— Так кто же это? — Я отхлебнула последние капли моей соды, наблюдая, как фары проезжающих автомобилей освещении его черты, бросая короткие отрезки теней. Это было словно с каждого луча света, который освещал его лицо, видеть его впервые, и я не могла оторваться от созерцания.
— Он работает во вторую смену в больнице. — Нэш включил светосигнальный аппарат, когда делал поворот налево.
— Делает что?
— Тод... стажер. — Он еще раз повернул налево, справа от нас находился Арлингтон Мемориал, зеркальные окна новой хирургической башни отражали свет фонарей.
Я собрала обертки от нашей еды и сунула их в бумажный мешок на полу между моих ног.
— Я не знала, что у стажеров графики.
Нэш въехал в тускло освещенный гараж и посмотрел в обе стороны, ища на пустое место рядом с входом. Но было очевидно, что он избегает моих глаз.
— Он не совсем медицинский стажер.
— Кто он тогда? Точно.
Пустое пространство нашлось в конце первого уровня, и он втиснул в нее машину, обращаясь с машиной Картера аккуратнее, чем с автомобилем своей матери. Затем он припарковался и заглушил двигатель, прежде чем повернуться лицом ко мне.
— Кейли, Тод не человек вовсе. И он не совсем друг, поэтому он может не ответить на наши вопросы.
Я скреситла руки на груди и попытался выглядеть раздраженной, что было нелегко, учитывая, что каждый раз, когда он смотрел на меня так, словно не видел ничего на свете более прекрасного, как мое сердце начинало биться сильнее и у меня перехватывало дыхание.
— Не-человек, не-друг? Тот, кто работает в больнице, как не-медицинский стажер? — По крайней мере, это не был еще один футболист. — Теперь, когда мне ясно кем он не является, может, скажешь кто он?
Нэш вздохнул, и я поняла по звуку, что мне не понравится то, что он должен сказать.
— Он мрачный жнец.
— Он кто? — Конечно, я расслышала. — Ты сказал, что Тод Мрачный Жнец?
Нэш медленно покачал головой, и я с облегчением выдохнула. Баньши это одно — мы могли помочь людям — но я не была готова встретиться с этим ходящим, говорящим олицетворением смерти. А тем более задавать ему вопросы.
— Он не Мрачный Жнец, — заговорил Нэш, внимательно глядя на меня. — Он только жнец. Один из тысячи. Это просто работа.
— Просто работа? Смерть просто работа! Подожди... — Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Тогда я сосчитала до десяти. Когда этого было не достаточно, я сосчитала до тридцати. Тогда я встретила взгляд Нэша, надеясь, что паника не отразилась в возможно струящихся глубинах зрачков. — Так... когда ты сказал, что ты не можешь остановить смерть, ты действительно имел в виду, что ты не можешь остановить Тода?
— Не его в прямом смысле, но да, это общая идея. Жнецы это работа, которую надо выполнять, как и все остальные. И в целом, они не очень любят баньши.
— Должна ли я знать почему?
Нэш сочувственно улыбнулся и взял меня за руку, мой пульс подскочил даже от такого небольшого контакта. Дерьмо. Я уже видела, что любой будущий гнев на него будет очень трудно поддерживать.
— Большинство жнецов не любят нас, потому что у нас есть потенциал серьезно испортить ихрабочий день. Даже если мы на самом деле не восстанавливаем душу человека, жнец не может заняться уборкой, пока мы держим ее. Таким образом, каждая секунда, которую ты тратишь на пение, означает одну-секундную задержку в доставке этой души. В оживленном районе это может заставить его катастрофически отставать от графика. Кроме того, это просто бесит их. Жнецам не нравиться когда кто-то играет с их игрушками.
Великолепно.
— Так что я не только не-человек, но и смерть мой враг? — Кто, я? Паника? — Это все, что ты хотел сказать мне, пока мы исповедуемся?
Нэш попытался задушить смешок, но неудачно.
— Жнецы не являются нашими врагами, Кейли. Им просто не особо нравится наша компания.
Что-то подсказывало мне, что это чувство взаимно. Я неуверенно ему кивнула, и Нэш открыл дверцу со стороны водителя и вышел в темный гараж. Я вышла с другой стороны, и когда закрыла за собой дверь, он нажал кнопку на ключевой цепи Картера, чтобы запереть автомобиль. Судя по тому, как отдавались звуки вокруг нас, мы были одни в гараже. Что было хорошо, учитывая, что мы обсуждали.
— Так как же выглядит Тод? Побеленный скелет, окутанный черным плащом с капюшоном? Носящий с собой косу? Я думаю, это вызовет массовую панику в больнице.
Он взял мою руку, и мы начали наш путь вниз по проходу в гараж, шаги устрашающе отдавались эхом.
— Ты гоняешься за похоронной процессией в длинном, грязном платье, а волосы метаются на ветру?
Я стрельнула в него хмурым взглядом.
— Ты опять следил за мной?
Нэш закатил глаза.
— Он выглядит нормальным — не то, чтобы это имело значение. Ты не сможешь увидеть жнеца, если он этого не захочет.
Теплый сентябрьский ветер обдувал гараж, трепеща по бетону листовками и разбросанными обертками от фаст-фуда.
— Захочет ли Тод, чтобы мы его увидели?
— Зависит от того в каком он настроении, — Нэш прошел через огромные вращающиеся двери из тяжелого стекла, которые он подтолкнул, чтобы я могла пройти в крошечную прихожую. Я поддержала для него следующие двери, и мы вошли в небольшой, тихий зал ожидания с выстроенными пустыми, неудобными креслами. Тепло здания стало для меня облегчением, и моя гусиная кожа с каждым шагом, удаляющим нас от двери, все больше успокаивалась.
Нэш проигнорировал волонтера у справочной службы — не то, чтобы это имело какое-то значение, поскольку она спала на своем посту — и повел меня к лифту в конце зала.
Мои ботинки скрипели по полированному полу, и каждый вдох приносил с собой аромат антисептиков и сосново-душистого освежителя воздуха. Запаха лекарств и так уже было достаточно, но вместе эта смесь угрожала подавить как мой нос, так и легкие. К счастью лифт слева был пустым и открытым.
Когда мы были внутри, Нэш нажал кнопку на третий этаж. Дверь закрылась, и «встретивший» нас запах исчез, немедленно изменившись на привычный запах больницы: сочетание потерявшего свежесть воздуха, хлеба, столового мяса и отбеливателя.
— Тод работает на третьем этаже? — Спросила я, когда над головой загудел механизм, и лифт начал подниматься.
— Он работает по всей больнице, но та третьем этаже находиться отдел интенсивной терапии, и, скорее всего, там мы его сможем найти. Если он конечно захочет, чтобы мы его нашли.
Новая волна холода пошла через меня, когда его заявление дошло до меня. Скорее всего, мы найдем Тода в отделе интенсивной терапии — где наиболее вероятно умирают люди.
Мои ладони вспотели, а сердце застучало так громко, что я была уверенна, что Нэш может слышать его эхо в лифте. Каковы были шансы, что я пройду через ИТАР, не найдя души ради которой запою?
Все мои шансы сходились на нет. А поскольку мы были в больнице, если я закричу на этот раз, они, вероятно, положат меня на каталку и отвезут в палату в отделе Психического обеспечения. Без возможности выйти. Даже не ради двухсот долларов.
А я не собираласьтуда возвращаться.
Моя рука сильнее сжала руку Нэша, и он большим пальцем погладил мои пальцы.
— Если ты почувствуешь, что начинается, то просто сожми мою руку, и я вытащу тебя отсюда. — Я начал качать головой, и он пробежал пальцами свободной руки вниз по моей щеке, глядя мне в глаза. — Я обещаю.
Я вздохнула.
— Хорошо. — Он уже помог мне при двух приступах паники — я не могла перестать думать об этом — и я не сомневалась, что он сделает это снова. И, во всяком случае, у меня действительно не было выбора. Я не могла помочь следующей жертве, не найдя Тода-жнеца, а его я не могла найти не проверив все его часто посещаемые места.
Лифт зазвенел, и дверь открылась с мягким звуком «тссс». Я посмотрела на Нэша, собирая всю свою смелость, и выпрямила спину.
— Давай покончим с этим.
На третьем этаже коридор тянулся по обе стороны от нас, и прямо напротив двери лифта открывался длинный, стерильный белый зал, где за большим круглым регистрационным столиком в синих халатах сидели мужчина и женщина. Мужчина поднял глаза, когда по полу за скрипели мои ботинки, но женщина не заметила нас.
Нэш кивнул в левую сторону, и мы направились в том направлении, медленно читая имена, написанные на одноразовые табличках у каждой двери. Мы были просто двумя детьми надеющимися в последний раз отдать дань уважения нашему деду. Разве что мы не «нашли» его в выбранном коридоре или в каком другом месте на третьем этаже, это стало почти разочарование для меня после моего первоначального страха перед ОРИТ [9]Отделение реанимации и интенсивной терапии.
. К счастью, Арлингтон не был таким уж большим городом, и только три кровати интенсивной терапии были действительно заняты. И ни одному из обитателей не грозила опасность встречи с жнецом.
Мы не нашли Тода также на четвертом, пятом и шестом этажах, по крайней мере, мы так могли бы утверждать. Единственное место, которое осталось непроверенным это хирургическая скорой помощи на первом этаже, и родильное отделение на втором.
Я не хотела найти Мрачного Жнеца — даже если он не носит косы — в родильном отделении, а в хирургическом отделении мы, несомненно, будем замечены. Таким образом, в первую очередь мы проверили отдел скорой помощи.
Во время моего предыдущего пребывания в Арлингтон Мемориал, мои тетя с дядей заранее позвонили и в отдел психического отделения, и готовая палата уже ожидала нас, это означало, что мы не останавливались в отделе скорой помощи. Так что я никого не увидела, за исключением Нэша, я пересекла холл и толкнула двойные двери в зону ожидания. Я, однако, провела достаточно времени в психиатрическом отделении, и это не была поездка в Диснейленд. Вокруг сновали медсестры, которые смотрели на тебя с жалостью или презрением, и пациенты в тапочках, которые либо пялились на тебя, либо отводили взгляд. Но отдел скорой помощи испускал свой особый знак страданий.
На основе определенных больничных драм по телевидению я ожидала прилив адреналина, но на самом деле в отделении скорой помощи было тихо и мрачно. Пациенты ждали в тонких мягких креслах вдоль стен и в середине длинной комнаты, их лица были искажены гримасами боли, страха или нетерпения.
Одна старая женщина томилась в инвалидной коляске под потертым одеялом, несколько детей пробиваемые ознобом дрожали в руках у матерей. Мужчины в рабочей одежде с марлевой повязкой на ране, через которую просачивалась кровь или с пакетами со льдом и фиолетовыми шишками на голове. В дальнем конце комнаты рядом со столом стонал подросток, прижимающий одну руку к груди, в то время как его мать листала старую бульварную газету, явно игнорируя его.
Каждые несколько минут, сотрудники в халатах входили через один конец зала, пересекали холл с покрытыми грязью плитками, и толкали двойные двери на другом конце зала. Одни только и делали, что читали карточки или смотрели прямо перед собой, а другие прорывали мрачную тишину нелепыми обрывками случайных разговоров. Несмотря на это, сотрудники старались избежать взгляда людей, которые сидели в ожидании, в то время как пациенты в надежде смотрели на них. Мне было больно смотреть на это.
— Ты его видел? — шепнула я Нэшу, пропуская больную женщину и детей, чтобы лучше рассмотреть лица мужчин.
— Нет, имы не увидим, пока он сам этого не захочет.
Я запихнула руки в карманы, противостоя желанию взять его за руку для своего покоя, только потому, что отдел скорой помощи выводил меня из себя. Если я не смогу справиться с людьми, глядящими в пространство, как зомби, как я смогу встретиться лицом к лицу с Мрачным Жнецом? Или Жнецом?
— Так как же мы его найдем?
— Этот план был для того, чтобы он мог нас найти, — шепнул он. — Двое баньши ходят вокруг в то время, как он пытается работать. Это должно обратить его внимание довольно быстро, если конечно у него нет другой причины, чтобы избегать нас.
— Тогда я предполагаю, чтоонрешилне показываться.
— Похоже на это. — Взгляд Нэша остановился на знаке на стене, который указывал путь к сувенирному магазину, кафетерию и радиологической лаборатории. — Не хочешь пить?
— Нет, на самом деле. — Я выпила тридцати-двух-унцевую соду в машине, и хотела бы быстрее найти туалет.
— Тогда присядь рядом со мной. Если мы покажем, что намерены ждать всю ночь, он, наверное, покажется, спеша быстрее избавиться от нас.
— Но мыне можем всю...
— Тсс. — Улыбаясь, он обвил одну руку вокруг моей талии и прошептал мне на ухо. — Не выдавай нашего секрета. — Приятный озноб прошел от моей шеи по всему телу, беря начало там, где его дыхание коснулось мочки уха.
Мы направились в ту сторону, куда указывали знаки, по коридору за угол и в столовую, в которой в семь тридцать вечера по-прежнему давали ужин. Нэш купил огромный кусок шоколадного торта и коробочку молока. Я взяла кока-колы. Тогда мы выбрали небольшой квадратный стол в углу почти пустой комнаты.
Нэш сидел спиной к стене, кушая, как ни в чем не бывало. Как будто он отправлялся на поиски агента смерти каждый вечер. Но я не могла усидеть на месте. Мой взгляд бродил по комнате, скользя от ответственного за очистку мусорного бака к женщине с сеточкой на голове, убирающей с салатницы увядшие листья салата. Мои ноги стучали об пол, колени ударялись о нижнюю часть стола снова и снова. Молоко Нэша колыхалось с каждым ударом, но он, казалось, не замечал этого.
Он прикончил половину своего пирога — кусочек или два достались мне — когда на наш стол упала тень. Я посмотрела вверх и увидела молодого человека, стоявшего перед пустым стулом справа от меня. Он выглядел выцветшим, в мешковатых джинсах и с короткими рукавами, несмотря на температуру снаружи. И его ожесточенного выражения лица ничто не смягчало, ни херувимские губы, ни ярко-голубые глазами, ни копна светлых кудрей увенчивающих лицо.
Нэшдаже неподнял глаз.
Я взглянула на блондина и проследила за его взглядом, направленным на соль и перец в центре стола. Предполагая, что он хочет одолжить их, я потянулась к соли, в этот момент он отодвинул пустой стул и плюхнулся в него, положив голые локти на стол перед собой.
— Чего вы хотите? — прорычал он так низко, что я, клянусь, никогда не ожидала бы услышать такой голос от парня с таким ангельским лицом.
Нэш дожевал и, наконец, сглотнув, оттолкнул тарелку.
— Ответов.
Я поморщилась, уставившись в блондина в недоумении.
— Вы Мрачный Жнец?
Тод впервые взглянул на меня, его хмурые брови практически врезались в лоб.
— Ты ожидала кого-то старше? Выше? Может быть, кого-то тощего или даже скелета? — Презрение в его словах капало, как кислота, и его раздраженный взгляд метнулся обратно к Нэшу. — Видишь? Вот в чем проблема старых названий. Я должен начать называть себя «агентом коллекционером» или чем-то подобным.
— Тогда они заставят вас носить костюм и галстук, — сказала я, в восторге от создавшегося мысленного образа.
Угол ртаНэша дернулся.
— Что это за друг? — Тод мотнул головой в мою сторону, но его внимание — и раздражение — по-прежнему были направлены на Нэша.
— Мы должны знать об уровне обмена, — заявил резко Нэш, прежде чем я смогла представиться.
Брови Тода низко опустились над голубыми глазами, создавая тень, и в свете флуоресцентных ламп над головой я заметила бледную бородку на конце его сильного, квадратного подбородка.
— Разве я похож вам на информационную стойку?
— Ты выглядишь... скучающим. — Озорной взгляд осветил лицо Нэша в то время как хмурость Тода углубилась, и я подумала, что же я пропустила. — Больница не предоставляет достаточно деятельности? Эй, я слышал, что открылись Колониальная усадьба. Тебе тут нравится, не так ли?
— Дом для престарелых? — Спросила я, но ни один из них даже не посмотрел на меня, они были слишком заняты, глядя друг на друга. — Почему дом для престарелых должен нанимать кого-то, чтобы убивать своих пациентов? Если на то пошло, то почему больница?
Нэш усмехнулся и пробежал одной рукой по волосам полным грязных коричневых шипов, но глаза Тода пересеклись с моими, и его челюсть напряглась.
— Есть ли у нее кнопка выключения звука?
— Он не работает на больницу, — заявил Нэш, игнорируя, надеюсь, риторический вопрос Жнеца. — Он работает в больнице. И в этом случае, он застрял здесь, на ближайшее столетие, по крайней мере. Правда, Тод?
Жнец не ответил, но я слышала, как он скрежетал зубами.
— Ты знаешь, если ты и дальне будешь продолжать разливать свой гнев, через сто лет ты не окажешься где-нибудь в другом месте, и тем более, по-прежнему будешь работать полный рабочий день. — Подождите, мне необходим агент смерти? Наверное, это не лучшая идея, Кейли...
— Жнецы не стареют, — набросился Тод на меня, в то же время глядя на Нэша. — Это одна из дополнительных льгот.
— Как и мы, не так ли? — Я взглянула на Нэша как раз вовремя, чтобы увидеть, как он вздрогнул, и поняла, что сказала что-то неправильно. И когда я снова посмотрела на Тода, я увидела, что он смотрит на меня с удивлением, озорная улыбка осветила его ангельские черты лица, как свет сверху.
— Где тыее нашел?
— Мы взрослеем, — сказал Нэш, но последнее слово было обрезано, словно он чуть не сказал мое имя, а затем вспомнил об этом в последнюю минуту. И тогда я поняла: он не хотел, чтобы Тод знал кто я.
Я была не против. Сама идея о том, что смерть знает мое имя, вызывала дрожь по коже. Даже если эта Смерть была лишь одним из многих, и слишком красив, чтобы смотреть на него.
— Мы просто очень медленно взрослеем, — продолжал Нэш.
К тому времени я была ярко красной, я выставила себя полной дурой. Какой идиот не знает жизни своего собственного вида?
Нэш протянул ноги к моим лодыжкам под столом, потирая ногу в симпатии и утешении. Я стрельнула ему благодарной улыбкой, и смело встретилась с глазами Тода. Лучший способ добиться победы в поле боя, это повалить противника.
— Почему ты застрял здесь? — спросила я, надеясь, что правильно оценила, что это его больное место.
— Потому что он новичок. — Ухмыльнулся Нэш. — И тут не так много возможностей для продвижения в работе, где сотрудники никогда не умирают.
— Ты новичок? — Я снова посмотрела на Тода, и вновь его челюсть напряглась в раздражении. — Сколько тебе лет? — Я предполагала, на основе комментария «нестареющий», что он намного старше, чем выглядит.
— Ему семнадцать, — ответил Нэш, ухмылка все еще играла на его лице.
— Мне было семнадцать, когда я начал эту работу, — отрезал Жнец. — Но это было два года назад.
— Ты делаешь это в течение двух лет, и ты все еще новичок?
Тод выглядел оскорбленным, и я не был уверена, что мне делать, смеяться или извиниться.
— Да, ладно, моего вербовщика не очень волновало рассказать всю правду. И твой дружок здесь прав о текучести рабочей силы — ее не существует. Жнец в этом районе продвигается раз в двести лет. Если бы мы не потеряли одного в прошлом году, я до сих пор сидел бы в комнате с телевизором в Колониальной усадьбе, ожидая пока старики опрокинутся в свою овсянку.
— Подожди, как ты потерял серп? — Я не могла не спросить. — Сумасшедшая авария? — Но никого не забавляли мои шутки.
— Чем меньше ты знаешь о бизнесе Жнецов, тем лучше, — прошептал Нэш, а Тод высокомерно кивнул.
Ох. Я скрестила обе руки, словно защищаясь, и откинулась на стуле.
— Жаль. Так... старики опрокинутся в свою овсянку...?
Тод пожал плечами.
— Да. Но, по крайней мере, здесь я получаю случайных жертв огнестрельных или неожиданных болезней. Жизнь полна сюрпризов, не так ли?
— Я думаю да. — Но сюрпризы потеряли для меня свою новизну после открытия, что я не человек. За исключением, что у меня роковое предчувствие. Я хотела бы быть застигнутой смертью врасплох, как нормальные люди.
Ну,не своей собственной смертью, конечно.
— Говоря о сюрпризах... — Вертя крышку своей кока-колы, я посмотрела на Нэша, ожидая сигнала, и он кивнул, говоря мне продолжать. Я не думала, что Тод будет готов говорить со мной, а не с ним. — Нам нужна твоя помощь чтобы избежать кое-чего очень неприятного.
Тод сделал вид, что смотрит на запястье, на котором явно отсутствовали часы.
— Вы двое уже и так впустую потратили мой перерыв. У меня через десять минут аневризм на четвертом этаже, и я не могу опаздывать. Я ненавижу тех, которые задерживаются.
— Это не займет много времени. — Я удержала его своим взглядом, не желая нарушить контакт, я видела, что он колеблется. — Пожалуйста.
Жнец вздохнул, проведя одной рукой по коротким завиткам.
— У вас пять минут.
Я тихо с облегчением вздохнула. Пока реальность ситуации не затонула.
Я что, только что простопопросилааудиенции у Смерти?