Сашка отлично усвоил за свой короткий век, что как только он переставал следовать интуициям и начинал действовать сообразно логике, то тут же попадал в неприятности. Сейчас же всё вокруг не поддавалось никакой логике – они каким-то чудом сумели добраться до корпуса корабля, который им придётся брать на абордаж, да ещё в невесомости, какая уж тут логика! Так что осталось только слепо следовать интуициям.

Кроме его знакомого по концлагерю «чёрных» паренька, погибло чуть ли не четверть всех остальных, когда по корпусу их шаттла прошлось что-то очень схожее с бесшумным и незаметным дыроколом. Он даже не успел заметить, как это произошло: просто в одно мгновение половина стены напротив превратилась в мелкое решето вместе с находившимися там людьми, и всё пространство заполнили сгустки крови – всё как и предсказывал тот молодой пилот, когда осматривал Яшку. Последние капли жизни его погибших побратимов, растекающиеся по забралу его скафандра. В силу молитв Сашка никогда не верил, но тут принялся повторять давно забытые слова, и молился до того самого момента, как они с ощутимым скрежетом не пристали к чужому кораблю.

Десантники, как по команде стали отстёгиваться. Сашка, оказавшийся в самом начале отсека возле шлюза, с двумя другими островниками начали неуклюже продвигаться к шлюзовой трубе, но здоровый, словно медведь, капрал с западного берега Острова притормозил их и протиснулся вперед устанавливать пробивающие заряды. Десантники притормозили за углом переходного рукава, и не зря – после взрыва осколки посекли всю противоположную стену, хотя заряд и был направленным. Из пробитого отверстия внутрь рванул поток воздуха, такой плотный, что всех сбило в одну плотную массу. К счастью, поток быстро иссяк, и десантники рванули вперёд.

Пробитое отверстие оказалось неровным с острыми краями во втором очень толстом слое обшивки. Кое-как протиснувшись, стараясь не порвать скафандры, Сашка, а затем и громадный капрал сразу рассредоточились в тёмном помещении. Включили нашлемные фонари и огляделись, одновременно в случае чего пытаясь прикрыть протискивающихся товарищей.

Они попали в небольшой зал, очевидно – склад, уставленный закутанными в брезент вполне земного вида машинами, ящиками и коробками, разложенными на стеллажах. Некоторые машины были расчехлены, и Сашка с удивлением узнал в них те самые, на которых пленных забирали из лагеря «Копий Аллаха», а ещё внезапно обнаружил, что вновь уверенно стоит на полу. Он даже топнул несколько раз по металлическому покрытию, проверяя, не улетит ли словно пушинка вверх. Все десантники протиснулись внутрь – последним через пролом пролез тот самый пилот, которого он просил помочь пацану с Сивашского коша. Он тащил с собой винтовку и ремонтный пневмопистолет из ремкомплекта, расположенного возле шлюза. Внутрикорабельная связь здесь не работала, и им приходилось общаться знаками. И тут у него на маленькой панельке внутри шлема заполыхали красные сполохи, а стрелка давления дыхательной смеси стремительно поползла вниз. Выскочив из-за укрытия, он заметался, ища прореху, к нему подскочили ещё несколько островников, стараясь помочь, а оставшиеся рассредоточивались по складу. Порез вскоре нашли, и не один – рукав и коленный шарнир были пропороты и сильно травили воздух. Видимо, спешное пролезание через абордажное отверстие оставило ему эти отметины. Ремонтного пластыря не было, а попытки как-то прикрыть отверстия большого эффекта не давали. К тому же ещё несколько человек, так же как и он, пробили костюмы – скафандрами их язык не поворачивался назвать. Потеряв ещё половину людей, десант был явно обречён в любом случае.

Тут принялся действовать пилот. Сашка не расслышал его имя во время их разговора, запомнил только, что он их прикрывал с орбиты на той самой платформе, висевшей, словно счастливая звезда, над Островом. Взяв себе на помощь нескольких десантников, он сдёрнул брезент с одной из машин и принялся прибивать его из своего пневмопистолета к пробитой при абордаже переборке, а затем поливать стыки из взятого аварийного пенотушителя, напылявшего на стены уродливые белые потёки. Закончив, он о чём-то переговорил с подбежавшим капралом, и все укрылись и вцепились кто во что мог. Пилот подбежал к Сашке и ободряюще улыбнулся, показав на металлическую конструкцию стеллажей, за которую и вцепился. Сашка сделал то же, но воздуха стало мало, и он дышал мелкими частыми глотками, уши заложило, сознание уходило. Всё же он услышал ещё один взрыв, скорее почувствовал его – всё вокруг задрожало, и удар ворвавшейся воздушной волны чуть на бросил их на пол, и дальше Сашка перестал соображать.

Очнулся он от ударов по щекам – очень чувствительных. Над ним высился пилот в скафандре, улыбаясь через открытое забрало, а того подобия скафандра, что носил Сашка, на нём уже не было и в помине. Правда, как ни странно, он ещё был жив и даже мог дышать. Вот только в воздухе чувствовался какой-то словно химический запах.

Пилот сказал:

– Вставай, казачок, вперёд надо идти! Сделаем всё за всех тех, кто полёг.

Взрыв высадил закрытую гермодверь, и туда в нутро вражеского корабля уже проходили освободившиеся от скафандров десантники. Сашка оглянулся – его скафандр раскромсанными тряпками валялся рядом. Кое-как залатанная пилотом переборка, сквозь которую они попали внутрь, теперь топорщилась, выгибаясь под давлением воздуха наружу. Пока брезент, усиленные герметизирующей пеной, ещё держался, но стоило поспешить.

Поднявшись, Александр перво-наперво нашёл свою винтовку и подсумки с патронами и спросил пилота:

– А ты почему не снимаешь это с себя? – Он ткнул в скафандр пилота, ещё более громоздкий, чем те, которые выдали десанту. – Воздух вроде ж есть. Дышать можно.

Тот отмахнулся и пошёл за остальными:

– Инструкции, вбитые в кору головного мозга, и обычная предосторожность.

За взорванной переборкой их встретил длинный извивающийся коридор, в котором то и дело попадались закрытые с массивными гермозажимами двери. Островники осторожно крались вперёд, прижимаясь к стенам. На две группы делиться не стали – как сообщил ему пилот, решили идти всем небольшим оставшимся личным составов к центру корабля. Где-то там должен был находиться центр управления, а это означало возможность добыть какую-либо информацию, и уже потом думать, что делать дальше.

Перед ними возле самого изгиба мелькнули тёмные тени и сразу же загрохотали выстрелы, засверкав на стенах частыми вспышками. Они все бросились вперёд, но за резким изгибом никого не оказалось – только несколько кровавых пятен.

Внезапно впереди идущие начали без звука падать на пол. Сашка успел посмотреть на пилота, замершего с побелевшим под забралом лицом, перед тем как упасть замертво. Газ из вентиляционных отверстий расползался, словно утренний туман на Черноморском побережье. Пружинящее покрытие пола приняло его в свои объятия, давая покой и спокойствие, освобождая от выбора, который он сделал по своей воле. А умереть или получить новую жизнь – это уже зависело не от него.