Со всеми последними шокирующими событиями я выпал из жизни настолько, что упустил из вида очень много важных вещей, вплоть до даты календаря. А между тем, пока я в поте лица работал над энергетикой Алекса, сам до конца не понимая, от чего его лечу, уже давно начался декабрь.

О своём наступлении зима заявила, как это всегда бывает, неожиданно. В ту тихую и поначалу не предвещавшую ничего дурного воскресную ночь я плохо спал. Постоянно просыпался от одного и того же беспокойного сна, отмахивался от него и переворачивался на другой бок, однако вскоре снова туда возвращался. Мне снился лес – тот самый, в котором мы с Карлом проводили ритуал – и населяющие его обитатели, невидимые для обычного человека, но одним лишь своим видом способные напугать начинающего экстрасенса. Прямо как и тогда, месяц назад, мне стало тревожно и душно. Проснувшись в очередной раз, я подошёл к окну, чтобы немного проветрить комнату, и вдруг увидел, что за последние несколько часов всё вокруг замело снегом. Моя рука в этот момент намертво прилипла к оконной ручке – от неожиданности я оцепенел и не мог повернуть её, просто стоял, не отводя глаз от преобразившегося пейзажа.

Высоко в небе светила полная луна и, словно издеваясь надо мной, бросала холодные блики на искрящиеся сугробы. Глядя на мерцающие снежинки, я чувствовал волны адреналина, идущие от ног к голове. Сердце отстукивало быстро и гулко. Только сейчас до меня дошло, что мне следовало заранее предупредить Марину о будущем, а не дожидаться последнего момента.

Вернувшись в постель, я пару часов тщетно пытался выйти в астрал, но волнение не давало мне расслабиться. Мышцы были напряжены так сильно, будто я готовился сию секунду броситься в драку, и тело отказывалось меня отпускать. Поняв, что дальнейшие усилия бесполезны, я снова сел на кровати и уронил лицо в открытые ладони. В моей голове стаей чёрных ворон крутились, беспрестанно каркая, громкие слова самоосуждения. Из-за своей невнимательности я практически потерял Алекса: вовремя не придал значения его плохому самочувствию, не стал уточнять подробностей, и вот, пожалуйста – сейчас уже поздно что-либо предпринимать. А ведь на более ранней стадии болезнь ещё можно было бы победить, если бы я, одновременно с традиционным медицинским лечением, работал с его аурой. Не менее глупо я поступил и в ситуации с Мариной: искал её несколько месяцев, чтобы спасти от опасности, а во время нашей последней встречи настолько увлёкся её историей, что напрочь забыл рассказать о самом важном.

Встав, я принялся ходить по квартире, будто бы надеясь таким образом убежать от собственных мыслей. В какой-то момент мне на глаза попался набор разделочных ножей и я, вспомнив, как блеснуло под светом фонарей острое лезвие в руке Дориана, пришёл в ужас. Облокотившись на кухонный стол, я пытался отдышаться и вернуть себе трезвость ума, но у меня ничего не получалось. Пальцы сами потянулись к одному из ножей, и я, находясь в каком-то вязком полусне, начал тщательно его затачивать.

Откуда ни возьмись в воздухе передо мной возникли уже знакомые мне шарообразные мутно-серые сгустки. Те самые, которых я впервые увидел над головой англичанина. Я вновь пересчитал их вслух: по-прежнему девять. Как ни странно, эти сущности вовсе не пытались отговорить меня от задуманного, напротив – они, похоже, полностью одобряли моё намерение и пришли, чтобы помочь. Немного покружив по кухне, они, словно птицы, расселись на моих плечах, и я почувствовал, как мышцы рук наливаются силой. Страх ушёл, а сердце – успокоилось, вернувшись к своему привычному ритму.

Из квартиры я выходил в том же безразмерном пальто, прихватив с собой дурацкую шапку и две пары перчаток: одни резиновые, а вторые – тканевые строительные. Все действия я совершал словно на автомате, и меня не покидало чувство нереальности происходящего. Что-то похожее я испытывал только единожды в жизни – как раз во время недавнего ритуала. И полная луна – такая же огромная, как тогда – бросая бледный свет на приборную панель моего автомобиля, надёжно удерживала меня в этом состоянии.

Не доезжая несколько километров до нужного места, я припарковал машину на стоянке и оставшееся расстояние шёл пешком через лес. Практически на ощупь лавируя между деревьями, я совсем не боялся заблудиться, ведь я был не один – серебристые плазмоиды прекрасно ориентировались в кромешной темноте и уверенно летели вперёд, подсказывая мне самую короткую дорогу.

Когда я перелез через глухой забор и спрыгнул на территорию коттеджного посёлка, часы показывали начало седьмого. К счастью, в середине декабря светало значительно позже, поэтому моего вторжения никто не заметил. Прислушавшись и убедившись, что поблизости никого нет, я продолжил свой путь, и уже через несколько минут энергетические сферы привели меня к искомому дому.

Я перемахнул ещё через один забор, на этот раз менее высокий, и затаился за углом дома, прижавшись спиной к стене. С этого места открывался отличный вид – я мог одновременно наблюдать и за парадным входом, и за пристроенным к дому закрытым гаражом.

На сей раз долго ждать Дориана мне не пришлось. Не более чем через полчаса щёлкнул дверной замок, и я увидел знакомую высокую фигуру. Подняв воротник пальто, мужчина выпустил из дома собаку – рыжего сеттера, принявшегося тут же прочёсывать участок – и только потом вышел сам. Наличие собаки меня немного напрягло, но, к счастью, молодому псу не было до меня никакого дела – он самозабвенно ворошил носом снег, наворачивая круги по территории. Англичанин же не спеша спустился с крыльца и ненадолго остановился. Подняв голову вверх, с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух.

Подумать только, да ты, оказывается, романтик. Что ж, подыши ещё немного. Напоследок.

Дождавшись, пока собака отбежит подальше, я плотно сжал в кулаке рукоять ножа и, шагнув вперёд, отделился от стены. Левой рукой обхватил мужчину в районе груди, а правую – приставил к горлу, касаясь лезвием кожи. Едва ли в тот момент я отдавал себе отчёт в своих действиях. Сознанием я находился в другом месте и времени – перед моими глазами, застилая их красной пеленой, стояла картина убийства Марины. Я загорелся той жестокостью, с которой действовал Дориан по отношению к ней, и окончательно лишился рассудка. Моя кровь кипела злостью, душа просила справедливой мести за то, что он совершил. И мне было абсолютно не важно, в прошлом это произошло или в будущем.

Я чувствовал, как нож под давлением моей руки всё глубже и глубже врезается в его шею. Мне оставалось сделать только короткий взмах, чтобы навсегда изменить ход событий, но я, несмотря на своё одержимое состояние, медлил. Как ни странно, мужчина не вырывался, не пытался вступить в драку или позвать на помощь. Он просто замер и спокойно ждал моих дальнейших действий.

Предвкушая решающий момент, я напрягся всем телом, моё внимание сконцентрировалось на острие ножа, а зрение сузилось до одной маленькой точки – и этой точкой была артерия, ритмично пульсирующая сбоку на шее жертвы. Я находился в глубоком состоянии аффекта, и, казалось, ничто на свете не смогло бы вернуть меня в реальность, но вдруг в моём нагрудном кармане ожил сотовый телефон. Его бодрая громкая мелодия ощутимо сотрясла воздух и, подобно будильнику, вырвала меня из нездорового сна наяву. Ахнув, я инстинктивно разжал ладонь, отдёрнул руки и отступил назад. Нож с тихим металлическим звуком упал на асфальт.

Теперь уже окаменел я. Всего меня сковало ужасом от осознания того, что я мог натворить, если бы не этот неожиданный звонок. Дориан взглянул на меня, обернувшись через плечо, и тихо произнёс:

– Так и знал, что это вы. Ответьте уже. Иначе весь посёлок разбудите своей музыкой, и вас заметят.

Дрожащими пальцами я вытащил телефон, и первым, на что упал мой взгляд, было время на часах. На экране ярко горело «7:02».

От неожиданности моё дыхание прервалось, гортань сжало болезненным рвотным спазмом, и я закашлялся, прикрывая рот ладонью. На телефоне ещё долго светился номер Алекса, но я не стал подходить, а просто отключил звук. В таком состоянии я чисто физически не смог бы с кем-либо общаться.

– Максим, давайте начистоту, – подождав, пока я отдышусь, заговорил Дориан. – Что вы про меня знаете и откуда?

– Почти ничего, – честно признался я. Мой голос хрипел. – Знаю только, что вас нельзя ни в коем случае подпускать к Марине. Сегодня выпал снег, понимаете? Как и в моём видении, где вы… вы перерезали ей горло складным ножом.

– Послушайте, неужели вы полагаете, что я умышленно планирую её убийство? Это нелепо. Зачем мне убивать девушку, которую я даже не знаю?

– Я не уверен, что вы его планируете, но в итоге вы его всё равно совершите. Река Времён не может лгать!

– Понятно. Вы увидели будущее и решили, так сказать, пойти на опережение событий, перерезав горло мне? Безусловно, это отважный шаг, но насколько эта жертва оправданна? Жертвой, разумеется, в данном случае являетесь вы, а вовсе не я. Подумайте хорошенько, разве вы сможете дальше жить с осознанием того, что вы убийца? Что вы убили человека. Убили – вслушайтесь в это слово. Это не шутки. Вы понимаете?

– Понимаю, – я кивнул. – Но я не знаю, что ещё можно сделать…

Силы внезапно меня покинули, и я опустился на землю, прижавшись спиной к стене его дома.

– Простите меня, пожалуйста, – спустя некоторое время пробормотал я. – Ваша жена – очень храбрая женщина. Не боится работать с шизофрениками вроде меня, а ведь это подвергает опасности и её саму, и её близких…

– Я уже говорил это, но могу повторить. Вы не шизофреник, – настойчиво поспорил Дориан. – Если бы вы действительно были им, я сейчас уже не мог бы с вами беседовать. Успокойтесь, возьмите мою визитку и поезжайте домой. Приведите себя в порядок, соберитесь, наконец – вы же мужчина и, к тому же, экстрасенс. Доверьтесь своей интуиции. Если у вас вдруг возникнет подозрение, что я планирую предпринять что-то противозаконное по отношению к Марине – звоните мне в любое время, и я подробно отчитаюсь вам, где и с кем планирую в ближайшее время находиться. Хотя чаще всего я нахожусь либо здесь, либо у себя в офисе. Рабочий адрес указан на карточке. Кстати, именно туда я сейчас и направляюсь. Вас подвезти?

– Если можно, да. Кажется, сам я сейчас до машины не дойду. Тут недалеко, всего два-три километра.

– Вы основательно подготовились, – хмыкнул Дориан, открывая передо мной дверь «бентли».

– На самом деле, я не готовился, – сев в салон, я первым делом снял перчатки. – Всё произошло спонтанно. Я просто увидел снег, и что-то в моей голове отключилось.

– Я вас прекрасно понимаю, – уже серьёзнее ответил англичанин. – Просто пошутил. Показывайте дорогу.

Мой телефон в кармане ещё долго мигал дисплеем – на него продолжали поступать вызовы. Такое ощущение, что обо мне вспомнили все, кто только мог. Чуть позже, уже попрощавшись с Дорианом, я пролистал историю звонков и обнаружил там аж двенадцать пропущенных от Карла, три от Алекса и ещё один от Ксении Альбертовны.

Сначала, разумеется, я набрал Саше, но товарищ не взял трубку. Наверное, уже выехал в офис и не мог говорить за рулём. Ксения Альбертовна радостным голосом сообщила мне, что моё случайное предсказание сбылось – она этим утром родила здорового мальчика весом 4200 и вскоре собирается вернуться к работе. Искренне её поздравив, я договорился о подписании договора на следующую среду. Учителю же я сразу перезвонить не отважился. Ярко-красную, бурлящую негодованием ауру Карла было видно даже на расстоянии нескольких десятков километров, и я, опасаясь его праведного гнева, решил отложить наш разговор до того времени, когда он хотя бы немного остынет.

 

* * *

Приехав домой, я лёг в кровать и выключился, как только положил голову на подушку. На этот раз я не видел кошмаров, разве что перед самым пробуждением у меня было очень странное, размытое сновидение.

Молодая девушка, стоя на балконе, держала в руках мобильный телефон и рыдала, практически повиснув на покрытых снегом кованых перилах. Неконтролируемо тряслись её обнажённые хрупкие плечи и грудь, едва прикрытая прозрачной ночной сорочкой. Спустя некоторое время из комнаты к ней вышел мужчина, и, запахивая на ходу халат, воскликнул:

– Вот ты где! Почему не спишь в такую рань?.. И опять с моим телефоном! Всё ищешь на меня компромат, шпионка? Я же говорю, нет у меня больше никого! Я тебе не изменяю, и хватит реветь. Иди лучше ко мне. Замёрзла, простудишься…

Раздался хлопок балконной двери, и от неожиданного звука я проснулся, с трудом понимая, где нахожусь. К этому времени за окном уже снова стемнело – было шесть часов вечера – и комната тонула во мраке. Включив свет, я бросил взгляд на балконную дверь – она, как и положено, оказалась плотно закрыта и хлопать не могла. На всякий случай я подёргал ручку, проверяя замок, но так и не заметил ничего необычного. Пожав плечами, пошёл на кухню и заварил себе того самого аргентинского мате, который уже давно по совету Карла заменял мне кофе. Когда я вспомнил об учителе, мне стало совестно. Взяв телефон, я наконец-то набрал его номер.

– Живой?.. – выпалил Карл, не тратя времени на приветствие.

– Ты о ком? – уточнил я. Мой вполне себе серьёзный вопрос вызвал у сенсея раскатистый смех.

– Это я так твоим здоровьем интересуюсь, – пояснил он, успокоившись. – А вообще понятно, что вы оба живы. Голова не болит? Прости меня.

– А ты разве не станешь ругаться? – удивился я, искренне не понимая, за что он просит прощения.

– Нет. Тут скорее я виноват, мне не следовало оставлять тебя в полнолуние одного. А я что-то тормознул, не придав значения тому, что твоя энергетика значительно слабее моей. В итоге ты схлопотал нехилый «откат» после недавнего ритуала, и в ослабленное биополе полезла всякая дрянь. Сейчас я уже всё убрал, – поспешно добавил он.

– Вот оно что! Да, мне ночью снились очень странные сны…

– Но поначалу, – продолжал Карл, – когда я ещё не понимал, что произошло, я очень сильно на тебя разозлился. Я сорвался по твоему следу, чтобы прибить тебя раньше, чем ты прибьёшь Дориана… ну, или, по меньшей мере, хорошенько начистить твою морду. Правда далеко уехать я так и не смог – на МКАДе меня ни с того ни с сего окружило несколько патрульных машин. Полицейские без разъяснения причин выкрутили мне руки, не очень-то любезно уложив лицом на капот одного из своих «фордов», и сначала ужасно долго обыскивали, а потом решили проверить на алкоголь и наркотики. Когда я вышел из наркодиспансера, на улице уже рассвело. Оба теста, разумеется, оказались отрицательными, но на этом мои приключения не закончились. Меня отвезли обратно на пост ДПС и там, сославшись на превышение скорости, пригрозили отобрать права. Общался с ними несколько часов – оказались на удивление несговорчивыми ребятами. Еле уломал их не выписывать протокол.

– А сильно ты превысил?

– В том-то и дело, что я вообще не превышал! Дороги все в снегу, тащился не быстрее восьмидесяти, но у полиции почему-то было другое мнение на этот счёт. На них будто морок навели, сечёшь фишку?.. Не иначе как твоя благоверная на меня своих коллег-оборотней натравила, испугавшись, что я тебя покалечу. Та ещё ведьма, блин. Прокачалась за пять лет ого-го!.. Но всё же мне повезло – я легко отделался. По сравнению с другими её проделками это сущие пустяки.

– В смысле?! Что ты имеешь в виду?!

– Её… как ты там выразился… нежные ручки, пахнущие алыми розами, на самом деле уже по локоть в крови. И это не предел.

– В чьей крови?!

– Скоро сам всё поймёшь. Сорри, мне тут из сервиса трезвонят. Чуть позже тебе звякну!

Глядя на погасший экран мобильного, я в ошеломлении опустился на табуретку. Натравила… оборотней? «Коллег-оборотней»?!

В следующий момент мои челюсти вдруг плотно сжались, а руки со злостью стиснули кружку, пытаясь её раздавить, но у них, конечно же, не хватило силы. Издав рассерженный рык, я швырнул керамикой в противоположную стену. Всё вокруг усыпали мелкие белые осколки, а брызги мате долетели даже до моего лица, но и они не смогли вернуть меня в чувство. Ища глазами, что бы ещё разрушить, я вскочил на ноги. В моих висках с шумом пульсировала кровь, учащённое дыхание сбивалось. Нет, этого не может быть! Это неправда! Я не верю, я отказываюсь верить!..

– А калебас не разбился бы, – спокойно подметил оперативно перезвонивший Карл. – Он же сделан из тыквы.

– Из какой, к чёрту, тыквы?! Карл!!! Почему ты мне сразу ничего не сказал?!

– Чего не сказал? – сенсей довольно правдоподобно прикинулся непонимающим.

– Я только сейчас догадался, кто такая Марина!

– А, ты про это. Ну что ж, поздравляю. Лучше поздно, чем никогда.

Той же ночью я приехал к её дому и, подняв голову вверх, долго смотрел на чёрные кованые перила балкона, ведущего в её спальню. В их спальню. Внутри меня в эти мгновения происходило неописуемое: за сотые доли секунды в моей душе создавались безумно красивые, до мелочей продуманные миры, и за долю секунды они рушились, умирали, превращались в прах. Вот теперь я прекрасно её понимал. Каждое её слово.

У нас нет будущего. У нас с ней нет пути вперёд…