы вас все равно съедим. Потому что такое наше предназначение.
Саша. Красиво говоришь… Да только вор, который за кошельком полез или бандит, который бизнесмена трясет, он о предназначении не думает.
Валера. А ему и не надо. Каждый вор этого знать и не может. Это метафизика. Хватит того, что и с нашей, и с вашей стороны об этом знают блюстители.
Саша. Какие еще блюстители?
Валера. Блюстители Миров. И у вашего мира, и у нашего есть свои блюстители. Они охраняют закон, порядок и традиции на своей половине. Их немного. А в вашем мире и вообще остался один. А когда последний блюститель в вашем мире падет, тогда мы вас сожрем. И будет только один мир – наш.
Саша. А пока блюститель жив – мир стоит?
Валера. Стоит, стоит. Только недолго ему стоять. Все равно мы его вычислим и уберем.
Саша. Понятно. А чем же это наш мир вам так не нравится?
Валера. Гнилой он, ваш фраерский мир. Напридумывали несуществующих законов. Кто сказал, что ваши законы – правильные? Чем вы за них заплатили? Распятием? Так это один только! Один из вас! А остальные? Боровы жирные. А мы за свою правду каждый день муки принимаем. Мы по тюрьмам да лагерям корячимся.
Саша. Что за правда у вас такая – жить на чужой крови?
Валера. А это единственная правда. Все вокруг так живет – на уничтожении. Все – от микроба до акулы. Это правда жестокая, но это правда. Почему вы решили, что будете жить по-другому?
Саша. Потому что можем жить по-другому – потому и живем.
Валера. На загробное воздаяние надеетесь? На Бога?
Саша. Кто как. Кто на Бога, кто на совесть.
Валера (показывая пальцем вверх, свирепо). Да нет там никакого Бога, понимаешь? И рая нет, и ада. Ничего нет!
Саша. А ты-то откуда знаешь?
Валера. Да потому что…
Пауза.
Валера. Потому что я был там. И ничего там нет. Не веришь? Сейчас сам убедишься.
Валера выхватывает пистолет, но одновременно с ним выхватывает пистолет Саша. Теперь оба целят друг в друга. Начинают сходиться.
Валера. Я так и думал…
Саша. Что ты думал?
Валера. Что это ты.
Саша. Что – я?
Валера. Ты! Тот, кого я искал…
Саша. А кого ты искал?
Валера (страшно). Тебя!!!
Сходятся вплотную. Пистолет Валеры упирается в лоб Саше, пистолет Саше упирается в лоб Валере.
Валера. Ну, конец тебе пришел!
Саша. Тебе тоже.
Валера. Не-ет, вместе мы не умрем. Кто-то один останется.
Саша. Ага. Тот, у кого череп крепче.
Стоят, упершись друг в друга пистолетами.
Валера. Ну, что молчишь?
Саша. А что?
Валера. Ты же умрешь через минуту. Чего же ты не кричишь, что произошла ошибка, что ты – это не ты, а обычный мент.
Саша. Ты же все равно не поверишь…
Валера (улыбаясь гадко). Это ты правильно заметил.
Пауза.
Саша. Ну что, так и будем стоять?
Валера. Нет. Сейчас мы тихо опустим пистолеты, потом на раз-два-три поднимаем – и стреляем.
Саша. Ладно.
Валера. Опускай.
Саша. Ты первый.
Валера. Вместе.
Медленно-медленно опускают пистолеты. Стоят в страшном напряжении.
Валера. Сейчас я скомандую: раз-два-три – и стреляем. Ты готов?
Саша. А ты?
Валера. Я-то готов. Я к этому готовился всю жизнь. Но перед тем, как выпустить тебе мозги, я все-таки хочу услышать признание.
Саша. Какое признание?
Валера. В том, что ты – блюститель.
Саша. Зачем тебе это?
Валера. Чтобы знать наверняка, что миссия моя выполнена.
Саша. Давай лучше делом займемся.
Валера. И то правда. Ну, по команде, на «раз-два-три».
Саша. Ага… Кто считает?
Валера. Какая разница?
Саша. Большая.
Валера. Хорошо. Давай я.
Саша. Нет, лучше я.
Валера (презрительно). Хорошо.
Пауза.
Валера. Ну? Чего не считаешь?
Саша. Я подумал, может, лучше до десяти?
Валера. Я тебя сейчас без всякого счета шлепну.
Саша. Ладно. Начинаю считать.
Пауза.
Валера. Ну?!
Саша. Раз… Два… Два с половиной… Два с четвертью…
Валера. Какая еще половина, четверть? Считай нормально.
Саша. Это нормально. Меня так в школе учили.
Валера. Мне стыдно за тебя. Ведешь себя, как обычный смертный лох.
Саша. Попрошу без оскорблений.
Валера. Начинай.
Саша. Раз… два…
Вместе с Валерой вскрикивают: «Три!», вскидывают пистолеты ко лбу противника. Слышны два щелчка.
Валера (тяжело дыша). Не повезло.
Саша. Это как посмотреть…
Стоят, упершись пистолетами друг в друга.
Саша. Ну, что, медленно опускаем?
Валера. Нет. Давай прямо отсюда. Теперь моя очередь считать.
Саша. Ага…
Оба зажмуривают глаза.
Валера. Готов?
Саша. Нет.
Валера. Начинаю. Раз… два…
Раздается выстрел. Оба вздрагивают. Пауза.
Валера. Ты жив?
Саша. Ага…
Валера. И я тоже. А кто умер?
Джоан (появляясь с пистолетом в руках). Пока никто. Но может умереть.
Она целится в Валеру и подходит ближе. Валера и Саша по-прежнему держат друг друга на мушке.
Валера. А-а, наши американские друзья. Вечно они суют нос не в свое дело. (Саше.)Ты же сказал, что она не говорит по-русски…
Саша (Джоан). Как ты здесь оказалась?
Джоан. Мне сказал дорогу Петрович.
Саша. Я же просил не ходить за мной.
Джоан. Должен же быть один нормальный человек в этом сумасшедшем доме.
Саша. Будь добра, уйди отсюда.
Джоан. Нет.
Валера. Девушка, здесь выясняют отношения два блюстителя. Смертным лучше не вмешиваться.
Джоан. Молчать! Положить пистолеты, оба!
Пауза.
Джоан. Ну! Я кому сказала! Быстро!
Валера. Интеллигентный, вежливый разговор. Сразу видно работника правоохранительных органов.
Валера и Саша одновременно медленно кладут пистолеты на пол.
Джоан (Валере, на пистолет). Толкни его ногой.
Валера пинает пистолет. Тот едет по полу к Джоан.
Джоан (Саше). Теперь ты.
Саша пинает свой пистолет. Тот тоже подъезжает к Джоан. Та подбирает оба пистолета, не сводя глаз с Валеры и Саши.
Джоан. А теперь ты туда, а ты – сюда!
Валере показывает налево, Саше – направо. Они медленно пятятся друг от друга. Джоан тоже отходит, прикрывая собой Сашу.
Валера (Саше). Шустрая у тебя баба… Но ты не радуйся. Это только отсрочка. Мы еще с тобой встретимся.
Джоан и Саша исчезают. Темнеет.
Валера (страшно, из темноты). Это еще не конец!!!
Сцена шестая
Квартира Саши. Тесть и Джоан . Света явно недостаточно, по углам – зловещая тьма. Слышен грохот молотка.
Джоан. Что он делает?
Тесть. Дверь заколачивает.
Джоан. Зачем?
Тесть. Чтоб не вошел никто.
Джоан. А кто может войти?
Тесть (боязливо оглядываясь). Лучше даже не думать.
Пауза.
Джоан. Который час?
Тесть. Скоро полночь.
Слышен грохот. Тесть отходит, выглядывает из комнаты.
Тесть. Шкаф потащил. Баррикадировать будет.
Джоан. Я ничего не понимаю…
Тесть. Вы, американцы, вообще не сильно понятливые.
Появляется Саша . Осматривает комнату, глядит на потолок, стены, пол.
Тесть. Ну, как?
Саша (присев, изучает углы). Все забил. И шкаф поставил. Ну, конечно, надолго это его не задержит, но хоть что-то.
Джоан. Что ты забил?
Саша. Входную дверь.
Джоан. Зачем?
Саша. Чтоб никто не вошел.
Джоан. Кто может войти через запертую железную дверь?
Страшная пауза. Тесть крестится.
Тесть. Господи, Боже мой! Спаси и помилуй!
Саша (Джоан). Давай не будем больше задавать таких вопросов.
Джоан. Хорошо.
Саша переходит к другому углу.
Саша (раздраженно). Щелей много. Давно говорил, надо ремонт делать.
Тесть. Так денег же нету.
Саша. Пить надо было меньше. Тогда бы и деньги были.
Тесть. Может, святой водой покропить?
Саша (машет рукой). Бесполезно.
Смотрит оставшийся угол.
Саша. Какое-то время продержимся, а там как Бог даст.
Джоан. Что значит – продержимся? Кто должен придти?
Саша. Он. Тот, с кем мы сегодня виделись.
Джоан. Ты думаешь, он появится?
Саша. Я не думаю. Знаю.
Пауза.
Саша (Джоан). Зря ты сегодня туда пришла. Мы бы сами разобрались.
Джоан. Он бы тебя убил.
Саша. Может, это было мое предназначение.
Джоан. Что?
Саша. Я говорю: может, это была моя судьба.
Джоан. Твоя судьба – быть рядом со мной.
Тесть. И со мной тоже.
Пауза.
Джоан. Саша, я хотела спросить. Этот человек, который… ты понимаешь…
Саша (резко). Ну?!
Джоан. Он говорил про каких-то бюсти…блюстителей. Кто это?
Пауза.
Саша. Понятия не имею.
Джоан. Но он говорил, что ты тоже блюсти…тель.
Саша. Нет. Про блюстителей я в первый раз услышал от него.
Тесть. А что ему надо от этого блюстителя?
Саша. Он сказал, что блюститель хранит наш мир. Пока он есть, мир держится. Когда его не станет, мир потонет в беспределе и жестокости. Он хочет найти и убить этого блюстителя.
Пауза.
Джоан. А почему он сказал, чтобы я, смертная, не вмешивалась? Он что – бессмертный?
Саша. Чушь собачья. Выдумки. Бессмертных не существует.
Тесть. Дай-то Бог, если так.
Пауза.
Джоан. А если все-таки… Если все-таки он бессмертный? Мы сможем с ним справиться?
Саша. Откуда я знаю?! «Сможем! Не сможем!» Я с бессмертными не воевал ни разу, понимаешь? Я не Дункан Мак-Лауд, у меня другая профессия.
Джоан. Но ведь он думает, что это ты – блюститель. И он хочет тебя убить. Почему ты не сказал ему, что ты обычный человек?
Саша. Не знаю… Надо было его как-то остановить. Где этот наш блюститель шляется – непонятно. Что же теперь – ждать, пока нас зарежут, как баранов?
Пауза.
Тесть (тонким голосом). Ох-ох-ох…
Саша. Что ты охаешь?
Тесть. Так ведь не хочется смерть принимать. Тем более от какого-то бессмертного мазурика.
Саша (кричит). Все! Хватит! Нет никаких бессмертных. (Вытаскивает пистолет из кармана.) Вот, видите?! Вот! Если эту штуку ко лбу приставить и нажать вот сюда, ни один человек – ни смертный, ни бессмертный – не устоит. Любой к праотцам отправится. Это понятно?
Тесть. Понятно.
Саша. Значит, все! Сидим и ждем.
Прячет пистолет в карман. Садится.
Тесть. Может, позвонишь на работу? Пусть твои ребята приедут, прикроют нас.
Саша. И что скажем? Должен прийти неизвестно кто, неизвестно зачем и неизвестно что с нами сделать?
Пауза. Звонит телефон. Тесть делает попытку встать.
Саша. Сиди. Я автоответчик включил.
Телефон еще пару раз звонит. Включается автоответчик. После небольшой паузы слышен голос Валеры.
Голос Валеры. Мент, это я… Я знаю, что ты дома. Не хочешь брать трубку? И не надо. Все равно я уже тут. Встречай.
Мертвая тишина. Внезапно раздаются тяжелые удары в дверь, от которых как будто сотрясается вся квартира.
Саша. А вот теперь самая пора звонить ребятам!
Срывается, подбегает к телефону. Поднимает трубку, слушает, жмет на рычаг. С досадой бросает трубку.
Саша. Провод оборвал, скотина!
Берется за мобильный телефон. Слушает, отключает.
Саша. Нет сигнала.
Грохот усиливается. Теперь он идет как будто со всех сторон квартиры – со стен, потолка, пола.
Джоан. Что это?
Тесть (озираясь). Отовсюду лезут, сволочи. Что делать будем, Саша?
Саша. Ничего не делать. Драться будем.
Вытаскивает из кармана пистолет. Джоан достает свой. Тесть, поглядев на них, оглядывается по сторонам. Видит швабру, хватается за нее. Грохот усиливается. Слышен треск взламываемой двери.
Саша. Ну, ребята, держитесь!
Тесть. Неужто убьют нас?
Джоан. Не посмеют! За мной стоит вся Америка с ее военной мощью.
Саша. За мной тоже… все мое отделение стоит.
Тесть. А за мной… За мной весь собес стоит! Во главе с лично товарищем Пяткиным!
Саша (Джоан). Ну, вот, видишь, сколько у нас защитников. Так что не дрейфь, отобьемся.
Замирают в луче яркого света. Постепенно грохот становится все тише, на смену ему приходит музыка. Свет медленно гаснет.
Занавес.