Маленькая Капелька сидела на краю камня и плакала, плакала, плакала… И, словно эхо, ей вторил дождь, который моросил второй день подряд.

– Какая же я несчастная и мокрая, – всхлипывая, твердила она.

А наверху, за серой тучей, грустил маленький Лучик. Он сидел, поджав свои тоненькие ножки, рядом с мамой-солнцем и мечтал о том, чтобы скорее эта серая туча, наконец, сдвинулась с места. Разглядывая тучу, он приметил в ней крошечную дырочку и тут же скользнул в неё. Ему хотелось увидеть, что же сейчас происходит там, с обратной стороны тучи. Но увидел он всё ту же серость и вдобавок моросящий дождь.

Лучик только собрался вернуться обратно, как вдруг расслышал жалобный голосок. «Какая же я несчастная и мокрая», – твердил, всхлипывая, голосок. Присмотревшись, Лучик заметил Капельку, грустившую на камне. Лучик стал любоваться ею, ему нравились переливы цвета, которые постоянно менялись от голубого до тёмно-синего, нравилась изящная форма Капельки.

– Нет, ты не несчастная, ты – волшебная, – произнёс он.

– Я?.. – удивилась Капелька. – Я не могу быть волшебной, я могу быть только мокрой и несчастной.

Но тут мама-солнце, обеспокоенная пропажей Лучика, раздвинула тучки, стараясь отыскать его.

А Лучик, всё не отрываясь, любовался Капелькой, пока вдруг маленькая Капелька от его жаркого взгляда не превратилась в белёсую дымку. Она вдруг стала невесомой и начала подниматься вверх, ближе к Лучику. Но, достигнув неба, остановилась, раскрывшись маленьким белым облачком.

– Ты волшебная, – улыбнулся ей Лучик. – Ты – волшебная Капелька-облачко.

Капелька чувствовала себя необычно в новом, незнакомом ей образе. Она уже не была такой мокрой и тяжёлой. Какое-то время она даже наслаждалась своей лёгкостью и прозрачностью. Но потом опять загрустила.

– И всё? Моя жизнь закончена? Я стала Капелькой-ангелом? – рассуждала она. – И в чём здесь волшебство?

Капельке опять стало грустно, она была готова вот-вот расплакаться. А Лучик тем временем был далеко. Он, следуя за мамой-солнцем, поднялся так высоко, что уже не мог согреть своей тёплой улыбкой Капельку.

И Капелька заплакала, только слёзы её стали другими, не такими мокрыми и не голубыми. Слёзы белыми резными пушинками тихо сыпались вниз, словно звёздочки с далёкого голубого неба, где сейчас был Лучик.

– Я же говорил, ты волшебная… – послышалось тихое эхо, звук издалека.

Капелька опустилась на ветку, стараясь уловить каждый звук. А Лучик уже стремился к ней, неся всё своё маленькое тепло и ласку. Ему хотелось полюбоваться новой Капелькой, ставшей теперь очаровательной снежинкой. Но лишь Лучик подлетел ближе, как Капелька-снежинка начала таять. Испугавшись своих поступков, Лучик устремился наверх, подальше от бедной Капельки.

А Капелька, так мечтавшая о тепле Лучика, чуть заметив его, потянулась каждой своей мельчайшей частичкой за ним, наверх. Но холод и мороз встречали её частички, охлаждая пыл Капельки и превращая их в чудесный кристаллический узор-иней.

– Ты – волшебная, Капелька! – слышался далёкий тихий голос. – Ты не погибла от холода и мороза, а стала ещё прекрасней!

Но Капелька уже ничего не слышала, она замёрзла и тихо застыла в необычном узоре.

Лучика охватила грусть, он уже ничему не радовался и не улыбался. Не на шутку испугавшись, что Лучик может заболеть, мама-солнце решила во что бы то ни стало разыскать Капельку.

Солнце стремительно начало опускаться к земле, согревая всё на своём пути. Под его жарким взглядом таяли льды, снега, превращаясь в воду, в ручьи. Снежинки, летевшие сверху, не достигнув земли, превращались в тысячу капелек и в виде дождя опускались на землю.

И когда солнце, наконец, отыскало ту единственную Капельку и жарким взглядом, полным надежд на выздоровление Лучика, взглянуло на неё, Капелька оттаяла, расцвела. Она раскрыла свои объятья уже стремившемуся к ней навстречу Лучику, распавшись на семь великолепных цветов, словно шлейфов, радостно летящих навстречу Лучику.

– Как ты прекрасна и великолепна, Капелька! Волшебная Капелька, Капелька – радуга!