Погребальная контора «Ренальди» в Куинсе была хорошо известна как отправная точка для последнего путешествия членов мафии в мраморные апартаменты. Именно здесь Джи-джи Петроне предстояло последний раз выйти на сцену перед тем, как отправиться на кладбище Святого Иоанна, излюбленную усыпальницу мафии. Альдо Мари, владелец конторы, занимался похоронным делом еще со времен «войны Кастелламмарезе» и других, менее кровавых столкновений. За долгие годы клиенты нередко обращались к Альдо с самыми странными просьбами, и он всегда был готов их удовлетворить. Поэтому когда Фрэнк Костелло попросил его нарядить своих сотрудников в комбинезоны и забрать тело, закатанное в ковер, Альдо не придал этому никакого значения. И когда Недотрога потребовал произвести вскрытие, Альдо с радостью предложил ему услуги ушедшего на пенсию коронера. Вскрытие показало, что Джи-джи действительно скончался от сердечного приступа, вследствие естественных причин, однако Недотрога не был удовлетворен результатами. Он ушел, бормоча в негодовании:

— Да, но только естественные причины были следствием разговора и этого ублюдка Костелло!

В четверг днем улица перед погребальной конторой «Ренальди» была запружена. На протяжении двух кварталов вся проезжая часть была заставлена лимузинами и машинами попроще, а между ними толпились сотни любопытных зевак. Сотрудники правоохранительных органов фотографировали происходящее из бросающихся в глаза машин, которые по идее не должны были привлекать к себе внимание, а зеваки торопились щелкнуть на свои «Кодаки» любимых героев мафии. Самым нелепым был здесь экскурсионный автобус с группой членов «Хадассы», застрявший в самой середине пробки. Туристки направлялись на Бродвей, однако эта маленькая задержка дала им возможность посмотреть гораздо более увлекательный спектакль, чем тот, который ждал их в театре. В целом происходящее напоминало огромный цирк, в сравнении с которым зрелище в знаменитом «Барнум и Бейли» показалось бы деревенским карнавалом.

В траурном зале конторы представители всех пяти нью-йоркских Семей в черных костюмах проходили цепочкой мимо гроба, чтобы отдать дань покойному и проверить расположение венков — чем ближе к гробу, тем больше уважения к человеку, его приславшему. Всего венков было больше сотни, перетянутых черными ленточками и установленных на ступенях, которые поднимались за гробом. Это изобилие цветов высилось до самого потолка. От невыносимого аромата кружилась голова.

Бо Барбера подвез моего отца до конторы «Ренальди». Отец вошел в траурный зал и остановился в дверях, оглядывая происходящее. Было очевидно, что все капо появятся только перед самым началом похорон, однако их заместители уже были здесь, представляя все Семьи, — все, за исключением Семьи Маньяно. Анастасии не было, потому что Костелло не хотел раскрывать то, что он вернулся из Италии. Неожиданное возвращение Анастасии, совпавшее по времени с внезапной смертью Петроне, только усугубит ситуацию.

Мой отец выразил соболезнования облаченной в траур миссис Петроне, затем заметил Дженовезе, который представлял Костелло. Дженовезе занял место в цепочке тех, кто проходил перед гробом, и отец пристроился за ним. Дженовезе обернулся, и они с отцом встретились взглядами, но Дженовезе тотчас же отвел глаза. У него не было желания начинать разговор. А у моего отца было. Он хотел выяснить настроение Дженовезе.

— Прими мои соболезнования по поводу твоей потери, — сочувственным тоном промолвил отец.

— Потери? — вопросительно поднял брови Дженовезе.

— Ты лишился близкого друга.

— Делового партнера.

— А… значит, меня неправильно информировали.

— Вот как? И о чем же?

— О ваших отношениях.

— И какими же ты их считал?

— Более заговорщическими.

Дженовезе резко дернул головой, оборачиваясь. Его глаза стали ледяными, и он бросил театральным шепотом:

— Берегись, Веста. Дружба с Анастасией не защитит тебя от всего на свете.

Отвернувшись, Дженовезе шагнул к гробу и преклонил колено. Беззвучно прошептав непременную молитву, он перекрестился и поспешил прочь. Отец получил желаемый ответ: Дженовезе на взводе, его реакция была чрезмерной. Он не только вышел из себя при упоминании о заговоре, но и в следующей фразе упомянул Анастасию. Отец решил, что это следствие чувства вины. Приблизившись к гробу, он повторил действия Дженовезе, затем также направился к выходу. Отец успел заметить плотную группу людей, обступивших Недотрогу Грилло и Карло Риччи. Они стояли в алькове в глубине зала, и к ним подошел Дженовезе. Отец решил, Дженовезе взбешен тем, что неожиданная смерть Петроне расстроила его планы. Он заговорил со своими знакомыми, краем глаза наблюдая за тем, как Дженовезе взял Грилло за локоть и отвел его в сторону.

Отец оказался прав относительно того, что Дженовезе взбешен. Но он ошибался, полагая, что планы Дженовезе расстроены. Их просто пришлось пересмотреть в связи с изменившейся ситуацией.

Процедура опознания в полицейском участке началась в половине четвертого. Бенни и Рыжий дежурили в «Бьюике», Мальчонка и Порошок устроились в «Форде», а Луи прогуливался по улице. Все они не доехали до здания участка примерно квартал, так как понимали, что Анджело узнает их машины. В пятнадцать минут пятого температура воздуха в тени достигала девяноста двух градусов, монахинь все еще не было, и все выглядели так, словно только что вышли из душа.

Бенни в отчаянии хлопнул ладонями по рулевому колесу «Бьюика».

— Проклятье, до чего же жарко! Ну, где они, черт побери?

Рыжий, как всегда, оставался невозмутимым. Острогав спичку, он спросил:

— У тебя что, свиданка назначена?

— Не-ет, — язвительно протянул Бенни. — Просто мне надоело вариться здесь!

Десять минут спустя к Центральному южному участку подкатил полицейский автобус, который привез шестерых «бдительных» монахинь, как окрестила их бульварная пресса. Когда монахини вышли из автобуса, замигали фотовспышки. К ним бросились журналисты, выкрикивая вопросу, но следователи Сассо и Бернс быстро провели монахинь в здание. Казалось, те наслаждались непривычным вниманием и улыбались в объективы фотоаппаратов, однако не сказали ни слова.

Вытерев лоб, Бенни покачал головой.

— Только посмотри на них. Как они переносят жару, одетые во все черное?

— Наверное, это родственницы Луи, — усмехнулся Рыжий.

— Нет, — покачал головой Бенни. — Среди человеческих существ у Луи нет родственников. Он игуана.

— Что?

— Игуана — это такая ящерица с Галапагосов.

— Ты надо мной издеваешься?

— Нет, приятель, есть такие острова. Их открыл один чувак по фамилии Дарвин.

Рыжий был ошеломлен.

— Откуда ты знаешь эту хрень?

— Читал, — обиженно ответил Бенни. — Конечно, не так много, как Винни и Сидни, но было кое-что. Когда я отбывал срок в колонии для несовершеннолетних, там были подшивки «Национальной географии». Здоровские картинки. Галапагосы… игуаны… — Он пожал плечами.

— Я просто диву даюсь, — искренне произнес Рыжий.

— Согласен, — так же искренне ответил Бенни.

Отказавшись от кофе, монахини в сопровождении следователей Сассо и Бернса и лейтенантов Макрея и Наспо прошли в комнату, откуда им через одностороннее зеркало были видны выстроившиеся в ряд подозреваемые.

Первым в соседнее помещение ввели Станковича. Вместе с ним туда вошли еще пятеро рослых бородатых мужчин, внешне похожих на него. Всем им приказали повернуться к зеркалу лицом, спиной, правым, левым боком. Еще на середине процедуры сестра Анджелика, старшая по возрасту и, судя по всему, старшая по положению, указала на Станковича.

— Это он! — воскликнула она. — Тот, что слева!

— Вы уверены? — спросил Сассо.

— Да я узнала бы его в безлунную ночь, — ответила сестра Анджелика, тыча пальцем. — Он — вылитая копия того русского еретика Распутина!

— Благодарю вас, сестра. — Сассо повернулся к остальным монахиням. — Вы придерживаетесь того же мнения?

Пятеро монахинь истово закивали, бормоча слова подтверждения.

Сассо склонился к микрофону.

— Следующий!

Станковича и его группу вывели и вместо нее ввели братьев Руссомано вместе с мужчинами, отдаленно похожими на них. Сассо начал было повторять команды, но сестра Анджелика остановила его еще до того, как он закончил.

— Вон те, — сказала она. — Двое в середине. Изворотливые, похожие на хорьков!

У Сассо мелькнула мысль, что сестра Анджелика, вероятно, подбирает сравнение для каждого человека.

— Вы уверены?

— Как в том, что на небесах есть господь!

Сассо повернулся к остальным.

— Вы согласны?

И снова он получил тот же результат. Он наклонился к микрофону:

— Следующий!

Ввели группу Ника Колуччи, но, прежде чем они успели выстроиться, сестра Анджелика указала на него.

— Он! — торжествующе воскликнула она. — Тот, с изрытым оспой лицом и шрамом на подбородке! — Повернувшись к своим подругам, сестра Анджелика победоносно кивнула. Те негромко выразили ей свое одобрение, после чего дружно закивали Сассо.

— А этот человек кого вам напоминает? — спросил тот сестру Анджелику.

— Земля не носит таких существ! — подумав мгновение, решительно ответила она.

Сассо поблагодарил монахинь, и их проводили к автобусу, чтобы отвезти обратно в монастырь.

Колуччи, Станковича и братьев Руссомано отвели наверх, где ими тотчас же занялся судья, с которым уже успел связаться Костелло. Им предъявили обвинение в «нападении со смертоносным оружием» (монтировка и цепи), а также «умышленном создании аварийной ситуации на дороге» (столкновение с двумя машинами напротив библиотеки). Судья определил залог размером в пять тысяч долларов каждому, после чего всех четверых отвели назад в камеру предварительного содержания, а лейтенанты Макрей и Наспо прилежно доложили о результатах Анджело и Недотроге соответственно.

Дэнни и Роберт Коллинз ждали у кофейного автомата. К ним подошли Сассо, Бернс и Макрей, вернувшиеся с опознания.

— Ну? — спросил Дэнни.

— Монашки их опознали, — сказал Сассо.

— Всех четверых? — спросил Роберт.

— Всех четверых, — ответил Бернс.

— Проклятье! — выругался Дэнни, потирая кулаком подбородок.

— Какие с этим проблемы? — удивился Сассо.

— А? — переспросил Дэнни, и только тут до него дошло, что, наоборот, никаких проблем быть не должно было бы. Взглянув на лейтенанта, он поспешно поправился: — Нет-нет, никаких проблем. Я просто подумал, что ты прав. Вероятно, это та самая шпана, которая бросила бомбу в квартиру Вила.

Сассо пожал плечами.

— Разумно, — согласился он.

— Да-да, — продолжал Дэнни. — Спасибо — чисто сработано. Вы схватили их за шкирку. — Попрощавшись, он направился к выходу.

— Увидимся, — сказал Роберт и последовал за братом.

Выйдя на улицу, братья Коллинз подошли к своей машине без опознавательных знаков. Дэнни положил руки на крышу и уронил в них голову.

Роберт подошел к брату.

— Ну? — спросил он.

— Все паршиво, — пробормотал Дэнни.

— И без тебя понимаю, — отрезал Роберт. — Колуччи знает, что Драго приказал ему избить мальчишку Весту, так как его старик спалил склад Драго. Если он заговорит, это выведет на охранников. А те опознают в нас полицейских, которые предупредили их об ограблении до того, как оно было совершено. — Остановившись, он склонился к брату и заорал: — Если бы мы заплатили охранникам ту долбаную «штуку» зеленых, которую дал нам Грилло, ничего бы этого не произошло!

Дэнни попытался отмахнуться от обвинений.

— Кто знал?

— Я знал! — рявкнул Роберт. — Проклятье! — Он в сердцах ударил кулаком по крыше машины.

— Прекрати ныть, надо позвонить Недотроге.

Мой отец выходил из «Ренальди», когда директор конторы отвел его в сторону и сказал:

— Синьор Веста, вас к телефону.

— Grazie, Альдо, — ответил отец. Мари проводил его в свой кабинет, указал на аппарат и бесшумно удалился.

Это звонил лейтенант Макрей из Центрального южного участка. Выслушав его сообщение, отец позвонил Марку Перро.

— Марк, — сказал он, — в Центральном южном сидит один тип по фамилии Колуччи. Залог пять тысяч. Отправляйся туда и вытащи его. Анджело тебя встретит… Вот как? И когда ты сможешь там быть?.. Ничего страшного, часом раньше, часом позже — разницы не будет.

Затем отец позвонил Анджело.

— Встречаешься с Перро у Центрального южного, — сказал он. — В пять пятнадцать. Жди его на улице. Как только он вытащит Колуччи, забирай его и отвози в клинику. Я приеду туда в семь, и там уже решим, как быть с Колуччи.

Мое предположение оказалось верным: отец собирался добиться освобождения Колуччи под залог, чтобы потом спрятать его, так как понимал, что я, скорее всего, убью Колуччи, а он не хотел, чтобы я повесил на себя убийство еще до того, как мне исполнилось девятнадцать. Отец надеялся придумать способ защитить меня, позаботившись о том, чтобы Колуччи исчез очень надолго.

В то самое время, когда Макрей позвонил Анджело, Наспо связался с Недотрогой. Недотрога позвонил Дону Джеффрису, адвокату Петроне, и приказал ему забрать Колуччи под залог, отвезти его в контору и ждать там. Он позвонит где-нибудь в половине шестого, не позже шести. Адвокат ответил, что уже едет.

Как только монахини покинули здание Центрального южного участка, Рыжий и Бенни увидели, как туда заходит мужчина в костюме в полоску и фетровой шляпе. Улыбнувшись, Рыжий раскрыл нож и принялся строгать новую спичку.

— Должно быть, это он, — сказал он.

— В таком прикиде ходят только крючкотворы, — согласился Бенни.

Рыжий кивнул.

— Это адвокат Джино…

Он ошибался. Это был Дон Джеффрис, адвокат Петроне, однако ни Рыжий, ни Бенни не могли этого знать.

— А где же Анджело? — спросил Бенни.

Покачав головой, Рыжий прищурился и сказал:

— Наверное, опаздывает. — Он чувствовал, что, возможно, произошли какие-то изменения, однако им оставалось только ждать.

Десять минут спустя Ник Колуччи и Дон Джеффрис вышли из здания, сели в машину адвоката и поехали на восток.

— Анджело до сих пор нет? — удивился Бенни.

Осмотрев улицу, Рыжий сказал:

— Нет… — Захлопнув нож, он бросил: — Езжай за ними.

Пропустив вперед две машины, Бенни тронулся следом.

Анджело разминулся с ними всего на пять минут.